Падение Снежного Занавеса 2. Визит в Ссср

Выйдя из тоннеля, академик не скрывал своего восхищения:

— Впечатляющее сооружение, что и говорить. Не ожидал увидеть столь высокий технический и методический уровень исследований. Думаю, после моего доклада в Академии Наук у наших учёных появится немало предложений для вас по проведению совместных научных работ.

Капица не имел полномочий давать принимающей стороне какие-либо конкретные обещания, но сам он хорошо понимал, какие возможности открывает наличие подобной лаборатории. Эту циклопическое сооружение можно было бы доработать, например, для моделирования условий Марса, спутников Юпитера и прочих холодных планет Солнечной Системы. Конечно, придётся решать множество проблем, например, с воссозданием условий давления и состава атмосферы. Но проводимые в нём испытания позволили бы с первой попытки высаживать на другие планеты посадочные модули и роботов, которые будут работать месяцами и годами, а не ломаться через 15 минут.

Академику даже предложили на время командировки поселиться в местной гостинице для прикомандированных, прямо на территории института, предоставив ему уютный, переоборудованный для людей гостиничный номер с удобной мебелью.

— Я с удовольствием приму ваше предложение, если сумею получить разрешение от руководителя делегации, — Пётр Леонидович несколько смущённо улыбнулся. — Сегодня вечером в предоставленной нам резиденции мне придётся предварительно отчитаться о результатах нашей встречи.

* * *

В отличие от академика Капицы Аксель Иванович Берг ехал в Сталлионградскую Республику с интересом и даже с энтузиазмом. Адмирал-академик уже встречался и беседовал с пони оттуда, разительно отличавшимися от пони из Эквестрии. Внешний вид, привычки, вполне понятный русский, хоть и с некоторым «лошадиным» акцентом, знания в области вполне нормальной техники — эти пони воспринимались «своими». Кроме того, у них была развитая электроника и вполне работающие РЛС, обнаруживающие биологические воздушные цели.

Людям в этой области было похвастаться нечем. Да, некоторые типы локаторов могли обнаружить косяк перелетных гусей или журавлиный клин, но вот уверенно отследить одиночного пегаса без большого количества металла на теле человеческая техника пока не могла, хотя около десятка разных конструкций для проверки на практике уже были отправлены в Эквестрию. Но то, что уверенно работало с самолётами, не хотело работать с пегасами или грифонами. Сталлионградские же РЛС вполне успешно могли такие цели обнаруживать и сопровождать.

Его удивило совершенно будничное начало поездки. Делегация советских специалистов погрузилась в обычный вагон, где-то среди подмосковных промзон его прицепили к грузовому составу, который тянул футуристического вида паровоз — и на территории какого-то подмосковного НИИ они проехали в другой мир. Поезд оказался внутри огромного склада, где их уже ждали встречающие пони, державшие картонные плакаты с именами людей.

Академика Берга встречали двое пони в военной форме и фуражках. Молодой лейтенант войск ПВО и пожилой военный инженер, назвавшийся «майор Оатс». Аксель Иванович отметил, что даже знаки различия и элементы военной формы у сталлионградцев напоминали советские. Их звания он понял по погонам ещё до того, как встречающие представились.

Дальнейший путь они проделали в мотовагоне, которым управлял молодой пони, и вскоре въехали на территорию НИИ Связи и Радиолокации. Название было написано на табличке на КПП, написано по-русски, хотя алфавит имел несколько иное начертание букв, но слова вполне читались. Большой мощёный двор, инженерные и производственные корпуса, своя гостиница для приезжих, в которую товарища Берга сразу пригласили поселиться. Адмирал объяснил, что их разместили в замке Коин, и заселение в другое место необходимо согласовывать. Сопровождающие понимающе кивнули, и инженер-майор ответил:

— Так точно, понимаем. Но если разрешение получите — милости просим. Гостиница у нас неплохая, совсем новая, и времени на дорогу тратить будет не нужно.

Ему выдали «идентификационную карту» которая была одновременно пропуском, паспортом, кошельком и ключом от электронного замка номера.

После решения бытовых вопросов гостя из СССР крепко взяли в оборот местные специалисты. Двое инженеров и один профессор, используя проектор, быстро ознакомили товарища Берга с историей развития радиолокации в Сталлиоградской Республике. История оказалась достаточно похожей на известную ему в СССР. Пони тоже начали с метрового диапазона и антенн типа «волновой канал», но достаточно быстро переключились на дециметровый диапазон, потом экспериментировали с рупорными антеннами с волноводами и механическими фазовращателями, изобрели клистрон и магнетрон. Только сделали они это на сотни лет раньше. И хотя их развитие было более неторопливым, но за счет планомерности и тщательности исследований они смогли полностью использовать ламповые технологии.

Пони с нескрываемой и вполне оправданной гордостью показали академику клистроны и магнетроны с водяным охлаждением и назначенным ресурсом в 100.000 часов.

