Чаганов: Война- Часть 3

'Только бы сел, только бы сел',— у меня затряслись поджилки.

В момент касания полосы передняя стойка шасси подламывается и переднее колесо, опередив самолёт и подпрыгивая на стыках плит, несётся вперёд. Нос машины ныряет в белый туман, из которого вылетают жёлтые искры. Пожарные и медики реагируют мгновенно, но ещё до того, как они достигают места, туман рассеивается и становится видно, как Галлай, подняв фонарь, с трудом выбирается из кабины.

'Не зашибся? Да вроде нет, ходит вокруг самолёта свободно легко... А ведь действительно дылда, он с самолётом почти равны по высоте'.

— Ну, рассказывай, рассказывай, как оно было?— Чкалов широкими плечами бесцеремонно раздвигает толпу, обступившую лётчика.

— Не расскажешь словами,— с лица Галлая не сходит счастливая улыбка,— я за управляемость боялся, не будет ли любое отклонение или там боковой ветерок, когда сила тяги приложена в хвосте, увеличивать это отклонение. Не было такого, нормально машина управляется, как с винтом.

— Даже лучше,— съязвил Чкалов,— носом можно тормозить...

* * *

— Подвезёшь до Москвы?— к моему 'ЗИСу' подходит озабоченный Голованов,— обсудить надо кое-что...

Вместо ответа распахиваю перед тяжелую дверцу 'членовоза'.

— ...Как у тебя дела с тем прицелом, о котором мы в прошлом году говорили, а Алексей Сергеевич? Ты понимаешь, Халхин-Гол и Финляндия показали, что наши лётчики в бою плохо стреляют. Боюсь, что в связи готовящимися решениями по увеличению числа лётных училищ, средний уровень лётчиков ещё больше упадёт. Я понимаю, что задача сложная, но можно что-то сделать? С рефлекторным прицелом мы далеко не уедем, кровь из носу нужен гироскопический. На тренажёрах с рефлекторным прицелом результаты вроде неплохие, а в реальном бою всё в молоко. Воздушный бой— это бой на виражах, там совсем другие упреждения. Не даёт нам там противник шанса, по прямой летать не хочет.

— Да я понимаю, Александр Евгеньевич, что основной вклад в погрешность вносит угловая скорость самого самолёта. Для того, чтобы её учесть нужно к рефлекторному прицелу добавить двухстепенной гироскоп, решающее устройство, сельсин и двигатель для сферического зеркала. Всё это нужно уместить в маленькую коробочку, чтобы в кабину влезла и пилоту не мешала. За границей такие прицелы тоже не производятся, поэтому брать за образец нечего. В последнее время у нас вроде бы наметился прогресс, но в ближайшие полгода результата не жди...

'Если удастся воспроизвести миниатюрный пьезокерамический вибрационный гироскоп из будущего, то можно будет с уверенностью сказать, что через 6 месяцев подадим прицел на испытания. Идея устройства довольно проста: склеиваются два маленьких бруска пьезокерамики с противоположной поляризацией— на один из них напыляются два электрода— закрепляются по торцам на двух держателях. Простейший генератор синусоидального напряжения раскачивает бруски, причём кода один сжимается, то другой расширяется. Если начинать закручивать эти бруски вокруг вертикальной оси, то сила Кориолиса, возникающая при этом, будет генерировать напряжение, пропорциональное угловой скорости. Это напряжение с помощью дифференциального каскада легко снимается с тех же самых электродов. Затем напряжение Кориолиса наряду с напряжениями, отражающими дальность и высоту цели поступают в аналоговым вычислитель. Ну а вычислителем выступит сумматор, построенный на операционных усилителях, основным кирпичиком которых будут служить стержневые лампы. Результирующее выходное напряжение вычислителя станет управлять приводом моторчика постоянного тока, отклоняющего зеркало. Теперь стрелку, маневрируя своим самолётом, будет достаточно загнать цель в рамку прицела, не заботясь ни о каких упреждения и нажать гашетку. Асы, конечно, будут нос воротить, мол прицел сужает угол обзора, но для среднего, а особенно начинающего стрелка прицел будет незаменим, однозначно'.

