Естественно, это немедленно породило идею "захватить и удержать расположенные в домене Захарии каменоломни и лесопилку", благо, по крайней мере одна из каменоломен и лесопилка как раз располагались неподалеку от границ Азира. К тому же, в текущий момент тархан Захария никак не мог нам помешать забрать себе по сути ничейное, зато достаточно ценное имущество.
На захват шахты и лесопилки выдвинулся наш летучий отряд, возглавляемый лично Ларом. Перед отлетом мы с феечками ударного отряда посетили высаженный в главном дворе цитадели Азира росток меллорна. Росток уже серебрился несколькими характерной формы листиками. Только, в отличие от привычных мне меллорном, этот выглядел каким-то... странным, что ли? Казалось, он все время меняется. Нет, пока держишь его в фокусе внимания — дерево и дерево, но стоит отвлечься... То листья не так чередуются, как секундой ранее, то трещинки на коре иначе расположены, то еще что-нибудь изменится...
Лар сказал, что это потому, что дерево, как, собственно, и все в цитадели Азира, "искажено Хаосом", и теперь является "источником Силы лордов фейри", и что любой эльф, что поселиться там, куда падает тень Силы Древа — будет постепенно становиться лордом или леди фейри. Признаться, меня сначала испугала эта перспектива. Но потом я осознала, что Мать желает возрождения одной из ветвей ее расы, и обрадовалась тому, что приму участие в выполнении ее пожеланий.
Прикоснувшись к коре дерева, я привычно ощутила радость и спокойствие, свойственные Высоким, порожденным Матерью... Но, наряду с этим, я почувствовала также и почти неодолимую жажду узнать: что же скрывается там, за горизонтом. И этим Древо Фейри разительно отличалось от Деревьев Света, чье спокойствие не может быть поколеблено столь суетными желаниями.
Когда мы уже летели по направлению к каменоломне, оказавшейся ближе к Азиру, чем лесопилка, я спросила Лара, неужели он действительно надеется удержать эту удаленную позицию, если по ней Гхыртыкбургуз ударит всей силой. Лар улыбнулся и ответил:
— "Позиция с изолированной пешкой в центре". Классика дебютной стратегии. Очевидная уязвимость провоцирует противника атаковать ее. А это значит, что мы будем знать если не следующий ход точно, то, по меньшей мере, к чему он будет стремиться. И это дает некоторое преимущество.
— А если не удержим? — решила уточнить я.
— Не удержим — невелика беда, — криво усмехнулся Лар. — Жертва пешки сулит атаку. Если мы будем знать, что большие силы орков возле лесопилки... или каменоломни — значит, их нет где-нибудь еще...
Серах
Тархан ругался. Долго, нудно, скучно повторяя одни и те же богопротивные слова. Одна за другой с зачарованной карты в тронном зале пропадали шахты, захваченные врагом. Орочьи варбоссы уже захватили практически все, кроме каменоломни и лесопилки на западной границе. Их забрал себе колдун из Азира. И именно это и вызвало столь неизобретательный поток ругани.
— Господин, — обратился к моему сыну Язид-нойон, унаследовавший от опального Ибузир-нойона статус главного военачальника в домене, — что вызвало Ваш гнев?
— Болван! — взвился Ханукка, наш казначей. — Разве ты не видишь... — он ткнул рукой в магическую карту, где священное золото Захарии сменилось лазурью и серебром властителя Азира, — ...что этот... этот колдун, которого мы защищали от ударов Орды, вместо того, чтобы почтительно предложить нам свою помощь — нанес нашему господину предательский удар в спину! Эта богомерзкая тварь, не имеющая Почтенных Предков, посмела вторгнуться в наши пределы...
— В этом я вижу очень много хорошего, и очень мало плохого, — пожал плечами Язид-нойон, заставив Ханукку подавиться воздухом. — Шахты расположены за кольцом осады, — произнес воитель очевидное. — Мы не можем получать с них ресурсы. Для нас лучше, что они попали в руки колдуну, а не оркам.
