"Вот тебе и змея, вот тебе и случайная помощница. Ладно, Шира — спит. Значит, коней распрячь. Сумки уложить, круги замкнуть и спать. До утра не так уж и много времени".
Впустив вернувшегося с охоты ярга, Тимур стер алые потеки с его морды. А затем закрыл поляну тремя кругами защиты. Через полчаса он уже спокойно спал.
А где-то в темноте, шептались ветки с нагой, рассказывая ей о том, что случилось. И чутко вслушивалась в этот шёпот кошка, дремавшая на груди Тимура.
Вокруг острова колыхалась холодная вода, накатывала на берег и пела свои успокаивающие колыбельные. Поёжившись от царящего здесь холода, Тимур подул на озябшие ладони.
Воздух изо рта вырвался облачком и замёрз, остался напротив лица белым замёрзшим комочком. С лёгким удивлением посмотрев на него, мужчина подтолкнул ледышку вбок. Пролетев немного, облако рухнуло в воду, подняв целый веер брызг.
— Кого там принесло нелёгкая?! — с возмущённым воплем, на берег выскочила Хани.
"А, нет", — смерил взглядом растрёпанное чудо мужчина. — "Ина".
— Опять ты?! — возмутилась девочка, тыкая пальцем в мужчину.
— Опять я, — покладисто согласился Тимур, усаживаясь на остров. — Слушай, у тебя всегда такая холодина или это мне так везёт?
Проигнорировав вопрос мастера, девочка рыкнула:
— Зачем ты пришёл?
— Сам не знаю. Я вообще-то спать ложился.
— Вот и спал бы!
— И сплю.
— Ты не спишь! Ты по чужим снам разгуливаешь!
— И чей же это сон?
— Хани.
Тимур повернул голову и осмотрелся. Холодно, неуютно и чего-то такого он ожидал ещё в прошлый раз.
— То есть я сейчас в её сне?
— Да, — ответила недовольная Ина.
— А почему я не вижу её саму?
— Потому что она спит.
— Спит во сне?
— Да, — Ина вздохнула. — И в том сне, который она видит — тоже есть я.
— Ты сразу в двух снах?
— Ну да, — девочка вздохнула ещё тяжелее. — Вы какие-то ненормальные оба. Честное слово. Один шатается, где попало. А вторая отказывается играть. Более того, я тут ей предложила сыграть, так думала от её слезоразлива меня затопит!
— А ты ей больше не предлагай.
— Как это так!
— Тебе не кажется, — Тимур протянул ладонь, погладил Ину по макушке. — Что будет честнее, на мою жизнь играть со мной?
— Не кажется, — отозвалась резко девочка, отпрянув в сторону.
— А вот мне кажется. Так что не предлагай больше Хани никаких игр. Её всё это расстраивает. Но если тебе хочется, поиграй лучше со мной.
— С тобой не интересно.
— Почему это?
— Ты проиграешь. Вы всегда проигрываете. Что с вас взять, взрослые...
Мужчина засмеялся.
— Хочешь проверить?
— А давай! — кивнула Ина, опуская воду в ладонь и вытаскивая два кубика. Вместо точек было какое-то изображение, но было слишком темно, чтобы его рассмотреть. — Давай самое простое. Чёт или нечет?
Тимур оперся подбородком на собственное колено.
— Начнём с нечета.
Ина вскинула ладонь вверх, выпуская в светящейся вспышке два кубика. Когда они опустились вниз, грани были покрыты морозным налётом. Подув на них, Ина стёрла изморозь с одного кубика и озвучила:
— Тройка.
Затем со второго. Но что было на костяшке, Тимур не успел увидеть. Проснулся. Рядом с ним полулежала Шира. Задумчиво водя пальчиком по груди Тимура, она смущённо отпрянула, увидев, что он проснулся.
— Прости! Я тебя разбудила?
— Разве не это было твоей целью? — насмешливо спросил Тимур.
— Не это!
— А что же?
— И, между прочим, даже не то, о чем ты подумал! — отозвалась обиженно белая иллинтири.
— Да-да. Я понял. Что-то хотела спросить?
— Н... нет...
