18 апреля аргентинская подводная лодка «Санта-Фе» вышла в море со своей военно-морской базы в Мар-де-Плата, и британская разведка пришла к выводу, что она, вероятно, направляется в Южную Джорджию. Поскольку большая часть утра 23 апреля была потрачена на эвакуацию и поиск патрулей спецназа, в 14.00 по «зулусскому времени» «Эндуранс» перехватил высокочастотную передачу с подводной лодки в 100 милях к северо-западу. Это могла быть только «Санта-Фе». Также возросла активность аргентинской авиации. Примерно в то же время был замечен аргентинский С-130 «Геркулес», о котором сообщил «Плимут», сделав вывод, что он мог передавать наше местоположение подводной лодке.

Мы впервые узнали о разворачивающейся ситуации, когда загремела основная трансляция и «Антрим» во второй раз за день пришел в боевое положение. Корабль, также, казалось, набирал скорость и беспорядочно управлялся. Борьба с угрозой, исходящей от «Санта-Фе», была основным военно-морским делом, по сравнению с предыдущими вспомогательными маневрами, связанными с попытками высадить нас на берег. Матросы зациклились на этом и взялись за дело с впечатляющей профессиональной целеустремленностью. У нас снова возникло ощущение, что нам нужно держаться от них подальше, и мы слонялись без дела по кубрику, где на банках не было заметно ни одного человека.

Я остановил проходящего мимо матроса, чтобы спросить, что происходит.

— Корабль идет зигзагом, чтобы уменьшить вероятность попадания торпеды, — ответил он несколько тревожным тоном.

— Черт, — ответил я.

— Ага, — сказал матрос. — Капитан рассредоточивает корабли, чтобы мы могли уйти из ловушки у береговой линии и провести ПЛМ против возможной подводной лодки аргентинцев, которая может направиться в нашу сторону.

— ПЛМ?

— Противолодочный маневр, приятель, — сказал он с таким видом, который предполагал, что я, возможно, немного простоват.

По мере того, как мы упорно продвигались все дальше в море, «Эндуранс» оставался позади. Машины ледового патрульного корабля давали слишком мало хода, чтобы поспевать за «Антримом» и «Плимутом». Кроме того, его дизеля создавали слишком много шума, что плохо для ПЛМ, где важна акустика в воде. Так что кораблю с 16-м отрядом на борту пришлось рискнуть и как можно лучше спрятаться среди айсбергов вокруг острова.

На следующий день аргентинский самолет «Боинг 707» совершил облет «Эндуранс». Найдж сказал:

— Он был достаточно близко, чтобы его сбить, и этот ублюдок явно сообщал о нашем местоположении. Но нам не разрешили, так как начальство на борту заявило, что мы все еще не находимся в состоянии войны с Аргентиной.

Однако, это продемонстрировало что дело принимает серьезный оборот и инициатива переходит к аргентинцам. Серьезность ситуации не ускользнула от внимания наших старших командиров в Великобритании, которые были обеспокоены тем, что миссия по захвату Южной Георгии проваливается. Фрегат «Бриллиант» из основной оперативной группы ВМС, все еще направляющейся на Фолклендские острова, был направлен на максимальной скорости в Южную Джорджию. Оснащенный двумя противолодочными вертолетами «Линкс» и гидроакустическим радаром, фрегат должен был повысить способность группы «Антрима» реагировать на присутствие «Санта-Фе». Из Лондона был отдан приказ найти и уничтожить подводную лодку.

На следующее утро «Антрим» и «Плимут» повернули обратно, к Южной Георгии. Вооруженный двумя глубинными бомбами «Хамфри» направился к побережью на поиски подводной лодки. Предполагая, что подлодка может также прибыть, доставляя войска и припасы гарнизону Аргентинцев в Гритвикене, экипаж «Уэссекса» надеялся перехватить ее на выходе из Камберлендского залива. Установив кратковременный контакт на радаре ПЛО своего вертолета, они заметили «Санта-Фе» на поверхности, атаковали и повредили подводную лодку своими глубинными бомбами.

