Падение Снежного Занавеса 2. Визит в Ссср

Конструкция «Грифона» создавалась в схожих условиях недостатка ресурсов и ограниченной промышленной базы, его тоже «лепили из того, что было», преимущественно из стандартных частей гражданской техники, производимой серийно в подземном городе, и по большей части достаточно примитивной электроники уровня второй половины 20-го века. Так что повторить эту конструкцию, пускай и не до полной идентичности, было проще чем что-то более высокотехнологичное.

Вопрос энергетики машины решили кристаллические аккумуляторы, они позволяли питать достаточно мощный импеллер, чтобы эта конструкция летала не хуже, чем старинные дозвуковые истребители середины 20-го века. За счёт изменяемой геометрии подвижных плоскостей, с просто дичайшим количеством подвижных рулевых поверхностей и управлению вектором тяги импеллера, «Грифон» был сверхманевренным. Оружие тоже было почти как у оригинала — пара гаусс-пушек, четыре универсальные ракеты на внешней подвеске от разобранной турели ПВО .

Когда он разбирался с работорговцами, «Грифон» ещё не был готов, может быть и к лучшему. Но сейчас машина уже летала, и не только летала, но и вполне шустро бегала по земле, перебирая своими крыльями, которые могли работать как лапы — это было предусмотрено конструкцией. И эти крылья-лапы были снабжены когтями, что позволяло «Грифону» лазить по скалам. Хотя, конечно, это было не основным режимом, «Грифон» должен был летать. И «прототип» летал хорошо, в мешанине скал и узких ущелий перестреливаясь со сверхманевренными «осами».

Теперь же этот его клон «Грифона» будет его глазами и ушами, дистанционно контролируемым «аватаром», когда люди высадятся на сигнал маяка. В крайнем случае, пока люди будут воевать с шустрым, как понос, летающим роботом — он постарается удрать из поселка со всеми, кто тут ещё остался. Если же всё пройдёт мирно — «Грифон» тоже не будет лишним. Всё-таки его было очень интересно строить, а Дракон любил строить и конструировать, тут же с техническим творчеством возможности были ограничены. Ну, и пока тело не выздоровеет после ожогов окончательно, летать удалённо, подключившись к этой забавной машине было тоже приятно.



Глава 8. Визит Бронеуса. Ленинград, Сталинград.

В 50-х и начале 60-х государственные визиты проходили совсем иначе, чем сейчас. Всё происходило неторопливо и обстоятельно. Когда в 1956 году в СССР приезжал югославский лидер Иосип Броз Тито, он ездил по стране целый месяц. Хрущёв в 1959 году провёл в США три недели. Визит Генерального секретаря Бронеуса и сталлионградской делегации тоже был запланирован продолжительным. Харитону было очень интересно увидеть советские достижения, посмотреть, чего добилась страна, менее 20 лет назад победившая в войне, куда более жестокой и кровопролитной, чем война Сталлионграда с армией Сомбры. Также это был хороший шанс установить личные контакты с высшими руководителями СССР, и подружиться с ними. В Сталлионграде умели ценить дружбу не меньше, чем в Эквестрии.

Никита Сергеевич тоже понимал, что от первого визита, первого впечатления, будет зависеть очень многое в будущих взаимоотношениях Сталлионградской Народной Республики и СССР. Он стремился установить дружественные отношения со всеми, кто изъявлял такое желание. Когда советские ученые случайно открыли межпространственный проход в этот удивительный мир, Первый секретарь сразу оценил возможности открывающегося сотрудничества. И теперь он с удовольствием отправился в поездку по стране вместе с необычными гостями, точно так же, как он в 1956 году сопровождал в поездке маршала Тито.

В поездку отправились на личном поезде секретаря Бронеуса. Точнее, личным в нём был только салон-вагон самого Харитона, остальные вагоны, где размещались прочие члены делегации, были обычными купейными, сталлионградской постройки. Путешествовать в своих привычных вагонах, рассчитанных на понячью анатомию, сталлионградцам было удобнее. Для Хрущёва и его сопровождающих к поезду прицепили ещё три вагона, таким образом, чтобы оба салон-вагона двух лидеров оказались рядом.

Харитон не просто так предложил Первому секретарю путешествие на сталлионградском поезде. Сталлионградский вагоностроительный завод, выпускавший как подвижной состав, так и локомотивы, был одним из наиболее мощных предприятий республики. Там же строили и бронепоезда, и тяжёлые артиллерийские платформы, хотя орудия для них изготавливали на другом предприятии. Сам Харитон, до того, как уйти на партийную работу, начинал свой трудовой путь простым рабочим на этом заводе, потом, без отрыва от производства, выучился на инженера, и знал производство сверху донизу. Он мог профессиональным взглядом сравнить советские и сталлионградские вагоны и локомотивы, и часто отмечал, что сталлионградские во многих отношениях были сделаны даже лучше. Понимая основы экономики, Генеральный секретарь рассчитывал заинтересовать советских коллег возможностью поставок в СССР вагонов из Сталлионграда, а то и внедрения их в лицензионное производство на советских заводах. Он сам перед началом поездки провёл Никиту Сергеевича по всей понячьей части состава, давая при этом вполне профессиональные пояснения и комментарии, и видел, что Первый секретарь знакомится со сталлионградскими достижениями с не меньшим интересом.

