Граница Света

Майк растерянно умолк.

— И что? — Садри открыл перед ним дверь своего кабинета.

— Сэр, я...

— Говори же наконец! — нетерпеливо проговорил Рино.

— Сэр, я нарушил закон, — признался Майкл.

— Не понял... — Садри замер возле своего кресла. — Как это нарушил?

— Сэр, я сам не знаю почему, но... Я проник поочередно в системы всех тех институтов, в которых значилось имя Гарри Голдфилда — больницы, где он родился, школы, в которой учился, даже Колумбийского Университета. Знаете, что я обнаружил?

— Что? — Садри затаил дыхание.

— Все записи — поддельные. Кто-то уже после указанных там событий, так же, как я, проникал в системы и делал эти записи. Вы понимаете, что это означает?

Рино молча опустился в свое кресло.

— Это означает, — продолжал Дженкинс, — что Голдфилд не появлялся на свет в той больнице, не учился в своей школе и ни разу не был в университете, а люди, указанные в записях, как его родители, умерли задолго до 1976 года. Этого человека вообще не должно существовать на свете.

Садри молчал.

— Майки, это безумие, — проговорил он наконец.

— Я знаю, — молодой агент сел. — И беда еще в том, что мы не сумеем ни в чем его обвинить, ведь мои сведения добыты незаконным путем.

— А ты не пытался выйти на компьютер, с которого проникали в системы?

— Пытался. Бесполезно. Этого компьютера давно не существует.

— Откуда же взялся этот Голдфилд? — Садри потер подбородок. — Кажется, я понимаю, в чем тут дело. Скорей всего Гарри зовут как-то по-другому, и у него было темное прошлое, от которого он попытался отделаться, взяв себе новую, выдуманную им же самим личность. А что если?.. Что если он и есть создатель пресловутого "Гефестиона 13"?

— Вы думаете?

— Его кандидатура напрашивается сама по себе. Майки, нам надо найти способ проверить его документы.

— У нас нет права задерживать его или проверять, — напомнил Дженкинс.

— Знаю, — Рино откинулся на спинку. — А у меня нет никаких фактов, чтобы возобновить расследование по делу Гефестиона. Но мы должны найти способ, чтобы вывести этого Голдфилда на чистую воду.

— И как мы это сделаем? — спросил Майкл.

— Не знаю, — Садри скрестил руки на груди. — Пока не знаю, но я обязательно что-нибудь придумаю.

* * *

Дэвид в третий раз перечитал составленный им список и поднял глаза на Гарри.

— Кажется, здесь все, — произнес он. — Но учти оборудования очень много, и оно довольно громоздкое, так что здесь не поместится.

Миллс обвел взглядом подземный бункер, в котором был во второй раз в своей жизни.

— Дай-ка посмотреть, — Голдфилд взял листы у него из рук. — Здесь есть еще одна комната, которую я до сих пор не использовал.

— Большая? — с сомнением спросил Дэвид.

— Почти такая же, как и эта, может, чуть меньше.

— В любом случае, помещение — не самая большая проблема. Дело в том, что если ты захочешь купить все это оборудование у фирм-производителей, они ничего тебе не продадут.

— Это еще почему? — Гарри посмотрел на него.

— Потому что у тебя нет лицензии на проведение исследований в области квантовых вычислений.

— Дэйв, лицензия — не проблема, — Голдфилд усмехнулся.

— Это как? — не понял Миллс.

— Очень просто.

Гарри слез со стола, на котором восседал все это время, и включил свой ноутбук.

— Какая организация выдает лицензии на осуществление подобного вида деятельности? — спросил он, подключаясь к всемирной сети.

— Ее выдает специальная правительственная комиссия. Гарри, что ты собираешься делать? — с тревогой спросил Дэвид.

— То же, что и всегда, — Голдфилд довольно улыбнулся. — Знаешь, Дэйв, я ведь никогда нигде не учился программированию. Я — самоучка, но когда я решил устроиться на работу в "Риверс Текнолоджис", мне надо было предоставить им хоть какой-нибудь диплом о высшем образовании.

