3.2. Растущая луна: зверь во мне

Проскользнув между монахами, она вышла в коридор, за ней вприпрыжку помчались Айна и Улм.

Она буквально вылетела из монастыря, недолго постояла на улице, стуча каблуком о мостовую не хуже породистого скакуна. Дождавшись кареты, запрыгнула в нее и только тогда перевела дух. Улм хлестнул лошадей, и они выехали за пределы монастыря. На этот раз папаша поехал прямиком в замок. Еще утром он предупредил, что если за ними следят, то их остановки в роще могут показаться подозрительными.

Как только стало возможно говорить без опаски, горничная затараторила:

— Вы молодец. Вы такая молодец, я даже не ожидала. Вы ведь все правильно поняли и о Зазе, и обо мне. И так убедительно нас защитили. И так смело им угрожали...

— Айна, мы вроде бы давно на "ты", — устало прервала ее Илкер. — Что с Раддаем?

— Я не знаю! — Айна судорожно всхлипнула и тут же зажала себе рот. — Не знаю. Меня поймали в одном из коридоров, но о Раддае не было ни слова. Я не знаю, что с ним, может, Улм знает больше. Меня только утешает, что монахи как будто тоже не знают, где он. Значит, он спрятался. Или сбежал. Я надеюсь!

...В замке они собрались в комнатке рядом со спальней Илкер, только один стул на этот раз пустовал — и это было мучительно. Улм тоже похвалил девушку:

— Ты все сделала хорошо. Все. Я восхищался тобой: обо всем догадалась и сыграла безукоризненно.

— А как же Раддай? — ее голос дрогнул, Айна сжалась.

— Раддай выберется. Не в первый раз. Я никакого шума не слышал, а тихо они Раддая взять никак не могли. Сегодня же ночью и придет.

Он говорил внушительно и убежденно, но не покидало ощущение, что он всего лишь их успокаивает.

Улм ушел, а они с Айной так и сидели, глядя в пустоту перед собой. Когда стемнело, Айна постелила постель Илкер и себе, но они так и не легли. Сели рядышком и опять ждали. Утешать было страшно, плакать — еще страшнее. Илкер словно проглотила кусок льда, который заморозил все внутри, не позволяя вырваться наружу ни страху, ни боли.

Улм попытается подслушать разговоры в трапезной. Айна его прикроет, если заметит опасность. И они оба прикроют меня. Она умная и смелая девочка. С ней ничего не случится. Нельзя об этом думать сейчас. Почему Улм не сказал о нас? Это запрещено. Считается, что мешает делу. И ведь действительно мешает. Может, он не ожидал, что будет что-то серьезное? Вернусь, спрошу, об этом. Идут. На лестницу. Если повезет — свернут раньше. Если не повезет — сделаю вид, что спускался сверху. Брат Хазо, говоришь? Куда же мог деваться брат Хазо, который должен всюду меня сопровождать? Так там вроде еще кто-то приехал, и его срочно вызвали, а мне он велел ждать его в трапезной, а я, вишь ты, заблудился. Дело в том, что у нас в монастыре трапезная как раз в этом крыле. В каком монастыре? Да в Сальмане же! Братья, вы что, не верите мне? У меня бумаги с собой...

Повезло, свернули раньше. По совести говоря, вряд ли бы весь этот лепет помог. Вернее, помог бы, пока искали Хазо. Может, четверть часа я бы и выиграл. Так. Налево. И вот в эту дверь. Кажется, тут никого нет. Чудесно. Если верить Улму, здесь должен быть тайный ход в дом Вецая. И если он есть, он может быть только в этой стене. Ну-ка, ну-ка... Стучать, так и быть, не буду. А то еще откроют. Рычаги, подсвечники, выступающие камни... Опаньки. Хорошо, что тут занавески длинные да плотные. Глупо, конечно, с их стороны, но для меня хорошо. Иначе бы взяли меня тепленького. А как ты похож на того, кто гостинец передал нашему славному библиотекарю. Как же ты похож! Ты, видно, не последний человек здесь, раз Вецай тебе такие вещи доверяет. И чем вам помешал мастер Кирос? Дураки вы. Хотя, если бы он и жив остался, все равно Илкер уже встревожилась, поехала к Поладу... Камень покатился с горы — жди обвала.

