Оляна. Игры с Артефактами

Я лишь покачала головой и обратила внимание на Виктора, который явно хотел что-то добавить.

— Так уж вышло, что ваш год начался неудачно. Сначала пропал Эртан. И теперь я точно могу сказать, что с ним случилось. Он стал никтой.

Заявление не было встречено удивлением. Все и так догадались, девчонки — по моим рассказам и увиденному. Парни... просто догадались, или же давно были готовы к чему-то подобному.

— Гевирг погиб, — тяжело вздохнул Виктор. — Оляна приняла это решение, и я ее поддержал. Поддержите и вы: не уговаривайте остаться, дайте самостоятельно все решить. Оляна, надеюсь, ты приедешь на церемонию вручения Артефактов?

— А... можно? — удивилась я.

— Твои подруги будут получать Артефакт, почему нет? Мы будем рады видеть тебя. Пиши письма, не забывай. Пусть ты была с нами не так долго, я лично к тебе привязался.

— Хорошо. — Я отпила вина.

Голова приятно кружилась. Эйфория от осознания, что вот еще немного — и я окажусь дома, мешалась с алкоголем, и я любила даже Виктора. Только пустое место Альдреда резало глаз. Что он сказал бы по поводу моего ухода? Наверняка обозвал слабачкой, которая чуть что, ноет и бежит к мамке под юбку. А чем, собственно, он лучше? Тоже ведь сбежал к родителям.

— Не везет Виктору, — словно подслушав мои мысли, сказала Дарька. — Троих студентов лишился.

— И преподавателя, — хмыкнула Сеславия. — Альдреду, по-моему, хуже. У него сын сначала связался с каким-то отребьем, потом пропал, потом стал никтой, что, считай, смерть. Потом один ученик выбросился с башни, вторая отказалась учиться. Неудивительно, что он уехал.

После этих слов я почувствовала уколы совести. Альдред действительно лишился почти всего, что у него здесь было. А может, и всего. Вряд ли их дружба с Виктором после всего восстановится. Но я точно ему не помощник и гораздо больше пользы от меня будет, если я уеду и оставлю все.

Я отставила в сторону бокал и потянулась к графину с кефиром. Настроение резко испортилось.

— Все, к чему я прикасаюсь, проклято.

Отпила из кружки и поморщилась:

— Вот и кефирчик прокис.

Дарька фыркнула, сочтя мои слова за шутку. Но ведь... ведь не шутка! Эртан откуда-то знал, что я принцесса. Гевирг погиб из-за того, что Альдред спас меня, а не его. И с Виктором они рассорились из-за меня, из-за этих проклятых поцелуев. Лучше и правда, уехать и не вспоминать об этих сумасбродных неделях, когда я всерьез готовилась служить человеку, убившему родителей.

— У нас еще есть повод для вина, — вдруг произнес Виктор. — Сегодня день рождения у чудесной, красивой и талантливой девушки Сеславии.

Сеславия округлила глаза и покраснела. Не забыл... молодец.

Виктор подошел к нашему столику, ловким движением сотворил розу и протянул пунцовой Сеславии. Кто бы мог подумать, что ее, девушку, которая может танцевать с шестом перед всем колледжем, смутит поздравление с днем рождения. Потом я вспомнила, что Виктор, вроде как, нравился ей. И, похоже, чувства эти были искренними.

А Виктор меж тем протянул девушке симпатичную бархатную коробочку. Сеславия себя уже в руки взяла и теперь на ее губах играла картинная улыбка во все зубы, глаза блестели от слез, а дыхание театрально сбивалось, когда она открывала подарок. Мы с Дарькой переглянулись и хихикнули. Может, танцовщица Сеславия и хорошая, но вот актриса...

— Спасибо, спасибо большое! — лепетала она.

Я одним махом допила вино, и в этот же момент подали красивые и на вид вкусные рулетики из киви и мака. На рулетике Сеславии горела свечка. Но та не обращала внимания на угощение, она примеряла красивые серьги с рубинами и, похоже, отчаянно жалела, что нигде рядом нет зеркала.

