Охотники за туманом

Монстры приблизились друг к другу и вокруг них закрутился небольшой туманный вихрь. Заиграли отсветы багровых всполохов. Что это они делают?

Николай слегка повел коленями, посылая Сердара вперед, поближе к этим... Этому! Монстры быстро сливались в единое целое и под прикрытием вихря превращались в какое-то другое существо. Где-то пару минут Николай наблюдал за метаморфозами, крепко сжав в руках мушкет. Снова вспотели ладони. Стреляй! Стреляй — кричало сердце. Но Николай ждал, стиснув зубы.

Вихрь разлетелся в разные стороны и на Николай двинулось нечто новое. Четыре багровых глаза, восемь лап... Ох ты ж матерь Божья! Да и по размерам этот монстр был явно крупнее, чем два исходных чудища вместе взятых. Стреляй же!

Сердар задрожал всем телом и жалобно заржал. Николай дернул поводьями и пустил коня легкой рысцой вокруг монстра, постоянно сдерживая желание дрожащего скакуна сорваться галоп. Смотреть!

Монстр зашипел и бросился вдогонку. Нет, брат Сердар, мы не убегаем. По кругу, братец, по кругу! Вот так, вот молодец, не бойся. Чуть помедленее, не надо чтобы он сильно отстал. Не бойся, я рядом. Давай, родной, по кругу!

Ха! Вот уж точно, у страха глаза велики. То, что сначала Николай принял за нового большого монстра — оказалось всего лишь версией всадника в исполнении этих порождений тумана. Один взгромоздился на другого, как-то хитро переплели свои кузнечиковые лапы и пытаются преследовать. Подражают! Или... учатся?

Ну что ж, информация получена. На сегодня хватит исследований. Давай, Сердарчик, подпусти их чуть поближе, чтобы обоих сразу накрыть конусом картечи.. Да, вот так. Сейчас будет немножко громко...

Пш-бдыщ! И земля крутанулась перед глазами. Николай сидел в седле вполоборота, держался лишь ногами. Испугавшийся выстрела конь дернулся, встал на дыбы и Николай покатился кубарем. Хорошо хоть успел ноги из стремян вынуть да уйти в перекат через плечо.

Николай быстро вскачил на ноги, шипя от боли в ушибленной левой руке и подволакивая ногу. Выхватил штык из ножен на поясе, но все уже было кончено. Подул ветер, разгоняя туман. Лучи закатного солнца отразились на кристалле, который проступал из пузырящейся и таящей как снег на сковородке плоти монстров.

Кристалл был один. Но заметно больше, чем предыдущие. Размером не с кулак, как обычно, а, наверное, с большую такую свеклу. Или маленький кочан капусты. Если,конечно, бывает капуста такого багрово-красного цвета.

Николай нагнулся за кристаллом, но не тут-то было! Он был скользкий, что не ухватить и какой-то тяжелый, неподъемный. Будто в нем весу не полкило, как в других, а чуть ли не целый центнер. Да как так-то?

Вдали жалобно заржал Сердар. А молодец коняга! Обычно напуганная лошадь несет далеко, куда глаза глядят, пока не начнет падать от усталости. Может даже за горизонтом скрыться. А Сердар не такой трусливый, как обычные лошади. Убежал метров на сто и остановился. Хоть он и не приучен к стрельбе, но все-таки боец-ахалтекинец.

Хм... Раз уж они вдвоем этого монстрячьего всадника валили — так, может, и приз у них теперь единый на двоих? Николай свистнул, подзывая коня. А в ответ раздалось жалобное ржание. Конь гарцевал на месте, возбужденно мотал головой, но приближаться отказывался.

Вокруг лежащего на земле пульсирующего кристалла начали змеиться легкие ленты тумана. При дневном свете их, наверное, было бы даже не разглядеть, но вот сейчас, в сумерках, завихрения видны отчетливо.

И он, туман, становится плотнее. Что случится, если не подобрать кристалл? Что если не доставить его на алтарь? Не заберет ли его обратно самая природа этого странного мира? Надо будет провести эксперимент. Но, пожалуй, не сейчас. Двойной кристалл — не такая уж и частая добыча, чтобы ею рисковать.

