Чистая сила смерти хлестала из него, но Черный Властелин не замечал этого и не обращал ни на что внимания. Он видел лишь одну цель — арбалетчика, перезарядившего уже оружие.
— Не позволю! — взревел император, ощущавший себя сгустком ярости.
Вся злоба, копившаяся в нем долгое время, наконец-то вырвалась наружу, изливаясь потоками неукротимой магической энергии.
Он и сам не понял, каким образом оказался на крыше, но факт оставался фактом. Только что Шахрион был на земле, и вот уже искаженное ненавистью и ужасом лицо стрелка оказалось прямо перед ним, только руку протяни.
— Сдохни, монстр! — закричал человек, стреляя в третий раз, и свет в левом глазу погас.
— Твоя душа будет моей! — император подскочил к нему вплотную и схватил стрелка за горло.
Свободной рукой тот потянулся к ножу, но Шахрион переломил ее, точно сухую тростинку и лишь сильнее сдавил шею своего врага.
Человек захрипел, и губы императора изогнулись в кривой ухмылке.
Затем Черный Властелин нащупал стрелу, засевшую в глазнице, и вырвал ее, вонзая окровавленный — с ошметками плоти — болт в правое плечо наемного убийцы. Тот закричал и Шахрион, ощерившись, вытянул болт из груди, им он пронзил левое плечо стрелка. Затем настал черед последнего — того, что торчал в животе.
Вытащив его, император несколько секунд как бы раздумывал, купаясь в волнах согревающей ярости, и поставил жирную точку, пробив широко открытый и искаженный мукой рот арбалетчика.
Нечто неосязаемое покинуло враз обмякшее тело, и Черный Властелин глубоко вдохнул, поглощая эту субстанцию. Наслаждение, которое он испытал, было куда сильнее, нежели даже от близости с женщиной. Шахрион застонал, чувствуя, как нега разливается по телу, как отступает усталость и боль. Неожиданно глаз, пронзенный болтом, снова начал видеть, но такие мелочи уже не удивляли императора.
Ярость улеглась, но ее место тотчас же занял нестерпимый голод и жажда блаженства.
"Одной мало, я хочу еще"! — подумал император, подходя к краю крыши и глядя на побоище внизу. Живых почти не осталось, но несколько человек все-таки стояли на ногах.
Шахрион, ощутив, как желудок скрутило от острого приступа голода, облизнулся.
"Съем. Выпью. Хочу еще, больше, больше, больше"!
Краем глаза он заметил какое-то движение и резко обернулся. Ничего, хотя — Шахрион был готов в этом поклясться — еще секунду назад на соседней крыше находился кто-то, одетый в черное.
"Неважно. Нужна еда".
Император снова перевел взгляд вниз, спрыгнул с крыши, будто и не находился на высоте трех этажей, и спокойно направился к замершим в ужасе людям. Уголки губ императора приподнялись, он шумно сглотнул слюну.
"Еще раз. Попробовать это еще раз, что бы это ни было"!
Неожиданно нога Шахриона коснулась чего-то мягкого. Он опустил взгляд вниз и увидел мертвого воина в цветах Черной Цитадели.
Мгновение император недоуменно смотрел на него, затем попытался сделать еще шаг, но что-то остановило его.
"Нет! Не смей! Это мои люди, я не буду их убивать, нет, нет, нет"!
Шахрион перевел недоуменный взгляд на немногочисленных выживших. Они открывали рты, что-то говорили, но не было слышно ни звука.
"Что происходит"?
Не важно, ешь.
"Что происходит"?!
Ешь, это же так вкусно.
"Что происходит"!!
Отведай же сего блюда, о император.
Нечто покинуло Черного Властелина, а вслед за этим испарилась и эйфория. На Шахриона навалилась боль, усталость и — звуки.
— Владыка, владыка, молим, смени гнев на милость! Молим!
Он перевел усталый взгляд на говорившего. Это был его провожатый, которого отрядил наместник. Выглядел мужчина неважно, точно постарел сразу на добрый десяток лет.
Шахрион устало выдохнул и проговорил, ощущая, как слова с трудом продираются через враз пересохшее горло.
— Все в порядке, я... — он сделал паузу, понимая, что сейчас нельзя давать слабину, — прощаю тебя. Проведите меня в дворцовые покои и начни расследование. К вечеру я рассчитываю получить исчерпывающий отчет о случившемся.
"А у меня пока будет время немного подумать и понять, что же именно приключилось... Да, что именно"?
Этот вопрос заставил императора, серьезно задуматься. Никогда прежде с ним не происходило ничего подобного. Как будто...
"Как будто нечто завладело моим телом и мыслями".
Но даже это было не самым удивительным. Шахрион коснулся сперва глаза, затем — груди, и, наконец, живота.
"Я поймал три арбалетных болта. Должен был умереть. Все-таки, я отмечен Матерью, а не Отцом. Но я жив, а все раны закрылись сами собой. Разве такое возможно"?
Нигде и никогда Шахрион не слышал о подобном использовании магии смерти, и это настораживало.
А тут еще непонятный шепот!