После ужина, когда я уже укладывалась спать, чувствуя, что вряд ли засну перед отъездом, ко мне зашел Виктор. Весьма деликатно постучал, откашлялся и спросил:

— Все собрала?

Я вяло махнула рукой в сторону небольшого рюкзака. Мне и собирать нечего было: только те вещи, что я покупала в городе на стипендию, да кое-какие записи и рисунки.

— Нет, Оляна, так дело не пойдет, ты должна забрать вещи.

— Они не мои.

— И что мне прикажешь с ними делать? Носить самому? Их шили для тебя, покупали тебе, в конце концов, ты их носила. И тебе идет этот цвет. Давай, собери вещи, Сомжар не надорвется.

Я слабо улыбнулась. Сомжар был единственным из их компании, кто вызывал у меня симпатию.

— Хорошо, спасибо.

Виктор огляделся, словно искал повод, чтобы еще о чем-нибудь поговорить.

— Олян, ответь на один вопрос, — сказал он. — Только честно. Ты ведь больше не моя ученица. Помнишь, я как-то провожал тебя, после позднего ужина. И хотел поцеловать, а ты отстранилась. Почему от меня ты отстранилась, а от Альдреда нет?

Я хмыкнула:

— А вы пробовали вообще из его лап вырваться?

Виктор как-то даже задумался.

— Ты знаешь, — медленно проговорил он, — Альдред меня не хватал. И целовать не пытался. Слава Хранителям.

— Ну, вот и ответ. — Я представила себе эту картину и изрядно повеселилась.

Потом демонстративно достала пижаму и сбросила туфли, намекая, мол, собираюсь спать.

— Вот и все. — Виктор намек понял и направился к двери. — Завтра тебя проводить не смогу, с утра дела. Я так понимаю, обнять и поцеловать тебя ты не дашь.

Я покачала головой. Еще не хватало обниматься и целовать. Альдред разрешения не спрашивал, этот хоть вежливый, и на том спасибо.

— Извини.

— Это вы извините. Я ж вас подвела.

— Бывает. Мы не всегда делаем правильный выбор. Но постарайся больше не ошибиться, судьба второй шанс дает очень редко. И надеюсь, мы еще встретимся. При радостных обстоятельствах. Спокойной ночи.

Дверь тихо закрылась. Комната погрузилась во тьму. И я с облегчением упала на кровать, не раздеваясь. Завтра. Завтра я буду дома.

И не надо мне ни мести, ни места при дворе. Я начинаю ценить свою семью и место, где я выросла. Там не лицемерят и не играют с людьми.

Утренняя прохлада была вкусной. Именно так — вкусной, свежей, приятной.

Мы с Сомжаром выехали рано утром. Для нас даже завтрак специальный организовали. Виктор велел, чтобы мы прибыли к концу рассвета, так что я едва успела попрощаться с Дарькой, выдернув ее из постели. Она опять принялась шмыгать носом и развеселилась, только когда Сомжар пообещал свозить ее ко мне в гости на каникулах.

Потом мы поехали.

Тучи, конечно, никуда не делись. Они висели на Тригором низко, огромные слоистые облака. Плавно переходящие в серое небо. Но дождя не было, лишь с веток, когда мы ехали по лесу, капала вода. Сомжар крепко держал меня, не позволяя свалиться с лошади.

— А можно вопрос? — обернулась я, когда впереди уже показалась деревня.

Мне вдруг стало страшно. Как отреагируют родители на мой внезапный приезд?

— Почему тогда, когда мы ехали в замок, ты вез Дарьку, а не ребята? Ты ведь был ранен.

Сомжар задумался.

— Ты на церемонию вручения придешь?

— Собираюсь. Дарька очень просила, а что?

— Там и расскажу, — хитро улыбнулся мужчина. — Не вертись, свалишься.

В деревне никого не было, встречать нас никто не вышел. Дорогу развезло после недавней грозы, и Сомжар ехал по поляне, чтобы грязь не попала на мои светлые сапожки. Я, конечно, зря их нацепила, но они никак не влезали в чемодан, а были такими красивыми... в общем, не удержалась я покрасоваться перед родителями и сестрами.

Когда лошадь остановилась у дома, у меня защемило сердце. Я всерьез собиралась навсегда остаться в городе? Как бы я жила без этого дома? И без запаха свежего хлеба по утрам?

