Падение "Морского короля"

Unknown

Марк «Всплеск» Астон, Стюарт Тутал

Падение «Морского короля»

Невероятно правдивая история боевого подразделения на войне

Об авторах

Марк «Всплеск» Астон всю жизнь отдал армии, прослужив тридцать девять лет. Вступив в Глостерширский полк подростком, он прошел отбор в SAS в 1978 году и был зачислен в Горный отряд эскадрона «D» 22-го полка, единственного эскадрона, участвовавшего в непосредственных действиях против аргентинских войск. Он закончил свою карьеру в качестве полкового сержант-майора.

Стюарт Тутал — бывший полковник армии, автор бестселлеров, в настоящее время возглавляет сектор безопасности международной корпорации. В ходе своей исключительной военной карьеры он служил в Северной Ирландии и на Ближнем Востоке.

Тем воинам, которые не вернулись домой.

Для нас война — суровая работа; В грязи одежда, позолота стерлась От переходов тяжких и дождей;

Уильям Шекспир, «Генрих V», акт IV, сцена 3.

Благодарности

Есть множество людей, которые сыграли определенную роль в написании этой книги, и множеству людей, который были готовы пожертвовать своим временем, чтобы помочь сделать его возможным, мы хотим выразить нашу благодарность. Мы особенно благодарны генералам сэру Майку Роузу и сэру Седрику Делвесу, предоставивших чрезвычайно полезные указания и информацию, помогшие в составлении этого отчета об истории эскадрона «D» и вывели его на более детальный тактический уровень. Адмирал Крис Пэрри также заслуживает особого упоминания — хотя в то время он был в более низких чинах, он был также одним из тех, кто был там. Будучи членом доблестного экипажа вертолета «Уэссекс» по прозвищу «Хамфри», который спас жизни Горного отряда в Южной Джорджии, Крис также внес ценный вклад в общий контекст военно-морских и авиационных операций того времени.

Мы также выражаем благодарность множеству других людей, информировавших нас о соответствующих деталях других морских и авиационных вопросов. Как бывшие действующие практики и эксперты в данной области, Майк Эванс, Чарли Уилсон и Боб Айвсон предоставили массу важной информации о полетах вертолетов «Си Кинг», десантных кораблях и самолетах «Харриер», соответственно. Мартина Рида и Сьюзи Уэст также следует поблагодарить за помощь, которую они оказали, будучи частью замечательного экипажа на борту лайнера «Канберра» во время конфликта. Аналогичным образом, будучи в то время морским офицером на корабле «Эндуранс», Эндрю Локетт также предоставил обширную информацию об операции «Паракет», которая была дополнена исследователем Нилом Лафтоном, восстановившего поход Шеклтона и предоставившего много полезных данных о природе и характеристиках ледника Фортуна. Мы также в долгу перед Дейвом Моррисом, который будучи старшим куратором самолетов в Музее Военно-воздушных сил флота в Йовилтоне, посвятил огромное количество своего времени предоставлению полезных материалов для исследований и позволил нам получить доступ к нескольким экспонатам, летавшим во время конфликта и бывших частью этой истории.

Дэнни Уэст и Роджер Эдвардс, которые были в составе эскадрона «D» во время конфликта, также заслуживают наши благодарности. Кроме того, мы хотим выразить нашу благодарность Роджеру и его жене Норме за гостеприимство и доброту, которые они проявили к нам, когда мы посетили Фолклендские острова в рамках написания этой книги. Другие бойцы эскадрона, поделившиеся своими мыслями и взглядами, также заслуживают упоминания. Хотя, из уважения к их пожеланиям, они останутся анонимными, но они знают, о ком идет речь. Единственное исключение — Бильбо, который вел дневник своего пребывания на юге и был достаточно великодушен, чтобы предоставить нам его фрагменты, Мы выражаем признательность отдельным членам некоторых семей погибших, а также женщинам в нашей жизни, Мэнди и Саше, не в последнюю очередь, за те долгие часы, что мы отсутствовали, когда были поглощены разговорами и совместными путешествиями, когда проводили наше исследование.

Как всегда, выступая в качестве нашего агента, Фил Паттерсон всегда был рядом, проявляя безграничный энтузиазм и поощряя проект, в то же время, проявляя исключительное внимание к деталям и руководствуясь впечатляющей широтой своих собственных знаний. Наконец, мы хотели бы поблагодарить Роуленда Уайта и его команду в издательстве «Пингвин», за то, что они поверили нас и дали жизнь этой истории в опубликованном виде.

Пролог

Я чувствовал свое тяжелое дыхание в легких и горле, и боль от усилий в мышцах ног, когда я поднимался все выше, к каменистому уступу на Шег-Рокс. В тот раз было труднее, когда мы, обремененные оружием и тяжелым снаряжением, которое мы несли, пробирались в темноте, спотыкаясь о камни, среди зарослей травы и вереска.