Слишком много непонятного, слишком много тайн и загадок, слишком все запуталось. А значит, клубок придется разматывать по одной нитке. И начнет он, пожалуй, с самого простого — с установления личностей и мотивов заговорщиков.
* * *
Семнадцатый день второго месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), вечер
— О великий и несравненный император, отчего же ты столь задумчив? — глумилась Тень.
"Как будто ты не знаешь, тварь"! — зло подумал Шахрион. — "Или считаешь, что я поверю в твою непричастность к случившемуся"?
С одной стороны, конечно же, ему было грех жаловаться — несколько арбалетных болтов, выпущенных просто с изумительной точностью, скорее всего отправили бы Черного Властелина на тот свет. Лишь таинственная и непонятная сила, пробудившаяся в нем, позволила пережить страшное покушение.
"Подумать только, меня едва не убили. Так легко, так просто, так... буднично".
— А все потому, что ты, о несравненный император, расслабился, поверил в свою непобедимость и непогрешимость, верно, о могучий из могучих?
— Заткнись! — оборвал ее Шахрион, понимая, впрочем, что извечная спутница на сей раз права. Он не перепроверил все десять раз подряд, не одел броню, не возвел вокруг себя магический щит, и в результате едва не стал жертвой примитивного покушения.
Даже без отчета наместника Черный Властелин мог сказать, что именно произошло. Группе недовольных некто подал идею, конечно же — через третьих лиц, конечно же — в самый последний момент, так, чтобы никто ничего и не сообразил. Какая именно группа недовольных — вопрос отдельный, но, увы, малозначимый. Главное — имя заказчика останется в тени. И эти дураки радостно ухватились за подвернувшуюся возможность, добыли маршрут передвижения, и спрятали нескольких хорошо подготовленных смертников. Ну, либо сами взялись за оружие.
Император вздохнул и еще раз коснулся груди.
"Первый болт должен был сразить меня наповал. Стрелял настоящий мастер. Почему же я еще тут"?
Его размышления прервал робкий и нерешительный стук в дверь.
— Войди, — распорядился император и в помещении оказался сам наместник провинции.
Выглядел мужчина неважно: бледный, как мел, с трясущимися ногами и мелко дрожащим подбородком. И Шахрион не мог винить его за страх. Людей в Империи Тьмы казнили за куда меньшие прегрешения.
— Садись, — указал Шахрион на диван, и бедолага с благодарностью уселся на него.
— Прошу простить мою слабость, о владыка.
— Неважно, — отмахнулся Шахрион.
— Как это неважно? Казни его, казни, казни, казни!
— Неважно, — с нажимом повторил император. — Докладывай.
— Слушаюсь, о повелитель. Число погибших — семьдесят шесть человек. Из них двадцать шесть — сопровождающие, двенадцать — стражники, двадцать два — горожане, оказавшиеся поблизости. Остальные — нападавшие.
Шахрион кивнул, не останавливая и давая понять слуге, чтобы тот продолжал.
— Нам многое удалось узнать, несмотря на то... — он закашлялся и умолк.
"Несмотря на то, что я поубивал всех заговорщиков, а также большую часть охранников и вообще всех, кто подвернулся под руку", — закончил за него император, жестом разрешая продолжить.
— Семьи заговорщиков взяты под стражу, а в их домах проводятся обыски.
— Хорошо, подождем до утра, быть может, что-нибудь получится найти. Начните допросы, не исключено, что мы сумеем выяснить нечто важное.
Благороднейший коротко поклонился.
— Повелитель?
— Да?
— Я хотел узнать, как быть с празднеством?
Шахрион скривил губы.
— Я думал, что ответ на этот вопрос очевиден.
— Прошу простить меня, владыка.
— Прощаю. Пир придется отменить, не до него сейчас. Передай сообщение о случившемся в Черную Цитадель.
— Уже, владыка.
— Хорошо. Тогда пусть твои помощники будут работать ночью, а ты иди и отдохни, плохо выглядишь.
Наместник в очередной раз кивнул, но Шахрион прочел в его взгляде нечто, отдаленно напоминающее благодарность.
— И вот еще что, семьи погибших воинов и горожан должны получить поддержку. Составь списки и прикинь, что им потребуется. Это пока все, иди уже и отдохни.
— Слушаюсь, о владыка, — отсалютовал он и покинул комнату.
А Черный Властелин со вздохом сел за письменный стол. Поездку придется продолжить, хочется ему того или нет. Стоградье должно быть посещено в обязательном порядке, и это не обсуждалось.
"Но меры безопасности следует предпринять" ...
Неожиданно все перед глазами императора начало расплываться, голова резко закружилась, и он, не успев даже понять, что происходит, устремился в тягучую пустоту, пахнущую кровью и смертью...
* * *
Где-то, когда-то.
Шахрион обнаружил, что находится возле древнего города, обнесенного деревянными стенами. Вокруг него неистовым потоком бурлила жизнь, превращаясь в свою полную противоположность. Говоря простым языком, шел бой. Вооруженные медным оружием воины, защищенные лишь большими щитами, да медными же шапками, назвать которые шлемами не повернулся бы язык, поднимались по лестницам, чтобы принять участие в кошмарной резне.
Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять — город обречен: многочисленные пожары за спинами защитников, несколько проломов, возле которых разгорелись особенно жаркие схватки и, конечно же, вереница лестниц, по которым уже поднялось немало нападавших. Все это не оставляло ни малейших сомнений в исходе сражения, и все же, жители с упрямством обреченных защищали поселение, не отступая и не показывая врагу спин.
"Они чего-то ждут", — решил Шахрион. — "Это — не просто фатализм загнанных в угол, это — план".
Он и сам не мог бы сказать, почему так считает, однако был совершенно точно уверен в собственной правоте. В принципе, почему бы и нет? Если какая-то сила в очередной раз затащила его в видение, почему бы ей и не дать пару подсказок относительно происходящего.
А в это самое время штурмующие решили бросить в бой резерв. Несколько плотно сбившихся в кучу отрядов — человек пятьсот по грубым прикидкам — направились к лестницам.
По всему выходило, что жить защитникам оставалось минут тридцать-сорок, не больше.
Введение в бой свежих бойцов дало незамедлительный эффект — измотанные продолжительной схваткой защитники начали один за другим падать под ударами медных мечей и топоров. Чаша весов, замершая в состоянии неустойчивого равновесия, принялась стремительно клониться.
И в это самое время с небес ударил гром!
Молния разметала один из отрядов подкрепления легко, точно люди были песчинками, а вслед за ней с небес опустилось пламя, обращая сотни воинов в дико вопящие факелы.
На этом кошмар не окончился — ослепительно яркий луч ударил туда, где находился вражеский генерал, земля задрожала и разверзлась под ногами у лучников, обстреливавших стены. Тех же из них, кто остался в живых, смыло в провал взявшейся из ниоткуда волной.
Шахрион молча смотрел, заложив руки за спину. Он знал, что сейчас последует — пять школ продемонстрировали свои возможности, осталась последняя.
Император не ошибся — убитые воины на стенах зашевелились и начали один за другим подниматься. Атакующие были достаточно далеко от Черного Властелина, а потому тот не видел их лиц, но мог представить, как те выглядят: широко распахнутые глаза, рты, раскрытые в немом вопле, бледные, без единой кровинки, лица.
Те, кто никогда не видел живых мертвецов, всегда реагируют на них одинаково.
Сражение закончилось. Началось избиение.
— В тот день мы вошли в историю... — услышал император голос, тихий, больше похожий на предсмертный шепот.
Обернувшись, он увидел рядом с собой темное пятно, клубящееся сгустками мрака.
"Тень? Нет, не она, голос мужской, да и выглядит иначе", — подумал Черный Властелин.
А собеседник, меж тем, продолжал:
— Ведомые отчаянием, мы открыли врата, которым надлежало оставаться закрытыми. Мы впустили в мир великое зло, но тогда никто еще не понимал этого. Тогда мы лишь радовались победе...
Защитники добили остатки совершенно деморализованных врагов и высыпали за стены, глядя на приближающихся к городу шестерых всадников.
Двоих из них Шахрион узнал сразу же — юноша и девушка из его предыдущего видения. Они ехали чуть впереди, вероятно, являясь лидерами, позади от них вели своих коней четверо их ровесников.
"Так вот как выглядели шесть первых магов", — подумал Шахрион, разглядывая незнакомые лица.
Ни одной книги, ни одной картины, ни одной статуи не сохранилось с тех незапамятных времен. Даже эльфы не помнили, когда именно людской род получил дары Шестерых.
"Неужели это действительно происходило"? — думал император. — "Или я просто схожу с ума"?
Видение, меж тем, продолжало развиваться своим чередом. Радостные защитники обступили спасителей, а затем, как по команде, упали на колени перед ними.
— То был день славы, — продолжал шептать сгусток мрака, — день великого триумфа, оплаченного, как и положено, кровью невинных. То был день начала конца.
— Кто ты? — спросил император. — Зачем показываешь мне это? Если хочешь помочь, расскажи, как избавиться от Тени!
Он сильно сомневался в том, что собеседник ответит, однако тот удивил Черного Властелина: в чернильной темноте зажглись два зеленых фонаря — два глаза, устремленных в самую душу императора, и непонятное существо произнесло:
— Еще слишком рано, Шахрион. Она еще недостаточно сильна. Скоро... Скоро ты все узнаешь, а пока — смотри и запоминай, это все, что я могу сделать для тебя сейчас.
И в следующий миг все пропало.
Император очнулся в кабинете и понял, что лежит лицом на столе.
"Сон или явь, вот в чем вопрос", — подумал он. — "Можно проверить".
— Эй, Тень, — позвал он.
Ответа не последовало.
— Ты тут?
Молчание.
— Ну, не хочешь говорить, как хочешь.
— Что такое, о несравненный император? — послышался из-за плеча знакомый голос. — Неужели ты так соскучился по мне, что решил позвать? О чем поболтаем? О твоей никчемности? О том, как все твои труды обратятся в ничто? Или о том, как ты лично убьешь жену и сына, а затем — спалишь столицу дотла?
