Охотники за туманом

— Вот жеж! Илья Муромец нам, знаете ли, страсть как пригодился бы!

— Муромец? Это чтобы махнул правой рукой — улица, махнул левой — переулочек?

— Он самый! — кивнул Николай с улыбкой.

Андрей Тимофеевич поправил треуголку, пригладил волосы и бросил взгляд на багровый диск заходящего солнца.

— А если серьезно — что-то меня отводило от совсем уж знаменитых героев. Уж очень они прожорливые. Помнишь, какую мощь себе Ледяной Владетель создал? Прямо как мифический йотун! А кристаллов прокормить эту мощь у него не хватило. И знаешь, что мне подумалось там, в той башне? А что если все эти былинные богатыри и всякий там Зевс, Перун, Геракл, Ярило, Один, Вотан, Осирис, Ра и прочие, о ком в сказках для детей пишут — они тоже когда-то были игроками? В те времена, когда подобным образом творили ваш мир, игроки точно так же сошли на полигон. Собирали камни, разбрасывали... А их деяния наложили какой-то отпечаток на эгрегор — сиречь, память народную. Так вот все и получилось. Какой-нибудь игрок с помощью алтаря научился молнии метать — а после завершения игры его образ в памяти людей отложился как Зевс-громовержец. Скатерть-самобранка, сапоги-скороходы, гусли-самогуды, или вот этот давешний ковер-самолет — все оттуда же. Да и сказочные молодильные яблоки — не наши ли кристаллы будут, а?

— И куда же потом все это делось? Почему в сказках скатерть-самобранка есть, а в жизни я такого не встречал? — удивился Пахом

— Ну с этим как раз все просто— улыбнулся боярин — Игроки начали создавать фундаментальные законы бытия. Чтобы не тратить кристаллы на яства со скатерти-самобранки — давайте придумаем чтобы зерна можно было выращивать и хлеб собирать. Корову чтобы не заново создавать каждый раз, а чтобы они сами плодились и размножались. Или вот какой-нибудь Зевс, понимаешь ли, молнии мечет, а ему в ответ создается электричество и законы, по которым это самое электричество живет. И все, нельзя уже молнии из рук пускать. Будь любезен, братец, прибор создай. Зато кристаллов тратить не надо, ибо электричество более не волшебство с алтаря, а закон природы. А потом кто-нибудь придумает, чтобы ветер мог лопасти мельницы крутить да закон про это пропишет. И вот нате вам пожалуйста: мельница работает, ветер лопасти крутит, красота! Только вот ведь незадача — по этим же самым законам теперь нельзя по небу на колеснице раскатывать. Так вот, шаг за шагом, на смену чудесам приходит прагматика. А потом однажды наступил момент, когда игроки смогли обходиться и вовсе без кристаллов. И тогда все — игра окончена, мир сотворен, может жить самостоятельно.

Николай задумался.

— Так получается, что нам и воевать совсем необязательно? Можно же объединиться со всеми и вместе мир сотворить. Почему нет-то?

Боярин пожал плечами.

— А вот не получается. Противоречим мы друг другу. И эгрегоры у нас разные, и мир, каким он должен быть — тоже по-разному видим. И законы бытия, нами созданные — они ж могут и в конфликт вступить. И тогда в мире останется лишь те законы, чей алтарь остался целым. А остальные отправляются коротать вечность в Великом Ничто.

— Вот, значит, как! — Николай задумчиво почесал подбородок с небольшой колючей щетиной — Только я все равно не понял. Бессмертные-то тут при чем?

— Ну как это — при чем? — воскликнул боярин — Так же проще, Коленька! Чем каждую душу человеческую выискивать в паутине слов и пересудов — можно же взять какой-нибудь легендарный полк да прямо по списку этот самый полк полным составом воплотить. И вся недолга. А вы почему так не стали делать? Взяли бы, к примеру, потешные полки Петра Великого, Семеновский да Преображенский. Там ведь что ни человек — то герой! И было бы вам войско, укомплектованное по всем правилам, со всеми штатами и обозом, да с людьми толковыми!

Боярин сверкнул глазами и притворно насупил брови:

— Коленька, любезный! Нешто ты меня учить вздумал?

