Особые обстоятельства

Стоящие перед раздвижными дверьми, ведущими в главный зал вокзала, двое полицейских в лёгкой летней униформе лениво оглядывали людской поток, текущий мимо них через рамки металлодетекторов. Каждый из них был вооружён автоматическим 9-мм пистолетом Макарова специальной полицейской модификации, дубинкой-шокером и двумя газовыми гранатами, но оружие для них скорее являлось предметом униформы, чем средством борьбы с преступностью. Уже много лет на этой территории — как, впрочем, и на всём Ближнем Востоке и в Аравии — царили мир и спокойствие, ну а что до обычных преступников, это совсем другое дело. Дело городской полиции. Ну а если кто-то здесь решит позариться на чужое добро или устроить пьяный дебош, то для этого и нужна вокзальная полиция. Несмотря на кажущуюся флегматичность и лень, скрутят только так, не успеешь и первую строку из Корана прочесть.

С багдадского центрального железнодорожного вокзала (в городе, помимо него, функционировали ещё два вокзала — Мединский, откуда уходила магистральная линия Багдад-Медина, и Бейрутский, где брала своё начало магистраль Багдад-Дамаск-Бейрут, с ответвлением на Амман, Иерусалим и Яффу; также в городской черте находились остановочные пункты, используемые и багдадской городской электричкой) ежедневно отправлялись десятки пригородных электричек, аэроэкспрессов в международный аэропорт и поездов дальнего следования, в том числе, в Москву, Александров-на-Неве, Константинополь, Новосибирск и Казань. Как раз сейчас ожидалось прибытие фирменного поезда "Месопотамия" из столицы Империи, а вслед за ним должен был подойти скорый из Харькова. Встречающие плотным потоком вливались в здание вокзала, навстречу прохладному воздуху, нагнетаемому кондиционерами. А по ту сторону площади своей жизнью жил центральный автовокзал Багдада, принимая и отправляя рейсы в города и населённые пункты как Месопотамии, так и Ближнего Востока и Аравии; какая-то часть автобусов принадлежала к маршрутам дальнего и сверхдальнего следования, самыми дальними пунктами назначения которых были Сочи, Царицын, Минск и Верный. Там наблюдалась такая же картина — множество автомобилей, толпы пассажиров и встречающих, выезжающие и заезжающие на крытую таким же стеклянным куполом, каким была накрыта привокзальная площадь, просторную территорию автовокзала разномастные автобусы. Шум моторов, звуки клаксонов, людской гул — словом, типичная для таких мест картина, приукрашенная арабским колоритом.

Тёмно-серый полуторатонный грузовой микроавтобус индийской марки "Tata Winger"3 с номерными знаками Эль-Хиллы4 въехал на привокзальную площадь со стороны Конгресс-центра БААС5, встраиваясь в вереницу медленно движущегося транспорта. Сидящий за рулём человек в солнцезащитных очках, лёгкой летней рубашке, бежевых шортах и сандалиях на босу ногу с равнодушным выражением лица оглядывался по сторонам, явно ища место, где можно было бы припарковать машину. Места были, но они быстро занимались такими же приехавшими по своим делам горожанами и гостями города, коих в Багдаде всегда хватало с избытком. Однако водителю "Вингера" всё же удалось найти свободное место для парковки, которое находилось в трёх десятках метрах от главного входа вокзала. Большая удача, что и говорить.

Закрыв микроавтобус нажатием кнопки на пульте управления встроенной сигнализации, человек, подхватив с асфальтобетона небольшую дорожную сумку, уверенным шагом направился в сторону вокзала. По виду — или встречающий, или спешащий на пригородный поезд. А то, что внешность его была европейской, здесь никого не удивляло. В этом десятимиллионном мегаполисе, где пятнадцать процентов населения являлись потомками переселенцев из метрополии, это было обыденное зрелище. Вообще, из всех крупных ближневосточных городов лишь Мекка являлась городом с исключительно мусульманским населением, но учитывая её статус, это было и неудивительно.

При виде дежуривших у входа полицейских человек нисколько не обеспокоился. Стоят и стоят — так служба у них такая.

Дорожную сумку водитель микроавтобуса, как того требовали правила транспортной безопасности, поместил на ленту транспортёра рентгеновского сканера; сам же спокойно ступил под арку металлодетектора. Устройство сделало "бип", на его верхней части зажёгся красный предупредительный сигнал, свидетельствующий о том, что у человека при себе имеется какой-то металлический предмет.

— Позвольте, уважаемый! — рослый полицейский в такой же униформе, что и дежурные на входе в здание вокзала, вооружённый таким же образом и держащий в правой руке похожий на биту для игры в крикет портативный металлодетектор, сделал шаг вперёд, перекрывая дальнейший путь. — Одну минуту...

Ловко проведя сканером вдоль боков, полицейский внимательно взглянул на человека. Тот спокойно выдержал взгляд блюстителя порядка, всем своим видом показывая полную лояльность по отношению к представителю правоохранительных органов.

— Что у вас в карманах? — спросил полицейский.

