Когда осядет пыль (фэнтези)

— Вот именно. Огромные и толстые стены, за которые нам не пробраться, — Гломин сделал паузу. — Именно поэтому нам нужно спешить. Сделаем вот что. Чайка возьмёт Орехокол и ещё три конных тумена и отправится на юг. Твоей задачей будет взять сначала Ариану, а затем... — Гломин поставил палец на карту и провёл им на юг, вдоль линии, обозначающей тракт. — Затем Эльяну.

Чайка присвистнул.

— Это же третий по численности город в этом баронстве. Я понимаю, все сильные воины ушли вместе с герцогом в большое войско. Но здешний барон наберёт ополчения тысяч десять и будет обороняться до последнего.

— Верно, — кивнул Гломин. Только оборонять он будет свои владения. То есть сам Лурвиль, а Эльяна принадлежит герцогу, а не барону. Да даже, будь она бароновской, он бы скорее всего предпочёл забрать всё ополчение оттуда и отвести его к Лурвилю, чтобы принять бой полной армией. Не бойся. У тебя в конце концов есть Орехоокол. А вот мы с Клюком и Родственником отправимся к Вулмеру и будем брать его. А затем уже пойдём к самому Лурвилю. Снова соединить обе армии я думаю где-то здесь.

— Но разве не лучше было бы атаковать всем вместе? — спросил Родня. — Сначала Вулмер, затем, оставив там горнизон, Ариану, затем эту Эльяну. А потом бы и Лурвиль.

— Нам нужно торопиться, — возразил Гломин.

— Зачем?

Действительно, зачем торопиться? Куда так спешить? В головах тарханов этому не было понимания. Гломин же понимал прекрасно, но не мог объяснить. Не знал, с чего начать. Причин было много и они складывались в целую систему. Но если начать объяснять всю эту систему, то процесс может затянуться. А у него сейчас, после болезни, совершенно не было сил на разговоры. Поэтому он сказал "Сами поймёте", надеясь, что это и в самом деле случится.

Чайка забрал четыре тысячи ордынцев и повёл их к Ариане. Гломин с оставшейся ордой двинулся к Вулмеру.

Город уже осаждали две тысячи ордынцев. Местный нойон рассказал, что ещё горстка колоридцев заперлась в маленькой крепости недалеко отсюда, которая называлась Вернидская. По его оценкам, штурм города обойдётся в полтысячи ордынцев, а крепости — в сотню.

— Стена не очень высокая, — заметил Гломин. — Если ворваться внутрь, конница легко разделается с ополчением, а обученных воинов там вряд ли много.

— Это верно. Но стены сначала придётся штурмовать, тархан.

— Зачем? У вас же есть требушеты. — Гломин указал на огромные камнемёты позади войска, которые почему-то стояли без дела.

— Да, требушеты мы построили. Инженеры поработали на славу. Мы даже пристреляться успели, но потом снаряды кончились. Нигде поблизости нет подходящих скал или гор. Мы можем привезти их откуда-то издалека, но это займёт время. А мне доложили, что вы торопитесь.

— Тороплюсь, — согласился тархан. — Попробую поговорить с их градоначальником.

К сожалению, переговоры не принесли никаких результатов. Лорд Вулмера выехал в сопровождении своих слуг и, играя на их публику, говорил отважные речи, якобы ни за что не сдаст город без боя. Даже когда Гломин пообещал устроить пепелище на этом месте, лорд лишь махнул рукой и убрался обратно за стены.

Тархан собрал совет.

Чайка, Клюк и Родня попали в орду Гломина неспроста. Ещё во времена войн с Северным Альянсом он выбрал их с особым умыслом, и лишь потом сдружился.

Почему же из всех тарханов именно эти привлекли его внимание?

