Вытягиваю силу из оставшейся стрелы, разряжая её, и перелезаю обратно на настил. На подрагивающих от нервного отката ногах иду к будке, где плюхаюсь на топчан.
— Ну что, девчонки, кажись отбились?! — спрашиваю я глядя на Сатти.
Дублик лучезарно мне улыбается, а потом просто виснет на шее, через миг рядом с ней висит Ната. Пара секунд и обе ревут в два ручья, заливая мой кожаный нагрудник слезами.
* — Гхашша — изменённая Пустошью полосатая гиена. Рост в холке до полутора метров. Быстрая, умная и крайне опасная тварь, как правило, действующая в составе прайда гиен.
Латри Тин Кантон (Предместья замка Дагр, вышка 'С' вечер)
Тирса гнала свой отряд со всей возможной скоростью, от мужа пришёл однозначный приказ выдвинуться и уничтожить крупного лхура в районе вышки. Уже в полях они встретили дочь, и Аллия поведала им, что лхур не просто крупный — он огромный и девочка боится за судьбу брата и подруг.
Быстро проведя ревизию оружия и зарядив нескольким лучникам стрелы, тирса двинула отряд к вышке. Отправив дочь в арьергард дабы уберечь от возможной опасности. Но, материнское сердце изнывало от страха за сына, пусть и причины быть не должно. Вышка высокая и прочная, никакому зверю её не повалить и не достать на высоте детей.
Тропа вьётся между деревьев и кустов, обходит каменные осыпи, и заросли ползучей колючки в которой так любят прятаться копру**. Краем взгляда она заметила одного, провожающего отряд испуганным взглядом больших чёрных глаз. Но отвлекаться на охоту, не было никакого желания и времени.
Уже видна вышка и стоявшая на ней детская фигурка с биноклем. Латри остановила отряд и осмотрела вышку в свой бинокль. Разглядела стоявшую с биноклем Наттию и девочка помахала ей рукой, подав сигнал, что всё в порядке и вокруг безопасно.
— Всё в порядке, двигаемся, — скомандовала стражникам.
— Моя госпожа, там где-то лхур... — подал голос десятник.
— Он, скорее всего, ушёл, — ответила она, — дети дают сигнал, что всё в порядке.
— Будем надеяться, что ушёл, — сказал воин, но тирса почувствовала его тревогу. Столкнуться с лхуром в зарослях крайне неприятное событие.
Рысью преодолели последние метры и в нос буквально ударила вонь. Вонь свежепролитой крови и внутренностей. Отряд выехал на расчищенную площадку под вышкой и, все поражённо застыли. Лишь кони прядали ушами и взрыкивали.
А полюбоваться было на что. Почти вся поляна была забрызгана ошмётками внутренностей и кровью. Около вышки, мохнатым холмом с торчащими в небо жердями ног лежал исполинский лхур, чья брюшина была разорвана взрывом. Прямо перед ними, на большом пне высилась отрубленная голова чудовища с выпученными глазами и вывалившимся языком. Рядом с нею стояла секира из арсенала вышки.
Латри подняла голову и позвала: — Ната, Адэрр, Сатти? Кто наверху?
— Тут только я, госпожа баронесса, — ответила сверху Наттия.
— А где Адэрр и Сатти? — чувствуя укол страха, спросила женщина.
— Так вон они у ручья от крови отмываются! — крикнула девочка и указала в сторону ближайшего ручейка.
— От крови? — удивилась тирса, и её поддержал слитный гул встревоженных воинов. — Кто-то ранен?!
— Да не-е-е... — протянула девочка, — они пока голову лхуру рубили, все перемазались в его крови. Хорошо Адэрр догадался раздеться перед этим, а то всю одежду бы уделали.
И тут из кустиков вышли нагие сын и племянница. Латри на полном серьёзе считала детей графа Таулона своими племянниками, и дети отвечали ей на это взаимностью.
Сын увидел её и воинов, покраснел и метнулся к одежде, быстро натянув трусы и штаны.
— Адэрр, скромняга ты наш! Кто лхура-то завалить умудрился?! Неужели кто-то из егерей к вам на помощь пришёл? — крикнула молоденькая стражница глядя на сына с лукавой улыбкой.