— И что ты сделал?

— Я вошел в систему Колумбийского Университета, ввел туда свое имя, дату поступления, оценки за весь период обучения, а после выдал сам себе диплом.

— Как это? — Миллс удивлено моргал.

— Да очень просто. Нашел форму их диплома, сделал для себя такой же, а потом одна маленькая и малоизвестная фирма изготовила для него специальную обложку.

— И они согласились на это?

— Я им хорошо заплатил.

— Господи! — простонал Миллс.

— Дэйв, все не так уж плохо. Смотри, я уже вошел в систему твоей комиссии. Осталось внедриться в их базу данных.

— Они не выдают лицензии физическим лицам. У тебя должна быть фирма.

— Значит, мы откроем фирму, — пальцы Гарри уверенно бегали по клавиатуре. — Как бы мне ее назвать? Придумал. Пусть будет "Граница... — он задумался. — "Граница Света".

Он медленно ввел название новоиспеченной исследовательской фирмы в специальный бланк регистрации юридических лиц.

— Вид деятельности: исследования в области квантовых вычислений, — тихо проговаривал он, вписывая данные. — Адрес...

— Ты хотя бы знаешь, что находится на улице, название которой ты только что написал? — с сомнением спросил Миллс.

— Знаю, — кивнул Голдфилд. — Свалка автомобилей. Имя владельца: Стюарт Атенборо. Дата подачи заявки на регистрацию: 12 июня 1997 года, — продолжал он. — Теперь вернемся к нашей комиссии. Итак, лицензия на исследование и изобретение квантового компьютера на имя фирмы "Граница Света". Дата выдачи: 01 июля 1997 года. Сохраняем в памяти компьютера форму лицензии.

Голдфилд открыл специальную программу, которая тут же расчленила все водяные знаки на форме и уровни защиты от подделки, а также указала нужный тип бумаги. Затем он подключил ноутбук к специальному мощному принтеру и нашел нужный плотный лист.

— А теперь смотри, — Гарри дал команду и через несколько минут из принтера вышла готовая лицензия, которую было практически невозможно отличить от настоящей.

Ученый оторопело наблюдал за ним.

— Как тебе все это удается? — с трудом спросил он.

— Дело техники, — Голдфилд довольно повертел в руках бланк. — Теперь можно покупать оборудование.

— Это... Это же преступление! — пробормотал Миллс.

— Вся моя жизнь — одно большое преступление, Дэвид, — признался Гарри. — Свидетельство о рождении, об окончании школы, университетский диплом, даже мои документы и водительские права — все, все поддельное. А что еще мне остается делать?

— А если кто-то обнаружит следы подделки и выйдет на тебя? — предположил ученый.

— Не обнаружит.

Гарри подключил к ноутбуку специальное устройство переносной памяти и скопировал на него все файлы с компьютера. Затем он притащил откуда-то большой железный чан и бутыль с серной кислотой. Швырнув ноутбук в чан, он вылил на него все содержимое бутыли и закрыл крышку.

— Компьютера, с помощью которого было совершено преступление, больше не существует, — констатировал он факт. — После того, как кислота разъест все микросхемы, я его сожгу.

Затем Голдфилд достал из-под стола коробку и вытащил из нее абсолютно новый, идентичный старому ноутбук.

— Не переживай, у меня их много, — подмигнул он Дэвиду.

Миллс даже не знал, как реагировать. За какие-то пятнадцать минут в Нью-Йорке появилась новая фирма с полной лицензией на создание квантового компьютера, причем произошло все это в 1997 году, то есть девять лет назад!

— Гарри... это все... так неправильно... — с трудом проговорил он.

