Для нас во всем этом имело значение то, что несколько ослаб натиск на эльфов со стороны Империи Света: ее Южная Марка, ранее бывшая одной из движущих сил войны, внезапно оказалась по уши в проблемах на собственных границах, а Марки Северная и Восточная, непосредственные соседи Вечного леса, особым желанием воевать не горели. Так что "за" сейчас выступала в основном Западная марка вместе с Орденами Очищающих (готовых стереть с лица мира даже деревья и людей, чтобы не было тени, и можно было любоваться торжество Незамутненного Света), и Защитников (главным образом, от разнообразных ксеносов). Однако, этого было маловато для действительно эффективной атаки, и наступление Света сильно замедлилось, а в некоторых местах — и вовсе остановилось. Более того, судя по некоторым признакам, замеченным Ночными, эльфы готовят контрудар, способный не только вернуть им часть потерянного, но и сильно прищемить атакующие армии. Конечно, эльфы постарались скрыть свои приготовления... что им частично и удалось. Но вот сами эти усилия по сокрытию своих намерений — и привлекли внимание Ночной гильдии. Ну, а Торговцы точно знают: где и какое оружие скупают эльфы, куда пошли караваны с продовольствием, в какие домены везут стройматериалы для возведения фортов, в которых в решающий миг можно нанять пусть слабое, но многочисленное подкрепление... Разумеется, детальные планы эльфов так вычислить было сложно... но вот прикинуть общие контуры — вполне реально. И было бы глупо считать себя самым умным. Так что были все основания предполагать, что имперской Инквизиции, игравшей роль как внутренней безопасности, так и внешней разведки, эта информация известна не хуже, если не лучше, чем ему, Ставру. Но почему-то никаких телодвижений, долженствующих обеспечить этим планам отпор — не просматривалось ни торговцами, ни Ночными. В принципе, из этого можно было сделать два равновероятных вывода: либо Инквизиция начисто переиграла и аналитиков Торговцев, и шпионов Ночной гильдии... либо же Священная Имперская Инквизиция считает, что, разменяв пару армий на дискредитацию, а то и физическое устранение некоторых личностей — Империя окажется в выигрыше.
Я покачал головой. Все-таки очень не хватало Гастона. Лефёвр, при всей его сугубо небоевой специализации, аналитиком оказался, как говорится, "милостью Архитектора Судеб". Но сейчас архитектор, во главе отряда оборотней и еретиков, прикрываемых несколькими культистами, занимался возведением Отпорной городьбы: цепочки фортов недалеко от восточной границы домена, которые должны были дать убежище тем родам и семьям кочевников, что решились принять присягу Азиру и его сюзерену как от преследующих орков, так и от былых товарищей и союзников, которые считают подобное поведение предательством. Конечно, даже с учетом талантов архитектора, ни держать долгую осаду, ни отразить удар сильного отряда, в подобных фортах все равно невозможно... Но этого и не требуется. Достаточно захлопнуть ворота, подать сигнал, и продержаться до момента, когда на огонек заглянет летучий отряд. Несколько семей уже спасли таким образом, что послужило как рекламой присяги Азиру, так и демонстрацией возможностей. Так что те рода, воины которых отправились в армию Кайларна, зарабатывать славу и деньги, предпочитали кочевать поблизости от одного из фортов Отпорной городьбы.
Мысли — мыслями, но терять контроль над ситуацией глава разведки Азира не собирался. Однако, первой все равно среагировала феечка.
— Там! — крикнула Ариса, и спешно перестроилась так, чтобы между формирующимся порталом и ее нежными крылышками оказался строй ездовых крикунов. И никто не посчитал это трусостью. Разведчик должен 1. Обнаружить врага 2. Донести информацию до командира и 3. Остаться в живых. И если все три пункта выполнены — разведчик со своей работой справился.
