— Так чудище твое сдохло же!
— Да, — опомнился Макрий. — Все равно! Тогда продам его Мориану! Вот что, иди спать, а у меня еще дела есть.
* * *
В это время, один из гостей, связав вместе несколько простыней и шторы, выбирался из окна. Это был младший сын герцога Роульфинга, спустившись вниз, он подал знак брату, оставшемуся в спальне. Валат кивнул, втащил самодельную лестницу внутрь и закрыл ставни.
Ральф огляделся и осторожно спустился с крыши пристройки во двор замка. Неподалеку стояла телега, на которой приехала Мелфа. Рогожа, лежавшая поверх подстилки из соломы зашевелилась, и из-под нее вылез единорог.
— Ну что, где искать будем?
— Дракон писал что-то о какой-то яме, которая сверху закрыта решеткой. А ты его запах не можешь учуять? — поинтересовался рыцарь у волшебного зверя.
— Что я тебе собака что ли?! — обиделся единорог. — К тому же здесь все так пропахло человеческим духом, что хоть десяток драконов спрятать можно.
— Ну что же, пошли так искать.
Двор замка был пуст по случаю позднего времени, только на стене перекрикивались стражники. Друзья, стараясь не попасться им на глаза, держались в тени. Вдруг Ральф с кем-то столкнулся, помеха вспикнула женским голосом.
— Кто здесь? — шепотом спросил рыцарь.
— Ты руку-то убери, которой ей рот зажимаешь, — посоветовал единорог. — Тогда она, может быть, и ответит.
— Только не кричите, — попросил Ральф, убирая ладонь.
— Кто вы? Вы воры?!
— Нет, прекрасная девица, — рыцарь по голосу определил, что его пленница молода. — Мы не воры, мы просто разыскиваем нашего друга.
— Кто ваш друг? Я знаю всех в замке. Ой! Единорог! — заметила девица смутно белеющий силуэт Сверкалки. — Вы пришли убить Дракона, да?! Я не скажу вам, где он находится!
— Нет, мы не будем его убивать. Дракон и есть тот друг, которого мы разыскиваем.
— Но драконы и единороги — враги!
— Давайте, мы уж сами решим, кто мы друг другу, — сварливо отозвался единорог.
— Прости, дивный зверь, не хотела тебя обидеть. Но Дракон, правда, ваш друг?
— Да! — кивнули рыцарь и единорог одновременно.
— Тогда идемте, ему нужна помощь. Он очень плох.
— Что случилось? — испугался Ральф.
— Сами увидите.
Неизвестная девушка увлекла их на задний двор, где посреди мостовой лежал сбитый из досок большой щит.
— Ой! Что это? Еще днем здесь ничего не было!
— Все понятно, — нахмурился рыцарь. — Макрий решил спрятать ценного пленника.
* * *
Валат сидел на кровати, чутко прислушиваясь к происходящему на улице. Брат должен вернуться с минуты на минуту, как бы не пропустить того, как Ральф кинет камешек в ставни. Рыцарь так вслушивался, ожидая тихого сигнала, что стук в дверь заставил его подпрыгнуть и свалиться на пол. Неужели Ральф решил вернуться через дверь?
— Кто там? — спросил он.
— Вы один, мой благородный рыцарь? — послышался из-за двери голос Элиры.
— Элира?!! — удивился Валат, поднимаясь.
— Это я, мой отважный герой. Отопри же скорее, а то отец может меня здесь заметить и тогда нам не поздоровиться.
— Я не открою! Если вы войдете в комнату, это навеки опозорит и мое, и ваше имя.
Девица принялась колотиться о дверь всем телом.
— Открой же! Я вся горю!
— Что, где-то пожар? — испугался Валат, хватая со стола кувшин и распахивая дверь.
Элира, не ожидавшая, что дверь так резко распахнется, ввалилась внутрь, рыцарь от души окатил ее водой. Мокрая девица застыла, хлопая глазами.
— О, простите меня! Я думал, вы сказали, что горите, — Валат поспешно принялся вытирать невесту тем, что под руку попалось. А попалось под руку покрывало с кровати, расшитое яркими синими цветами. Такие вышивают в Рогории, но это было не рогорское, а поддельное, купленное по дешевке Макрием у заезжих купцов.
