Падение Снежного Занавеса 2. Визит в Ссср

— Москва строится, — объяснил поням человек с доброжелательной улыбкой. — Вот увидите новые кварталы, там свет, зелень, простор, благоустроенные дворы с фонтанами и детские площадки.

В посольстве уже освоившиеся на новом месте посол Хорс и пони из персонала помогли новоприбывшим разместиться, ознакомили с бытовыми условиями и особенностями.

— Скорее всего, в первые день-два мелких неурядиц будет немало, надо просто привыкнуть, — предупредил их Иван Хорс. — Нам очень помогали сопровождающие, обращайтесь к ним по любому поводу. Ещё, конечно, помогает сходство языков и алфавита, мы с первого дня без труда читали любые указатели и поясняющие надписи, с этим было даже проще, чем в Эквестрии.

Настоящие переговоры начались в Кремле где-то через 3 часа после прибытия, с разговора с глазу на глаз в кабинете Первого секретаря. Начали с утверждения заранее подготовленной повестки дня. Круг обсуждаемых вопросов был заранее согласован на уровне министров иностранных дел. Первого секретаря прежде всего интересовали события вокруг беспилотников и информация о «Драконе», и Харитон, понимая серьёзность ситуации, сразу перешёл к делу:

— Мы доставили образцы управляющих устройств и электроники с упавшего на нашей территории беспилотного аппарата и уже передали их вашим специалистам. Первый аппарат сохранился намного лучше, думаю, его изучение даст немало полезной информации.

— А этот «Дракон», о нём что-то сможете сообщить дополнительно? — спросил Хрущёв.

— Комиссар Блэкрок встречался с ним лично и разговаривал, хотя и недолго, — Харитон кивнул на своего спутника, статного чёрного жеребца с кьютимаркой в виде крылатого меча.

— Миллс Блэкрок, к вашим услугам, — отрекомендовался комиссар. — С Драконом я встречался около 4 лет назад, когда мы впервые за 1000 лет пробили Снежный Занавес и прибыли в Галлопинг Гордж для переговоров с принцессой Кэйденс и принцем Армором. Первое впечатление от него было, честно сказать, жуткое. Это настоящая живая машина для убийства. Но когда мы с ним немного поговорили и освоились, оказалось, что он вполне адекватен и предпочитает мирно решать любые вопросы. Безусловно, если его собеседник тоже настроен на мирное решение. В случае конфронтации он отвечает жёстко и стремительно.

Помнится, он очень интересовался некоторыми особенностями нашей техники, в частности, паровыми тракторами и элементной базой наших радиостанций. По разговору с ним у меня сложилось впечатление, что увиденное у нас было ему знакомо. Я подготовил для вас и ваших компетентных органов подробный отчёт, где изложил всё, что мне известно о Драконе и его спутнице, а также отдельно от фактов оформил собственные выводы и умозаключения, — Миллс передал Первому секретарю увесистую папку.

— Спасибо, товарищи, полагаю, нам это очень поможет, — Никита Сергеевич передал папку своему помощнику. — Передайте товарищу Серову, пусть тщательно изучит всю информацию и доложит кратко свои выводы.

— Я буду рад, если наша информация по Дракону и беспилотникам поможет вашим специалистам в их исследованиях, — продолжил Харитон. — Но, как нам представляется, для обеих сторон было бы полезно объединить усилия наших и ваших специалистов, чтобы досконально разобраться в трофейных технологиях. Как пример, уцелевшие электронные блоки упавшего у нас беспилотника сохранились практически неповреждёнными, а от сбитого вами, как я понимаю, осталась только малая часть электронных схем?

— Да, только силовая электроника, управляющая электродвигателями, — подтвердил Никита Сергеевич.

— Вот-вот. Но у нас имеющиеся электронные блоки тоже есть только в одном экземпляре, — пояснил Харитон. — Те, что дублировались, например, управляющие блоки рулевых машинок, мы привезли. Проблема в том, что те блоки, что у нас в одном экземпляре, мы не рисковали изучать разрушающими способами, вроде послойного шлифования, а методы обратной разработки путём анализа подаваемых сигналов занимают очень много времени, учитывая сложность использованной элементной базы. Так мне объясняли наши специалисты. По сути, им приходится догадываться об устройстве каждой микросхемы, последовательно подавая на неё сигналы и изучая ответные. Это всё равно что догадываться об устройстве чёрного ящика, не заглядывая в него.

— Гм… этак можно до морковкина заговения изучать, — согласился Хрущёв. — Думаю, объединить усилия в данном случае будет правильным решением. И результаты исследований послужат в пользу обоих наших народов. Наша генеральная линия в науке и технике сейчас — всестороннее применение научных достижений в народном хозяйстве. Мы стараемся развивать технологии двойного назначения, переводя в гражданский сектор всё, что изначально разрабатывалось для военного и космического применения. Там, где это вообще возможно, конечно.

— Вполне логичная позиция, — одобрил Бронеус. — Конечно, применить военные технологии в народном хозяйстве получается не во всех случаях, но достаточно много из них действительно имеют двойное назначение. Мы тоже сейчас об этом думаем.

