Нейросеть - гл. 11 и далее

— Как Вы думаете, мы можем создать нечто подобное?

— Мне кажется, что в таком масштабе нет. Для этого надо будет изменить всё общество, я даже не имею представления как это сделать.

— Большое спасибо, Билл! Было очень полезно с Вами поговорить, — Дэйв подал руку на прощание.

Когда навязчивые гости ушли, Харрис вспомнил, кто это был. Давным-давно, много лет назад, ребята в теме говорили ему кто это, а так же кличку — Лорд.

— Я думаю, — тихо сказал Дэйв, когда вся троица расселась по местам в гиперзвуковике, — надо начать с того, чтобы покончить с Нейросетью хотя бы на нашей территории.

— Да, Лорд, — поддакнул Барон, с нейрокомами пора заканчивать.

Дэйв бросил на старика неприязненный взгляд, он не любил, когда его так называли.

— — — — — — — — — — —

Два пожилых непримечательных немца пили пиво в уголке отделанной под старину классической немецкой почти пустой недорогой пивной. Грубые деревянные столы, гербы на стенах, потемневшие старинные люстры. "Бывшие одноклассники или однокурсники", — подумал зевающий хозяин заведения, сам в изрядных годах, — "Наверняка считают дни до пенсии. Видать те ещё работнички, уже на всё забили, день ещё не закончился, а они уже тут. Наверняка в фирмочках, где они работают, будут праздновать, когда, наконец, от них избавятся," — неодобрительно покачал он головой. Да, Германия уже не та, если уж старики такие, что с молодых взять? Один из работничков иногда к нему захаживал — совершенно серый, вечно невыспавшийся, никакой человек с такими же никакими приятелями, как вот этот. "Не видел ещё здесь вот этого бездельника, толку от них... выпьют по кружке, а сидят битый час, только место занимают, хорошо хоть рановато для хороших клиентов" — почесал спину о косяк старый хозяин.

Хозяин ошибался, он не раз видел этого "бездельника" по головизору за последние месяцы во время бурного скандала с отставкой канцлера из-за раздачи кучи государственных денег каким-то прохиндеям-детективам. Он бы не поверил скажи ему что вот этот прохиндей сидит сейчас прямо перед ним. Ответил бы что чем-то похож, но не он, мало ли таких. Если бы хозяин увидел как Кёллер может не просто быть непохожим на себя самого, а на глазах у всех бесследно исчезнуть в толпе, то наверное, побежал бы ставить свечку от нечистого в Кёльнский собор. Тут как раз недалеко.

Ещё больше бы хозяин удивился, если бы узнал кем был изредко захаживающий к нему вечно мятый завтрашний пенсионер. Если бы посетителю было очень сильно надо, то после нескольких слов хозяина утром нашли бы в Рейне с предсмертной запиской в кармане. Заместитель начальника БФФ, немецкой контрразведки, влёгкую мог бы это сделать, хотя всячески избегал таких методов не только из-за опасения проверки Парламентской Комиссии, но и просто потому что это было непрофессионально. В чём хозяин оказался прав так это в том, что они с Кёллером были однокурсниками.

— Спасибо, Гуни, что выбрал время добраться до наших краёв! У тебя всегда дел по горло.

— Ну не столько, сколько у тебя, Клаус. Я работаю на себя, а ты — служивый. Ничего, для бешеного кобеля 300 вёрст — не крюк.

Оба замолчали, потягивая пиво.

Первым не выдержал контрразведчик: — Ты правда взял след тех, кто возит нейрокомы? Знаешь, начальство насело так, что продыху не даёт — выпрыгни из штанов, а перекрой поставки прям завтра! По секрету сказали, что на днях нейрокомы вообще запретят. Несколько дней назад этой хренью никто и не занимался всерьёз, штат опять урезали, дел невпроворот и тут моча этим ударила в голову. Знаешь, уже думаю, напишу рапорт, возьму два месяца больничный и прямо оттуда на пенсию...