— Так нет! — ответила ей Сатти, проходя к своей одежде и начав неспешно одеваться, — это наш Дэрри постарался.
— Что?! — Воскликнули все хором. — Адэрр?!
— Но как? — изумлённо протянула Латри, распахнув глаза смотря на такого же удивлённого десятника.
— А он стрелу зарядил заклятием и прямо в глотку лхуру и попал! — крикнула Наттия сверху.
— Адэрр?.. — протянула тирса.
Мальчишка пожал плечами, покраснел и ответил: — Мам, он чуть вышку не уронил. Вот и пришлось выкручиваться, а вам на вышку лучше пока не влезать, она скрипит и качается. Этот гад, — и парень пнул тушу зверя, — её почти уронил. Пара укосин точно сломана я посмотрел, так, мельком.
— Вот это да! — прошептал десятник.
— Жить захочешь — не так извернёшься, — тихо сказал сын и тут, грохнула вся компания. Даже сама женщина смеялась, чувствуя, как уходит и растворяется в радости тревога в груди.
— Ну, парень! Вот это достойный сын своего отца! — кричит десятник и спрыгивает с коня, но первой на шее у сына повисла Аллия.
Когда восторги чуть утихли, воины осмотрели вышку и приняли решение снять с неё наблюдение. Сооружению требовался ремонт, а то она качалась и подозрительно скрипела. С помощью амулета связи, взятого у сына, связалась с мужем и доложила ему о произошедшем, чем вызвала полный изумления возглас. Затем, используя магию законсервировала тушу твари для изучения, а раскиданные по округе внутренности и кровь вычистила заклинанием из арсенала магии смерти. Превратив ошмётки в прах, дабы при разложении не создали заражения местности.
Пока возились и собирались, пришла весточка от Сита. Они уничтожили гиен и гхашшу и двигались в их сторону, муж хотел лично полюбоваться на трофей сына.
А вечером был пир в замке. Где все его обитатели чествовали Адэрра за по-настоящему героический поступок. Голову лхура забрал мэссир Тонван, он её забальзамирует, как и тушу и скорее всего, отправит в столицу графства, а то и герцогства. Чтобы жители могли полюбоваться на страшилище.
Уже поздно ночью сидя на кровати почувствовала, как муж прижался сзади и нежно куснул за ухо.
— Знаешь, если бы Адэрр не решился, я боюсь это даже представить, но мы могли опоздать, Сит! — прошептала она.
— Но он решился... — прошептал любимый.
— Он наш сын! — тихо сказала Лани, — он настоящий Кантон.
— Лхур почти сломал вышку, ему совсем немного не хватило на это времени... — шептала тирса.
— Но, не хватило же! Перестань, наши дети становятся взрослыми, и мир испытывает их на прочность, как когда-то испытывал нас, — шепнул муж.
— Я очень за них испугалась, — сказала она и, обернувшись, обняла и прижалась к Ситу.
— Мы не спрячем их от мира, — тихо сказала прижавшаяся рядом Лания.
— И это разрывает мне сердце, — всхлипнула тирса, пытаясь сдержать слёзы, которые предательски рвались наружу.
— Не бойся, любовь моя, наши дети сильные они справятся с любой бедой, — сказал её мужчина. — Надо же, в двенадцать лет завалил ТАКУЮ ТВАРЬ!
— Тебе стоит гордиться, муж мой, — сказала ему Лания, — и нам с тобою, любимая моя.
— Я горжусь, горжусь. Но очень боюсь за него тоже, — прошептала Латри и затихла в тёплых руках мужа. Он же, начал ласково гладить её, а после успокоил самым приятным способом. Так что спала она совершенно спокойно и страхи остались за гранью, не тревожа сон.
** — Копру — что-то навроде кролика только размером с собаку. Имеет хороший, мягкий мех и вкусное мясо.
Адэрр Кантон (Замок Дагр 89 день лета 3682 года от Великой тьмы, утро).
Опять я проснулся раньше всех, подмышкой сопит Алли, прижимая к себе своего medvedya. Ведь уже довольно взрослая, а медведь всё равно с нею в кровати. Напротив, сопит в две дырки Бар, близнецы на своей кровати напоминают многоногое и многорукое чудище с запутавшимися конечностями. Как они так спят — знают только боги и они сами, но спят же...