— Полгода, говоришь,— замолкает Голованов, прикидывая что-то в уме.

— Я смотрю, не нравится тебе наш ракетоплан-перехватчик, Александр Евгеньевич.

— Не нравится, сам посуди как мы в поле будем азотную кислоту возить, когда её ни один бак не держит? Заправленным самолёт долго держать нельзя, значит перед самым вылетом заправляться. А если взлетишь, то топливо кончится через пять минут...

— Неправильно рассуждаешь, во-первых, возить авиаторам кислоту в поле не надо, так как перехватчик ПВО будет работать вблизи крупного промышленного объекта; во-вторых, он будет работать в связке с радиоуловителем, то есть время для заправки и взлёта будет достаточно; в-третьих, ты видел сегодня какая у А-1 скороподъёмность, он за пару минут окажется выше любого бомбера, а оттуда спикирует и расстреляет его...

— А попадёт ли лётчик куда-нибудь на такой скорости? У него даже времени, Алексей, не будет, чтобы в прицел глянуть, не то, что прицелиться.

— Ему и не придётся целиться, выпустит ракеты по бомберу и на посадку. К тому же на серийном образце запаса топлива хватит минут на 10-15, а значит он успеет атаку повторить снизу. Это бомбер не сможет даже увидеть перехватчик.

— Постой, ты говоришь о тех своих 20-миллиметровых реактивных снарядах?

— Именно, Александр Евгеньевич, это тебе не РС-82, их знаешь сколько можно под крылья перехватчика подвесить. Смотри, я понимаю твои опасения насчёт кислоты на самолёте, поэтому мы уже работаем над азотнокислотными окислителями, способными снизить агрессивность кислоты. Причём не один Душкин этим занимается. Ты широко смотри на ситуацию...

— А нельзя ли калибр снарядов увеличить? Или вообще оставить только пушку в носу... нет, две? Потому что если атаковать с пикирования близкого к вертикальному, то перехватчик может и рефлекторным прицелом обойтись.

— Всё можно сделать, Александр Евгеньевич, только заниматься этим надо, технические требования к передатчику составить, тактику обдумать.

— Сделаем, Алексей, не волнуйся. На какую скорость горизонтального полёта можно рассчитывать?

— На уровне моря 850 километров в час примерно, на 5000 метров— до тысячи. Практический потолок двенадцать километров.

— За сколько минут он сможет туда забраться?

— Не более двух минут.

— Так это же меняет дело,— глаза лётчика загораются,— с такой скороподъёмностью он же любого высотного разведчика достанет. Ты, наверное, видел последнюю разведсводку, месяц назад взлетел новый германский высотный самолёт-разведчик 'Юнкерс-86Р' с дизельными двигателями. А на днях стало известно, что он достиг 10000 метров. Хотя теоретически крупнокалиберными зенитками его достать можно, но практически— нет. Сейчас как раз составляем ТТТ на разработку высотного истребителя, но уже стало понятно, что с существующими двигателями он туда будет карабкаться, если вообще удастся, минут пятнадцать. За это время разведчик на 100 километров уйдёт. А с твоим ракетопланом— другое дело: разместить по звену на Москвой, Ленинградом, Баку, на западной границе эскадрилью и сеть площадок подскока через каждые сто километров, чтобы быстро перебрасывать перехватчики и наше небо будет на замке!

'А куда делись сложности с логистикой поставок азотной кислоты? Как 'клюнет жареный петух', так все проблемы сразу исчезают'.

— Ещё вопрос,— Голованов снова нахмурился,— помнишь наш разговор месяц назад о транспортном самолёте Бедуковича? Так вот 'воз и ныне там', отмахивается от него Хруничев, ты бы провёл с ним воспитательную беседу.

Глава 6.

Москва, ул. Большая Лубянка д.13

Клуб НКВД. 25 марта 1940 года, 13:00.

— Девушка, соедините пожалуйста с номером К1 77 77,— Оля ребром ладони протирает запотевшее стекло в телефонной будке.

— Слушаю, кто говорит?— в трубке раздаётся низкий мужской голос с кавказским акцентом.

