Кошмар по имени Хора_Общий файл

Скользнув глазами по самодовольному лицу "подруги" и теряясь в догадках, как именно собирается выкручиваться Ратибор, когда на ней (конечно же!) не найдут никакой метки, Хора расшнуровала брюки, повернулась к Гайдаре спиной и решительно, будто повторяла эту процедуру по три раза на дню, продемонстрировала публике верхнюю часть левой ягодицы. Какое-то время Гайдара молча ее рассматривала. Потом подошла ближе, провела пальчиком по обнаженной коже и выдала:

— Хм... не нарисованная...

У седой глаза стали размером с арбузы.

"Какого...?!" — стараясь не слишком явно удивляться, изогнулась она. Потом перевела взгляд на Ратибора и мысленно пожелала ему сдохнуть. Самым долгими и мучительным образом. Тот ответил нежной улыбкой.

— Что ж, — меж тем вздохнула миренка, — вынуждена признать, что ошиблась, — она махнула рукой, и стрельцы, все это время державшие на мушке новоявленных супругов, опустили луки. Потом подумала немного и вынула из ушей крупные каплеобразные серьги. — У нас принято дарить подарки невесте.

— Спасибо, — буркнула колдунья, — у меня нет дыр в ушах.

— Это легко исправить, — невинно хлопнула ресницами княжна и, прежде чем Хора успела возразить, поднесла ладони к седовласой голове и точным ударом магических игл пробила мочки.

— А-у!!! — взвыла от боли колдунья, когда украшенные камнями серьги сами собой прыгнули в образовавшиеся дырочки.

— Не снимай три дня, — будничным тоном указала брюнетка. — Чтобы не было заражения.

Хора вытаращилась на ведьму как бес на праведника. В лиловых глазах стояли слезы и явное желание скормить "подарок" Гайдаре на ужин.

Два часа спустя беловолосая колдунья мрачно рассматривала горизонт, пытаясь не думать о том, что от постоянной тряски в седле дико ноют мышцы. О большинстве из них "наездница" узнала только после покупки коня, и теперь периодически мучилась приступами крепотуры. Архонт неспешно топал по торговому тракту, компактный Шайтан сидел у хозяйки на коленях и все время беспокойно дергался. Пока, и без того недовольную Хору, это окончательно не вывело из себя:

— Ты можешь хоть минуту посидеть спокойно?!

— Хозяйка, — тут же вскинул морду щенок. — А ты правда теперь замужем?

— Разумеется, нет! — отрезала колдунья и бросила полный презрения взгляд на некроманта. Тот криво усмехнулся в ответ и кивнул:

— Тату сотрется через полгода.

— Как ты вообще умудрился его пририсовать?!

— Ну, — пожал плечами Ратибор, — ты так удобно спала тогда, в костре. Я просто воспользовался случаем.

— И нацарапал мне череп с костями на заднице?!

— Я некромант. По-твоему, я порхающих мотыльков изобразить должен был?

— Ты вообще не должен был меня касаться! — рыкнула Хора. Ратибор не ответил, впрочем, этого и не требовалось. Они оба знали, что в момент, когда мужчина снял плащ, Гайдара его засекла. Не было сомнений, что она придет. Единственным вопросом оставалось "Когда?".

— Ну почему я такой невезучий человек? — поникла головой Хора. — В Мирению пришла, чтоб от тебя избавиться. А в результате потеряла дорогущее колье, сделала марш-бросок по болоту, превратилась в ящерицу, в добавок еще и замуж выскочила... будто других бед мало было.

— Зато тебе такие классный серьги достались! — попытался взбодрить хозяйку Шайтан.

— Ах да, — хмыкнул она. — И еще мне уши прокололи. Блин, до сих пор болят...

— Ну, хочешь я подлечу? — широким жестом предложил Ратибор, отчего Хора едва с коня не свалилась:

— Нет уж! Держись-ка ты от меня подальше!

Некромант пожал плечами, набросил капюшон на голову и исчез из поля зрения. Шайтан повилял хвостом, искоса побросал на Хору боязливые взгляды и выпалил:

— А еще нас сама ведьма из лесу вывела! От волков спасла...

— Это она просто убедиться хотела, что и духу моего на ее земле не осталось.

