— Тогда в чем проблема?
Некромант не несколько мгновений задумался, как бы размышляя, стоит ли доверять столь важный секрет чужакам. Наконец, он ответил:
— Скажи, чародейка, ты знаешь, как погиб зрящий Ратриола?
Могучая Олта бросила короткий взгляд на эльфийку и Ритон последовал ее примеру. Та грустно улыбнулась, давая понять, что не имеет ничего против беседы на эту тему.
— Нет, о верховный некромант, но думаю, что его убил ты. У Империи Тьмы нет мага сильнее.
— Все так думают, — согласился Гартиан, — а Шахрион и не пытается их разубедить. Он прикончил зрящего эльфов в сражении один на один. Сам. Использовав жезл Безумца.
Эта новость породила в комнате мертвую тишину.
"Каким это образом он сумел сделать нечто столь невозможное"? — Ритон недоверчиво воззрился на некроманта. — "Ходят слухи, что в последние годы, Черный Властелин каким-то образом обрел могущество, но не столь же непомерное"!
Эти мысли вслух повторил Могучий Аран.
Скелет щелкнул челюстью — вероятно, он так смеялся — и перевел взгляд на эльфийку.
— А ты, звездорожденная, ты знаешь правду?
Та помрачнела и кивнула.
— Знаю.
— Не буду спрашивать откуда, мне нет до этого дела. Хочешь рассказать им?
— Нет.
Ритон видел, что Найлиэна лишь с большим трудом удается сохранять спокойное выражение лица, и он понимал, отчего. Как-никак, Гартиан был ответственен за практически полное уничтожение всех оставшихся в мире эльфов. Именно его черный дождь испепелил Элиренатию — последнее скрытое королевство древнего народа. А теперь убийца сидит напротив, глумится, и ничего, ни-че-го с ним не поделаешь, потому как лич нужен.
"Да Гартиан нам жизненно необходим, и самое плохое в данном факте заключается в том, что он это прекрасно понимает. Без союзника внутри Черной Цитадели, мы можем и не надеяться на успех".
— Очень хорошо, тогда объясню сам. Думаю, все помнят ритуал, с помощью которого мы превратили Стоградье в землю мертвых?
Странный вопрос. Забыть подобное не сумел бы никто.
Гартиан верно истолковал всеобщее молчание и продолжил:
— Мы отыскали его в одной древней книге, которая совершенно случайно завалялась в дюжину раз проверенной Орденом библиотеке. Если кому-нибудь интересно мое мнение, то ее нам подкинул зрящий Ратриола. Вероятно, он сумел утаить фолиант от Ордена в годы, последовавшие за поражением Империи в войне. Тогда мы лишились изрядного количества ценнейших гримуаров, большая часть которых утеряны, увы, навсегда.
Сам Ритон, напротив, был очень рад, что мерзкие колдовские книги магов смерти сгинули навек, но вслух произносить этого он не стал, вместо этого продолжил внимательно слушать лича.
— В книге этой описывался ритуал, который в древности использовал Безумец, и у Шахриона возникла идея повторить его, но только в куда больших масштабах. Надо сказать, что подготовка заняла дикое количество времени и потребовала изрядных сил, но у нас все получилось... Не знаю, к счастью, или на беду.
Последние слова удивили венценосца.
"Как это — на беду? Воскрешение всех мертвецов Стоградья оказало в высшей степени благотворное влияние на ведение Империей боевых действий, более того, оно обеспечило ее фланг, позволив Черному Властелину повернуть основные силы на север осуществить дерзкий штурм Белого Города... Кажется, сейчас я узнаю нечто очень важное и тщательно охраняемое".
— После этого ритуала, — продолжал Гартиан, — Шахрион стал быстро прибавлять в силе. Полагаю, до всех вас доходили слухи о том, что в последние годы Черный Властелин стал могущественнее в плане магии. Наверное, вы им не особо верите, но я подтверждаю: так и произошло.
Присутствующие в комнате маги переглянулись.
— Вот только вы вряд ли понимаете, насколько силен император. Я не думаю, что справлюсь с ним теперешним в схватке один на один.
— С чем на твой взгляд это может быть связано? — задала вопрос Могучая Олта.
В голосе чародейки слышался профессиональный интерес, да и два других колдуна прислушивались к личу с огромным вниманием.
— Он поглотил десятки тысяч душ, — с легкой неохотой отозвался Гартиан. — Вероятно, это каким-то образом изменило владыку, хотя и не должно было.
— Интересный побочный эффект, — задумчиво пробормотал Могучий Аран. — Мы все знаем, что души смертных есть материал, с которым работают некроманты, но, кажется, теперь получили действительные подтверждения этого. Как полагаешь, коллега, сколько энергии может содержать в себе одна душа?
