Падение Снежного Занавеса 2. Визит в Ссср

Как обычно, попадались в основном мелкие метеориты и метеоры. Такой космический мусор никому не угрожал, обычно сгорая в атмосфере, поэтому принцесса не обращала на него внимания. Сколько-нибудь крупные небесные тела обычно заранее обнаруживались предупреждающим барьером, который Луна подняла вокруг Эквуса вскоре после своего возвращения из изгнания.

На низких орбитах, проходящих над Эквестрией, не обнаружилось ничего интересного, как и на низких орбитах над Зебрикой. Луна поднимала сканирующее поле всё выше и выше, как вдруг что-то очень большое стремительно пронеслось сквозь поднимаемый ею барьер и устремилось по направлению к Эквусу.

Аликорн тут же сфокусировалась на объекте, посылая один сканирующий импульс за другим. После нескольких зондирований она поняла, что неизвестный объект не падает на Эквус, а движется вокруг планеты по сильно вытянутой высокоэллиптической орбите. Записав результаты сканирования, чтобы вычислить по ним параметры орбиты, она попыталась понять, как выглядит объект. Отражённые от объекта импульсы приходили сильно ослабленными, как будто отражалась только часть посылаемой энергии, а остальное свободно проходило сквозь объект.

Это приводило принцессу в некоторое недоумение — она понимала, что космические корабли, о которых ей недавно рассказывали люди, должны быть герметичными. А этот объект, судя по отражённым сигналам, был больше похож на некую решётчатую конструкцию.

— Ты что-то нашла, Луняша? — послышался позади голос принцессы Селестии.

— Да, но не могу понять, что это такое, — призналась Луна, указывая магическим импульсом на объект.

Селестия тоже послала несколько сканирующих импульсов и внимательно прислушивалась к отклику.

— Кажется, оно очень большое, но в нём нет живых существ, — белая аликорн явно тоже была озадачена. — А давай снимем его с орбиты и посмотрим.

— Сейчас не получится, Тия, он слишком разогнался, — Луна взяла свои записи и начала считать параметры орбиты. — Период обращения у него около 12 часов. Ночью он поднимется к своему апоцентру и там будет двигаться намного медленнее. Как думаешь, мы сможем его оттуда снять?

— Одна я вряд ли смогу, но если ты мне поможешь, попробую, — ответила Селестия. — Разбудишь меня, когда объект будет подходить к апоцентру?

— Конечно, — кивнула Луна. — Иди, отдыхай, я за ним присмотрю.

Селестия телепортировалась в спальню, Луна осталась «на вахте», как обычно, скользя по снам подданных в поисках кошмаров и время от времени проверяя и уточняя орбиту объекта. Как она и прикидывала, примерно через шесть часов объект оказался вблизи апоцентра своей орбиты.

Когда подошло время, Госпожа Ночи разбудила магическим импульсом сестру. Принцесса Солнца появилась на площадке с лёгким хлопком телепорта.

— Как спалось, Тия?

— Спасибо, хорошо… Что, Луняша, пора?

— Да, он уже вблизи апоцентра и быстро замедляется. Куда мы его положим?

— Думаю, люди захотят его изучить. Давай телепортируемся на их «вокзал» и договоримся с охраной, куда его лучше положить.

— Они там, наверное, все спят? — усомнилась Луна

— Ну, кто-то дежурный должен быть, — улыбнулась Селестия.

Появление среди ночи на грузовом терминале сразу двух принцесс Эквестрии вызвало немалый переполох. Разбуженный дежурный пони-железнодорожник сначала оторопел, потом перепугался и вызвал начальника караула. Заспанный лейтенант-человек, увидев принцесс, моментально проснулся, вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь:

— Ваши Высочества! Чем могу быть полезен?

— Мы собираемся доставить весьма важный груз, о котором спрашивало ваше высшее руководство, — ответила Луна. — Груз тяжёлый и весьма объёмный, нужна большая площадка.

— Гм… сейчас вся грузовая площадка забита контейнерами, — задумался лейтенант. — Если только вдоль ограды на поле положить. Пойдёмте, я покажу.

Выйдя из помещения, начальник караула проводил принцесс к краю территории терминала, где вдоль заграждения росла ещё непримятая трава. Периметр территории не был занят контейнерами, для обеспечения обзора.

