| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А как мне её вынуть?
— Сначала применяешь к своему родовому камню заклинание снятия мерок. Затем эти мерки включаешь в заклинание взятия геологического образца. Не беспокойся, мы с Ноттом всё это уже делали, всё расскажем и покажем.
— А потом?
— А потом разместишь копию поверх родового камня и проведёшь ритуал.
Оставшиеся до ближайшей субботы вечера мы с Тедом натаскивали Невилла на нужные заклинания. Запоминал он хоть и медленно, но прочно. А когда наступила суббота, мы вместе с увязавшимся за нами Джастином отправились сначала в поместье Лонгботтомов, где проконтролировали взятие мерок с повреждённого камня, затем в Исландию за обсидианом, затем обратно для ритуала замены. Потратили полдня, но я замотался на подстраховке так, что лучше бы пять раз сам это сделал.
Родовой камень Лонгботтомов был благополучно восстановлен, но пока еще оставался совершенно пустым от магии — если сравнивать с человеком, обновлённый камень страдал сильнейшим магическим истощением. Как минимум год на нём было нельзя проводить никаких ритуалов, кроме подпитки в соответствии с Колесом года. Из-за этого в течение года было нельзя призывать новых домовиков для рода Лонгботтомов, да и помолвки Невилла и Джастина откладывались на год.
После получения экспертных лицензий по чарам и зельеварению я продолжал заниматься преимущественно артефакторикой, потому что со всей этой беготнёй у меня накопилось много работы по заказам от гильдий. Кроме того, мне хотелось поскорее сделать удобное хранилище воспоминаний, идея которого поначалу выглядела легко реализуемой.
Но когда всё было почти готово, разработка хранилища зашла в тупик. Если брать по частям, работа была знакомой: контейнер с обособленным пространством, каталог содержимого, точно такой же, какой я приделывал к своим безразмерным сумкам, стыковка контейнера с думосбросом — всё это работало по отдельности, но не объединялось в целое. Если я хранил воспоминания во флаконах, их нужно было вручную перекладывать из флакона в думосброс, а затем обратно, если же я пытался поместить их в контейнер просто так, без флакона, он вмещал ровно одно воспоминание независимо от размера контейнера.
Я, определённо, снова упускал что-то принципиальное, поэтому решил посоветоваться с Тедом. Усадил его рядом, разложил перед ним расчёты, схемы и описания используемых чар, рассказал ему всё подробно и наконец задал краеугольный вопрос "Что-Я-Делаю-Не-Так?".
— Всё у тебя так, — уверенно подтвердил он. — Но есть один нюанс...
— Это здорово, если ты его заметил, — обрадовался я. — Говори уже, я и без тебя знаю, что он должен быть.
— Понимаешь, безразмерные ёмкости предназначены для хранения материальных предметов и основой их внутреннего пространства является воздух. Воспоминания же — субстанция тонкоматериальная, поэтому они могут храниться либо внутри материальных предметов, либо в среде с особыми свойствами.
— Например?
— Например, музыка — тоже тонкоматериальная субстанция, а она у нас хранится в кристаллах. Почему бы тебе не начаровать безразмерное пространство со свойствами кристалла?
— А такое возможно?
Тед всем своим видом изобразил совершенное изумление:
— Сюзерен, ну откуда мне знать? Ты спросил, что не так — я ответил.
Его идея выглядела перспективной и у меня всё равно не было другой. Но сначала нужно было проверить, можно ли хранить воспоминания в кристаллах, чем я и занялся. Через несколько дней я установил, что можно и что кристалл сам по себе является довольно-таки ёмким пространством для хранения информационных объектов. Поэтому я забросил попытки начаровать пространство со свойствами кристалла и ограничился применением самого кристалла в качестве хранилища.
К началу декабря у меня уже был работающий образец хранилища воспоминаний. Его испытания я начал с того, что перекинул туда копии воспоминаний о состоянии магических структур Джастина после приёма моего восстановителя магии. С прошлого декабря Джастин пил его шесть раз с разными интервалами между приёмами и сейчас был уже довольно-таки сильным волшебником. Негативных эффектов в течение этого года я не обнаружил, а теперь меня интересовала полная история изменений его магии, которую можно было быстро составить благодаря артефакту.
Если результат мне понравится, можно будет взять ещё подопытных. Первым кандидатом у меня был Патрик Стаут, единственный из Гвардейцев, магическая сила которого была явно недостаточной, но и остальным не помешало бы принять это зелье, а затем я сравню картину до и после.
Я закрылся в клубной комнате с думосбросом и стал сравнивать данные Джастина по датам. Поскольку я снимал их не особо регулярно, картина получилась скорее качественная, чем количественная, но тем не менее она позволяла сделать некоторые выводы.
Зелье улучшало магические структуры тела в течение двух недель, причём эффект от приёма сильнее всего проявлялся в первые три дня. Так получилось, что интервал между приёмами у Джастина колебался от двух недель до двух с половиной месяцев, спада эффекта при этом не наблюдалось. Эффективнее всего были три первых приёма, но и последний, шестой, не был бесполезным. Года было достаточно для подтверждения, что зелье даёт если не постоянный, то длительный эффект, и что его нужно немного, чтобы слабый волшебник мог поддерживать свою магию на хорошем уровне.
