Волчица и пряности. Том 1

Лоуренс выпрямил своё обмякшее тело и уселся ровно. Я всё равно выручу Хоро, подумал он.

— ...пожалуйста, держись, — донеслось до него.

Через несколько секунд Лоуренс смог заговорить.

— Похоже, наши враги действительно давно обо всём догадались. Значит, ваша гильдия приняла решение уже давно?

Разумеется, гильдия Медиоха ни за что не стала бы сидеть сложа руки. Они стремились схватить Лоуренса и его спутницу. Более того, для их поимки было отряжено довольно много людей. Иными словами, они пошли на риск попасться городской страже.

— Да. Именно поэтому мне это кажется ещё более странным. То, что я сейчас сказал, — это только половина истории. Вот что я теперь хочу сказать: если понадобится, я смирюсь с тем, что ты, господин Лоуренс, станешь питать к нам вражду, и выберу процветание гильдии.

Тут Лоуренс припомнил "однако", произнесённое Мархейтом ранее, и понял, что тот ещё не всё сказал. Лоуренс покраснел от стыда и повесил голову.

— Я верю, ты очень заботишься о твоей спутнице. Но принимая поспешные решения и позволяя чувствам взять над собой верх, мы ставим телегу впереди лошади.

— Приношу вам свои извинения.

— Не нужно извиняться. Если бы моя жена оказалась в таком положении, думаю, я тоже не смог бы оставаться спокойным.

Мархейт улыбнулся, увидев эту улыбку, Лоуренс снова поник головой. Однако от одного слова "жена" его сердце вдруг заколотилось. Он понял, что будь Хоро просто спутницей, он бы сейчас так не переживал. И она сама не вызвалась бы отвлечь врагов и увести их за собой.

— Что ж, вернёмся к нашим делам. У нашего противника нет способов как-либо нам навредить, а вот у нас имеется немало козырей в рукавах. Поэтому в теории ты и твоя спутница никак не можете повлиять на наши дела, и всё-таки они старались схватить вас обоих. Здесь должна крыться какая-то причина. Не можешь ли ты понять, что это за причина?

Лоуренсу никакая причина в голову не шла. Однако, обдумав всё тщательно и последовательно, Лоуренс вдруг понял, что для поимки его и Хоро может быть особая причина. Да, это не казалось невозможным. Лишь одна причина.

— Нет... этого не может быть.

— Ты что-то нашёл?

Лоуренс постарался выкинуть эту мысль из головы, как невозможную. Но других причин он не видел.

— Огромная прибыль почти у нас в руках, и мы стремимся сделать всё, чтобы она в наши руки попала. Если ты о чём-то догадался, сколь незначительным это бы ни казалось, пожалуйста, скажи нам об этом.

Просьба Мархейта была абсолютно разумна, о любых догадках следовало сообщать.

Лоуренс ведь подумал о том, что Хоро нормальным человеческим существом не была. Обычный человек, взглянув на неё, сказал бы, что она одержима демоном. Одержимых демонами передают в руки Церкви. Если этих людей обнаруживала Церковь, казнь была неминуема. Раз Хоро выглядела как человек, одержимый демоном, гильдия Медиоха могла использовать Хоро, чтобы угрожать гильдии Милона: не хотите, чтобы Церкви узнала о ваших отношениях с одержимым человеком, откажитесь от дела. Когда Церковь начнёт судилище, гильдия Медиоха выступит в роли Гласа Божьего и предаст огласке тот факт, что гильдия Милона заключила греховный договор с демоном, которого гильдии Медиоха удалось изловить. Приговор будет очевиден: на костёр и гильдию Милона, и Лоуренса. И Хоро.

И всё же Лоуренсу по-прежнему казалось, что этого не может быть.

"Кто мог узнать про волчьи уши и хвост Хоро?"

Хоро была очень умна, Лоуренс не верил, что её истинную суть легко разоблачить. Он не сомневался, что был единственным, кто знал, кто такая Хоро на самом деле.

— Господин Лоуренс.

Голос Мархейта вернул Лоуренса в реальность.