Затем наблюдатель «Хамфри» вызвал вертолеты «Линкс» с «Бриллианта», чтобы используя торпеды, помешать погрузиться подводной лодке. Одна была сброшена, но не попала в подводную лодку. Но ее экипажу явно было достаточно, и они развернулись, чтобы похромать обратно к безопасному Грютвикену. Пока они это делали, подводная лодка постоянно подвергалась обстрелу из пулеметов с вертолетов «Линкс» и ракетами, выпущенными с «Уоспов» с «Эндуранс» и «Плимута», которое присоединились к бою. Часть происходящего была запечатлена в передачах, сделанных по трансляции «Антрима».

— Слушать всем. Слушать всем, — проревела она. — Был установлен контакт с подводной лодкой противника, она была подбита и повреждена.

Матросы сошли с ума от ликования. Эйфория момента не ускользнула от нас, в кубрике, но степень нашего возбуждения внезапно возросла, когда нам велели разобрать оружие и быть готовыми к немедленному штурму Гритвикена.

Фил вбежал в кубрик с криком:

— Хватайте свое снаряжение и доставайте оружие из оружейки. У нас есть вызов, и мы идем. Как только вы получите свое оружие, отправляйтесь на летную палубу, так быстро, как только сможете.

Я скатился с банки и схватил свою РПС, в то время как остальная часть отряда выбиралась со своих лежбищ вокруг меня, хватая свои вещи, а затем на скорости направлялась к оружейным шкафчикам.

— В чем дело? — крикнул я в затылок Сиду, когда мы торопливой толпой устремились вниз по узкому проходу, уворачиваясь от ящиков, сваленных на палубе и матросов, летящих в другую сторону.

— Не знаю, Всплеск, думаю, мы узнаем, когда окажемся наверху.

Глава 12

С атакой на «Санта-Фе» все изменилось. Между капитаном «Антрима», командирами Королевской морской пехоты и Седриком разгорелся оживленной спор о том, как использовать ситуацию и перехватить инициативу. Поскольку подлодка была повреждена и явно выбыла из игры, некоторые считали, что аргентинцы не устоят, и следует предпринять стремительный штурм Гритвикена, прежде чем они успеют оправиться от шока после потери своего ключевого военного ресурса.

Обратной стороной, было то, что основные сухопутные силы, в виде 150 бойцов роты «М» все еще находились в 200 милях на корабле вспомогательного флота «Тайдспринг», который был отправлен еще дальше в море, когда поступило сообщение о присутствии «Санта-Фе». Быстрая оценка соотношения сил показала, что объединив штабное подразделение эскадрона «D», Горный отряд, и отряд SBS, а также корабельные подразделения морской пехоты на борту «Антрима» и «Плимута», мы могли бы собрать небольшой отряд, численностью около 110 человек, половина из которых была из SAS. Сюда также входило командное подразделение роты «М» с одним 81-мм минометом и небольшой группой корректировщиков корабельных орудий из 148-й батареи, также находившихся на борту «Антрима».

Отряд мог быть переброшен двумя вертолетами «Линкс» с «Бриллианта» и «Уэссексом» с «Антрима», несколькими волнами, при поддержке огня 4,5-дюймовых орудий «Антрима» и «Плимута». Недостатком было то, что мы, скорее всего, уступали в численности более чем в два раза. Мы также должны были приземлиться в районе, где у нас не было информации о том, с чем мы можем столкнуться, и мы шли бы вслепую. Без разведки и наблюдения, аналогичный риск с точки зрения моряков, также применялся и к кораблям.