Кёллер ухмыльнулся: — Да никуда ты не уйдёшь, знаю я тебя. На тебя вся БФФ держится, а болваны-начальники меняются каждые три года. Ты всегда был ответственным. Да, я взял след и это было непросто.

Клаус вздохнул: — Что ты хочешь вразмен?

Собеседник молча показал ему экран коммуникатора.

— Гуни, ты в своём уме? Если я это сделаю и всё вскроется, то меня не просто выбросят без пенсии, а посадят! Ты-то лицо неофициальное и опять отвертишься!

— Ты же знаешь, я не торгуюсь, Клаус. Сделка честная. По правде говоря, для тебя риск совсем невелик, а я смогу помочь хорошим людям.

— Это криминал с использованием служебного положения.

— Так тебе нужен выход на нейрокомы или нет? Если не очень, то давай допьём пиво и мне пора назад, до Ганновера не ближний свет.

— Ладно, — бурнул Клаус, — по рукам.

Кёллер нажал что-то на коммуникаторе: — Послал тебе две ссылки, первая — ключ, вторая шифрованный документ. Скачай, а то уничтожатся после первого захода.

Контрразведчик на несколько минут углубился в чтение, а потом сделал несколько манипуляций с коммуникатором. "Запросил свою базу данных," — мысленно улыбнулся старый сыщик.

— Мы уже проверяли братву Багра, но ничего не нашли, хитро он сделал "аутсорсинг". Трудно поверить, что этот полуграмотный дикарь, которого он нанял, идеально организовал каналы доставки. Почитать твоё творение, чуть ли не рыцарь без страха и упрёка.

— Рыцари без страха и упрёка были обычно вообще неграмотные. Мы с тобой в молодости восхищались "Песнью о Нибелунгах," так там наши предки натуральные дикари, но это нисколько не мешает нам ими гордиться.

— Гюнтер, вот Зоран Радович по кличке Кепарь, ты говоришь, что он контакт между турками и хорватскими бандитами, странно... какой-то пацан с мутным прошлым. В Германии без году неделя, а Багор поставил его на такое важное направление. Я плохо знаю эту группировку, потому что это не по моей специализации, но странно это, будто у него нет людей опытнее и провереннее...

— Я тоже удивился. Из того что я накопал — славянская братва говорит, что вроде в молодости отец Кепаря и Багор были корешками. На одной из разборок отец Кепаря спас Багра ценой своей жизни. Теперь вот он взял сынка в дело. Звучит относительно правдоподобно, но я не вполне удовлетворён ответом, другого пока у меня нет.

— Хм... Зоран Радович, что по нашим, что по твоим данным, родился в пригороде Загреба, отец хорват — бандит, рэкетир и налётчик, мать — потомственная проститутка с Западной Украины. Отец погиб, когда сыну был год. Сын жил с матерью до 10 лет, пока она не пропала без вести, по всей видимости, погибла. Интернат для малолетних преступников, несколько побегов, незаконченное образование, скитался по Европе, профессиональный преступник: вор-взломщик, налётчик, угонщик, хороший организатор от природы. В преступном мире имеет репутацию "шарящего", то есть хорошо и быстро разбирается в технике, самостоятельно овладел основными навыками работы в Нейросети и Глобалнете; способен к языкам: свободно владеет сербско-хорватским, польским и украинским языками, неплохо, но с сильным акцентом, говорит по-немецки, изучает русский и английский языки, на русском уже способен с трудом, но изъясняться. В общем, способный мальчик, может далеко пойти, — Клаус улыбнулся.

— Что мне не понравилось, — добавил Кёллер, что это не факты, а версия. Кепарь — человек без чёткого прошлого. Во время последней заварушки на Балканах погиб почти весь интернат, где он содержался, а пацан бежал за пару месяцев до этого. То есть проверить был ли он там действительно, очень сложно. Я проверил его легенду когда он скитался по европам, сумел найти несколько контактов, все они говорят — да был такой, вроде он, но сильно изменился. Двое даже чётко опознали. Дальше твоя работа. Не люблю людей с мутным прошлым. Хотя в его кругах каждый пятый такой. Его, кстати, сейчас нет в Германии, вроде на родину отбыл.