— Ты знаешь, в чём причина?

На прямой вопрос Мархейта Лоуренс мог лишь кивнуть.

"Раз я кивнул, мне лишь остаётся честно рассказать всё", — подумал Лоуренс. Но если истинная причина совсем в другом, рассказывать Мархейту о Хоро нельзя. В худшем случае гильдия Милона решит опередить гильдию Медиоха и обвинит её саму в использовании одержимой демоном девушки, чтобы запугивать других.

И Хоро всё равно обречена.

Лоуренс ощущал на себе серьёзный взгляд Мархейта, сидящего напротив, и был не в силах скрыться от этого взгляда.

— Прошу прощения, — в комнату вошёл один из служителей.

— В чём дело?

— Нам только что принесли письмо. Оно как-то связано с нашей нынешней ситуацией.

Служитель подошёл к Мархейту и протянул письмо, скреплённое изящной сургучной печатью. Имени отправителя на обёртке письма не было, лишь имя получателя.

— "Волку и лесу, где он обитает"? — прочёл Мархейт.

Лоуренс понял, что его догадка верна. Терять больше нечего.

— Прошу меня извинить, не позволите ли мне прочесть это письмо первым?

Сначала на лице Мархейта появилось ошеломление, но поколебавшись немного, он кивнул и протянул письмо Лоуренсу. Тот кивнул в знак благодарности и, глубоко вдохнув, вскрыл письмо.

Внутри оказались лист бумаги и клок коричневой шерсти. На листе значилось: "Волчица у нас. Двери церкви открыты всегда. Если вы не хотите впустить волчицу к себе в дом, заприте двери и окна и никого не выпускайте".

Протягивая письмо Мархейту, Лоуренс через силу произнёс:

— Моя спутница Хоро — на самом деле воплощение волчицы и богиня урожая.

Не удивительно, что глаза Мархейта вылезли из орбит.

Глава 5

Мархейт был опытным торговцем, имевшим лавки во многих странах. Слова Лоуренса его, конечно, потрясли, и какое-то время он ошеломлённо молчал, но скоро пришёл в себя и стал обдумывать ситуацию. Мархейт не винил ни Хоро, схваченную гильдией Медиоха, ни Лоуренса. Он думал, как сейчас защитить интересы гильдии Милона.

— Это, вне всяких сомнений, угроза. В письме говорится, что если ты, господин Лоуренс, не желаешь, чтобы твою спутницу отдали Церкви, ты должен оставить все свои дела и не предпринимать никаких активных действий.

— Они наверняка имеют в виду, что мы должны сидеть смирно, пока они не закончат свои дела с монетами Тренни. Это не значит, однако, что после окончания этой истории они всё равно не передадут Хоро Церкви.

— Совершенно верно. Более того, мы понесём большие убытки, поскольку мы уже приобрели много-монет Тренни. Ведь эти монеты скоро обесценятся.

Выбор у Лоуренса и у гильдии Милона прост: сидеть и ждать катастрофы либо чем-то ответить. Вряд ли они предпочтут первое.

— Похоже, нам ничего не остаётся, кроме как ударить первыми, верно? — сказал Лоуренс. Мархейт глубоко вздохнул, после чего кивнул.

— Однако выручив твою спутницу, мы не избавимся от всех проблем, — заметил он. — Даже если мы её спрячем, Церковь, узнав о ней, начнёт поиски, и тогда нам придётся послушно делать, что они скажут. В городе твоей спутнице не укрыться.

— А если мы покинем город?

— Вокруг города огромная равнина, и если вам не будет сопутствовать невероятное везение... Если вас схватят за пределами города, спасти вас не сможет никто и ничто. Даже если вы доберётесь до другого города, останется шанс, что вас разоблачат. В этом случае мы ничего не сможем сделать.

Лучше всего здесь подходило слово "безнадёжно". Даже если Лоуренс покорно согласится на требования гильдии Медиоха, они всё равно отдадут Хоро Церкви. Уничтожение чужестранной гильдии их не беспокоило. Чем меньше конкурентов, тем лучше. Если первый ход сделает гильдия, это приведёт к новым проблемам.