В поездке они много беседовали, расположившись в удобном салоне сталлионградского вагона и попивая горячий чай с плюшками и пирогами, которые пекла на кухне вагона-ресторана улыбчивая и добродушная земная пони.

* * *

Первым городом, который посетила сталлионградская делегация после Москвы, стал Ленинград. Для Харитона посещение этого города, где произошла первая в этом мире социалистическая революция и зарождалась новая реальность этого мира, было событием знаковым. Пусть Сталлионград шёл по социалистическому пути уже чуть более тысячи лет, но Харитон знал, что Сталлионградская Республика не появилась бы без информации, когда-то давно полученной из этого самого мира. Они обсуждали это с Первым секретарём, под ритмичный перестук вагонных колёс. Никита Сергеевич хотел спросить об этом ещё в свой первый приезд в Сталлионград с принцессой Луной и демикорнами, но тогда, в круговерти и спешке незапланированного заранее визита, разговора по душам не получилось. Слишком многое хотелось посмотреть, слишком сильными были впечатления от красивого, сурового города под мрачным северным небом.

На вопрос Первого секретаря Харитон посоветовал ему:

— Поинтересуйтесь, не велись ли какие-либо сильно засекреченные работы в период конца 40-х и начала 50-х по вашему летоисчислению. Хотя, возможно, они могли быть начаты и раньше.

— Поинтересуюсь, хотя о довоенном периоде информация могла не сохраниться, — посетовал Никита Сергеевич. — Многие талантливые инженеры погибли, документы могли потеряться в ходе эвакуации.

В Ленинграде делегация Сталлионграда прежде всего посетила Марсово поле, где возложила цветы к Вечному Огню. Эту церемонию засняли на киноплёнку, сюжет показали вечером в передаче «Последние известия» (Новостной выпуск, выходивший в 19:00, позднее его заменила информационная программа «Время» в 21:00). В интервью Центральному телевидению Генеральный секретарь Бронеус коротко, в нескольких предложениях, рассказал о начальном, самом тяжёлом периоде истории Сталлионграда.

— Мы очень хорошо понимаем, что пришлось пережить ленинградцам в период блокады, — сказал Харитон. — Пусть Сталлионградская Народная Республика уже тысячу лет живёт без войны, но всю эту тысячу лет мы прожили фактически в блокаде, выживая только на собственных ресурсах. Первые годы было очень тяжело. От голода умерли многие хорошие пони, умирали жеребята. Постепенно Республика становилась сильнее, мы многому научились, создали собственную промышленность и сельское хозяйство, хотя в наших северных условиях это было особенно трудно. Поэтому мы, посещая в ходе нашего визита советские города, первым делом отдаём дань памяти погибшим.

Сталлионградского генсека и Первого секретаря в поездках по городу сопровождал первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Василий Сергеевич Толстиков, с которым Харитон неожиданно для себя нашёл точки пересечения интересов. Толстиков в 1940 году закончил Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта, а после войны работал в строительных организациях города.

По рекомендации первого секретаря обкома сталлионградская делегация посетила Ленинградский вагоностроительный завод им. И.Е.Егорова (https://ru.wikipedia.org/wiki/Вагонмаш). Харитону было особенно интересно ознакомиться с железнодорожными предприятиями, хотя он интересовался не только ими.

Затем пони побывали на крейсере «Аврора». Им, привыкшим к своим относительно небольшим рекам Подкова и Медведица, было очень непривычно видеть прямо посреди большого города гигантский разлив Невы и большой боевой корабль, почти в полтора раза превосходящий по размерам самый крупный из сталлионградских речных мониторов, стоящий на бочках возле Нахимовского училища.

Сталлионградская делегация также посетила Судостроительный завод им. А.А.Жданова (сейчас «Северная Верфь») где осмотрела строящиеся эсминцы. Оттуда делегацию пони провезли через весь город по Неве на корабле «Метеор». Пони не были знакомы с концепцией корабля на подводных крыльях и оказались поражены его скоростью. Обедали в Смольном, в ходе обеда Василий Сергеевич Толстиков произнёс краткую речь, посвящённую открывающимся перспективам двустороннего сотрудничества.

После обеда гости посетили Институт инженеров железнодорожного транспорта и Политехнический институт. Харитон хотел оценить возможности советской системы образования. В Сталлионграде центром научной мысли был университет, занимавший в городе целую улицу. В нём были как технические, так и гуманитарные факультеты и факультеты естественных наук. Были также несколько отдельных вузов разного профиля. Относительно небольшое население Республики не позволяло построить такую же обширную систему образования, как в СССР. Тем не менее по принятым в Республике градостроительным нормам на каждую тысячу семей пони приходилась одна школа. 100 процентов населения Республики получали среднее образование, и не менее 50 процентов продолжали учиться до получения высшего образования.

