Вверху была конусообразная крыша, через щели в которой внутрь проникал дневной свет. Совсем хозяин за жилищем не следит. А внизу, через переплетение балок, просматривалась большая круглая комната, освещенная пламенем факелов, как я уже говорил, все окна были занавешены темными шторами. Видимо, здешний хозяин не больно-то жалует солнечный свет. Интересно, почему он тогда отправился на охоту днем?
Я ступил на перекладину и осторожно двинулся вперед, надеясь разглядеть еще что-нибудь. А пылищи-то здесь! Не отмоюсь потом. Мелфы на этого грязнулю нету! Она бы уж тут навела порядок! Кое-где на балке лежала какая-то ветошь, приходилось ее аккуратно перешагивать, чтобы не столкнуть вниз ненароком, но иногда я был неосторожен, и вниз летели крупные хлопья пыли. К счастью, это, кажется, никого не беспокоило. А может там, внизу, и не было никого. Помогая себе хвостом, я слез на следующую балку, потом еще ниже. Обзор отсюда открывался лучше: в центре комнаты располагалась большая печь, труба которой уходила куда-то в стену; на печи стоял огромный котел, в нем плавали овощи. Так, а где же рыцари и единорог? Мои спутники обнаружились неподалеку от печи. Рыцари сидели в клетке, похожей на птичью, только большой. При желании в эту клеточку можно было еще десятка два рыцарей напихать. А вот и единорог. Волшебный зверь обнаружился в загончике вместе с лохматой козой, один рог у нее был сломан у самого основания. Животинка явно обрадовалась обществу и во всю льнула к возмущенному единорогу.
На рог волшебного зверя были нанизаны яблоки, как на вертел, снять сам однорогий их не мог. Так, все понятно, от него толку мало, пока рог не освободит, колдовать не сможет, — у них, у единорогов, вся сила в роге.
Нужно освободить их, пока великан не вернулся. Я потихоньку подобрался к стене и, цепляясь за нее, спустился вниз. Отсюда комната казалась гораздо больше, чем сверху.
— Ральф! — шепотом позвал я сидящего у стенки клетки младшего рыцаря.
— Дракон?! — он встрепенулся, огляделся, но меня не смог рассмотреть.
— Да, это я. Тише. Где великан?
— Ушел куда-то.
Валат заинтересовался, что брат с кем-то разговаривает, и подполз поближе.
— Ты чего тут?
— Здесь Дракон!
— Где? — старший рыцарь удивленно повел глазами.
— Я здесь, меня просто не видно. Я сейчас сломаю замок, и уходим.
На дверце клетки висел большой навесной замок. Ухватившись одной лапой за дужку, а другой за сам замок, я напрягся. Какой качественный замок! У меня от напряжения потемнело в глазах, я уже начал думать, что ничего не получится, но тут в механизме что-то хрупнуло, и он открылся.
— Уфф. Выходите, — я открыл дверцу, выпуская рыцарей. — Давайте к выходу!
— А ты? — спросил Ральф.
— Сейчас единорога освобожу и тоже иду.
Однорогий, понурившись, сидел в загоне, пытаясь копытцем снять яблоки с рога, он не видел, как я разговаривал с рыцарями, коза неровно дышала ему в ухо, радостно помахивая хвостиком.
— Эй! Единорог!
Рогатый в надежде вскинул голову.
— Дракон! — обрадовался он. Для него моя маскировка ничего не значила, как всякий волшебный зверь он видел то, что было на самом деле, а не то, чем кто-либо старался казаться.
— Тише! Да, это я. Иди сюда, я тебя вытащу.
Однорогий вскочил на ноги и подбежал к краю загона, коза потрусила за ним.
— О! Вижу, у тебя появилась подружка!
— Не ерничай, — огрызнулся единорог. — Вынимай меня скорее!
Я послушно подхватил рогатого под мышки и поставил на пол уже вне загона.
— А где рыцари?
— Я их уже освободил. Уходим!
Вдруг коза жалобно заблеяла, не желая расставаться с только что приобретенным кавалером. Дверь открылась, и в комнату хлынул солнечный свет. Рыцари, уже вплотную подобравшиеся к выходу, порскнули в разные стороны, как мыши, мы с единорогом тоже не стояли.
