Когда осядет пыль (фэнтези)

* * *

— Ты только глянь, тархан! — приговаривал Чайка, наблюдая за лошадьми. — Глянь, как уминают. Да они столько травы в жизни не видели! Такой высоченной. Такой густой. Такой зеленющей. Такой сочной. Я на них смотрю, и самому хочется эту траву попробовать.

Чтобы не быть голословным, Чайка выдрал клок травы и действительно сунул в рот, правда сразу, конечно же, выплюнул.

— Вот бы нам такое поле. Глянь туда, тархан. Вон то поле. Оно до самого горизонта, а потом за холмом оно наверняка продолжается. Тут можно выгуливать всю ордынскую конницу, не только одно стадо. Что скажешь, Клюк?

Клюк согласно покачал головой и добавил:

— Она ещё и расти будет. К изумрудным дням, говорят, трава в твой рост делается.

— Представь себе, тархан, трава в человеческий рост! Это ведь уже опасно становится. Оставь коней на таком поле, так они обожрутся, станут жирными и не смогут скакать галопом.

Клюк загоготал с чайкиной шутки, но у Гломина было неспокойно на душе. На лошадей, поедающих траву, он глядел с волнением. Потому что эта трава — чужая. С каждым сорванный листочком и с каждым переломленным стебельком тархан всё больше чувствовал себя вором.

Фантазия Чайки набирала обороты:

— Из-за того, что животы у пузатых лошадей будут широкими, а ко всему прочему они будут бултыхаться из стороны в сторону, между всадниками придётся держать огроменную дистанцию, и тогда хорошего удара с наскока никак не получится. А ещё для жирной лошади придётся делать специальную широкую конюшню, потому что в обычную она не поместится.

— Зато в броню таких лошадей наряжать не обязательно, — заметил Клюк. — Потому что их ни стрелами ни мечами уже не возьмёшь.

— И то верно, — засмеялся Чайка, потом присел, ощупывая траву ладонью без перчатки. — Но я бы от такого поля всё равно не отказался. Как думаешь, тархан, сможем мы такое вот поле отвоевать у колоридцев?

— Это лесдриадское поле, — сказал Гломин. — Колоридские земли начинаются дальше.

— Да знаю я. Но у них небось поля не сильно хуже. Как думаешь, куда мы пойдём сначала?

— На помощь Родне, разумеется. Если хотим устроить колоридцам клещи, то нужно поспешить, пока они не очухались.

— Ну и что же мы ни в одну деревню по пути не заедем?

— Если только она будет прямо на нашем маршруте. Поглядим, что скажут твои разведчики.

Тархан повернулся, чтобы посмотреть на свою орду. Последние плоты причалили к берегу час назад, а сейчас ордынцы приводили в порядок экипировку, кормили коней и готовились к маршу.

— Беспокоишься о чём-то? — догадался Чайка.

— Верно. Сложно не беспокоиться. Почему этот лесдриадец захотел, чтобы мы переправлялись именно в это время?

— Ну, он же вроде объяснил. Про того лорда, которому эти поля принадлежат. Про какой-то там турнир...

— Я помню.

— А в чём тогда дело? Думаешь, это может быть ловушка? Думаешь, лесдриадцы сговорились с колоридцами, чтобы обхитрить нас? Они вроде не особо ладят.

— Я не об этом. Ты понимаешь, что если бы можно было устроить это форсирование всего неделей позже, то нам не пришлось бы объясняться с Феллиром? Ему это не понравится. Он наверняка проиграет переговоры, но если мы начнём войну ещё раньше, чем это случится, то он будет недоволен. Ещё бы всего неделя...

— А я думаю, хан нас по плечу похлопает и руку пожмёт. Я бы на его месте, узнав, что мой тархан упустил такую возможность перебраться через Вестор, повесил бы такого тархана. Да и в любом случае, теперь поздно о таком думать. Ты сам принял решение, дело сделано, пути назад нет.

