Нейросеть - гл. 11 и далее

Серебристый пузатый диск удивительно для своих габаритов быстро плыл, непредсказуемо меняя траекторию, на высоте 25 км, почти предел для летающего аэродрома. Быстро и надёжно сбить его можно только ракетой с ядерным зарядом. Но ракету будет видно за пару сотен километров как минимум. Даже если её не сумеют сбить, летающее блюдце успеет выплюнуть свою страшную начинку — 8 лёгких гиперзвуковых ударных самолётов, 20 гиперзвуковых ракет, 8 баллистических ракет.

Ультиматум Океанийского Союза, поддержанный Союзом Объединённых Космических Поселений истекал ровно через час. Захваченный пилот должен быть выдан Океании, его захват — акт агрессии. Три часа назад власть в Океании и Поселениях официально перешла к Советам Обороны. Война на уничтожение.

Россия официально отказалась поддержать ультиматум, Министр Иностранных дел промямлил что-то невразумительное про необходимость договариваться и недопустимость силового решения споров, закончив заявлением о нейтралитете. Россия не видит достаточных оснований расценивать захват гражданина Океании как акт агрессии, следовательно события не подпадают под договор о совместной обороне с Океанийским Союзом. Интернировать граждан Океании и Поселений пока побоялись, правда все военные всё равно были на позициях и без большой крови это бы не обошлось.

Слай-14 и вместе с ещё двумя базами, парящими над территорией России получил требование покинуть её воздушное пространство. Хорошо хоть в спину выстрелить пока не решились. Покинуть территорию значило либо всё равно лететь через огромную территорию или двинуться прямо под удар противника, поэтому с требованием согласились, но сообщили о невозможности его выполнить до истечения ультиматума. Потом уже всё равно.

В первом раунде противник одержал убедительную политическую победу. Начинался второй.

На стартовые позиции выдвигались аэростатные базы, боевые корабли, подводные лодки, тысячи небольших контейнеровозов, каждый десятый из которых нёс одну-две контейнерных пусковых установки, взлетали сверхзвуковые самолёты, готовились к удару орбитальные носители, снимались с места маневренные части, занимали позиции войска местной самообороны, один за другим подтверждали состояние боевой готовности расконсервированные резервные комплексы ПВО и ПРО, рассредотачивался по акватории "мирняк", догоняли части отставшие призывники.

Старший лейтенант Дымов получил полётное задание. Выйти из гиперзвукового режима над южной частью Гудзонова залива, установить связь, получить подтверждение об уничтожении объектов ПРВО (Противоракетной и Воздушной Обороны) силами первой волны, в противном случае поразить двумя самонаводящимеся термоядерными бомбами региональный командный пункт и военную базу Норд Бей в Северном Онтарио. В любом случае поразить одной или двумя бомбами базу гиперзвуковых самолётов в Трентоне, одной или двумя бомбами — шлюзовый комплекс на реке Святого Лаврентия, одной бомбой — атомную электростанцию в Пикеринге, на обратном пути сбросить два небольших контейнера в любое место озёр Онтарио и Эри, кроме места сброса ядерных боеприпасов. По ситуации — заскакивать в гиперзвук. Вернуться, совершить посадку на воду в указанном месте у побережья Чукотки, заправиться у малого мобильного танкера. Получить следующее задание. Если останешься жив и боеспособен, конечно. Если собьют — в первую очередь убедиться, что сработали самоликвидаторы контейнеров, предназначенные для озёр. Контейнеры должны быть уничтожены в любом случае. Вероятность вернуться как у них шутили — 50 процентов. Или вернёшься, или нет.Противник далеко не дурак и тоже умеет стрелять.

Удар их эскадрильи тактическими ядерными боеприпасами в сочетании с орбитальной атакой должен был пробить широкую брешь в северной системе ПРВО. Удары по шлюзам, атомным электростанциям и транспортным узлам — дезорганизовать и распылить силы противника, выделенные на СНАВР — комплекс спасательных и неотложно-восстановительных работ. Удары стратегических баллистических и гиперзвуковых ракет и орбитальных комплексов по крупным городам, портам и промышленным центрам будут наноситься в координации с действиями остальных средств поражения. Через несколько часов крылатые ракеты и стратегические бомбардировщики отработают по тому, что уцелеет после первых двух часов кромешного ада.

Саша нервно перекатил шлем на коленях. 59 минут.

— — — — — — — — — — -

Штат Колорадо, Скалистые Горы, центр управления ПРВО Северной Америки.

Командующий центром генерал Билл Харрис был настоящим профессионалом и умел владеть собой. Никто даже не догадался бы насколько он был в ярости.

Считай, уже началась война с неограниченным применением всех средств, а за полтора часа до срока ультиматума к ним вваливается особая комиссия Сената, Администрации Президента и чёрт знает ещё кого.

