Волшебство без прикрас

"Это совсем не круто! Если он зачахнет и Дора его заменит, мне придется искать подход к новому холопчику! Нет, нет, нет!" — с этими мыслями, я подошел к гоблину и спросил:

— Дружище, ты чего грустишь?

Гнида поднял на меня остекленевшие глаза. По его впавшим щекам потекли слезы.

— Она умерла, — обронил он.

— Браток, мне так жаль...

За все время, я ни разу не спрашивал, на чье лечение Гнида взял у меня деньги. Сначала как-то не до того было, а, теперь, тем более не красиво было бы спрашивать, тем самым дав понять, что я совсем не в курсе происходящего в жизни друга.

Немного погрустив на окне, мне ненавязчиво удалось убедить гоблина пойти в "Хромой коник", потому что сидеть на окнах Врамиса чревато последствиями, особенно для холопчиков. А, вот, в кабаке можно как следует нажраться дешевым пойлом и забыться...

* * *

Оставив Гниду в "Конике", я торопился обратно, в академию. Занятия вот-вот закончатся, и мне нужно было встретить троллессу. Она очень не любила, когда я опаздывал, наказывая за это оплеухами. Чтобы не навлечь на себе её гнев, мне пришлось ускориться, перейдя на бег.

Я свернул в проулок, как вдруг, мне в грудь врезался огненный шар. Раздался оглушительный хлопок. От неожиданности я непроизвольно вскрикнул, отлетел на несколько метров, упал и кубарем покатился по мостовой. Когда мне удалось подняться, нападающего уже и след простыл.

Проулок озарился вспышкой, рядом со мной материализовался профессор Флейм.

— Где он?!

— Убежал, — покрутил я головой.

— Что? — осматриваясь по сторонам, спросил тот. — Ты один? Где Николетт?

— На занятиях...

Глава 41

Из всего произошедшего напрашивался неутешительный вывод: волшебник-убийца охотился не на троллессу, а на меня.

— Но что ему надо? Точнее, зачем ему меня убивать? — я взволнованно ходил из угла в угол по кабинету профессора Флейма. После произошедшего, он нагрузил троллессу самостоятельной работой, так что у нас было несколько часов для разговора.

— По всей видимости, он знает, что ты работаешь на сэра Роквелла и не хочет, чтобы ты был рядом, — высказался развалившийся в кресле Танкред.

— Что? Уговор был просто шпионить за Дорой!

— Танкред, мне отчего-то кажется, что ты знаешь, для чего тот, кого мы ловим, пробрался в стены Врамиса, — сидя за своим столом, произнес профессор.

— Извини Одеон, но это секретная информация.

— На таких условиях я отказываюсь работать! — продолжал я.

— Что значит секретная? Ты и твой агент действуете во вверенном мне учреждении без соответствующего допуска, и отказываешься делиться информацией. Это, по крайней мере, наглость.

— Послушай Одеон...

— Флейм, — поправил его профессор.

— Хватит меня игнорить! — возмутился я.

В ответ на это, рыжебородый щелкнул пальцами. Мои ноги в тот же миг онемели, как и все остальное тело. Я обмяк и распластался на полу не способный проронить ни слова.

"Вот же сука", — пронеслось у меня в голове.

— Ты же понимаешь, будь моя воля, — продолжал Танкред, — я бы все тебе рассказал, но сэр Роквелл настаивает на секретности.

— Так не пойдет. Мы должны быть в курсе происходящего.

— Я могу...

— Нет, — перебил его Флейм. — Возвращайся к Роквеллу и передай, что мы настаиваем на введение нас в курс дела. Иначе Верас запретит вам действовать в стенах Врамиса.

Глава 42

В одном Флейм и Танкред были согласны, теперь, поняв, что мы готовы к нападению, он затаится. Подождет, пока мы вновь не потеряем бдительность. Им-то легко рассуждать, это не за ними по пятам следует маньяк с желанием испепелить. У меня хоть и был оглушающий браслет, а еще профессор заново "зарядил" мой защитный браслет, все равно было как-то не по себе, заряд-то всего один.

