Особые обстоятельства

Выскочив из туннеля, поезд-вагон выехал на железнодорожную магистраль, идущую со стороны Курского вокзала, и двинулся по ней в направлении Подольска. За окном довольно быстро мелькали городские пейзажи, из чего Казимир сделал вывод, что вагон движется со скоростью примерно восемьдесят километров в час. Не так уж и медленно, но медленнее пригородных экспрессов, что курсировали между Мемелем и Полангеном, которые преодолевали расстояние между этими двумя городами за двадцать минут.

Ехали в полном молчании. Сопровождающий Макарова и Сушкевича офицер-безопасник, судя по всему, большой словоохотливостью не отличался, а его "клиенты" явно не горели желанием что-либо обсуждать при постороннем. Агент ИСБ, откинувшись на мягкую анатомическую спинку кресла, читал спортивный журнал, посвящённый профессиональному авто— и мотоспорту, а Казимир, неторопливо потягивая фруктовый лимонад из стеклянной пол-литровой бутылки, с интересом глядел в окно, рассматривая проносящийся по ту сторону городской пейзаж столицы Империи.

Институт Экспериментальных Прикладных Технологий располагался в северной части Подольска, занимая территорию между Плещеевской улицей и рекой Пахрой. На огороженном периметром армейского образца пространстве размещались несколько корпусов исследовательского центра и лабораторий, небольшая железнодорожная станция, въезд на которую перекрывали тяжёлые бронированные ворота, по обе стороны от которых были установлены автоматические 30-мм орудия, казарма роты охраны Имперской Гвардии и вертолётная площадка, которая также могла использоваться конвертопланами и СВВП. Для наземного транспорта со стороны Плещеевской улицы была обустроена подъездная дорога с контрольно-пропускным пунктом.

Электропоезд сошёл с магистральной линии и, подъехав к воротам, остановился у небольшого перрона, откуда в салон вошли трое гвардейцев в полном боевом облачении, держащие наготове автоматы. Тщательно проверив документы всех троих, старший наряда сообщил им, что всё в порядке и что они могут проехать на территорию Института. Профессор Никодимов предупреждён об их визите и на пассажирской платформе железнодорожной станции их ждёт сопровождающий, который поможет им добраться до места, где в данный момент работает Никодимов.

Охрана ИЭПТ, состоящая из солдат Имперской Гвардии, к своим обязанностям относилась весьма и весьма ответственно. Едва лишь Макаров и Сушкевич вышли из вагона на платформу (сопровождающий их офицер-безопасник остался в салоне электропоезда), как к ним тут же приблизился ещё один патруль, тоже состоящий из троих гвардейцев, вооружённых автоматами. Старший патруля попросил прибывших предъявить идентификационные жетоны, которые проверил с помощью портативного ридера, и лишь удостоверившись в подлинности личностей их обладателей, допустил к ним одетого в строгий серый костюм мужчину лет сорока, который, судя по всему, являлся гражданским сотрудником Института.

— Господа Макаров и Сушкевич? — он оглядел прибывших. — Добрый день. Позвольте представиться — Коноплёв Иван Алексеевич, старший научный сотрудник лаборатории экспериментальных технологий. Меня попросили вас сопроводить до рабочего кабинета профессора Никодимова. Прошу вас следовать за мной.

— Мы пойдём пешком? — зачем-то спросил Казимир.

— Зачем пешком? До лаборатории полтора километра, поедем на машине. Сюда, пожалуйста.