Седрик знал об опасности, но он был полностью за то, чтобы начать штурм и быстро с ним покончить. Оставалось совсем немного драгоценных дневных часов, и погода могла измениться в любой момент. Другие разделяли его мнение, в том числе, экипаж «Хамфри», атаковавший субмарину и наблюдавший, как она, хромая, возвращается в Камберлендский залив. Точка зрения «ястребов» в конце концов победила, после нескольких жарких дебатов. Было решено, что мы высадимся на плоском участке морены, известном как равнина Хестеслеттен. Она находилась чуть более чем в миле к югу от Гритвикена и была замаскирована грядой возвышенностей, под названием Браун-Маунтин.

Браун-Маунтин также обеспечила бы некоторое прикрытие для вертолетов, когда они подлетали и приземлялись, если на ней не будет доминирующих оборонительных позиций аргентинцев, что было большим «если». Мы подозревали, что большая часть противника будет сосредоточена вокруг небольшого скопления зданий, принадлежавших британской арктической исследовательской станции в Кинг-Эдвард-Пойнт на северной стороне Камберледнского залива. Но сначала нам бы пришлось обогнуть мыс Браун-Маунтин, а затем прорваться через заброшенную китобойную станцию в самом Гритвикене, которая предоставила бы множество возможностей для засады противника, и которую было бы трудно преодолеть, если бы они были готовы ее защищать. Опять же, то что сумели сделать морские пехотинцы Кита Миллса несколькими неделями ранее, имея всего двадцать два человека, было у всех на уме.

Мы захватили дополнительные единые пулеметы из корабельного арсенала, чтобы усилить нашу огневую мощь, а также наше личное оружие и легкие 66-мм противотанковые гранатометы, которые мы звали «LAWs», или просто «66-е». Знакомые по фильмам о Рэмбо, несущие ракету в раздвижной полуметровой трубе, они легко перекидывались на ремне через плечо и были бы удобны против любой окопавшейся пехоты. Мы набили в наши РПС дополнительные патроны и столько гранат, сколько смогли. Хотя то, что мы несли на поясе, тащили в руках, или перекидывали через плечо, весило около 23 килограмм, мы шли налегке.

Там не было места для рюкзаков, что было даже к лучшему, так как мы оставили их на леднике. Мы также оставили эскадронный миномет, так как морские пехотинцы возьмут свой собственный 81-мм миномет и приданный ему расчет. Тяжелой частью снаряжения был противотанковый ракетный комплекс «Милан», но он был тем единственным усилением которое мы взяли с собой — и отчасти потому, что Нобби Кларк настоял на том, чтобы взять его с собой.

Нобби был частью тыловой команды Грэма Коллинза и работал с ним и Уолли на складах. Он имел право носить нашивки полка и был ветераном Омана. Но он подходил к концу срока своей службы в армии, где в возрасте сорока двух лет считают, что у тебя уже все позади, и увольняют со службы. Большинство из нас были уверены, что Нобби получил свои дембельские документы незадолго до того, как мы покинули Херефорд, подозревая что он проигнорировал их, чтобы отправиться на юг. Имея все это в виду, он не собирался упускать то, что мы собирались проделать. Его готовность тащить «Милан», вероятно, отражала его энтузиазм по поводу включения в списки. Это была дополнительная огневая мощь, Нобби был хорошим парнем, и нам нужны были люди, так что ему были более чем рады.

Экипированные и готовые к выходу, мы направились на корму и собрались на летной палубе в кормовой части корабля. Прямо в вертолетном ангаре Джон и Фил кратко рассказали нам о задаче. Мы собрались вокруг, опустившись на одно колено, чтобы посмотреть карту, которую Джон разложил перед собой на палубе.

— Так, парни, вертолеты «Линкс» с «Бриллианта» приближаются, чтобы забрать нас и доставить вот сюда.

Джон указал место на карте. Он был взвинчен, но его указания были четкими и краткими.

— «Антрим» и «Плимут» прикроют наш взлет и откроют заградительный огонь, чтобы поддержать наше наступление как только мы приземлимся. План состоит в том, чтобы обойти под прикрытием их огня побережье, прорваться через старую китобойную станцию в Гритвикене и продвинуться дальше, что бы захватить арктическую станцию в Кинг-Эдвардс-Пойнт.