В ходе осмотра учебных заведений Генеральный секретарь Бронеус обратился к советским коллегам с просьбой помочь улучшить сталлионградскую систему образования:

— Ваша организация высшей школы впечатляет. Мы за тысячу лет не смогли приблизиться к подобным достижениям. Можно ли нам рассчитывать на помощь Советского Союза в части улучшения организации нашей образовательной системы?

— Конечно, — тут же подтвердил Хрущёв. — Только скажите, чем мы можем помочь. Мы можем принять в СССР ваших студентов, можем отправить на временную работу в Сталлионград наших преподавателей. Василий Сергеич, — обратился он к сопровождавшему их в ходе экскурсии по Политеху ректору института, члену-корреспонденту АН СССР Смирнову. — Подскажите, чем ещё мы можем помочь нашим сталлионградским коллегам?

— Всем, что попросят, — тут же ответил ректор. — Предоставим учебники и учебные пособия, поделимся методическими наработками, пошлём своих аспирантов в качестве преподавателей, примем студентов и аспирантов на обучение. У нас сейчас заканчивается большое строительство, учебная база расширяется, — он подвёл гостей к вывешенной на стене схеме институтских корпусов и с гордостью показал новостройки.

К 1960 году в ЛПИ были созданы лаборатории энергетических систем, автоматики, телемеханики, металлургии, турбиностроения и компрессоростроения. К 1962 году были построены спорткомплекс, высоковольтный корпус, два новых учебных корпуса, здание поликлиники, профилактория, архива и общежития на проспекте Непокорённых.

— В этом (1962) году у нас организованы заочный факультет и факультет усовершенствования дипломированных инженеров, — добавил Смирнов. — Поделиться есть чем, и мы сможем принять несколько дополнительных групп студентов.

— Мы будем благодарны за любую помощь, — ответил Бронеус. — С отправкой наших студентов в СССР могут возникнуть сложности чисто бытового плана. Я уже на себе прочувствовал, что из-за естественных анатомических различий пребывание пони в зданиях и транспорте, построенном для людей, весьма затруднено. Для нас даже по вашим лестницам спускаться — и то уже проблема. Мы с удовольствием и благодарностью примем ваших преподавателей, учебные пособия и методические наработки. Возможно, некоторые из наших аспирантов рискнут отправиться в СССР на стажировку. Ещё я хотел спросить, может ли ректор нашего Сталлионградского университета профессор Коин посетить вашу страну, для непосредственного изучения достижений вашей системы образования? Он прекрасный специалист, было бы лучше, если бы он сам, своими глазами, всё посмотрел. А его супруга, врач, могла бы ознакомиться с вашей системой здравоохранения.

— Конечно, пусть приезжают, всё покажем, всё расскажем, и от ваших специалистов постараемся перенять всё лучшее. — согласился Хрущёв. — Насчёт студентов и аспирантов решайте сами, как вам будет удобнее. Мы сейчас налаживаем аналогичное взаимодействие с эквестрийскими коллегами. От них тоже приезжают пони, специалисты и студенты, в основном — из Кантерлота, Мэйнхеттена и других больших городов. Они достаточно хорошо адаптируются, правда, среди них много единорогов.

— Ну, безусловно, единорогам, даже с учётом недостатка магии в вашем мире, проще адаптироваться, — подтвердил Харитон. — Я вчера попробовал по вашему дисковому телефону позвонить, из посольства…

— Что, трудности возникли? — поинтересовался Никита Сергеевич.

— Я его уронил. На ногу. Потом хромал весь вечер, — улыбаясь, признался сталлионградский генсек. — Телефону, что характерно, ничего не сделалось. Чёрный такой телефон, в эбонитовом корпусе.

— Советские телефоны — самые прочные телефоны в мире, — улыбнулся в ответ Хрущёв. — Правда, наши северные соседи финны тоже работают в этом направлении. Они — люди упорные, думаю, лет через сорок добьются выдающихся успехов. (В 2000 г появилась легендарная неубиваемая Nokia 3310)

Посещение Ленинграда завершилось общей экскурсией по городу. Гостям из Сталлионграда показали наиболее красивые места в исторической части города и вновь строящиеся микрорайоны. В городе в это время шло обширное жилищное строительство, и Харитону было весьма интересно посмотреть на новые панельные дома. В Сталлионграде таких не строили, поэтому генсек воспользовался случаем для сравнения. Его поразила скорость строительства — пятиэтажный дом возводили за две-три недели, и ещё около трёх месяцев занимала внутренняя отделка. В холодном климате Сталлионграда дома строились в основном с двойными стенами из кирпича и внутренней забутовкой стен различными фракциями природного камня на известковом растворе. По сути, это была технология постройки, унаследованная от средневековых крепостей. На постройку одного дома уходило до трёх лет, но такие здания затем стояли веками без ремонта. Однако, перенимать советскую панельную технологию Бронеус не решился. Ему, привыкшему к монументальной сталлионградской архитектуре, более лёгкие панельные дома показались сомнительно недолговечными. Однако сам принцип сборки дома из крупных, заранее заготовленных деталей Харитону понравился, и он решил по возвращении посоветоваться со специалистами, нельзя ли внедрить в Сталлионграде нечто подобное, вроде сборки домов из заранее подготовленных монолитных блоков.