— Так, что тут у нас? — раздался гулкий бас. — Ага! Дракон! — кажется, испугавшись, я забыл о маскировке. — Много мяса — хорошо!
Меня вдруг схватили поперек туловища и сдавили так, что я от неожиданности что было сил полыхнул огнем. К несчастью, струя пламени никому не причинила вреда, только слегка закоптив печь. — Ну что, выдохся? — и меня сунули в ту самую клетку, где держали рыцарей.
Через некоторое время люди ко мне присоединились, не по своей воле, но им ничего больше не оставалось, великан переловил их, как кутят. Вместо сломанного замка дверцу украсил новый, в два раза больше. Единорог тоже был пойман. Коза жалобно блеяла, глядя на то, как ее нового друга сажают в казан.
— Пора бы и обед начать готовить, — заухал великан.
Однорогий в ужасе заметался по посудине, пытаясь выбраться. Повар, не обращая на это внимания, достал откуда-то большую бочку, пробил в днище дыру, и вылил содержимое на единорога.
— Пусть помаринуется.
По комнате поплыл густой аромат красного вина. Великан нашинковал лук колечками, нарубил зелени и высыпал это все в вино, потом накрыл казан крышкой. Некоторое время было слышно, как единорог беснуется внутри, потом волшебный зверь затих, но уже через несколько мгновений до нас донеслась разухабистая кабацкая песня:
— Мы с милашкою моей, раз в лесок гулять пошли! Час гуляли! Два гуляли! Все цветочки там помяли!
— Один замариновался! — высказался Валат.
— Где он такого набрался?! — удивился я.
Ральф промолчал. Юноша стоял красный, как рак. Эту песню он явно в первый раз слышал. Коза блеяла подпевая.
Я потряс прутья клетки, проверяя их на прочность. Так нас всех промаринуют и съедят!
— Не старайся, дракон, — хмыкнул великан, — эта клетка и не таких как ты выдерживала. — Давно мне не попадалась такая богатая добыча. Ох уж отпраздную!
— Дракон! Придумай что-нибудь! — прошептал Валат.
— Что придумать?!
— Не знаю! Ты же дракон! Ты огнедышащий. Полыхни огнем, прутья расплавятся, и мы выберемся.
— Не могу! Я весь огонь за раз выдохнул, теперь пока еще накопится. Нас за это время три раза съесть успеют.
— Обидно, такой хороший план был. Придумай еще что-нибудь.
— Хорошо, я попробую, — я уселся на пол клетки и принялся думать, но как назло в голову никаких спасительных мыслей не приходило, думалось только о Мелфе, которая совсем одна останется, когда меня съедят.
— Как вы попались? — спросил я у рыцарей, чтобы хоть как-то отвлечься от тягостных мыслей.
— Это чудовище движется совершенно бесшумно, — вздохнул Валат, начиная рассказ. — Мы сидели на поляне и ждали тебя, как ты и велел. Единорог травку щипал, я вздремнул слегка, а Ральф дозор нес. Как вдруг на поляну ворвался настоящий вихрь. Ральфа с единорогом он сразу схватил, я успел подхватиться и немного помахать мечом. Но меч его шкуру не взял, сломался после третьего удара.
Валат не врал, если судить по следам, он действительно единственный сопротивлялся. Даже успел ударить великана три раза, и в самом деле доблестный рыцарь и хороший воин.
— Да, железо и сталь великанье тело не берут, даже огнем не всегда удается их победить. А что же единорог не улетел?
— Не успел. Чудовище его сразу в мешок сунуло. А когда у меня меч сломался, оно и меня поймало.
Великан что-то хлопотал по хозяйству, наверное, готовил ингредиенты для блюд с нами. Не так уж он был и велик, всего в два раза выше Валата и где-то на великанью голову выше меня, но зато силен! Как он меня схватил! Я уж думал когти отброшу. Красотой великан не блистал, у него была очень большая голова, почти квадратное лицо с тяжелыми бровями и глубокими складками на лбу, волосы, которые он явно сам подстригал, торчали во все стороны разновеликими прядями, а уж зубы! Бррр. Редкие, желтые, но острые, как обнажит их, улыбаясь каким-то своим мыслям, так хоть заранее с собой кончай, сразу представляются зубки тебя заживо перемалывающие...