Спустившись вслед за Коноплёвым с платформы, Макаров и Сушкевич увидели стоящий в нескольких метрах от неё бронированный внедорожник АМЗ-2330362 "Тигр-3" в камуфляжной раскраске без установленного на крыше дистанционно управляемого боевого модуля, что свидетельствовало о том, что этот внедорожник предназначен для перевозки пассажиров. Но отсутствие боевого модуля ровным счётом ничего не значило — как было известно Казимиру, внедорожники этой модификации были способны выдержать попадание из РПГ-35 и 14,7 мм пулемёта КПВТ и без особых проблем для себя и своих пассажиров подвергнуться воздействию 7-8 килограмм взрывчатки, взорванной под днищем. Комфортабельный салон, вмещающий шесть пассажиров, был оборудован амортизационными креслами с фиксирующими дугами безопасности, кондиционером и системой многоступенчатой очистки воздуха, служащей для предотвращения негативного воздействия на пассажиров неблагоприятных внешних факторов, а также компьютерной и видеоаппаратурой. Было совершенно очевидно, что ИЭПТ не жалеет средств на собственное техническое оснащение; впрочем, придираться к этому обстоятельству никто не стал бы.

Внедорожник отъехал от железнодорожной станции и направился вглубь территории, занимаемой Институтом. И уже через несколько минут остановился у шестиэтажного здания, построенного в виде призмы.

— Прошу следовать за мной, господа, — произнёс Коноплёв, вылезая из внедорожника. — Профессор Никодимов ждёт вас.

Казалось, что в здании никого нет — по пути к рабочему кабинету профессора Никодимова встретилось лишь несколько сотрудников в белых лабораторных халатах, надетых поверх повседневной одежды и застёгнутых на все пуговицы. На незнакомцев они лишь мельком взглянули с интересом, но и только.

Поднявшись на четвёртый этаж здания-призмы и пройдя мимо двери, над которой ярко горел предупреждающий транспарант "НЕ ВХОДИТЬ! ИДЁТ ЭКСПЕРИМЕНТ!", Макаров и Сушкевич вслед за своим провожатым подошли к самой обычной двери без каких-либо табличек или обозначений, если не считать стилизованного изображения чего-то, похожего на две скрещённые шестерни. Во всяком случае, это походило на шестерни, хотя могло быть совершенно иным.

Сопровождающий Макарова и Сушкевича сотрудник лаборатории нажал на расположенный слева от двери сенсор и несколько секунд ничего не происходило. Потом дверь бесшумно отворилась и на пороге возник самой обычной наружности мужчина лет пятидесяти пяти в цивильной одежде с надетым поверх неё лабораторном халате. ВИР-визор "Окно", обеспечивающий доступ к программам виртуальной реальности, был сдвинут на лоб, чтобы не мешать обзору, а тактильная перчатка-интерфейс, надетая на правую руку, была отключена, о чём свидетельствовала светящаяся красная полоска на ней.

— Добрый день, господа, — профессор Никодимов оглядел визитёров. — Вы, как я понимаю, и есть те оперативники, о которых меня предупреждал профессор Соболев?

— Совершенно верно, господин Никодимов... ведь вы и есть профессор Никодимов?

— Дмитрий Алексеевич Никодимов, к вашим услугам, — слегка поклонился руководитель лаборатории экспериментальных технологий. — Проходите в кабинет. Иван Алексеевич — вы свободны.

Когда за сопровождавшим Макарова и Сушкевича сотрудником закрылась дверь кабинета профессора, Никодимов ещё раз оглядел своих посетителей и невесело усмехнулся.

— Не думал-не гадал, что наша работа может быть столь опасна, — произнёс он. — Сейчас совершенно иная ситуация, нежели лет восемьдесят назад, но, как оказывается, всё-таки есть ещё придурки, не понимающие, что мир кардинальным образом изменился ещё после Четырёхдневной войны. Да и какая это война была, извините? Так, обычные военные манёвры Тихоокеанского флота. Конечно, если янки вдруг решили бы тогда поиграть в ковбоев и индейцев, с Аляски немедленно последовал бы удар наших войск. Да и термоядом, вполне возможно, отработали бы по Северной Америке. И Гуам с Гавайями снесли бы к чертям собачьим. Однако ведь кто-то же убил беднягу Иннокентия... — Никодимов сокрушённо покачал головой. — Н-да-с, печально, печально... Быть может, с дороги желаете что-нибудь? Чай, кофе, лимонад?

