Это навсегда - 1

— Ну, что стоишь? Влезай на среднее место в кабину! — скомандовал он Козловой.

— Я? В кабину грузовика?

— Не хочешь — беги сзади за машиной!

На удивление, кабина 'Фотона' оказался просторной, но Тамару всё равно на неровностях прижимало то к Юлдашу, то ко мне. И это — на территории Базы, где дорогу ровняли. А что будет по пути к городу?

На выезде за ворота у всех нас проверили 'айди', распломбировали сумки с оружием и разрешили его зарядить. Чем мы с Юлдашем, собственно, и занялись, прижавшись к обочине перед выездом на 'большак'.

Латыпов, матюкась одними губами, набил магазин своего 'машинен-пистоля 38/40' и собирался на этом закончить, но я от него потребовал, чтобы он сделал то же самое и с запасным магазином. Сам же просто вогнал по заранее заполненному магазину в свой АК и 'Ярыгина', а запасные рассовал по карманам разгрузки.

— А ты что, совсем без оружия? — спросил я Томку.

— Нет, в машинке пистолетик лежит, но вы же мне обещали, что обеспечите охрану!

Я махнул рукой на эту идиотку: если у неё 'пистолетик' такой же, как и 'машинка', то толку от неё всё равно никакого.

Дорога не выглядела убитой в той степени, как живописали аборигены. Просто очень пыльный просёлок, по которому 'Фотон' спокойно катил на четвёртой передаче. Окошки пришлось закрыть, хотя дневной бриз с моря, время от времени мелькавшего вдалеке, сдувал пылищу, но её всё равно хватало, чтобы передняя панель грузовичка быстро покрылась серым налётом. Проскочили перекрёсток с указателем на Базу 'Северная Америка', потом переползли через железнодорожный переезд, и теперь 'чугунка' потянулась не слева, а справа от нас.

Арам рассказывал, что раньше ездить в одиночку было опасно, но теперь вдоль дороги, ведущей от Баз к Порто-Франко, навели порядок, и нападения на одиночные машины переселенцев практически прекратились. Но оружие могло понадобиться и для защиты от других врагов. Степная живность здесь отличалась не только габаритами, но и свирепостью. И нарвавшись на стадо рогачей, размером с небольшого слона, или местных свиней-падальщиков, время от времени мелькавших неподалёку от дороги, можно быстро распроститься с жизнью. А уж если попадётся большая или даже малая гиена, то и вообще только на скорострельность автомата останется надеяться.

Слабенький китайский кондиционер, рассчитанным на лето средней полосы России, а вовсе не на здешнее пекло, едва справлялся со зноем, и Томка, насмотревшаяся в окошко на местных тварей, начала клевать носом. Нам, правда, было несколько не до сна. Юлдаш внимательно следил за дорогой, помня о небольших колёсиках 'Фотона', а я осматривал окрестности: а вдруг всё-таки найдутся самоубийцы, которые высунутся на дорогу, контролируемую не только орденскими патрулями на бронемашинах, но и с вертолёта.

Дорога действительно была явно не для легковушек. Помимо колейности и рытвин, регулярно попадавшихся на пути, пару раз переезжали вброд ручейки. Перед ними Латыпов останавливался и осматривал дно, чтобы не втюхаться в какую-нибудь яму. Муть, поднятую прошедшими в попутном с нами направлении или встречными машинами, быстро вымывало потоком воды, так что рассмотреть, по какой траектории одолеть брод, было не сложно. Во время таких остановок Юлдаш оббегал вокруг машины, чтобы убедиться, что с креплением 'аудюхи' всё в порядке.

Часа через три пути Томка очнулась и начала о чём-то беспокоиться.

— Мальчики, а далеко ещё ехать?

— Километров сто ещё, — нахмурился Латыпов, которого, как и меня бесило это обращение. — Часа два по времени.

— Остановиться бы...

— Я же предупреждал: в туалет сбегать на Базе!

— Но я же не знала, что нам так долго ехать!

— Тьфу, блин! — фыркнул Юлдаш. — Сергей, выпусти её.

— Только в траву не лезь! — глянув на босоножечки со шпильками нашей 'Пю', скомандовал я. — За машину отойди, а я пока по сторонам погляжу.

