| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Никак нет, наоборот — все отошли, не оставив ни трупов, ни раненных, хотя следы крови мы в нескольких местах обнаружили.
— И что — даже не преследовали ?
— Преследовали, но группа в километре от места обстрела нарвалась на засаду и преследование прекратила. Сейчас в том районе установили блок-посты с танками и пушками обстрелянного батальона, чтобы обезопасить дорогу — все-равно их надо ремонтировать и пополнять.
— Так наверное нападающие уже давно ушли ?
— Не должны. У них пушки в основном на конной тяге, так что быстро передвигаться они не могут.
— Так что же ? Батальон стоит на месте и ждет пока эти русские уйдут ? Он ведь нужен на фронте ! Немедленно снарядите группу и прочешите ту местность. Найдите пушки и уничтожьте ! И так полно партизан. Когда же наконец наладят нормальную охрану тыла ... ? Не хватало нам еще иметь на коммуникациях какие-то русские батареи.
— Слушаюсь ...
— Для усиления возьмите пехотный полк, что сейчас проходит через город, и танковый полк на этих чешских танках — этого должно хватить. И, пожалуй, на аэродроме — пару истребителей для разведки. Или шторьхи — что у них там сейчас есть.
— Яволь ! Будет сделано !
* * *
— Давай-ка пройдемся по Регламенту-1.
— Так товарищ сержант, час назад же проходили !
— То было час назад, а сейчас — сейчас.
— Ну товарищ сержант ....
— Так, отставить разговорчики ! Или тебе напомнить, почему мы бросили свой танк ?
— Ну единственный раз-то и забыл подтя....
— Так вот чтобы не забывал — вперед !
— Есть !
...
— Товарищ сержант ...
— Чего ?
— Семен Трофимович, а вот объясни все-таки — что это за люди ?
— Кто именно ?
— Ну вот под чьим началом мы сейчас служим.
— Что именно тебе объяснить ?
— Ну ... все как-то странно ...
— Что именно ?
— Ну те же ... белогвардейские словечки ...
— Это какие-же ?
— 'Виноват', например. Так же говорили в царской армии.
— А, это ... Да работали в заграничной разведке, вот и привыкли, когда общались с недобитыми беляками. Ну, точно-то я не знаю, но мужики так говорят.
— А вдруг и правда белогвардейцы ?
— Да ну, брось ты. Будут белогвардейцы печатать боевые листки с призывами всемерно защитить достижения нашей социалистической родины ? Будут призывать стоять на страже коммунизма ? Ну .. ?
— Ну не знаю ... может, это они так маскируются, а сами — белогвардейцы, ну или может троцкисты какие.
— Знаешь, Вась, мне тут порассказывали, как они с немцами воевали, что тут было вначале. Так что я — с ними, у меня еще должок к немцам ох какой. А ты, если хочешь, можешь идти на восток — предлагали же, кто хочет — снабдят и пайком на пять суток, и патронов дадут. Что не пошел-то ?
— Так говорили же, что идти более ста километров, да по местности, заполненной немцами ...
— Во-во. Мы сами-то сколько перлись ? И половину того не прошли, пока сюда вышли. Как — понравилось ?
— Нееее ....
— Так-то. Я уж тут повоюю, дождусь когда наши контрударами прогонят фрица, ну и мы ему в ... спину ... леща хор-р-рошего вставим. Так что крути давай. Что там у тебя ?
— Да все уже.
— Ну, хлопцы, пять минут — и по коням !
Через пять минут взревели моторы, и колонна двинулась вперед. В передовом дозоре шли два мотоцикла с колясками, за ними, метрах в ста — два танка Т-26, и уже за ними пылила СУ-57, за рычагами которой и сидел Леха, с трудом пытаясь разглядеть дорожные ухабы, которые еле просматривались в узкой щели сквозь поднятую пыль. 'Ну, новая техника, может, и хорошая, но вот обзор из нее ... как ...' — чертыхался Василий, но тем не менее вел коробочку вперед и вперед. На танке, из которого и была сделана эта самоходная установка, обзор был гораздо лучше, особенно если в поле, да через приоткрытый люк. Ну да, противоснарядное бронирование самоходки не предполагает люка в лобовом листе, это-то понятно. Хотя тоже — почему же тогда в Т-34 этот люк был ? Не, что-то там не додумали. Ну, ладно — пока едем, а там видно будет. На учениях-то, да по травяному полю, все было ничего так, нормально, а вот выехали на грунтовку — и на тебе.
