Кто я?

— И почему я должен на это согласится?

Атан почувствовал, что почти все слизеринцы уставились на него. Малфой был негласным лидером всего факультета, во всяком случае, этого и более младших курсов точно. Даже семикурсники уважительно говорили с ним. И потому, вопрос новичка был воспринят в штыки всеми Слизеринцами.

— Ну, ты же хочешь отомстить гриффиндорцам...

— И за что мне им мстить? Мне лично они ничего не сделали. — Атан знал, что натянутые отношения между этими факультетами существовали всегда и, наверное, пока стоит Хогвартс, существовать будут.

— За то, что они гриффиндорцы! И за то, что в пятницу из-за них мы потеряли пятдесят баллов! — "Да, Малфой... исчерпывающий ответ... Вот только в потере драгоценных баллов виноват ты сам". — Ну так что, ты с нами? — ещё раз повторил он.

— Да. — Атану было плевать на Слизерин, плевать на Гриффиндор и на их междоусобные распри. Мнение сокурсников его, в общем-то, тоже мало интересовало. Почему же тогда он согласился? Возможно, из-за скуки, возможно, чтобы хоть немного выплеснуть свою злость, что бушевала в нём с самого утра... А ничто так не помогает справиться с эмоциями, как их выплеск на какого-нибудь неудачника...

— Ну что же, тогда ты дол... — начал было что-то говорить Малфой, но Атан оборвал его буквально на полуслове.

— Я ничего никому здесь не должен, — чётко выговорил он. — И я сам знаю, как их отвлечь. Спасибо, Малфой, но твоя помощь мне не нужна.

Тот кинул на него удивлённый и в то же время злой взгляд, но промолчал, видимо, решив, что так лучше для пользы дела. Потом же он стал объяснять что-то своим дружкам-орангутангам, и, судя по их непонимающим лицам, это должна была быть долгая и нудная работа.

Атан же тем временем оглядел класс в поисках того невинного агнеца, который будет принесен в жертву их плану. Поиски эти были недолгими — парень почти сразу наткнулся на кандидатуру, идеально отвечающую всем требованиям... Это был тот самый пухленький гриффиндорец, которого Грейнджер пыталась обучить трансфигурации. В отличие от своих однокурсников, он так и не оставил бесплодных попыток превратить свою многострадальную мышь в жабу.

"Да, а упорству ему не занимать," — с некоторой долей симпатии подумал Атан, впрочем, от этого его планы ничуть не изменились.

— Ну что, ты готов? — раздался за его спиной тихий голос Малфоя.

— Да.

— Ну, тогда начинай.

Атан осторожно поднял палочку, стараясь, чтобы его действия не были никем замечены. Но он зря беспокоился, все по-прежнему были заняты своими делами. Атан даже удивился, раньше на трансфигурации МакГонагалл не допускала подобной безответственности. Что же такое случилось со строгой преподавательницей? Хотя, об этом потом, сейчас же... Атан пробормотал заклятие трансфигурации, направив палочку прямо на полулягушку-полужабу гриффиндорца. И сразу же положил её на парту.

Гермиона Грейнжер сейчас сидела за своим столом, рядом с лучшим другом Рональдом Уизли, но её мысли были далеко отсюда. Девушка размышляла. Она думала о разговоре между директором и МакГонагалл, подслушанном вчера вечером. На самом деле, она не хотела шпионить за профессорами, всё получилось само собой.

Вчера вечером она вышла из библиотеки как всегда поздно. Мадам Пинс уже привыкла к её присутствию и потому иногда, хотя это происходило теперь почти всегда, позволяла задерживаться в читальном зале даже после официального закрытия библиотеки. И сегодняшний вечер не был исключением. Гермиона быстро шла по коридору, стараясь как можно быстрее добраться до гостиной, а то Рон опять будет ворчать, что она уже жить не может без своих книг. Хотя, кто бы говорил — сам он почти каждый вечер проводил на квиддичных тренировках. В этом году Рона назначили ещё и капитаном, и потому он стремился привести свою команду к победе.

