Охотники за туманом

Боярин рассмеялся и кивнул соколу.

— Вот, птаха. Гляди какой у меня первый помощник! Глазом не успеешь моргнуть, как в нашем остроге в придачу к благородиям еще и писари заведутся, а все этажи в хоромах чиновники займут с большими печатями! — потом снова повернулся к Николаю: — Ты только с новостями или еще и с добычей?

Николай кивнул:

-Да, привез один камень, с интересной историей. А вот от завтрака пока откажусь, уж не обессудьте. Очень уж наваристой кашей позавтракал там, на заставе.

-Хорошо. Давай тогда быстро трофей в алтарь загрузим и поедем догонять отряд. Новостями придется на ходу обмениваться. Время дорого, Николай!

Кристалл Николай добыл с того человекоподобного стража, которому дали возможность укрыть себя туманом. За час он захватил сектор, после чего серые клубы полыхнули багровым и стабилизировались. То есть прекратили бурлить и слились по тону с обычной стеной. После чего Николай пересек стену и попал на обычный охотничий полигон. Вошел один, без коня и картонок. Но бой получился жестким. Мертвый человек в тумане оказался невероятно быстрым и подвижным. Из ружья Николай промахнулся, после чего пришлось рубиться с мертвецом на саблях. Победа далась охотнику не сказать чтобы совсем легко. Фехтованию нужна практика, а всерьез рубиться ему не приходилось уже несколько месяцев. Но Николай все же взял верх в поединке, а от стража остался кристалл. Красный, не очень ровный, с приметными черными прожилками. Не прям точно такой же как тот, с пахомовой кобылы, но явно такого же типа.

Вместо третьего мертвеца из тумана вышел сам Подвох. Огромный, в два человеческих роста монстр, похожий на мифического греческого минотавра. Призрачный буйвол шел на мощных задних лапах, с широкой грудной клеткой, укрытой панцирем и мощной бычьей головой на короткой шее. Сквозь копыта верхних лап прорастали когти...

Правда, только он появился из тумана, как сразу же сдал назад. Уж, не дожидаясь решения Николая скомандовал залп и шесть пищалей слитно ахнули прямо в морду чудовищу. И в этот же момент степь осветилась лучами восходящего солнца. Так что не вполне понятно, солнце ли спугнуло стража тумана или все-таки он решил не принимать бой с крупным вооруженным отрядом. Также непонятным осталось получилось ли стрельцам нанести ему какой-нибудь урон.

После чего отряд вернулся на заставу, позавтракал, стрельцы продолжили строить укрепления, а Николай полетел в острог с докладом и отвозить добытый кристалл.

А у боярина тоже было что рассказать. Во-первых, как выяснилось, на зверей совсем не обязательно тратить целый кристалл. К примеру, пастушью собаку, сокола и кошку для дома получилось призвать с одного камня. И все получились живые, с характером, совсем не картонные. Так что одушевленных коней теперь следует беречь как зеницу ока. Нина сказала, что их надо оставить на племя, как выдающихся представителей породы. Она вообще было порывалась всех одушевленных коней отобрать а взамен всадникам выдать картонных лошадок. Но Алмаз на это предложение так выразительно фыркнул, что дальше развивать идею она не решилась.

Вторая новость — это, конечно, Михайлова гора. Рудник, для которого Андрею Тимофеевичу пришлось срочно затратить кучу кристаллов на вызов картонок-рудокопов, картонок-мастеровых и всяких разных материалов для обустройства хозяйства по добыче железа. Сам Михайла теперь наотрез отказывался уходить с горы, мотивируя тем, что руднику нужен пригляд и его мудрое руководство. Кажется, кучерявый громила нашел себе дело всей жизни.

Третья новость — река, которую продолжил открывать Пахом. Сектор за сектором охотник вел реку на север, постоянно советуясь с Михайлой и Андреем Тимофеевичем , чтобы ненароком эту самую реку не запороть. Ну как что-нибудь не то сделает и она превратится в болото, а то и вовсе иссякнет? А еще в охоте на берегу есть свои особенности. Арена для боя иная, слегка другие монстры... Но про все это надо будет лично с Пахомом разговаривать. Так сказать, узнавать из первых рук. Ему есть что рассказать.