Видимо, подобные мысли витали в головах мехводов и трех остальных самоходных установок, что шли в той же колонне — еще одной СУ-57 и двух СУ-76 — нашей новой техники, которую мы сделали к концу июля как раз в четырех экземплярах. Сейчас им предстоял первый неучебный бой — они шли работать по танковой колонне, что обнаружили наши ДРГ в пятидесяти километрах от городка. И колонна шла как раз в нашу сторону. Как я и предполагал, немцы решили-таки разобраться с белым пятном в их тылу. До этого-то мы перехватывали колонны на расстоянии, да и были они не такими большими, а уж всяких шпионов и мелкие группы — для этого вокруг города постоянно шныряли наши разведгруппы — и для тренировок, и для прочесывания. Заодно они разведывали пути, а вместе с пехотными подразделениями делали замаскированные и заминированные засеки, секреты, доты — все это от диверсантов и егерей — я-то знал что они появятся и свою картину будущего рисовал перед остальными в виде вопросов и догадок 'а что немцы будут делать дальше ?'. А дальше, ясное дело, пошлют бронетехнику. Поэтому-то мы и шарились по округе, собирая орудия и танки, подбирая на них расчеты из окруженцев или натаскивая новичков.
В принципе, если бы не тот танковый батальон, мы бы еще какое-то время сидели бы спокойно. Вот только сидеть спокойно было нам не с руки — когда на фронте идет ожесточенная борьба, отсиживаться нельзя — и не по-товарищески, и люди спросят — чего это мы не воюем. А после таких вопросов не долго и до ареста. Так что — хочешь не хочешь — надо вести боевые действия. Ну а уж чтобы повысить их безопасность (ну и свою, заодно), мы и затеяли всю эту возню с тяжелым вооружением. Местность-то вокруг обезопасили разведгруппами, а вот что будут делать немцы, получив такой разгром ? Ясное дело — попытаются разобраться с обидчиками. Чем ? Ну, раз мы выкосили у них уже и танкистов, то танкисты точно будут. Пехота может подойти с гаубичными батареями — вот как бороться с ними, я пока не представлял. Если только ДРГ смогут подобраться и расстрелять расчеты. Но, если немцы выставят хоть какое-то пехотное прикрытие — мы умоемся кровью. Чего очень не хотелось бы. Так что пока наша защита — это маневр. Налетели и убежали, пока фрицы не начали крыть артиллерией. В принципе, так сможем отразить и атаку небольших подразделений — ну, батальон — стрельбой из засад мы можем его уполовинить во время отступления на пять километров — как-то проверили две наши ДРГ, когда в них вцепились слишком обиженные немцы. Пулемет в упор — и бежать. А когда поднимутся и пойдут следом — другой пулемет — и бежать. А с флангов — снайпера. А когда к ним попытаются подобраться — еще пулеметы и гранаты. И — опять же — бежать и бежать — после каждого огневого воздействия — оздоровительный бег. Пусть даже на сто, двести метров — главное, чтобы не оставаться на прежней огневой точке — немецкая артиллерия — это что-то адское. Ну, пока у них есть корректировщики — именно эти уроды и дирижируют траекториями снарядов. Вот если корректировщиков выбить — тогда да, можно пободаться на одной позиции и подольше. Главное — не дать себя прижать пулеметным огнем и обойти с флангов — лучше отойти, чем цепляться за позиции — у нас пока не доходило до ситуации 'позади Москва' — всегда было пространство для маневренной обороны — именно для этого я и старался раздвинуть границы нашей территории, чтобы было потом куда отступать и при этом наносить фрицам урон — не бесконечные же они.