— Спасибо, профессор, но у нас не так много времени, чтобы тратить его на распитие кофе или чего-нибудь в таком роде, — вежливо отказался Макаров. Сушкевич, откровенно говоря, от кружки кофе не отказался бы, однако перечить старшему по званию, который, к тому же, являлся офицером ИСБ, не стал. Тем более, что по здравому размышлению, Макаров был полностью прав. И поэтому, уловив вопросительный взгляд профессора, обращённый к нему, Казимир отрицательно покачал головой.

— Что ж — тогда давайте перейдём к делу. Садитесь, пожалуйста. Роман Михайлович просил меня ввести вас в курс дела как можно более понятными словами, уж не обижайтесь...

— Господин профессор — если я служу в полиции, — с некоторой долей раздражения в голосе произнёс Казимир, — то это вовсе не означает, что у меня узкий кругозор. И пусть я не смогу решить уравнение Шрёдингера, которое описывает эволюцию квантового состояния во времени, но в общих словах описать принцип действия гипердвигателя сумею. Пусть пока его ещё никто и не изобрёл. И это же относится и к моему старшему коллеге.

— Я совершенно никоим образом не хотел никого обидеть, — стушевался Никодимов. — Просто... дисциплины, в которых мы ведём работы, для обычного гражданина не совсем понятны...

— Давайте перейдём к делу, Дмитрий Алексеевич, — совершенно невозмутимо произнёс Макаров, всем своим видом показывая, что мнение профессора о людях, не имеющих никакого отношения к квантовой физике и к космосу вообще, его нисколько не интересует. — И объясняйте нам так, как сочтёте нужным.

— Да-да, разумеется...

Профессор Никодимов с несколько смущённым выражением лица откинулся на спинку кресла и провёл ладонью по подбородку. Оглядел посетителей.

— Полагаю, вам прекрасно известно о находке, которая была сделана экипажем космического корабля "Анатолий Усольцев" в тысяча девятьсот семьдесят девятом году во время экспедиции к Урану. Об этом есть вся информация в открытых источниках. Международное Космическое Агентство и Совет по науке не делали из этого никакого секрета. На основании этой находки мы узнали, что, как минимум, двадцать тысяч лет назад нашу звёздную систему посетили гости из другого мира. Инопланетяне, короче. Останки корабля до сих пор изучаются нашими специалистами и нашими коллегами из МКА на базе ВВС в Дергаево, ряд сделанных открытий позволил серьёзно продвинуть вперёд нашу науку. Но самое главное пока так и остаётся неизвестным — откуда прилетел этот корабль и зачем. И с какой целью. И куда подевалась его кормовая часть. У них на борту явно что-то произошло, но что — мы не знаем. Также мы не знаем, как именно они оказались в Солнечной системе. Переместились ли они сюда самостоятельно посредством гиперпространственного двигателя или же совершили переход через нуль-врата? Или гипортал. Называйте это устройство, как вам будет угодно.

— Профессор Ползунов работал именно в этом направлении? — спросил Макаров.

— Да. Он и его группа пытались путём построения различных математических и компьютерных моделей понять, как именно чужие оказались в нашей звёздной системе. Собственно, их интересовала сама технология, следов которой найти пока не удалось. Однако квантовый физик из САСШ Коннор Брукс, с которым Ползунов познакомился на международном симпозиуме в Абиджане девять лет назад и который работал в НАСА, сообщил нам о том, что расположенная в лунном кратере Де Гаспарис обсерватория НАСА, занимающаяся наблюдениями за дальними районами нашей системы, зафиксировала семь месяцев назад странные аномалии близ Плутона. Аномалии квантового характера. Как сказал Иннокентий, "словно кто-то пытался открыть запертую дверь". Аномалии фиксировались трижды, затем они исчезли.

Никодимов внимательно оглядел посетителей.