Хрен она послушалась! Попёрлась к кусту, маячащему метрах в пятидесяти от дороги.

— Куда, твою мать! — заорал я. — Ослепла, что ли? Там же свиньи пасутся!

Но фифа, ободрав ноги о жёсткую траву, потащилась назад лишь после того, как сделала своё дело. Постанывая, она едва передвигала свои ходули. И вдруг замерла, а через полсекунды окрестности огласил истерический визг: в полутора метрах от неё из травы торчала треугольная голова змеюки с телом, толщиной в руку. Не знаю, как, но за следующие полторы секунды я успел щёлкнуть предохранителем, передёрнуть затвор и высадить одной очередью с десяток патронов.

— Скотина! Ты меня чуть не убил! — орала Томка, не замечая брызг змеиной крови у себя на лице. — Ты меня хотел застрелить! Ужасный мир, ужасные животные, ужасные люди! Все хотят меня убить!

— Заткнись, дура! — рявкнул я на неё. — Поссала? Тогда уматываем отсюда, пока вся живность не сбежалась на твою сирену.

— Сам уматывай, урод! — влетела она в кабину. — Господи, за что мне этот ужас?! За что?! Только за то, что я сейф этого говнюка Додика обнесла?! Да пропади они пропадом эти его брюлики и баксы! И машина эта, из-за которой я его вонючий х*й пять лет изо рта не выпускала!

— Сергей, дай ей по морде, чтобы заткнулась! Тебе удобнее!

Но по морде я её бить не стал, а просто вылил на голову воду из пластиковой бутылки. Холодненькую, простоявшую всю дорогу возле дефлектора кондиционера. Издав нечленораздельный вопль, что-то среднее между 'ы' и 'у', Томка на несколько секунд заткнулась. А потом, заметив случайно смытые на свой белый топик следы крови, заверещала снова.

— Ты меня ранил! Ты меня специально ранил.

— Заткнись, бл*дь! — рявкнул уже я. — Возьми салфетку и оботри с морды змеиную кровь. Поехали, Юлдаш! И обещаю тебе, что если эта идиотка не угомонится, я точно её вышвырну где-нибудь неподалёку от стада свиней.

Весь оставшийся путь все молчали. 'Пю', стёршая кровь не только с лица, но и с изрезанных травой ног, обиженно, мы — обозлённо. И лишь на въезде в город, где у нас снова проверили документы и опломбировали оружейные сумки, эта п*зда открыла свою пасть и принялась что-то трещать по-английски, указывая на нас пальцем.

Когда тебе в рыло тычут стволом, ты невольно понимаешь, что что-то не так. А когда мордой укладывают в пыль и стягивают на пояснице пластиковые разовые наручники — тем более. По-английски ни я, ни Латыпов не понимали, и нам с трудом удалось добиться, чтобы пригласили кого-нибудь понимающего по-русски. Он-то и пояснил, что миссис Козлова обвинила нас в покушении на неё в пути с Базы 'Россия' до Порто-Франко.

— Ну а вы верите в то, что мы на неё покушались, но потом благополучно довезли до города? Притом, что мы были с оружием, а она нет.

— Тогда расскажите вашу версию произошедшего.

Я рассказал про то, как расстрелял змею, и про истерику 'Пю'.

— Миссис Ко́злова, что вы скажете о змее?

— То, что он стрелял в змею, вовсе не противоречит тому, что и меня хотел убить! После этого он угрожал мне тем, что выбросит меня из машины!

— Мистер Гордэйе́фф предупреждал вас, что вам не нужно ходить в саванну?

— Он извращенец! Он просто собирался подглядывать за тем, как женщина... За полуобнажённой женщиной!

— Всё ясно, мистер Гордэйе́фф. Извините за то, что с вами грубо обошлись. И вы, мистер Латипо́фф, тоже. И мой вам совет: срочно учите английский язык, чтобы избежать подобных недоразумений с представителями властей! А вы, миссис Ко́злова, расплатитесь с этими людьми за перевозку вашей машины и принесите извинения своим спасителям. Обычно укус змеи, описанной мистером Гордэйе́фф, вызывает смерть в течение нескольких минут, и вас спасло только чудо.