Вот с танками ДРГ уже не справятся. У нас есть и ПТО, но они не так маневренны, как ДРГ, и быстро выйти из-под артобстрела не смогут. Вот танки у нас тоже уже есть. Как и танкисты с артиллеристами — за июль к нам вышло много кого, и большинство оставались с нами. Так что уж командиров орудий и наводчиков мы как-то наскребли на всю ствольную артиллерию — что буксируемую, что установленную в танковых башнях. Нашлось достаточно и мехводов с водителями, а уж управляться с лошадьми могла чуть ли не вся Красная Армия. С заряжающими было похуже, но там было по-проще, так что подобрали народ и начали его натаскивать и на эту специальность. Но — и артиллерия была уязвима, и танки, хоть и поманевреннее, артиллерии, но их и труднее замаскировать, чтобы обеспечить несколько безответных выстрелов — все-таки махина больше того же орудия — сорокопятку вообще можно спрятать чуть ли не в траве — и попробуй еще ее разглядеть. Когда разглядят — да, ей становится очень хреново, но все-таки первые два-три выстрела она сделать успевает. Как правило. А с одной позиции надо сделать хотя бы столько — первый будет наверняка только пристрелочным — мало кто из наводчиков может взять все упреждения и поправки, чтобы поразить цель на дистанции с полкилометра — ближе в танки мы стреляли только из засады, с подготовленными путями отхода, когда нас не могут преследовать. Такие места можно выбрать не всегда, поэтому мы рассматривали не очень хорошие для нас варианты. Так вот — первый выстрел будет пристрелочным, второй — уже по цели ну или корректировочный, и только третий — попадание с вероятностью восемьдесят процентов. А может потребоваться еще и четвертый, и пятый — все зависит от удачности попадания и верного глаза наводчика, ну и снаряд не должен разлететься при ударе — особенностей много. И танки обеспечить безответной стрельбы не могли — тонковата броня. Если только КВ или Т-34, но таких у нас пока было три штуки, то есть оружия недостаточно.
Поэтому-то я и стал продвигать идею делать САУ на базе легких танков — сделать противоснарядным хотя бы лобовой лист, чтобы даже под ответным огнем можно было бы продолжать стрельбу. А установка на бронированном самоходном шасси позволяла быстро смотаться. Пока корректировщик заметит, пока передаст координаты, пока батарея сменит прицел, пока выполнит пристрелку одним-двумя выстрелами — САУ сможет сделать до десятка выстрелов и смотаться метров на сто-сто пятьдесят, чтобы стрелять уже со следующей позиции. А десяток выстрелов — это две-три пораженные цели — ответный огонь немецких танков-то ей не страшен. Ну, мы на это надеялись. И каждое попадание выводило немецкий танк из строя с вероятностью девяносто процентов — мы сразу запланировали ставить на САУ пушки калибрами в 57 и 76,2 — чтобы бить наверняка и с больших расстояний — уж чтобы с километра можно было подбивать и сматываться, подбивать и сматываться. То есть я надеялся получить вундервафлю для борьбы с танками — нас ведь было мало, чтобы позволять себе большие потери в отражении танковых атак. А уже наклевывалась необходимость подбить пятьдесят танков в наземном бою — поначалу вряд ли на нас пустят больше — это ведь почти батальон танков — они нужны на фронте !!! а так — пока разберутся, пока смогут выделить сил побольше (а их ведь тоже надо будет отрывать от фронта!), глядишь — мы станем еще кусачее.
В качестве вундервафли я планировал использовать Т-26 — снять башню и передние листы, наварить спереди прямые листы толщиной 10-15 миллиметров под углом не менее 60 градусов и залить пространство между ними бетоном. Пробный обстрел такого сэндвича показал, что сорокопятка не берет его и со ста метров, немецкая 50-мм пак-38 — со 150, а на ста — вырывает кусок внешнего листа но второй лист уже не пробивает — энергия удара уходит на разрушение бетона. Неплохо. Если не подставляться бортами — можно гвоздить танки просто стоя на месте. А чтобы такое было возможно, нужно не менее четырех самоходок — чтобы хотя бы одна пара гвоздила немцев в борта — если часть их пойдет на одну пару, часть — на другую — наши будут стрелять прежде всего по тем, кто идет не на них. Ну, до определенного предела — на расстояниях в двести-триста метров наши пушки легко пробьют и лобовую броню практически любого танка. В качестве орудия мы сначала решили использовать пушки зис-2 — как я говорил, их мощности хватит даже на тигры. Но затем все-таки решили поэкспериментировать и с Ф-22 или УСВ — с двойками скоро начнутся проблемы со снарядами, тогда как для 76,5 снарядов было больше — и у нас, и в округе.
