Вороны Чернобога

— Давай у них спрошу? — обрадовалась Руся.

— Мало ли что они тебе скажут, — пробормотало встревоженный Данияр.

Руся нахмурилась, глядя на него. Возможно, он не хочет рисковать? А вдруг барабашки что-то такое сделают с цепочкой, передающей только воронам странные, но полезные для них сны? Но тогда...

— А проверить? — быстро высказала она: возможность эксперимента заставляла волноваться: вот здоровски! Столько нового, столько неизведанного!

— Как? — посмотрел на неё Митя, и глаза загорелись. — Точно! Можно прямо в квартире проверить — послать одного с балкона перенести чё-нить... в прихожую!

— Не получится, — уже задумчиво сказал Данияр и велел: — Заходите. Я там чай заварил и перекусить кое-что.

— А ты скажешь, почему не получится? — спросила Руся, с сожалением кладя на балконные перила ладошку, по которой тоже нехотя скатывались барабашки.

— Скажу.

И только в комнате Руся поняла, что значит "понял" Данияра на лёгкую заминку Мити, когда ему предложили на выбор чай или кофе.

На столе, кроме старенького подноса с маленьким кофейником и пузатеньким заварным чайником, расположились чашки и хлебница с крупно нарезанной колбасой. Вспомнив свои бутерброды, Руся втихаря улыбнулась: всё правильно. Это было давно, и Митя проголодался.

Торопливо набив рот первым же солидным бутербродом, Митя попытался что-то сказать, и Руся, чувствуя себя переводчицей даже сейчас, "перевела", давя смешинку, попавшую в рот:

— Данияр, так почему не получится?

Благодарно глянув на неё, Митя приник к краю большой чашки с чаем.

— Квартира защищена, — напомнил Данияр.

Девушка посмотрела на окно, к которому прилипли любопытные барабашки. Юный ворон тоже оглянулся. Потом посмотрел на Русю. Та примерилась к ситуации.

— А если с балкона... — медленно начала она. — Если я их пошлю к нам, к бабуле? Пусть оставят что-то в моей комнате? Они же знают, где моя комната! Что придумать такое же лёгонькое, как цепочка?

Митя заблестевшими глазами просительно уставился на ворона. Руся чуть не фыркнула сама, когда сообразила: ему уже интересно не то, как они второго ворона найдут, а как барабашки доставят или нет цепочку в другую квартиру.

Данияр оглядел их обоих с каким-то странным чувством, будто уже о чём-то догадался и теперь боялся разочаровать. А потом, помешкав, встал и взял ту самую цепочку со старенького серванта.

— Цепочку... — он споткнулся на слове, снова с едва уловимой жалостью посмотрев на них, а потом продолжил, улыбаясь: — Ну, ладно, пусть будет цепочка. Руся, попробуй дать её барабашкам.

Чуть стол не опрокинули — так резво бросились к балкону Руся и даже Митя, забывший о своём голоде и хромоте. Данияр же, пожав плечами и продолжая улыбаться (оглянулась Руся), пошёл следом лишь затем, чтобы снова встать у порога на балкон.

Девушка собрала цепочку в горсточку, удивляясь, какая она лёгкая. Из-за деревянных шариков-бусин, что ли? Перед ней на подоконнике уселись барабашки, с любопытством глазевшие то на неё, то на Митю, которого признали безопасным.

Свободную руку Руся положила на подоконник. На пальцы немедленно "взгромоздился" один из нечистиков.

— Ты знаешь, где я живу, — еле дыша от волнения (эксперимент же!), сказала ему девушка. — Отнеси в мою комнату вот это.

Барабашка скосилась на Данияра, и Руся заранее заподозрила нечто, что может обернуться провалом — не эксперимента, а вообще их затеи. Она тоже посмотрела на ворона, и тот кивнул ей: "Продолжай, мол!" Барабашка неохотно протянула лапку Русе. Рядом от полноты чувств вздохнул Митя. Руся, стараясь быть осторожной: для неё-то цепочка невесома! — опустила вещицу на лапку. И сначала даже не поняла, что произошло: цепочка, не встретив сопротивления, легла на её же ладонь — туда, где сидела барабашка. Прошло несколько секунд, прежде чем до девушки дошла печальная истина: цепочка опустилась на ладонь — сквозь лапку!