— Вот, разве что сюда можно положить, больше особо и некуда. Грузов в обе стороны идёт много, — пояснил лейтенант.

— Думаю, поместится, — принцесса Солнца повернулась к сестре. — Луняша, где эта штука сейчас?

— Как раз облетает апоцентр, — ответила Луна, послав магический импульс в небо. — Медленнее она уже не полетит, если снимать, то сейчас. Я зацеплю его телекинетической связью за луну и плавно приторможу.

Принцессы нацелились рогами куда-то на южную сторону горизонта, сосредоточились, их рога засияли магией. Через минуту территория терминала осветилась целым сияющим облаком телепорта, и в нём нарисовался огромный решётчатый контур. Вдоль охранного периметра, приминая траву, легла на землю гигантская конструкция, напоминающая цилиндрическую ферму, составленную из колец, скреплённых металлическими профилями. С одной стороны на ней был закреплён массивный металлический корпус. Вдоль фермы тянулись длинные высокие гребни. Вблизи корпуса к балкам фермы крепились большие сферы из листового металла. От них к корпусу шла целая сложная система трубок. Судя по асимметрии, часть сфер явно отсутствовала, Луна видела, что они летают по близким орбитам отдельно. Помимо них, там же летали ещё какие-то предметы разных размеров и форм.

— Кажется, эта штука была повреждена, — Селестия прошлась вдоль фермы, присматриваясь. — Надо будет получше рассмотреть её утром.

— Лети, отдыхай, Тия, — посоветовала Луна. — Остальное я сама сниму, оставшиеся кусочки намного меньше. Что с ними делать?

— Сообщи людям, они наверняка захотят их осмотреть. Не просто же так они ими интересовались.

Принцесса Солнца телепортировалась обратно в Кантерлот. Луна попросила подошедшего лейтенанта отправить сообщение в Москву, а затем ещё несколько часов снимала с орбиты обнаруженные её сканированием части неизвестного аппарата, аккуратно складывая их рядом с фермой. На рассвете Госпожа Ночи тоже вернулась в столицу.

* * *

Утром, когда принцесса Селестия вновь появилась на грузовом терминале, здесь уже кипела привычная суета. Перед рассветом прибыл грузовой поезд, состав загнали на разгрузку и сейчас сгружали с платформ разобранный на части полужёсткий дирижабль. Люди уже собирали каркас носовой и хвостовой частей дирижабля и крепили к нижней ферме гондолу, тогда как оболочку и спущенные газовые баллонеты ещё только разворачивали на траве.

Вокруг снятой аликорнами конструкции ходили, оживлённо жестикулируя, какие-то люди. Они явно о чём-то спорили, указывая на массивные кольца с намоткой из медной проволоки внутри.

Селестия прошлась вдоль фермы. На её левой стороне были заметные повреждения, как будто по сохранившимся на конструкции фрагментам многослойной фольги выстрелили мелкой дробью. Часть деталей была оплавлена, не слишком сильно, но заметно. Помимо фермы, людей очень заинтересовали снятые Луной с орбиты панели солнечных батарей и сферические баки.

Появление принцессы привлекло всеобщее внимание. Подбежавший начальник караула доложил:

— Ваше Высочество, прибыли инженеры из Москвы, с самого рассвета эту штуку осматривают, пытаются понять, что это такое. Мне сказали не мешать и объяснили, что ждут высокое начальство.

Слегка заинтригованная принцесса просканировала несколько сфер, в которых почувствовала следы знакомых ей газов. Ощущения аликорна её не обманули: внутри сфер сохранились остатки водорода и гелия, причём не обычных, а их тяжёлых изотопов.

Пока она осматривала находки, портал в очередной раз открылся, пропуская следующий поезд. Из пассажирского вагона на перрон один за другим вышли несколько человек. Среди них выделялся один, невысокий, плотный, в чёрной шляпе с прямыми полями. Он первым, быстрыми шагами направился к лежащей на траве конструкции, на ходу обсуждая увиденное с коллегами. Одного из них принцесса узнала — это был уже знакомый ей по визиту в СССР академик Келдыш, президент Академии наук. Люди, похоже, догадались или узнали нечто знакомое в находке принцессы Луны, и теперь бурно обсуждали её, расхаживая вдоль гигантской конструкции. Человек в чёрной шляпе волновался больше всех остальных. Он залез внутрь гигантского каркаса, несколько минут с изумлением рассматривал медные обмотки внутри кольцевых шпангоутов, затем вылез, взял одного из своих спутников за пуговицу пальто и теперь экспрессивно спрашивал:

— Лев Андреич, ты мне когда сможешь такую штуку сделать?