— Почему это? — взвился казначей.
Язид-нойон вздохнул, и с некоторым сомнением посмотрел на казначея, как будто решая для себя: стоит ли объяснять очевидные вещи убогому. Признаться, после того, как я увидела падение Южного бастиона — я стала лучше понимать воинов. А в данном случае он был прав абсолютно: как в оценке ситуации, так и в оценке умственных способностей казначей. Но Ханукка, с его способностями к быстрому счету, а главное — влиянию на родственников сразу в нескольких кланах, был нам еще нужен. Так что пришлось вмешаться и разъяснить ситуацию прежде, чем она дошла до Вызова. Потерять кого-то из столкнувшихся сегодня мой сын не мог.
— Забрав шахты, которые орки уже считают своими, колдун привлек внимание Балшаго босса, — я скривилась, произнося это ублюдочное варварское наименование вождя. Но именовать этого зеленошкурого — "тарханом", как истинного человека? Вот еще! — Теперь есть шанс, что эти двое — столкнутся. Конечно, маловероятно, что колдун продержится сколько-нибудь долго... Но часть сил орков — на себя отвлечет. А значит, мы сможем продержаться дольше. А там... глядишь, Будах решит свои проблемы и придет к нам на помощь. Или советники Кагана решат, что наш домен представляет какую-то ценность... В общем, шансы — есть... вернее — они появились теперь, после этого опрометчивого поступка колдуна, что навлек на себя бедствия... и частично снял их тяжесть с нас.
Скептическая ухмылка, мелькнувшая, и исчезнувшая с губ Язида, подсказала мне, что нойон уверен: я в чем-то ошибаюсь. Но поправлять меня наш Мастер войны не стал. Впрочем, учитывая, что в прошлом столкновении военных с торговцами, я приняла сторону звенящих золотом против звенящих сталью — это и не удивительно.
Иримэ
Ударный отряд оставался возле шахт все время, пока отступники, изрядно, надо сказать, поднаторевшие, возводили стены форта и копали рвы. Собственно, именно в эти дни и состоялось первое столкновение с орками. Небольшой отряд волчьих всадников под предводительством варбосса неторопливо двигался в сторону каменоломни. Видимо, предполагалось, что он же и лесопилку захватит... Не доехал. Без шаманов, без перекупленных у дроу многоглазов... В общем, обеспечить эффективное ПВО (как это назвал Лар) — отряд оказался не в состоянии. Правда, надо сказать, что и мы волчьих всадников больше разогнали, чем уничтожили. Поняв, что их убивают те, до кого они не в силах дотянуться ни клыками, ни оружием, волчьи всадники порскнули в сторону небольшой балки с пойменным лесом. Выковыривать их оттуда мы посчитали рискованным и ненужным. Тем более, что как раз варбосс, гневно вздымающий топор к неожиданно враждебным небесам, поймал молнию хаоса и несколько стрел, на чем и упокоился.
Видимо, потери в небольшом отряде не привлекли к себе внимания Гхыртыкбургуза. Поскольку следующий отряд появился только тогда, когда основные укрепления были уже возведены. Правда, казармы еретиков, которые в будущем (если шахты удастся удержать) станут основными защитниками фортов, были еще только в самом начале строительства.
На этот раз, по всей видимости, орки учли неудачу прошлого нападения, поскольку нам наглядно показали, что такое "орочье ПВО" и как оно работает. Резкие, хаотично направленные порывы ветра не могли разорвать густого тумана, мерно накатывающего на стены. Вспышки молний, сопровождающиеся раскатами грома, намекали, что подниматься вверх, делая из себя "высокую точку" — несколько несвоевременно.
Короткий транс, и Лар сообщил, что орки нагнали в окрестности шахт кучу стихийных духов, может и не слишком сильных по отдельности, но практически неодолимых числом. Сами духи в бою участия практически не примут: для этого им пришлось бы переместиться в материальный мир, и подвергнуть себя его опасностям. Но от со своих планов они способны довольно эффективно манипулировать погодой, затрудняя жизнь не только летунам, но и стрелкам.