— Никак нет, ваше высокоблагородие! — так же, будто бы в шутку вытянулся в струнку Николай.

— То-то же! — рассмеялся боярин. Потом взглянул на горизонт и сказал: — Так, братцы, довольно лясы точить. Солнце село. Начинаем!

* * *

То, что 'бессмертные' — фанатики, Николай прочувствовал как раз на церемонии похорон. Андрей Тимофеевич что-то им сказал, повел рукой, затянутой в черную перчатку перед лицом, щелкнул пальцами — и они взялись хоронить своих товарищей по своим зороастрийским традициям. Брали вдвоем тело, враскачку закидывали в туман, зачитывая какой-то речитатив на фарси. А потом, когда все погибшие скрылись в полыхающей багровыми отсветами пелене — вошли туда сами. Вдвоем, раненые, без оружия. Вошли и сгинули.

— Твою ж мать! — в сердцах выругался Николай и принялся отдавать команды.

Стрельцы подсыпали пороха на полки ружей, взвели рычагами колесцы пистолей и выстроились в линию. Пахом разлегся в невысокой пожухлой траве и разложил перед собой огнеприпасы. Новичок Зиновий — да полно, какой он уже новичок? Уже и новее него есть! Но все равно, как-то так само получилось, что всеми животными стал заниматься именно он. И собакой, и ее щенками, а сейчас вот лошадей увел подальше в сторонку. Разве что Алмаз фыркнул на самозваного коневода и остался стоять рядом с боярином.

Полыхнуло багровое зарево.

— Как думаешь, Викторыч? Выйдет сейчас? — севшим голосом спросил Пахом.

Николай пожал плечами. Что гадать? Сейчас увидим.

Боярин, приговаривая что-то про себя, довольно потирал ладони. Третий южанин, тот, который с разбитой ногой, продолжал читать монотонный речитатив.

Стрельцы слитным движением вскинули ружья и направили на ту часть туманного полога, что начала странным образом бурлить.

— Не стрелять без команды! — раздался окрик Андрея Тимофеевича — Ждем!

Из тумана медленно проявился гигант с бычьей головой, с горящими красными глазами на мохнатой голове. То, что было передними ногами у принесенного когда-то в жертву вола теперь окончательно превратилось в мощные лапы с острыми когтями и плотной серо-стального цвета шерстью.

По бокам от него так же медленно шагали два давешних призрачных южанина в рваных одеждах.

— Ничего себе, какой громадный! Как же мы его убивать-то будем?

— А зачем? — пожал плечами Андрей Тимофеевич — Жалко ведь зверюшку. Тем более Николай ему имя дал. А раз дал имя, да еще и своей жизненной силой поделился — так зачем теперь губить почем зря?

Николай дернул щекой и поплотнее прижал приклад к плечу.

— Не стрелять без команды! — снова напомнил боярин и легкой походкой двинулся навстречу огромному монстру. Один, с пустыми руками.

У Николая вспотели ладони, по спине пробежал мороз. Вне тумана монстр, конечно, не такой подвижный, но все же... А еще боярин перекрывает своей спиной сектор обстрела. Хоть бы предупредил, что ли!

Андрей Тимофеевич неспешно приблизился к монстру и остановился шагах в пяти.

— Ну здравствуй! А я ведь тебя знаю!

Монстр слегка развел в стороны свои мощные лапы и угрожающе зашипел. Призрачные воины медленно, словно брели по пояс в воде, начали расходиться в стороны.

— Да, это ведь ты! Ну, помнишь? Я еще тогда пожелал тебе скорее вернуться из Великого Ничто! — боярин приблизился еще на шажок — Вот так встреча! Все-таки свезло тебе, мелкий?

Монстр остановился, слегка опустил лапы и слегка присел, будто готовясь к прыжку. Раздалось тихое шипение, блеснули в сумерках острые иглы зубов, которые чужеродно смотрелась в пасти головы, бывшей когда-то бычьей.

— А ты ведь очень смелый! Помнишь? Сапоги мне прокусить пытался, боролся до последнего, как и подобает воину!