Вдруг девушка услышала чьи-то приглушенные стеной голоса. Она сначала не поняла, кому они принадлежат и уже хотела пройти мимо, но природное любопытство не позволило ей сделать это. И, как оказалось, не зря.

— Вы уверены? — спросил женский голос. Он показался Гермионе сильно знакомым, если бы не стена...

— Конечно.

— Но тогда... — в голосе чувствовалось напряжение от еле сдерживаемых эмоций

— Да, она оживает, чувствует приближение хозяина.

— Но как? Сейчас она в самом безопасном месте, он никогда не сможет проникнуть туда.

— Нет ничего абсолютно безопасного, Минерва. — Легкий едва различимый вздох.

Минерва! Гермиона теперь поняла, кто были эти двое, она узнала их — Дамблдор и МакГонагалл. Но кто эта самая "она", и чьё приближение она ощущает?

— Значит уже скоро?

— Да, — только и ответил директор.

Гермиона слушала, затаив дыхание. Она чувствовала, что этот разговор был очень важен. Дверь открылась. и профессора вышли из учительской.

— Вы узнали, кому из основателей она принадлежала раньше?

— Да. Как мы и предпологали, это та самая "потерянная" книга Салазара Слизерина.

— Вы думаете, что тот, кто проник к вам в кабинет, охотился именно за ней?

— Возможно. А, может быть, и нет...

Больше Гермиона услышать не смогла, профессора пошли дальше по коридору, и она решила не следовать за ними. Всё-таки, подслушивать — это нехорошо...

Книга Слизерина! И кто-то охотится за ней! Этот человек даже не побоялся проникнуть в кабинет директора... Гермиона знала, что книги, особенно такие древние и написанные одним из основателей Хогвартса, могли скрывать множество секретов и быть очень опасными... Она мысленно дала себе зарок завтра же прочитать в библиотеке всё, что только можно будет узнать о ней; хотя если директор назвал её "потерянной", то вряд ли там будет много информации.

И вот сегодня она седела на уроке и мечтала, чтобы он поскорее закончился и можно будет пойти в библиотеку. Рону об услышанном она ничего не сказала. Нет, вначале она хотела, но добравшись до гриффиндорской гостинной увидела своего друга мирно посапывающим в кресле возле камина. Вокруг него были разложены пергаменты и книги, наверное, он занимался, а потом уснул за этим занятием. Вид занимающегося Рона умиротворил её, и она долго думала, стоит ли его будить. Потом же подошла и разбудила его, отправив спать — всё равно в таком полусонном состоянии он бы ничего не понял. Она расскажет Рону завтра, прямо с утра. Но и это у неё не получилось, в очередной раз помешал квиддич, а, точнее, тренировка, которую трудоголик Рон назначил в понедельник утром. Как он потом обьяснил, они осваивали новую тактику и не хотели, чтобы другие факультеты знали о ней.

МакГонагалл сегодня не была похожа на саму себя. Обычно она зорко следила за дисциплиной, сегодня же преподавательница выглядела уставшей, будто бы всю ночь не спала, а занималась какой-то тяжелой работой. Вот только интересно — чем? Сейчас же профессор Трансфигурации что-то обьясняла прилипшим к ней Лаванде и Парвати. Интересно, и что этим болтушкам от неё понадобилось? "Наверняка хотят узнать про какие-то глупости!" — решила гриффиндорская староста и вернулась к записям. Дневник, её личный дневник, то чему она доверяла свои самые сокровенные тайны. Конечно, она понимала что это глупо, но ничего не могла с этим поделать. Будь у неё подруга, она обсуждала бы всё это с ней, но у неё был только Рон. Нет, он был замечательным другом, но... она не могла обсудить с многие вещи, к примеру выбор косметики или понравившегося парня... Конечно многие считали её ходячей энциклопедией, думали, что кроме книг её больше ничего не интересует, но это было не так! Её интересовали и другие вещи: принижение эльфов домовиков, отношения между факультетами и учениками в отдельности, хотя, это было, скорее, её обязанностью; а также она интересовалась косметикой, одеждой. Нет, конечно, всё это было в гораздо меньшей степени, чем у Лаванды и Парвати, иначе она бы была похожа на них, но и это тоже было. А ещё она также, как и другие девушки влюблялась в парней...

