Падение Снежного Занавеса 2. Визит в Ссср

— Как в Дрездене, — пробормотал маршал, внутренне содрогнувшись.

— Да, жертв было очень много, — подтвердил генерал-полковник. — Мы понимали, что, в случае новой войны с потомками Сомбры, на нас будет обрушено всё то же самое, только усовершенствованное, плюс новые виды вооружения, появившиеся за прошедшие столетия. Также мы не исключали применение боевых отравляющих веществ, включая фосфорорганику, и микробиологического оружия.

Маршал Гречко молча кивнул в ответ. Список возможных угроз был вполне реален и страшен.

— Поэтому, из-за сложного рельефа и часто встречающихся участков с топкой почвой вы сделали ставку на артиллерию? — уточнил он.

— Так точно, — подтвердил начальник Генштаба. — Стратегия и тактика Сталлионграда были чисто оборонительными. Снежный Занавес исключал применение авиации и ракет дальнего действия, самолётам требуется простор для маневрирования. Наши самолёты-разведчики смогли прорваться сквозь Занавес только четыре года назад, когда он начал ослабевать.

Таким образом, мы построили три линии ДОТ-ов, где первая, самая старая линия обороны была полностью переделана для дистанционного управления и автоматической работы, подготовили полевое заполнение, обеспечили возможность быстро маневрировать войсками и артиллерией. Основным средством поддержки стала крупнокалиберная артиллерия РГК большой мощности. Оборонительная линия должна была затормозить наступление войск противника, после чего его должна была перемалывать артиллерия. Прорывы должны были парировать подвижные соединения, перебрасываемые по железной дороге в нужное место, а непосредственно наступление прорвавшихся предполагалось встречать броней и огнём бронепоездов, заменяющих собой танковые части. Наступательные действия за пределами железнодорожной сети у нас могут вести только мотопехотные части с буксируемой артиллерией.

— Я вижу у вас существенный пробел в части реактивной артиллерии поля боя, — заметил маршал. — Реактивные системы залпового огня могли бы стать отличным дополнением к вашей оборонительной тактике.

— Безусловно, — подтвердил Петров. — У нас действительно имеется определённый перекос в сторону ствольной артиллерии. Опыты по созданию систем РСЗО у нас проводились, но мы столкнулись с проблемой растрескивания твердотопливных зарядов при хранении, из-за чего ракеты взрывались. Наши специалисты пытались использовать тротил в качестве нелетучего растворителя, но из стадии опытных эти разработки до падения Снежного Занавеса так и не вышли, а после его ослабления и исчезновения оказалось, что политическая ситуация кардинально изменилась в лучшую сторону, и в разработке подобных систем нет необходимости.

— А танки или другие тяжёлые бронированные машины на гусеничном или колёсном ходу вы строить пробовали? — поинтересовался маршал.

— Пробовали, безусловно, хотя и без особого успеха, — ответил начальник Генштаба. — Малая номенклатура доступной техники, сложная местность, погодные условия вынудили нас сделать ставку на железнодорожный транспорт и паровые трактора. Основой армии Сталлионграда стала буксируемая паровыми тракторами артиллерия и бронепоезда разных типов. Конечно, мы, по мере развития науки и техники, много раз пытались строить паровые танки и самоходные артиллерийские установки. Но дальше полигонов и экспозиции военного музея эти образцы не пошли. Хотя, конечно, наработки по гусеничным шасси и паровым двигателям сразу же внедрялись в народное хозяйство.

— Ваш полярный вездеход мне очень понравился, — улыбнулся маршал. — Конечно, это машина небронированная, специфического применения…

— В том и дело, — согласился Петров. — Даже на основе самых совершенных наработок по гусеничным тракторам и полярным вездеходам с паровой или паротурбинной силовой установкой толковый танк или САУ поля боя в Сталлионграде построить не смогли. Каждый раз получались слишком большие габариты, большой вес и слишком тонкая броня в итоге. После множества попыток и расчётов, когда паровой танк вырождался раз за разом в паровую САУ, мы решили ограничиться разработкой самоходной артиллерии на гусеничном ходу, размещаемой за линией непосредственного боестолкновения, но и с ними возникли немалые сложности, помешавшие принятию их в серийное производство.

— А можно будет на эти разработки взглянуть? — попросил Гречко.

— Безусловно, большинство опытных образцов стоят в Музее Обороны, мы вам сейчас всё и покажем.

Маршала проводили в расположенный вблизи Академии музей военной техники. Здание музея находилось буквально рядом, только улицу перейти да пройти сотню метров, поэтому решили пройтись пешком. В обычно холодный Сталлионград заглянуло короткое северное лето, если утром было ещё прохладно, то к полудню уже разогрело и стало по-настоящему жарко. Андрей Антонович и до этого то и дело подмечал мелкие детали, указывавшие на культурное сходство Сталлионграда и СССР. Но по дороге к музею он и вовсе замер в удивлении, остановившись посреди дороги. Возле тротуара, отделявшего от проезжей части обнесённую решётчатой оградой с каменными колоннами территорию музея стояла жёлтая цистерна с надписью «КВАС», точно такая же, какие использовались в Советском Союзе. Рядом с ней прямо на дороге сидела красногривая бежевая земная пони в белом фартучке и жёлтый жеребёнок, пьющий квас из кружки. Коричневый земной пони с гривой и хвостом блондинистого цвета, по случаю тёплой погоды накинувший только зелёную жилетку, о чём-то беседовал с продавщицей.