— Спасибо за вводные, поработаем. Слушай... — контразведчик на минуту замолчал, словно его осенила какая-то мысль, — ты следишь за обстановкой в Турции?

— Только в общих чертах, а что? Там вроде опять комми вылезли из щелей, это у них регулярно, наверняка скоро обратно загонят. Сообщили, что дебилы-турки умудрились потерять два самолёта, вроде как столкнулись друг с другом. Вот и всё, а что?

— Это вчера было два и про столкновение они соврали, а сегодня к вечеру — уже пять и ещё три вертолёта, не считая беспилотников. У курдских мятежников появились мобильные ПВО производства Океании. Вот меня и осенило: если Багор барыжит океанийским оружием и нейрокомами, то у него могут быть выходы и на штуки посерьёзнее, а этот твой Акбар в молодости состоял в Марксистко-Ленинской Партии Курдистана и тут он организует доставку нейрокомов! Значит там у него могут быть контакты с Курдской Народной Армией и тогда, получается, возят его туда люди Багра!

— Может быть, конечно, как версия, но как-то слишком закручено, тем более парень не курд, а турок, — спокойно пожал плечами Кёллер. Он не подал виду, но внутри был готов взвыть от обиды, — как неудачно легла карта, буквально через день-два он дошёл бы до этого сам и уж тогда не отдал бы информацию так дёшево! Он думал что это отличная сделка, придерживал информацию до нужного момента и так лохануться как последний дурак!

— Ну спасибо тебе огромное! — глаза Клауса горели, не беспокойся, — сработаем мы твой заказ, не волнуйся, всё будет в лучшем виде.

— — — — — — — — — — —

Вчера вечером Акбар отвёз Ханну к матери как только обнаружил слежку. Пусть живёт там, тем более что теперь она как никогда нужна матери. Он пока не знал, как они будут видеться, приезжать к ней или остаётся изредка встречаться в отелях. Ханна поняла, хотя выбора у неё особо и не было. Он пообещал ей, что через несколько месяцев всё изменится, хотя сам не очень верил в удачный исход. Судя по профессионализму, аккуратности слежки и масштабу привлечённых сил, это была не полиция, скорее всего, БФФ.

Когда только он увидел Кёллера, то сразу понял, что дело закончится вот этим. Скорее, только начнётся. Датчики микродронов и "жучков" сходили с ума. Слежка была везде, даже в туалете, не говоря уже о спальне. Немецкие спецслужбы всегда славились своим профессионализмом, вниманием к деталям и особой аккуратностью. Вцепятся как клещ, не оторвёшь. Только очень наивный, отказывающийся смотреть реальности в глаза человек, мог бы надеятся, что последят какое-то время, не найдут ничего и бросят это дело. Когда так взяли под колпак, то не для того чтобы отпустить. По всей видимости, на него пока нет ничего серьёзного, а то он бы сейчас уже был в другом месте. Но если ничего не смогут накопать, то возьмут по закону о пресечении терроризма. То есть "в виде исключения", без доказательств. Это значит пытки, допрос под наркотиками, бессрочное заключение, а если потребуется, то "ликвидация опасного объекта". А может быть и "сошьют дело", найдут "детскую порнографию" или ещё что. Демократия она такая.

У него пока есть какое-то время, пока они надеются раскрутить все его связи. Догадываются ли они, что он обнаружил слежку? Непонятно. Это игра в тёмную с обеих сторон и играть ему осталось недолго. Ореанна была в России и, как и предупреждала, не выходила на связь, а оставлять сообщение и общаться с её коллегами он не хотел. Пока его положение было очень хреновое, но ещё не отчаянное. Сейчас, наверное, у них дел больше, чем по горло.

После разрешения конфликта с Океанией с лёгкой руки какого-то борзописца события назвали "Пингвиньим Кризисом". Идиотское название, но прижилось. Но это было только началом настоящего кризиса. Акбар влкючил головизор, опять показывали Россию. Москва, людское море на улицах — сотни тысяч. Требуют разорвать союз с Океанией и Поселениями. Удивительно нежная милиция, мягкое застенчивое Правительство бормочет что-то вроде: "Это же часть Конституции, чтобы это изменить требуется две трети голосов народа, ну не можем же мы так..."