Да, старик Парето был прав насчёт постепенной деградации элит. Вот она, в полный рост, довели ситуацию до крайности, а в последний момент спохватились, смутно начали подозревать, что противник не блефует. Как уверяли одних идиотов другие идиоты, если враг и не блефует, то наша новая оборона надёжно защитит. Хорошо что у самого края инстинкт самосохранения разбудил спящие в эйфории и так невеликие мозги. Только десять часов назад в неистовой спешке создали комиссию с чрезвычайными полномочиями, которая наплевала на донесения объединённой разведовательной службы и заключения аналитиков Госдепартамента и начала метаться, собирая информацию от тех, кто собственно и будет воевать. Их центр был последним в очереди, для принятия решения оставалось, максимум, час. Судя по всему, общение с другими родами войск явно не прибавило позитива у комиссии.

После кратких вводных, табунок растерянных вершителей судеб обступил генерала. Их поразило, что он не согласен с мнением командования о направлении главного удара противника и развитии событий. Харрис не стал им объяснять, что такие как он за свою ершистость и принципиальность обычно ошиваются на третьих ролях, но во время войн и всяких кризисов мастера интриг и паркетнных войн любезно пропускают прирождённых вояк вперёд.

— Да, я ответил, что если у командования другое мнение, пусть снимают меня с должности и ставят кого считают нужным или сами командуют. Их идиоты из разведки проглотили океанийскую дезу о главном ударе на Аляске и вспомогательном по Атлантическому побережью с массовой атакой на Гавайи. Мы тут считаем, что противник нанесёт основной удар по всей ширине тихоакеанского побережья, волна за волной расширяя пробитые бреши и вспомогательный, но очень сильный — на северо-востоке, через Арктику. Атаковать будут наши оборонительные линии в районе Гудзонова Залива по направлению Норд Бэй — Трентон, минимум тремя эшелонами гиперзвуковиков и баллистических ракет при мощной поддержке с орбиты. После через образовавшуюся брешь противник будет развивать успех ударом на Бостон — Нью-Йорк и далее на юг вдоль побережья. Очень сомнительно, что они бросят субмарины в лобовую атаку на Восточное побережье, мы их сразу накроем, далеко не все выстрелить успеют, а вот там, поближе к северу, они в комплексе с гиперами и орбиталами, субмарины наделают дел.

— Вас в войсках считают профессионалом высочайшего класса, генерал, — спросил какой-то напыщенный сенатор, — я не ослышался? Вы сказали "противник будет развивать успех", то есть наша оборона будет прорвана! Создатели оборонительной системы гарантровали 99% защиты, в крайне неблагоприятном случае 90%!

— Вы простите старого сапога если что не политкорректно скажу. Я всё больше в войсках, на паркетах не силён, да и времени у нас нет расшаркиваться. Наша новая система отлично показала себя на полигоне против 2-3 видов атаки, один из них с орбиты, но для моделирования и учений использовались не космобазы океанийцев или космитов, а наши, удар которых мы героически отразили.

— Естественно! — снисходительно ухмыльнулся сенатор, — не океанийцев же с поселенцами просить протестировать нам вооружения. Вам не нравятся наши базы?

— Очень нравятся, сэр! Они красивые, внутри замечательный дизайн и стоят ого-го. Вот только они относятся ко второму поколению, а у противника уже третье, а ещё у нас три базы, а у Поселений и Океании вместе — восемь, не считая канонерок и почти достроенной Первой Межпланетной. Она, на самом деле, двойного назначения, как всё у них. На войне надо смотреть правде в глаза — противник обладает подавляющим преимуществом в космосе. Наши базы будут уничтожены в первые минуты конфликта. Одновременно будет нанесён удар по нашим центрам управления, важнейшим пунктам ПРВО и нескольким крупным городам. В реальности мы сможем отразить треть, малореально — половину первой волны атак из космоса и собьём 2-3 станции. Удар оружия, основанного на новых физических принципах мы, по всей видимости, эффективно парировать не сможем. Мы ожидаем, что это оружие вызовет лесные и степные пожары на большой площади.

— А что будет дальше? — сдавленным голосом спросил кто-то из быстро теряющих надменность кучки очень важных персон.

— Дальше массированный удар лёгкими гиперами, баллистическими стратегическими ракетами надводного и подводного базирования из всей акватории океана, стратегическими и тактическими гиперзвуковыми ракетами воздушного базирования, баллистическими тактическими и сверхзвуковыми крылатыми ракетами с подлодок и замаскированных под гражданские контейнеровозы стартовых площадок. В дальнейшем — крылатыми ракетами различных типов со сверхзвуковых самолётов и беспилотников, самонаводящимися бомбами с беспилотников, диверионные мероприятия с использованием всех средств массового поражения. Как правильно говорилось, мы можем отразить максимум 3 вида атак и то, космическую — очень условно. Реалистичный сценарий предсказывает, что будут поражены все крупные города, большая часть военных баз и важнейших промышленно-хозяйственных объектов — электростанции, шлюзы, порты, транспортные узлы. Потери составят от 30 до 50% населения и промышленного потенциала. По Европе отработают второй и следующими волнами.

— Но мы же тоже ударим по ним, мы намного сильнее... — неуверенно выдавил тот же сдавленный голос.

