Это навсегда - 1

Киев, 30 июня 2007 года, суббота, 15:00

'Мазепинки'. Кепочки с отворотами, напоминающими свиные уши, завёрнутые на тулью. Их очень любили носить в УПА, а после 'революции гнидности' — идейные сторонники украинского нацизма.

В советское время о бандеровцах за пределами УССР знали мало. Мол, были такие прислужники фашистов, которые ещё в 1950-е скрывались по лесам и зверски убивали людей. Пожалуй, самое страшное, что попало в массовую культуру, это сюжет с распиливанием двуручной пилой одного из героев романа 'Вечный зов'. На Украине, естественно, знали значительно больше, поскольку в живых ещё оставались люди, на глазах которых всё это происходило. А кое-кому и вовсе пришлось пройти сквозь бандеровский ад и чудом выжить.

С того момента, как на голову жителям Украины свалилась независимость, и началась ползучая бандеризация страны. Кравчук, сам в детстве состоявший связным в одном из отрядов УПА, впустил на Украину беглых нацистов, скрывавшихся в Англии, Канаде и США, а также одобрял внедрению в школьную программу написанных ими учебников истории. Этот профессиональный перевёртыш, десятки раз менявший свою позицию, в зависимости от того, куда дует ветер, и заложил основу для создания 'своей собственной истории'. А продолжил его дело подленький иудушка Кучма, пресмыкательства которого перед Штатами не оценили в Вашингтоне и едва не свергли в ходе серии акций 'Украина без Кучмы'. Именно при сыне погибшего от рук фашистов фронтовика, бывшего 'красного директора' и коммуниста, и была создана идейная основа для возрождения на Украине фашизма, а неонацистские партии и группировки набрались сил. Он их пестовал в качестве 'противовеса' всё ещё мощной украинской компартии.

Но настоящий неонацистский шабаш начался с приходом к власти Ющенко, признавшегося в том, что его отец в послевоенное время состоял в ОУН и сотрудничал с УПА, уже после своего переизбрания. Уже 9 мая 2005 года он попытался усадить за один стол бывших красноармейцев и тех, кто стрелял им в спину в прикарпатских лесах. А героизация УПА шла полным ходом.

Одним из направлений деятельности 'СтопОранжа' Ларисы было развенчание мифа о 'героизме' бандеровцев. Именно на этом ресурсе впервые на постсоветском информационном пространстве появились леденящие кровь фотографии жертв Волынской резни, собранные поляками, были опубликованы архивные документы и воспоминания о преступлениях садистов из Украинской повстанческой армии, протоколы допросов немецких пленных о связах УПА с гитлеровцами, о поставках немцами оружия этим своим прихвостням. Якобы 'воевавшим и против Советов, и против Гитлера'. Такие документы, после прочтения которых, порой, сердце начинало болеть, как, например, описания способов уничтожения боевиками УПА польских мирных граждан.

Разумеется, широко разрекламированный нацистский марш, посвящённый столетнему юбилею командующего УПА Романа Шухевича и очередной годовщине оглашения 'Акта возобновления Украинской Державы', не остался без нашего внимания. Ведь именно Шухевичу принадлежат слова: 'ОУН должна действовать так, чтобы все, кто признал советскую власть, были уничтожены. Не запугивать, а физически уничтожать! Не надо бояться, что люди проклянут нас за жестокость. Пусть из 40 миллионов украинского населения останется половина — ничего страшного в этом нет'. А 'Акт...', часть текста которого публиковалась в школьных тетрадях и учебниках, в оригинале содержал следующие фразы: 'Вновь создающееся Украинское Государство будет тесно взаимодействовать с Национал-Социалистической Велико-Германией, которая под руководством своего Вождя Адольфа ГИТЛЕРА создаёт новый порядок в Европе и в мире и помогает украинскому народу освободиться из-под московской оккупации. Украинская Национальная Революционная Армия, которая создаётся на украинской земле, будет бороться дальше совместно с СОЮЗНОЙ НЕМЕЦКОЙ АРМИЕЙ против московской оккупации за Суверенное Соборное Государство и новый порядок во всем мире'