— Ничего, господин офицер, — пожал плечами водитель "Вингера". — Хотя... наверное, сканер вот на это среагировал... — он вынул из кармана шорт брелок с ключами от автомобиля. — Прошу прощения...

— Положите его в ящичек и пройдите ещё раз через рамку, — строго сказал полицейский.

Говорили оба на русском, что для здешних мест не было чем-то удивительным. Это была территория Российской Империи, где русский язык являлся единственным государственным языком. Арабский и курдский языки в Месопотамии выполняли функции региональных языков, но это вовсе не означало, что они влачат жалкое существование. Законы Российской Империи всецело способствовали изучению региональных языков и никто никому нигде не запрещал на них разговаривать. Равно как и справлять религиозные обряды по принятым у той или иной народности традициям.

Человек молча положил ключи в небольшой пластиковый ящичек и послушно отступил назад, после чего снова прошёл через арку металлодетектора. На сей раз устройство никак не отреагировало на него, и полицейский тут же потерял к нему интерес. Рентгеносканер тоже ничего подозрительного не выявил — самая обычная дорожная сумка с самыми обычными вещами.

Человек направился в ту часть вокзала, где находились автоматические камеры хранения. Выбрав свободную ячейку, он положил туда свою сумку, закрыл металлическую дверцу и набрал на сенсорной панели управления код, запирающий ячейку. Огляделся по сторонам и направился к пригородным кассам. Отстояв небольшую очередь, он купил билет на электричку до Хоссейнии, после чего, не обращая ни на кого внимания, быстро зашагал в сторону платформ пригородного сообщения. Электропоезд до Хоссейнии отправлялся через шесть минут, так что следовало поторопиться.

Первый взрыв прогремел в зале с камерами хранения в 14:11 по местному времени. Сработало помещённое в одну из них взрывное устройство, взрыв которого полностью разрушил зал камер хранения и причинил весьма серьёзные повреждения прилегающим помещениям вокзала. Взрывная волна пронеслась по зданию, выбивая стёкла, ломая перегородки и сбивая с ног и нанося увечья людям. Кое-где обрушились подвесные потолки, внося свою лепту в воцарившиеся вдруг внутри вокзала хаос и неразбериху. Сколько людей погибло сразу, было неясно, но и несведущему человеку было понятно, что количество жертв может исчисляться десятками.

Вторая "адская машинка" сработала ровно через пятнадцать минут после первого взрыва, когда перед зданием железнодорожного вокзала уже скопилось немало карет "скорой" и полицейских машин. Взорвался как раз тот самый "Tata Winger", убив ещё несколько десятков ни в чём не повинных прохожих. Однако купол над привокзальной площадью устоял, что и неудивительно — подобные сооружения изготавливались из сверхпрочного армированного пластика и были способны выдержать падение вертолёта или легкомоторного самолёта. Поэтому взрывной волне не удалось разойтись во все стороны и урон был причинён только тем, кто находился непосредственно под куполом.

Такого на Восточных Территориях не случалось уже почти сто лет. Здесь просто не существовало никаких радикальных организаций, способных спланировать и осуществить такое. Ваххабитское подполье было на корню уничтожено спецслужбами Империи ещё в начале 40-х годов прошлого века, а проводимая правительством национальная политика, основанная на интеграции любого этноса в структуру имперского общества, давно принесла свои плоды. Теперь скажи при жителе Месопотамии, Палестины или Бахрейна что-нибудь плохое про русских — морду начистят только так. И это в лучшем случае. Русские на Восточных Территориях чувствовали себя, как дома — за исключением, по понятным причинам, Мекки, да ведь это и был их дом, дом уже для четвёртого поколения переселенцев из метрополии. Здесь все свободно говорили на дикой смеси русского и арабского, которую приезжие из метрополии не понимали от слова "совсем", здесь браки между русскими и арабами были вполне обычным явлением. И никому даже в голову не приходило каким-либо образом протестовать против такого положения дел. Местные арабы свободно общались на своём языке и так же свободно справляли свои религиозные обряды, действовали исламские университеты, богословы занимались изучением Корана — словом, здесь текла размеренная и спокойная жизнь. Которую вот сейчас какая-то сволочь решила нарушить и превратить её в кровавый хаос.

Однако те, кто задумал и осуществил этот подлый людоедский террористический акт, сильно просчитался. По всей видимости, этим действием он — но, скорее всего, они, кем бы ни были эти "они" — рассчитывал спровоцировать массовые беспорядки в Багдаде и — в перспективе — во всей Месопотамии. Но этого не произошло. Напротив, жители Багдада и его пригородов, как только стало известно о взрывах на привокзальной площади, тут же бросились помогать в разборе завалов и оказывать всевозможную помощь раненым. В больницах выстроились очереди из желающих добровольно сдать кровь и тем самым спасти чьи-то жизни, которые какие-то ублюдки сочли ненужными. Горожане несли в стихийно созданные пункты оказания помощи медикаменты, воду, еду, одежду и обувь, предлагали помощь в качестве добровольных помощников медиков и полиции. Равнодушным не остался никто.