Картинка https://i.ytimg.com/vi/KtY1RyB2UmE/maxresdefault.jpg

— Хотите кваса, Андрей Антоныч? — предложил генерал-полковник, проследив за его взглядом. — У нас квас хороший, натуральный хлебный. Попробуйте.

— А и правда, чего бы не попробовать, — Гречко в сопровождении начальника Генштаба подошёл к цистерне, поздоровался и попросил кружечку, протянув земной пони выданную ему магнитную карту.

Та вначале испуганно взглянула на высоченное по меркам пони, непривычного вида двуногое существо, но, поймав взгляд и кивок сопровождавшего его военного, явно в высоких чинах, налила кружку, провела картой по считывателю и с улыбкой протянула квас гостю города.

— Угощайтесь! Квас у нас всегда свежий, хороший.

Квас и вправду оказался хорош. Настоящий, холодный, красновато-коричневого оттенка, кислый до того, что у маршала правый глаз сам собой зажмурился.

— Ох, силён квасок, — одобрительно крякнул Андрей Антонович, возвращая кружку земной пони. — Спасибо, хозяюшка.

Экспозиция военного музея хорошо иллюстрировала рассказ генерал-полковника. Несколько залов были посвящены истории войны с Сомброй 1000-летней давности. В центре зала был построен большой масштабный макет Сталлионграда, такой, каким он был сразу после окончания боевых действий. Маршала поразил масштаб разрушений — в городе не осталось ни одного целого здания, даже каменные строения с толстыми стенами стояли без крыш, с обрушившимися внутрь перекрытиями.

— После применения Сомброй заклятия «Огненного Дождя» почти все здания в городе и близлежащих посёлках сгорели или выгорели изнутри, — пояснил Петров. — После войны были введены новые строительные нормы и правила, исключавшие применение дерева для перекрытий, и в целом направленные на повышение огнестойкости строений. Дома стали строить как крепостные бастионы. Да, это было дороже, но зато эти дома, построенные 900-980 лет назад, стоят до сих пор, требуя только минимального косметического ремонта.

Затем гостя проводили в закрытый стеклянной пирамидальной крышей внутренний двор, где стояла военная техника. Маршал осматривал её с неподдельным интересом. Некоторые паровые САУ, что построили пони, на взгляд маршала Гречко были неплохи. Ему понравилась паровая САУ с 76 мм гаубицей-пушкой, она явно была получше «Голожопого Фердинанда» СУ-76, а их 122 мм САУ была откровенно неплоха для стрельбы с закрытых позиций. Но эти машины в серию не пошли. Их преимущества перед буксируемой артиллерией были не настолько велики, как хотели пони, а сложность производства и ремонта были намного выше. Так что совсем неплохая техника пополнила экспозицию музея. Пони просто не смогли найти ресурсы для её производства и поставки в войска.

Зато у пони малой серией выпускались паротурбоэлектрические колёсные тягачи высокой проходимости для перевозки гусеничных паровых тракторов, очень похожие на МАЗ-537. Одна из этих больших, надёжных и мощных машин с большим запасом хода и отличной проходимостью, также была представлена в экспозиции.

— Эти тягачи могут не только буксировать прицеп, но и оснащаются навесным оборудованием, например краном, погрузочным манипулятором или даже мощной пушкой на поворотном лафете, в боевом положении опирающемся на грунт, — пояснил ему начальник Генштбаба. — Это превращает обычный тягач в достаточно эффективную и маневренную колесную САУ. Машины штатно оснащаются гидравлическими опорами и могут автоматически устанавливаться в горизонт. Правда, на всю Республику их пока сделано только два десятка, больше пока просто не было возможности произвести, — с нескрываемым сожалением констатировал генерал-полковник.

Современные паровые трактора Республики выглядели вполне современно и достаточно привычно, почти как советская колёсная и гусеничная техника аналогичного назначения, и вовсе не были похожи на «маленькие паровозы на железных колесах». Всё-таки пони действительно смогли сделать надёжные, мощные и экономичные паровые машины на водоугольном топливе, хотя во всех машинах была предусмотрена возможность работать на любом твёрдом топливе. Несколько таких двигателей были представлены в экспозиции музея в полуразобранном виде. Маршал с удивлением разглядывал образцы. Здесь были водотрубные паровые котлы, со свёрнутыми в спираль трубками малого диаметра.

— Такой котёл выдаёт пар уже через минуту-полторы после разжигания топлива, — пояснил ему начальник Генштаба. — В качестве топлива можно использовать практически всё, что горит, но лучшие результаты были получены на газообразном топливе.