Проблемы выявились сразу же — Т-26 не были рассчитаны на такую высокую отдачу — лопнула одна рессора и треснуло колесо, да и корпус немного повело. Хорошо, что у нас уже был запас битой техники. За счет нее мы и стали усиливать конструкцию самоходок. Усиление подвески дополнительными рессорами снизило и нагрузку на колеса, так что, отстреляв десять снарядов, мы сочли решение удачным. Чтобы не вело корпус, по днищу танка пустили усиливающий рельс, и уже на него наварили объемную конструкцию, на которую насадили верхнюю часть орудия — ствол с затвором и откатником-накатником. Сам ствол был длиннее танка, но устанавливался почти по середине его корпуса, так что торчал впереди всего на два метра — тут уже водителю придется следить, чтобы не проткнуть им землю. По горизонтали наводку ограничили тридцатью градусами в обе стороны, по вертикали — 20. Надели на ствол маску из сваренных плит. Внутри оказалось очень тесно — пришлось увеличивать угол наклона лобовых листов до 45 градусов. С одной стороны, это уменьшало защищенность, с другой — уменьшало и вес плиты, поэтому то, что убиралось из-за большего наклона корпуса, мы просто наварили сверху еще одним слоем — теперь справа и слева от пушки были еще две плюхи метровой высоты.
Все это несколько увеличило вес танка, особенно передней части — убрались листы толщиной 13 миллиметров и площадью почти четыре квадратных метра, то есть почти 400 килограмм, башня — еще 400, пушка — 200, то есть сняли почти тонну. Но добавилось два листа по те же 400 килограмм, между ними пятисантиметровый слой бетона — сто килограмм, и пушка — ее верхняя часть без щитка, лафета с колесами и станин все-равно была около полутонны, то есть к передней части добавилось 600 килограмм. Поэтому мы, не дожидаясь новых поломок на маршах, еще усилили рессоры катковых тележек и запретили мехводам гонять свыше 20 километров в час — да они бы и не смогли — 90-сильный мотор смог бы позволить большие скорости только на ровной местности, да и то — внапряг и не долго. Но и этот результат был отличным. Пробные стрельбы показали слабость опорной тубмы — доварили пару швеллеров. И начали обкатку. Смотровым прибором для водителя была обычная щель в лобовой броне, даже без триплекса, и щель с левого бока. Опасно, но сейчас многие так ездят. Бронированной крыши не было, так что обзор у командира был очень хороший — только особо не высовывайся, чтобы не словить пулю или осколок — и будет тебе счастье. Ну и не подпускай немецкую пехоту, иначе граната в открытый сверху бронекузов обеспечена. Ну, за прикрытием должно было следить пехотное отделение, которое мы сразу же придали каждой САУ. К сожалению, пока у нас не было надежной техники для ее передвижения вместе с САУ — пехота батареи перевозилась на двух грузовиках, там же были и запасы снарядов. Имевшиеся у нас немецкие бронетранспортеры мы, честно говоря, зажали — уж очень хорошо они себя проявили в качестве обычного арттягача, который по проходимости значительно превосходил колесный транспорт — и именно это свойство мы использовали на всю катушку в своих артиллерийских засадах, когда огонь открывался совершенно с неожиданных для немцев мест, а потом они еще и не могли догнать 'орудие повышенной проходимости' — такие же бронетранспортеры выбивались самим орудием или попадали под управляемый фугас, а ножками догнать не так уж и просто, особенно когда на пути тебя ждут пулеметно-снайперские засады.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