— Реальный ресурс изделий достигает 300 тысяч часов, — рассказал инженер-майор Оатс. — Производство автоматизированное, крупносерийное, поточное. Если будут приняты соответствующие решения наверху, мы вполне сможем эти изделия и вам поставлять, и наладить их лицензионное производство в СССР.

Точно так же очень интересной, великолепно отработанной и крайне надёжной была и прочая ламповая элементная база пони. Берг понял, что их возможности по обнаружению локаторами биологических воздушных целей оказались совсем не чудом, а результатом опыта и технологий.

— За десятки лет экспериментов мы смогли подобрать диапазоны длин волн и форму сигнала, который достаточно хорошо отражался от пегасов и как мы недавно смогли проверить — и грифонов тоже, — майор Оатс давал простые и вполне понятные пояснения. — Кроме того РЛС у нас работают эшелонированно. Мы используем обзорный дециметровый локатор для обнаружения групповых целей в дальней зоне, сантиметровый для сопровождения на средней дистанции, и прицельный миллиметровый в ближней зоне. Мы также применяем специализированные цифровые схемы обработки сигнала как в тракте приемника, так и общую обработку и управление всей РЛС специализированной быстродействующей ЭВМ.

В показанной ему схеме академик Берг с удивлением узнал считавшуюся совершенно секретной концепцию «DSP-процессора», специализированного вычислительного устройства для цифровой обработки сигналов в реальном времени. В СССР подобных вычислительных устройств пока не было, они ещё только разрабатывались на теоретическом уровне.

Сочетание этих двух факторов и привело пони к успеху. Не какие-то «волшебные» решения, а вполне понятные десятки лет натурных экспериментов и работа талантливых инженеров, правильно сконструировавших все части РЛС.

— Мы, конечно, поделимся с СССР своими наработками по ламповой электронике, как только будут подписаны межправительственные соглашения, — сообщил академику инежер-майор, — но многое из этого по сравнению с вашей твердотельной электроникой — это уже прошлый век.

Академик Берг во многом был с ним согласен. Всё, что пони могли предложить, было интересно, их техника всё ещё оставалась вполне актуальной, но уже устаревала морально. Обе стороны понимали, что будущее за полупроводниковыми интегральными высокочастотными системами. И вот тут товарищи на четырёх копытах смогли удивить Акселя Ивановича до глубины души.

— Вот это — антенна с фазированной решеткой элементов и электронным сканированием, — майор Оатс показал академику плоскую панель, как будто поделенную на ячейки.

Это был явно демонстрационный образец, все внешние кожухи с аппаратуры были сняты. Академик увидел интегральные усилительные тракты, судя по маркировке «Ga-As» на корпусах, собранные на мощных СВЧ-транзисторах на арсениде галлия, с водяным охлаждением, высоковольтный силовой управляющий транзистор на карбиде кремния. На платах размещались цифровые КМОП-микросхемы, как сказал майор — выполненные по 10-микронной технологии в квадратном планарном металло-керамическом корпусе. В таких же стандартизированных корпусах были собраны два операционных усилителя, каскады УНЧ и просто «матрицы транзисторов».

— Это уже не тестовые лабораторные образцы, для работы на стендах, — пояснил инженер-майор. — Это предсерийные устройства. На них сейчас собирают и отлаживают реальную РЛС следующего поколения.

Пони смогли очень сильно удивить товарища Берга. Если антенны с ФАР активно разрабатывали в СССР, их первые образцы уже использовались на строящихся радиолокаторах ПРО, то аналогов мощных СВЧ-транзисторов на арсениде галлия и мощных высоковольтных силовых транзисторов на карбиде кремния для управления электромоторами у людей пока в принципе не было. Ни в СССР, ни за рубежом. И этим надо было воспользоваться, как можно скорее купить лицензию, при нужде доработать устройства и налаживать массовый выпуск в СССР самых передовых электронных компонентов в двух мирах.

— Первыми мы освоили в производстве силовые триоды на карбиде кремния, они были очень нужны для управления бесколлекторными электродвигателями для авиации Республики, — рассказал майор. — Потом доводили до ума СВЧ-триоды, ну, а логические микросхемы и операционные усилители в таком же корпусе, усилители низкой частоты и просто матрицы транзисторов, уже имея опыт, сделать было намного быстрее. Точнее, даже было несколько наоборот, — уточнил Оатс. — Первыми были мощные силовые и высокочастотные триоды, вместе с ним делали «матрицы триодов» в одном корпусе для схем управления мощными элементами, затем, уже на основе этого опыта и рабочей конструкции, сделали операционные усилители, а потом и логические микросхемы.

— Так вы не используете отдельные транзисторы? — слегка удивился Аксель Иванович.

— Зачем пилить кристалл на отдельные триоды, когда можно его целиком корпусировать, — ответил майор. — Так будет технологичней, компактней и надёжнее. Скоро электроника в Сталлионграде станет легче и функциональнее, её надёжность многократно увеличится. Конечно, от вас в этой области мы пока отстаём, вы уже освоили выпуск вполне функционального микропроцессора, а наш предел цифровых схем — счётчики, регистры и мультиплексоры, да мелкие логические микросхемы И-ИЛИ-НЕ. Это позволило собрать работающие образцы цифровых сигнальных процессоров и ЭВМ, но ваши микропроцессоры всё равно намного компактнее, надёжнее и лучше. Так что Сталлионградская Республика очень заинтересована в части сотрудничества в разработке и выпуске полупроводниковой электроники.

