— Господа, прошу вас проявить немного уважения к той, кто собрал нас всех здесь сегодня, — он кивнул в сторону звездорожденной, которая мило улыбнулась спорщикам, после чего продолжил. — Созыв полков не входит в мои ближайшие планы. Давайте будем объективными: ни одна армия мира в данный момент не имеет шансов нанести поражение легионам повелителей смерти. Черный Властелин, надо отдать ему должное, совершил настоящую революцию в военном деле, а потому, прежде чем сойтись на поле брани, нам придется что-нибудь сотворить с этими его бронированными мертвецами.
— Высокие сыны превосходно умеют истреблять погань немертвых, — чуть пафоснее, чем следовало, провозгласил настоятель Корн.
— О да, и во время войны Реставрации мы стали свидетелями беспримерной боевой доблести Ордена, — фыркнула Могучая Олта. — Я бы даже сказала, что ваши подвиги останутся в веках, если не в летописях Лиги, то уж в книгах Империи — однозначно.
— Да как ты смеешь, женщина! — тотчас же взъярился маг света.
— Знаешь, Корн, обычно я редко соглашаюсь с Олтой, но сейчас она права, — Могучий Аран вальяжно развалился в кресле и с легкой издевательской полуулыбкой на губах поглощал виноград. — Орден Сынов имел все возможности для того, чтобы истребить вражеские армии, и что вы сделали? Благополучно перемерли в пожаре, организованном наемными убийцами императора. Более нелепой гибели десятков подготовленных магов света и представить нельзя, а ведь каждый, окажись он на поле боя, с легкостью упокоил бы не одну тысячу живых мертвецов.
— Ничего, Ордену нужно несколько лет, и мы восстановим былые позиции, — уверенно пообещал Корн.
Он, конечно, выдавал желаемое за действительное, но, все-таки, доля истины в этих словах была. Орден наконец-то покончил с практикой разделять своих чародеев на Низких и Высоких сынов и вернулся к тому, чем должен был заниматься с самого начала — готовил магов Отца и только их одних.
— Как будто император даст нам эти несколько лет, — внезапно проговорил Мирол.
Ритон с трудом удержал равнодушное выражение на своем лице — меньше всего он рассчитывал на то, что наставник примет участие в разговоре. Он бросил старику благодарный взгляд — тот сказал именно то, что следовало, — и тот, перехватил его, едва заметно улыбнулся своему воспитаннику.
— Так вот, господа, — продолжил отмеченный Отцом воин, — мы все прекрасно понимаем, что Шахрион так просто не остановится. Его государство слабо, оно, по сути — лоскутное одеяло, кое-как заштопанное гнилыми нитками. Потяни чуть сильнее и все развалится.
— И ты полагаешь, маршал, что в таких условиях Черный Властелин решится на войну? — скептически заметила Могучая Олта.
— А кто сказал о войне? — деланно удивился Мирол. — Так ли она нужна ему для того, чтобы разобраться с нами?
После этих слов воцарилось тягостное молчание.
Каждый сейчас наверняка вспоминал поучительный опыт Ордена Света, практически обезглавленного одной единственной атакой.
Да, гоблины были изгнаны из земель Лиги, да клан Смотрящих изрядно проредили люди Ритона — на истребление этих шпионов он выделял средства даже во время войны за престол, да Тайная Канцелярия, учрежденная венценосцем сразу после захвата власти в столице, работала, не покладая рук, наводнив страну и окрестности доносчиками и шпионами. Все это так, вот только...
"Вот только кто даст гарантии, что Шахрион опять не призовет убийц с востока или не натравит на нас какого-нибудь некроманта-смертника или не соорудит что-нибудь столь же эффективное? Да хоть наймет ящериц"!
Подумав об этом, он повернул голову в сторону жителя востока — самого загадочного члена их сегодняшней встречи. За все это время лиоссец не проронил ни единого слова и выглядел так, словно спит. Его глаза были прикрыты, грудь ровно вздымалась, на чешуйчатой морде нельзя было заметить даже намека на эмоции.
