Воцарилась тишина. Глядя на свои руки, сцепленные в замок, Дон сдавленно проговорил:
— Есть один выход, заслуживающий право на воплощение в жизнь, — он замолчал, думая о том, говорить или не говорить.
Но на него уже смотрели как на панацею, и ему пришлось закончить:
— Вот... если бы Александр и Алекса решили этот вопрос приватно.
Минуту, никто не шевелился. Эллис ничего не поняла, Инга, опустив глаза, прикрыла рот рукой, а парни в оцепенении уставились на Дона.
— А, что в этом есть смысл, — произнёс задумчиво Артур, искоса поглядывая на Александра.
— Глупее не придумаешь, — отозвался тот, — Дон, будь серьёзнее.
— А я серьёзно! — отозвался Дон уже вполне уверенно, глядя прямо в глаза Александра.
— Дон, ты предлагаешь, взять Алексу хитростью? — наконец включилась Эллис.
— Речь не о хитрости, Эллис.
— Тогда о чём? Она что, глупая курица? Или у них, у обоих есть кнопочка на любовь?
— Но, тогда будут сняты все проблемы! — выкрикнул Лишневский, — подумайте, Дон правильно говорит. Представляете, что тогда будет?
— Что за гадость! — вновь воскликнула Эллис, — вы предлагаете ему пофлиртовать с ней, а когда она подпишет документ, кинуть её?
— Зачем же, кинуть? — выкрикнул Дон. — После, как джентльмен он будет обязан жениться на ней.
— И вообще, — вставил слово Артур, — зачем же терять время на флирт, нужно сразу ставить вопрос о браке.
— Конечно, это неожиданно, — вставил своё слово Дмитрий, — но в этом что-то есть.
— А я, против, — спокойно проговорил Пётр, отрицательно качая головой.
— Но в этом спасение мира, — пытался убедить его Артур.
В этом, жарком споре Александр только успевал вертеть головой в разные стороны:
— Эй, может кто-нибудь спросит меня?
— А, что, — не замечая его, в азарте, продолжал Дон, — В истории Земли было немало случаев брака ради какой-нибудь важной цели. А наша цель — мир на Земле!
— Остановитесь! — опять попытался вклиниться Айлин.
— Не слушайте их, Александр, — выкрикнула Инга, — однозначно, мы должны найти другое решение!
Довольно резко все, вдруг замолчали, и кто тяжело вздохнув, кто, опустив голову, а кто-то, уставившись вдаль пустыми глазами, глубоко задумались. В том числе и Александр, такая мысль никогда не пришла бы ему в голову, а теперь...
* * *
Вот уже неделю Алекса находится на новом месте заточения. Её комната была оснащена по последнему слову техники. Совершенно не посоветовавшись с ней, в помещении был установлен реабилитационный комплекс. Можно подумать, она больная. Скукота невероятная, Алекса просто изнывала от безделья. Так неожиданно её оторвали от интересных дел, которыми она занималась в своей колонии. Два года, это уже срок, и Алекса естественно постепенно преображала мир вокруг себя. Она добилась своего признания среди колонисток, тем более что, после побега её считали настоящим авторитетом, и беспрепятственно начала экспериментировать. Для неё колония казалась маленьким государством. Она ввела новые созидательные законы и правила, повышающие образование и интеллект женщин. Уже через полгода большая часть колонисток успешно освободилась. Только Алексе ничего не светило, хотя поощрения сыпались одно за другим. Её даже не тестировали, но она не унывала. Её уважали, с родителями она общалась регулярно, что ещё нужно? Сказать по правде, Алекса надеялась, что Антарктический совет сжалится над ней, и её выпустят на свободу, а там, уж она развернётся. И вот неожиданно такая перемена. Это плохо. Если Совет узнает, в каких условиях она проживает, его решение может оказаться отрицательным.