Если я разглядел, то вот этот камешек... Странно. А если так? Тоже нет? А если... Опаньки! Заработало. Дверцу прикроем, чем дольше вы ни о чем не догадаетесь, тем лучше. Шереш! Хоть бы факелы тут зажгли что ли. Так же и лоб разбить недолго.

Тупичок. Ничего себе... От кого ж вы так прячетесь? От своих что ли? Опять поиграем в "Найди колечко". Как же хорошо было в детстве. Найдешь колечко — молодец и герой. Не найдешь колечко — ничего страшного. Никто тебя за это не убьет. Так где же ты заветный камешек? И опять ведь рычагов нигде нет. Так, а что это у нас в камешке? И вправду колечко. Как интересно. А если тебя дернуть? А если повернуть?

Ага! Вот она, заветная дверца. Как бы не попасть в объятия Вецая. Я очень не хочу к нему в объятия... Объятия Айны намного приятнее... Ладно, была не была. Ух ты, как красиво. Теперь бочком-бочком, и вон туда. До кабинета Вецая надо добраться и посмотреть, что там. Если опять же верить Улму... А Улму можно верить, он же... Шереш. Мне подозрительно везет. Мысленно посвистим, подзывая удачу. Удача мне очень понадобится, потому что этот кабинет обыскать — надо или на неделю тут задержаться, или сразу с десятком "волков" прийти. И вообще надеяться, что Вецай глуп и смел, и тут вообще можно что-то найти, чтобы его казнить. Ладно, начнем со стола. Что у нас тут за писульки?

Так... Свист не помог. Придется еще одной шторкой воспользоваться... Вецай... И опять старый знакомец. Как же его... Ну да, я уже и сам вспомнил. Брат Щомер, чтоб у тебя живот прихватило.

Ой, ребята, вы попали... Дайте мне только выбраться отсюда...

...Нога затекла. Нет, все тело затекло, а ногу свело судорогой. Терпи, милая, не будет же он ночевать здесь. Уйдет когда-нибудь в спальню. Главное, не дышать. И сердцу лучше не биться. Вон как тихо стало, когда все ушли. Еще чего доброго услышит. Хотя не могу же я дышать громче Вецая.

Как там они выкрутились? Илкер умничка, она справится, да и Улм не дурак. Они будут ждать в замке. А мне до замка еще ждать, стоять и ехать. А может, еще бежать и драться. Кинжал — это, конечно, хорошо, но мало, мало...

...Неужели! Оказывается и Высокий Вецай спит. Я уж предположил, что ты как Эль-Элион, всегда бодрствуешь. Теперь еще выждать немного, когда и слуги улягутся, чтобы наверняка, но можно хоть с ноги на ногу переступить. Ёпаньки! Да что это вас так крутит? Ну, постояли почти двенадцать часов, что с того?

Ладненько, посмотрим, что у нас тут в тайнике лежит... Шереш! Как же ты своими толстыми пальцами сюда лазишь и не ранишься? Вот-вот, эти бумажечки мы спрячем за пазуху, они нам очень пригодятся. И потихонечку уже к выходу.

А ты тут что делаешь? Извини, парень, так надо. Посиди тут у стеночки, может, тебя не скоро хватятся... Мне ведь всего четверть часа надо... Даже меньше.

Ой, что-то вы зашумели, зашумели. Что ты будешь делать... И по лестнице уже кто-то идет. В библиотеку. И бумажки на всякий случай спрятать среди книг. Если повезет, сам заберу, если не очень повезет — авось Илкер найдет. Если совсем не повезет — тут уж ничего не поделаешь.

Так, а теперь сделаем умное лицо. В чем дело, братья? Я тут сижу, читаю, никого не трогаю. Я из соседнего монастыря гость. Пришел вот книжки почитать, зачитался. Да вот у меня и рекомендательное письмо с собой. Никуда я не пойду. Как вы со мной обращаетесь? Идите сначала спросите у начальства. А я никуда не пойду, это произвол. Я жаловаться буду! Вот так-то лучше. Да-да, ведите начальство прямо сюда.