Кровавая бескожая гарпия ловчим соколом опустилась на перчатку сюзерена. Стрелки наложили стрелы на тетивы, готовясь напитать их силой стихий и отправить в смертоносный полет. Маги прикоснулись к Силе, готовясь, в зависимости от ситуации, либо начать призыв, либо ударить по врагу смертоносными заклинаниями. Из раскрывающейся щели в ткани реальности полыхнуло золотистым огнем, намекая, кто готов пройти Вратами, чтобы стать следующим противником сильнейших магов армии Азира...
Иримэ
Появление феникса было, в общем, ожидаемо. Фениксы, огненные тела, которыми Мать Атарэ наделяет тех своих детей, чья жизнь понравилась ей... Причем критерии выбора не всегда понятны даже наиболее умудренным Видящим. Так, одной из достоверно известных фениксов стала Амариэн, Королева-Феникс. Одним из ее деяний был отказ не только искать потерянный Аскалхорн, но даже и финансировать экспедицию на его поиски. Больше в ее жизни и правлении не было ни политических реформ, ни выигранных войн... Мудрые пришли к выводу, что это означало выражение воли Матери — запрет на поиски разрушенной и оставленной столицы... Но, когда ее младший сын, Нэминатар, презрев выводы Мудрых, отправился искать Асколхорн лично, и сгинул в этом походе — он тоже взлетел на огненных крыльях. Битор долго смеялся, когда я пыталась рассказать ему об этом и просила объяснить: что, собственно, происходит, и как мне, Видящей, следует понимать волю Матери. Говорящий-с-Лесом сказал, что не вправе раскрывать то, что Мать не пожелала высказать прямо, но упомянул, что решение — есть и оно "совсем простое, но не по уму тем, кто завернулся в собственную гордыню и неспособен посмотреть на прекрасный мир вокруг".
Но, в сущности, это не имеет сейчас никакого значения. Какие бы основания ни были у Матери для воплощения той или иной души в феникса, важно то, что данный феникс перед нами был. И, судя по золотистому оттенку на краях огненных перьев, феникс был старый и мудрый, то есть — способный потягаться с несколькими драконами. Конечно, есть некий шанс от него отбиться... но вот потери будут из тех, про которые Лар упоминает как "неприемлемые", и поминает некоего "царя Эпира".
— Я слушаю тебя, Вестник Матери эльфов! — гордо выпрямившись, произнес Лар.
Честно говоря, стоять вот так вот на расстоянии, чуть большем, чем длина вытянутой руки, от этого живого пожара — было страшно. От мгновенного испепеления нас защищала только воля огненной птицы, полностью контролирующей собственное пламя и сжигающей лишь то, что желает сжечь.
— Ты прошел Первое испытание, подружившись с народами Матери. Второй шаг ты сделал, разместив у себя Дом одного из народов... и даже перевыполнил условие, возведя Башню Оракулов. Третий шаг — добыл и сумел отстоять росток Священного Древа. Но, даже если ты сумеешь доставить его в свой дом — он не приживется. Тебе следует пройти Четвертое Испытание...
— ...Нереварина, — еле слышно пробурчал Лар. — И каково же оно, это Испытание Четвертого шага?
— Четвертый шаг — Испытание Огнем, — гулкий голос феникса, казалось, гудел прямо в наших голова. — Я — Четвертое Испытание. Подойди ко мне. Дыши Пламенем ЕЕ Славы... — тут во взгляде феникса мне почудилась какая-то необидная насмешка, — и путь будет чист.
— Даже так? — удивился Лар, спрыгнул со спины крикуна, так, что я едва успела перехватить управление, и зашагал к зависшей над выжженной степью огненной птице.
Пламя феникса охватило нашего предводителя. Я не понимала, что означает появление огненной птицы: милость Матери, или же ее недовольство. И в последнем случае даже бессмертие Неумирающего не спасло бы Лара от страшной муки: смерть в пламени феникса может быть ой какой небыстрой, а попытка лечить его магией — только ухудшила бы дело, затянув агонию.