Сами паровые машины тоже мало напоминали паровозы или локомобили. Маршал обратил внимание на звездообразную паровую машину, напоминавшую авиационный двигатель, положенный горизонтально. Крышка центрального картера была снята, и в нём был виден эксцентриковый кривошип, лёгкий и относительно простой в изготовлении, если сравнивать с привычным коленчатым валом, к примеру, у танкового дизеля. (https://www.youtube.com/watch?v=z6jOHXHjBa0)

Куда больше его поразил другой образец, вместо привычных цилиндров в нём был непонятный на первый взгляд металлический шар диаметром более полуметра, из которого выходил вал, соединённый с муфтой сцепления через нагромождение дополнительных устройств.

— Это — сферический паровой двигатель, — генерал-полковник подвёл маршала к стенду, где была представлена действующая модель в корпусе из прочного стекла.

Андрей Антонович с удивлением увидел, что внутри шара вращается нечто, напоминающее карданную передачу, с косо расположенным качающимся диском и двумя сферическими сегментами, выполнявшими роль клапанов. (Вполне реальный, производившийся серийно и использовавшийся на британском флоте сферический паровой двигатель Тауэра https://habr.com/ru/post/396909/)

— По сути это — карданная передача с внутренним паровым приводом, — пояснил начальник Генштаба. — Такие двигатели устанавливались на опытных образцах наших паровых САУ.

— И какую же мощность эта штука развивает? — поинтересовался Гречко.

— Около 620 лошадиных сил, — ответил Петров.

— Да ладно! Не может быть! — изумился маршал, и было отчего.

Советский танковый дизель В-2 имел 12 цилиндров диаметром 150 мм, и развивал 400 л.с., максимально — 500 л.с. при массе около 1000 кг, его сухая масса составляла 870 кг. А тут какой-то чугунный шарик выдаёт бОльшую мощность при явно меньшей массе. Маршалу было над чем задуматься. Хотя многие указывают на возможность быстрее завести дизельный двигатель, что может быть критично для выхода из-под удара, но завести дизель зимой — это далеко не тривиальная процедура. В то же время, водотрубный котёл выдавал пар под необходимым давлением уже через полторы минуты, независимо от температуры окружающей среды.

— В качестве основной ударной силы мы используем бронепоезда разного назначения, — продолжил рассказ генерал-полковник Петров, подводя гостя к стоящим на узкоколейных рельсах явно старинным по виду броневагонам и артиллерийским бронеплощадкам. — В тылу на глубину до 100 километров от Сталлионградского укреплённого района была проложена очень густая железнодорожная сеть, сначала узкоколейная, затем, по мере перехода на ширину колеи 1520 миллиметров — полноразмерная. Она использовалась как для строительства и снабжения укреплений, так и для быстрой переброски войск. И ещё по этой густой железнодорожной сети маневрировали бронепоезда разного назначения.

— А как вы прокладывали пути по вечной мерзлоте? — удивился маршал Гречко. — У нас такие попытки окончились полной неудачей.

— Нам во многом повезло, город и его окрестности расположены на обширном выходе коренной породы, — пояснил начальник Генштаба. — За счёт этого мы смогли построить и железнодорожную сеть, и метро. По мерзлоте мы тоже прокладываем разве что узкоколейные времянки.

— А, теперь понятно, — маршал кивнул, приглашая собеседника продолжать.

— Исторически первыми были артиллерийские бронепоезда. Большие тяжёлые пушки было легче возить по железной дороге, чем тянуть самим или ранними примитивными паровыми тракторами. Фактически получились очень мобильные артиллерийские батареи с длинноствольными дальнобойными пушками калибра 152 и 203 мм. Высокая подвижность, лёгкость подвоза боеприпасов, приводы быстрой наводки и централизованное управление орудиями делали артиллерийские бронепоезда эффективным оружием для умелых артиллеристов.

Генерал-полковник провёл гостя дальше. Сразу за музеем располагалась обширная территория, прилегающая к сталлионградскому железнодорожному депо. Здесь уже стояли современные полноразмерные броневагоны и целые бронепоезда.

— Вторым типом, появившимся почти одновременно с первым, были «бронепоезда поля боя», — продолжил экскурсию для высокого гостя начальник Генштаба.

— У нас это называется — «непосредственной огневой поддержки», — понимающе кивнул Гречко.

— Ну, да. Согласно принятой тактике они должны были парировать прорывы противника, стреляя прямой наводкой или настильным огнём, — пояснил Петров. — Изначально они были оснащены 76 мм полевыми пушками и пулемётами с водяным охлаждением. Современные уже оснащаются скорострельными 23, 37 и 85 миллиметровыми зенитными пушками, установленными в башнях для стрельбы по наземным целям, под толстой бронёй с рациональными углами наклона. На взгляд маршала Гречко, по огневой мощи эти «мясорубки на железнодорожном ходу» были вполне эффективны.

— А не снесёт их противник ответным огнём? — поинтересовался маршал. — Танк на поле боя живёт от силы пять минут или передвигается от укрытия до укрытия, а в поезд попасть всяко проще, чем в танк — мишень высокая и большая. Достаточно подбить бронепаровоз, и всё, поезд встал, можно его расстреливать. Или одна бронеплощадка сошла с рельсов, встала наискосок и заблокировала движение.