Наученные горьким опытом, мы отказались везти машину 'Пю' дальше, потребовав, чтобы она сама съехала с платформы эвакуатора в присутствии городской полиции. Или как тут менты называются? Разбитый в хлам передний бампер 'Ауди' было, конечно жаль, но зато 'миссис Ко́злова' никаких новых претензий в наш адрес выдвинуть не сумела. Хотя и пыталась.

Киев. 09 октября 2012 года, вторник, 11:45

Старая истина — не делай людям добро, и они не ответят тебе злом.

На корпоратив в честь дня рождения экс-министра Кабинета министров в правительстве Януковича образца 2004 года Анатолия Толстоухова мы с Ларисой попали по настоянию шеф-редактора газеты 'Между строк' Вики Борейко. Никогда не занимавшуюся журналистикой молодую, очень красивую жгучую брюнетку экс-министр назначил 'командовать' газетой, финансируемой его фондом. Судя по всему, из-за того, что она сможет уследить, чтобы деньги фонда не уходили 'налево'. В редакционные дела Вика не вмешивалась, занимаясь только связями с типографией и распространителями, бесплатно раздававшими этот еженедельник сотрудникам Администрации президента, правительства, министерств и депутатам парламента. А всеми редакционными вопросами ведали главные редактора, преимущественно — выходцы из редакции 'Обозревателя', финансируемого Михаилом Бродским.

К концу 2011 года мы уже писали в каждый номер 'Между строк' по два материала и вошли в 'костяк' редакции. Видимо, поэтому Виктория и настояла на том, чтобы я, Лора, экономист Алексей Милович и Оксана Шкода представляли редакцию газету 2 января 2012 года на дне рождения бывшего министра, утверждающего, что он хочет войти в историю в качестве поэта-песенника.

Борейко пообещала встретить нас на Контрактовой площади, и нам 'упала на хвост' Шкода, всю дорогу жаловавшаяся на простуду. Пока дожидались появления Вики, убеждали Оксану, чтобы она сегодня не пила, поскольку уже приняла антибиотик. Но не тут-то было! Остановить бухающую Шкоду невозможно, пока она сама не ляжет спать.

Водку она глотала, как заведённая, а в редких перерывах, на которые выбегала перекурить в коридор ресторана, принималась терзать знакомых девиц одним и тем же вопросом:

— Танюха, (Катюха, Надюха — нужное подчеркнуть) как тебе мой любовник?

Лёша Милович, прекрасный семьянин, умнейший экономист, воспитаннейший человек и действительно красивый мужчина и ведать не ведал, какую славу он обрёл в тот вечер. Тем более что впоследствии выяснилось: он не только не был её любовником, но и шарахался от домогательств бывшей пресс-секретаря Витренко, как от чумы.

А чума вернувшись за стол, уже с рюмкой в руках неслась целоваться и пить на брудершафт с самим именинником. То, что Толстоуков был в шоке от такого амикошонства, заметили абсолютно все, а Шкода уже по-хозяйски уселась на колени бывшего министра, приведя в ступор всех присутствующих, не знающих, как угомонить расходившуюся дамочку.

Вытаскивать пришлось силой: просто взять за руку и потащить якобы на перекур. В очередной раз докопавшись до кого-то с вопросом о своём 'любовнике', она 'поплыла' буквально на глазах. Просто стояла, привалившись к стеночке, и вдруг заплетающимся языком объявила, что идёт в туалет и, уже совсем не держась на ногах, поковыляла на цокольный этаж.

Тем, куда пропала Шкода, первой заинтересовалась Виктория. И вскоре нашла её, спящей на унитазе. Вместе с Ларисой они привели её в вид, в котором упившуюся дамочку можно было хотя бы вынести из 'комнаты для размышлений', а мне пришлось волочь её на руках наверх по лестнице. Нужно ли рассказывать, что на процесс эвакуации ужравшейся до невменяемого состояния задаваки вывалили полюбоваться весь женский состав празднующих?

Но затащить бесчувственную тушку на один этаж — это одно, а поднять на четвёртый этаж хрущёвки, где жила Оксана, совсем другое. Тащили мы вдвоём с Миловичем. Никакие попытки привести её в чувство не увенчались успехом, и Лариса сообразила:

— Что-то с ней не так! Алексей, ты уезжай домой, а я вызову 'скорую'.