Внезапно на картину, рисуемую обычным зрением, наложился транс Видящей. Паутина Путей разбежалась передо мной, и я Увидела, что Лару не хватит сил выдержать испытание. Хоть он и проповедует Путь своего бога — но его вера недостаточно крепка, и, во многом, скорее — игра ума, чем истинное основа мировосприятия. Я спрыгнула со спины крикуна, и подбежала к Лару. Пламя феникса показалось мне прохладным, после солнечного пекла, но вот доспехи Лара полыхнули жаром и обожгли мне ладони.
— Нельзя отступать! — зашептала я ему, принимая на себя часть его боли безо всяких заклятий. — Верь!
Казалось, что испытание — непроходимо. Жар и боль должны были вот-вот сломить даже наше общее сопротивление, когда к нам присоединилась третья сила. И кроме Жизни Лара и моего утраченного Света вместе с Огнем феникса в крошечный росток священного Древа стал вливаться туман странного города, богиней которого какое-то время была Лёсса. Ее Сила, моя Вера и Воля Лара превозмогли боль и подступающее отчаяние. А потом пришла прохладная тьма...
1 Гал Ворбак созданы на основе остатков ордена Зазубренного Солнца легиона Несущих Слово — покорителей примитивной планеты Кадия, которые заглянули в бездны самого Ока Ужаса и преобразились навеки. В их души проникли существа из тьмы Эфира. Выжившие названы Гал Ворбак , или "Благословенные Сыны" на языке Колхиды, и обладают силой и способностями, которые намного превышают возможности других Астартес.
2 "Скотина всех трех родов" — пернатая (домашняя птица), четвероногая (коровы, свиньи, овцы) и говорящая (рабы).
Глава 3. Вырастить дерево
Пьен
Феникс исчез во вспышке пламени, а на земле остались три тела. Учитель, его подруга и его приемная дочь лежали без сознания, и диагностика говорила, что состояние их — близко к критическому, и продолжает небыстро, но неостановимо ухудшаться.
Признаться, я не сильно переживал об Учителе. О Неумирающих известно немного, но одной из истин, ставших давно общим местом было то, что оружием этого мира их убить практически невозможно. Что бы ни делали с ними — Неумирающие всегда возвращаются. Ходят слухи о том, что Неумирающего можно убить оружием богов... но и эти слухи — смутны и недостоверны. Гораздо чаще случалось так, что потеряв нечто для себя важное, Неумирающие теряли интерес к этому миру и уходили за его грань туда, откуда пришли. И сейчас могло случиться именно это.
В свое время, потеряв Ефросинью, Учитель был сильно потрясен и выбит из колеи, хотя и старался не показать этого. Но я до сих пор уверен, что черные колонны у входа в замок, колонны, на которых высекают имена погибших, появились, главным образом для того, чтобы на них появилась одна, но главная строчка: "Ефросинья. Еретик. Погибла в бою". А ведь Фроська была его любовницей, так же, как и сейчас — Глаша, но отнюдь не "любимой". Это было видно любому, кто умеет не только смотреть, но и видеть. Отношения, связывающие Учителя с эльфийкой — совершенно иные. И, потеряв ее и Лёссу разом, Учитель может последовать путем многих Неумирающих: уйти за Грань и не вернуться.
— Весь хил на девушек, — подражая Учителю, скомандовал я. Благо, что те, кто мог бы отменить мое решение — как раз и находились без сознания.
Краем глаза я заметил злобную радость в глазах Богуслава, культиста, пришедшего в наборе, проведенном две недели назад. Он все время старался выделиться, хотя, если говорить честно, и не выделялся какими-либо успехами в магии или же на поле боя. Хотя сильно и не отставал. Такой себе середнячок... может быть, даже немного ниже среднего. Но все время уверенный, что заслуживает чего-то большего. И это "большее" просто обязано упасть на него с неба.