— Сказать?
— Тоже нет.
— Тогда вставай. Раз уж ты меня разбудила, отправимся дальше.
— А как же... — пискнула недоумённо кошка.
— Завтрак? На ходу.
Шира пробормотала что-то себе под нос о маньяках, но спорить не стала. Уже успела понять, что это бесполезно.
Очень скоро маленькая кавалькада, пополненная за счёт разбойников лошадьми, провизией и оружием, выехала с поляны. Примятая трава выпрямилась, деревья засыпали поляну пыльцой.
И вскоре ничто не напоминало о том, что здесь были гости.
... Малые паутинки — перевалочный пункт егерей появился на исходе ночи. Тимур успел проклясть и этот заказ, и одну болтливую кошку.
Шира планомерно и расчётливо сводила его с ума. Первую половину дня, она, сидя в седле, кокетничала с ним. То она поправляла волосы. То подъезжала на своём коне, к Тимуру, чтобы прижаться к нему. Или скользнуть по плечу ладонью, якобы смахивая паутинку, лепесток, веточку — фантазия девушки была неистощима. То она начинала прихорашиваться и падала, в результате чего Тимуру приходилось ловить её, подгоняя Ярга вплотную. Девушка обрадовано висла на шею мужчины, потом перебиралась обратно на седло. И все начиналось по новой.
Тимур злился все сильнее, становился на глазах холоднее. А Шира нервничала, видя, что её обычные приёмы не срабатывают.
Хани так и не просыпалась, Лаки, вернувшаяся непонятно когда, спокойно дремала в своей корзинке. Только иногда ушки дёргались, ловя слова окружающих, и кошка вновь спокойно спала.
После обеда, когда есть пришлось тоже в седле, злиться начала Шира.
На первую её просьбу о привале, Тимур ответил категоричным "нет". На вторую просьбу — "нет" прозвучало ещё категоричнее. На третью мужчина уже не ответил, и иллинтири начала ныть.
— Никто меня не любит, никто меня не ценит! Почему мы не может остановиться хотя бы на немного? Я устала! У меня все болит! У меня уже болят ножки! Мне больно сидеть! Я хочу на ручки! Я хочу спать! Я хочу в нормальную кроватку!
После второго рефрена, у Тимура начал нервно дёргаться глаз. После третьего, побелели костяшки пальцев, так сильно сжимал поводья мастер. После шестого, Тимур не поворачиваясь, сказал:
— Шира. Или ты замолчишь. Или я сделаю тебя кошкой.
— Как это ты сделаешь? — всхлипнула иллинтири.
— В кошку вы превращаетесь, когда есть угроза вашей жизни, — отозвался мужчина кратко. Но свою фразу заканчивать не стал, позволяя Шире додумать её самой.
— Жестокий! — взвыла девушка, напоролась на потемневший взгляд, и замолчала. Следующие несколько часов девушка сопела, выразительно хныкала и поскуливала.
Тимур не обращал на неё внимания из принципа. Но тишина воцарилась только ближе к ночи. Мужчина даже послал лошадей более медленным шагом, чтобы дать покой измученным ушам.
— А мы остановимся на ночь? — робко спросила Шира, глядя на уставшее лицо Тимура.
— Нет.
— Ясно... — взглянув на девочку в руках мужчины, Шира отвела взгляд. Если бы не Хани, вот так, ехать в руках Тимура могла бы она. А вместо этого в руках мужчины спала девочка. Обиженно поджав губы, кошка опустила голову.
Всё это было грустно, и совсем не так как она хотела.
Лес редел, сухая земля под копытами коней отзывалась раскатами гула. Качающиеся на ветру травы растревожено шептались змеиными голосами.
— Прости меня, — шепнула Шира.
Тимур повернул к ней голову.
— Что?
— Прости. Я плохо себя вела...
— Ты же не ребёнок, чтобы "плохо" себя вести.
— Ну, хорошо. Я вела себя как капризная эгоистка. Прости. Я привыкла к тому, что я белая кошка, мартовская иллинтири. Я привыкла, что устоять передо мной ни у кого не получается. А тут ты — не просто устоял, но ещё и...
— И?
