У сумрака зелёные глаза

— А откуда охотники берут средства? Ну, на оружие и всё остальное... Насколько я понимаю, им всё время приходится посвящать своему делу — тут не очень-то до заработков.

— У Алекса есть спонсоры — богатые и влиятельные люди, имеющие причины ненавидеть вампиров.

Огонь трещал и танцевал что-то восточное, от стихшей грозы осталась только сырая свежесть воздуха, невыносимое очарование которой наполняло сердце тоской. Тихий лес, ночь, огонь и Аида. Остановись, мгновение.

— Ты знаешь, мне тоже кажется, будто я тебя знала когда-то, — призналась я, перебирая коротенькие волосы у Аиды на затылке — ну нравилось мне это, и всё тут.

Её взгляд стал глубоким и тёплым.

— Вот закончится вся эта катавасия — может, попробуем копнуть в этом направлении поглубже. Свою память я почему-то не могу разбудить... Может быть, хотя бы твою получится растормошить.

Потёршись о её щёку, я сказала:

— Да, мне тоже кажется, что всё это — неспроста. — И добавила: — Ты сегодня показала класс... Это было захватывающее зрелище.

Она усмехнулась.

— Рада, что удалось произвести на тебя впечатление.

— Был только один момент, когда я за тебя испугалась, — призналась я. — Когда ты дралась с этим придурком Змеем. Какой-то он... псих, что ли.

Аида вздохнула.

— Он болезненно воспринял мой уход из охотников. И он прав насчёт меня... Я действительно сделала шаг к сумраку. У меня были веские причины, но Змею их не понять.

— А что за причины? — спросила я.

— Не будем об этом, Алёнушка. — Губы Аиды ласково защекотали мою бровь. — Пусть грустное прошлое останется позади. Я хочу думать только о тебе, моя принцесса.

— Ну, тогда моё высочество желает, чтобы обо мне не только думали, — засмеялась я, многозначительно скользя рукой по бедру Аиды.

— Ммм... — Аида зарылась лицом в мои волосы. — Завтра нам рано выезжать, моя милая госпожа. Я-то встану без проблем, а вот ты?

— Ну, и я тоже встану без вопросов, — заверила я.

— Что ж, давши слово — держись.

Придушив меня неистовым и глубоким поцелуем, Аида властно развела мои ноги в стороны и легла сверху.

Глава 12. Атака

План: Слишком много сумрака. Раз или два в месяц. Ужас в машине. Психическая атака и Джеймс Бонд.

— Подъём, ваше высочество! Бегом умываться! Через час выезжаем.

Пташки в лесу уже, конечно, давно проснулись и бодро чирикали, а вот мне продрать глаза в пять утра было несколько сложнее — учитывая, что угомонились мы с Аидой далеко за полночь. Но она была уже на ногах, выглядя выспавшейся и свежей, а я, с огромным усилием приоткрыв один глаз, снова его закрыла и тут же натянула на голову одеяло.

— Кажется, кто-то говорил, что встанет без вопросов, — напомнила Аида с усмешкой. — Ну-ка, подъём, подъём, подъём!

Одеяло было с меня безжалостно сдёрнуто, лицо мне обдала холодная вода, и через пять минут я, стонущая и морщащаяся от жуткого недосыпа, сидела на кухне за столом, вяло грызя охотничье чудо-печенье. Даже запах крепкого кофе не мог меня взбодрить. Кельц сказал Аиде:

— Позволь нам вас проводить до места. Мало ли, какие ситуации могут возникнуть.

— Спасибо, Алекс, но не стоит, — покачала она головой. — Сам понимаешь, как может быть воспринято ваше присутствие.

Кельц, почесав гладкий затылок, проговорил:

— Выйдем на минутку.

Они вышли во двор и стали о чём-то негромко разговаривать, а я ощутила кожей холодок тревоги при мысли о "ситуациях". Чёрное щупальце сумрака снова тронуло мне сердце. В это время ребята вернулись с утренней пробежки и расселись за столом, ожидая, пока Зейлин приготовит на всех завтрак — "быструю" кашу из овсяных хлопьев. Змей, откинувшись на спинку стула и постукивая пальцами по столешнице, обратился ко мне:

— Давно ты знакома с Аидой?

