— Ясное дело! — сказал он, с мрачным видом управляя своими камерами.
Алексей хихикнул, вспоминая конфуз Гонта, встал на ноги, одёрнул форму и, приняв, для важности, серьёзное выражение лица начал. В своей, как водится, хохмаческой манере.
— Ну так вот... Жил да был, — начал он нараспев, — в середине двадцать второго столетия такой учёный-кибернетик по фамилии Малявин. Знакома тебе эта фамилия?
— Не ёрничай! — обиделся он.
— Ладно, ну если не слышал (а Алексей по его виду сразу понял — не слышал) он занимался искусственным интеллектом. Тогда этот самый интеллект только-только воссоздали после Великой Катастрофы. И занимался он интереснейшей проблемой: может ли робот воспроизвести самого себя? Как вы, наверное, помните, уже тогда было ясно, что может. Ещё во время Великой Битвы «Изменённые» пытались наладить производство боевых роботов. Но раз известно, что такое хоть раз было сделано в реале, то почему бы и не попытаться воспроизвести? Были сделаны соответствующие эксперименты, которые увенчались успехом. Причём эксперименты показали несколько лучший путь, и более дешёвый, нежели был применён «Изменёнными». И эксперименты были поставлены именно Малявиным!
— Не улавливаю, причём здесь Щит и Малявин с его мерзкими допотопными роботами?! — встрял он в мой монолог.
— Слушай дальше — поймёшь, — отмахнулся Алексей и продолжил.
— Так вот, видя такой блестящий результат эксперимента, на дыбы поднялись все главы всех религиозных конфессий. Виданное ли дело! Какая-то железяка сама себя воспроизводит, да ещё думать умеет!!! Ведь если так дальше пойдёт, то она, чего доброго, и нас, простых смертных в совершенстве обойдёт!
А это уже пахло повторением, как они все считали, Пути Дьявола.
Ведь это же делали и «Изменённые»!
А посему — «Ая-яй! Покушение На Прерогативы Бога!!!» Считается, что только он может вмешиваться как в человеческое естество, так и давать разум. А если разум вдруг начал делать человек — считается, что его рукой водит сам Сатана. Почему и Искины под строжайшим запретом… А и правильно!
Алексей слегка прервался и на его лице появилась хищная и ёрническая улыбочка, смысла которой Гонт не понял. Правда, вскоре пилот-провожатый продолжил и он забыл об этом мелком происшествии.
— Подняли, короче говоря, на дыбы свою паству. Привлекли ещё вдобавок к себе в союзники тех людишек, которые всегда всего боятся, даже собственной тени. И протолкнули законопроект, запрещающий такие дела впредь и на веки вечные. В общем, поступили так же, как и с автоевгеникой. Единственное отличие состояло в том, что робот — это не мутант-экзот со сверхспособностями, и уж никак не полный «Изменённый». Его не нужно убивать, его можно просто тихо разобрать. На запчасти. Что и сделали.
Ну а теперь подумай сам и поставь себя на место тех людей, кто тех роботов создал.
Огромное количество учёных угробило на это дело огромные средства, силы, а многие и всю сознательную жизнь. Но тут приходят какие-то святоши — и всё прахом!
Алексей заметил, что при выражении «какие-то святоши», — корреспондент поморщился. Вероятно, верующий. Да и на слова «мутант-экзот» он среагировал ясно и однозначно — отрицательно. Алексей у себя это тщательно отметил, — на будущее, — и продолжил.
— Кто-то из них озлобился на весь белый свет, у кого-то просто руки опустились, но только не у Малявина с его группой. Они просто так сдаваться не хотели. И не сдались.
Очень быстро оказалось, что в том самом законе есть ма-а-аленькая лазеечка — закон имел силу только в пределах Матушки-Земли. Чувствуешь, куда дело клонится?
— Начинаю догадываться.
— Лунная База уже тогда была достаточно большой и мощной. Но, как ни странно, её использовать сочли опасным и от той затеи отказались.
Судя по выражению лица, репортёр начал было подозревать, что его водят за нос. Изрядно прямолинейная личность!
— Отказались, — продолжил Алексей, как ни в чём не бывало, — в пользу более грандиозного и амбициозного проекта, который и назван был тоже экзотически: «Паутинка». К тому же, как тут же было вычислено группой разработчиков, для его осуществления было совершенно не нужным давать какой-либо части управляющих систем даже элементы искусственного интеллекта. Можно было обойтись простыми автоматами, но с элементами систем размножения. С одной стороны — мы имеем продолжение работы Малявина, по части воспроизводства машин, а с другой, мы никоим образом не выходим за пределы, установленные нашей «Святейшей-й»! Даже если учесть небольшой дефект закона, в области пределов его юрисдикции.
Алексей опять ухмыльнулся и добавил.
— Кстати, инспектора СИ тут были и не раз. И роботов инспектировали и нашли всё соответствующим предписаниям Святого Престола. А «Паутинка»… — Алексей картинно развёл руками, — вот она!
На лице репортёра сменились за пару секунд выражения растерянности, раздражения, удивления и узнавания.