— Помилуйте, Сергей Палыч! — отбивался тот. — Такую штуку хорошо если мои внуки для ваших внуков сделают! Да и чем вы её выводить собираетесь?

— Здравствуйте, Ваше Высочество, — подошедший академик Келдыш представил принцессе своих спутников. — Позвольте представить: академик Королёв, Сергей Павлович, руководитель нашей космической программы. Академик Александров, Анатолий Петрович, руководитель атомного проекта. Академик Арцимович, Лев Андреевич, руководитель работ по тематике термоядерного синтеза.

— Ваше Высочество, — новоприбывшие почтительно приветствовали её. — От лица руководства СССР мы благодарим вас и вашу уважаемую сестру за помощь.

— Вы уже поняли, что это такое? — поинтересовалась Селестия.

— Да. Это так называемая «амбиполярная магнитная ловушка», — пояснил тот, кого ей представили как академика Арцимовича. — Удивительная находка. У нас работы по этому направлению ведутся, но до таких масштабов мы, разумеется, не добрались.

— В этих баках, — принцесса кивнула, указывая рогом на металлические сферы, — я ощущаю следы присутствия тяжёлого изотопа водорода и изотопа гелия.

— Тяжёлый водород, у нас принято название «дейтерий», — подсказал академик Александров.

— Так что она делает? — уточнила принцесса.

— Судя по тому, что эту конструкцию обнаружили в космосе, это, вероятнее всего, термоядерный ракетный двигатель для космического корабля.

Пока четыре академика водили принцессу вокруг космической находки, команда дирижабля вместе с выездной бригадой НПО «Дирижаблестрой» продолжала сборку воздушного корабля. Между носовой и хвостовой частями каркаса закрепили газовые баллонеты, и теперь надевали на дирижабль оболочку. От нескольких цистерн, также прицепленных к поезду, протянули шланги, готовясь заполнить баллонеты гелий-водородной смесью.

Закончив осмотр находок, принцесса Солнца подошла к бригаде, собиравшей дирижабль. Рабочие и руководивший ими инженер тут же обступили её с приветствиями.

— Ваше Высочество. Мы тут дирижабль собираем. Желаете осмотреть?

— Да, мне интересно сравнить ваш дирижабль с нашими, — ответила Селестия.

Несколько минут инженер водил её вокруг дирижабля, сопровождая осмотр краткими пояснениями:

— Это стандартный патрульный дирижабль класса «Николай Гудованцев», с полезной нагрузкой 30 тонн. Обычно такие дирижабли у нас оснащаются радаром, но на этом стоит комплект аппаратуры радиотехнической разведки.

— А вы наполняете баллонеты гелий-водородной смесью? — спросила Селестия. — В Эквестрии дирижабли и воздушные шары наполняют чистым гелием.

— Гелий довольно дорогой газ, — пояснил инженер. — Мы добавляем к нему 15 процентов водорода, при этом смесь остаётся негорючей, и её подъёмная сила получается больше, чем у чистого гелия, хотя и ненамного, но в объёме дирижабля уже даёт выигрыш в несколько сотен килограммов, а это дополнительное топливо или груз.

— Понимаю, — покивала принцесса. — А как вы получаете гелий?

— В основном выделяем его из природного газа, но в нём гелий содержится в незначительных количествах. Приходится перерабатывать большие объёмы газа, потому гелий и получается дорогим.

— Если вам понадобится гелий, обратитесь в «Эквестрийскую гелиевую компанию», — посоветовала принцесса. — Нашим союзникам мы готовы поставлять гелий в любых количествах и дешевле, чем вы получаете гелий у себя.

* * *

Первый секретарь закончил читать общую докладную записку и посмотрел поверх очков на сидящих перед ним за длинным столом для совещаний четырёх академиков и председателя КГБ.