— Затрудняюсь ответить, слишком неопределенная величина. Меня больше интересует тот факт, что поглощение душ не вызвало единовременного эффекта, а привело к постоянному росту мощи субъекта, — в тон главе исиринатийской Академии отозвалась Олта.
— Я никогда не слышал о таком способе увеличить свою силу, — задумчиво произнес настоятель Корн.
— Как и я, высокий сын, как и я.
— Полагаю, — внезапно заговорил Мирол, — у ритуала обнаружился какой-то побочный эффект?
Лич перевел взгляд на старого воина и одобрительно кивнул.
— Сразу видно человека, ухватывающего суть. Да, побочный эффект был... Есть.
— И он перекрыл даже тот факт, что император, по сути, превратился в сильнейшего колдуна мира? — с сомнением в голосе осведомился дварф.
— Что же это может быть? — в тон ему вторила прегиштанийка.
— Черный Властелин сходит с ума, — ответил Гартиан. — Если в начале ему еще удавалось скрывать свое безумие, то теперь оно становится очевидным.
Ритон поежился. Кому-то другому могло бы показаться, что император, лишившийся своего главного оружия — разума — станет легкой добычей, но он понимал, что это не совсем так. Сильнейший маг на планете, полностью неадекватный и не способный действовать здраво — не самый лучший противник.
Некромант, способный в бою один на один победить Ратриолу в один прекрасный день может решить, что, к примеру, неплохо бы испепелить все страны Лиги. Не факт, что у него получится, но уж на Исиринатию сил безумца точно хватит.
— И это еще не самое плохое, — продолжил, меж тем, некромант.
"О великий Отец, если это — не самое плохое, то что же тогда — самое"?
— Что может быть хуже сумасшедшего некроманта невообразимой силы? — недоверчиво переспросил настоятель Корн.
— Мне кажется... Я думаю... Скорее всего, он находится под чьим-то контролем. Либо под действием какого-то заклинания.
После этих слов на комнату в очередной за сегодня раз опустилась тягостная тишина.
— Заклинания? — наконец повторила Могучая Олта. — Чьего?
— Понятия не имею, — раздраженно проговорил лич, — однако все признаки свидетельствуют о том, что император просто не может никому ничего рассказать о своем ухудшающемся состоянии.
— Быть может, не хочет? — предположил маг света.
Лич мотнул гладким черепом, давая понять, что это не так.
— Я знаю владыку слишком хорошо. Шахрион не из тех, кто станет скрывать подобное от единомышленников. Значит, что-то мешает ему поступить правильно. Возможно, подобная мысль даже не приходит в голову, либо он думает, что должен утаивать правду.
— Ты сказал, что его состояние ухудшается? — уточнил Ритон. — В чем это выражается?
— Он стал заметно раздражительнее — поддается эмоциям. Его мучают непрерывные головные боли, из-за которых император постоянно пьет какие-то пилюли. Около года назад мне удалось достать несколько образцов. Это — сильные обезболивающие, изготовленные на основе мака. Подобные лекарства туманят разум и мешают думать здраво, они вызывают привыкание и разрушают личность. Шахрион ни за что не стал бы пользоваться чем-то подобным без веской причины. Несколько раз — я лично видел это — он как будто выпадал из реальности. Просто замирал, точно загипнотизированный, и не двигался. Один раз владыка простоял на балконе несколько часов, даже не моргнув. Но и это еще не все. Несколько раз я ощущал тончайшее касание неизвестной магии, окутывающей императора. Я так и не сумел понять ее природу, однако с уверенностью могу утверждать, что чары эти крайне опасны.
— В итоге можно прийти к заключению, что мы рискуем получить не просто безумца невообразимой силы, а нечто большее, правильно ли я понимаю? — уточнил Ритон.
— Да, в худшем случае в мире появится неизвестная тварь, завладевшая телом императора, — ответил лич. — Я все больше склоняюсь к мысли, что не владыка сходит с ума из-за ошибок, допущенных при проведении ритуала, а некая неведомая нам сила постепенно берет тело императора под контроль. А значит, ее следует остановить до того, как станет слишком поздно.
"Лучший же способ сделать это — прикончить источник проблем, сжечь труп и развеять пепел на ветру", — закончил невысказанное венценосец.
— У одного меня не хватит сил, поэтому я и предлагаю временный союз.
— И что мы получим от него? — сварливо поинтересовался дварф.
— Для начала — свои жизни. Или ты думаешь, что когда это существо полностью овладеет Шахрионом, оно успокоится на достигнутом? Хочешь рискнуть?
— Моя жизнь пока еще при мне, мертвец, — холодно парировал дварф, — в отличии от жизней тысяч моих братьев и сестер, загубленных вашими стараниями.
— Вы сами радостно ввязались в войну с прегиштанцами, мы всего лишь немножко подтолкнули. Если ты, или кто-нибудь из здесь присутствующих, надеется на уступки со стороны Империи, то смею вас разочаровать. Максимум, что я могу гарантировать, так это мирное существование до тех пор, пока я буду растить и воспитывать наследника престола, как регент.