Валат отнял покрывало от лица девушки и отшатнулся — лицо Элиры покрылось яркими синими разводами, прекрасные белокурые волосы, выбившиеся из-под чепца, тоже окрасились. Он попробовал пальцем оттереть щеку невесты, но краска, плохо державшаяся на нитках, в девичью кожу въелась намертво.
— Что случилось? Что вы так на меня смотрите? — Элира выхватила у него кувшин и посмотрела в выпуклый медный бок. Через мгновение кувшин упал на пол, а девица — в обморок.
— Дочка! — послышался в коридоре голос Макрия. — Дочка, ты где? — на самом деле барон надеялся, что его любимое чадо сейчас в спальне Валата. Он хотел застать их вдвоем, чтобы неторопливый жених теперь уж точно не отвертелся.
Рыцарь схватил девицу в охапку и сунул под кровать.
— Элирааа! — Макрий заглянул в распахнутую дверь. — Доброй ночи, Валат. А что это у тебя дверь открыта и лужа посреди комнаты?
— Да вот, попить хотел, но кувшин нечаянно уронил.
— Я сейчас пришлю слуг...
— Нет-нет! Спасибо! Я сам все уберу! Отец с детства приучал нас с братом самих заботиться о себе.
Барон довольно покивал и пошел дальше разыскивать непутевую дочку, негодуя в душе на ее бестолковость.
Опустив плечи, рыцарь облегченно вздохнул.
Тут вдруг в комнату заглянул Ральф, младший из рыцарей проворно заскочил в комнату, за ним влетела Мелфа, затворившая дверь.
— Ты откуда? — опешил Валат.
— Я кидал камни, кидал, а ты мне так и не открыл. Пришлось кинуть камешек в Мелфино окно, она связала простыни вместе, чтобы я мог взобраться внутрь.
— Представляю, что будет, если кто-нибудь видел тебя, взбирающегося в окно девицы.
— Главное — чтобы Дракон ничего не узнал.
— Вы его нашли? — вмиг стал серьезным старший рыцарь.
Ральф кивнул.
— Нашли, только сами вызволить не смогли. Кажется, Макрий твердо заинтересован в том, чтобы Дракон остался у него.
Тут из-под кровати донесся стон. Заговорщики дружно вздрогнули.
— А, не обращайте внимания, — махнул рукой Валат. — Это, наверное, Элира в себя приходит.
— Что? — будь салисийские монеты размером с круглые глаза Мелфы и Ральфа, на одну такую монету можно было бы купить дом.
— Ну, произошло тут кое-что, из-за этого я, кстати, твоего сигнала и не услышал, — рыцарь за ногу вытянул из-под кровати бесчувственную невесту.
— Откуда она здесь? — опешил Ральф.
— Что у нее с лицом? — поинтересовалась Мелфа.
В ответ Валат только тяжело вздохнул.
— Как бы ее отправить в ее покои, пока она не пришла в себя?
Мелфа подошла к благородной девице, подхватила ее на руки и взвалила на плечо.
— Сделаем. Если кто по дороге встретиться, скажу, что у нас был девичник.
— Спасибо, Мелфа, — прочувствовано сказал Валат.
— Да не за что. Вы мне только придумайте, как Дракона освободить.
* * *
Утром благородного барона Макрия разбудил стук на заднем дворе. Хозяин замка подскочил как ужаленный, молниеносно оделся, не прибегая ни к чьей помощи, и помчался разбираться.
Возле драконьей ямы обнаружились Грэйн с сыновьями, рябая девица, сопровождающие их два десятка стражников и... единорог! Эта диковина откуда?! Братья-рыцари ломали щит из досок, которым был закрыт вход в яму.
— Что здесь происходит?! Что это за самоуправство?! — возмутился Макрий, думая, как бы поймать единорога. За волшебного зверя, наверняка можно выручить кучу денег.
Грэйн холодно посмотрел на соседа и ничего не ответил, рыцари продолжили заниматься своим грязным делом.
— Я сейчас позову своих людей, и они выставят вас из замка, если вы не прекратите!