— Насчёт исследования микросхем беспилотника — у наших друзей-демикорнов есть технологии неразрушающего исследования, — подсказал Хрущёв. — Товарищ Ирис при мне исследовала таким образом микросхему и смогла получить изображение всего её внутреннего устройства, как это, топо… что-то там…

— Внутреннюю топологию, — подсказал Первому секретарю кто-то из его помощников.

— Да, вот-вот, топологию. Будет наиболее правильно и результативно, если они тоже поучаствуют в изучении.

— Не возражаю, — кивнул Харитон. — Мы весьма обязаны демикорнам за их помощь в самый сложный момент нашей истории, и нам было очень приятно узнать, что хотя бы небольшая часть их народа выжила и сохранила свою культуру и технологии. А то, что они переехали в СССР, во многом упростит наше с вами дальнейшее сотрудничество. Ведь у вас уже будет опыт взаимодействия с ними, да и их общественное устройство отчасти похоже на наше и на ваше.

— Да, мы с ними неожиданно легко нашли общий язык и точки соприкосновения интересов, — подтвердил Первый секретарь.

— Пока мы не перешли к обсуждению общих вопросов, мне необходимо сообщить вам, товарищ Хрущёв, ещё один факт, вероятнее всего, касающийся Дракона, — Бронеус достал из портфеля катушку магнитофонной ленты. — Наши моряки с патрульных эсминцев буквально позавчера записали необычный радиосигнал. Если точнее — два сигнала, передаваемых с периодичностью в 1 час. Первый сигнал передавался на частоте 500 единиц принятым в Эквестрии телеграфным кодом Хорсе и представлял собой три точки, три тире и снова три точки.

— Сигнал бедствия? — тут же сообразил Никита Сергеевич.

— Да, согласно принятому в вашем мире телеграфному коду этот сигнал называется SOS, это нам уже объяснили сотрудники нашего посольства в Москве, — подтвердил Харитон. — Помимо него, следом, уже в диапазоне 2400-4800 единиц передаётся довольно длинный блок двоичного кода. Сейчас наши компетентные органы пытаются расшифровать запись, но пока они не добились успеха. Я привёз копию записи этого сигнала и передаю её вам, — генсек положил магнитофонную катушку на стол. — Возможно, вашим специалистам расшифровка удастся лучше.

— Благодарю за оказанное доверие, товарищ Бронеус, — поблагодарил Хрущёв и повернулся к своему помощнику Трояновскому. — Олег Алексаныч, немедленно передайте запись на расшифровку, через сотрудников охраны. Для Серова приложите записку: «Двоичный код, нужна срочная расшифровка, копию в НИИ Спецтехнологий». Возможно, тамошним специалистам удастся разобраться с этой записью быстрее.

Трояновский немедленно написал записку и передал катушку сотруднику охраны.

— А источник сигнала не отследили? — спросил Никита Сергеевич.

— Пеленги указывают на достаточно отдалённый от побережья район Зебрики, не менее 700 километров в глубине континента, — ответил Харитон. — Определить точнее пока не получилось.

— Мы достигли договорённости с диархами Эквестрии об отправке на эквестрийскую сторону дирижабля со специальной радиоаппаратурой, — сообщил ему Хрущёв. — Если сигнал внезапно не прекратится, надеюсь, с помощью дирижабля мы сумеем засечь источник точнее. Думаете, это Дракон?

— Либо он, либо кто-то, знакомый с принятыми в вашем мире протоколами аварийной радиосвязи и сигналами бедствия, — предположил Бронеус. — Не думаю, что в Зебрике найдётся много людей из вашего мира.

— Сигнал бедствия, значит? — Первый секретарь задумался. — Но ведь этот Дракон приезжал в Эквестрию, ездил по всей стране вместе со своей антилопой как турист, даже самоходную тележку свою с собой привозил, беспилотники запускал. Как-то не похож он на бедствующего. Да и до того он никаких радиосигналов, как я понимаю, не подавал. Не ловушка ли это?

— Сомневаюсь, что это ловушка. Может быть, он и раньше подавал сигналы, но их некому было услышать, — предположил Харитон. На частоте 500 единиц этот сигнал даже до Клуджтауна не достаёт, не говоря уже о южных границах Эквестрии. Наши эсминцы шли вдоль побережья Зебрики, потому и услышали. На частотах 2400-4800 единиц эквестрийские радиостанции не работают, у них в ходу радио на длинных и средних волнах, с амплитудной модуляцией, как мне объясняли наши специалисты.

Также возможно, что раньше его радиостанция по какой-либо причине не работала, и её удалось запустить только сейчас. Ещё, возможно, что это и не Дракон передаёт, а кто-то из предполагаемых вами людей, занимающихся тайным вывозом ресурсов с Эквуса, и, возможно, этот сигнал предназначался как раз Дракону, а наши моряки приняли его просто случайно.

— Вот это как раз возможно, — согласился Никита Сергеевич.