— Рон, что ты делаешь! — воскликнула Гермиона, увидев что её лучший друг, заглянув через её руку, с любопытством читает её записи. Хорошо, что ничего особо секретного там не было видно, на такие страницы она наклыдывала специальные заклинания.

— Эм, ничего, — промямлил Рон, тут же покраснел и сел на место.

— Я по-моему уже просила тебя не читать это! Ты мне обещал...

— Прости, просто после того, как ты мне сказала, что это, меня так и тянет заглянуть туда, хотя бы одним глазком. Но я ничего не прочитал, честно... — начал оправдываться он, и Гермиона смягчилась — Рон был как маленький, ему всегда хотелось влезть туда, куда запрещалось.

— Ладно, я тебе верю. Вот только больше так не делай!

— Конечно! — он испытывал явное облегчение после прощения подруги.

Гермиона же тем временем убрала дневник в сумку: незачем лишний раз соблазнять Рона его видом, да и другие могли заметить...

Хм, а Невилл всё ещё трудится! Молодец, всё-таки он поупорнее некоторых. Она недовольно покосилась на жабу Рона, которая вместо того, чтобы прыгать, пыталась перебирать лапками, а так же искала свой хвост. Очевидно, он забыл о самом главном, ведь поменять внешний вид животного сравнительно легко, а вот психику... Добится, чтобы оно почуствовало себя тем самым животным

— вот это и была самая трудная часть трансфигурации.

Гермиона вспомнила, как тот Слизеринец, Стронг, трансфигурировал свою мышь в ужа. "Сплошная показуха, эти слизеринцы всё делают напоказ," — недовольно подумала она, наблюдая за безуспешными стараниями Невилла. И только она собралась ему помочь, как внезапно она заметила легкое дребезжание воздуха, словно что-то невидимое пронеслось рядом с ней.

Заклинание! Девушка в беспомощности наблюдала, как оно попало в мышежабу Невилла. Она оглянулась, чтобы увидеть шутника, но все Слизеринцы сидели на своих местах, палочки лежали на партах, и они невинно, ну, может быть, слишком невинно смотрели на неё. А точнее, куда-то за её спину... Раздался чей-то визг, а также шум беспощадно сбрасываемых предметов. Гермиона резко повернулась обратно и увидела, что на месте неввилового животного сейчас стоит огромный серый дог размером с молодого бычка.

Атан с некоторой долей самодовольства наблюдал за действиями своих рук, а если точнее, действиями своей палочки. Что же, получилось неплохо, действительно неплохо. Дог — собака аристократов. Пользы от него ровно ноль, зато выглядит красиво и своим громогласным лаем может напугать любого. Так получилось и в этот раз. Едва собака издала пару гавканий, как ученики, стоящие к ней ближе всего, отскочили на пару метров. А ведь он даже не рычал...

Невилл же, считавший пса своим деянием, побледнел и выглядел, мягко говоря, не очень. Он уже привык, что вечно всё путал и делал не так, но в этом случае ему казалось иначе. Он ведь говорил правильные слова, и уж точно не представлял себе вот эту махину.

"Но где же МакГонагалл? Почему не спешит на помощь своим ученикам?" — Атан оглянулся в поисках профессора. Но её нигде не было. Странно, из класса она не выходила... Внезапно, буквально в одну и ту же долю секунды раздались громкое гавканье и протяжное кошачье мяуконье, плавно перешедшее в шипение.

"Кошка? Откуда здесь взятся кошке?"

Но, тем не менее, она здесь была, и собака, быстро обнаружив это, кинулась за представителелем семейства кошачих. Та же, сообразив, что эта махина ничем хорошим ей не светит, перескочила с одной из парт на профессорский стол; пёс последовал за ней.