— Вот тут я тебя и высажу, — решил Сомжар. — Относительно сухо. Точно не хочешь, чтобы я зашел в дом?

Еще в начале пути я попросила Сомжара, если это будет возможно, не встречаться с моими родителями, объяснив это нежеланием их смущать и расстраивать. Они по первости наверняка подумают, что меня выгнали из колледжа, и пройдет время, прежде чем я все объясню.

— Точно. Напугаешь детей. Они, знаешь ли, не любят мужиков с оружием, — я многозначительно покосилась на меч. А вещи занесет папа.

— Тогда давай, удачи, Олянка. Зря уехала, у нас весело будет, это я обещаю!

— Пока.

Напоследок Сомжар стиснул меня в объятиях и расцеловал в обе щеки. Вот если бы он всем заправлял, я бы осталась. Два светлых воспоминания о колледже: Сомжар, да Дарька.

Я проводила его взглядом и, вздохнув, направилась в дом. Постучала, а когда дверь открылась, широко улыбнулась маме.

— Оля, — растерянно пробормотала та. — В гости?

— Я вернулась. Насовсем.

С пару секунд мама молча рассматривала меня, будто видела впервые. Наверное, так оно и было. Одетая, не как деревенская, причесанная, накрашенная. С обрезанными волосами, покрытыми лаком ногтями. И духами несло еще поди... А кожаные курточки, наподобие той, что была на мне, деревенским и вовсе не были доступны.

— Ой! — спохватилась мама. — Проходи, садись, отдыхай. Сейчас завтрак сделаю! Отец за грибами ушел, а малышня еще спит.

— Там чемоданы на крыльце, скажешь папе, чтоб занес? Вещи.

— Ты еще и с вещами? Садись, рассказывай, что случилось. Тебя король обидел, да?

Вскоре по чашкам был разлит ароматный мятный чай, на большое блюдо уложены вчерашние пирожки, а еще — большая вазочка последних в этом году ягод. Такой простой еды у Виктора не было, а сейчас она казалась до безумия вкусной. Я рассказывала все... или почти все. За исключением поцелуя Альдреда. Об этом я почему-то хотела умолчать. И выходило, будто Виктор обиделся, что я выбрала не его предмет. Да... простите, Ваше Величество. Чуть-чуть соврала.

— И правильно, — когда я закончила, сказала мама. — Хорошо, что ты вернулась. Тебе там не место. Знаю, по крови ты — принцесса, но что было, то прошло. Ты сможешь быть счастливой и здесь. А если действительно одаренная, попробуй поступить куда-нибудь еще. Не обязательно в колледж или университет. Быть может, в какую-нибудь школу. Получи профессию, останься в городе. Не лезь в высокие игры с магией и властью, иначе всю жизнь потратишь, чтобы сохранить что-то одно.

— Да, наверное. Просто я думала, это просто: выучиться, объявить, что я — принцесса. И Тригор твой. Тучи ушли, народ радуется, я — в красивом платье, куча придворных. А на деле... Ой, мама, я тоже рада, что вернулась. Жаль немножко магию, она мне нравилась. Но в остальном я чувствую себя здорово. И мне пришла в голову идея... как думаешь, может, организуем для детишек школу?

— У нас есть школа. — Мама нахмурилась. — Зачем нам еще одна?

— Нет, другую. Там они будут играть, рисовать, танцевать. Проводить время в безопасности, пока их родители работают или отдыхают. Я могла бы чем-то таким заняться. И плата будет небольшой: или денежка, или, допустим, еда, которой мы будем кормить детей.

— Это интересно. Тебе стоит сходить к старосте, возможно, он тебе поможет.

— Нам бы только помещение...

Идея пришла совершенно внезапно, но жутко мне понравилась. Я вспоминала Сибил с ее уроками и думала, что могла бы найти деньги на содержание и вообще... заняться чем-то важным, но не в государственных масштабах. Да, это мне подходило.

— Можно я пойду к старосте сейчас? — спросила я, забыв, что, вроде как, взрослая.

— Сейчас? А ребята? А папа?