— Не очень, — сдержанно ответила я, внутренне настораживаясь. От него можно было ждать чего угодно.

— Ну, тогда я, наверно, должен тебя предупредить, — вздохнул Змей, обведя взглядом потолок. — Она иногда пьёт кровь, ты знаешь об этом?

Аида говорила мне, что дампиры могут сдерживать жажду, а о том, пьёт ли она кровь и как часто, я до сих пор как-то не задумывалась. При мне Аида ела обычную пищу, и я не думала, использует ли она свои клыки по их назначению...

— Вся штука в том, что чем чаще пьёшь кровь, тем труднее сдерживать жажду, — проговорил Змей задумчиво-серьёзно. — А чем труднее её сдерживать, тем чаще ты вынужден пить кровь... Сумрака в тебе становится всё больше. Порочный круг замыкается. Так вот, Аида, к сожалению, впустила в себя в последнее время слишком много сумрака.

— Если она сделала это, значит, не без причин, — сказала я, вспомнив слова Аиды.

— Что ты знаешь об этом? — Змей недобро блеснул серой сталью глаз. — Этот старый кровосос, её папаша... Это он запудрил ей мозги и свернул её с пути охотника.

— Змей, дружище, тебе тоже известно далеко не всё, — раздался голос Аиды. — А то, что известно — непонятно. Не запугивай, пожалуйста, Алёну.

Они с Кельцем вернулись со двора, окончив свой разговор. Аида погладила меня по плечу и сказала:

— Алёнушка, допивай кофе и едем.

Змей усмехнулся.

— И чего же я, такой тёмный, не понимаю?

Аида не стала отвечать. Зейлин тем временем уже раскладывала кашу по тарелкам. К порции каши прилагалась двойная мягкая вафля с джемом и кружка кофе. Мягко опустив руку на плечо Аиды, Кельц заставил её сесть со всеми за стол и позавтракать. Мне же после разговоров о крови еда как-то вставала поперёк горла.

— Ребята, удачи вам, — сказала Аида, покончив с завтраком. — И спасибо за гостеприимство.

Зейлин сунула мне пакет печенья и несколько вафель в дорогу, и мы пошли к машине. Солнце уже позолотило сосновые стволы, утренняя прохлада обнимала меня и бодрила, но сердце сжималось от тоски. Не хотелось никуда ехать — я бы лучше осталась здесь и сидела у камина с Аидой... Но мотор джипа заурчал, и мы тронулись в путь.

Искоса разглядывая виднеющийся из-под бейсболки стриженый висок Аиды, я спросила:

— И как часто ты пьёшь кровь?

Она переключила скорость и закрутила руль: мы выезжали из леса на трассу.

— Не очень часто. Раз или два в месяц. Беру незаметно у своих пациентов под гипнозом.

— А у меня могла бы взять?

Аида некоторое время молча смотрела вперёд, на залитую солнцем дорогу, потом проговорила устало:

— Алёна, я уже говорила, что никогда не сделаю тебе ничего плохого. Не думай об этом и не тревожься.

В глубоких синих сумерках мы приехали на какой-то небольшой частный аэродром. Аида остановила машину, но выходить не торопилась, как будто слушая тишину и сосредоточенно глядя перед собой.

— Уже всё? — спросила я. — Приехали?

Вместо ответа Аида повернулась и достала из-под заднего сиденья автомат с ультрафиолетовым излучателем на прицеле. Я вжалась в сиденье, похолодев.

— Приехали, — коротко бросила Аида.

Из бардачка она вынула пистолет, сняла с предохранителя и вложила мне в руку.

— Аида, я...

Я хотела сказать: "Я не умею стрелять", но она сурово оборвала меня:

— Просто жми на спусковой крючок. Где твой фонарик?