— Пошатнул мою уверенность в своих силах.
Тимур вздохнул.
— Шира, что за детство? Тебе сказать, что ты красивая, чтобы ты успокоилась?
— А я красивая? — что-то такое по-детски беззащитное промелькнуло на лице Ширы. И хоть Тимур хотел, удержаться от улыбки он не смог:
— Очень.
Шира обрадовано просияла.
— Я больше не буду, — сказала она.
— Надеюсь на это, — сказал мужчина. И на этом конфликт был исчерпан.
Дорога ложилась под копыта коней. А уже после полуночи над спящей пустошью зазвучала музыка. Красивый девичий голос напевал старые баллады иллинтири.
* * *
Кобра последний раз оглянулась на Малые паутинки. Она пробыла здесь ровно три дня. Мастер поиска так и не появился. Значит, либо он отправился по-другому пути, либо он опаздывает. А может быть, его больше нет.
Кобра не знала, какой именно вариант больше ей нравится.
Сталкиваться с Тимуром ей не хотелось.
Почтовая змея, заглянувшая к ней несколько часов назад, передала, что мастер сломал ногу Гюрзе. И оставил с носом Каусуса.
По второму поводу, Кобра не могла не поехидничать. Каусуса она терпеть не могла. А вот за Гюрзу девушка боялась. Тем более что она точно знала, что сломанная нога напарника-соперника-любовника не остановит. Он все равно двинется по намеченному плану. Только теперь, зная, чего ждать от мастера поиска, он не будет ждать. Как только противник появится в зоне досягаемости — будет стрелять на упреждение.
Кобра боялась, что никогда больше не сможет увидеть Гюрзу. И не только потому, что умрёт он. С тем же успехом могла не вернуться она сама. Убийцу ждала пустошь айонов, проклятое место. Туда отправлялись добровольно только самоубийцы. А ещё такие как Тимур — Ищущие. И такие как она — охотники на Ищущих из Змеиного братства.
Змеиное братство было образовано несколько столетий назад. И в качестве их кровных врагов были объявлены все Змеиные охотники. Поэтому убить Тимура было целью номер один. Но Кобра боялась. Она даже не смогла найти проводника до Вешних врат, куда лежала её дорога.
Более того, когда она попыталась это сделать, на неё смотрели как на ненормальную. Ситуацию подытожил седой мужчина с одним глазом. Посмотрев на Кобру, он тихо сказал, что будет молиться, чтобы девушка умерла быстро.
Кобра передёрнулась от воспоминаний.
Она хотела жить! А вместо этого ехала к Вешним вратам и возможно к своей смерти. От сухой земли вверх поднимались фонтанчики едкой пыли. Воздух пах серой и затхлостью. Ветер дул со стороны болот, вот и доносил тягучее амбре. Впрочем, Кобра была ему скорее рада.
Воздух пустоши айонов был медовым, с тягучей ноткой карамели, молока и шоколада. Кондитерская смесь, туманившая голову похуже, чем домашний живач. Убийца подняла голову. Небесная змея двигалась по небосводу неохотно. Креп ветер.
— Будет гроза? — Спросила тихо девушка сама себя. Потом щёлкнула поводьями, торопя своего коня. До Вешних врат ей было два дня пути.
— Чем быстрее туда доберусь, тем быстрее смогу уехать, — попыталась подбодрить сама себя Кобра. Но слова её, раскатившись по пустоши гулкими кубиками, стихли. И стало ещё страшнее.
Вокруг острова колыхалась вода. Мягко кружились где-то вдали водовороты, очерчивая своеобразную границу. Там, где вода светлела, было что-то белое. Но что-то размывалось водой и светом, и понять, что именно там видно было невозможно.
Ина сидела на песке, глядя на свою то ли пленницу, то ли наглую захватчицу. Хани без забот игралась в воде. То разбрызгивала вокруг себя ладонями брызги, то ныряла и выныривала, отфыркиваясь словно морской котёнок. На лице девочки царила улыбка, полная счастья.
Ина покачала головой, вновь взглянула на два кубика в своей ладони. Три и четыре точки. Как она ни ожидала обратного, но выиграла не она. Выиграл Тимур. И это становилось интереснее и интереснее.