И все же, он бодрствовал — мгновенное перехватив взгляд венценосца, ящер заговорил.
— О венценос-сец, я предс-ставляю Гайшшара Бича Пустыни сына Ишшаррисса великого халифа Лиос-са.
— Точнее одного из них, — фыркнул дварф.
Ящер кивнул.
— Да-а, одного из них, с-соглас-сен. Именно поэтому я тут.
— Прошу, поясни свою мысль, уважаемый посол, — попросил Ритон.
Ящера не пришлось упрашивать дважды — он заговорил с охотой.
— С-сейчас за Лиос-с борются нес-сколько халифов. Империя поддерж-живает мерс-ского Харшшаана, да будет проклято имя его. Мой владыка с-считает, что с-с врагами врагов нуж-жно заключить с-сюз-з. Печально, что с-среди вас-с нет единс-ства.
Ритон с трудом сдержал смех.
"Стало быть, то, что вы рубитесь друг с другом — это нормально, а то, что среди нас нет единства — печально. Какие занятные существа эти лиоссцы".
Вслух же он сказа другое:
— Я полностью согласен с твоим благороднейшим господином, уважаемый Тарришшаат. Мы можем помочь друг-другу, однако же сейчас важно понимать и то, что все страны, а не только Исиринатия, должны постараться отбросить противоречия ради общей цели.
— Наша цель — надавать по сусалам зарвавшимися прегиштанцам, — фыркнул дварф, — и мы от нее уж точно не отступим, можете мне поверить, венценосец.
— Смотри, дварф, зубы не обломай, — поддела его принцесса.
Ритон вздохнул кашлянул, привлекая к себе внимание.
— Я не рассчитываю на то, что вы тут же броситесь друг другу в объятья и объявите мир, хотя и было бы неплохо рассмотреть подобную возможность. Не надеюсь я, как уже было сказано раньше, и на сбор Лиги, как в древние времена.
— Тогда на что вы рассчитывали, владыка? — угодливо поддакнул Могучий Аран.
— Ответить императору его же оружием, — уверенно проговорил венценосец. — Убийство Черного Властелина обезглавит Империю Тьмы. Конечно, это не будет означать ее немедленную гибель, однако, как только Шахрион погибнет, в его государстве начнется грызня за власть.
Ритон не сомневался в своих словах, ведь Шахрион, возвращая утраченные земли, был вынужден принять под крыло и немалую часть благороднейших, этими землями управлявших. Да, те поклялись ему и его сыну в верности, но когда слова мешали лучшим людям Исиринатии и Радении интриговать? Они все верой и правдой служат Черному Властелину, но ни на секунду не забывают о себе, ждут удобного случая для того, чтобы сожрать все, до чего только сумеют дотянуться. В их неимоверной алчности мог сомневаться лишь грудной ребенок! А значит, как только пропадет главный сдерживающий фактор, все посыплется.
— И вы полагаете, что это так просто сделать? — скептически заметила Могучая Олта. — У Шахриона весьма недурственная охрана. Если кто забыл, Ратриола считался опаснейшим чародеем мира, и где он сейчас?
Ритон бросил короткий взгляд в сторону эльфийки — на лице той не дрогнул ни единый мускул, она мило улыбнулась и произнесла:
— Именно поэтому мы дожидаемся последнего участника нашего маленького собрания. Он знает, что можно сделать с императором.
— И где же он? — поинтересовался настоятель Корн.
Неожиданно его лицо вытянулось и побледнело, глаза расширились от ужаса, а кожа покрылась холодной испариной.
— Полагаю, на подходе, — все так же мило отозвалась эльфийка.
— Нет, не может быть... как это возможно? — стиснув подлокотники, залепетал маг света.