— Суть этого проекта заключалась в следующем: собрать на Лунной Базе космический аппарат, снабдить его мини-заводом по производству роботов и запустить его в пояс астероидов. Тогда очень много было их туда отправлено на вылавливание железных и прочих сырьевых астероидов и транспортировку их к Земле. Напоминаю, что разработка внеземных ресурсов началась уже сразу после Восстановления. Это примерно спустя сто лет после Первой Катастрофы. Этот аппарат предназначался для очень уж большого астероида и его укомплектовали соответствующими энергетическими ресурсами.
Вроде бы всё нормально, стандартная операция. Но в том то и дело, что в программы и корабля и завода были введены некоторые совсем уж маленькие изменения. Какие? Никто из управляющих «Программой Освоения» бюрократов ничего не заподозрил, пока — О ужас! — аппарат не сбился с пути и не вышел к астероиду, вдвое меньшему по размерам. Скандал! Более того! Он его погнал! Но не туда, куда нужно!
На Земле возникла мимолётная паника. Шутка ли: аппарат с ядерными ракетами свихнулся! Но когда разобрались, куда летит астероид, быстро успокоились — оказалось, что не к Земле. Ну и ладно! Общественности это, конечно, не сказали, да и зачем? Все трудности они тогда весьма успешно скрывали, и она, эта общественность, во избежание глобальной паники изначально пребывала в неведении.
Успокоиться они успокоились, но за астероидом следить не перестали.
Астероид тем временем благополучно миновал орбиту Земли и направился к Венере. Пролетел мимо неё и сел точнёхонько в ту самую точку Лагранжа где наша «Звёздочка» сейчас находится. Да так в ней и остался.
Ясное дело, что уже через несколько лет к этому приблудному астероиду всякий интерес потеряли. Ну, сидит он там, и ладно! Ведь, как известно, в этих точках такие тела могут находиться весьма долго — миллионы лет. Вот только из виду упустили, что астероид плюхнулся не куда-нибудь а в точку Лагранжа. И не в какую-нибудь, а в Л-1, что на линии Солнце — Венера. Один этот факт должен был заинтересовать. Однако нет, не насторожил и не заинтересовал.
Но в это самое время на астероиде происходило следующее: маленький заводик собрал маленьких роботов. Те вышли погулять по астероиду, собрали материал, переработали его. Создали завод и роботов вдвое больших размеров. Те, в свою очередь, проделали ещё раз этот цикл. И так далее, все больше и больше.
Но они производили не только части к роботам, а начали так же производить и части будущего Щита. Какой-то особой программы для различных роботов не требовалось. Ведь вся система, так же, как и конструкция самого Щита — суть огромный фрактал: из меньших элементов строятся такие же, но большие по размерам. Из полученных — ещё большие и так далее. Причём заметь — полное самообеспечение! Все материалы добываются на астероиде. Ведь он только на три четверти железный. Энергия с ядерных реакторов. Топливо для них — плутоний с неиспользованных ядерных зарядов.
Да и с юридической точки зрения — всё чисто. Те роботы, что производили и воспроизводили себя, (повторяю!), не имели искусственного интеллекта. Только весьма простую программу. Кстати говоря, довольно жёсткую.
Только через двадцать лет на Венеру обратили пристальное внимание снова. Тогда в её атмосфере летало несколько автоматических исследовательских станций, которые исправно и регулярно посылали полученные данные на Землю. Там её обрабатывали и сравнивали их с теми моделями атмосферы, которые тогда наличествовали. А Щит то растёт...
И вот те данные, потихоньку, помаленьку, но всё более и более начали расходиться с предсказанием. Сначала думали — барахлят станции, но когда сравнили их показания, то обнаружили интересный факт: барахлят они уж очень синхронно. Предположение о поломке тут же забыли.
Стали искать — что же изменилось в атмосфере? Получалось, что почти всё! Тогда стали искать почему — оказалось (вообще поразительный результат!), на Венере просто ПОХОЛОДАЛО!
Почему похолодало? — От Солнца приходит меньше энергии... Но это уже близко к бреду! Сделали снимки Солнца в разных частях спектра из-под атмосферы. На всех снимках точно посередине Солнечного диска обнаруживалось какое-то тёмное пятно. Этим вот пятном и был тогда Щит. Маленьким он тогда ещё был, но весьма уже заметным.
Среди учёных переполох бы-ы-ыл! Шутка ли? Прямо перед Венерой вдруг объявилось Зеркало диаметром две тысячи километров, заслоняющее от Венеры уже значительную часть солнечного диска! Вот откуда похолодание!
Поначалу появлялись самые дикие гипотезы насчёт причины появления этого суперзеркала. Причём наименее фантастической была гипотеза о вмешательстве инопланетной цивилизации. Но такие блуждания в потёмках сравнительно быстро закончились.
Закончились, когда кто-то из особо настырных радетелей Принципа Оккама раскопал где-то старинный проект, ещё конца двадцатого века, и сравнительно недавние разработки группы Малявина. ВОТ ТОГДА-ТО МАЛЯВИНА И ВСПОМНИЛИ!