— Вот съедят нас, и матушке никто не поможет, — неожиданно всхлипнул Ральф.
Я отвлекся от картины 'Великан, поедающий дракона' и встряхнулся. Единорог в казане уже не пел, а только похрапывал и пузыри пускал. Что же нам делать?
Великан отвлекся от своих занятий, открыл печную заслонку и подкинул дров в огонь, пламя яростно загудело в трубе. Кажется, жить нам остается все меньше и меньше.
— Значит так, — Валат решил не сдаваться без боя. — Когда он откроет клетку, — прошептал старший из рыцарей. — Мы все прыгнем на него. Может, хоть кому-то в неразберихе выжить удастся.
Я кивнул, тяжело вздыхая.
— Я постараюсь его отвлечь. Вы уж о Мелфе позаботьтесь, не бросайте бедняжку на произвол судьбы.
Братья дружно кинули.
Великан достал два больших ножа и принялся точить их друг о друга, от этих звуков у меня вдруг потемнело в глазах. Валат похлопал меня по носу, приводя в чувство.
— Дракон, крепись!
Я с трудом вздохнул, а великан, протерев лезвие ножей тряпочкой, направился к нам, держа один из них в руке.
— Ну, прощайте ребята! Не успели мы с вами по-настоящему подружиться, а теперь уже и не успеем. Но вы мне сразу понравились, — я приготовился броситься на великана, как только тот откроет клетку.
Но тут вдруг дверь распахнулась внутрь, хотя до этого она, кажется, открывалась наружу. На пороге возникла, уперев руки в боки, Мелфа.
Как я мог забыть про полдень. Теперь никого из нашей компании в живых не останется. Я судорожно забился о прутья, стараясь вырваться на волю и помочь моей девочке.
Мелфа обвела суровым взглядом внутренности башни, поймала глазами великана.
— Это ты что ли моих друзей поймал?!
— Мелфа! Беги! — надрывался я, пытаясь перегрызть железные прутья.
Но девица и не подумала последовать моему совету, по-хозяйски подошла к казану, посмотрела что под крышкой, выловила из маринада пьяного вдрызг единорога. Волшебный зверь мало походил на себя, белоснежная шерсть пропиталась вином и слиплась. Мелфа встряхнула однорогого, как тряпочку, держа дивного зверя одной рукой за рог, другой за хвост, и, брезгливо положив на пол, вытерла пальцы об юбку.
— Ладно, с этим потом разберемся. Теперь ты! — она повернулась к великану, подхватывая со стола чугунную сковороду и взвешивая ее в руке, так хороший воин определяет баланс у меча. Видимо было что-то такое у девицы во взгляде, потому что чудовище испуганно попятилось. — И почто ты меня несчастную решил лишить последних защитников?!
— Девица! — осклабился великан. — Нежное мясцо!
— Я тебе покажу мясцо! — Мелфа стукнула его сковородкой по руке, выбивая нож, добавила по лбу. От неожиданности великан уселся на пол. — Я тебе покажу, как у беззащитной девицы мужа отнимать!
— Кто из этих двоих твой муж?! — великан пытался хоть как-то уберечь голову, закрываясь руками. — Забирай его, и убирайтесь отсюда! Оставьте меня в покое!
— Мой муж — дракон!
— Что!!? — удивленный великан опустил руки и пропустил удар. Сковородка попала прямо в лоб, по башне разнесся гул, будто ударили в гигантский колокол. Монстр собрал глаза на переносице и опрокинулся навзничь.
— Мелфа! Мелфа! — рыцари подпрыгивали на месте. — Выпусти нас! Вон ключ на столе лежит!
— Сейчас, подождите! — девица зачем-то развязала пояс великана.
Мы трое замерли с открытыми ртами и покраснели. Девица обратила внимание на тишину и обернулась к нам.
— Связать его хочу, чтобы не мешался, как очнется, — пояснила она, вытягивая пояс из петелек на штанах. — А вы что подумали?