"Интересно, а что бы сказала на сей счет Ледяная Ведьма? Или Тартионна должна отправиться на тот свет вместе со своим господином"? — подумал Ритон. — "Впрочем, нам это только на руку. Даже одна чародейка ее силы и опыта — это боевая мощь, с которой нельзя не считаться. Замкнув на себя большой круг магов, она в состоянии тягаться едва ли не со всеми чародеями, что остались у Исиринатии".
Лич, меж тем, устремил взгляд кошмарных глаз на заметно нервничающего лиоссца.
— Можешь передать мои слова своему господину, ящер. Империя не будет расширяться на восток и откажется от поддержки халифа Харшшаана. Но мы и не подумаем уступить даже пяди нашей земли. Если его устраивают такие условия, мы сработаемся. — Он посмотрел на Ритона. — Вас это тоже касается, венценосец.
Отмеченный Дочерью согласно кивнул.
— Понимаю твою точку зрения, о верховный чародей.
Он действительно понимал ее и даже, о ужас, считал достаточно выгодной для Исиринатии.
"Лич считает себя умнее других, он думает, что сумеет удержать все завоевания Шахриона, когда тот падет. Ну что ж, пускай верит в это. Главное сейчас — избавиться от императора, остальное — приложится".
Ритон вызвал на лице улыбку и произнес:
— Мне, естественно, понадобится время на раздумья, как, полагаю, и всем здесь присутствующим. Прав ли я?
Все, кто находился в помещении, один за другим согласились с венценосцем.
— Понимаю. Когда мы продолжим?
— Предлагаю ровно через две недели, — взяла слово Найлиэна. — Но на сей раз нам не придется собираться в этом замке — слишком рискованно, да и занимает чересчур много времени. Я убеждена, что все здесь присутствующие примут правильное решение, а поэтому... вот.
И она выложила на стол небольшую коробку, накрытую тканью, которую аккуратно подтолкнула к Ритону. Тот сдернул полог и ахнул. В коробке лежали тириомали. По одному на каждого, включая исиринатийских магов и Мирола.
"Откуда"? — пораженно подумал он. — "Каждый из них — сокровище, стоящее целое состояние! Продав эту коробку, можно купить небольшую страну! Да уж, эльфы умеют удивлять".
— Прошу принять эти тириомали как жест доброй воли. Они уже настроены друг на друга и, когда придет срок, мы сможем обсудить наши дела, не собираясь в каком-то определенном месте.
То, что эльфийка не потребовала никакого залога или обещания вернуть драгоценность в случае отказа от участия в заговоре, угрожало лучше самого острого ножа, приставленного к горлу.
Звездорожденная, не произнеся ни единого слова, буквально прямым текстом сказала:
"Теперь вы все в одной лодке с нами. Попробуйте только отказаться, посмотрим, что из этого выйдет".
Все поняли намек, а потому, беря драгоценные тириомали, каждый из участников собрания, выглядел скорее напуганным, нежели довольным.
Исключение составлял, конечно же, лич. Выбеленная кость черепа просто не могла выказывать никаких эмоций, да и маловероятно было, что монстр вроде Гартиана способен бояться хотя бы чего-то на этом свете.
Заговорщики прощались и один за другим покидали помещение. Последним вышел лич, бросив короткое:
— До следующей встречи.
Ритон и Найлиэна остались вдвоем.
Некоторое время они молчали: эльфийка сидела в кресле, Ритон — стоял у окна и наблюдал за тем, как экипажи в сопровождении охраны покидают замок.
— Это было... неожиданно, — проговорил, наконец, венценосец, оборачиваясь к своей собеседнице.
Эльфийка лукаво улыбнулась ему.
— Значит, и для императора наши приготовления могут стать неприятным сюрпризом.
— Если, конечно же, лич говорит правду.
— Он не лжет, — коротко ответила Найлиэна, — мои шпионы, следящие за императором, в один голос утверждают: он изменился, причем в худшую сторону. Стал заторможеннее, потерял чутье, постоянно использует пилюли от головы, причем — все более и более мощные. Даже если никакого злого духа, пытающегося подчинить Черного Властелина и нет, император сдал.
— Ты уверена? — напряженно спросил Ритон.
— Да.
— Почему?
— Мы все еще говорим, и мы живы.
И возразить на это было нечего, поэтому венценосец перешел на другую тему:
— Как ты смогла установить с личем контакт?
— Он сам нашел меня, — чуть поджав губы, ответила Найлиэна.
Было видно, что ей не слишком приятны воспоминания о первой встрече с могучей нежитью, но эльфийка не была бы собой, если бы не умела владеть лицом. Она быстро успокоилась и спустя краткий миг ничего уже нельзя было прочитать в бездонных голубых глазах