— Товарища Берия по срочному делу,— приказным тоном отвечает она.

— Ждите.

— Что у тебя?— буквально через несколько секунд в трубке слышится голос всесильного наркома.

— У меня тут появилась свободная,...— начинает Оля.

— Ты где?— перебивает он.

— В телефоне-автомате на улице, там, где в последний раз встречались.

— Буду через десять минут.

Перебежав через дорогу, девушка укрывается от первого весеннего дождя под аркой . Большой чёрный 'Бьюик' появляется на дороге даже раньше и тормозит, перекрывая движение в сторону Бульварного кольца, задняя дверь машины открывается.

— Не промокла?— Берия освобождает место рядом с собой, на которое прыгает Оля,— заверни в переулок и погуляйте все пока...

Водитель и оба охранника быстро выполняют приказание, даже не пытаясь взглянуть на девушку.

— Что случилось?— нарком поворачивается к Оле и цепляет на нос пенсне.

— Я слышала, что на предстоящем пленуме ЦК Микоян будет выведен из состава политбюро, так?

— Еще не решено окончательно, будут ли переводить в кандидаты или вообще, как голосование покажет.

— Думаю, что вам будет интересно узнать кое-что о вашем сопернике на это место— Маленкове. Это ведь он донёс товарищу Сталину о том, что на самом деле случилось в Стокгольме?

— Я не знаю точно, дорогая, но больше-то некому. Сам я не докладывал, а Хозяин позвонил мне сам и затребовал радиограмму от Рыбкина. У меня ведь в коллегии наркомата точно есть люди Маленкова. Так что у тебя на него есть?

— Вы наверно не знаете, вас тогда не было в Москве, но я участвовала в операции с прослушкой дачи Ежова. Дежурила по соседству, составляла письменные отчёты для руководства, и передавала их помощнику Сталина Маленкову. Маленков не был в курсе об операции по установке прослушки, это происходило на дне рождения Ежова, там же и произошёл их откровенный разговор...

— Он может сказать, что сделал это нарочно, чтобы прощупать Ежова...

— Положим, что так, но эта провокация исчезла из отчёта...

— Откуда это тебе известно?

— Я сама её не включила,— Оля достаёт из кармана пальто небольшую картонную коробку,— а это магнитная плёнка, на которой записан этот разговор. Её я сохранила.

— Тогда он обвинит тебя,— Берия быстро хватает протянутую коробку.

— Он не хранил мои рукописные отчёты. Насколько я знаю, он сам перепечатывал их в единственном экземпляре для Сталина, а копию сжигал.

— Это хорошо,— глаза наркома засверкали,— тогда сделаем так, плёнка была найдена при обыске в кабинете Фриновского и долгое время хранилась в его деле...

— Правильно, мне бы не хотелось в этом деле участвовать.

— Но всё равно ведь придётся...

— Скажу, что не помню, три года прошло,— Оля открывает дверцу,— до свидания, Лаврентий Павлович.

'Не придётся,— девушка бредёт по тротуару, не замечая дождя,— потому, что не имею я никакого касательства к прослушке. И ещё потому, что не было на самом деле никакого разговора, а вот плёнка есть, даже лучше настоящей'.

* * *

— Что ты отдала Берии,— меня пробивает холодный пот,— плёнку с разговором Маленкова с Ежовым? Откуда она у тебя взялась? Все плёнки были у меня в сейфе и на них не было такого разговора.

— По порядку,— отстраняется от меня Оля, выходя из-под зонта на дождь,— да; взяла в твоём сейфе; не было, я его составила в нашей звукозаписывающей лаборатории из фраз того и другого на дне рождения Ежова, помнишь, Маленков там длинную речь толкнул?

— Что за разговор?— хватаю супругу за руку и прижимаю к себе.

— Ничего особенного,— хмыкает она,— беседа бывшего заведующего отделом руководящих партийных органов ЦК со своим заместителем о том, как нам обустроить страну после Сталина. Ежов расписывает перспективы, Маленков почтительно поддакивает.

— Бред какой-то.

— Не скажи, помнишь Шапиро заместителя Ежова, так вот он до расстрела дал показания на Маленкова, не слово в слово, но смысл тот.