Николай топнул ногой и свистнул еще, на этот раз требовательно и строго. Так, как свистели джигиты-текинцы там, на диких просторах близ цитадели Янги-Шаар, что в предгорьях Копетдага. Николай тряхнул головой, отгоняя невовремя нахлынувшее воспоминание. Не до того сейчас. Время дорого. Сердар, давай сюда! Ты боевой конь или тебя сдать картонкам, плуги тягать? Быстрее! Еще быстрее! Вот так, молодец! Иди сюда, красавец. Знаю, страшно тебе. Папка не предупредил, что будет громко, да? Ничего, со всеми бывает. Но ты молодец, ты справился со своим страхом. Давай ко мне. Поближе. Еще... Вот молодец, хороший мальчик!

Николай ухватил за уздечку нервно пританцовывающего скакуна и одним движением взлетел в седло. Конь дернулся было, но Николай твердой рукой плотно взял повод, успокаивая животное. Давай, мальчик мой, еще одно маленькое дельце — и уже поедем домой, ужинать. Иди вон туда, к той красной мерцающей штуке. Не бойся, папка рядом. Папка не даст тебя в обиду, у папки есть большая громыхающая палка, он ею всех степных волков распугает. Веришь? Вот так, молодец. Давай поближе.

Конь, нервно переступая копытами, все-таки приблизился к кристаллу, который уже почти весь скрылся в образовавшейся туманной кочке. Так, ружье засунуть на седельную сумку, ухватиться за луку седла, одну ногу на стремя... И делаем лихой казацкий фокус, которым так любят форсить степные всадники — подхватить лежащий на земле предмет, повиснув на стремени и придерживаясь одной рукой за седло.

Кристалл легко скользнул в ладонь. И ничего он не скользкий. Да и тяжести в нем считай что и нет никакой, не больше чем в обычном булыжнике такого размера.

Кочка тумана разлетелась под порывом ветра. Солнце пустило свой последний луч и скрылось за горизонтом.

Дело сделано, пора домой.

Глава 4 прода от 23.03.20

В мраморном зале алтарной комнаты было прохладно. Николай поежился. Странно, и когда подвал успел выстудиться? Вроде день-то теплый был. Понятно, если бы его на ночь проветрили и он бы весь день прохладу держал. Лед заготавливать тоже не сезон. Да и вряд ли боярин взялся бы в мраморной комнате ледник устраивать. Потому как ледник — это всегда опилки и солома, которым ну вот совсем не место на полу торжественного и сурового алтарного помещения. Откуда же взялся холод?

Андрей Тимофеевич перестал водить руками над алтарем, открыл глаза и улыбнулся.

— Очень хорошо, Коленька. Просто замечательно. Двойные кристаллы — это, скажу я тебе, вещь крайне важная и нужная. Если, конечно, я верно уразумел их дополнительные свойства. Давай-ка, братец, эксперимент проведем. Проверим, так сказать, теорию практикой.

Николай после небольшой паузы согласно кивнул.

— Сейчас постарайся вспомнить имя человека, которого ты знал в той своей жизни. И не только имя. Всего этого человека в памяти своей воскреси, разгляди внутренним взором внимательно, а затем произнеси вслух его имя. Ну-ка?

Николай прикрыл глаза. Яркие образы заполнили сознание, будто торопясь и обгоняя друг друга. Сухой пыльный ветер прикаспийских степей, глиняные дома-мазанки, табун лошадей, скрип ремней и седел, тяжелый запах пожарища. Лязг колодезного ворота, деревянная бадья, заполненная холодной и прозрачной водой...

— Имя? — словно издалека донесся голос Андрея Тимофеевича.

Женщина. Крепко сбитая, с широкими бедрами, мускулистыми плечами будто у пловчихи и удивительно тонкими запястьями. Ладони с мозолями от поводьев. А еще — Николай знал это точно — у нее были очень сильные ноги. Сама-то она была не из маленьких, но при этом силы ног хватало чтобы запросто ездить без седла на бочкообразном владимирском тяжеловозе.

— Имя! — уже нетерпеливо поторопил его Андрей Тимофеевич.

— Нина!

Николай открыл глаза. Его бил озноб, кожа покрылась мурашками, сердце гулко стучало в груди.