— Термоядерный ракетный двигатель? — недоверчиво переспросил он. — Это точно?

— Никаких сомнений, — уверенно ответил академик Арцимович. — Конструкция совершенно точно представляет собой амбиполярную магнитную ловушку. Она обнаружена в космосе, оснащена баками для рабочего тела, на близких орбитах были обнаружены и доставлены на поверхность Эквуса солнечные батареи большой площади.

— Вы сможете всё это изучить и воспроизвести? — спросил Никита Сергеевич.

— Пока мы только визуально осмотрели находки, взяли пробы остатков рабочего тела из баков и провели их анализ, — ответил Королёв. — Для изучения необходимо доставить конструкцию в СССР.

— Анализ подтвердил слова принцессы Селестии, что рабочим телом для двигателя являются дейтерий и гелий-3, — добавил Арцимович. — Термоядерную реакцию с гелием-3 мы ещё ни разу не проводили, она считается возможной только теоретически. Необходимо тщательно изучить всю конструкцию реактора и ловушки, тогда мы сможем сказать точнее. С другой стороны, перед нами явно работоспособная конструкция, которую, скорее всего, можно повторить.

— В какие сроки?

— Не менее двадцати лет, — уверенно ответил академик Александров. — Скорее даже тридцать-пятьдесят. Необходимо создать целое новое дерево технологий из десятков компонентов, каждый из которых в настоящее время в СССР отсутствует.

— Что это может нам дать? Насколько я понял из вашей записки, тяга этого двигателя такая же крошечная, как у ионных двигателей, — спросил Хрущёв. — У вашего плазменного двигателя, что вы мне показывали, Лев Андреич, тяга намного больше, а сам он неизмеримо меньше. Есть ли смысл вкладываться в эту разработку?

— Тяга это только половина дела, товарищ Хрущёв. У термоядерного двигателя очень большой удельный импульс, намного больше, чем у любых ионных и плазменных, — пояснил Королёв. — К тому же в части баков мы обнаружили следы ксенона. Его явно добавляли в истекающую струю для увеличения тяги, пусть и ценой определённого уменьшения удельного импульса. Термоядерный ракетный двигатель имеет значительно большие пределы регулирования удельного импульса и возможность увеличения тяги по сравнению с любыми ионными и плазменными электромагнитными вариантами. Он работает в диапазоне миллионных, если не миллиардных значений удельного импульса, а для плазменных двигателей удельный импульс — величина порядка 20-30 тысяч.

Сергей Павлович достал из своей папки и развернул нарисованную на листе ватмана 12 формата (А3) и сложенную пополам схему, слегка напоминающую карту метрополитена. Только вместо названий станций на ней были написаны названия планет Солнечной системы и их спутников, а на жирных цветных линиях были написаны какие-то числа. (https://traditio.wiki/Характеристическая_скорость_орбитального_манёвра_)

— Вот, смотрите. Эта схема показывает, какой запас характеристической скорости нужен для достижения той или иной планеты Солнечной системы, и из этого, зная располагаемый удельный импульс двигателя, можно вычислить необходимое количество топлива, — Главный конструктор написал на листке бумаги простую формулу. — Вот это — формула Циолковского. Приращение характеристической скорости равно произведению удельного импульса двигателя на натуральный логарифм отношения масс аппарата в начале и конце орбитального маневра. Для химических ракет максимально доступный удельный импульс — 4500 секунд. Для ядерного ракетного двигателя — около 9000 секунд. Для термоядерного — около четырёх миллионов, возможно, больше. Данные по этому двигателю пока расчётные. Конечно, развивая малую тягу, он будет разгоняться медленно, зато постоянно, расходуя малое количество топлива, намного меньше, чем обычный ракетный двигатель. С другой стороны, если обсуждать полёты человека в космос, мы не можем создавать при разгоне длительные ускорения величиной более 1-1,5g, человек к длительному воздействию больших ускорений приспособлен плохо. Но, разгоняясь с ускорением 1g и высоким удельным импульсом в течение, скажем, целого месяца, можно набрать неизмеримо большую характеристическую скорость, чем разгоняясь на 3g в течение 10 минут стандартного выхода на орбиту. Не уверен, понятно ли объяснил…