Об участии в акции по противодействию маршу и торжественному собранию в честь гауптмана диверсионного батальона Абвера 'Нахтигаль' и карательного полицейского батальона, уничтожавшего белорусских партизан, объявили коммунисты, социалисты, ПСПУ Натальи Витренко и ряд общественных организаций. Причём, верная своему принципу 'я с коммуняками на одном гектаре срать не сяду', Витренко категорически отказалась действовать совместно с остальными. Её колонна, сформированная на Крещатике возле центрального офиса партии, действовала по собственной программе.

Собрание нацистов проводилось в Доме Офицеров на углу улицы Грушевского и Крепостного переулка. Их ждали несколько сотен человек, перекрыв подходы к Дому Офицеров. Но милиция оттеснила антифашистов и позволила бандеровцам пройти в здание со стороны Крепостного переулка. Милиционерам активно помогали боевики различных неонацистских организаций.

Помимо депутатов и партийных лидеров, в числе входящих в здание были замечены и те, кого сейчас на Украине называют 'активистами'. То есть, профессиональные бездельники, чей основной род занятий заключается в тусовании на митингах, маршах и прочих собраниях. В частности, такой всеукраинский фрик, как 'героиня оранжевой революции' бабка Параска, не вполне психически адекватная старушка из западноукраинского села, очень полюбившаяся Виктору Ющенко. После подписания в августе 2006 года 'Универсала национального единства' между Ющенко и Януковичем она пыталась покончить жизнь самоубийством, настолько её расстроило то, что её кумир помирился с 'донецкими бандюками'.

Единственным человеком, которого ни милиционеры, ни нацисты не смогли оторвать от входной двери в Дом Офицеров, оказалась баба Люба, политический антипод Параски.

В отличие от Прасковьи Королюк, оравшей с трибуны Майдана о том, что Янукович лично украл трактор, доставшийся ей после развала колхоза, крестьянка из села Рахманово Тернопольской области потеряла из-за украинских нацистов дом и храм. Накануне ющенковского госпереворота в этом западноукраинском селе раскольники из 'Киевского патриархата' под руководством депутата облсовета от Конгресса украинских националистов Волоса, сына члена УПА, силой захватили церковь, принадлежащую Московскому патриархату. А священника, отца Олега, и прихожан угрозами физической расправы вынудили покинуть село. Те приверженцы канонической веры, кто остался в Рахманово, боялись выступить против, не только из страха быть избитыми или убитыми (в 2008 году на о. Олега было совершено нападение, и он получил ножевое ранение), но и по экономическим причинам. Сельский наноолигарх Волос отказывался закупать картошку у верующих, если они поддержат отца Олега, а для многих это было единственным источником дохода.

Немолодой уже священник и несколько прихожанок-пенсионерок были вынуждены искать правды в столице. Прямо напротив центрального входа в Верховную Раду, в сорока метрах от него, в Мариинском парке отец Олег поставил палаточный храм, две жилые палатки, и принялся бегать по судам и просить помощи у депутатов. Он выиграл все суды, но справедливости так и не нашёл: местные власти, заражённые вирусом бандеровщины, наотрез отказались исполнять судебные решения. И палатки верующих, среди которых была и бабушка Люба, крупная, румяная, красивая пенсионерка, простояли в Мариинском парке до 2010 года, пока палаточный храм не снесли по распоряжению 'православного' президента Януковича.

Баба Люба держалась за дверные ручки Дома Офицеров до последнего, но бандеровцев в здание пропустили через соседние двери, которые немедленно заперли изнутри, чтобы около трёх сотен антифашистов не могли сорвать мероприятие, посвящённое юбилею гитлеровского офицера. А коммунистам, социалистам и просто киевлянам, вышедшим протестовать против реабилитации фашистского приспешника, оставалось лишь блокировать выход, чтобы не дать нацистам пройти маршем после окончания своего собрания.