Я лихорадочно запустила руку в сумочку и достала его.

— Сиди в машине, я пойду осмотрюсь, — сказала Аида.

— Нет, я тут не останусь! — чуть не плача от страха, воскликнула я. — Я пойду с тобой.

— Отставить, — отрезала Аида. — Запрись изнутри и жди меня. Что бы ни случилось, не выходи, пока я не вернусь.

— А если ты не вернёшься?

Вместо ответа она коротко и крепко, до боли впилась в мои губы.

— Вернусь.

Выйдя из машины, она достала из багажника ещё какое-то оружие и нацепила на себя. К каждому бедру она пристегнула по пистолету, повесила за спину меч и с автоматом наперевес пошла к ангарам.

Пистолет казался мне невероятно тяжёлым, холодным и жутким, я держала его с ужасом, но выпускать боялась ещё больше. Сердце строчило с пулемётной скоростью, а в плечи как будто впивались невидимые ледяные когти. Сумрак — теперь я чувствовала его, как живое существо — давил со всех сторон, прилипая к стёклам машины, плотный и почти осязаемый. Мне стало холодно.

Время тянулось, как чёрная резина.

А потом я услышала выстрелы со стороны ангаров. В холодное желе моих кишок как будто пролилась струя расплавленного металла, а сердце расплющилось о грудную клетку. А у сумрака появились руки и лица.

Они окружили машину, мерцая в полумраке глазами, пытаясь открыть дверцы и добраться до меня. Крик застрял в моём сжавшемся горле, а палец нажал на кнопку фонарика. С леденящим душу шипением твари отпрянули, пригибаясь к земле. Отовсюду слышался скребущийся звук, как будто сотни крыс грызли джип.

— А ну пошли прочь! Отвалите! — заорала я, светя фонариком в стёкла.

Это заставляло чудовищ льнуть к земле и прижиматься к дверцам, бамперам и колёсам. Шипение и грызня не прекращались. А потом машину качнуло — раз, другой... Кряхтя, гады раскачивали машину, пытаясь её перевернуть. Я завопила, вытянутая вдоль спины плетью ужаса, и уронила фонарик. Он упал куда-то между сиденьями и погас.

К стёклам снова начали липнуть лица и ладони. Удар — и меня осыпало осколками лобового стекла, а в салон просунулась когтистая рука. В следующий миг её обладатель получил пулю и взорвался, рассеявшись в воздухе горстью праха.

Сама не знаю, как у меня получилось выстрелить. Пистолет толкнул мою руку отдачей и чуть не выпал, но я вцепилась в него изо всех сил: если выроню и его, мне конец. Остальных тварей гибель их товарища разозлила, и они с удвоенной энергией принялись крушить машину. Я пару раз выстрелила наугад и, видно, ни в кого не попала. Стёкла передних дверец разбились одновременно с обеих сторон, и в салон просунулась вампирская харя с оскаленной пастью. Выстрелить в неё я не успела: в мои волосы с железной силой вцепились пальцы.

Вслед за харей внутрь проникла рука, протягиваясь к моему горлу. Сумрак полз вверх по моим рёбрам, оплетал позвоночник, прорастал ледяными кристаллами в мозг. Он лился из глаз чудовища, из его клыкастой пасти, затопляя собой салон, и уничтожал полевые цветы, синее небо и сосны, рвал в клочья облака и гасил солнце...

Но прогремели выстрелы, и чёрный спрут съёжился и с писком вытек из машины, а моя голова освободилась. Не дотянувшись до меня на пару сантиметров, рука рассыпалась. Фиолетовые лучи зашипели на коже тварей, которые одна за другой взрывались. Дверца сзади меня открылась, и я выпала на чьи-то крепкие руки. Обмякнув, я утекла в чёрный бархат гулкого Ничто.

Когда оно отступило, подо мной была трава, а моя спина упиралась в дверцу джипа. Возле меня на колене стоял Змей, сканируя темноту фиолетовым лучом автомата. Его белобрысую голову я сразу узнала, несмотря на мрак.