Ну и самая главная новость. Под нее боярин даже призвал ажно четверых новых охотников, создав для них и ружья, и сабли, и небольшой табунок картонных лошадок.

Вчера вечером Андрей Тимофеевич запускал сокола полетать с Михайловой горы. И сокол увидел за туманом чьи-то открытые владения.

Глава 9 прода от 25.04.20

Караван неспешно двигался в сторону Михайловой горы. Повозки, запряженные парой волов тащили стройматериалы и инструмент на будущий рудник. Рядом с ними вышагивали два десятка одинаковых картонок-мастеровых. Все как один в кожаных фартуках, со светлыми волосами и почему-то без головных уборов. Волосы перехвачены простой повязкой и все. Непривычный вид, будто с какой-то лубочной картины. Хоть бы картузы какие надели, голову же напечет. Надо бы намекнуть боярину. Или Нине, пусть ее ткачихи обеспечат картонок шапками. Не дело это — когда мужик в поле и с непокрытой головой. Болеть будут. Да и вообще, как-то не принято. Хотя Николай тоже появился с непокрытой головой и даже поначалу не обращал внимание на этот факт, а вчера спохватился. Солнце-то сейчас жаркое, погода на дворе июльская. Когда со стрельцами впахивали на строительстве укреплений — голову сильно напекло.. Потому Николай сейчас носил на голове простой полотняный назатыльник — кусок такни, наброшенный на голову так, чтобы закрывал шею и щеки, перетянутый на арабский манер повязкой через лоб. Будет время — надо бы сшить кепи какое-нибудь. Делов-то на полчаса если умеючи, а вещь очень практичная оказалась.

Четверка новых охотников, к примеру, носили войлочные шапки-литовки. У одного котелком,у других — на тверской манер, усеченный конус без полей, перехваченный ремешком. Вот, кстати, еще одна тема. Скот уже есть, пора бы уже начать делать войлок и сукно. Людей-то становится все больше, пора бы и о зиме задуматься.

Хорошо что Николай завел себе планшетку с бумагой для записей. Потому что вот такие мелочи всплывают в голове по ходу работы, а потом вытесняются другими заботами. В общем, надо записывать. А то вот сейчас, к примеру, мысль про шапки мужикам промелькнула, а озвучить ее некогда. Потому как боярин разговор ведет совсем о другом.

— Почему сокол? Да я так подумал... Видишь ли, Николай Викторович. Ковер-самолет — это, конечно, хорошо. И, возможно, даже удобно. Только это все-таки волшебство. Понимаешь ли? Сегодня — ковер-самолет. Завтра что? Печку самоходную закажем, да Емелю на нее машинистом?

Николай кивнул, соглашаясь.

— Печку, не печку, Андрей Тимофеевич, но если рудник ставить — то вагонетки-то все равно нужны будут. И паровые котлы клепать тоже. Без этого сколько картонок не призывай — все одно дело на поток не поставить. Только машины нам и помогут от нехватки людей.

Боярин улыбнулся:

— Вот то-то и оно, любезный приятель. Надо строить систему, а не на волшебство уповать. Ступу, метлу да Бабу-Ягу призвать можно. Да что далеко ходить. Некое подобие скатерти-самобранкаиу нас и так уже есть. На провиант уйму кристаллов переводим, так как урожаи и севооборот не вошли еще в стабильный семилетний цикл. А что потом делать, когда кристаллы закончатся?

Николай помрачнел.

— До этого еще дожить надо. Южане...

— Да, южане — это проблема — не дал договорить Николаю боярин — но и бродячие стражи, заново закрывающие земли — это тоже проблема. Непонятно, насколько далеко это может пойти. И надо ли нам готовиться к атакам стражей теней на алтарь. Зато понятна идея южан — как можно быстрее создать воинов и побеждать игроков пока те не развились. И твой замысел с закупориванием прохода на пользу нам вышел. Получается, что если на их сторону тоже вышли бродячие стражи — они могут сделать из этого неправильные выводы. Люди, знаешь ли, любят из нескольких вариантов верить в тот, который им больше нравится. Южане хотят экспансию и легко поверят в то, что туман может заново порождать кристаллы.