У Мити на лицо оказалось такое разочарование, что Руся, сама вздохнув, предложила барабашке перейти на его руку. Может, парнишку хоть это утешит? Нечистик будто понял, чего она добивается, и сразу съехал с её ладони на его.

— А почему так? — спросила Руся у Данияра. — Почему он не может взять?

— Я в этом не очень разбираюсь, — усмехнулся тот. — Всеволод как-то сказал мне, что они существуют в двух пространствах, если не больше. То есть здесь их форма, но материальная сторона где-то в другом месте.

— Так бывает? — поразился Митя.

Но Русю волновало другое, поэтому, не обращая внимания на его вопрос, она чуть не перебила ворона промелькнувшим соображением — чуть не возмущённо:

— А как же кикиморки?! Они же заплели мне волосы! И трав нарвали для этого!

Данияр развёл руками.

— Руся, я многого не знаю. Старшие — знали. А мне это было неинтересно. Если только... Кикиморки вжились в материальную жизнь — ту, которую видим мы. И сами стали материальны. Они, например, не умеют ходить пространствами, как барабашки. Да и барабашки... Многие, насколько я помню, их вообще считают сгустками энергии.

От обиды за барабашек Руся чуть не расплакалась: как это — сгустки энергии?! Вон они какие — мягкие, мохнатые, глазастые! Но слёзы мгновенно высохли, когда до неё дошло кое-что, и она сердито спросила:

— Ну и ладно! Пусть сквозь стены! Но почему я их чувствую на своей руке?! Я даже их вес чувствую! Их тепло и эту мохнатость!

— Руся, я не Всеволод! — замотал головой Данияр, смущённо улыбавшийся. — Я не умею объяснять! А он бы сказал, что твои ощущения — это самовнушение! Ты видишь их и примерно представляешь, какие они на ощупь и на вес, — отсюда твои впечатления.

На движение сбоку девушка посмотрела и сама сумела улыбнуться: напряжённый от стараний Митя очень осторожно погладил отданного ему барабашку. И поднял глаза.

— Мягкий, — обескураженно сказал он.

— Слушайте, оставьте барабашек — и вернёмся в комнату! — воззвал Данияр. — Нам надо подумать, как быть дальше.

Они и вернулись, и Руся мрачно, потому что очень жалко, сказала:

— Я придумала, как это сделать!

— И?

— Мы подойдём ко второму, и я расскажу ему всё, что о нём знаю. Всю его биографию, которую мне Зеркальник выдал. Он мне поверит.

— Скажет — где-то нашли информацию.

— Тогда... Тогда... — Она закусила губу, лихорадочно размышляя над задачкой.

— Надо сказать, что какой-то мудак на него зуб имеет, — хмуро сказал Митя. — Вот и пусть сам его остерегается.

— Митя, помнишь, как ты дрался с упырём? — так же хмуро спросил ворон. — Думаешь, обычный человек сумеет справиться с ним? Второй будет думать, что сумеет его от себя отодрать. А спецом натравленный упырь — это... пиявка. Пока не убьёт или пока не убьют его самого — не отстанет.

— Зеркальник! — выпалила Руся. — Пусть Зеркальник ему передаст про нас!

— Не совсем понял, — признался Данияр.

— Да просто всё. Я скажу Зеркальнику, чтобы он показал этому человеку образы упыря и наши. И чтобы второй нам доверился.

— Глупо! — заспорил Митя. — Я лучше придумал! Данияр! Эти все... ну, барабашки и все другие... Они умеют отслеживать друг друга?

По лицу ворона Руся сразу догадалась, что он ответит.

— Упыря не сумеют, — категорически ответил Данияр. — Он — другое!

— Я не то имел в виду, — раздражённо сам на себя, сказал Митя. — Нужно сделать что-то типа предупреждения. Сеть вокруг дома, где он живёт! А когда упырь появится — бежать к этому второму!

— А успеем добежать, если упырь появится? — с сомнением спросила Руся. Вообще, идея Мити ей понравилась — создать чуть ли сигнально-разведывательную паутину вокруг дома, где живёт второй! И тем спасти его!

Сидевший прямо, Митя ссутулился. Упёршись глазами в опустевшую чашку, он некоторое время посидел, помолчал, а потом пожал плечами.