Минут за тридцать до запланированного начала нацистского марша подтянулась колонна 'прогрессивных социалистов' Натальи Витренко. Тоже человек двести-триста, свезённых со всей Украины. Установив громкоговорящую установку, Наталья Михайловна перед своими соратниками гневно осуждала реабилитацию нацизма, это всё снимал на фотоаппарат её верный соратник и заместитель Владимир Марченко. А мы отошли покурить вместе с пресс-секретарём Витренко Оксаной Шкодой, 'висящей на телефоне'.

Отзвонившись кому-то из соратников, Шкода полистала записную книжку мобильника.

— Сейчас, ещё один звонок Тягнибоку! Алё, Олежек? Привет! Это Оксана... Слушай, мы тут сегодня протестуем против празднования юбилея Шухевича, сейчас под Домом Офицеров, а потом пойдём к Секретариату Ющенко.

Руководитель нацистской 'Свободы' что-то долго говорил, потом пресс-секретарь ПСПУ перебила его.

— Да ладно тебе! Ты лучше пришли с десяток своих парней, пусть на нашу колонну нападут. И мы пропиаримся, и вы пропиаритесь... Ага... В каком месте они будут? Мне телевизионщиков надо предупредить... Наталья Михайловна в курсе!

Нужно ли рассказывать, что я не был удивлён, когда после парламентских выборов националистка Людмила Супрун в прямом эфире призналась в том, что у неё, Витренко и Тягнибока было заключено соглашение о взаимной помощи наблюдателей на избирательных участках?

Но это было позже, а тогда стремительно приближалось время окончания бандеровского мероприятия в Доме Офицеров и начала их шествия по улицам Киева. И вдруг после очередного выступления Витренко дала команду 'не смешиваться с представителями других политических сил' и строиться в колонну.

— Вы куда? — возмущались люди, среди которых было много ветеранов войны. — Сейчас же фашисты выходить начнут!

— У нас своя программа! — отрезал Марченко. — Мы идём протестовать под Секретариатом Президента.

— Сегодня же выходной, там никого нет! А здесь сейчас бандеровцы начнут свой марш.

— Товарищи! Не слушайте провокаторов! Немедленно строиться в колонну! — принялся громогласно орать заместитель Витренко, подгоняя своих однопартийцев, уныло отправляющихся сотрясать воздух перед пустым зданием Секретариата.

После ухода 'витренковцев' многих охватило уныние. Люди стояли уже больше трёх часов, почти все ветераны войны, не выдержав такой нагрузки, тоже ушли. Оставшиеся сотни полторы разбрелись по перекрёстку Крепостного переулка и улицы Грушевского, но немедленно заблокировали Грушевского, как только первые нацисты начали выходить из Дома Офицеров.

Мы заблокировали улицу, а нас заблокировали милиционеры, пропустив колонну нацистов по Крепостному переулку на Институтскую. Позже стало известно, что в районе Майдана преградить дорогу бандеровцам пытался 'засадный полк' из числа социалистов Мороза, но и их оттеснили на Крещатик, пропустив почитателей гитлеровских приспешников в сторону Софийского собора.

В ближайшем номере партийной газеты ПСПУ появилась статья о том, как нацисты ненавидят единственную на всей Украине борцицу против реабилитации УПА, главу единственной пророссийской политической партии Украины Наталью Михайловну Витренко. Так ненавидят, что даже напали на колонну 'прогрессивных социалистов'.

После неонацистского государственного переворота многие члены ПСПУ, включая живущих в регионах, были арестованы СБУ или вынуждены бежать в Россию и Донбасс. Но не Витренко и Марченко, продолжающие спокойно жить в оккупированном нацистами Киеве. Сын 'единственного пророссийского политика Украины' Юрий Витренко трудится коммерческим директором 'Нафтогаза Украины' и приложил немало усилий для того, чтобы навредить 'Газпрому' и России в газовой сфере. А один из наших знакомых, преследовавшийся киевской хунтой за свою политическую деятельность, в материалах своего уголовного дела с удивлением обнаружил ксерокопию 'соглашения о сотрудничестве', подписанного Службой безопасности Украины и первыми лицами ПСПУ.