Николай удивленно вскинул брови.

-Я, признаться, об этом не подумал. Вроде же закономерность ясна. Если был одушевленный и победить его на туманной арене — то его кристалл остается в игре. Если бой на открытой территории — то камень растворяется вместе со всем, что было порождено туманом. То, что сотворено не из тумана, а уже на открытых территориях — тоже остается. Вроде ж так получается?

Боярин усмехнулся.

— Для нас с тобой это так, милый друг. Потому что я изначально замыслил и вас всех тому научил, что кристаллы когда-нибудь закончатся. И наша тактика — выигрывать время. Поля, мельницы, рудники, все это даст нам возможность побеждать без волшебства. Не сегодня, нет. Но уже к весне наше преимущество в базе начнет сказываться. А у них все не так. У них — экспансия. Больше людей, больше камней, больше всего. Потому они очень хотят верить в то, что камни бесконечны или сами восстанавливаются. Это будет значить, что экспансию можно не сворачивать. Но!— Андрей Тимофеевич со значением поднял к небу указательный палец. — И мы, однако, от экспансии отказываться не будем. Так что сегодня начнем бить коридор к тому, кого вчера Финист увидел.

— Финист? — не понял Николай.

— Ну а как еще назвать сокола, если он волшебный и сказочный? Конечно же Финист! — недоуменно покосился боярин — Тебе что, сказок Афанасьева в детстве не читали?

Николаю вдруг больно резануло сердце. Детство... Ромка и Федька сидят на лавке у печи, а Настена на коленях у Нины. За окном завывает вьюга. Николай, вооружившись шилом, неспешно тачает сапоги из плотных кусков кожи, но иногда отвлекается. Замрирает, увлеченно вслушиваясь в голос жены, которая нараспев читает сказку. Потрескивают поленья в очаге. И почему-то пахнет молоком.

— Ты вот что — строгий голос боярина оборвал краткое видение и вернул Николая в реальность — поезжай вперед, оглядись на местности. Пробивать коридор будет вот эти четверо хлопцев, а на вас с Пахомом доставка кристаллов к алтарю. Подумай про сменных лошадок, чтобы не загнать совсем твоего красавца. Видал у мельницы леваду сделали? Нина твоя постаралась. Говорит, будет лошадок разводить. Чтобы и породистые были, и не надо было на каждую по цельному кристаллу тратить. Вот там и подумай. Может, одвуконь сюда ездить, может, станцию оборудовать для смены лошадей.

Николай тряхнул головой, отгоняя тоску.

— Если на картонках ездить — только по одному камню возить сможем. Картонка-то камень не удержит. Сами знаете — на одну душу только один кристалл.

Боярин кивнул.

— Ну вот и подумай, как быстрее управиться. Перемычка здесь на глаз около двух верст. Считай, два десятка секторов плюс-минус. До острога еще десяток верст. А хочется управиться так, чтобы шторм слияния ночью прошел и не пришлось бы день терять, прячась от непогоды. Такая вот задачка.

— Ясно. Прикину как лучше сделать. А вот скажите, Андрей Тимофеевич, высоко ли туман стелется? Отсюда, с земли, кажется, будто ого-го какая стена!

— Не очень. Метров сто, считай, вряд ли выше. Просто если высокую стену делать, до облаков — тогда солнце всегда скрыто будет. А по законам, что в алтаре прописаны — должны быть солнечные дни, не меньше оговоренного количества. Была бы здесь всегда пасмурная погода — разве ж стал бы я на земледелие ставку в игре делать? Я, милый друг, выиграть эту игру хочу, а не просто клумбу обустроить потехи ради. Понятно ли?

Понятно. Чего ж не понять. Значит, воздушные разведчики — это работает. Сокол ли, ковер-самолет или еще какая выдумка, но рано или поздно такое будет у всех, кто жить хочет. Николай отсалютовал боярину и послал коня вперед, к развернувшейся на склоне горы большой стройке.