Гломину начинал не нравиться этот разговор, посему, когда появился разведчик Чайки, он с радостью принялся слушать доклад. Вести оказались благими: по пути к переправе, где всё ещё отвлекают внимание колоридцев люди Родни, есть как минимум две деревни и один посёлок, которые можно разграбить. Чтобы переправа оказалась максимально короткой, тархан приказал не брать с собой почти никакой еды, так что крестьянские погреба придутся кстати. А ещё разведчик сообщил, что дозорных пунктов на границе Колорида и Лесдриада в этой части всего два, и там валяют дурака всего по трое дозорных. Легче некуда, подумал Гломин.

— Поднимайте орду, — приказал он Чайке и Клюку. Как же приятно было наконец убраться с чужой территории. — Начинаем войну.

"Тархану Гломину от тархана Саландрила.

Знаешь что, Гломин. Я делал так, как мы все договорились. Хан позвал меня на переговоры представлять интересы всех остальных. Я отлично давал понять колоридцам, что мы не согласны на их хитроумные уступки. Но потом...

Потом хан Феллир выдвинул предложение. Прости, Гломин. Я знаю, мы договаривались, но то, что хан Феллир предложил. Я думаю, нам на самом деле стоит так поступить. Я согласился. Булай, Урхай, Мусфэр и Эввил тоже сказали, что это хорошая идея.

Долго объяснять, в чём суть, но в итоге земля и горы с рудниками достанутся и нам и колоридцам, и воевать за них не придётся. Мы сохраним коней и наши жизни, а получим столько же, сколько могли навоевать.

В общем, никто не думал, что так пойдёт дело, но переговоры прошли успешно. Спешу тебя обрадовать. Передай это Халтуну, Элерану и Хлюффину. Жди дальнейших сообщений".

Закончив читать, тархан Элеран упал на стул и произнёс:

— Пёсья мать!

В военном лагере, пустом от людей Гломина, Чайки и Клюка, галдели ордынцы, собирающиеся переправляться через Вестор.

Санмир встретился с владыкой в дверях.

— У тебя есть, что обсудить? — поинтересовался Феллир.

— Нет, мой хан. Только то, что ваша идея... Она великолепна. Вы ведь знаете, что я не люблю льстить...

— Конечно, Санмир. Я рад. Знаешь что... На самом деле, я не верил, что у нас получится. Я всегда говорил обратное, но в тайне я не верил, что удастся избежать войны. Но похоже, у нас это получилось. Осталось дождаться согласия всех тарханов, но судя по реакции Саландрила, у нас всё получилось.

— Узнаем послезавтра. Главное, получить согласие тарханов на восточной переправе. Их большинство, так что без их всадников остальные не рискнут и тоже примут условия. Решать вам, но я бы советовал послезавтра, когда наверняка согласятся пятеро тарханов на восточной переправе, уже заключать соглашение и ехать домой.

— Возможно так и поступим, — улыбнулся Феллир.

— А ещё у меня тут появились кое-какие зацепки. Наладим с колоридцами мир, поймаем убийцу дипломатов, накажем всех виновных и заживём прекрасно.

— Мне нравится твой настрой. Если я могу чем-то помочь?

— О нет, владыка. Вы свою роль в этом деле уже сыграли, причём сыграли её великолепно. Теперь моя очередь.

Владыка хлопнул Санмира по плечу и удалился в сторожку, которую обустроили под его личные покои. Глава тайной шпионской службы остался на улице, разглядывая краснеющее на закате небо.

На самом деле, именно так всё могло в итоге закончится. Саландрил приехал бы с известием о согласии тарханов, уговор вступил бы в силу, тарханы Гломина и вправду поддались бы общему давлению и тоже увели бы своих ордынцев от Вестора. Идея Феллира в самом деле оказалась бы выгодна всем сразу. Несмотря на возникающие трудности, обе стороны действительно бы смогли решить их все и удержать хрупкий мир. Однако этот мир с каждым месяцем всё больше бы укреплялся, и на протяжении всей оставшейся истории подобные соглашения и вправду использовались бы множество раз. Гэльвский Каганат стал бы процветающим и просвещённым государством, а на Санмира, разъезжающего в карете, в скором времени перестали бы смотреть, как на идиота.