Чайка — болтун и шутник, душа компании. Гломину тоже было приятно общаться с ним, но только на какой-нибудь охоте или во время случайной встречи во дворце хана. На фронте же Гломин хотел тишины и возможности спокойно поразмыслить. В то же время на войне часто случается так, что войско приходится разделять и один из тарханов, твоих верных друзей и советчиков, на некоторое время покидает тебя. Именно за этим Гломину был нужен Чайка. Его надоедливая болтовня идёт в противовес дружеским чувствам, и расставаться с ним всегда легче, чем с кем либо ещё.

Совсем другое дело Клюк и Родня. Их он старался держать к себе поблизости и внимательно слушал их советы.

Для Хлюффина Гломин был авторитетом, предметом восхищения и подражания. Клюк в принципе считался довольно дружелюбным человеком, но по отношению к своему тархану испытывал особые чувства. Любой план, предложенный Гломином, он поддерживал и принимался его нахваливать. Это даже вряд ли можно было назвать лестью, скорее Клюк просто не видел тёмных сторон гломиновских идей и преумножал значимость положительных сторон, потому что хотел так.

Какова польза от такого советчика? На самом деле, немалая. Если Клюк принимался мычать и долго думал, прежде чем найти что-то хорошее, значит Гломин только что предложил скверный план. Если же он тараторит без умолку, то план хороший.

Кроме того Гломину было тяжело самому формулировать преимущества своих задумок (обычно он просто чувствовал, что они есть), и тогда Клюк делал это за него.

— Что думаешь делать, тархан? — спросил Родня. Гломин сказал:

— Думаю, нужно брать город и крепость штурмом.

— Почему?

Гломин помолчал, ожидая, пока заговорит Клюк. Тот не заставил себя ждать:

— Во-первых, мы сэкономим время. Пока тархан лежал с болезнью, колоридская армия ушла далеко и сейчас готовит нам ловушки. Для того, чтобы вернуть утраченное время и догнать её, нужно ускориться. К тому же, пока мы медлим, лорд внутри Вулмера обучает ополченцев. С каждым днём они становятся всё сильнее. Атакуем сегодня — потеряем пятьсот людей. Завтра — потеряем пятьсот двадцать. Через неделю — пятьсот восемьдесят.

Совершенно иным советчиком являлся Элеран. В тайне, которая по его разумения до сих пор остаётся сокрытой, Родственник недолюбливал Гломина. Будучи тоже ханских кровей, он завидовал ему, а может у этой неприязни была другая причина. Не важно. Главное, что движимый своими чувствами к командиру, Родня воспринимал все его идеи в штыки. У любого плана есть слабые стороны, и Родня старательно находил их и раздувал до исполинских размеров, а потом обязательно предлагал собственную идею.

— Если атакуем сегодня — потеряем пятьсот. А через две недели — максимум двести, потому что уж за две недели мы сможем найти снаряды для требушетов. Рабочие вооружатся кирками и за два дня наколют камней нужных размеров. Стены маленькие и тонкие — камнемёты разнесут их мигом. Потом пехота быстрой атакой ворвётся внутрь, отобьёт ворота, откроет их, и тогда уже дело за конницей. А против нашей конницы колоридцы беспомощны как щенята.

Как правило, Гломин выслушивал обоих советчиков, и по волшебству самое правильное решение всегда находилось посередине.

Так как же поступить в этой ситуации? Пойти на штурм и потерять шесть сотен ордынцев в начале войны? Или потерять время, но захватить город и крепость малой кровью?

Как обычно, Гломин выбрал вариант посередине.

Штурм Вернидской крепости не унёс сотни жизней. Командующий атакой доложил о смерти семидесяти девяти человек. Гломин лично приехал посмотреть на захваченные стены.

Потери меньше, чем ожидалось, продолжал докладывать тэгин, но это потому, что колоридцы в бою были вялыми. Кажется, в погребах и подвалах по какой-то причине осталось мало еды, и защитники уже начали экономить на пайках. Другими словами, двоякая ситуация. Потерь меньше, но меньше и трофеев. Совсем нечего брать с поверженной крепости.

Гломин был совершенно не согласен. Вот же, прекрасные трофеи. Толстые укреплённые стены, сложенные из массивных камней. Наверное, завозили издалека. Даже если некоторые камни небольшие, они всё равно скреплены раствором. Так что можно наколоть их ровными долями — получатся хорошие снаряды для требушетов.