— Ты... откуда здесь? — пробормотала я, еле шевеля сухим шершавым языком.

— Кельц не хотел оставлять вас на произвол судьбы, — ответил Змей.

— А остальные?

Змей кивнул в сторону ангаров:

— Пошли на помощь Аиде. Похоже, предал её папаша.

Ему что-то сказали в динамик головной гарнитуры, и он потянул меня за локоть, помогая встать. Поддерживаемая его рукой, я заковыляла к ангару.

Помещение было освещено частично — одним рядом светильников на потолке. На полу — кучки праха и стрелянные гильзы. Тут была в сборе вся команда охотников с Кельцем во главе, а Аида сидела на полу, прижимая ладонь ко лбу, с алыми струйками из носа и ушей.

— Аида! — бросилась я к ней на подгибающихся ногах. — Что с тобой? Ты ранена?

— Нет, мой маленький, — улыбнулась она, подняв на меня устало-мутный взгляд. — Это просто психическая атака.

— Ну что, поверила своему папаше? — угрюмо процедил Змей, пнув гильзу. Та со звоном прокатилась по полу.

— Лорд Эльенн здесь ни при чём. Его слуги-полукровки — вон там, — ответила Аида, кивком головы показывая куда-то в сторону небольшого самолёта. У его шасси темнели чьи-то тела. — Их вырубили психической атакой... Боюсь, повреждения мозга у них значительные даже для дампирской расы.

Змей подошёл туда, посмотрел на лежащих, присвистнул.

— Не слабо их приложили...

Я спросила:

— Аида, что всё это значит?

Она, погладив меня по волосам, сказала:

— Нас действительно ждали, вот только не те, кто нам нужен. Лорд Немет мстит за сына.

— Значит, нас некому везти к твоему отцу? — Я покосилась в сторону самолёта.

— Да, боюсь, что пилоты выведены из строя, — усмехнулась Аида. — Но я умею водить самолёт. Если лорд Эльенн даст мне направление, мы сами долетим.

Кельц помог Аиде подняться. Выглядела она очень усталой и бледной, да ещё эта кровь... Вытерев себе ноздри, Аида взглянула на пальцы. Похоже, не существовало ничего на свете, чего она бы не умела, но, признаться, я сомневалась, что сейчас она была в состоянии куда-то лететь. Угадав мои мысли, она погладила меня по плечу.

— Не бойся за меня. Я в порядке, через час сможем взлететь. Оставаться опасно... Нужно только снова связаться с лордом Эльенном.

— А может, уже не надо больше связываться ни с кем из кровососов? — сказал Змей, раздражённо повысив голос. — Из этого ничего хорошего не выходит, сама видишь. Твой уход из охотников был ошибкой, за которую ты можешь поплатиться тем человеческим, что в тебе ещё осталось.

— Я бы тоже не хотел отпускать тебя, — присоединился Кельц. — Сумрак поглощает тебя, Аида.

— Ребята... Я вам всем очень благодарна и очень вас люблю, — проговорила она, утомлённо прикрыв на миг глаза. — Но обратного пути у меня нет.

— Зато у неё он пока ещё есть, — возразил Кельц, кивнув на меня. — Оставь Алёну с нами, мы защитим её и позаботимся о ней.

Аида задумалась, опустив голову, а меня затрясло: отпустить Аиду? Расстаться с ней, чтобы, возможно, больше никогда не увидеть? Не знаю, когда я успела к ней так прикипеть сердцем, но при мысли о разлуке тяжесть всей планеты придавила мои плечи. Мой уютный мирок остался позади, и, как ни хотелось бы в него вернуться, сделать этого я уже не могла.

— Нет, об этом не может быть и речи, — подала я голос.

Все посмотрели на меня. В глазах Аиды тихо светилась грустная нежность.

— Алён... Алекс, в общем-то, прав: у тебя ещё есть выбор. Сейчас есть. Но если ты шагнёшь на борт самолёта, у тебя его не станет.