В тот момент подобное развитие событий казалось вполне реальным. То, что ему не суждено сбыться, стало понятно, когда в ворота ворвался всадник в грязной одежде и с запыхавшимся скакуном. Это, без сомнений, был гонец, который принёс какие-то тревожные новости. Без промедлений он вбежал в штаб колоридских лордов, где всё ещё горел свет, и оттуда стали слышны приглушённые звуки.

Спустя какое-то время дверь в штаб распахнулась, на улицу выбежал кто-то из лордов. Наспех оглядевшись, он тут же прошмыгнул в казармы.

Санмиру сильно не нравилось то, что происходит. Ещё меньше ему понравилось то, что спустя несколько минут показался его переводчик. На самом деле, у переводчика был гораздо более широкий спектр задач. Именно сейчас он нёс бумагу, и по его лицу было видно, что в этой бумаге дурные вести.

Подойдя к Санмиру, он принялся шептать ему на ухо. Шептал быстро, но долго. Санмир ловил каждый звук, одновременно с этим проворачивая в голове целый ворох мыслей. Вокруг становилось шумно, так как в казармах явно происходило какое-то волнение.

Дослушав, Санмир не стал ничего говорить переводчику, а вместо этого рванул к сторожке.

С Феллиром он снова встретился в дверях. Хан разумеется тоже услышал странные звуки с улицы и вышел проверить. Санмир силой затолкнул его обратно в сторожку.

— Владыка, у меня есть две новости: хорошая и плохая, — быстро заговорил он.

— Что ж, — Феллир растерянно пожал плечами. — Начни с плохой.

— Я начну с хорошей. Хорошая новость в том, что у меня есть две самые вероятные версии заговорщика. Первая версия: колоридцы. Кое-кто из их лордов. Конкретно, Гарет Локсгер и его близкие люди. Весь этот спектакль был только затем, чтобы заманить вас в замок, а затем придумать повод, чтобы вас схватить.

— Схватить? Но мы же...

— Вторая версия такова. Заговор построил ваш брат, тархан Гломин.

— Но он никогда...

— У меня были некоторые подозрения на его счёт, но сейчас появился очень большой повод винить именно его. Ведь несколько дней назад он переправился через Вестор и напал на земли Колорида.

— Откуда...

— Мы здесь всего третий день и могли уйти ещё через два дня. А потому мне кажется, что это было спланированное нападение. Будто бы его точно рассчитали, чтобы весть о нападении колоридцы получили именно сейчас, когда вы у них в замке. И именно так случилось. Только что колоридцы получили эту весть, поэтому вот вам плохая новость. Как только мы выйдем отсюда, нас схватят вооружённые солдаты.

Феллир сорвался с места, распахнул дверь и выскользнул наружу. Санмир бросился вслед за ним.

На улице они оказались в компании колоридских солдат, чьи копья образовывали кривоватое, но всё же плотное щетинистое окружение.

Глава 6

Хан Феллир выбежал на улицу и, нисколько не смутившись направленных на него копий, подался вперёд. Он лишь поднял вверх руки, демонстрируя свою безоружность. Остановился, когда одно копьё оказалось в паре дюймов от его кадыка. Гэльв у него за спиной, которого представили на переговорах как господина Санмира, что-то говорил, хватаясь за голову.

— Переводчик! — кричал Галвор, брызжа слюной. — Где орков переводчик! Ведите его сюда!

Сильнее него злился разве что Алврих. Когда король услышал новость о нападении гэльвской армии на западе, то сокрушил ударом ладони командирский стол в комнате. Причём сделал это с такой силой, что звук удара послужил самым настоящим приказом. Несмотря на то, что никаких слов произнесено не было, капитан Берналиус соскочил с места и побежал поднимать по тревоге своих людей, остальные, кто был в комнате, схватились за мечи, а кто-то из солдат скрылся в боковой двери, ведущей на стену — ушёл опускать ворота.