Гриффиндорцы тоже не стали стоять на месте. Почему-то очень уж разволновавшиеся, они принялись ловить взбесившегося пса. Конечно же, особо отличилась в этом Грейнжер. Она единственная, казалось, не забыла что они были волшебниками, и потому девушка схватила палочку и, направив её на пса, произнесла:

— Патрификус Тоталас! — и обездвиженный пёс застыл на месте, не в силах пошевелится или хотя бы рыкнуть на обидчиков, так как та же грязнокровка применила к нему заклятие заглушения.

Атан же заметил, что в то же время Кребб пробрался к сумке гриффиндорки и вытащил оттуда заветную книжицу. Сама же хозяйка дневника всего этого не увидела, так как была занята обездвиживанием пса. Ну что же, план сработал, как и было задумано Малфоем.

Кошка же спрыгнула с одного из столов, эффектно прямо в воздухе принимая человеческое обличие. МакГонагалл, так вот куда она пропала. "Анимаг, зарегестрированный," — подвёл итог Атан.

— Кто создал эту собаку?! — холодно спросила профессор Трансфигурации, осмотрев весь класс, особенное внимание она уделила слизеринцам, именно в том краю, где сидел Атан.

МакГонагалл не повысила голос, и он был у неё не запыхавшимся. Внешний вид тоже был в порядке, даже причёска не испортилась, по-прежнему — волосок к волоску — был собран в аккуратный пучек.

"Она и вправду думает, что кто-то сознается? — спросил у себя Атан, уверенный, что таких самоубийц не найдётся. Но он ошибся. В воздух медленно поднялась чуть поддрагивающаясь рука. Тот самый гриффиндорец... — Хм, интересно, они всегда такие правильные? Или просто мне так везёт?"

— Мистер Лонгботтом! Как вы могли... — начала было заходится в праведном гневе МакГонагалл, но её прервала ещё одна поднятая рука. — Да, мисс Грейнжер.

— Профессор, Невилл не виноват! — как всегда грязнокровка влезает со своей защито!... Да, никакого разнообразия. — Я сама видела. Это было не его заклинание. И вообще, у него бы не получилось, он и жабу-то не смог трансфигурировать. Прости, Невилл.

— Да, это точно не он... — начали защищать своего и другие гриффиндорцы. В конце концов, даже убежденность злой профессорши пошатнулась, и она не знала, кого за это наказывать — ведь никто иной на себя вину упорно не брал.

Потом же настал конец урока. Профессор ушла ни с чем, так и не сняв баллы ни с одного из факультетов, хотя Атан подозревал, что со слизерина она бы это сделать не отказалась. Но порядочность не позволяла... Хм, а Снегг бы сделал это спокойно, даже не задумяваясь...

Уже уходя, Атан слышал, как две гриффиндорки, которых вроде бы назвали Лаванда и Парвати, отчитывались перед Грейнжер. Ведь именно они упросили преподавательницу показать им превращение в анимага, видете ли, им это надо было для одного из докладов...

А Грейнжер ещё и, не знает что будет дальше... Почему-то он был уверен, что простым прочтением записей Малфой-младший не ограничится.

Атан уже спал, как внезапно почуствовал острую боль в области предплечья. Вначале он не сообразил, что это, а потом, когда боль усилилась, резко закатал рукав ночной рубашки. Татуировка сейчас буквально пылала и горела огнем — казалось, от неё исходил настоящий жар.

— Что такое... — прошипел он по-змеинному.

— Хозяин, вас вызывает молодой господин, — почтительно прошипела змея-татуировка.

О, Мерлин, ну и время он выбрал... Но, в то же время, Атан знал, что такие приглашения не отклоняют, тем более, только стоило ему подумать об этом, как боль стала еще больше, будто бы чувствуя его сопротивление. Ну и куда ему идти?

— В гостинную, хозяин велит вам идти в гостинную, молодой хозяин, — услужливо подсказал всё тот же шипящий голос.