| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вообще, собственное производство мы начали развивать спонтанно, и даже полуподпольно. Многие противились тому, чтобы создавать лаборатории и фабрики — они считали, что война скоро закончится. Я-то знал, что все это надолго, но явно этого сказать не мог, поэтому напирал на то, что на это будут привлекаться люди, не очень подходящие для военных действий — вояки из них те еще. Так пусть потихоньку создают полукустарную, лабораторную промышленность — глядишь, и пригодится в мирной жизни. Противопоставить таким аргументам им было нечего — действительно, раз все-равно сидят без дела, так пусть и занимаются. Тем более что ремонтные мастерские были нужны, все видели их пользу, а для мастерских было нужно какое-то оборудование, так чего не сделать например и автоклавы для выгонки окислов серы из железного колчедана или гипса, ну а из окислов — серную кислоту — для очистки поверхностей, для аккумуляторов, ну и уж для производства пороха и взрывчатки — нашлись у нас и любители пиротехники, так что пусть сидят и ковыряют — может, что и получится. То же и с азотной кислотой — перегонка торфа на газ все-равно нужна — газ-то нужен для привода электрогенераторов и работы печей в мехмастерских. Ну и чего бы не выгнать из него же и аммиак, а его перегнать в азотную кислоту. Много все-равно не сделаем, а для протирки и очистки хватит и небольших объемов. И так далее — многие полезные вещи изначально делались кустарно и подпольно даже от моего окружения — вроде получено что-то типа намека на согласие, и далее я лишний раз не светил эти производства, чтобы люди снова не начали возмущаться, что ресурсы тратятся не на победу, а на какие-то ненужные дела — патронов-то и взрывчатки летом было много со складов, а к осени фашистов всяко разобьем. Под это дело я и направлял больше половины прибывающего народа на производственные участки — химия, оптика, механические мастерские. Лишь только человек проявит хоть какие-то технические навыки — все — наш клиент. Его тут же брали в оборот руководители производственных подразделений — прикрепляли к опытному рабочему или инженеру, и те натаскивали новичка в своем деле на примере решения конкретных задач. Кадры скоро будут решать больше чем все. Например, в начале на производство одного автомата тратилось около пятнадцати станко-часов и еще три часа ручного труда. Уже через месяц конструктора с помощью специализированной оснастки, увеличения штамповочных операций и упрощения конструкции снизили эти показатели до трех станко-часов. Тут уже и противникам развития производства было нечего сказать — в августе многие стали понимать, что война продлится немного дольше чем до осени, а в таком случае свои автоматы нам не помешают. Как и порох, и патроны, да и вообще — все.
Но и наши боевые группы пополнялись. К началу августа по лесам постоянно бегало уже два десятка более-менее боеспособных и слаженных групп по 15-20 человек — в разведке, налетах — они на практике тренировались устраивать засады и уходить от погони. Засадную группу страховала группа отсечки из менее подготовленных бойцов — хотя потери и были, но целиком группы мы еще не теряли — три раза погоня, отправленная за нашей засадой, натыкалась на засаду отсечной группы, несла неожиданные потери и отходила. Долго так конечно продолжаться не могло, но пока прокатывало.
Но еще больше групп тренировалось в лагерях вокруг города. Пока основной упор делался на индивидуальную подготовку бойца и отделения — ни я, ни тем более комсостав, не были пока готовы дать какую-то вразумительную методику для комсостава, поэтому пока обходились передачей опыта конкретных операций.
Индивидуальная подготовка складывалась из двух частей — передвижения бойца по полю боя и его мотивации к активным действиям.
Для тренировки первого навыка мы создали штурмовые полосы, чтобы натренировать бойца на преодоление препятствий, которые могут встретиться ему на поле боя. Прыжком преодолеть воронку, яму или окоп, быстро и резко поменять направление движения в узком окопе — чтобы быстро перемещаться и увернуться от очереди в упор, прыжком с опорой на руку преодолеть невысокие изгороди или заборы, или высокие — но уже перевалившись с упором на живот или выходом силой. Вот для чего нужна штурмовая полоса и ее преодоление раз за разом, раз за разом — чтобы в бою солдат искал и убивал врага, а не думал о том, как преодолеть очередное препятствие. И штурмовые полосы нарабатывали мышечные навыки для такого поведения. Это только кажется, что обойти какое-то препятствие просто, но без привычки на это все-равно быдет затрачиваться внимание, а когда обстановка сложная, его лучше затрачивать на более высокоуровневые действия — недаром те же боксеры часами занимаются со скакалкой — как раз чтобы прыжки и перемещения выполнялись автоматом. Так и здесь. Причем мы нарабатывали подобные автоматические навыки и работы с инженерным инструментом. Для колючей проволоки у бойца есть саперная лопатка, автомат или ножницы по металлу. Или — набросить бревно и по нему перебежать на другую сторону. Для ежей — гранаты, толовые шашки и крюки, если их можно растащить. На штурмовых полосах бойцы учились не задумываясь передвигаться в ту точку местности, в которую им нужно попасть, несмотря на любые препятствия, встретившиеся на пути — они должны быть всего лишь дополнением к окружающей обстановке, ее особенностью, но никак не препятствиями как таковыми. А сержанты и комсостав с удовольствием вносили разнообразие этих препятствий — уже к августу вокруг города было пятнадцать штурмовых полос с разным набором и порядком следования препятствий. И бойцы днями, а потом и ночами бегали по ним.