Новая Земля, Порто-Франко, 22.05.30, воскресенье, 14:35

К вечеру, как и обещал Тунгус, потливость начала спадать. И я, вызубрив с полсотни слов и фраз из разговорника, отправился на парковку, чтобы объявить Латыпову о своём согласии завтра отправиться с ним в Порто-Франко.

— Клиент хотя бы есть?

— Клиентка. Какая-то московская бл*дь с губами в форме звука 'пю'. Вон ту тачку повезём, — ткнул он пальцем в сторону ярко-красной 'Ауди-ТТ'.

Я подошёл глянуть. Первое, что бросилось в глаза, это низкий клиренс, едва ли превышающий десять сантиметров, и довольно большой передний свес. По тому, что я слышал о здешних дорогах, от бампера этой спортивной машины лохмотья полетят уже километров через пять.

— Поможешь её на платформу загнать, партнёр? — усмехнулся Юлдаш.

— Пожалуй, надо будет задом загонять, чтобы передний бампер не содрать.

— Мне тоже так кажется.

— А ключи от машины, чтобы загнать?

— У неё пока. Как раз сейчас обещала прийти... А, вон она идёт.

После слов Юлдаша про звук 'пю' я примерно то же самое и представлял: мощи, накачанные ботоксом в области груди, ягодиц и губ, утянутые на лице множеством подтяжек, обесцвеченные до состояния соломы волосы и татуированные брови. Ночью такое приснится — сердечный приступ гарантирован!

— Ну что, мальчики, вы не передумали?

Мальчиков, млять, нашла!

— Сама будешь машину на платформу загонять, или тебе помочь?

Чучело покрутило на пальчике ключики от тачки.

— Конечно, помочь! Только учтите: если машинку поцарапаете, то я с вас сдеру стоимость ремонта.

— Тогда сама заезжай! — отрезал Латыпов.

'Пю' ещё больше надула губки, но пискнула сигнализацией, а Юлдаш завёл свой 'Фотон' и принялся опускать платформу, как можно ниже. Когда она сползла до земли, заглушил мотор и махнул фифочке:

— Заезжай!

Первая попытка, как я и подозревал, закончилась тем, что 'Ауди' упёрлась бампером в платформу. Девица, выскочив из машины, разразилась отборным матом, проклиная и эту планету, и 'Фотон', и нас.

— Не нравится — не соглашайся! — флегматично пожал плечами башкир.

— А как мне тогда до города добраться?

— Подожди, не трогай машину! — остановил я девицу, когда она собралась садиться в машину, чтобы сдёрнуть 'Ауди' назад.

Отметив положение передних колёс, я попросил у Латыпова лопату и скомандовал девице:

— А теперь отъедь на три метра назад. Руль строго прямо!

Давно я не ковырял лопатой плотно утрамбованный автомобильными колёсами грунт! Но за пять минут, обливаясь по́том, таки наскрёб две полоски рыжей земли с камнями для невысоких, сантиметров пяти, насыпей.

— Заезжай!

Ауди лишь чуть чиркнула бампером по металлу платформы. 'Пю' помогли спуститься вниз и назначили ей встречу на 9 утра.

— Мне тоже пора на переговорный пункт, — объявил Юлдаш, попросив подойти утром на полчасика раньше, чем явится клиентка.

Утром она, наконец-то представилась. Я ждал, что это будет что-нибудь донельзя выпендрёжное, вроде Марго, Альфонсина или, на крайний случай, Лилиана, но оказалась она обычной посконной Тамарой, Томкой Козловой. Зато из Мааасквы!

Латыпов своё дело знал: 'аудюха' была притянута за колёсные диски тросиками к платформе, и даже при 'килевой' качке вряд ли сможет сдвинуться с места. Но на платформу ему всё-таки пришлось влезать, чтобы забросить Томкин чемоданчик в салон.