У дальней стены поставлена ещё одна койка, на ней раскинув в стороны руки и ноги, сопит княжич Дайгор. Когда новости об убитом мной гиганте лхуре дошли до столицы. То наследник престола устроил Великому князю форменную истерику. Об этом мне по секрету поведал один из охранников. Княжич орал и ревел, топал ногами и скандалил и таки уговорил отца отпустить его к нам в гости. Так что, он здесь уже вторую неделю и уже трижды дежурил на вышках. Только вот в его трофеях пока одна единственная скуппа
* * *
, ну не ходят твари стаями и изменённые нечасто радуют нас визитами. Вернее, почти каждое дежурство где-нибудь да завалят изменённую Пустошью зверюгу или тварь Пустоши. Но, чаще везёт егерям, а нас, а особенно наследника престола на болота не отпустят никогда. Это слишком опасно и по Темнолесью ходят только патрули егерей, даже стражников туда стараются не гонять.
Выбираюсь из-под ног сестрёнки и, натянув тунику, выхожу на стену делать разминку, а после медитировать. Над рекой рваными лохмотьями белого висит туман, где-то у затона громко квакают лягушки, и слышится плеск рыбы.
У парапета, оперевшись локтями на него стоит Дакуурр и внимательно слушает.
Подхожу к нему и тихо спрашиваю: — Что там, десятник?
— Звуки странные от болот идут, как бы не бахар? — ответил он.
— Не должен бы, в Княжеских ведомостях писали, что нынче уже было два бахара. Один на юге в графстве Лотарн, а второй через гнилой провал у тирсов на Харруме. А сам же знаешь, что больше двух бахаров за лето не бывает. Да и егеря докладывали отцу, что Пустошь опустела, и за пределами трясин тварей нет, — отвечаю я, вглядываясь в белёсую мглу.
— Так оно... — тянет воин, — но звуки всё равно странные.
— Сейчас солнце встанет и разгонит туман, сразу и увидим, что там такое, — говорю я и начинаю разминку.
Сквозь закрытые веки чувствуются солнечные лучи, пробивающееся сквозь туман светило окутало меня теплом. Сила вокруг создает ощущение будто я в тёплой воде, которая медленно покачивая, несёт меня в пространстве и времени. Эх-х-х хорошо-о-о-о!
Выныриваю из медитации от чьих-то шагов. Открываю глаза и вижу босые ноги с длинной царапиной у щиколотки на правой.
— С добрым утром, Дайгор, — говорю я.
— Привет, — отвечает княжич, — как дела?
— Нормально. Сейчас туман развеется, и посмотрим на болота. Дакуурр говорит, что там что-то шумело, — отвечаю я.
— Изменённые, твари?! — азартно прошептал княжич.
— Тихо парни, туман редеет, — говорит десятник.
Встаём рядом с ним у парапета, вглядываясь в кромку леса, которая уже виднеется в разрывах белёсой хмари.
— Что это? — шепчет воин и, достав бинокль, вглядывается в опушку.
— Ну-ка глянь... — и протягивает бинокль мне.
Беру его, подстраиваю и деревья словно прыгают мне навстречу открывая переплетённые ползучими лианами кусты и ветки опушки Темнолесья. Между листьями чудится какое-то движение, я вглядываюсь и тут из кустов выпрыгивает словно кусок тьмы. А за ним ещё один и ещё, а потом этих тёмных становится настолько много, что они превращаются в бурлящий поток тьмы.
— Твари! — кричит Дакуурр. — Тревога!!!
Я отдаю ему бинокль и срываю с крюка у стены рог. Мундштук к губам, рядом со мной десятник с таким же и...
— Ду... Ду... Ду... Ду-у-у-у!!! — поплыл над рекою и замком тревожный звук. — Ду... Ду... Ду... Ду-у-у-у!
Утро взрывается топотом множества ног. С башни донжона нам вторит ещё один рог, крики, лязг доспехов.
— Парни! — кричит воин, — живо экипироваться и на башню! Бего-о-о-о-м!
Рог на крючок и со всех ног в спальню. Там уже легкая паника и одевающиеся в бронь друзья и сестра. Скидываем с Дагором туники и быстро надеваем кожаную броню и кольчуги. На пояс меч, за спину колчан со стрелами и чехол с луком и, на выход.