— Попробуй, — угрюмо сказала девица, закатывая рукава. Рог единорога вспыхнул, как маленькое солнышко.
Макрий осекся, а тем временем Валат с Ральфом раскидали доски.
— Ключ! — младший из рыцарей требовательно протянул руку. Барон оглянулся на решительно настроенную девицу и со вздохом протянул ключ.
Убрав решетку, все столпились на краю ямы. Дракона они заметили не сразу — обычно блестящая чешуя стала тусклой, как будто покрывшись пеплом. Бедняга лежал недвижим.
— Он умер!!! — ужаснулась Мелфа.
— Нет, просто впал в спячку, — пояснил единорог. — С драконами такое случается.
— Это опасно? — девица закусила губу.
— Наш друг был не очень здоров, да и истощен, смотрите, как ребра торчат...
— Опасно, — Валат подвел итог объяснениям Сверкалки и повернулся к единорогу, как к самому крупному специалисту по драконам среди них. — Можно его как-то разбудить?
— Можно попробовать. Для этого понадобится ведро горячей воды. Мелфа, у тебя есть укрепляющие травы? Есть. Нужно заварить их, и напоить нашего друга. Еще нужны одеяла и нагретые камни, чтобы его согреть.
— Раз уж вы хотите забрать дракона, то забирайте и уходите, но я не позволю хозяйничать в моем замке.
— Это ты довел его до такого состояния! — Мелфа, набычившись, пошла на Макрия. Рыцари ее с трудом удержали.
— Мелфа, сейчас главное — наш крылатый друг, — урезонил девицу единорог.
И спасение дракона началось. Сверкалка командовал, а все носились вокруг, как сумасшедшие. Валат с Мелфой спустились вниз с ведром отвара.
— Как бы его напоить? — девица попыталась повернуть голову дракона, но тот будто закостенел, чешуя, обычно теплая и шелковистая на ощупь, была холодной и шершавой.
— Подожди, — посоветовал единорог сверху, он спуститься по лестнице не мог, копытца скользили по узким перекладинам. — Пусть сначала согреется.
Дракона обложили одеялами, в которые были завернуты раскаленные камни, и постепенно он перестал походить на каменную статую. Рыцарю и девице удалось повернуть драконью голову набок и раскрыть бедняге пасть.
— Давай, я держу, а ты лей осторожненько, чтобы не захлебнулся.
Мелфа, утирая слезы, кивнула и плеснула немного укрепляющего отвара в рот дракону, но все вылилось обратно.
— Он не глотает, — огорчилась девица.
— Пробуй еще, — велел Сверкалка.
— Пробую, — пробурчала Мелфа. Вдруг дракон поперхнулся, закашлялся, и вырвал голову у расцветшей в улыбке девицы. — Получилось!
— Теперь не дайте ему снова заснуть! — командовал единорог, подпрыгивая на месте.
Но дракон и не собирался засыпать, он, приподняв голову, огляделся. Валат и Мелфа отшатнулись, встретившись с ним взглядом. Зеленовато-серые в обычном состоянии глаза сейчас были подсвечены красным, и сам дракон не походил на себя. Люди почувствовали, что перед ними не их добродушный и даже немного трусливый друг, а самый настоящий, свирепый хищник, который, не задумываясь, их съест.
— Тише, тише! — Валат отступал, выставив перед собой руки и закрывая Мелфу своим телом. — Мы твои друзья. Успокойся.
Но зверь, не слушая, прыгнул вперед, подмяв рыцаря под себя.
— Дракон! — Мелфа попыталась оттолкнуть пасть зверя, не давая клыкам впиться в человеческое тело. Из драконьего горла вырвался свирепый рев, но вдруг дракон застыл. Широкие ноздри втянули воздух, мощные клыки, способные одним махом перекусить хребет лосю, не оставили на девичьих руках и царапины. Зверь отпрянул и, чуть не сломав лестницу, выскочил из ямы, столкнувшись со Сверкалкой.
'Враг!' — можно было прочитать в драконьих глазах, он отдернулся в сторону, угрожающе наклонив голову в сторону единорога. Сейчас дракон был слаб, он чувствовал, что ему не одолеть противника, ведь единорожий рог способен с легкостью проткнуть драконью чешую.