— Честно сказать, господа — эти аномалии нас изрядно напугали. Никто не знает, что может прийти к нам из галактических просторов, и никто не может даже примерно представлять тот уровень технологий, которыми может располагать цивилизация, способная преодолевать межзвёздные расстояния. Мораль и этика инопланетян — тоже тайна за семью замками. Кто знает, как они могут относиться к цивилизациям, чей уровень развития ниже. Поэтому руководство ИЭПТ и обратилось к Его Императорскому Величеству с просьбой организовать экспедицию к Плутону. От Титании, где сейчас на базе научной станции МКА строится первый в системе Урана купольный город, до Плутона чуть больше трёх миллиардов километров, так что организовать полёт к Плутону вполне реально. И желательно, чтобы исследовательский космолёт сопровождал военный корабль... хотя что он сможет сделать против... кхм...

Никодимов поёрзал в кресле.

— Я несколько отвлёкся, прошу меня простить. Аномалии больше не фиксируются, но всё ведь может и повториться. И ведь мы даже не знаем, что это. Версии одни. И возраст обломков тоже немаловажная деталь. Им, как минимум, двадцать тысяч лет. Существует ли ещё цивилизация, пославшая в далёком прошлом сюда один из своих кораблей? Каков вообще срок существования цивилизаций, вышедших в галактическое пространство?

— Скажите, профессор, — поинтересовался Макаров, — а вообще чисто с технической точки зрения реально создать гипердрайв в наших условиях?

— Математическая модель подобного устройства уже готова, но вот до его практического воплощения ещё далеко, откровенно вам признаюсь. Понятно, что для того, чтобы открыть вход в подпространство, необходима квантовая механика, но мы пока не понимаем, с помощью чего это сделать. Да и сам гиперпривод — как и в какой форме он должен выбрасывать энергию, чтобы проделать проход в структуре пространства-времени? Очень много вопросов, а ответов на них гораздо меньше.

— И кто-то, судя по тому, что убиты двое учёных, знакомых с данной проблемой, не хочет, чтобы на эти вопросы были найдены ответы, — задумчиво произнёс Макаров. — Как в России, так и по ту сторону Атлантики. И было бы очень неплохо узнать, кому это выгодно.

— Ну, здесь уже вам карты в руки, господа, — развёл руками профессор. — Это ваша компетенция — преступников всяких ловить и наказывать. Надеюсь, что вы найдете этого мерзавца, который так подло обошёлся с Иннокентием.

— Мы будем стараться, хотя след уж очень холодный, — пожал плечами Макаров. — А вы больше ничего не имеете нам сообщить?

— К сожалению, это всё, что я могу вам рассказать, — развёл руками Никодимов. — Математические выкладки и уравнения вас вряд ли заинтересуют, да и поймёте ли вы там хоть что-нибудь — это вопрос, что называется, на пятьсот империалов. Вы только не обижайтесь на меня за эти слова, господа, просто для того, чтобы это понять, надо хотя бы МФТИ3 окончить.

— Мы не обиделись, господин Никодимов, — Макаров поднялся на ноги, жестом призывая Сушкевича последовать его примеру. — Спасибо вам за то, что уделили нам время и просветили относительно возможных мотивов преступников.

— Всегда рад помочь, — отозвался Никодимов. Показалось Казимиру или нет, но вроде как в голосе профессора просквозило хорошо скрываемое нетерпение. Нетерпение вернуться к прерванной работе. Что ж — люди, посвятившие себя науке, для простых смертных всегда будут стоять наособицу. Сложно понять тех, кто мыслит категориями звёздных температур и космологических констант.

Дали ли слова Никодимова какую-нибудь ясность в расследуемом преступлении, Казимир так и не понял. Он собрался было задать этот вопрос своему старшему коллеге, как только они выйдут из кабинета Никодимова, однако сделать этого Казимир не успел. Из кармана пиджака Макарова раздался звонок, исходящий из смартфона агента, и Казимир почему-то насторожился. Почему — он не смог бы сейчас кому-либо объяснить, но подспудно полицейский решил, что звонок этот может быть связан с тем делом, которым они сейчас занимаются.