— Папа придет часа через полтора, я его знаю. Ребята спят, зачем будить? Только рассвело. А староста уже точно на ногах, я видела, как у них из трубы дым идет. Лучше сейчас, пока он не занят. Я же просто поговорю! И пока я такая, красивая, одетая. Он мне поверит! Пожалуйста?

— Иди, — отмахнулась мама. — Кто бы сомневался, что ты что-то придумаешь. Но хотя бы не будешь пропадать в лесу, или бегать в соседнюю деревню. Только стой. Захвати-ка малинки.

— Зачем старосте малинка? — не поняла я.

— Не ему, они комнату сдали, приехал какой-то воин. И простыл. Я обещала ему малинки передать, хотела мелких отправить.

— Воин, — повторила я. — Приехал. А чего это ты ему малинку таскаешь? Невест в доме нет.

— Он двух кроликов притащил с охоты, подарил, — ответила мама, доставая из шкафчика аккуратный горшочек с вареньем. — Детям понравилось, им полезно такое мяско. Надо отблагодарить.

— Воин. Приехал отдыхать совершенно случайно в нашу деревню. И принес с охоты тебе двух кроликов. Давай варенье, я ему на голову его надену.

— Что? — не поняла мама, но я уже неслась прочь.

Воин, значит. Сейчас выясним, что там за воин, потом разобьем об его воинственную голову горшок и заставим забыть раз и навсегда дорогу к моему дому!

Староста и его жена жили в самом большом доме. Детей у них не было, и именно у них собирался совет, останавливались гости (за исключением редких случаев, когда гости сами выбирали, где остановиться или приезжали по чьему-то приглашению). Там же сдавались комнаты, селили учителей, если вдруг их посылали в нашу глушь. В общем, что-то вроде общего дома стояло в начале нашей улицы.

Туда ходили часто. За советом к старосте, с просьбой написать письмо — к его жене. За книжками: они держали небольшую библиотеку, и можно было взять что-то почитать. Вот почему я думала, что мое предложение воспримут с энтузиазмом. Но вообще, пока я шла, думала совсем не об этом. А о том, что убью этого воина, если он окажется, тем, кем я думаю.

— Здравствуйте, — жена старосты, Даряна, сидела и вышивала. — Мама хотела передать малинку, у вас тут воин, говорят, простыл.

— Олянка, вернулась? — улыбнулась мне женщина. — Да, давай я отнесу, спасибо маме передай.

— А можно я сама? Посмотреть хочу.

— Иди, — женщина пожала плечами, — если спит, не буди, поставь на стол, да записку напиши.

— Хорошо.

Я бесшумно поднялась по лестнице, и сразу поняла, какую комнату этот мужчина занял. По обычаям у порога клали нож, как символ того, что гость пришел с миром и не собирается причинять зло хозяевам. Мол, вот, я оружие за порогом оставил. Конечно, полагалось оставлять оружие за порогом дома, а не комнаты, так ведь упрут же. Да и обычай был всего лишь обычаем. Настоящего оружия никто не оставлял.

Я аккуратно, как шпион на задании, открыла дверь и проскользнула в комнату. Воин спал.

— Твою мать, — прорычала я шепотом, испытывая непреодолимое желание и впрямь надеть ему на голову горшок с вареньем.

Во мне боролись два желания: разбудить и убить, или не будить. Может, и правда человек болеет. Но вот каким образом Альдред оказался в моей деревне? И совершенно случайно, поди, притащил маме кроликов?

— Подъем, — громко сказала я и с грохотом поставила на стол горшочек. — Малина пришла.

Он закашлялся. И совесть меня уколола очень больно.

— Ладно, можешь не вставать, — вздохнула я. — И с чего это вдруг у тебя появились родственники в моей деревне?

Он с трудом сфокусировал на мне взгляд. Вот черт... и правда, кажется, заболел, притом сильно. Надо к маме сбегать, за зельем. Сбегаю. Вот только объяснений дождусь.

— Ты чего тут делаешь? — Голос у него был хриплым.

— А ты? Я домой вернулась. Вы меня достали. И каково же мое удивление. Север Альдреда оказался ближе, чем я думала, да еще и на юге!