Да все нормально, брат. С кем не бывает. Пробрался, говоришь, кто-то? Страшные времена пришли... Опаньки! Ты меня тоже извини, не могу ждать. Уж раз вы такие доверчивые попались, как этим не воспользоваться?

Ну что у вас там? Шереш! Да что это вы не спите? Так, а в соседней комнате у вас что? Непонятно что, зато окно есть. Им и воспользуемся. А бумажечки пусть полежат, тут бы самому выбраться...

Второй этаж... А думать некогда. Кустов вроде нет, только бы на камень какой не напороться...

27 сабтамбира, Фагор, Гучин

Охотник сдержал слово: очень скоро он передал, что нужный Загфурану свиток находится в Фагоре на Гучине. Он назвал имя ведьмака, у которого находился этот свиток. Кроме этого Халвард, узнав, что у одного из эйманов гостит принц Энгарна, тут же связался с магом. Конечно, минарс отправил с принцем акурда. Загфуран был обязан Халварду все больше, и ему это не нравилось. Особенно не нравилось то, что Охотник ничего не просил в оплату услуг. Или он считает, что обещанная свобода окупает все? Минарсу происходящее казалось очень подозрительным, но он отгонял от себя ненужные мысли. Сейчас важно было найти способ исцелиться от вампиризма и выиграть войну в Энгарне. Остальные проблемы он будет решать потом.

На Гучин Загфуран рискнул переместиться. Плыть на корабле было некогда, а воспользоваться крыльями вампира, чтобы перелететь на холодный материк, он побоялся. На побережье он поохотился, а затем изучил доступные карты. Купил там же теплый плащ — с мертвецов снимать брезговал.

Он перенесся на окраины меловой пустоши — там было безопасней всего: на пустоши никто не жил и попасть в дерево или камень, там было невозможно. Поселения были очень редки и малочисленны, можно было пройти несколько шавров, никого не встретив. Люди селились ближе к побережью, там, где легче было добывать пищу и найти работу.

В меловой пустоши недавно прошел дождь. Ноги тут же погрузились в жидкую белую грязь. Минарс быстро перебрался на тропинку. Хотел очистить обувь, но передумал: это станет свидетельством того, что он путешествовал пешком. На самом же деле он собрался пролететь оставшееся до Фагора расстояние. Он разделся до пояса, сложил одежду в котомку и привязал ее к поясу. Теперь можно было обращаться в вампира.

Боль утихла почти сразу, а может, он уже привык к ней. Вскоре он уже летел над пустошью. Насколько хватало глаз, нигде под ним не было ни одного деревца, ни одной речушки или лужицы. Но с четверть часа стремительного полета — и белая земля под ним покрывается островками коричневой глины. Земля походит на шкуру пестрой коровы. Вскоре белого становится меньше, а коричневого больше. Под ним проносится каменистая равнина, затем редкие кустарники и наконец леса. Еще четверть часа и под ним колышется темно-зеленый сосновый океан. Странно, что здесь тоже никто не живет. Вроде бы и речка есть... Может, это от того, что рядом Фагор? Загфуран старался рассмотреть хоть что-то среди деревьев, но не различил ни домика, ни даже тропинки. Тогда он свернул на юг. Затем снова на восток...

...Он уже начал сомневаться и в правильности карты, и в словах Охотника, когда лес под ним поредел. Сначала он увидел расширяющуюся тропинку, а скользнув по ней взглядом, разглядел небольшое поселение. Неужели это именно то, что ему нужно? На всякий случай, он спустился и, быстро облачившись в плащ, дальше отправился пешком.