Алекса, проснувшись ещё час назад, продолжала лежать в постели, и пристально наблюдать за реабил-шаром. Сиреневый шар монотонно вращался перед её глазами, изредка рассыпаясь на разноцветные узоры, словно в калейдоскопе, и вновь обращался в своё прежнее состояние — шар. Итак, она во дворце Айлина. Зачем? Какой смысл? И есть ли возможность покинуть это место незаметно? Эти вопросы и много других вертелось в её голове. И почему, ни Лишневский, ни Айлин до сих пор ни разу не попались ей на глаза. Хотя, с чего бы это? Она точно знала, что её комната находится не в самом дворце, а рядом, в доме, где располагается технический персонал. Просто автоматически в голове Алексы начал складываться очередной план побега. Она доберётся до Элфеса, к друзьям, с которыми ей до сих пор не давали общаться, и организует восстание, ведь Дон говорил, что там не всё спокойно. Техническое здание было намного ниже самого дворца, хотя и соединено многочисленными переходами. Некоторые из них уже были проверены ей на предмет охраны, в которой она ни грамма не сомневалась.
Итак, надвигалась очередная ночь. Алекса не стала рваться через кордоны охранников, она просто отправилась по трекам, идущим вниз, где охрана встречалась через раз. Скорее всего, эти ходы вели во дворик дома обслуги. Попытка, не пытка. Постепенно трек, по которому она двигалась, начал набирать скорость, это она почувствовала после. Завихрения вращали её, без действия гравитации, поэтому Алекса потеряла ориентацию, в какую сторону она движется. Словно в лабиринте, ей были предложены пути, ведущие по всем направлениям. Алекса растерялась, ступив на один из них, и почти сразу оказалась перед какой-то дверью. Мало того, дверь оказалась приоткрытой. Опасливо развернувшись назад, она приготовилась отправиться обратно, но тут чётко услышала своё имя. Оставив намерение удалиться, Алекса, замерев, прислушалась. За дверью кто-то разговаривал.
— Можешь себе представить, такая проблема свалится с плеч.
— Какой ты наивный. Ничего так просто не заканчивается.
— Согласен, к этому нужно приложить максимум усилий. Всё зависит от тебя. Соберись, и будь, пожалуйста, повежливее.
— Даже и не подумаю.
— Господи, неужели так трудно общаться с молодой, интересной девушкой? Может, тебя интересует противоположный пол?
— Прекрати.
— Тогда, я тебя не понимаю. Ну, хорошо, давай подойдём с другой стороны. Сравни, что такое брак с Александрой, по сравнению с миром на всей планете.
Алекса вздрогнула и замерла, казалось, земля пошла из-под ног, и она, судорожно ухватившись за вогнутую стену, медленно соскользнула на пол. Стиснув голову руками, она услышала ясный голос Айлина:
— Хватит доставать меня в сотый раз! Неужели ты не понимаешь, что для этого нужен хотя бы минимум симпатии друг к другу, а у нас нет даже банального безразличия.
— Слушай, зачем тебе симпатия?
— Ну, с тобой бесполезно говорить, просто это не тебе предлагается жениться на этой волчице.
— Тебя никто не заставляет с ней спать. Поженитесь, и живите себе отдельно.
— Я не люблю её! — не выдержал, и сорвался на крик Айлин.
— А знаешь, я тебе не очень-то верю.
— Что?
Алекса больше не могла дальше слушать, она что есть мочи рванула назад. Куда угодно, лишь бы дальше от всего этого. Мысли путались. Докатилась! Вот, для чего её сюда доставили. Она превратилась в марионетку, а последние слова Айлина звучали в ушах набатом. Непонятным образом, совершенно в бессознательном состоянии она вдруг очутилась вновь в своей комнате с сиреневым шаром. Упав ничком на постель, Алекса впала в состояние ступора. Как? Как такое могло произойти в её жизни? Разве для этого она родилась, училась, постигала мир? Что произошло, почему её жизнь стала пустой и бессмысленной? Неужели она нужна этому миру только для того, чтобы ею просто пользовались, словно вещью? Нет, такого она никогда не допустит! Но сначала нужно успокоиться. Алекса повернулась к шару, и принялась впитывать его энергию.