Теперь на мне лежал груз преклонных лет и последствий долгого перелета через тысячи миль Южной Атлантики. Непрекращающийся сильный ветер дул мне в лицо с запада, из пустого моря, как и раньше, хотя тогда была ночь и другое время года. Солнца пригрело мне затылок, и я почувствовал первую струйку пота, когда взобрался на скалистый утес, гордо выделявшийся на фоне остальной береговой линии. Море было ярко-голубого цвета подо мной, слева от меня солнечный свет искрился на нежных волнах, которые больше не бились в ярости шторма, с которым мы столкнулись той ночью. У меня перехватило дыхание, когда я добрался до вершины, и посмотрев вглубь острова, увидел то, что искал.

Поселок находился в нескольких милях от низины, его здания были различимы как скопление маленьких белых точек, гнездящихся среди темных пятен кустов утесника, с едва заметной черточкой оранжевого конуса ветроуказателя, колышущегося на его восточной окраине. За ним лежала цель. Когда я смотрел на открытую местность перед собой, рассматривая болотистые пруды и горы на заднем плане, все эти детали нахлынули на меня меня так, словно будто это было вчера.

Набранное окоченевшими пальцами сообщение азбукой Морзе, отправленное по высокочастотному радио в оперативный центр эскадрона 22-го полка SAS на борту корабля Ее Величества «Гермес», было коротким и точным.

«Одиннадцать, повторяю, одиннадцать самолетов. Считаем настоящими. Эскадрон атакует сегодня ночью».

Глава 1

Все началось со стука в дверь моей квартиры в Херефорде, 4 апреля 1982 года. Был воскресный вечер; заставка из сериала «Даллас» гремела из телевизора в гостиной, когда я направлялся в маленький коридор нашей супружеской квартиры, чтобы ответить нежданному визитеру.

На пороге стоял Фил Каррасс, сержант Горного отряда.

— Ладно, Фил, в чем дело?

Фил и его семья жили несколькими домами дальше, на пятачке из тесных двухэтажных домов, но что-то в его поведении подсказывало мне, что это был не светский визит.

— Извини, что беспокою тебя в воскресенье, дружище. Для эскадрона объявлена повышенная готовность, и все должны быть в лагере для инструктажа завтра утром в 10.00.

— В чем дело? — повторил я.

— Я не знаю, — ответил он, — но это должно быть что-то серьезное, так как ребята из эскадрона «G» тоже были вызваны.

Тридцатичетырехлетний спокойный рыжеволосый уроженец Мидленда, бывший медик армейского медицинского корпуса, Фил также был заслуженным ветераном спецназа, и как «штабной» Горного отряда, руководил небольшим подразделением из шестнадцати человек в какой-то врачебной манере, источавшей уверенность и успокаивающий бальзам авторитета. Но это не означало, что он знал, о чем пойдет речь на инструктаже; его работа заключалась в том, чтобы убедиться, что мы будем там для него.

Отсутствие какой-либо дополнительной информации меня не слишком беспокоило. Я служил в 22-м полку SAS чуть более двух лет, и полк всегда был в постоянной готовности, чтобы обеспечить реагирование на любой назревающий кризис. Обычно это ни к чему не приводило. Мы привыкли к тому, что нас поднимали по первому требованию только для того, чтобы так же быстро снова распустить. Однако Лиз придерживалась совсем другого мнения.

— Чего хотел Фил? — спросила она с ноткой едкого подозрения в голосе, когда я закрыл дверь и вернулся в гостиную.

Я рассказал ей об инструктаже.

— И вы, конечно, пойдете туда?

Я поборол искушение сказать: «Конечно, я, нахрен, пойдут туда. Я в чертовой SAS». Я знал, что это не поможет ситуации.

Почувствовав мое возмущение, она бросила на меня убийственный взгляд, плотно вжавшись в диван и крепко обхватив себя руками.

Вот черт. Ну вот, пять началось, подумал я.

Лиз прибавила громкость телевизора, чтобы дать сигнал к началу молчаливой обработки. Дж. Р. Юинг-младший получил кусочек от Сью Эллен Юинг в коробке, и я посочувствовал бедному шельмецу.

Однако, смотри мы в тот вечер новости, у нас могло бы возникнуть подозрение, что события, происходящие за тысячи миль от нас, вот-вот на нас повлияют.

Спросите любого солдата о верности, и он расскажет вам про свой полк, в порядке возрастания приоритета, начиная с наименьшего подразделения. В моем случае верность начиналась с шестнадцати человек Горного отряда. Затем она переходила на эскадрон «D», состоявший из нас и трех других отрядов, прежде чем закончится полком и его четырьмя другими, аналогично сформированными боевыми эскадронами. Это была моя военная семья. Но у моей гражданской жены, Лиз, был совершенно другой взгляд на вещи.

Лиз была медсестрой, и мы познакомились, когда я проходил медицинскую подготовку в травматологическом отделении крупного госпиталя в Лондоне. Мы поженились незадолго до конца декабря 1981 года. С тех пор, она меня почти не видела. В первую неделю января отряд был развернут вместе с остальной частью эскадрона «D» на двухмесячных учениях в Кении, за которыми почти сразу же последовали двухнедельные учения отряда в Баварских Альпах. Я только что вернулся из Германии, и мне дали недельный отпуск, поэтому, возможно, неудивительно, что мой выход на работу на следующий день вызвал несколько резких слов разочарования, обиды, а затем молчания.