— Не пройдёт... Там постоянно дежурить придётся.

Помолчали все. Потом девушка повернулась к Данияру.

— Ты говорил, что вороны в своих обычных снах тоже летают? Ты же летал?

— Летал.

— Так, может, я всё-таки поговорю с тем вторым? И начну со снов. Спрошу, летает ли он вороном, когда спит.

— По лесу, — добавил Митя.

— А ещё ты, Данияр, говорил, что, когда вас, воронов, будет трое, вы легко найдёте третьего. Второй может узнать в вас своих?

— Трое — число колдовское, — покачал головой Данияр, — но только для объединённых троих.

— Это значит — нет? — уточнила Руся. И задумалась, а потом пожала плечами. — Но делать-то что-то надо. Если на неподготовленного человека накинется упырь... — Она помолчала и предложила: — Я могу... взять на себя звание психа. Просто подойду к этому второму и скажу ему, что на него может напасть ненормальный. Третий посчитает дурой, но ведь оглядываться-то начнёт. Как? Согласны на такое?

— Это могу и я, — вздохнул Данияр. — Только будет ли он оглядываться...

— А ему нельзя чего-нибудь подсыпать? — с надеждой спросил Митя. — Мы там у тебя на балконе чего только ни видели. Я одну баночку открыл и понюхал!.. Он сон посмотрит с подсыпленным — и сам к нам придёт.

— Митя, — предостерегающе сказал Данияр. — У колдунов нельзя нюхать ничего! Ни сухого, ни зелий...

Митя расплылся в медленной, довольной улыбке. Руся с интересом отметила это и сама улыбнулась: парнишке нравится принадлежать к тем, кто отличается от остальных! Но тут же испортила ему радость, выждав момент, когда он доест следующий бутербродище, и спросив:

— И всё-таки, Мить. Почему ты не хочешь домой? Колись, а то мы сами беспокоиться начнём!

Парнишка насупился, а потом махнул рукой.

— Мать из дома выгнала. Я думал с пацанами сговориться — переночевать у них.

— Из-за чего? — сочувственно спросила Руся.

Митя снова помолчал. Поводил пальцем по скатерти на столе. Шмыгнул носом.

— С отчимом не скорефанился.

— Чего? — не поняла девушка. Потом дошло. — И теперь тебе жить негде?

— Да нет. Могу к дяде съездить — он в другой части города живёт.

— Сегодня тоже переночуешь у меня, — спокойно сказал Данияр. — Но учти. Сегодня в ночь с нами не пойдёшь — пойдёт со мной только Руся.

— Из-за этого? — хмуро спросил Митя, выпрастывая из длинного рукава хозяйской футболки руку, и Руся с жалобным стоном отвернулась. Кривые красные полосы по худенькой руке напомнили ей о том, что Митя весь в таких шрамах. Хорошо ещё — некоторые из них Данияр крепко перевязал.

— Из-за этого, — бесстрастно подтвердил ворон.

— А зачем тебе Руся? — буркнул Митя. — Она что — драться умеет?

— Упырь её проигнорирует, — объяснил Данияр. — А мне она нужна, чтобы там же попробовать заснять его лицо. Потому как это единственный шанс узнать, откуда берутся мертвецы для поднятия. А там, глядишь, и спецов-некромантов найдём.

— Некроманты... — зачарованно повторил Митя, а потом, будто опомнившись, спросил то, о чём хотела спросить Руся, но не решилась: — А за что они нас? Ну, воронов хотят поубивать?

— Не знаю, — признался Данияр. — Я надеюсь, поймаем спецов — узнаем.

Митя только вздохнул.

И Руся его поняла, снова пряча улыбку: ишь, какие события мимо юного ворона проходят!

А потом пришлось сбегать домой, к бабуле и уведомить её, что внучка опять собирается не ночевать дома. И вернуться к Данияру в квартиру — на радость Мите, с пирожками и прочими печёностями.

До вечера успели переделать множество дел: на наглядном пособии — на Мите — Данияр показывал девушке, как делать перевязки. Потом прибежала бабуля и уже объясняла, как делать припарки из трав и на каких ранах их делать можно, а на каких нельзя. Руся всё глаза закатывала, слушая старших: "У нас тут целый медсанбат!"