Также индивидуальная подготовка включала в себя наблюдение — выбор позиции, ориентиров, отслеживание обстановки, доклад — все эти вопросы требуется проработать заранее, чтобы во время боевых действий боец пользовался этими навыками как руками, на автомате.
Маневр отделением — следующая ступень действий бойца. Передвижение перекатами вперед, назад, вбок — когда часть отделения ведет стрельбу, часть — перемещается, при этом стараясь не пересечь линию стрельбы своих соратников — это большое искусство, требующее внимательности и владения обстановкой, для чего мы развивали и боковое зрение с помощью простеньких тренажеров — подвешенных на веревках камешках или палочках, которые надо было подталкивать так, чтобы все находились за воображаемой чертой — постепенно от таких упражнений на затылке повлялись глаза. Особенно сложно следить за обстановкой, когда вокруг задымление — своего подстрелить очень легко. Поэтому данный вид движения бойцы отрабатывали наиболее тщательно. А еще есть поворот фронта, занятие круговой обороны с распределением секторов — бойцы должны выбирать свой сектор в зависимости от положения в общем строю — а для этого опять же надо видеть поле боя и расположение товарищей — 'читать' обстановку. И все эти маневры служили только одной цели — обеспечить локальное преимущество или среагировать на внезапно появившуюся угрозу. Поэтому-то по важности работа бойца в отделении рассматривалась нами как одна из наиболее приоритетных частей боевой подготовки.
Много внимания уделялось поведению при обстреле. А то мы наслушались историй, как люди либо застывали как вкопанные, либо начинали бесцельно носиться под огнем. Поэтому мы постоянно вдалбливали бойцам, что если попал под артиллерийский или минометный обстрел, то надо либо затихариться в каком-то укрытии, либо броском выйти из-под налета — ведь перенос огня не такая быстрая вещь — пока корректировщик оценит обстановку, пока даст команду на перенос, пока артиллеристы поменяют установки прицела, пока летит снаряд — может пройти и минута, а как правило три-четыре. А за это время можно усвистать куда угодно — даже свалиться на головы противника, если идет атака. А если еще не свалиться, то все-равно сдвинуться метров на сто-двести, даже перекатами — то есть артиллерии снова надо менять установки. Но тут конечно все зависит от корректировщика — если он смог предугадать положение цепи, которое она займет через минуту-другую — то точно накроют.
Но самыми главными я считал все-таки вопросы мотивации. Если перемещению по полю боя как-то можно научить, то поведенческие вопросы мне были пока неясны. Поэтому мы встроили в обучение на штурмполосах и проработку проблем более высокого порядка, чем преодоление препятствий. Как научить бойцов активности и инициативе ? Только тренируя их выдвижение по полю боя в обход врага, смене позиции для того, чтобы достать спрятавшегося фрица. Такими перемещениями надо пробудить в солдате дух охотника, добытчика — он должен выследить зверя, подобраться к нему и убить. Как научить мыслить ? Приучить бойца, что на каждой местности и в каждый момент его могут спросить — где может скрываться враг, что будет делать боец при появлении врага — куда он переместится и почему. Начнет ли стрелять или отойдет. Ответил неправильно или застигнут врасплох — тридцать отжиманий. Так бойцы приучались постоянно оценивать местность, обстановку, характер боя.
Все эти методики развивались постепенно, параллельно ведению самих боевых действий, которые и сами давали нам пищу для размышлений. Но уже к середине августа народ проникся вкусом тренировок в новом стиле, да и я радовался — перемещения бойцов по тренировочному полю уже выглядели как в боевиках конца 90х — резкие перебежки, перекатывания, ползание по-пластунски — солдаты буквально стелились над поверхностью земли, как ртуть перетекая от рубежа начала атаки в направлении 'противника'. А поступающие от инструкторов вводные резко меняли рисунок атаки. 'Ожил пулемет среди кустов !' — и одно отделение резко залегает и, распределив сектора, начинает давить 'огнем' 'обнаруженную' точку, тогда как другая, перекатами, резко сближается с ней и закидывает ее 'гранатами'. 'В цепи второго отделения стали рваться снаряды !' — и вся цепь рывками по пять-десять шагов резко продвигается вперед, чтобы выйти из-под обстрела, в то время как соседи, замедлив движение, давят огнем не только 'своего' 'противника', но и 'противника' соседа, попавшего под огневой налет. 'Танк справа сорок !' — и по флангам сразу ползком выдвигаются бойцы, чтобы гранатами порвать ему гусеницы и не дать пройти по всей цепи, обездвижить его, а затем дождаться, пока противотанкисты добьют гада. А на соседнем полигоне группы бойцов, словно стая обезьян, ловко, выстраивая 'лестницы' из своих тел, преодолевают стены заборов, влезают в здания, берут под контроль открытые участки, 'закладывают' взрывчатку для проделывания проходов. У фрицев просто не будет никаких шансов.