— Неужели нет подходящего выхода? — в отчаянии воскликнул Лоуренс.

Мархейт ответил негромко, словно говорил сам с собой:

— В том положении, в котором мы находимся, я даже думать не могу о защите интересов нашей гильдии — мы не в силах избежать обвинений в свой адрес.

Лоуренс сидел как на иголках и слушал Мархейта. Если бы он мог повернуть ситуацию в свою пользу, сидя с опущенной головой, он бы просидел так хоть весь год. Торговцы лишены гордости рыцарей и аристократов. Если речь идёт о деньгах, они готовы лизать подошвы другим. И Лоуренсу не казалось, что в словах Мархейта заключён сарказм или насмешка, он изучал ситуацию и обрисовал их положение весьма точно.

— Нам нужен какой-то козырь.

— Можно сказать и так. Однако если мы вложим больше денег, это не слишком увеличит прибыль. Что мы можем сделать, так это направить Церкви жалобу, что гильдия Медиоха удерживает твою спутницу... Однако если мы это сделаем, твои трудности только увеличатся... и в худшем случае тебя заставят говорить неблагоприятные для нас вещи.

— Думаю... такое возможно.

Лоуренс ответил честно, он понимал, сейчас ложь ничего не даст. Он не желал оставлять надежду выручить Хоро. Однако если бы он сдался, это решило бы все проблемы. Мархейт не мог этого не понимать. Если выхода они не найдут, Мархейт постарается убедить Лоуренса бросить Хоро. Если такой момент настанет, Лоуренс просто-напросто не сможет кивнуть и смириться. Он выберет путь в ад вместе с Хоро. Оставалось одно — найти выход из безвыходного положения.

— Я думаю, надо сделать вот что... — перешёл он к делу. — Я хотел бы попросить вашу гильдию, прежде чем она будет обвинена гильдией Медиоха, продолжить дело с серебряными монетами Тренни, пока мы не достигнем наибольшего дохода. Тогда именно этот доход и станет нашим козырем.

Мархейт широко раскрыл глаза. Лоуренс не желал потерять Хоро, Мархейт не желал лишиться прибыли. Возможность получить такой доход представляется нечасто. Именно поэтому интерес к делу с серебряными монетами мог служить сильной козырной картой. Если её разыграть, гильдия Медиоха, не колеблясь, откажется от Хоро. Неудивительно, что глаза Мархейта забегали. Потеря вложенных денег — как потеря любимого родственника. Цель этого вложения — получение огромной прибыли не от кого-нибудь, а от самого монарха королевства Тренни.

— Самым большим доходом от дела с серебряными монетами Тренни будет получение особых привилегий от короля. Как мы выяснили, у королевской семьи сейчас плохо с деньгами. Таким образом, если наше дело удастся, мы получим от короля значительные преимущества. Если нам придётся отказаться от этих преимуществ...

— Просто обменять эти преимущества на мою спутницу было бы, разумеется, неприемлемо.

— Ты хочешь сказать, что они должны будут их у нас выкупить?

Лоуренс кивнул. Правда, о таких больших денежных операциях он прежде только слышал и сам в них никогда не участвовал, полной уверенности в успехе у него не было. Однако он считал, что если подойдёт к этому как к обычной сделке, скорее всего, её удастся сладить.

— Если гильдия Медиоха будет видеть на одной чаше весов уничтожение гильдии Милона, а на другой — получение особых привилегий от короля, они сочтут второе более выгодным. Тогда мы сможем запросить достойную цену за эти привилегии, так?

Лоуренс произнёс, не слишком задумываясь, но он чувствовал в них глубокий смысл.

Идея получения большой прибыли от большого количества собранных монет, которым предстояло обесцениться, основывалась на предположении, что страна, чеканящая эти монеты — королевство Тренни — согласится эти монеты выкупить. Королевство должно согласиться выкупить монеты, чтобы изъять больше монет из оборота и переплавить их. Затем, уменьшив долю серебра, оно отчеканит и выпустит большее количество монет. Если десять монет после переплавки превратятся в тринадцать, это даст три монеты дохода.