Нехорошие про него ходили слухи. В частности — именно его называли автором нескольких анонимок, обвинявших собратьев-культистов в неправильном трактовании доктрины культа, утаивании части добычи, и иных нарушениях внутреннего распорядка. Особенно посмешила Учителя первая из упомянутых анонимок.
— Изменяющий пути приветствует ереси! — вот и все, что он сказал, когда, отсмеявшись, спалил записку в Пламени Удуна, возникшем возле его пальцев.
Впрочем, остальные анонимки, хоть и не вызывали такого веселья, но и желаемого эффекта (в смысле возвышения их автора, или, хотя бы, наказания тех, чьи деяния были в них описаны), не возымели.
Могу предположить, что, если мне удастся отстоять Учителя — скоро появится новая анонимка, обвиняющая меня в том, что, вместо того, чтобы спасать его — я приказал лечить Лёссу и Ириме. Даже любопытно: какой будет результат на этот раз. Архитектор судеб радуется амбициям и интригам... но вот глупость — категорически не поощряет.
Между тем, развешенные шарики исцеляющего света и постоянно обновляемые заклятья регенерации оттащили девушек от края. По словам Исты их жизнь продолжала убывать, но уже было понятно: борьбу за них мы выигрываем. А вот с Учителем все было, увы, не столь очевидно. Ему доставались только отголоски массовых исцелений. Иста, постоянно использующая навык диагностики, сказала, что он уже на грани... И, самое главное, никто из троих так и не пришел в себя. А значит, командовать по-прежнему приходилось мне.
— Иста, переключайся на Учителя, — скомандовал я. — Остальным — держать девушек! — и, шепотом, на ухо своей девушке: — ты понимаешь, что с ними?
— Нет, — покачала она головой. — Что-то тянет из них силу... и жизнь. Только это не проклятье, и не травма. Скорее... скорее похоже на... — Иста задумалась, а затем твердо кивнула. — ...на благословение.
— Благословение? — изумилась Ариса, приземлившаяся рядом с нами. — Это кто же из богов у нас нынче так "благословляет"?
— Атарэ, — не задумываясь ответил я. — Это ее испытание. Нужно держать... Подозреваю, если мы не сумеем удержать Учителя — Иримэ и Лёсса тоже погибнут. Испытание распределится на них...
Озвучив вывод, я понял и то, что мне следует делать. В очередной раз обновив Боевую регенерацию, поддерживающую жизнь в Лёссе, я отошел на два шага, и погрузился в транс, стараясь дозваться до "сущности варпа, огромной, словно звезды". И оказался на краю огромного и вечно меняющегося лабиринта.
Конечно, меня сложно назвать "истинно верующим". Все-таки я не культист... да и остатки церковного воспитания в Империи Света периодически дают о себе знать. Но я — маг. А значит, имею право воззвать к помощи Лабиринта и его хозяина... Другой вопрос, чем потом за эту помощь придется заплатить.
Данный его участок был сделан из чего-то, похожего на туманно-прозрачную кость... хотя кости и не бывают прозрачными. Серебристо-серый туман клубился по всему лабиринту. И из этого тумана мне навстречу шагнуло что-то...
Оно выглядело как человек, на плечах которого были две головы, направленные в разные стороны. В правой руке тварь держала посох, навершие которого сияло яростным сапфирным светом. В левой руке лежал свиток, на которых будто ударами огненного копья были высечены знаки, выглядевшие таинственно и уродливо. В лазурном-серебряном полумраке лабиринта они сияли как некая истина вне правды и лжи, силы и бессилья, красоты и уродства. Я не стал читать эти знаки. Время для этого пряталось в отдаленном будущем, среди паутины события, каждое из которых могло прервать путь моего существования.
-Ты пришел сюда и будешь услышан! — клекот раздался из клюва головы, обращенной направот от меня.
— Ты не будешь услышан, — согласилась с братом голов, обращенная налево.