Дальнейшие исследования могли уточнить общую картину, но для моих нужд хватало и этого. Сам я в последнее время пил это зелье на ночь чуть ли не ежедневно из-за необходимости сливать магию в накопители, поэтому был уверен, что оно безвредно. Но для слабых магов могла существовать возможность передоза, да и Гвардейцы были еще мелкими, поэтому я подготовил для них по половинной порции восстановителя.
В этот вечер у меня не было занятия с ними, но они обожали кучковаться в своём кабинете, где вместе делали домашки и занимались по своей специализации. Прихватив с собой шесть флакончиков с зельем, я отправился к ним в кабинет.
— Сюзерен пришёл! — обрадовались они.
Побросали дела, поспешили навстречу. Подтянулись, едят меня глазами, готовые подчиняться и благоговеть. Именно из-за этой мелочи я углубил своё понимание поговорки "короля играет свита".
— Ну как дела? — бодрое галдение сообщило, что всё у них отлично. — А у меня для вас есть сюрприз...
Разумеется, я не собирался использовать Гвардейцев втёмную. Рассказал, что это за восстановитель магии и сколько я его пью, затем перешёл на историю Джастина и закончил тем, что двое сквибов после приёма этого восстановителя смогли колдовать. Не стал скрывать, что хочу проверить зелье на них и что каждого оно усилит по-разному, а кого насколько, вот это я и хочу посмотреть. Ларцию разочаровал сразу, сказав, чтобы на многое не рассчитывала.
Затем я снял состояние их магических структур до начала приёма зелья и отправил их в зал на тренировку заклинаний до начального магического истощения. А когда они вернулись, напоил их восстановителем магии.
Я планировал для них три приёма зелья с интервалом в месяц, а в промежутках собирался ежедневно брать данные о ходе эксперимента и сохранять в виде воспоминаний. Помимо этого я составил письменный отчёт о Джастине и отправил в Академию отцу Ромильды, добавив к посылке флакон с итоговым воспоминанием и трёхгаллоновую мини-канистру свежеприготовленного зелья. Пусть медики тоже разбираются с этим, хуже не будет.
Политический ноябрь прошёл весьма спокойно. Несмотря на опасения Люциуса, Крауча-старшего было не видно и не слышно, группа Грюма тоже затаилась. В газетах освещалась министерская текучка — штатные изменения, дела, дрязги и тому подобное. Всё выглядело так, будто правление Малфоя сумело стабилизовать обстановку в стране и теперь укрепляло власть. Я был доволен, ничто не отвлекало меня от подготовки к освоению новых магических угодий.
Сейчас у меня имелось два моих хоркрукса — медальон и диадема. Пора было вернуть и кольцо, которое, если верить Тому-из-дневника, хранилось где-то в Литл-Хэнгтоне. Тогда у меня останется ещё две попытки, даже если ритуал пройдёт неудачно.
Невилл, уже утешившийся после хеллоуинского происшествия, вместе с Джастином с головой погрузился в бизнес. Тот оставил на него благоустройство новых теплиц, записанных как собственность фирмы, а сам занимался расширением торговли. Меня они привлекали к делу только как эксперта-артефактора для изготовления заказных изделий, а оставшееся от заказов время я тратил на собственные разработки, а также на экипировку и обучение Гвардейцев.
Но в декабре Крауч-старший всё-таки объявился на политической сцене. Это обнаружил Тед, подошедший ко мне еще до завтрака со свежим номером утреннего "Пророка".
— Смотри, сюзерен, — он протянул мне газету, свёрнутую статьёй напоказ. — По-моему, это важно.
Я уселся в кресло и стал ознакомляться со статьёй.
"Мистер Бартемиус Крауч, недавно оправившийся от затяжной болезни и снова занявший своё кресло в Визенгамоте, на последнем заседании Визенгамота внёс предложение об амнистии политических осуждённых в связи с событиями майского путча. Он считает, что судом была проявлена ненужная строгость и что поскольку обстановка в стране успокоилась, теперь настало время проявить милосердие."
Тед облокотился сзади на спинку моего кресла и заглянул в газету через моё плечо. Я повернул её, чтобы было удобно смотреть обоим.
— Это, случайно, не тот самый Барти, о котором ты рассказывал? — сердито поинтересовался он.
Судя по тону, Тед заочно записал Крауча-младшего в чёрный список своих конкурентов при моей персоне. Может, даже выше, чем Дирка Россета.
— Это, несомненно, Крауч-старший, а не младший, — сказал я. — Люциус ничего такого не поручит и вообще у Барти сейчас другая задача.
— Опять темнишь... — проворчал он мне в ухо.
— Лишние знания — лишние проблемы.
— Какие еще проблемы...
— Мои. Будто мне мало тех, которые и без этого вот-вот начнутся.
— А они начнутся?
— Смотри сам, в одиночку Крауч-старший не вылез бы, значит, он с кем-то связался и у них есть план. Буквально год назад мы делали то же самое — и чем всё кончилось?