— Дракон, успокойся. Все хорошо! — Сверкалка попытался уговорить потерявшего способность соображать друга, но дракон, обойдя врага по широкой дуге, суматошно захлопал крыльями и улетел.
Они нашли его только через несколько часов. Дракон лежал на свежем снегу, заляпанном кровью, его живот раздулся так, что казалось, лапы с трудом достают до земли, а вокруг были раскиданы останки двух, если судить по количеству копыт, коров.
Глава 8
Охотничий дракон
— Я — чудовище! Я — мерзкое чудовище! Нет мне прощения! Как я мог! Несчастные животные.
— Дракон, не казни себя так, — пыталась меня успокоить Мелфа. — Ты просто кушать хотел.
— Но надо во всем меру знать. Да это и не лесные звери были, а домашние беспомощные коровки.
— Не доил ты просто этих беспомощных. Не переживай так. Ты себя плохо чувствовал.
— А сейчас я себя еще хуже чувствую! Какой же я негодяй! Я же ведь перестал себя контролировать! Я ведь мог и на вас напасть, — при этих моих словах Мелфа с Валатом как-то нехорошо переглянулись. — Я на вас что, НАПАЛ???
— Не нападал, — девица погладила меня по голове. — Успокойся.
— Как я мог?!!
— А ну прекращай страдать! — не выдержал, наконец, Грэйн. — тебе необходимо было подкрепиться, что ты и сделал. А оленей ты был не в состоянии ловить, вот и съел, что под руку подвернулось. А если так страдать из-за каждой скотины, то переходи на траву, вон как Сверкающий. Питайся морковкой, капустой, репой.
Я поморщился.
— Давайте лучше подумаем, как ловить черного мага, — предложил Ральф, поравнявший коня с телегой, в которой меня везли. Я воспользовался словами рыцаря, чтобы отвлечься от черных мыслей, и повернулся к единорогу, Сверкалка шел рядом с Мелфой.
— А ты его, тогда не догнал?
— Нет, он нырнул куда-то в лес, я летал-летал, но ни дома, ни какого другого укрытия там не нашел. Скорее всего, он там просто спрятался, а потом я заметил, что ты тоже где-то потерялся и отправился уже на твои поиски. Я видел этот мерзкий замок, но даже и предположить не мог, что ты там в плену! Прости.
— Ну что ты, не расстраивайся. Ты ни в чем не виноват, — я ободряюще похлопал единорога кончиком крыла по спине. — Макрий меня быстренько спрятал. Кстати, черный колдун бывает в замке барона. Тоже представляется лекарем. Он хотел меня купить.
— И что, Макрий не продал? — удивился Грэйн, видимо зная о жадности соседа.
— Нет, не продал.
— Странно. Зачем ему самому-то дракон? Что он с тобой собирался делать?
По крыльям у меня пробежались мурашки, говорить об этом не хотелось, вдруг эти люди тоже окажутся столь же алчными, как и барон, но я все же пересилил себя и сказал:
— Я отыскивал для него клады.
— Какие клады? — изумился Ральф. — Он что же, выпускал тебя на свободу?!
— Нет. Драконы чувствуют, где находятся клады. Я говорил ему в каком направлении идти и на каком расстоянии от моей ямы копать, — рассказал я, чувствуя, как на меня опускается решетка новой ямы.
— Теперь все понятно, — кивнул Грэйн. — А мы-то думали, почему в окрестностях замка Барред все перекопано! — отец рыцарей заметно изменился с нашей последней встречи. Я понял, что холодное отчуждение, не более чем маска, которую герцог надевал при незнакомцах. При родных и друзьях эта ледяная маска несколько подтаивала, так что мне теперь казалось, что Грэйн, встреченный в лесу, и Грэйн, который сейчас едет рядом с телегой, — это совершенно разные люди. Все-таки как у людей все сложно. Они зачем-то притворяются, а если не притворяются, то прячут свои чувства, стараются иногда ради того, чтобы не показаться кому-то слабыми или добрыми, что для некоторых одно и тоже, быть хуже, чем на самом деле. У драконов все гораздо проще: если ты силен, то ты силен, если слаб, то слаб — и никто не заставит тебя быть другим.