В том числе, и соответствующие государственные структуры. Уже через несколько минут после теракта городская полиция и армейские подразделения начали перекрывать все выезды из Багдада и устанавливать на важнейших перекрёстках и магистралях города блокпосты, усиленные бронетранспортёрами и бронеджипами с пулемётами. В воздух были подняты полицейские и военные вертолёты и беспилотники, мэр города объявил режим чрезвычайного положения, ввёл комендантский час и ограничил доступ в Интернет. А в Москву по каналу правительственной связи ушло сообщение о происшедшем теракте, которое уже через несколько минут легло в виде текстового файла на постоянно подключённый к "Всемирной паутине" ноутбук руководителя СЕИВК князя Дмитрия Трубецкого. Шеф Канцелярии, находящийся в данный момент на аудиенции у министра сельского хозяйства, прочитав сообщение, смертельно побледнел, извинился перед министром и, оставив того в состоянии крайнего недоумения, чуть ли не выбежал из кабинета, на бегу прилаживая к правому уху гарнитуру беспроводной связи. Трубецкому было хорошо известно, что Государь сейчас находился далеко от столицы, в Плесецке, самолично наблюдая за выводом на геостационарную орбиту нового спутника-наблюдателя МЧС. Но в век высоких технологий расстояния больше не являлись помехой. Даже если адресат находился где-нибудь на лунах Урана.

Тем более у шефа СЕИВК была веская причина для того, чтобы потревожить Его Императорское Величество. Очень-очень веская.

Тот же день,

Североамериканские Соединённые Штаты,

федеральный округ Колумбия.

Иностранцы, приезжающие в Российскую Империю, всегда удивлялись той культуре вождения, которая царила на российских дорогах. Все ездили по правилам, никто никого не подрезал, не пропустить пешехода — моветон дичайший, а если и находились неадекваты, то зачастую их ставили на место сами водители. Конечно, ездили в России быстро, но без того беспредела, что царил на дорогах, к примеру, Индии или Конголезского Союза. Тем более, что штрафы за превышение скорости в России были довольно серьёзными, а автоматических камер-фиксаторов в городах и на трассах хватало с лихвой. Да и платить штраф размером в стоимость новой стиральной машины6 мало кому хотелось; к тому же, после третьего выписанного таким способом штрафа за превышение скорости обычно следовало лишение прав на управление транспортным средством на срок до одного года.

В Североамериканских Соединённых Штатах всё было по-другому. Понятное дело, что это не Индия и не Конго, но если вы хотите перейти улицу в том же Вашингтоне, то, поверьте на слово, лучше это делать на регулируемом пешеходном переходе или же пересекать проезжую часть либо по подземному переходу, где вас запросто могли ограбить, либо по надземному, где с вами тоже могло произойти неприятное событие криминального масштаба. И ещё хорошо, если вас при этом не пырнут чем-нибудь колюще-режущим.

Ездили североамериканские водители по принципу "чья машина больше и круче — тот и прав". Уже через несколько минут после того, как они выехали на Двадцать Девятую магистраль, Макаров, усмехнувшись, сказал, что ездить по североамериканским дорогам он бы отважился разве что на БТР-122 или танке прорыва Т-26. Тогда бы проблем не возникло. Каким бы некультурным не был бы водитель, но спорить с тем, кто сидит за рулём или рычагами боевой машины мог лишь полный придурок.

Покрытие Двадцать Девятой трассы, несмотря на слова Кларк о том, что эта дорога была не так давно отремонтирована, оставляло желать лучшего. Если бы так дорогу отремонтировали в России, переделывать свой брак подрядчик переделывал бы полностью за свой счёт. Да ещё и налоговая служба подключилась бы и начала интересоваться, куда пошли выделенные из госбюджета средства и почему дорога так отвратительно отремонтирована. Здесь же, судя по всему, мало кого интересовали подобные проблемы. Сделали и сделали, главное, чтоб можно было быстрее доехать из пункта А в пункт Б.

Надсадно гудя мощным двигателем, мимо "шевроле" пронёсся огромный чёрный рамный внедорожник с объёмным багажным отсеком марки "Форд", выкрашенный в иссиня-чёрный цвет. Кто сидел за его рулём, видно не было из-за тонировки (глухая тонировка, за такое в России дорожная полиция просто-напросто конфисковала бы автомобиль и наложила бы на его владельца неслабый такой штраф в двадцать минимальных зарплат), но Макарову и Сушкевичу почему-то представился типичный американский реднек в бейсболке, потёртых джинсах, майке с изображением какой-нибудь хреноты и кедах на толстой подошве. Именно у данной категории населения САСШ были очень популярны автомобили подобного типа. Резко перестроившись на ту же полосу, по которой сейчас ехала Элина, внедорожник едва не спровоцировал аварию, лишь чудом разминувшись с движущимся в том же направлении светло-серым седаном.

— Вот же козлина! — возмущённо произнесла Кларк, слегка сбрасывая скорость, чтобы приотстать от лихача. — Выберется вот такое чмо из своей дыры и начинает строить из себя Бьяджи7! Сначала пусть научится на велосипеде нормально ездить, а потом уж садится за руль такого монстра!