— Но зачем тебе это, Оля? Неужели не понимаешь, что плёнки были только у меня? Да и любой эксперт по аудиозаписям...

— Все твои плёнки на месте и полностью стёрты, а та которую якобы нашли у Фриновского производства другой компании. По поводу этой записи, я сама могу всем нашим экспертам сто очков вперёд дать, подготовка и опыт имеются. Да и не будет Хозяин никого со стороны привлекать, тебе её даст и попросит проверить.

— Ты не ответила зачем,— под руку идём по ночной набережной Москва-реки вдоль будущего Театра Эстрады.

— А потому что нельзя быть терпилой,— взрывается Оля,— надо отвечать ударом на удар, задумал Канарис против тебя дурное, получай фашист гранату, настучал Маленков— лови ответку. Только тогда тебя будут уважать и бояться. Ты думаешь этот Маленков— добродушный толстячок, хороший семьянин и добрый товарищ? Нет, он из того же теста, что и Ежов, карьерист, на пути к власти не остановится не перед чем, это он подвёл под вышку 'ленинградцев'. Лично принимал участие в допросах и от него в конечном счёте зависело, что он доложит Сталину о результатах расследования: получат ли они 'десятку' за растраты и хищения или вышку по 58-ой. А заговор против Берии кто возглавил, думаешь Хрущёв? У него мозгов, связей и влияния бы не хватило. Тут даже без формальностей обошлись, пришли в дом к члену Политбюро два фельдъегеря и просто застрелили. Понравилось Маленкову и его окружению так дела решать: нет человека— нет проблемы. Сказки об аресте и суде над Берией это для совсем уж простого народа. Зачем?... если ты ввязался в войну за власть, то должен понимать, что на кону твоя жизнь, причём не только твоя, но и многих людей, которые надеются на тебя и доверяют тебе. Помяни моё слово, ничего ему не будет, вывернется он, мол специально выведывал, что на душе у Ежова, но осадочек на душе у Сталина останется. Если нам повезёт, то бросят Маленкова на периферию...

— Как будто Берия лучше.

— ... Он хотя бы дело умеет организовать, а Маленков только — чего изволите?

'Ой, прав Сталин... слетела Оля с катушек'.

— А мы с тобой чем лучше будем, если станем облыжно обвинять людей?— силой затаскиваю супругу под зонт,— уверена, что во вкус не войдём? Нет человека— нет проблемы. Вот смотри, станем мы с тобой в силу входить, да это уже происходит, к успешному человеку потянутся люди, типа единомышленники, встанут с нами плечом к плечу и вытолкнут нас на самую вершину пирамиды. С виду твои соратники, а на самом деле большинство из них заинтересован только в том, чтобы использовать эту власть в шкурных интересах и начнут требовать награды. За что боролись?... И станем мы заложниками своей команды: шаг вправо, шаг влево, прыжок на месте...

— Чистить надо периодически своё окружение,— огрызается Оля,— не выводить его из-под контроля карательных органов.

— Боюсь, что на их место придут такие же, неоткуда взять других. А что бывает, когда органам дают чрезмерную власть объяснять тебе, надеюсь, не надо. Чтобы изменилось это положение, должно смениться не одно поколение и каждое из последующих должно быть лучше прежнего.

— На деле вышло совсем наоборот,— супруга берёт меня под руку.

— А работать приходится с теми кадрами, которые есть сейчас, не дожидаясь коммунаров. Поэтому единственно возможная форма правления сейчас у нас, это когда наверху великий всевидящий вождь-отец, а далеко внизу группировки, стерегущие друг друга: военные с чекистами и партийные с производственниками. Только одна из группировок начнёт брать верх, государство начинает шататься. Особенно такая ситуация становится опасной при смене вождя, так как у всех группировок возникает соблазн взять верх. Причём даже если Сталин в конце своей жизни объявит меня своим преемником, даже если при этом я буду председателем Совета Министров, группировки этого не примут и развяжут войну. Передавать власть надо задолго до 1953 года с подстраховкой, лучше всего лет за пять-десять, в течение которых радикально омолаживать эти самые группировки.