— Ничего! — мы дружно покачали головами.
Разобравшись с великаном, Мелфа выпустила нас из клетки.
— Спасибо тебе, доблестная девица, за спасение! — рыцари поклонились Мелфе.
Я же просто подошел и обнял ее, легонько, одной лапой, чтобы не помять. Мелфочка прижалась ко мне и вдруг захлюпала.
— Я ждала-ждала, а ты все не шел, вот и пошла тебя искать.
— Ну что ты, не плачь, все уже закончилось.
Они кивнула и вытерла лицо.
— А что будем делать с великаном? — деловито осведомился Валат.
— Пока связанным здесь оставим, а там как до вашего замка доберемся, скажем вашим, чтобы приехали сюда и доставили великана в столицу на суд короля.
Старший рыцарь кивнул. Очнувшийся великан внимательно прислушивался к нашему разговору.
— Слушай, дракон, — хрипло позвал он. — Отпустите меня, а. Я вам препятствовать не стану, идите на все четыре стороны, только девицу мне оставьте.
Чешуя у меня на спине встала дыбом, в горле зародилось глухое рычание.
— Оставить тебе Мелфочку на поедание?! Никогда!!! — я загородил девицу своим телом, будто надежно связанный великан мог освободиться и наброситься на нее.
— Да нет, что ты! На какое поедание! Я бы женился на ней. Такая женщина! Ты-то дракон, тебе она ни к чему, а я давно себе пару ищу.
Я задумался, отрабатывая этот вариант, но Мелфа стукнула меня кулаком в бок. Нет, не годится этот тип моей девочке в мужья. Оголодает как-нибудь и съест ее ненароком. Хотя нет, это вряд ли. Но чем кормить будет? Всякой гадостью: путниками немытыми, рыцарями всякими, если какой в его лес заедет, разбойниками. Так и желудок испортить недолго. Я Мелфе получше кого-нибудь найду.
Великан видимо прочитал у меня на морде отказ, потому что замолчал и поник.
— Все, загостились мы тут. Пора и в дорогу. А где единорог?
Рыцари заозирались в поисках нашего рогатого друга. Волшебный зверь обнаружился в козьем загоне, куда как-то умудрился забраться, он, лежа на соломе, целовал козу в шейку и шептал ей всякие ласковые слова, та лениво объедала яблоки с единорожьего рога.
Я подхватил этого алкоголика в лапы.
— Уходим!
— Что?! Куда?! — забрыкался он. — Я никуда не пойду без моей девочки! Без моей беленькой лилии-ромашечки!
Лилия-Ромашка тоже чуть не плакала, провожая возлюбленного жалобными желтыми глазами.
— Может, и ее возьмем, болезную, — Мелфа тоже готовилась слезу пустить, глядя на эту картину.
Со вздохом я взял единорога под мышку, второй лапой ухватив козу.
— Пошли уже, наконец!
Глава 5
Дракон в гостях
Сразу взлететь мы не могли, потому что единорог не мог никого нести, его самого пришлось нести, и потому что у нас прибавился еще один пассажир. Валат предложил пока немного пройтись пешком, чтобы рогатый проветрился. Все его поддержали. После того, как мы чуть не отправились в желудок к великану, мир казался особенно прекрасен: и это голубое небо, и белые облачка, и яркое солнышко, и красивая черная птичка... Вот гадина! Я с трудом отплевался, потому что смотрел вверх с открытым ртом.
Через некоторое время единорог, тряпочкой лежавший у меня на загривке, зашевелился.
— Кто я? Где я?
Коза, счастливо блея, пыталась допрыгнуть до его морды.
— А это кто? — удивился однорогий.
— А это твоя жена, — просветила волшебного зверя Мелфа, шедшая рядом со мной.
— Что?! — ужаснулся несчастный. — Воспользовались бессознательным состоянием и окрутили!
— Вообще-то ты с окручиванием сам справился, — добил его я.
— Что?!
— Не знаю, что уж ты ей там наплел, но с той поры она от тебя не отстает.
— Что?!
— И ласковыми словами называл, — встрял Ральф.