— Замечательно! — Боярин довольно улыбнулся — Теперь ступай отдыхать. Заодно отогрейся. Не хватало еще тебе застудиться посередине лета! Ну а с утра за завтраком обсудим, что у нас с тобой получилось, хорошо?

* * *

На завтрак картонные кухарки подали горячую пшенную кашу с луком, а на десерт — свежие, только что из печи ватрушки с творогом.

— Попробуй, Коленька! Очень вкусно! — Андрей Тимофеевич указал на ватрушку — правда, я тут немножко сжульничал. Буренка-то у нас только сегодня утром появилась, так что молоко сквасить на творог пришлось с помощью алтаря. Расточительство, конечно, но уж очень захотелось, знаешь ли. Кушай на здоровье!

Николай покрутил в руке пышную ватрушку. Запах свежей выпечки...как же он по нему соскучился! И на вкус тот самый, будто прямиком из детства! Вроде бы обычный творог из обычного коровьего молока, а сколько сразу нахлынуло воспоминаний и эмоций! А еще Николай понял, что ему когда-то до одури надоел козий сыр. Да и овечий тоже. Будто только им и питался долгое время. Интересно, когда и где это с ним было? Стоп. Буренка? Сердце вдруг наполнилось какой-то щемящей тоской.

— Андрей Тимофеевич, а как же ваш вчерашний эксперимент? Ну, это... с именем?

Боярин лукаво улыбнулся.

— А все получилось, любезный приятель! Мне вполне удалось притянуть душу и воплотить ее в одну из наших картонок. Правда, двойной кристалл не весь ушел, вышло там немножко дробных чисел, потому в отдельный камень их не сформировать. Вот и взял корову с теленком на сдачу. Теперь будем ждать, когда Нина твоя проявится. Тебя я, помню, полдня искал по округе. А меня вы тоже представляли? Мы с вами были знакомы? Ну, знаете... там?

Андрей Тимофеевич покачал головой.

— Откуда, братец? Я просто наугад попросил воплотить воина. Так-то я ж не знаю никого из живущих. Потому что я и сам не жил никогда.

Николай недоуменно поднял глаза.

— Это как так?

— 0Ну вот так, мил человек. Это я тебе попозже объясню. А вот попробуй лучше кашу. — Андрей Тимофеевич указал ложкой на деревянную миску Николай — Как тебе?

— Обычная пшенная каша. Вкусная, свежая. А почему вы спрашиваете?

Боярин расплылся в довольной улыбке.

— А это еще один незнакомый мне доселе эффект. Зерно из мешка, с которым ты появился можно было преобразовать в другие злаковые. Я вот выбрал просо. Тоже, получается, на сдачу. Теперь у нас два вида злаковых. И пшено. А еще — что самое главное — поташ! Богатеем помаленьку, Николай! Теперь только успевай работников озадачивать.

Николай задумался.

— Значит, двойные кристаллы помогают притянуть не случайную душу, а вполне конкретную?

Боярин кивнул.

— С высокой долей вероятности. Так что, мил человек, попробуй-ка их добыть еще немножко. Хотя бы несколько штук. Мне-то уже, сам знаешь, не с руки. Не рискну я с Алмазом на пару сильных монстров выходить. Да и вообще, чувствую, охота мне скоро не по силам будет. Так что сегодня действуем как вчера. Я с алтарем работаю, а ты попробуй притащить побольше.

— Время дорого, Андрей Тимофеевич?

— Да, братец. Очень дорого.

Каша была и правда вкусная. И — Николай знал это точно — очень питательная. До вечера сытости хватит. А не хватит — и пусть. Все равно сегодня он планировал отработать без обеда.

Потому что работа — лучший способ заглушить и тоску, и щемящее предвкушение, и горечь разлуки. Любые посторонние чувства. Работа поможет забыть, что точно такую же кашу ему и детям по утрам готовила Нина.

* * *

— Коля! Коля! — деревянные стены острога поглотили взволнованный девичий крик. Лишь стрельцы в надвратной башне повернулись на источник звука, но быстро потеряли интерес к происходящему.

Всадник с заводной лошадью скрылся за воротами, а посередине двора растеряно остановилась молодая девушка лет семнадцати. Но вот она заметила стоящего на крыльце Андрея Тимофеевича, повернулась и решительным шагом направилась к нему.