— Но почему он вообще вылез на люди, если он незаконно вытащил своего сына из Азкабана?!
— У них с Малфоем патовая ситуация, — пояснил я. — Если Малфой предъявит это Краучу, тот в ответ потребует правосудия для Селвина, а Малфою это невыгодно, потому что Селвин — глава группировки, которая полностью поддерживает его и Роули в Визенгамоте. Заметь, Крауч сидел в застенке у Селвина и он молчит, а почему? Потому что знает, что ему после этого предъявят.
— Это такое равновесие, которое в любую секунду может рухнуть.
— Думаю, они надеются переиграть друг друга. Малфой промолчал, когда Крауч вернулся в Визенгамот — полагаю, хотел на какое-то время избежать скандала на уровне правительства. А теперь поздняк метаться, нужен повод.
— Знаешь, что... — задумчиво произнёс Тед. — Что-то у меня от этого предчувствие дурное...
— Знаешь, у меня тоже.
7.
Перед зимними каникулами внезапно обнаружилось, что накопители поддержки ритуала заполнены до насыщения. К сожалению, я не мог оценить, много это или мало — никаких средств количественного измерения магии не существовало. Не считать же за таковое проверочный артефакт, оценивающий силу мага при приёме в авроры — там была скорее качественная оценка, чем количественная.
Я еще летом заказал в Академии разработку измерительных артефактов, но Эйвери-старший ответил на запрос, что там ничего и близко не готово. Было непонятно, в чём у них там затык — по мне, не так уж сложно выбрать эталонное магическое воздействие и составить по нему измерительную шкалу.
Проще всего было бы подождать до лета, но терять впустую полгода? За этот срок ничего не изменится, потому что я без понятия, что и как нужно изменить в подготовке к ритуалу и нужно ли вообще. К Теду было бесполезно обращаться за советом, его ответ я знал заранее. Тед ненавидел, когда я рискую собой, и непременно заставил бы меня подождать.
Зато можно было обратиться к Регулусу, который умел пользоваться магловской программой для астрологических расчётов и буквально за полчаса определил для меня самый благоприятный день на период летних каникул. Пусть он сделает такой же расчёт на ближайший месяц, а заодно и посоветует что-нибудь по ситуации с ритуалом. Я послал к нему сову с просьбой о встрече, а сам направился в клуб.
К чаю я опять опоздал, это уже становилось традицией. Газетные новости давно обсудили, на просторных общих тарелках сиротливо маячило по паре одиноких пирожков. Чайное общество сегодня развлекал Рольф, которому на днях в семейной посылке прислали очередную приключенческую книгу. Вся семья Скамандеров увлекалась магловской фэнтези — у маглов было что почитать.
Помнится, с месяц назад он рассказывал за чаем про какую-то длиннейшую фэнтезийную сагу, нечто вроде "колесо времени и правила волшебника", хотя я назвал бы её "герой-телок и сборище злобных бабёнок". Как уж их там называли... то ли ай-сисяйки, то ли морд-ситайки... или это были две разных саги? А не суть, мне без разницы.
Сейчас же Рольф рассказывал про кучку магловских попаданцев, пытавшихся колонизировать магический мир, набитый свирепыми волшебными тварями, одна страшнее другой. Я невольно задержал шаг и прислушался, тема была мне не чужая. Остальные едва удостоили меня вниманием — не то чтобы Рольф был выдающимся рассказчиком, но в Хогвартсе было слишком мало развлечений.
Отвлеклась от него только Луна. Её и без того круглые глаза выкатились на меня в изумлении.
— Гарри, твои мозгошмыги...
Я понял, что у неё вырвалось непроизвольно, но уже успел ответить ей таким же непроизвольным взглядом "прибью на месте". Мы одновременно спохватились, и она замолчала, а я перестал излучать угрозу.
Луна дружелюбно улыбнулась, я ответил ей благосклонным кивком. Мы оба знали, что вышло недоразумение. Понизив голос, она вдруг прошептала, уже вполне осознанно:
— Не переживай ты так, у тебя всё получится.
В который раз я озадачился — что она знает?! Весь мой проект и все его подробности? Или что я что-то делаю и теперь в затруднении? Или просто заметила, что я из-за чего-то переживаю, и решила подбодрить?
Бесполезно было гадать, что творится у неё в голове. Даже если спрашивать её напрямик, свои ощущения в слова она перевести не может. По крайней мере, без подсказок с моей стороны.
Никто не заметил нашего короткого общения, все заслушались Рольфа. Я потихоньку пробрался на своё место, которое никто не занимал, и присоединился к слушателям. У магловских колонистов катастрофа шла за катастрофой, но где-то через полчаса "наши победили" и за столом началось обсуждение.
Больше всех историей прониклись Гвардейцы — им эта тема тоже была не чужая. Они наперебой стали критиковать колонистов, потому что десять из десяти колонистских несчастий случались из-за их беспечности, тупости или недальновидности. Я-то понимал, что автору было проблемно заморачиваться с обоснованиями бедствий его марионеток, но дети приняли всё всерьёз. Конец их бурному возмущению положил Грег, добродушно протянув:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