Сейчас Алврих ходил вдоль оцепления солдат и бросал беспорядочные ругательства в сторону гэльвов. Галвору стало жалко, что рядом нет ни одного переводчика. Было бы неплохо, если бы хан Феллир узнал значения этих слов.

— Да где хлантов переводчик? — крикнул он.

Тот появился лишь спустя минуту. Поправляя одежду (видимо, его вырвали, когда он готовился ко сну), поклонился герцогу и извинился.

— Что они говорят? — спросил Галвор, указывая на гэльвов.

— Хен Феллир повторяет "Я безоружен" и "Позвольте нам объяснить". Господин Санмир постоянно обращается к хану со словами "Что вы делаете?" и "Это опасно"...

— Иди туда, будешь переводить. — Галвор глубоко выдохнул и принялся думать, как начать разговор. Его опередил Алврих.

— Вы обманули нас! — кричал он. Переводчик начал переводить. — Убаюкивали нас сказками про мирный договор и про благие намерения. Меньше всего на свете мне нравится, когда меня обманывают или предают!

— Позвольте мне объяснить, — для убедительности Феллир поднял руки ещё выше. — Вы уже взяли меня в плен, дайте мне сказать.

— Какой ужас, — где-то рядом послышался знакомый голос. Ден Тайлинген с начала всей суматохи не проронил ни слова. Сейчас он тихо стоял рядом с Галвором и наблюдал за происходящим с испуганными глазами. — Только что мы все были уверены, что избежали войны. Ещё только десять минут назад здесь царила атмосфера мира и взаимопонимания.

— Я сам ничего не понимаю. Каким образом их войско смогло форсировать Вестор, и никто этого не заметил? На что рассчитывал хан, когда шёл сюда договариваться? Неужели не понимал, что это столь рискованно? Нужно дать ему слово, пусть действительно попытается нам объяснить.

Феллир тем временем уже объяснял:

— Пожалуйста, я прошу лишь выслушать меня до конца. Как и вы, я только что получил донесение, что мои войска напали на вашу территорию. Для меня это точно такой же сюрприз, как и для вас.

— Половина каганатской армии напала на чужую территорию без ведома своего хана? — переспросил Галвор.

— Да. Они последовали... за моим братом, тарханом Гломином. Я отдал ему командование восточным фронтом, потому что он мой брат и я ему доверял. Я его переоценил. Он разрушил моё доверие, и теперь он больше не получит командование.

Галвор хотел съязвить, но в это время заметил, как Амили тоже выбежала наружу, и часть солдат окружили её.

— Мой брат упрямый человек, но ему не принадлежит всё войско. Мой прямой приказ не заставил бы тарханов навсегда забыть о войне, но мой прямой приказ может заставить моего брата или его воинов отдельно от него вернутся на каганатскую территорию.

— Они все уже нарушили ваш прямой приказ, — заметил Галвор. — Почему бы им не сделать это снова?

— Наверняка есть неизвестная мне причина, по которой тарханы ослушались приказа. Но я заверяю вас, что смогу — во что бы мне это не стало — уговорить их вернуться на свою сторону Вестора.

— Это и есть ваше предложение? И мы должны...

Брат перебил его:

— Всё это похоже на подлый план! Вы пришли на нашу территорию, отвлекли нас долгими переговорами и заверениями о мирном соглашении. А тем временем половина вашей армии начала войну. — Алврих громко хмыкнул. — Затем вы нас снова обманываете, уезжаете якобы уговаривать своего брата. Но оказавшись в окружении своих ордынцев, вы просто плюнете в нашу сторону и уедете в свой Каганат.

— Что мне мешало сделать то же самое, находясь на своей территории? Вы сами видели: я прибыл к вам безоружным, за пятьдесят миль от своих земель, вы в любой момент могли убить меня на месте. Зачем бы мне было делать это?