Лишь на следующую ночь, после предварительной разведывательной работы, она отправилась самым коротким и простым путём.
Когда Алекса, уже на улице предвкушала свою небольшую победу и уже обдумывала дальнейший план действий, её осветило тусклым светом, падающим откуда-то сверху. Она подняла голову. Вдоль стены, прямо на её голову спускался человек. Причём, он даже не касался самой стены. Алекса заворожено наблюдала это чудо. Уже, через мгновение перед ней предстал Александр Айлин собственной персоной. У неё не было слов. Он был одет в тёмный, наглухо застёгнутый походный костюм. Мягкий свет, падающий от стен здания, и дополненный лунным, освещал на его лице лукавую полуулыбку.
— Бессонница, мадам? Настоящие леди не ходят по ночам в одиночестве, — проговорил он с иронией.
— Ловко, — выговорила она, то ли от удивления, то ли от отчаяния.
— Чудеса гравитоновой обуви, — пояснил Александр.
Застигнутая врасплох Алекса, выглядела нахохлившейся курицей. Она стояла совсем близко от него, и он видел, как ей трудно было дышать, но чтобы не показывать своё волнение, она слегка разомкнула губы.
— Прямо, господь Бог, — сыронизировала она, — наблюдая за его изменившимся выражением лица, и странным, непонятным взглядом. Однако она твёрдо помнила: "Я не люблю её".
— И этот Бог, — продолжила она, набираясь храбрости, — лично обходит дозором владенья свои, не доверяя охране. Тяжело наверно. Даже и поспать некогда.
Почему он молчал — ей не было до этого дела, она, не дожидаясь ответа, продолжала нести околёсицу:
— Ни днём, ни ночью нет ему покоя. Боится он за золото своё.
Она могла бы и дальше продолжать цитировать стихи древнего поэта наизусть, Но тут стальной взгляд Айлина остановил её.
— Довольно, — выдавил он.
Тут же, как из-под земли, появилась охрана. Пара крепких, мускулистых парней, ни слова не говоря, подхватили Алексу под руки, и, словно лягушку путешественницу подняли вверх на балконы. Но Алекса не собиралась сдаваться.
— Настоящие джентльмены так не поступают, — выкрикнула она в пустоту.
Дождавшись в своей комнате глубокой ночи, она вновь отправилась к выходу. Но теперь она точно знала, что отправится к посадочной площадке самого дворца.
Как ни странно, на своём пути она никого не встретила, а стоящий на старте автолёт оказался как нельзя кстати. Это был небольшой, скоростной, двухместный автолёт, что-то, вроде кваркса. Она попыталась разобраться в управлении, но тут услышала, что к автолёту кто-то приближается. Алекса бросилась за перегородку, в грузовой отсек, и, зарывшись в каких-то вещах, притаилась. За бортом кто-то смеялся. и беззаботно разговаривал. По их голосам она поняла, что это Лишневский с Айлиным.
— Ты только там, особенно не переусердствуй, пятки не прожги.
— Лучше сам поостерегись.
Автолёт медленно набирал высоту.
— Всё-таки здорово, что он нас пригласил.
— А мне всё ещё кажется немного странным, что он оказался мягким и пушистым.
— Что тут странного. Каким бы он не был варваром, он понимает, что сейчас, как никогда нужен мир. В этом мы с ним сходимся.
— Ты прав, и вообще он стал относиться к нам как-то по-отечески.
— Одно плохо — слишком упрям.
— Что ж тут поделать, гены никуда не денешь.
Они летели уже минут десять, когда Алекса, вдруг тихо, как мышка, чихнула. Но этого было достаточно, чтобы в кабине воцарилось молчание. Спустя некоторое время, до Алексы донеслись слова:
— Что-то Аркс, скучновато стало. А, не прокатиться ли нам с ветерком?
— Не возражаю, Ленжи.