— Вместе со мной в составе делегации в Сталлионград прибыли двое наших специалистов по электронике и вычислительной технике, товарищи Лебедев и Глушков, — сообщил инженер-майору академик Берг. — Виктор Михалыч Глушков больше по экономическим расчётам и технологической автоматизации производств специализируется, а вот академик Лебедев и его заместители в числе прочего разрабатывают ЭВМ для систем противоракетной обороны страны. Им будет очень полезно посмотреть на ваши достижения. Сможете им тоже экскурсию устроить?

— Конечно, — инженер-майор расплылся в типичной поняшной улыбке, — будем рады показать советским коллегам всё, что мы сумели сделать за последние несколько десятилетий развития электроники. В последние 4 года прогресс в твердотельной электронике у нас был особенно большой. Интересно будет сравнить с вашими наработками.

Академик ещё долго изучал показанные ему образцы, подробно расспрашивая сопровождающих его сотрудников НИИ, а заодно консультируя их по некоторым вопросам. Несмотря на общий немалый прогресс в технологиях радиолокации, у сталлионградских пони не было опыта создания РЛС для обнаружения и сопровождения высотных и высокоскоростных целей, таких как головные части баллистических ракет, и беспроводной передачи данных. Это была та область, в которой советские учёные оказались впереди и могли поделиться опытом. В конце дня пони, которых он уже вполне обоснованно считал и называл коллегами, отвезли Акселя Ивановича в Замок Белых Единорогов, где ему предстояло отчитаться обо всё увиденном перед председателем Совета министров и министром обороны.

* * *

Разъездной мотовагон Университета, ожидавший под парами, доставил академиков Лебедева и Глушкова к зданию Сталлионградского Университета. Пусть оно и не было таким высоким и величественным, как МГУ, пони отдали под главное учебное заведение целую улицу, где разные факультеты занимали отдельные дома-кварталы. Специалистов из СССР сразу проводили на кафедру вычислительной техники, где их встретил профессор Рик Джонсон, уже пожилой, но энергичный светло-жёлтый пони с синей гривой и хвостом, белыми «чулками» на бабках и кьютимаркой в виде циркуля, белого пера и отвертки. Поздоровавшись с коллегами из СССР, профессор сразу предложил: — Думаю, коллеги, вам сначала стоит ознакомиться с доступной нам элементной базой, поскольку она во многом влияла на пути развития нашей вычислительной техники, а потом уже перейти к архитектуре вычислительных машин и программному обеспечению.

— Это будет вполне разумно, — согласился Виктор Михайлович Глушков.

Академику Лебедеву было тем более интересно ознакомиться как с элементной базой пони, так и с историей развития их вычислительной техники.

На кафедре был свой музей, где профессор сначала продемонстрировал гостям механические табуляторы, арифмометры и всякие механические вычислители, вроде вычислителя ПУАЗО на гипоидальной передаче.

— Вот с этого мы и начинали, — пояснил профессор. — Такие вычислители кое-где ещё используются, но, конечно, уже считаются морально и физически устаревшими. Так же у нас используются пневматические и гидравлические вычислительные устройства, как правило, в системах промышленной автоматики, но это нишевые решения, применяемые там, где электроника по каким-то причинам не могла быть использована. Серьёзные ЭВМ на них мы, конечно, не строим.

Следующей ступенью были электромеханические ЭВМ, построенные на реле и шаговых искателях. Они тоже уже считаются морально устаревшими и уже практически не используются. На этой же элементной базе у нас до последнего времени строились АТС и промышленная автоматика.

Рассматривая представленные в музее образцы, гости на практике убедились, что в области реле сталлионградские пони достигли больших успехов. Их реле были действительно надёжны, а миниатюрные слаботочные с герметизированными контактами имели ресурс в 4 раза больший, чем все образцы, выпускавшиеся в СССР. Но для вычислительной техники они оставались недостаточно быстродействующими элементами. «Дребезг» и инерционность переключения контактов не позволяли строить на них высокочастотные машины с высоким быстродействием.

Посмотрев на рабочий образец релейного вычислителя, они перешли дальше, уже к современной технике. Профессор показал гостям электронные лампы, индукционные и ёмкостные параметроны, ферритовую память разных типов. Причём в современном виде сталлионградские специализированные радиолампы уже были совсем не похожи на обычные радиолампы со стеклянной колбой, внутри которой светилась нить накала. Лампы, применяемые в сталлионградской вычислительной машине, выглядели как металлические бруски 30х10х10 миллиметров, со стеклянными изоляторами и выводами снизу. Для унификации их было три типа, реализующих логические функции И, ИЛИ, НЕ, чего хватало для построения любой логической схемы.