— Хм... — задумался пес. Провожали их и правда всей толпой, будто боялись, что гости вдруг передумают и решат остаться еще на пару деньков. — Но ты ведь раньше Гайдары мужа себе нашла, разве это не повод для радости?

— Если ты намекаешь, что при следующей встрече ведьма меня точно закопает, то тут ты абсолютно прав, — мрачно пробурчала Хора.

— Подумай только, хозяйка! — даже подпрыгнул щенок. — Ты не только единственная с ее испытаниями справилась, ты еще и замуж первая вышла! Она там, наверное, с ума от злости сходит.

Колдунья окинула взглядом воодушевленного питомца и ухмыльнулась:

— Ты — маленькое, бесподобно-вредное создание. Не боишься, что после смерти будешь кипеть в котле Темных Богов вместе с другими грешниками?

— Хозяйка, — с серьезной рожей ответил пес. — Я же собака. Для меня важней всего — остаться с тобой. Так что куда тебя заберут, туда и мне дорога.

Хора покосилась на абсолютную честность в глазах питомца, представила как Ратибор сейчас ржет под своим плащом и толкнула Архонта каблуками. Широким галопом он вынес колдунью к заветным трем соснам и послушно свернул налево. На горизонте с одной стороны еще виднелся высушенный лес Гайдары, а с другой расстилалось поле убранной пшеницы. Вид острых, низко срезанных стеблей заставил Хору поежиться. Лето давно прошло. Пока дни еще были теплыми, а по ночам не случалось заморозков; пока деревья стояли зелеными, а дожди редко осыпались на землю. Но колдунья знала, что это продлится недолго. Неделя-две и в Центральные земли ворвется северный ветер. За считанные дни деревья поменяют окрас сначала на желтый, затем — на красный, а потом и вовсе сбросят ненужную больше листву. На дорогах появятся лужи, утром трава будет покрываться белой ледяной сеткой, а крошечная ящерица все чаще станет просыпаться в костре.

— Ненавижу зиму, — прошептала Хора. Особой любви к этому времени года она не питала никогда. Но теперь для ненависти появились вполне объективные причины.

— Хозяйка, — поднял голову любопытный щенок. — А куда мы сейчас скачем?

— В столицу, — дыхание Архонта утяжелилось от бега, появились хрипы и колдунья перевела его в шаг. — Надо бы показать тебя специалисту, — пробормотала она, хлопая коня по шее.

— И он отправит его на скотобойню, — фыркнул Шайтан. — Ардек ведь говорил, что лошадь поганая.

— О тебе так каждый второй говорит, — скривилась Хора, — и утопить советует.

— Неправда! — обиженно насупился пес. — Меня все любят. А если ты про тот единственный случай, так нашла что вспомнить. У мужика на лице было написано, что он по жизни дыбил.

Седая промолчала, думая, что после бешеной скачке накануне коню стоило бы дать отдохнуть. Но к Йёралдану они тогда к вечеру точно не успеют. Еще и ночевать в поле придется. Хора вздохнула, окидывая взглядом узкую ленту дороги, убегающую за горизонт, и вдруг заметила вдалеке крошечную размытую фигурку. Подъехав ближе, колдунья смогла различить чалую лошадку с массивным крупом, телегу, груженую мешками, и усатого дядьку в широкополой соломенной шляпе.

"Отлично!" — усмехнулась чародейка и, подождав, пока телега поравняется с Архонтом, обратилась к вознице:

— Доброго здравия, отец.

Тот посмотрел на нее сузившимися подозрительными глазками и кивнул:

— И тебе не болеть, путница.

— Еды у тебя купить можно?

— Боги с тобой, дочка! — расслабился мужичок. Если поесть просит, да еще деньги предлагает, значит не разбойница. — У меня хлеб есть и сыра немного. Угощайся!

И протянул Хоре холщевый мешочек с запасами.

— Куда путь держишь, отец? — колдунья засунула нос в продуктовую сумку и поморщилась, по ошибке вытянув на ощупь две крупные луковицы.

— В Скандар на ярмарку. Муку везу.

— А в Йёралдане не проще было бы продать? Там твой продукт с руками оторвали бы.

— О том и толкую! — воскликнул дядька. — В столице сельским купцам больше делать нечего — одну телегу за городские стены провести дороже выйдет, чем я за всю муку сторгую.

— Странно, — пожала плечами Хора. — А как же город выживает, если продовольствие доставлять некому?