* * *

Михайла развил бурную деятельность у своего будущего рудника. Развернут палаточный лагерь на берегу речки, под обширным навесом поставлен большой стол со скамейками. Коновязь, поилка, склад — все честь по чести. И даже флагшток в центре лагеря с развевающимся на ветру знаменем. Даже не поверишь, что все это сделано за неполных три дня. Николай улыбнулся. Вот как получается. Почти два месяца сидели за стенами, а потом вдруг одним махом в их владениях сразу два поселка появилось. Экспансия!

На костре стоял большой котел на треноге, у которого деловито суетилась кухарка из картонок. Рядом стоял Пахом. При виде подъезжающего Николая он засуетился и сделал вид, будто руководит процессом кашеваренья. Кухарка на мгновенье замерла, недоуменно хлопая глазами. Николай усмехнулся. Не будь она бездушной картонкой — решил бы, что у них с Пахомом какие-то тыловые шуры-муры.

— Здорово, хозяин! Принимай гостей! — громко крикнул Николай и лихо спрыгнул с коня.

Пахом, слегка смущаясь, развел руками.

— Это вы не по адресу, Николай Викторович! За старшего тут Михайла, в лагере его порядки. У него тут все строго, каждой щепке свое место!

— Ну вот и ознакомь мимохожего с местными порядками. Ты ж здесь завсегдатай? И какую должность занимаешь в здешнем кержацком домострое? — с улыбкой спросил Николай.

— Я-то? А я здесь за водяного — вернул улыбку Пахом,— вот, проходи, поснедай чем бог послал!

Николай обернулся.

-Там сейчас еще целый караван едоков прибудет. С ними вместе и отобедаем. Давай-ка пока вкратце покажи что тут да как. Ткни пальцем, так сказать, чтоб понятней было.

Монстры и правда менялись в зависимости от типа местности. Общее у них, конечно, оставалось — все они по мере роста из червяков, похожих на личинки майского жука превращались в нечто паукообразное. Только если на равнине это были просто большие пауки, обвешенные хитиновыми панцирями, то речные монстры уже были иными. Пахом пока видел два типа. Там, где вода бурная и дно реки усеяно крупными камнями — там монстр больше похож на мохнатого осьминога. На сушу лезть не любит, все больше по бережку шлепает, под воду прячется и норовит из-под воды ударить своей то ли еще лапой, то ли уже щупальцем. А пули в воду не идут. Потому на прибрежную охоту Пахом сделал себе копье в добавок к штатной сабле. Дальше на север река уже успокоилась, разлилась пошире и стала более гладкой. Последнюю охоту Пахом бился с монстром, похожим на водомерку.

— Лапы тонкие, сам словно просвечивает наполовину, с голубоватым таким оттенком — рассказывал Пахом — И по поверхности воды скользит, будто по льду. Я даже сначала обманулся. В туманной дымке воду-то сразу не почуял. Думал, просто иней бликует или роса, а само чудище по твердому ходит. Ну и кувыркнулся с бережка прямо в реку. Равновесие потерял, ружье промочил. А монстр только того и ждал. Как бросился! Я уж думал все, допрыгался. Чудом извернулся да саблей атакующую водомерку встретил. Он меня лишь краем зацепил, а я его пополам развалил. Свезло, в общем. А плечо — царапина, заживет! Матрене объяснил что делать надо, а она уже рану промыла, забинтовала. До кости не достало — и ладно! А в остроге Нина уже и швы наложила, все честь по чести, как в больничке.

— Матрена? Это кто? — заинтересовался Николай.

Пахом чуть дернул щекой и быстренько сменил тему.

— Вы там, вроде как, в планшетку важные вещи записывать стали, Викторыч? Запишите, что пора бы нам медицинскую службу ставить честь по чести. Чтобы и лекарь был, и лекарские инструменты, и чтобы какой-никакой хошпиталь. Нина, конечно, мастерица на все руки, дай ей Бог здоровья, да вот только если народ такими темпами прибывать станет — она одна везде не успеет. К тому ж у нее и так уже хлопот ого-го сколько. И коровы, и козы, и куры с гусями. Лошадок вот еще вытребовала...