Фил одобрительно кивнул и добавил:

— Помните парни, это продвижение в условиях соприкосновения с противником, и мы можем быть довольно уязвимы. Если вы видите цель, мы должны быть уверены, что выиграем огневой бой, и первые несколько секунд будут жизненно важны.

Он оглянулся на Джона, который подчеркнул, что мы должны использовать силу по минимуму, если это возможно, и предотвратить любой ненужный ущерб имуществу Британской антарктической службы.

— Есть вопросы? — спросил он.

Сид и Лофти ответили оба:

— Нет вопросов, босс.

Мы четко определились с заданием. Мы были готовы к выходу.

— Хорошо. Давайте так и сделаем.

Глава 13

Мы собрались на летной палубе и стали ждать вертолеты. Боевой вымпел «Антрима» затрепетал на ветру, когда корабль рванулся вперед, оставляя за собой пенящийся бело-серый след, когда шел со скоростью более 30 узлов. За его кормой «Плимут» также развивал такую же скорость, его флаг также туго трепетал на ветру. По левому борту виднелись мысы Камберледнского залива. Затем из внешних динамиков донесся голос капитана:

— Джентльмены, сейчас вы увидите зрелище, которое вряд ли увидите снова: два британских корабля обстреливают позиции противника на берегу.

С этими словами раздался мощный треск, когда спаренные 4,5-дюймовые орудия в носовой башне корабля открыли огонь. Воздух вокруг палубы мгновенно наполнился едким запахом сгоревшего кордита. Более отдаленный грохот орудий «Плимута» также начал отдаваться эхом над водой, и мы могли слышать, как его снаряды рассекали воздух, со звуком, подобно рвущейся бумаге, направляясь внутрь острова.

Я стоял рядом с Джеймсом.

— Черт возьми, — сказал он. — Британская дипломатия канонерок в лучшем виде. Это один из примеров для учебников истории.

— Тут ты не ошибаешься, — засмеялся я. — Я бы не хотел оказаться на той стороне.

Оба корабля поддерживали постоянный темп стрельбы и выпускали снаряды в воздух каждые две секунды. Большие стрелянные латунные гильзы со звоном сыпались на покрытую матами палубу «Антрима». Двое матросов, которым было поручено сбрасывать их за борт в кильватерную струю корабля, работали как дьяволы, чтобы не отставать от темпа стрельбы. Это была пьянящая, волнующая штука. Мы были переполнены адреналином и рвались в путь, когда начали прилетать вертолеты.

— Ладно, вот и птички. Давайте готовиться, — прокричал Фил сквозь грохот снарядов и авиационных двигателей.

Горный отряд был в первой волне, вместе с «штабными» эскадрона. Я забрался в один из выкрашенных в синий цвет «Линксов», обходя хвостовой винт и низко пригибаясь под вращающимися лопастями. Его противолодочное вооружение было снято, чтобы он мог поднять максимальное количество людей. Нам удалось втиснуть туда половину отряда, включая патруль Джона Гамильтона. Я втиснулся между Алексом и Крисом, и поглядел на Джеймса. Его лицо отражало возбужденный трепет, который мы все испытывали. Без сомнения, за этим скрывался тот же оттенок тревожного ожидания, который я чувствовал, смешиваясь с моим собственным приливом возбуждения. Затвердевающий узел где-то глубоко в твоем животе. Страх напоминает вам о реальности того, что вы собирались сделать. Будет ли зона высадки под огнем? Разнесет ли нас на куски, когда мы приземлимся, или даже до того, как мы туда доберемся? Мы все побывали, по крайней мере, в одной вертолетной катастрофе, и море выглядело холодным. Я прогнал мрачные мысли, когда мы поднялись, и начали полет, двери были открыты, летели быстро и низко, в 12 метрах над волнами.