— Э, нет, красавица. Так дело не пойдет — произнес боярин и глаза его на мгновенье подернулись черной пеленой.

Девушка дернулась и замерла.

Борярин покачал головой. Повел ладонью в воздухе и девушка, будто повинуясь его жесту, неуверенно повернулась вокруг своей оси.

— Хороша! У Коленьки определенно был вкус. — цокнул языком боярин. — Но с амурными делами торопиться не будем, да-с!

Андрей Тимофеевич провел несколько раз рукой в перчатке перед лицом девушки. Затем сделал пару шагов назад и еще раз осмотрел ее с ног до головы. Глухой щелчок пальцев прервал затянувшуюся паузу. Девушка вздрогнула и удивленно завертела головой.

Андрей Тимофеевич расплылся в обаятельной улыбке и шагнул навстречу, будто только что увидел.

— Ах, вот ты где! А я тебя везде ищу!

* * *

— Нина! — сердце билось как собачий хвост. Она! Точно она! Конечно, сильно моложе, чем ее помнил Николай и заметно стройнее. На вид ей лет семнадцать, нет морщин у глаз и черные густые волосы не тронуты ранней сединой от пережитого. Но все равно — точно она! Этот взгляд темно-карих глаз, этот поворот головы... И так знакомо вскинула бровь. И голос. Это ее голос!

— Мы знакомы? — холодно, очень холодно.

Николай замер, будто налетев на каменную стену.

— Нина...

Девушка состроила снисходительную гримаску и забрала у него из рук поводья.

— Я управлюсь с конями. А вас, господин, ждет боярин.

Николай открыл было рот, но не нашелся что сказать. Нина... Вот она удаляется в сторону конюшни такой знакомой походкой, ведя Сердара в поводу. Вот Алмаз ехидно фыркает и семенит копытами вслед за ними.

Мы знакомы?

Да, черт возьми! Знакомы! У нас с тобой двое общих детей, мы без малого десяток лет одним домом прожили! И старшего твоего я как родного принял... Но... Какие дети? Ты же сама еще совсем девчонка...

Грудь стиснуло болью. Какого черта? Да, это она, его Нина. И... еще не его. Впрочем, может, оно и к лучшему. Значит, с ней не случилось того, что было в той жизни. За день до их первой встречи. То, о чем все знали и чего никто не смел поминать вслух не только в их доме, но и во всей станице. Деревня — она, конечно, и есть деревня. Но там, на окраинах обжитого мира, люди очень тонко чувствуют, о чем можно сплетничать и судачить, а про что — молчок, будто и не было ничего.

Николай судорожно вздохнул и нетвердым шагом поплелся в сторону алтарного зала.

Сегодня он запросит у Андрея Тимофеевича цветы. С чего-то же надо начать знакомство? В тот раз с романтикой не задалось. Будем наверстывать, что ж теперь. Да и насекомые уже сотворены, им же надо чем-то питаться, верно?

* * *

В третьей за день охоте один из пары монстров успел серьезно зацепить Сердара. Николай в этот раз попробовал забить их шипастой дубиной, чтобы не рисковать попусту ружьем в ближнем бою. И заигрался. Не рассчитал, что монстры стали немножко быстрее.

Да уж, их прогресс был весьма заметен. Ростом уже почти по колено, оформившийся хитиновый панцирь, лапы стали заметно толще, шипы, клыки... Кажется, Николаю с двойными охотами пора заканчивать. Риск уже становится слишком велик. А жаль. Впрочем, если получившихся двойных камней хватит, чтобы призвать еще толковых воинов — можно будет попробовать сделать натуральную облаву. Как это называется по научному? Эмпирический способ познания? Ну вот. Будем потихоньку собирать разнообразную статистику.

А пока пару дней Сердару придется постоять в конюшне, под присмотром Нины. Она, похоже, так и решила обосноваться поближе к зверям. Не только оба коня острога, но и коровы, козы и прочие куры да гуси как-то быстро стали ее зоной ответственности. Из которой она так ненавязчиво выдавливала всех остальных. В том плане что не только Николая и Андрея Тимофеевича, но даже и вездесущих картонок.