Потом пришлось снова спуститься, потому что бабуля набрала всяких снятых с ран Мити тряпок, которые надо бы простирнуть. Когда вошли в квартиру, бабуля, не оборачиваясь, заметила:

— Данияр всё на тебя поглядывает. Ты ему нравишься.

Сказала так, как будто сообщила, что начал работать ближайший магазин после ремонта. Руся независимо фыркнула и объяснила:

— Это потому, что я ему сказала — он мой парень!

— Батюшки! — ахнула бабуля, резко развернувшись к ней всем телом. — Это ты-то с чего вдруг так-то?

— Логика, бабуля, — гордо сказала девушка — и не выдержала, рассмеялась. — Бабуль, ты что? Не понимаешь, когда шутят? Я подшутила над ним, понимаешь? Типа, мы всё равно вместе ходим, поэтому он мой парень! Ты же не думаешь, что он серьёзно может стать моим парнем? Ведь мы знакомы всего... ой, мамочки! Всего три дня!

Бабуля странно посмотрела на неё и вздохнула.

— Ну, коли так... Ладно. Но парень он, я смотрю, серьёзный...

И только собралась идти в ванную, как Руся остановила её.

— Бабуль, как ты думаешь, кто бы хотел убить всех воронов в городе?

— Откуда мне знать...

— Нет, давай с другой стороны... Кому выгодна смерть... Нет, опять не так. Кому выгодно, чтобы в городе не было воронов?

— Кто с нечистью балуется для тёмных дел — разве что для таких выгодно-то.

— Бабуль, последний вопрос: а ты не боишься меня в ночь отпускать?

— С этим-то вороном? — удивилась та. — Да он за тебя кого угодно убьёт.

— Никогда не думала, что у меня такая кровожадная бабуля! — весело заявила Руся. — Ну, всё! Я побежала! Спокойной ночи, бабуль!

— Скорей — доброго вечера, Русенька. Солнце ещё только садиться собирается.

— Ну, "спокойной ночи" — это заодно, — легкомысленно откликнулась Руся. И закрыла за собой входную дверь в квартиру.

Она поднималась на этаж Данияра медленно, пытаясь понять, что имела в виду бабуля: "Да он за тебя кого угодно убьёт". Неужели сама Руся настолько слепа, что не замечает чего-то в вороне, что заметила бабуля?.. Она помотала головой: "Только не сейчас думать о постороннем! Сейчас голова должна быть забита нужными мыслями. И важными для всех нас. О том, как мы поедем ко второму. О том, что ему говорить, чтобы он поверил. А если не поверит, как сказать про упыря так, чтобы он, этот второй, не погиб... Господи, сколько всего навалилось..."

Глава десятая. Данияр

Второй возвращается с работы ближе к девяти вечера — так объяснил Зеркальник.

Данияр предложил Меченой выйти из маршрутки за одну остановку до нужной, чтобы присмотреться к окрестностям и отметить опасные места. Те, где может таиться натравленный на второго ворона упырь. Данияр думал — Меченая обрадуется прогулке, и придётся сдерживать её словесные восторги. Ведь она ни с того ни с его сочла его своим парнем. Пусть и временным. Но девчонка, помалкивавшая в маршрутке, сейчас замолчала наглухо. Она шла рядом, словно по рассеянности положив ладошку на его машинально согнутую руку, и сосредоточенно глядела вперёд, будто размышляла над какой-то проблемой.

Успокоившись, что какое-то время она не будет его дёргать вопросами, Данияр тоже сосредоточился — на наблюдении.

Солнце, по-вечернему тяжко жёлтое, постепенно оседало за домами, сумеречно тёмными в собственной тени. Пятница — и на улицах толпы и потоки пешеходов: кто с работы сразу возвращался домой, вываливаясь из транспорта, кто — забегал за покупками в магазины, а кто и гулял. У здешнего торгового центра, мимо которого шли Данияр и Меченая, все скамьи заняты — парочками, компаниями, "бандформированиями" пенсионеров или молодых мамочек с колясками и без. Дети носились по широкой площади постоянно вопящими от радости и азарта стайками, гоняя голубей и пугая выгуливаемых по боковым дорожкам собак.