Черт, да что он творит? Николай приставным шагом быстро сместился в сторону, пытаясь зайти сбоку монстра. А боярин тем временем продолжал:

— А я ж к тебе не с пустыми руками! Вот, гостинец небольшой принес. Прими, не побрезгуй! На память, так сказать, о былых временах! — боярин щелкнул пальцами и из-за спин стрельцов к нему потрусил Алмаз, своим боком закрывая сектор обстрела сместившемуся Николаю.

Монстр шкрябнул копытом по камню и попятился назад, ближе к границе тумана. Андрей Тимофеевич снял с коня объемный сверток и, взвалив его на плечо, неспешно приблизился к монстру.

— Приготовились! — команда Николая прозвучала неожиданно сиплым голосом. Нервы, будь оно неладно!

Два призрачных 'южанина' подняли свои костлявые руки и сместились немножко назад. Это они своими телами закрывают монстра от выстрела? Отважные ребята, ничего не скажешь!

Боярин стоял уже совсем впритык к монстру. Тому оставалось лишь чуть-чуть разогнуть лапы и огромные клыки неестественной звериной пасти вмиг сомкнутся на щуплом теле боярина. Но нет, ничего такого не происходило. Расслабленная поза Андрея Тимофеевича, напряженные, полусогнутые лапы большого монстра — между ними идет беседа. Боярин что-то рассудительно втолковывает гиганту с бычьей головой, тот в ответ что-то шипит и клацает игольчатыми зубами. Вот сброшен с плеча сверток, распущены завязки... и багровые всполохи стены тумана бросают отблески на синее лезвие боевого топора, что был взят трофеем у Ледяного Владетеля.

Боярин повернулся к Николю — спиной к монстру! — и призывно махнул рукой.

— Коленька, любезный, подойди-ка сюда!

Вот же... Николай отнял приклад от плеча и, держа ружье наперевес, стелющимся шагом заскользил к боярину, готовый в любой момент спустить курок. Один из призрачных южан зашипел и двинулся было наперерез, выставив вперед костлявые руки. Но гигантский монстр выбил зубами частую дробь, пару раз шикнул — и бывший южанин остановился, опустив руки.

— Будьте знакомы! Николай Викторович. Прошу любить и жаловать. Его отряд будет охранять тебя днем. И знаешь еще что? Он назвал тебя Подвохом. Но как по мне, для такого героя это совсем неподходящее имя. Давай-ка мы твое прозвище на греческий лад переделаем? Ты ж у нас получился вроде родственником их греческому Минотавру, верно? Так что будешь зваться именем Пагида. Ну как? Звучит?

Монстр клацнул пару раз зубами и перевел взгляд своих светящихся в ночи багровых глазам прямо на Николая. Ух ты! А ведь Уж в тебя попал тогда! Вон, на панцире слева от шеи виднеется затянувшийся уже след пролома в хитиновой броне. Николай довольно усмехнулся. Что бы ни задумал боярин — рядом стоит шеренга стрелков. Значит, можно и познакомиться.

Николай выпрямился и поставил ружье к ноге. А поименованный монстр Пагида вдруг присел, слегка склонил голову — будто поклонился — и попятился назад, скрываясь в багрово-серых всполохах стены тумана. А в когтистых лапах он сжимал топор. Для его габаритов — не такой уж и большой, топор-то. В самый раз. За ним в туман медленно вошли оба призрака, а еще чуть погодя багровое мерцание утихло с яростного до естественных редких всполохов.

— Вот и славно. Вот и договорились! — воскликнул Андрей Тимофеевич и радостно хлопнул в ладоши.

Николай шумно выдохнул. Пахом скомандовал отбой и так же шумно выдохнули все стрельцы, опуская свои ружья. Из травы подняла свою лохматую голову Льдинка и с каким-то недоумением посмотрела на Алмаза. Черный конь боярина фыркнул и помотал головой. Волкодавиха гулко чихнула, поднялась во весь рост и неспешно потрусила к Зиновию, искоса поглядывая на шеренгу стрелков.

— Гляди-ка! Недовольна псина охотниками-то! — засмеялся Пахом.

А Уж совершенно серьезным тоном сказал проходившей мимо собаке:

— Извини.

* * *

— Ну что, братцы! — потер ладони Андрей Тимофеевич — Значит, слушайте, как будем воевать дальше!