Недели две или три, я ходил по Врамису то и дело, озираясь по сторонам, в ожидании огненного шара, ледяной стрелы или чего-то похуже. Но мои ожидания раз за разом не оправдывались. В конечном счете, я стал потихоньку забывать о волшебнике-убийце...

Жизнь шла своим чередом. С утра до вечера я прислуживал троллессе, потом мы с Гнидой шли в кабак и упивались в слюни. Незаметно для него, я расспрашивал его о Доре, а потом докладывал Танкреду. Иногда я проводил вечера с Аннираэль за чашкой чая.

Так и подошел к концу первый семестр. Занятия закончились. Наступила зачетная неделя.

Для меня же наступил сущий ад. Николетт находилась постоянно на взводе, зачеты давались ей с трудом, и не все с первого раза. Каждый вечер она срывала злость от неудач в универе на мне, благо все ограничивалось несильными оплеухами и более продолжительным "массажем".

Была ночь. Я по сложившейся уже привычке поднялся во двор общаги, чтобы с бутылочкой грога перевести дух от нелегкой жизни универского холопчика, я вдруг увидел Аню.

Она сидела на лавочке, поджав ноги, с бутылкой в обнимку.

— Привет, — сказал я, присев рядом.

— Привет, — ответила эльфийка.

— Как дела?

Аннираэль ничего не ответила, только сделала глоток из своей бутылки.

— Проблемы с экзаменами? — предположил я.

— Со студентами.

Это хороший момент, — мелькнуло в моей голове, — наверняка ей сейчас не помешает дружеское плечо и ночь с хорошим умелым любовником. Прежде чем я успел что-то сделать или сказать, она уже была рядом. Наши губы сомкнулись в страстном поцелуе...

Мы сделали это прямо на лавке.

— Может, расскажешь, что у тебя случилось? — спросил я, надевая штаны.

— А смысл? Ты же холопчик.

— А ты студентка-волшебница, а разница между нами не велика.

— Пошел ты!

— Да перестань, — я обнял её и поцеловал, — рассказывай. Глядишь, может, что и придумаем.

Оказалось, что Доратея со своей компашкой, отняли у Ани зачетку, так, ради смеха. А за потерю волшебной зачетки положен немалый штраф. Для небогатой эльфийки, которая и без того вынуждена была подрабатывать в библиотеке, сумма неподъемная. Жаловаться в деканат, не вариант, все будут на стороне богатой Доратеи. Вот и оставалось, только молча глотать сопли.

— А, что ей надо? Может, получится с ней договориться?

— Шутишь? У таких как она все есть, в учебе она в числе лучших. Единственное, чего она добивается, очистить Врамис от таких как я. И, похоже, она и в этом преуспеет.

— Ну, не торопись сдаваться, — я вновь ее поцеловал, — мы что-нибудь придумаем.

* * *

Провернуть налет на комнату Доратеи мы решили во время экзамена по общей магии, это был самый важный экзамен за семестр и большинство студентов будут в учебном корпусе. Аннираэль на нем без зачетки делать нечего. Я тоже буду свободен, пока троллесса на экзамене.

Проводив Николетт до аудитории, я галопом бросился к обратно общаге, где меня уже ждала эльфийка.

Незаметно проникнуть в комнату Доры было самым простым. Аня сотворила несколько действенных заклятий, которые сняли с двери всю магическую защиту. Оставалось самое сложное, найти зачетку.

— Ну, есть идеи, где искать? — осматриваясь, спросила она.

— Времени у нас достаточно, — улыбнулся я, давай-ка хорошенько все здесь прошерстим.

— Но, если так, она узнает, что это была я!

— Она узнает, что это была ты, если пропадет только зачетка. Если мы перевернем комнату вверх дном, еще и стащим что-нибудь, Дорка не заметит пропажи твоей зачетки, думая, что нарвалась на чью-то месть.

— Ну-у-у, — задумалась Аня, — недоброжелателей у нее, конечно, хватает...