Тут же на Алексу навалились страшные перегрузки. Для начала, её прижало к стене, так, что она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Далее, её с силой отбросило в сторону, и от удара головой она застонала. Через мгновение, её отбросило в другой конец отсека, где она в отчаянье ловила вещи, летающие по всему отсеку. Ещё пара таких встрясок и от неё ничего не останется.
— Хватит, — крикнула она, — прекратите!
Напоследок, она взлетела вверх, и оттуда свалилась на кучу тряпья. Еле сдержав рефлекс рвоты, Алекса простонала:
— Я сдаюсь, — выкрикнула она, спешно поправляя растрёпанные волосы.
— Я же говорил, что гены упрямая вещь.
Перед ней стоял Лишневский, а высунувшийся из-за его спины Айлин, от души хохотал. Конечно, ей хотелось бросить в адрес этих двух пилотов пару крепких словцов, но сил не было общаться, а в глазах двоилось. Посадив рядом с Лишневским, Алексу пристегнули к нему ремнём.
Алекса, фыркнула и, смирившись, отдалась воле событий.
Уже через десять минут их автолёт благополучно приземлился на освещённой сигнальными огнями площадке. Рядом стояло ещё несколько лётных машин. Кругом шумели люди, слышался смех, и звучала весёлая, народная мелодия. Лишь, только Алекса вышла из автолёта, к ней тут же примкнули, уже знакомые ей крепкие "ребята из ларца", видимо прибыли сюда немного раньше. Алексу удивил их странный наряд, а ещё её любопытство манила даль, там, где курились многочисленные костры.
— Ну, что, пошли? — раздался голос Айлина за её спиной. Она оглянулась — оба, и Лишневский, и Александр были одеты в народные, старинные костюмы. На них были рубахи косоворотки, расшитые яркими орнаментами, а на талии красовались, такие же расшитые пояса. На ногах, поверх штанов — сапоги. Их лица светились радостью, сбивая её с толку. Это было похоже на историческую игру.
— Извини, Алекса, — проговорил Лишневский, — для тебя ничего, такого не нашлось. Мы же не знали.
— Нет, есть, — перебил его Айлин.
Он выдернул из своей фуражки белый цветок, и, подойдя к Алексе, начал приспосабливать его к её лохматой шевелюре. Алекса с замиранием сердца ждала. Хотелось съязвить, оттолкнуть его, в конце концов, выдернуть и выбросить этот цветок, но она пребывала в оцепенении. Наконец они могли идти в сторону звучащей, всё громче и громче мелодии.
У каждого костра шло веселье, молодёжь, и люди среднего возраста в ярких народных костюмах пели песни, играли в игры, водили хороводы. У одного из костров их окликнули. Здесь, у большого чана, крепкий мужик, лет сорока разливал в большие кружки какой-то напиток. Костровой постоянно шевелил угли, от чего в ночное, звёздное небо взлетали сотни искр, освещая людей, и приводя всех в неописуемый восторг. С каждым, таким фейерверком, округу оглашал визг молодых девчонок, в расшитых, колоритных сарафанах. Некоторые из них сидели у костра, и плели венки из полевых цветов. Только что прибывших гостей, посадили на бревно, брошенное тут же. Айлин упал напротив, прямо на землю, рядом с большинством. Стоял небольшой галдёж, но в основном люди пели под старинный синтезатор простые бардовские песни, иногда песни исполнялись в народном, славянском стиле, в котором Алекса не понимала, ни слова, но ей так хотелось слиться со всеми, и петь так же, как они. Неожиданно на её голову одна из девушек положила венок прямо поверх цветка Айлина. Алекса вошла в некоторую невесомость, когда ничего не соображая, взглянула в его сторону. Зачем? Он попросту ей улыбался, но что было за его улыбкой? Её охватил некий восторг, которого она мгновенно испугалась и перевела взгляд на костёр.
— Может, кто-нибудь меня просветит? — с трудом выговорила она.
— Про Ивана Купала, слышала? — спросил беспечно Артур, сидевший рядом.
— Смутно.
— Теперь, посмотри воочию. Скоро начнут прыгать через костры.