Рабочие за два дня разобрали стены крепости. Обстрел Вулмера занял несколько часов. Затем пехота Гломина ворвалась внутрь, отбила ворота и распахнула их. Конница доделала всё остальное.

Во время штурма пришло донесение, что часть жителей открыла восточные ворота и бежит из города с запасами. Родня второпях приказал догнать их, но Гломин тут же отменил его приказ.

— Пусть убегают. Мы пополним запасы на фермах, в деревнях или других городах. Пока что беженцы нам на руку. Они разнесут весть о том, что мы делаем с захваченными городами.

— А что мы с ними делаем? — поинтересовался Клюк.

— Город нужно сжечь. Я хочу, чтобы убегающий лорд успел увидеть пепелище. Но не увлекайтесь. Нам пора выдвигаться дальше.

На карте, которую составили разведчики, у Колорида имелось семь городов до Золотых гор. По донесениям, должно было быть десять, но где находились оставшиеся три — пёс их знал. Другое дело, что на оставшиеся пять городов приходилось целых шесть замков и семь крепостей. Каждые город, замок или крепость грозили потерями для войска. Тарханов очень сильно волновал этот факт. Гломина больше волновало время.

Бежавшие из Вулмера люди быстро разнесли весть по близлежащим землям. Когда орда приходила в посёлок или деревню, чаще всего находила там брошенных на произвол судьбы крестьян. Все способные держать оружие бежали. "Соберутся вместе и дадут нам отпор", говорили тарханы. Гломин лишь махал рукой: если колоридцы бегут, значит не придётся задерживаться.

Первым серьёзным сопротивлением оказалась засада в маленьком посёлке с пятьюдесятью домами. Точнее это должна была быть засада, но разведчики легко её заметили. Ополчение, которого было много больше, чем жителей посёлка, спряталось за домами и внутри них и ждало, чтобы сразиться с ордынцами в узких улочках.

— Дадим псам то, чего они хотят! — сказал Клюк.

— Расстреляем издалека, — возразил Родня.

Гломин выбрал среднее и послал вперёд конных лучников. Они выманили большую часть ополченческой группы в поле, где её с двух сторон встретили конные лавины. Этот трюк наверняка сработал бы и против обученных рыцарей. Колоридцы привыкли воевать с Лесдриадом и не знают, на что способна стрелковая конница.

Вскоре на пути войска стал замок Хенкурт. Беглого взгляда хватало, чтобы понять, сколь неумело он был построен. Вариантов для штурма имелась уйма, и Клюк с Роднёй сразу же стали прикидывать варианты, однако в этот раз Гломин не стал слушать ни одного из них. Он заметил кое-что интересное и вызвал на переговоры лорда.

Удача улыбнулась ему дважды: лорд выехал в сопровождении только двоих охранников, а ко всему прочему он сам немного знал гэльвский язык.

— Я не увидел на ваших стенах ни колоридского герба, ни герба вашего герцога, — заметил Гломин.

— Мне не нужна их помощь, чтобы защитить собственные владения, — ответил лорд.

— Да, но зачем тебе защищать интересы своих господ, если они не хотят защищать твои интересы?

— Я не защищаю ничьи интересы. Это замок моей семьи. Я лягу костьми за него.

— Я предлагаю другой вариант. Ты уйдёшь отсюда, и мы никого не тронем. Замок оставим целым. Если ты так уверен, что твои короли победят в этой войне, то скоро тебе отдадут замок обратно. Не могут же они отобрать того, что принадлежит семье.

Лорд пожевал губами, раздумывая. Он последнее время готовился к смерти, а теперь увидел надежду. Чтобы подтолкнуть его, Гломин сказал ещё:

— Своим людям ты можешь сказать, что вы совершаете тактическое отступление к армии барона. Сделаем так. Я и моя орда сейчас повернём на север и уйдём завоёвывать замок твоего соседа. Когда мы вернёмся, то здесь не должно быть никого. Если этого не случится, я разгромлю твой замок и сожгу всех обитателей.