Появившаяся спустя минут тридцать бригада подтвердила состояние алкоголической комы.

— Правильно сделали, что нас вызвали! В этом состоянии она могла бы хоть рвотными массами захлебнуться, хоть так и не выйти из комы.

Поскольку было уже поздно, Ане Бахмач, живущей в том же районе, позвонили только утром, попросив, чтобы она забежала в Больницу скорой помощи проведать свою подругу.

— Да всё нормально у неё уже! Из комы вывели, на учёт нарколога с диагнозом 'алкоголизм' поставили. Она уже ко мне припёрлась, продолжает праздновать Новый Год...

Скорее всего, Толстоухов тоже помнил принцип 'месть — это такое блюдо, которое должно подаваться холодным'. За своё унижение на дне рождения он, казалось, не отреагировал и ничем не напоминал 'прославившей' его Шкоде о случившемся.

Чуть больше, чем через месяц, разразился скандал с так называемыми 'плёнкам Романа Забзалюка'. Депутат от БЮТ на пресс-конференции в УНИАНе обнародовал выдержки из записей якобы передачи денег одному из своих коллег за голосование по законопроекту, выгодному Партии регионов. Среди организаторов пресс-конференции и едва ли не главных пиарщиков этого мероприятия оказалась Шкода.

— Ты совсем сдурела, что ли? — попытались отговорить её от этого мы. — Ты что, не понимаешь, что этим играешь на руку нацюкам?

— Меня Ромочка попросил помочь. Не могу же я ему отказать!

Я был на этой пресс-конференции, и мне бросилось в глаза, как нервничает 'супер-агент, с риском для жизни добывший компромат на преступную власть'. И к следующему номеру газеты я согласовал с главредом журналистское расследование о тёмных пятнах в жизни 'разоблачителя'. Удалось связаться со многими людьми, служившими вместе с ним в Кабуле, а также знавшими его после возвращения на Украину. Выяснилось, что его 'афганцы' не помнят, не совпадали даты начала и окончания обучения в военном училище, очень темны обстоятельства второго ранения Забзалюка, полученного им во времена руководства полуподпольной секцией карате.

Я рыл материалы, созванивался с людьми, а в кабинет к Ларисе после очередной пьянки с экс-руководителем УНСО Андреем Шкилём явилась Шкода, чтобы узнать, что за материал я собираюсь писать.

— Ну, Ромочка же должен знать, от каких обвинений ему отбиваться!

— Ты что, собралась с нами воевать? — разозлилась жена.

— Кто вы, а кто Рома?! — гордая таким 'другом' объявила Оксана.

На редколлегии было два часа ора после того, как Шкода поставила ультиматум: или мою статью не публикуют, или она уходит из редакции. Перепуганная перспективой поиска нового журналиста Вика волевым решение сняла мой материал. Его с удовольствием опубликовали другие СМИ, а следующий номер 'Между строк' вышел с тремя полосами восхвалений бютовцев — Забзалюка и одного из ближайших соратников Тимошенко Сергея Власенко.

Толстоухов был в бешенстве от того, что газета, финансируемая 'регионалами', пиарит своих главных политических противников. Впервые на моей памяти очередной номер 'Между строк' не вышел из-за отсутствия финансирования.

Борейко сумела найти финансирование, и газета выходила до середины 2013 года, но уже не столь регулярно. А поскольку виновной за это бывший министр прямо назвал Шкоду, она притихла с раскруткой своих 'друзей' из числа 'юлькашей' и националистов.

Помирил нас друг Шкоды, к которому она вернулась после очередного своего романа. И не с кем-нибудь, а с пресловутым майором Мельниченко, 'плёнки' которого и стали поводом для гонений на Леонида Кучму. Как объяснила Шкода, вся эта история с Забзалюком и Власенко имела целью добиться включения Мельниченко в избирательный список БЮТ. Шкода выступала посредником в шантаже, затеянном Мельниченко: вы включаете меня в список, а я не публикую записи, компрометирующие Юлю. Именно через неё экс-майор госохраны, пообещавший жениться на Шкоде и увезти её в США, контактировал с Сергеем Власенко.