Я едва ли мог ее винить. Лиз обнаружила, что реальность супружеской жизни несколько отличается от того, что она ожидала. Дом и семья — второстепенные обязательства в полку, и требуется женщина особого склада, чтобы поддерживать длительные отношения с солдатом SAS.

На следующее утро я оставил позади напряженную атмосферу дома и совершил короткую прогулку в лагерь. Казармы служили домом для полка с 1960 года, после того как SAS была преобразована в регулярную часть в ответ на чрезвычайную ситуацию в Малайзии. Лагерь был недавно перестроен в виде новых двухэтажных зданий из красного кирпича и переименован в Стирлинг-Лайнс. Он включал в себя водный центр, с макетом вертолета для быстрого спуска в бассейн и искусственный пляж, для отработки техники скрытого проникновения с моря с помощью складных каное «Клеппер» и надувных лодок «Джемини». Казармы могли также похвастаться совершенно новым зданием для отработки ближнего боя. Известное как «Киллхаус», оно имело пуленепробиваемые стены с резиновым покрытием и предназначалось для обучения спасению заложников.

Я вошел в лагерь через задние ворота и прошел мимо нового общежития для одиноких парней в комнату для совещаний, расположенную в главном здании штаба полка в центре Стирлинг-Лайнс. Известная как «Голубая комната», она была устроена как небольшой театр, с короткой двухфутовой сценой в одном конце, и достаточном количеством мест, чтобы разместить более 200 человек. Она была занята.

Легкий гул предвкушения наполнил воздух, когда я вошел. Большая часть эскадрона «D» уже была там, и парни из эскадрона «G» тоже просачивались внутрь. Я заметил Бинси и Бильбо, стоявших у большого кофейника из нержавеющей стали и подошел к ним.

— Все в порядке, любимый мой? — спросил Бинси с акцентом Западной Англии. — Что тут происходит?

— Все в порядке, Бинси. Все в порядке, Бильбо? — ответил я, обращаясь к более низкорослому из двух товарищей по отряду. — Понятия не имею, Бинси. Фил тоже не знал, когда приходил вчера вечером, но он сказал, что это, должно быть, что-то большое.

— Должно быть так и есть: начальник и командир здесь оба.

Я проследил за взглядом Бинси, когда он посмотрел поверх своей чашки с кофе в сторону двух офицеров, увлеченно беседовавших на краю сцены. Младший из двух мужчин был командиром. Он сделал жест в сторону мужчины постарше, с которым разговаривал, затем посмотрел направо и что-то сказал полковому сержант-майору. Сержант-майор полка откашлялся, а затем повысил голос, приказав нам занять свои места. Мы втроем направились к рядам стульев, расставленных в задней части комнаты и вместе сели. Шум поспешно допиваемых чашек кофе и скрипящих стульев стих, когда в комнате был наведен порядок.

Как бригадный генерал и старший офицер, имеющий право носить эмблему SAS в армии, начальник выступил первым. Бригадный генерал Питер де ла Бильер был бывшим командиром 22-го полка SAS, и нас мог бы отвлечь тот факт, что его армейский пуловер был надет задом наперед, если бы не то, что он нам сказал.

— Джентльмены, ранним утром 2 апреля аргентинский спецназ и морская пехота вторглись на Фолклендские острова, смяли небольшой гарнизон Королевской морской пехоты после короткой ожесточенной перестрелки и теперь заявляют права на острова и остров Южная Георгия, как на свои собственные.

Наступила напряженная тишина. Начальник позволил себе дать нам осознать чудовищность того, что он сказал. Затем среди слушателей пронесся ропот недоверчивых голосов. Бинси толкнул меня локтем в плечо.

— Какого черта Аргентина делает, вторгаясь на острова где-то в Шотландии и захватывая морпехов?

Бинси не был большим знатоком географии, но остальные из нас были немногим лучше информированы, когда дело доходило до знания, где находятся Фолклендские острова.

Сержант-майор полка призвал к тишине и бригадный генерал продолжил объяснять с помощью небольшой карты, вроде атласа, прикрепленной к стене у сцены, что Фолклендские острова на самом деле расположены на южной оконечности Южной Атлантики в 400 милях от восточного побережья Аргентины. Он сказал нам, что собирается военно-морская оперативная группа, чтобы подготовиться к возвращению островов, и насколько он был в курсе, мы должны были стать ее частью. На обратном пути из Баварии я прочитал статью о Фолклендах. В ней упоминалось бряцание оружием военной хунты в Буэнос-Айресе, как и об арктической дикой природе и колониях пингвинов. В то время я мало об этом думал, но когда я сидел в Голубой комнате, паззл внезапно сложился.

— Ублюдки, — прошипел Бинси себе под нос рядом со мной.

Это чувство разделяли все присутствующие в комнате. Наша кровь кипела. Чувство возмущения и национального оскорбления было сильным, но перспектива предстоящих действий была еще сильнее.