Но он то ли заблудился, то ли неточно оценил расстояние. Он шел и шел, а дома не показывались. Тропинка, казавшаяся прямой сверху, теперь петляла между соснами, встававшими темной стеной с обеих сторон. Загфуран знал, что мог бы пройти в лесу с помощью магии, но простым людям тут наверняка становилось жутко: лес будто дышал враждебностью и жаждал погубить случайного прохожего. В необычном лесу не слышалось пения птиц, только поскрипывали стволы, покачиваясь от ветра. Лучи солнца тропинку почти не освещали, хотя день едва перевалил за полдень. Маг прибавил шаг. Дорожка в очередной раз резко повернула, и он вздрогнул. Чуть в стороне от дороги замерла фигура в темных лохмотьях. Не сразу минарс сообразил, что это деревянная статуя, потемневшая от времени. Минарс подошел ближе и вгляделся в нее. Лицо вырезали грубо, руки и ноги лишь наметили на крупном стволе, но долгополая одежда виллана это почти скрывала. Если бы она не обветшала, то прохожий увидел бы лишь лицо, с прищуренными глазами без зрачков. Он всматривался в деревянный истукан и почему-то не мог идти дальше. Усилием воли он заставил себя отвернуться и с трудом поплелся дальше. Магии в истукане не ощущалось, и единственное объяснение, которое он нашел странному свойству деревяшки, это то, что он устал.

"Отвык ходить ногами? — злорадно посмеялся Загфуран над собой. — А ведь если ты исцелишься, придется заново привыкать ходить, крыльев уже не будет". Постепенно усталость прошла. Загфуран вновь бодро шагал по темному, неприветливому лесу, которому, казалось, не будет конца. Как пройдет встреча с этим народом? Как его примут? Опять попытаются убить или сначала побеседуют? Как можно убедить их помочь? Жаль, что он так мало о них знает, придется что-то соображать на месте.

Загфуран решительно пошел дальше и чуть не споткнулся: у дороги стоял деревянный истукан в лохмотьях и так же слепо щурился на дорогу. Маг подошел ближе и тщательно его осмотрел. Не было сомнений — четверть часа назад он проходил мимо этой же фигуры. Можно вырезать одинаковые фигуры, повесить на них одинаковую одежду, но никогда они не пойдут трещинами в одном и том же месте. Получается, он ходит по кругу? Или его водят? В любом случае здесь присутствовала магия, которую он не воспринимал. Что же делать?

Загфуран обернулся, всматриваясь в лес. Может, за ним откуда-то наблюдают? Если и наблюдают, то обнаружить их очень сложно. Чувствуя себя ужасно глупо, маг крикнул:

— Впустите меня! Я только хочу поговорить. Мне нужна помощь!

Что-то оглушительно щелкнуло за спиной. Загфуран быстро повернулся к истукану. Среди лохмотьев деревянной скульптуры он разглядел торчащую впереди небольшую выемку, похожую на ковшик. Казалось, истукан протягивает грубо вырезанную ладонь. Может, надо положить туда монету?

Порывшись в кошеле, минарс выудил золотой. В таких случаях не стоило жадничать. Он поднес ладонь ближе, разжал пальцы. Монетка завертелась на дне выемки, глухо звякнув, упала на бок и, блеснув напоследок, словно уснула в деревянной ладони. Убирая руку, он неловко коснулся зарубины, и на монетку скатилась капля крови. Помянув шереша, минарс снова ощупал карман, в поисках какой-нибудь чистой тряпицы. Кровь, и не думая сворачиваться, медленно капала на землю. "Что я делаю? — нахмурился минарс. — Надо исцелиться магией. Да как я вообще мог пораниться? Я же вампир!" — поразился он.

— День добрый, господин хороший!

Загфуран еще раз вздрогнул: вместо истукана на дороге стоял бедно одетый виллан. Он теребил старую шляпу и непрерывно кланялся, так что казалось, голова у него мелко дрожит. Ответить маг не успел — все вокруг изменилось в одно мгновение. От удивления он завертелся на месте. Узкая тропинка под его ногами превратилась в широкую, утоптанную дорогу, ведущую к распахнутым деревянным воротам, вставленным в невысокую стену, сложенную из бревен с заостренными верхушками. Солнце светило ярко, в светлом лесу перекликались птицы. За воротами слышался гомон людских голосов. А перед ним топтался виллан.