— Не волнуйся так, настоятель, наш последний гость — союзник, — все таким же спокойным тоном отвечала Найлиэна.
Ритону очень не понравилось поведение мага света, потому как он уже видел подобную реакцию одаренных Отцом раньше.
"Уж не решила ли эльфийка выкупить жизнь остаткам своего народа ценой наших судеб"?
— Найлиэна, что происходит? — резко спросил он.
— Просто подождите чуть-чуть, и все станет ясно, — пообещала та.
Да вот только ждать как-то не хотелось: настоятелю с каждой секундой становилось все хуже, мертвенная бледность проступила на лице мага, и тот, кажется, начал активировать какие-то защитные заклинания. Ритон уже был готов кликнуть стражу, но не успел. Дверь распахнулась, и даже венценосец не сумел сдержать крика ужаса. На пороге стоял кошмарный лич — верховный некромант Гартиан собственной персоной.
— Даже не думай, светлый, — раздался в голове у Ритона голос, — я убью тебя раньше. Вы тоже не дергайтесь, стихийные. Неужели считаете, что сумеете одолеть меня таким малым числом?
В этом лич был прав. Сильнейший чародей Империи при жизни, сейчас он стал чем-то невообразимым. Что уж говорить, если этот ходячий мертвец сумел уничтожить самого зрящего эльфов! Как всего лишь три мага могли сопротивляться ему?
"Но он с нами", — начало доходить до венценосца. — "Он... желает предать своего императора"?
От осознания возможностей, дарованных этим фактом, у правителя Исиринатии засосало под ложечкой. Остальные заговорщики, очевидно, испытывали сходные чувства.
Скелет, облаченный в балахон черных и алых цветов, прошествовал на последнее пустое место и уселся за ним, буравя окружающих своими кошмарными алыми глазами.
Некоторое время висела гробовая тишина, нарушаемая лишь судорожными всхлипами настоятеля Корна. Ритон ожидал, что таинственный союзник будет из Империи Тьмы, но ему и в голову не могло прийти, что предателем окажется верховный маг!
Никто не решался заговорить первым, а лич, определенно, не стремился упрощать своим собеседникам задачу, явственно наслаждаясь происходящим.
"Думаю, нет смысла сидеть тут и пялиться друг на друга, следует начинать переговоры", — подумал венценосец и, стараясь не выдавать своего замешательства, заговорил.
— Я не ожидал увидеть здесь тебя, верховный маг.
Кошмарный скелет осклабился, и в голове отмеченного Сестрой Волн раздался голос.
— В этом-то и задумка, венценосец.
— Но как ты преодолел такое расстояние?
— На грифоне. Он уже стар и летает медленнее, чем хотелось бы, но время у меня есть: император отправился в поездку на запад, императрица — на восток. Никто не заметит отсутствия.
— А слуги? — усомнился венценосец.
— За зверем ухаживают мои люди.
— Проклятье! — закричал Могучий Аран, растерявший все свое спокойствие и уверенность, — ваше величество и вправду собирается болтать с нежитью? Неужто неясно — это очередная хитрость Черного Властелина!
В его словах имелся резон. Действительно, зачем третьему лицу в Империи предавать своего повелителя? Но как тогда понимать действия эльфийки? Ее уж точно нельзя было назвать легковерной особой, готовой попасться в ловушку, расставленную императором.
"Однако, если же взглянуть на данный вопрос с другой стороны, то можно вспомнить, что ее отец попался", — промелькнуло в голове у Ритона.
— Зачем Шахриону хитрить, венценосец? — надменно осведомился лич. — Ему вполне хватит грубой силы для того, чтобы прикончить вас всех.
С этим Ритон был не согласен, однако говорить вслух что-либо он не стал, ожидая, как поведут себя остальные участники встречи.
— Не хватит, — резко возразила Пирри Элатириан. — Он знает, что, если попробует ударить по югу, мы как-нибудь уж договоримся с дварфами.