— Однако доказательств существования подобной группы людей, тайно высадившихся на Эквусе, у нас пока что нет, — заметил Генеральный секретарь. — Это пока только предположения. Мне почему-то думается, что причина не в этом. Что, если это приглашение на переговоры? Дракон обнаружил активность людей в Эквестрии и решил познакомиться поближе. Но в Эквестрию он больше не поедет, и решил встретиться с вами на своей территории.

— Гм… — Хрущёв задумался. — А зачем бы ему идти на контакт с нами? Особенно, если он уже контактирует с людьми из 27 столетия, вывозящими с Эквуса ресурсы?

— Это если такая группа существует, — в очередной раз подчеркнул Харитон. — Прямых доказательств этого у нас пока нет. Есть только один беспилотный разведчик и сильно повреждённые обломки второго. Второй беспилотник тоже мог запустить и сам Дракон. Первый точно он запустил. И если никакой группы «контрабандистов из 27 века» на самом деле не существует, а Дракон действительно оказался на Эквусе один и случайно, то подаваемый им сигнал бедствия обретает смысл именно сейчас, когда на Эквусе появились люди.

— Может быть, может быть, — Никита Сергеевич несколько секунд размышлял. — Ясно, что ситуация запутанная и требует тщательного расследования. Дракон явно опасен и сам по себе, а технологии 27 столетия умножают его опасность многократно. Спасибо большое за ценную информацию, товарищ Бронеус. Мы будем держать вас в курсе дела. Вероятно, мы направим экспедицию в эту самую Зебрику, и обязательно включим в её состав представителей от Сталлионграда. Проблема в том, что Зебрика для нас — место совершенно неизвестное, мы не знаем, чего там ожидать. Экспедиция потребует тщательной подготовки.

— Мы со своей стороны выберем лучших специалистов, — заверил Генеральный секретарь КПС.

— Договорились, — Никита Сергеевич протянул руку, сложив её в кулак, имитируя жест, принятый у пони, и Харитон слегка ткнул в него копытом.

На этом приватная часть их беседы завершилась, и стороны перешли в соседний с кабинетом зал, где обычно собирались на совещания члены Президиума ЦК КПСС. Когда члены сталлионградской делегации расселись вдоль длинного стола напротив советских министров и дипломатов, Никита Сергеевич предложил обсудить возможные направления для совместной работы в интересах народного хозяйства:

— Я рассчитываю, что и у нас с вами найдётся немало областей для сотрудничества.

— Безусловно, — согласился Харитон. — И как пример — элементная база электроники. Да, у нас было несколько столетий для развития электронно-вакуумной элементной базы, и мы достигли определённых успехов в схемотехнике на её основе. Наши ламповые ЭВМ, как мне сообщили наши специалисты, значительно превосходят ваши ламповые образцы по надёжности и быстродействию. Тут мы могли бы вам помочь. Но, как мне сообщили те же специалисты, ваше генеральное направление развития твердотельной электроники значительно более перспективно, а мы по этой части сильно отстаём и фактически делаем лишь первые шаги, вроде изготовления отдельных диодов и транзисторов. Как я понял, ваши достижения в этой области если и не догоняют микросхемы из беспилотников, то достаточно уверенно движутся в том же направлении.

Республика очень заинтересована в проведении совместных научно-исследовательских работ и последующем развёртывании серийного производства твердотельной электроники. Взамен мы готовы поделиться своим опытом как в части электронно-вакуумных технологий — насколько я знаю, в радиолокации они ещё долго будут востребованы — так и в совместном построении системы автоматизированных плановых расчётов для народного хозяйства. В Сталлионграде система АСПР работает уже не первое столетие, с момента постройки первых ЭВМ, и у нас уже накоплен определённый опыт, которым мы будем рады с вами поделиться.

— Вот это было бы очень к месту, — тут же поддержал его предложение Косыгин. — У нас эта система называется ОГАС, и она тоже делает только первые шаги, пусть и достаточно успешные.

— И у нас есть наработки не только по электронике, — продолжил Бронеус. — В Эквестрии вообще и у нас в республике в частности на развитие науки и технологий во многом повлияло практическое отсутствие нефти при наличии значительных залежей каменного угля. Мне известно, что в СССР тоже имеются немалые запасы угля. Соответственно, мы можем предложить вам свои наработки и опыт многолетней эксплуатации установок по получению водоугольного топлива, синтетических видов жидкого топлива из угля, технологии газификации угля и получения синтез-газа, а также наши малогабаритные паровые двигатели, трактора на паровом ходу, локомобили и паровозы, если в них имеется потребность — вероятно, в виде лицензии на их производство, так как производственные возможности республики слишком ограничены, чтобы удовлетворить спрос такого гиганта, как СССР.

— Паровозы у нас используются ограниченно, мы постепенно переходим на тепловозы и электрическую тягу, но, если у вас есть наработки, повышающие их эффективность, мы с удовольствием с ними ознакомимся, — ответил Первый секретарь. — В конце концов, в районах добычи угля паровозы у нас ещё вовсю используются, в связи с наличием дешёвого местного топлива. По локомобилям аналогично, наверняка инженерам Людиновского завода будет полезно изучить ваши достижения. Ваши технологии переработки угля в жидкое топливо и получения синтез-газа тоже очень нам пригодятся. Что вы хотели бы получить взамен?