— Хватит болтать! — перебил я эльфийку, открывая ближайшую тумбочку. — Мы только зря теряем время.

Мы устроили в комнате настоящий хаос. Выкинули на пол содержимое всех ящиков, тумбочек, шкафов и полок. Потом сорвали со стен полки, так, чисто из хулиганских побуждений. В общем, хорошенько отвели душу.

Кроме зачетной книжки, я решил прихватить кошель с деньгами, шкатулку с драгоценностями и пенал, в котором лежали три пузырька с разноцветными жидкостями. Все они были подписаны: "Балагур", "Затворник", "Беспамятство".

— Вот видишь, немного веры в себя, хитрый расчет и хладнокровие, и дело в шляпе, — деловито сказал я, распихивая добычу по карманам.

— Признаться, я и не думала, что у нас получится, — промурлыкала Аня, держа в руках свою зачетку.

— Теперь, ты знаешь, к кому обращаться в подобных случаях?

— Ага, спасибо тебе огромное, — кивнула эльфийка и поцеловала меня.

— Так, тихо, ты, — отстранил я её, — не здесь же. Пошли, а, то, времени-то уже прошло уйма, а нам еще нужно спрятать цацки и шкатулку с зельями.

— Зачем?

— Как зачем? — удивился я. — Чтобы не спалиться. Мало ли шмон какой или случайность. Награбленное, лучше хранить в нейтральном месте.

— Может, закопаем?

— Еще лучше, — улыбнувшись, кивнул я.

Глава 43

После экзаменов, перед тем, как все разъедутся на каникулы, наступало время чемпионата академии по волшебному мастерству. Еще это мероприятие называли грант. Чудовищно варварский и невероятно опасный вид спорта, ни похожий ни на что, что мне когда-либо доводилось видеть.

Две или три команды, это зависело от количества команд, по семь человек. Игровое поле, созданное самим директором академии Верасом. На нем было всё. Лес полный хищных тварей, горы с глубокими ущельями, быстрая река с порогами, озеро с ужасным чудовищем и многое другое, на что способно воспаленное воображение директора.

По краям поля, напротив друг друга, располагались базы команд. Целью было найти на поле грант, каждый матч это был разный предмет, и доставить на базу. Та команда, которая это сделает — победила.

Цель остальных помешать двум другим, доставить грант на свою точку и забрать его себе. Игрокам разрешено использовать друг против друга любые не смертельные заклинания и приемы.

По полю можно перемещаться только на своих двоих. Никакой телепортации, левитации, мётел или какой-либо иной магии или предметов. Поэтому физическая подготовка участников имела немаловажное значение.

Обнявшись, мя лежали в кровати в комнате Ани, переводя дух после соития.

— Отец рассказывал, что их команда не проиграла ни разу, пока он учился, — вздохнула эльфийка, сетуя на то, что никто из студентов не хотел брать ее в команду. В прошлом году, из-за этого ей даже пришлось пропустить соревнования, а это было плохо для её будущего, как волшебницы.

— Давай соберем свою команду? — предложил я.

— Это нереально.

— Ну, ты и я, уже хорошая команда.

— Холопчикам нельзя играть против своих хозяев.

"Значит, нужно уговорить Никки, участвовать в нашей команде, — размышлял я, — но как? Заклятие гипноза на нее не подействует — у троллей к нему иммунитет... Может шантаж? Так, думай, чем ее можно припугнуть? Сексуальными фантазиями? Не, мелко. Да и до моей прежней хозяйки — Доратеи, ей, мягко говоря, далеко".

Среди студентов Врамиса не было принято продавать или просто отпускать своих холопчиков, а вот менять их друг на друга, на ценные и не очень ценные вещи или использовать как ставку в каком-нибудь мероприятии, считалось вполне себе правильным поступком.

Моя хозяйка кроме как в сквош ни во что не играла, а в этом деле она была лучшей во всей академии. У эльфийки просто не было шансов меня выиграть.