— На что ты смотришь?
— На привет, — отозвалась хозяйка острова.
— Какой привет? От кого привет?
— От Тимура.
— Ты его видела? — обрадовалась Хани, вылезая на тёплый песок.
— Видела, — отозвалась Ина и поёжилась. Если в первом сне Хани было холодно, то здесь скорее слишком жарко. Повернувшись, Ина уронила в прохладную воду кости и умылась. Посмотрела на Хани.
Девочка болтала в воздухе ногами. Довольная. Набравшаяся сил. Ина подобралась.
"Неужели?"
Подойдя ближе, Ина наклонилась, коснулась плеча Хани и крикнула, не столько говоря, сколько приказывая.
— Просыпайся, Хани!
Девочка вскрикнула от неожиданности, куда-то поехала, потеряв равновесие, и открыла глаза.
Глава 11. Лес Призрачных скелетов
Малые паутинки остались точкой на горизонте. Послав ярга неторопливым шагом, Тимур задумчиво смотрел на маленькую изящную змейку на цепочке. Знак того, что идущий змеиным путём действительно сделал изгиб змеиного пути и получил "веху".
"Вехи" будут доказательством того, что путь действительно пройдён. И своеобразным защитным амулетом. От чего нужна защита и для чего, мастер поиска не мог себе даже представить. Просто информации не хватало, и не у кого было узнать.
Час назад позади осталась пустошь айонов, лес Призрачных скелетов вновь шуршал своими белыми ветвями.
— Шира.
— Да? — белая иллинтири, ведущая себя на диво тихо, повернулась к Тимуру. — Ты что-то хотел узнать?
— Почему лес так называется?
— Почему ты решил, что я это знаю?
— Ты здесь жила. Значит, должна, — отозвался мужчина.
— Ну... это конечно правильно, — девушка нервно облизнулась. — Но... Ладно-ладно. Сейчас расскажу. История грязная и кровавая, но это наша история. Как ты знаешь, иллинтири появились здесь после того, как Эссентес заселили наги и люди.
— Зачем была устроена кровавая баня? Только потому что иллинтири не хотели стать рабами?
Шира дёрнулась, чуть не свалилась с лошади, но смогла выпрямиться. Таких познаний от мастера она не ожидала.
— Мы были рабами, — тихо прошептала она. Потом отчаянно крикнула: — Да! Были! Диковинными игрушками, которых ломали, убивали, насиловали ради минутной прихоти. И всё о чём мы просили нашу богиню — о свободе. И однажды она нам её дала.
— Богиня? — неподдельно изумился Тимур, ни о чём подобном не читавший.
— Да. Да... — истерический всплеск закончился потерей сил. Шира обмякла в седле, не говоря — шепча. — Наша богиня всегда была с нами. Она жила в наших сердцах. Ей не нужно было поклонение, она появлялась, если к ней взывали. Но наши домашние алтари разрушали наши хозяева. И не давали нам просить её о помощи! Не давали нам свободы. И однажды жреца нашего народа убили прямо на алтаре, когда он просил о помощи. Разгневанная богиня явилась в мир людей. Но человеческие боги заступились и откупились свободой и новой планетой
— После перемещения что случилось?
— Мы не желали быть рабами, мы начали войну! Но наша богиня начала сходить с ума. Кровь, которой иллинтири запачкали свою душу, разъедала её. Мы этого не замечали, мы не хотели этого замечать. Даже когда она стала требовать жертв. Мы пошли на это, мы хотели жить! И приносили ей в жертву вначале животных, потом живых. Наги, люди — все отправились на алтарь нашего божества. Но... истинная богиня Эссентес не потерпела этого. И однажды случилось это...
...Тело небесной змеи неохотно ползло по краю небосвода. Небо было чёрным. Раскаты грома, вспышки молний слились воедино. Иллинтири попрятались по своим домам. Никто не осмеливался не то, что покинуть жилища, но даже выглянуть на улицу. Окна были завешены покрывалами. На двери были растянуты сети из защитных амулетов. Иллинтири молились у своих алтарей.