Причем мы постоянно старались развить в бойцах чувство товарищества, для чего у нас продолжалась и развивалась парная работа. Все действия делались двойками. В двойке назначался ведущий — старший — и ведомый. Этим шефством мы старались обеспечить передачу знаний и навыков от опытных бойцов новобранцам, и, надо заметить, дело двигалось вполне успешно — под постоянным надзором опытного бойца новичок довольно быстро начинал соображать что к чему, и, вместе с тем, опытный боец не был перегружен заботами по обучению — ведь следить за одним новичком всяко проще, чем, скажем, за отделением, тем более учитывая, что навыки обучения у людей различались, и если кто-то из опытных бойцов мог бы взять и отделение, то другому и одного бойца было многовато. Но и эту проблему мы постарались если не искоренить, то хотя бы уменьшить — человек с преподавательскими способностями просто становился ведущим уже в четверке, состоящей из двух опытных бойцов и двух новобранцев — ведущий просто донагружался не одним, а тремя бойцами, один из которых был как бы его помощником, и совместными усилиями они обучали новичков, да при этом еще и помощник мотал на ус приемы и методы обучения, подтягивая свой уровень. Ну а уже потом, по мере накопления опыта, бойцы таких двоек и четверок образовывали новые двойки и четверки — им придавали новобранцев, прошедших КМБ, так что группы обучения постоянно почковались.
Формирование подразделений проходило схожим образом. В первые недели группы также сначала почковались — из них выделялась часть опытных бойцов, и на ее основе организовывалась новая группа, обе группы — и материнская, и новая — пополнялись новыми бойцами. Так мы увеличивали количество групп, стараясь выявить людей с командирскими способностями и дать им прочувствовать и отточить эти способности на относительно малых коллективах. В дальнейшем, когда командиры научились руководить этими небольшими подразделениями, мы начали разворачивать группы в роты, а из них, после обкатки — в батальоны. Так мы сохраняли слаженность костяка группы, чтобы стержень подразделения всегда был дееспособным, а уж новички быстро встраивались в уже установившиеся отношения.
В качестве вишенки на торте в нашу методику подготовки бойцов я встроил группу эмоционально-психологического обеспечения боя. Эту группу возглавил 'мой' актер, который с моей подачи и под моим руководством подобрал себе более двадцати человек, которые были способны работать психологами-наставниками — среди них были и актеры самодеятельности, и врачи-психиатры, и артисты эстрады, и политруки — сборная солянка, но работать в этом направлении надо — мне понравились результаты, которых я достиг, обучаясь у актера азам вхождения в нужные мне в данный момент психические состояния. Думается, это будет нелишним и остальным бойцам и командирам. С командиров и начинали, одновременно по-быстрому прошерстив и бойцов на предмет выявления тех, кто был наиболее отзывчив и способен воздействовать на других — так мы выявляли потенциальных психологов. И вообще, со временем эта группа стала для меня еще одним каналом получения информации о настроениях и психологическом поле людей, а также способом выявить творческих людей или потенциальных вредителей и предателей.
ГЛАВА 11.
То есть со временем психологическое обеспечение боевой и трудовой деятельности стало одним из эффективнейших инструментов. А начиналось все восьмого августа, когда в актовом зале дома культуры мы провели первое совещание новой службы. Чуть более пятидесяти человек, вооружившись блокнотами и карандашами, приготовились слушать мои откровения. Только половина из них были будущими сотрудниками психологической службы, остальные — командиры и ответственные работники — присутствовали здесь как люди, которые будут непосредственно пользоваться плодами трудов новоявленных психологов. И чтобы с их стороны было как можно меньше противодействия, я и включил их с самого начала в разработку новых методик — выработанное самим потом проще и внедряется.
— Итак, товарищи, мы собрались здесь сегодня, чтобы наметить основные черты новой для нас службы психологической поддержки боевой и трудовой деятельности. Вкратце я расскажу, как я вижу ее цели, задачи и структуру, затем мы это совместно обсудим, составим рабочие группы по направлениям и начнем работу. Так как дело это новое, то встречаться по группам мы будем каждый день, и еженедельно проводить общий сбор. Сразу скажу, что от нашего успеха будет зависеть наша дальнейшая судьба. Да-да. Мы уже успели убедиться, что нам противостоит сильный и коварный враг. Наши довоенные планы мягко говоря не сработали ....
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