Выменять на что-то ценное, тоже не представлялось возможным — у Аннираэль просто не было ничего подобного.

На первый взгляд, не самый благоприятный расклад, но это если действовать по заведенным здесь обычаям. Я, как-никак, шпион, нетривиальные решения сложных вопросов, вот чем я приглянулся сэру Роквеллу.

Маска, сильно облегчила бы нам задачу, но на территории Врамиса эти штуки были под запретом, ввиду понятных причин: тут же предприимчивые студенты принялись бы сводить счеты с преподавателями, с обидчиками — бардак был бы просто фантастический.

"Что еще? Письма? Если я выставлю на всеобщее обозрение переписку красотки Никки с папочкой, весь Врамис узнает, что грозная тролесса, на самом деле нежное и чуткое создание. Фу! — от такого диссонанса я поежился. — Никто и не поверит. Должно же быть хоть что-то!"

И тут меня осенило:

— Флудень Стулл!

Глава 44

— Флудень Стулл! — воскликнул я, вскакивая с кровати.

— Причем здесь эта скотина? — удивленно округлила глаза Аннираэль.

— Сдается мне, если он пригласит Никки участвовать в одной команде, она не устоит.

* * *

Студент пятого курса Флудень Стулл, как все выпускники был заносчив и высокомерен, а кроме этого, хорош собой и считался лучшим студентом академии. Троллесса была лишь каплей в море из девиц, которые по нему сохли.

Мы с эльфийкой сидели на трибуне стадиона и наблюдали за тренировкой команды Флудня.

— Ты уверен, что Никки запала на него? — с нескрываемым омерзением, спросила Аннираэль.

— Да, уверен, — кивнул я, — все одно к одному, она ходит на все кружки, в которых принимает участие Флудень, клубы по интересам — даже классическая литература, а троллесса терпеть не может читать.

Никки всячески пыталась от меня это скрыть — холопчикам не принято открывать душу, чтобы они не смогли воспользоваться тайнами против своих хозяев — но от меня ничего не ускользнет. Я надеюсь.

В подтверждение моих слов, на трибуну поднялась троллеса. Мне оставалось лишь кивнуть в ее сторону и сказать:

— Вот, смотри.

В отличие от моей хозяйки, на Флудня можно было наложить заклятие гипноза. До игры оставалось совсем мало времени, а в случае успеха, нам еще нужно время на тренировки, так что я решил действовать нагло и решительно.

— Ты куда? — Прошипела Аннираэль, тщетно пытаясь схватить меня за рукав.

— Спокуха! В деле мастер, — подмигнув ей, я направился вниз по ступенькам, туда, где на скамейке лежали вещи участников команды Флудня...

* * *

После того, как я подменил бутылки с водой, нам оставалось только ждать, когда закончится тренировка и, разгоряченные студенты жадно набросятся на воду, в которую я добавил содержимое флакончика "Затворник", того самого, что спер у Доратеи. Покопавшись в библиотеке, Аня узнала, что это было мощное слабительное, способное приковать кого угодно на целый день к унитазу.

— Это было ловко, — улыбнулась эльфийка, когда я вернулся к ней.

— Теперь, главное не упустить Флудня из виду...

Закончив тренировку, он направился в Южную башню, там Флудень вел спецкурс по теории магии земли у второго курса. Мы с Аннираэль пошли следом. К слову сказать, Стулл выпил целую пол литровую бутылку — вот-вот "Затворник" должен был подействовать.

Каким бы ты не был умником, силачом или высокомерным пятикурсником, сидя на унитазе все равно становишься обычным и беззащитным человеком, оставляя все мирское за стенами кабинки.

Когда Флудень выбежал из аудитории и стрелой бросился в туалет, мы поняли, что время пришло. Я и эльфийка неторопливо пошли следом — вряд ли он куда-то денется, пока мы идем.

В туалете были еще несколько студентов, но когда Стулл, запершись в одной из кабинок, начал извергаться, словно Везувий в последний день Помпеи, от запаха, который в мгновение ока наполнил уборную, все разбежались.