У стены стоит мама-кошка в полной экипировке, за спиной у неё длинный посох с сияющим зелёным камнем в навершии.
— Дети, — говорит она строгим голосом, — на крышу донжона, быстро!
— Мам, это бахар?! — спрашиваю я.
— Нет. Но стая пришла очень большая, пока они за рекой и наша задача, чтобы твари там и остались. Адэрр, заряжай стрелы своим товарищам. Сейчас к вам на помощь придут одноклассники и самые тренированные лучники из молодёжи. Стреляйте по тварям, бейте их без жалости, — почти крикнула она, — Вперёд!
И мы, молча, бросились к лестнице на крышу. Там почему-то никого не было. Видимо, это наш участок обороны...
— А ты всё ныл, Дай, скучно... скучно... тварей нет... вот они твари! — говорит княжичу Бар, доставая и натягивая лук. Я уже пишу на древках стрел руны, девочки мне помогают, ничего сложного в этом нет. Затем, используя силу источника заряжаю все наши колчаны.
Ставим стрелы в специальные стойки, чтобы удобнее было брать. Как раз подошли все, кто должен и нас тут почти два десятка. Встаём на краю у парапета, а за рекой, темное, волнующееся шипящее... Это словно озеро, чьи берега теряются за холмами. По нему ходят волны и на нас, через реку идёт тяжёлый запах мертвечины.
— Кто командует? — спрашивает громким голосом Дай.
— У нас Дэрри лучший стрелок из лука, — отвечает ему Аллия.
— Командуй, шевалье, — Говорит княжич и смотрит на меня.
Я натягиваю крагу, прикрывающую ладонь от ударов тетивы. Беру первую стрелу и вкладываю её в лук.
— Возвышение три, — говорю я и вижу, как все кто стоит рядом поднимают луки. — Два пальца влево, по тварям, беглым — огонь!
Искрами взвиваются стрелы вверх, ветер чуть сносит их, но всё равно они падают точно в клубящуюся массу тварей. Вспышки и хлопки, летящие во все стороны клочья чёрного мяса и земли. И пошла работа...
* * *
— Скуппа — мелкая изменённая Пустошью тварь. В одиночку почти не опасна, но в одиночку не ходит. Обычно сопровождает более крупных изменённых, часто прибиваясь к лхурам или стаям полосатых гиен под командой гхашши.
Два часа спустя.
Багровый от усталости туман в глазах. Ноют плечи и руки, болит от перенапряжения голова, и путаются мысли. Со стены внизу лязг железа, шипение и крики сражающихся.
— Как ты? — спрашивает меня Дайгор.
— Устал... — тихо отвечаю я. — Стрелы поднесли?
— Две сотни, только что, — отвечает он.
— Пару минут подожди, я отдохну и заряжу их, — говорю я, прикрыв глаза.
— Ерунда, мы пока так постреляем, поможем дружинникам на стенах, — отвечает он, и встаёт.
— Они кончаются! — Кричит Дайгор, глядя за реку, натягивает лук и стреляет куда-то вниз. — Бей тварей! Во славу княжества, во славу живых!
'Позёр' — проползает в мыслях, — 'Но, он принц ему положено...'
Небо заискрилось, и куда-то за стену ударила ветвистая молния. ТР-Р-Р-А-А-Х-Х-Х! Прогрохотал гром, и снова искры и снова высверк молнии и тяжкий, буквально вминающий в пол башни раскат.
— М-м-м-м-м... — простонала рядом Алли.
Открываю глаза и смотрю на сестру. Её лицо перекошено болью, но она несмотря ни на что разминает мышцы рук, сведённые от усталости.
— Держись, — говорю я, чувствуя, что меня немного отпустило, — давай сюда стрелы...
Передо мной появляется корзина со снарядами, на которых уже аккуратным почерком написаны руны. В одну за другой вливаю в них силу, скороговоркой проговаривая текст, десяток, другой, третий. Прикрыв глаза чтобы не отвлекаться на происходящее вокруг.
Все корзины готовы, лук в руку, стрела на палец, металлическая прищепка для тетивы в другую руку.