— Мы здесь народ! — вопит толпа, — Хватит кормить космонавтов и моряков! Пусть работают сами! Хватить тратить народные деньги на авантюры! В топку союзничков!

Небольшие демонстрации против разрыва немедленно окружаются хорошо организованные толпами молодых агрессивных людей, которых едва сдерживает милиция. Всем ясно — пока сдерживает. Скоро ей дадут команду не очень усердствовать и появятся первые избитые и покалеченные. Начнутся захваты правительственных зданий под лозунгом "мы тут власть". Потом прольётся первая кровь. Как всё знакомо. Как минимум, значительная часть элиты играет на стороне демонстрантов, почти готовых мятежников. Ореанна где-то там. Она подготовленная девчонка, не должна пропасть. Хотя как знать. Толпа и мятеж — страшное дело.

Полковник БФФ мрачным взглядом окинул свою группу. Все молчали, изучая ботинки. Хвастаться было нечем: несмотря на выделенные немалые ресурсы, техническое оснащение и данную начальством наводку на объект результата — ноль. Объект был очень, просто дьявольски осторожен. Несколько недель прослушки каждого вздоха, камеры и микродроны в каждом унитазе округи, слежка за знакомыми и близкими, изучение под электронным микроскопом любой детали и в результате ни одной серьёзной зацепки.

Даже брать не за что, разве что на подкиде, но Клаус категорически запретил подобные фокусы. Прессовку с неограниченными методами допроса тоже запретил. На самом деле, правильно, на его месте полковник тоже бы запретил. Этот турок — фигура известная, всё время на виду, незаметно не возьмёшь, а как возьмёшь, вся его сеть рассыплется как фигурка из магнитных опилок когда убирают магнит. Повяжешь разве что несколько шестёрок, а остальные утекут как вода между пальцами и скоро пересоберутся снова. Смысла нет, что прессуй, что не прессуй.

Надо вытащить всю самонастраивающуюся сеть. Не брать же на прессняк сотни, а для надёжности тысячи подозреваемых по закону о борьбе с терроризмом, это перебор даже если всё всерьёз обосновать. Правда,если обоснуешь и ничего не удастся, то позорное увольнение с потерей выслуги и пенсии — самое меньшее, чем могут наградить за такие достижения в охране конституционного строя. Если же попадёт в прессу, то пистолет с одним патроном добровольно или нет, уже без разницы.

Что этот качок-турок организатор полковник и его группа знали нюхом опытных контрразведчиков, но обонятельные доказательства в суд не понесёшь.

Как Клаус смог вычислить сетевого координатора поставок, полковник даже представить не мог. Профессионал, не ему чета если сказать честно. Такое от бога, до такого уровня неизвестно удастся ли дорасти.

Объект всё-таки несколько раз в день на полчаса-час отрывался от плотного невидимого колпака. Отрывался как бы ненароком, без всякого усилия и намерения так, что даже многим в группе казалось, что это случайность, реально крайне сложно перекрыть всё на 100%, объект всё-таки не в карцере. Но полковник и старые сотрудники знали — это не случайность. Их подопечный — прирождённый конспиратор с невероятным нюхом. Чёрт бы его побрал. Такие клиенты случались, но практически всегда на них выделялось неограниченное время, спешить тут нельзя. Тут же начальство прямо из ботинок выпрыгивает, видать ему тоже неслабо достаётся с самого верха.

Идеи закончились. Старые не дали вообще ничего. Багор с ближним кругом куда-то свалил из страны. В бригаде Акбара удалось подкупить пару мелких сошек, но ценность информации от них близка к нулю, без микроскопа не разглядишь. В округе постоянно ошивались несколько опытных агентов, кое-что было, но такими темпами можно следить и года, и три. Результат же требуют сейчас, причём не фуфло, а реальный.