— С этим я согласен, — поддержал ее Эйсен Стейн, — а все прочие вопросы решим, когда разберемся с вами.
В голове Ритона раздался звук, больше всего напоминающий фырканье разгневанной кошки.
— Вы, глупцы, — за звуком последовали и слова, — не смогли договориться за все это время. Вы понимаете, что император стравил вас друг с другом, но продолжаете воевать, хотя давным-давно следовало мириться и наращивать силы. Даже если вы сейчас вдруг помиритесь и объединитесь, это не изменит ничего. Ваши армии обескровлены, чародеи выбиты, амбары опустели, а золота не осталось. Вы берете деньги в долг у аблиссцев, и тратите их в безумной попытке победить равного по силе противника, бросив на чашу весов на одну монетку больше. Возрожденной Империи Таараш такие как вы не опасны. Исиринатия тоже не представляет большой угрозы. Не этого же ничтожества бояться.
Он указал в сторону настоятеля Корна, который уже пришел в себя и сейчас смотрел на некроманта стиснув зубы и метая взглядом гром и молнии.
— Думаешь, что справишься со мной в случае чего, мертвяк?
— Без каких бы то ни было проблем, — не задумываясь ответил ему некромант. — С вами всеми. Здесь нет никого, кто был бы равен мне по силе.
Разговор начал уходить в неприятное русло и Ритон решил вернутся к обсуждению более полезных вещей.
— Верховный маг, я нисколько не сомневаюсь в твоей мощи. Все-таки, вернувшихся из-за грани смерти за всю историю Империи Тьмы было не слишком много. Мне непонятно другое.
— И что же?
— Почему ты здесь? Думаю, ты понимаешь, что мы — враги Шахриона и Империи.
— Это очевидно.
— Мы используем все представляющиеся возможности для того, чтобы раз и навсегда покончить с вашей страной, и, если это получится, убьем вообще всех, кого заподозрим в симпатиях к кольценосцам или поклонении Матери.
— Не получится, — с ноткой ехидства проговорил лич, — Лиги больше нет, думаю, ты это и без меня понимаешь. Страны эльфов — тоже. То, что Империя пока что слаба — вопрос пяти, максимум — десяти лет мирной жизни, которую вы нам дадите, никуда не денетесь.
Ритон чуть слышно скрипнул зубами. Скелет, как ни больно это было признавать, говорил правду. Те, кто откликнулся на его призыв, никак не тянули на новую Лигу, а Радения однозначно потеряна для них. Гашиэн отметал даже попытку договориться. Вероятно, с его наследниками и получится найти общий язык, но к тому времени Империя Тьмы закрепится на новых своих границах.
— Быть может, и не получится. Быть может — что-нибудь и выйдет, — аккуратно проговорил он. — Не узнаешь, пока не попробуешь. Вот только это все возвращает нас к самому началу разговора: верховный маг, какой смысл тебе предавать своего государя, мешая тем самым получить столь необходимые вашей державе годы передышки?
Все затаили дыхание, ожидая ответа и Гартиан не разочаровал их.
— Потому что он опасен. В первую очередь — для Империи.
— Как это следует понимать, о верховный некромант? — с удивлением в голосе спросила Могучая Олта. — Разве не Шахрион наголову разбил армии Лиги? Разве не он разобщил ее так, что куски некогда единого союза не могут даже толком сесть за стол переговоров? Разве не он, наконец, создал вам новую армию, возродил кольценосцев и взрастил сотни магов? Или, тебя тревожит пренебрежение императора к традициям?
— Ха, традиции... Несколько лет назад меня действительно это заботило. Как же: отдавать кольца не отмеченным Матерью, обучать всех чародеев как минимум двум школам магии, тратить ресурсы на замерших, вместо того чтобы клепать простых и понятных зомби. Теперь эти мелочи не значат ничего! Император был прав, а я ошибался. Времена меняются и традиции следует менять вместе с ними.