Боярин быстро раздал приказы. Пахом, Николай и часть стрельцов, базируясь на Змеиный форт, должны обеспечить прикрытие продвигающегося на юг Пагиды. Монстр будет по ночам с помощью своих призраков захватывать сектора тумана и перемещаться в них сам. Скорость, конечно, не шибко большая выходит — около двухсот метров в час, но вода камень точит. Те охотники, которым уже в тумане приходится биться с сильными монстрами будут присоединяться к воюющей группе. Новички же продолжат добывать кристаллы и открывать территории в условно-безопасной зоне на севере и востоке. Исключение — Зиновий. Он, конечно, начинающий охотник, но добывать кристаллы у него времени пока не будет, так как на нем лежит обязанность исполнять договор между боярином и Льдинкой. То есть кормить и охранять ее щенков, которые тоже будут проживать в Змеином Форте. Так же для обеспечения личного состава своевременным горячим питанием и иным хозяйственным вспоможением завтра в форт из поселка при Михайловой горе будет переведена кухарка Матрена. Все понятно? Ну и славно. Тогда уже с самого рассвета можно высылать разведку и прикинуть возможности преследования остатков разбитого отряда южан. А сам боярин с третьим, раненым пленным возвращается в острог. Да, и повозку тоже заберет. И одного из стрельцов. Вот, например, этого. Как тебя звать? Бер? Странное имя. Ну пойдем, братец. Поможешь и пленного караулить, да в остроге будет тебе работа — обучать новых стрельцов. Справишься? Конечно же справишься. Пахом говорит, что вы уже смышленные стали, не такие дубы как раньше. Не подведи его, Бер.

В утренних сумерках боярин верхом и груженая трофеями деревянная телега, запряженная конем-картонкой отправились на север. А Николай и пеший Пахом с парой стрельцов и большой лохматой собакой двинулись на юг.

— Слушай, Викторыч, со вчера хочу спросить, да как-то все недосуг. А почему Льдинка-то?

— А, ты ж не знаешь про наши приключения! Ну, слушай... Да хватит лыбиться уже, Евграфыч! Ты историю слушать будешь или все о своей Матрене думаешь, похабник?

Глава 14 прода от 9.08.2020

Догнать той же ночью разбитый отряд южан той не получилось. Закончив все дела с новонареченным монстром Пагидой Пахом, взял с собой Зиновия, Льдинку и бросился по следу. Но успеха не имел.

— Они не стали вставать лагерем, Викторыч — сказал Пахом Николаю, когда тот догнал их верхами на рассвете, — Гляди. Вот здесь они разделились. Пара конных ушла дальше на юг, а остальные потопали вон туда, на юго-восток. Видишь, на горизонте тучи?

Николай присмотрелся. Ну да, что-то похожее видно.

— Высокие облака. Грозовые. До них отсюда верст тридцать будет, если не больше.

Пахом кивнул.

— Если это шторм слияния — то к вечеру он и до нас докатится. А, может, и пораньше.

— Ну да. Обычные дожди здесь пока еще нечастые гости. Значит, остатки отряда отправили туда, попытать счастья на новом прорыве. И не боятся же на два фронта воевать, а, Евграфыч?

— Может, и не боятся — развел руками Пахом, — а, может, у них владетель такой же как и у нас — каждый день планы меняет да народ туда-сюда перетасовывает.

— Бестолковый, хочешь сказать? — Николай пристально посмотрел на егеря.

Пахом выдержал взгляд и развел руками:

— Может, и толковый. Да только вот... как бы так сказать, чтоб никого не обидеть. Порывистый он какой-то. Чуть ему новость скажешь — так он сразу все планы переделывает и заново указания раздает, а что давеча говорил — про то и не вспоминает даже. И отчета не спрашивает. Вот, к примеру, ты собирался ночью битых южан настигнуть. А он все вдруг раз — и переиначил. Давайте, говорит, сопровождайте бычка твоего красноглазого. Чтобы, значит, не обидели его ненароком. Не, я все понимаю, скормить монстру чужой алтарь — идея замечательная. Только вот не слишком ли завиральная, а? Вот прямо так они и позволят туманом их поселение накрыть, ага.