— Согласен, — Голдфилд кивнул. — Тогда скажи, что правильно? Может, правильным было то, что какая-то ревнивая стерва решила отправить меня на тот свет?! Да еще с возвратом в этот мир через пять веков?! Может, было правильным проклинать меня самым страшным проклятьем, на какое она только была способна?! — он начал нервными движениями массировать себе виски. — Мы, кажется, уже говорили об этом, разве нет?

— Да, ты прав, — Дэвид обреченно вздохнул.

Он взял чистый лист бумаги и, написав на нем несколько названий компаний, протянул его Гарри.

— Это фирмы-производители, у которых ты можешь заказать оборудование, — произнес он.

Голдфилд взял у него список и несколько минут сосредоточенно его изучал.

— Сначала придется заняться помещением, — проговорил он, — а потом оформлю заказ.

Гарри поднял на Миллса взгляд и довольно улыбнулся.

— Можно тебя спросить? — произнес Дэвид.

— Конечно.

— Почему ты назвал фирму "Граница света"?

Голдфилд опустил глаза и несколько минут хранил молчание. Затем он положил лист с названиями фирм на стол и медленно встал.

— Когда-то мы с Александром мечтали дойти до края света, — глухо начал говорить он, отвернувшись от ученого. — Мы шли все вперед и вперед, надеясь, что доберемся до него, и окажемся властителями всего мира. Точнее властителем был бы он, а я... я был бы вторым после него, как и всегда. Но тогда, к сожалению, мы лишь смутно догадывались, что у света нет конца, нет границы, до которой можно дойти и перешагнуть. Нам пришлось остановиться в Индии и пойти назад самым мучительным путем. Я даже иногда думал, что Гидрозийская пустыня это наказание за слабость и малодушие, которое мы тогда проявили, не дойдя до конца. Но я никогда не говорил об этом Александру. Я бы никогда не решился обвинить его в слабости и малодушие. А сейчас... Дэвид, я не хочу, как тогда, обернуться на половине пути и пойти назад. Я хочу дойти до конца, до границы своего бесконечного существования и переступить ее.

— Но ведь эта граница может стать и твоим концом, — заметил Миллс.

— Нет! — Гарри резко повернулся к нему. — Нет! Это будет только началом! Началом моей новой жизни! И все, все будет по-другому!

— Этого-то я и боюсь, — Дэвид тяжело вздохнул. — Кто знает, каким станет наш сегодняшний мир после того, как ты вернешься в прошлое и изменишь ход исторических событий.

— Он будет лучше, — уверенно произнес Голдфилд. — Намного лучше, чем он есть сейчас. Вот увидишь.

В ответ Миллс лишь с тревогой посмотрел на него и покачал головой.

Глава 21

Садри в очередной раз проклял субботу и отшвырнул зачитанную до дыр газету. Его нисколько не оскорбляло прозвище сумасшедшего трудоголика, которое ему дали друзья и родные. Да, он действительно такой и всегда гордился своей привязанностью к работе и желанием добросовестно ее выполнять. А субботы он ненавидел больше всего. Именно в этот день Рино особенно чувствовал, что теряет драгоценные минуты, которые он мог бы потратить с толком. В воскресенья его спасала поездка к родителям, а субботы он ненавидел.

Садри растянулся на мягком диване в своей гостиной и уставился в потолок. Его мысли непослушной гурьбой потянулись к злополучному Гефестиону под мрачным номером тринадцать. Он в сотый раз прокрутил в голове всю информацию, касающуюся этого дела. И чем он больше думал, тем сильнее росло в его душе подозрение, что субъект по имени Гарри Голдфилд имеет прямое отношение к таинственному вирусу. К тому же после всего того, что рассказал ему помощник, он был далеко не уверен, что Голдфилд именно тот, за кого себя выдает. Но, увы, у Рино не было ни малейшей зацепки, чтобы задержать этого типа или продолжить расследование. Единственное, что он был в состоянии сделать, это поручить Дженкинсу покопаться в их базе данных и поискать кого-нибудь похожего на Голдфилда с целью узнать, кто он такой на самом деле.