— Да, конечно... Мы обладаем колоссальным превосходством в гиперзвуковой и сверхзвуковой авиации, стратегических ядерных ракетах а также надводном и подводном флоте, не говоря о сухопутных силах. Это многократно компенсирует нашу слабость в космосе. Тем более теперь, когда Россия не пришла на войну. Не сомневайтесь, наш удар тоже будет страшным. Но есть один нюанс.

— То есть мы уничтожим противника?

— Вот я говорю, что тут есть нюанс. У противника практически нет целей для стратегических ядерных зврядов. Нет смысла сбрасывать на островок с населением в 10 тысяч человек боеголовку в 10 мегатонн. 20 миллионов населения Океанийского Союза рассеяны по колоссальной акватории на тысячах островков, есть несколько тысяч плавучих островов, нескольких десятках подводных поселений и как минимум, несколько десятков тысяч плавсредств, где можно жить. Инфраструктура чрезвычайно рассредоточена, ряд объектов находится на больших глубинах и их точные координаты неизвестны. Острова снабжены большим количеством средств пассивной защиты, значительно уменьшающих эффект применения ОМП. Население полностью обеспечено средствами индивидуальной защиты и скоростными транспортными средствами — самолётами, автожирами и катерами. Большая часть наших ударов придётся по территории, где почти никого не будет. Если говорить прямо, то эффективность наших ударов будет существенно ниже ожидаемой.

— Мы говорили с людьми, которые должны будут наносить контрудар, — властно сказал очень высокий худощавый серьёзный мужчина лет 50-60, до этого державшийся с двумя какими-то пожилыми толстячками за спинами остальных, — они предполагают, что сумеют в первые несколько суток уничтожить не более 50% человеческого и промышленного потенциала противника. Я хотел спросить Вас, генерал, Вы говорили о сверхмощных бомбах, которые пойдут в первой волне. Можем ли мы их перехватить?

— Да, сэр, это термоядерные орбитальные бомбы мощностью от 100 до 250 мегатонн. У них таких от 10 до 15 штук, при самом удачном раскладе — перехватим половину, при реалистичном — пятую часть. Удар с орбиты — страшная вещь, сэр. Маленькая дистанция, огромная скорость.

— Можно ли рассредоточить население, спрятаться в подвалах или в метро?

— Рассредотачиваться уже поздно, из наших мегаполисов в которых десятки миллионов людей, быстро не выберешься. А прятаться... от 100 мегатонной бомбы образуется воронка глубиной почти в милю, диаметром в 15 миль. В радиусе 20 миль будет уничтожено 100% всего живого что в убежище, что без.

— Но у нас тоже есть такие бомбы? — снова спросил сдавленный.

— Есть. Но их некуда бросать.

— А что будет через несколько дней?

— В зависимости от расклада. В общем, когда ядерные заряды подойдут к концу, будем резаться на ближней дистанции, тут у нас большое преимущество. По нам отработают химическим и биологическим оружием нового поколения, мало не покажется. Мы, скорее всего, ответим, но это будет неэффективно против мельтешащих по акватории островитян. Будем постепенно выбивать их авиацию, терять свою, шаг за шагом прогрызать оборону, сносить их станции по одной... всё как обычно на войне. Мы, в общем, наверняка задавим океанийцев массой, космитов не достанем... когда станет ясно, что мы одолеваем, космиты нанесут удары тремя астероидами диаметром в полмили — двумя по обоим побережьям, одним — по Европе и предложат прекратить войну. Если не поможет — сбросят ещё парочку. Лучше будет прекратить.

— Можно ли это предотвратить? — спокойно спросил высокий.

— При нашем нынешнем уровне технологий — нет, сэр.

— Спасибо, я понял.

— Прошу прощения, но остался час. Хотите оставайтесь здесь, только не мешайте, хотите — уезжайте. Мне пора на место, — генерал повернулся и быстро пошёл в заполненный голографическими проектами и панельными мониторам зал командного центра.

Комиссия растерянно постояла на месте, потом потащилась следом.

— Сэр, повернулся к генералу рыжий бледнокожий мастер-сержант, сидящий за огромным голографическим монитором, — термитник врассыпную бросился, а гунявый балду достал и клоуны подрачивают.

— Простите, генерал, — робко спросил кто-то из комиссии, — что он сказал?

— Мастер-Сержант Мак-Ферсон, доложите как полагается, — усмехнулся Харрис.

— Модульная орбитальная боевая станция океанийцев с номером 6 начала манёвр разделения и противозенитного уклонения. Большая орбитальная станция с номером 2 выдвинула ударный модуль с ныряющими автоматическими катерами-носителями и проводит проверку готовности.

— Что эти катера несут? — спросила кучка за спиной.

— Сверхмощные ядерные боеголовки. Восемь штук, — не оборачиваясь, ответил генерал.

Сэр, — громко произнёс кучерявый смуглый офицер, — телескопы говорят, пузыри хлебала пораспахивали.

— Лейтенант Галлиани, — по иструкции.

— Слушаюсь! По данным дронов оптического наблюдения аэростатные станции-носители лёгких гиперов открыли пусковые люки.