Вот только на этот раз целью орочьей атаки были не только летуны и стрелки, но и маги. Под ногами наступающих орков расцвел перенесенный сюда заклятьями с плана Жизни Серебряный лотос, а его пыльца, смешиваясь с туманом, наполняла орочьи легкие при каждом вдохе. Так что, когда бойзы вышли на рубеж атаки, и с ревом рванулись к частоколу, состояние их было... как выразился Лар "далеким от оптимального". Пыльца Серебряного лотоса сама по себе для здоровья не полезна. К тому же, в отличие от Черного лотоса, успокаивающего до полного усыпления, Серебряный — снижает критичность мышления, вызывает галлюцинации, провоцирует агрессивность и паранойю. А уж агрессивность у орков и в лучшие времена только что из ушей не хлестала. Так что, хотя боевой рев нескольких десятков орков, хотя и заставил подошедших из Азира еретиков побледнеть, судорожно сжимая оружие, но означал он не начало атаки, а жуткую усобицу в смешавшихся рядах хрюкеров.
Разумеется, орочьи вожди не раз сталкивались с подобным поведением своего "катапультного мяса", и методы противодействия были вполне даже наработаны. Порывы ветра, только что грозившие сбросить самых слабых еретиков со стены, а феечек — и вовсе заставлявшие укрываться под стеной — ослабели до "умеренного", туман начал развеиваться, да и вспышки молний стали реже. Зато вместо отпущенных погодных духов, шаманы орков воззвали к духам разума, требуя унять агрессивность подопечных.
Разумеется, при поредевшем тумане вступать в междоусобную схватку — было идеей не из лучших. И несколько слитных залпов, упавших на обширную цель "временно не наступающая толпа" это убедительно показали. Однако, как сказал Лар, цитируя одного из своих любимых авторов: "голова дана орку для того, чтобы издавать ею боевой клич!" Так что, когда несколько духов разума, чересчур приблизившиеся к стене, покинули поле боя, оторванные от былых своих повелителей Расторжением связей, свалка возобновилась. И, разумеется, еретики продолжили опустошать колчаны.
Конечно, не стоило даже предполагать, что подобный отпор остановит атаку. В конце концов, нападение планировал не какой-нибудь тупой дикарь. Орки, при всей их примитивности и варварстве, в совершенстве отточили приемы войны. И на любой стандартный ход могли найти не менее стандартный ответ в своем обширном арсенале, а то и придумать что-нибудь новое. По крайней мере, это верно для случаев, когда орков ведет в бой опытный вождь: варбосс7 или ноб8.
Вот и сейчас, пока стрелки на стене, к которой подходили хрюкеры и швырялы, были отвлечены расстрелом поддавшихся магии и увлеченных междоусобицей пеших бойзов, у задней стены из вновь сгустившегося тумана вынырнули волчьи всадники. Короткий разбег, прыжок...
Нет, стены форта, вообще говоря, строились с таким расчетом, чтобы варги не смогли их перепрыгнуть даже без всадников, но... На последнем шаге, перед самым прыжком, серая шерсть варгов полыхнула кровавым сиянием. Похоже, это был визуальный эффект какого-то заклинания подошедших с волчьими всадниками шаманов. Волки прыгнули гораздо выше, чем это предполагалось вообще возможным.
Правда, силы заклинания хватило не всем: часть волков повисли на кольях частокола, часть — потеряли траекторию, зацепив верхушку стены, и покатились по земле, ломая кто лапы, а кто и шеи... Всадники вылетали из седел, и тоже поднимались отнюдь не все, а из поднявшихся — никто не остался невредим... Но орки всегда наплевательски относились к потерям, не превышающим некоторый (весьма и весьма высокий) порог. Так что прорвавшиеся внутрь всадники, не обращая внимания на павших и искалеченных собратьев, сомкнулись в лаву и кинулись частью к воротам, надеясь открыть их изнутри, а частью — к феечкам, прятавшимся под стеной от яростных порывов вновь усилившегося ветра. И очень удивились, когда путь им заступили рыцари Хаоса.