— А когда это было?
— Что именно?
— Ну, этот переполох...
— Тридцать пять лет назад.
— Но ведь это первостатейная сенсация! Как такое могло пройти не замеченным?! Опять скрыли?
— Нет. Просто на Земле в это время все были очень заняты истреблением экзотов. Естественно, сие занятие считалось настолько важным, что какое-то там потерянное и прочно забытое сооружение, да ещё не у Земли, а у какой-то там весьма малодоступной и совершенно не пригодной для использования планеты — ну, такая мелочь!
От Алексея не укрылось и то, как он среагировал на его изрядно вольную реплику об экзотах. Он косо посмотрел на Алексея, определяя, наверное, его к ним отношение. Видно, не придя ни к каким определённым выводам, сделал мысленно зарубку на память.
«Делай — делай! — подумал Алексей, — только здесь далеко не Земля, а «Звёздочка» и население здесь сплошь интеллектуалы, которые к вашим землянским святым — особенно к Инквизиции — устроившим тогда бойню, относятся традиционно скверно. Единственное, что нужно будет проследить, чтобы никто из нашего населения при этом балбесе чего-либо подобного не брякнул. Ведь я и за этим к нему приставлен».
«А эти мои пассажи по поводу экзотов, святош и так далее, — думал Алексей, — ты просто вычеркнешь. Вычеркнешь ради одного — напомнить Землянам прочно забытого, но от того не переставшего быть величайшим хулиганом в истории человечества, создателя «Паутинки», доктора Малявина».
Конечно, многие из обитателей «Звёздочки» могли подумать, что Алексей, рассказывая всё это именно в таком стиле, крупно рисковал. Ничуть!
Зеленко, когда он увидел отчёт по этому делу, чуть кондрашка не хватила. Но в том то весь и фокус! Ещё учась в Аэрокосмической Академии, Алексей слишком хорошо изучил психологию этой пишущей братии, что и поспешил объяснить ему «на пальцах».
Может, во времена Зелёной молодости Главного Координатора они и были другими, но уже при Алексее они были готовы жизнь отдать за сенсацию. И к чёрту мелочи!
Их можно понять: жизнь в последние десять-пятнадцать лет стала весьма скучной и однообразной. А Алексей эту сенсацию ему дал! Причём какую!
Масштабы той сенсации, правда, лишь потом, по репортажам оценили.
Как сказал Алексей после всего происшедшего: «После этого он был целиком МОЙ. После такого они подателя сенсации готовы слушать, как самого чистокровнейшего пророка».
Чем в последствии Алексей не раз воспользовался и успокоил Зеленко.
Экскурсия
Следующий день начался для Алексея не так, как обычно. Необычность этого дня заключалась в том, что он был прикреплён к репортёру как экскурсовод. И это раздражало.
Вместо того, чтобы везти очередной груз на «Девятку», а оттуда на Венерианские станции, Алексей был вынужден таскаться за этим…
Уже первая встреча с ним показала, что чего-то умного от репортёра ждать не приходится. А это значит, что, как и от всякого дурака, от него следует ожидать любой пакости. Причём чаще всего сделанной не по злому умыслу.
Алексей выглянул в большое панорамное окно на Щит и с видом идущего на казнь отправился к столовой. Именно там следовало ожидать этого балбеса. Как договорились.
— Ну что, отравляемся на поиски сенсаций? — спросил Алексей у репортёра, когда тот выходил из дверей столовой, но встретил молчание.
— И что, опять на какие-то непонятки нарвался? — спросил он у Гонта. Тот, прежде чем ответить, нацепил на нос свои жутко модные дизайну очки-интерфейс, активировал все телекамеры и направил их на него. Они разлетелись по разным направлениям и стали снимать его с разных ракурсов.
«Так, — подумал Алексей, — угадал я! Сейчас меня снова будет допрашивать с пристрастием».
Они как раз стояли с краю коридора, по которому широким потоком шли люди — начиналась новая большая смена на Станции. Каждый спешил по своим делам. Людей, как обычно с началом рабочего дня, тут было много. Ещё не успели разойтись. Они всё выходили и выходили из столовой, в которой только что позавтракали. Впрочем, тут многие из тех, кто уже наоборот, поужинал. Всё зависело от смены.
Гонт покосился через плечо на спешащих людей и отодвинулся ещё ближе к стене коридора, освобождая дорогу.
— Я обратил внимание на то, что у вас тут очень тесно, — начал он прокурорским тоном. И комнаты для проживания тесные, и вообще даже в коридорах очень тесно. Как сейчас. Что вы можете сказать по поводу этого безобразия?!
При этом Гонт картинно, широким жестом, махнул в сторону спешащей по своим делам толпы людей. Кое-кто из мимо проходящих удивлённо и недоумённо покосился на эту странную пару под прицелом парящих вокруг телекамер и, на всякий случай, в свою очередь посторонился.
«Во! Началось! Пошла вода в хату! — мысленно хохотнул Алексей. — Даже здесь пытается выискать «криминал» и обвинить. Ну, блин, поминальный! Держись».