Садри нетерпеливо поднялся на ноги и начал прохаживаться по комнате. Наконец, почувствовав, что больше не в состоянии находиться в четырех стенах, он надел куртку и вышел из дома.

Поколесив немного по Манхеттену, Рино остановил свой роскошный автомобиль возле Центрального Парка. Погода была солнечная и, вдохнув прохладный воздух, он пошел бродить по тенистым аллеям. Возле входа в Музей Искусств Метрополитен стояла группа студентов и что-то эмоционально обсуждала. Остановившись неподалеку, Садри некоторое время наблюдал за ними. Когда же они скрылись в музее, он вздохнул и, решив, что ничем более умным он все равно не займется, поплелся вслед за ними.

Рино заплатил полную стоимость билета и пошел блуждать по пустынным залам. Народу в музее было немного, а стайка студентов давно куда-то скрылась. Садри старался припомнить, когда он был здесь в последний раз, и к собственному стыду понял, что не посещал музея с окончания университета. Да, у федерального агента не так уж много свободного времени, чтобы посвящать его культурным мероприятиям. Хотя вот по субботам... По субботам можно было бы походить по музеям, если конечно не выпадет сверхурочная работа.

Впереди замаячил зал с экспонатами эллинистической культуры. Вспомнив о Гефестионе, Рино усмехнулся и направился смотреть древнегреческие экспонаты. Но не успел он войти в зал, как его внимание привлек какой-то парень, стоявший возле одной из статуй. Садри замер на месте. В последующие несколько секунд его мозг соображал словно в замедленном режиме, узнавая в парне Гарри Голдфилда, а в статуе — одно из изображений Александра Македонского.

Выйдя из оцепенения, Рино профессиональным движением спрятался за выступ стены в надежде, что Голдфилд его не заметил. К его счастью, тот действительно даже не почувствовал его присутствия поблизости. Замерев в своем укрытии, Садри продолжал наблюдать за ним. Зал был абсолютно пуст, но несмотря на это, Голдфилд пару раз огляделся по сторонам, словно убеждаясь, что его никто не видит. Затем он снова повернулся к статуе и несколько минут пристально смотрел на нее. Затем рука Гарри поднялась и осторожно потянулась к скульптуре. Еще минута и его пальцы коснулись каменного запястья и бережно провели по нему.

Пораженный увиденным, Рино старался даже не дышать. Неожиданно он заметил, что Голдфилд что-то шепчет. Профессиональный агент легко прочел по его губам имя "Александр", что повергло его в еще большее недоумение. Продолжая наблюдать за ним, Садри заметил, что парень впал в некое оцепенение. Несколько минут он стоял, не двигаясь и держа статую за руку, и как будто мысленно общался с ней. Наконец очнувшись, он отпустил каменное запястье и снова огляделся по сторонам. Убедившись, что вокруг никого, Гарри быстрым шагом пошел к выходу из зала, к счастью для Рино, противоположному тому, за которым прятался агент.

Когда он скрылся в следующем помещении, Садри испустил тяжелый вздох и тоже осмотрелся. Вокруг не было ни души. Потрясенный разыгравшейся на его глазах сценой, агент даже не знал, что и думать. Непослушные мысли путались в его голове и отказывались слушаться. "Кто же ты такой, Гарри Голдфилд?! — беззвучно воскликнул Рино. — Гений?! Злодей?! Безумец?!"

Садри взял себя в руки и медленным шагом вошел в греческий зал. Осторожно подойдя к статуе Александра, он несколько минут рассматривал ее. Даже запечатленный в камне, великий полководец продолжал внушать благоговение и восхищение.

— Александр и Гефестион, — тихо проговорил Рино. — Гарри, да ты просто сумасшедший.

Он глубоко вздохнул и, не желая самому себе напоминать безумного Голдфилда, который разговаривал со скульптурой, быстрым шагом пошел к выходу из музея. По дороге он достал мобильный телефон и набрал номер помощника.