Пересекающиеся конусы искажения выбили лишь немногих волчьих всадников и их ездовых варгов, преимущественно — уже покалеченных самоубийственным прыжком... Но вот жизненных сил отняли немало, а главное — затормозили стремительный бег варгов, оглушив тварей жестокой болью. И это дало феечкам время на призыв. Так что, когда верховые кошмары двинулись вперед, позади них уже вставали огнеглазые, орнисы, даже Палач Лёссы. Конечно, большинство призванных оказались слабее высокоуровневых волчьих всадников, и гибли под топорами орков и клыками их ездовых варгов... Но они выполнили свою задачу: не давали оркам обойти Рыцарей Хаоса и обрушиться на феечек. А те рвались через орков, оставляя за собой кровавые просеки. Вот один из Рыцарей отступил, покачиваясь от слабости из-за многочисленных ран. Но его место в строю тут же занял другой, а сам раненный отошел к феечками, которые немедленно принялись за исцеление.
Между тем, к стене, через которую перепрыгивали волчьи всадники, уже подбегали орки резерва. Здесь не было простых хрюкеров и швырял. Десяток черных орков метнули крючья, и, споро перебирая могучими руками, полезли наверх. А за ними к стене уже подбегали шаманы в окружении учеников.
Лар, внимательно наблюдавший за окрестностями при помощи почти десятка смотрящих, криво усмехнулся, и сказал:
— Все. Ставки сделаны. Ставок больше нет.
До сих пор все основные маги, кроме уже упомянутых феечек и Лёссы практически не принимали участия в битве. Пьен несколько раз порывался показать оркам, "что такое мощь боевой магии", но Лар каждый раз одергивал его, убеждая "поберечь ману". И вот теперь момент настал. На лезущих через стену шаманов, равно как и на уже стоящих на стене черных, волнами обрушилась призванная паутина. Надо сказать, что никто из нас, наблюдавших за боем через узкие окна-бойницы второго этажа недостроенных казарм, не рассчитывал, что паутина задержит орков надолго. Ведь даже орочьи шаманы, которых сами орки называют не иначе как "чудилы", при всей своей магической склонности, развиты в силу более чем средне, даже для рукопашника соответствующего ранга. Правда, выносливости с ловкостью это им не добавляет, но вот разорвать паутину они смогут. Но не сразу. А большего нам особо и не требовалось. Вслед за первой волной паутины, рухнула вторая, а потом в эти шевелящиеся и матерящиеся сугробы влетел выпущенный мной огненный шар. Сам по себе он вряд ли мог бы причинить серьезный ущерб даже шаманам, не говоря уже о черных... Но его главным эффектом в данной ситуации было то, что он поджег паутину. Тончайший шелк, пропитанный укрепляющим, но жутко горючим составом, полыхнул так, что меня на пару секунд ослепило. Горела паутина недолго, но очень жарко. Так что, хотя погибли очень немногие орки, но вот боеспособность — утратили почти все. Ослепленные, оглушенные болью, страдающие от обширных ожогов, они представляли собой идеальные мишени. Черных орков, что стояли на боевой галерее, открытой изнутри, полетели стрелы Хаоса, многочисленные и очень опасные. И если некоторые из них могли разве что опалить темно-зеленую до полной черноты шкуру, то другие били с силой тарана. А стрел сыпалось очень и очень много. Так же, по гребню стены расцвели, переливаясь невиданными в нашей реальности, невозможными и несуществующими цветами, многочисленные сферы искажения. Конечно, это означает, что стены придется чинить... чтобы не сказать — строить заново. Но вот шаманы, и так уже потрепанные сгоревшей паутиной, такого удара не пережили. Добило искажение и немногих черных, которым не хватило всего предыдущего.