— Как мне верить твоему слову? Откуда знать, что ты не сожжёшь замок, если мы его покинем.

— Могу дать слово тархана или поклясться Калантиром. Больше никак. Это моё последнее предложение.

Когда спустя несколько дней орда вернулась к Хенкурту, он был пуст. Гломин сдержал обещание и не стал его разорять. Зато разместил в нём небольшой гарнизон на всякий случай.

Пока лорд Хенкурта собирал своих людей для "тактического отступления", орда успела захватить другой замок — Луфу. Название совпадало с названием маленького притока Вестора, берущего начало из подземных вод неподалёку. Подземный источник был богат, и воды в Луфе журчало довольно много, так что на краю крутого берега сумел поместиться целый замок. Штурмовать Луфу — задача тяжёлая. Берег обнимал строение едва ли не с трёх сторон, а с четвёртой был вырыт глубокий ров, через который тянулся длинный мост. Мост не был сломан, но ворота на вид выглядели крепкими.

Лорд Луфы даже не вышел на переговоры. Гломин пытался говорить через стены, но оттуда ему только крикнули, чтобы он шёл к оркам и что в замке пятьсот хорошо вооружённых воинов.

Родня и Клюк озадаченно чесали головы, думая, что делать. Гломин пожал плечами и, оставив возле единственного выхода пятьсот ордынцев, двинулся дальше. Даже если колоридцы сумеют победить в вылазке, их останется столько, что больших бед они не наделают. А скорее всего они не станут никуда вылезать, а останутся сидеть на запасах до конца войны.

После замков Хенкурта и Луфы орда панировала идти спокойно до города Инук. Однако скоро обнаружился один из трёх незамеченных разведчиками городов. Он именовался Вернид, и судя по всему, в его честь когда-то назвали Вернидскую крепость, хотя гораздо ближе к ней располагался город Вулмер.

Ко всему прочему стало ясно, почему Вернид не увидели разведчики. Город очень сильно походил на деревню или хотя бы посёлок. Его окружал колючий частокол вместо каменной стены, а домов вряд ли можно было сосчитать больше сотни. Колоридцы тем не менее заперлись внутри и собирались давать отпор.

— Снова предложим им сдаться? — спросил Родня. — Они наверняка напуганы. Готов поспорить, согласятся.

— Нет. — Сказал Гломин. — Если есть шанс захватить город за короткое время, то почему бы им не воспользоваться? Каганатскую конницу не остановит какой-то деревянный забор.

На следующие сутки орда оставила сожжённый Вернид за спинами и двинулась к Инуку.

Война опьяняет не хуже желудёвого самогона. Нигде больше ты не почувствуешь себя таким сильным и уверенным. У всех людей есть что-то, что они умеют делать лучше других. Ордынец рождён, чтобы воевать, и поэтому он чувствует себя на войне, как в родной стихии.

Гломину нравилось воевать. Придумывать планы, общаться с тарханами и простыми ордынцами, покорять поселения. Он знал, что является хорошим полководцем. Никакой другой талант он не смог освоить так же, как полководческий. И поэтому любил воевать, даже если проигрывал войну.

Его орда рассыпалась по колоридским землям словно волна, ступившая в широкое русло. Всадники проносились по деревням и фермам, оставляя после себя разорённую пустыню. Обозы с трофеями, словно муравьи сновали туда-сюда, от фронта к Вестору, от Вестора к фронту.

Тарханы скакали рядом со своими ордынцами и грабили деревни вместе с ними.

"Здорово! Жрём колоридскую территорию как саранча, — твердил Клюк. Поняв, что сравнение неудачное, добавлял: — нет, как медведь".

Даже Родня радовался за успехи командира.

"Выигрываем войну!" — говорил он.

Гломину тоже нравилось то, что они делали. Однако мнения друзей он не разделял. Ему было кристально ясно, что войну они проигрывают.