Для быстрого наполнения казны этот способ хорош, но он приведёт к падению престижа страны. В будущем издержки перевесят достоинства. И всё же королевская семья Тренни пошла на этот шаг, что показывало глубину ямы, в которой она оказалась. И если бы монеты Тренни не были самыми ходовыми, доход от их переплавки был бы не настолько велик, чтобы королевская семья могла вздохнуть свободно.

Гильдия Медиоха узнала о плачевном состоянии королевской семьи и стала запасать монеты, чтобы затем вступить с королевской семьей в переговоры. Судя по всему, гильдия Медиоха рассчитывала собрать почти все монеты, имеющие хождение в городах, после чего прийти к королю и сказать: "Мы продадим вам монеты, только если вы согласитесь на нашу цену и гарантируете нам определенные привилегии".

Почти везде король являлся королём лишь потому, что его богатство и земли превосходили богатства и земли других аристократов. Кроме того, ему нужна поддержка своих подданных, чтобы они признавали законность королевского титула. Но король не имел абсолютной власти над всеми своими землями. Более того, королевская семья не могла распоряжаться собственностью королевства, находящейся под управлением герцогов.

Поэтому денежные дела королевских семей, как правило, не были намного лучше, чем у других аристократов. Единственным преимуществом королевской семьи были особые привилегии, которые давались именем короля. Право управлять рудником или монетным двором, или рынком, право собирать налоги и так далее. Эти привилегии не давали денег прямо, но если пользоваться ими с умом, из них можно извлечь прибыль.

Скорее всего, гильдию Медиоха интересовала одна из таких привилегий. Если сделка состоится, они обретут силу, которая поможет их торговым делам. Поэтому Лоуренс предложил гильдии Милона перехватить эту возможность. Для этого надо собрать больше монет, чем гильдия Медиоха, и начать переговоры с королём первыми. Если две гильдии приходят к королю с одним предложением, то они борются за ту же привилегию. Дать привилегию обеим неприемлемо, он примет предложение только от кого-то одного.

Если гильдия Милона провернёт дело первой, их соперники потеряют надежды на привилегии. Если то, что надо гильдии Медиоха, можно купить за деньги, они не постоят за ценой. Для гильдии Милона, конечно, эти привилегии тоже важны, но в данных обстоятельствах она удовлетворится возмещением.

— Однако тот козырь, который у них есть сейчас, может не только уничтожить наше отделение, но и отправить нас всех на костёр. Ты уверен, что они согласятся на нашу цену?

Это был ключевой момент. Лоуренс подался вперёд и сказал приглушённым голосом:

— Если король узнает, что вёл дела с гильдией, которой грозит костёр, не создаст ли это ему некоторых трудностей?

Лицо Мархейта на мгновенье утратило спокойствие, он сразу понял значение слов Лоуренса. Власть Церкви превыше власти правителей королевств куда больше королевства Тренни. А с учётом его тяжёлого денежного положения... Несомненно, он постарается любой ценой избежать конфликта с Церковью.

— Как только мы подпишем соглашение с королём, гильдия Медиоха не сможет нас преследовать. Иначе Церковь обратит взор не только на нас, но и на короля. А значит, гильдия Медиоха навлечёт на себя королевский гнев.

— Да, ты прав. Однако, думаю, они всё равно от борьбы не откажутся. Но если они упрутся, то мы и они рухнем вместе, верно?

— Да.

— Так. Значит, мы включим твою спутницу в ту цену, которую они должны будут уплатить за королевские привилегии. Верно?

— Да.

Мархейт погладил подбородок, затем он согласно кивнул и опустил взгляд. Лоуренс догадался, что глава отделения Гильдии сейчас скажет. Он сделал глубокий вдох. Проблема больше не была неразрешимой, и Лоуренс с гильдией ещё могли получить немалый доход. Однако план имел свои трудности. Если преодолеть их будет слишком тяжело, Лоуренс снова будет перед выбором — бросить Хоро или пойти с ней на костёр. И он знал, что первое не выберет.