— Да эти гады... — с чувством плюнул Архонту под ноги мужик. Конь удивлённо вскинул голову и на всякий случай сделал шаг назад. — Они решили быть автономными! Купили поля в округе, привлекли к работе бродяг и малоимущих, установили цены на зерно ниже рыночных, и ввозную пошлину на таком уровне, что вопрос конкуренции отпал сам-собой. Но вот ты мне скажи, дочка, разве городской житель может вырастить нормальную картошку?

Хора, в этот момент безжалостно отламывающая от цельной головки сыра половину, вскинула на него глаза и на всякий случай покачала головой.

— И я говорю — не может! — убежденно воскликнул мелкий предприниматель. Колдунья с Шайтаном задумчиво переглянулись. — Вот, возьми из сумки!

Хора вскинула брови, не понимая, чего от нее хочет странный хлебороб. По большей части, едва только ей в руки достался мешочек с продуктами, она его уже и не слушала. Тот понял ее недоумение по-своему.

— Давай сюда, болезная, — он отобрал суму, из какого-то кармашка достал сырую картофелину и щедро протянул ее Хоре. — Что скажешь?

— Ну... — пожала она плечами.

— Понюхай, — подсказал пахарь. Седая послушно втянула носом воздух.

— И как?

— М... — сделала довольную рожицу Хора. Огородник взмахнул руками:

— Да такую картошку сырой есть можно! Смотри! — и с этими словами он вгрызся зубами в овощ, оттяпал здоровенный кусок, брызнув во все стороны крахмалом, и принялся яростно его жевать. — Будешь?

— Я сыта! — тут же ответила колдунья. — Знаешь, отец, я, наверное, поеду уже. Вот, возьми за продукты.

— Дочка! — отмахнулся от денег мужик. — Мы — люди простые. Делиться привыкшие. Так что иди с миром. Пускай продукты эти тебя и спутников твоих накормят в дороге.

Он засунул остаток картошки в рот и хлестнул вожжами лошадку. Какое-то время Хора молча смотрела ему вслед. Шайтан на ее коленях отчаянно кривился — перед его глазами все еще стояла задняя половина личинки "медведки", пополам перекушенной отчаянным торгошом.

Солнце уже склонилось к горизонту, когда у левого плеча Архонта внезапно "материализовался" Ратибор. Конь дернулся, едва не сбросив расслабившуюся Хору на землю, и обиженно заржал.

— Не пугай моих животных, — мрачно пробурчала колдунья.

— Даже в мыслях не было, — пожал плечами некромант. — Предлагаю на ночлег остановиться где-то здесь.

Хора огляделась и поморщилась:

— Осенний луг... мокрая трава, чистое небо над головой... давно я не испытывала подобной экзотики.

— Дальше пойдет хвойный лес. Предпочитаешь спать на иголках?

Колдунья вздохнула и неуклюже спрыгнула на землю. Прогнулась в пояснице, дотронулась пальцами до земли, попрыгала на одной месте, и только потом свернула с дороги на желто-зеленую луговину. Влажная трава достигала колен и, переплетаясь стеблями, мешала идти. Архонт недовольно потряхивал щетками, а оставшийся в седле Шайтан поежился и уточнил:

— Интересно, а змеи здесь водятся?

Хора покосилась на питомца, потом на невозмутимого Ратибора и остановилась:

— Думаю, мы отошли достаточно далеко от дороги.

— Будешь разводить костер? — свесился с коня пес.

— Йёралдан стоит на реке. Наверное, ее русло проходит где-то рядом. Видишь, как здесь мокро? И туман собирается. Вряд ли нам удастся найти достаточное количество сухих веток. Или хотя бы несколько...

— Дай тогда мне сыра и я лягу спать, — тут же сориентировался щенок.

— Харчи делим поровну, летун прожорливый! — щелкнула его по носу Хора, сняла и расстелилась на примятой траве плащ и выложила на него буханку хлеба, пол круга сыра и бляху с водой.

— Еще немного сухарей на утро осталось, — сообщила она, огромным тесаком рубая хлеб. — Если на рассвете не найду их на прежнем месте, — она ласково улыбнулась Шайтану, — съем тебя. Понял?

— Угу, — облизнулся щенок. — Давай уже к сыру переходи.

Колдунья протянула ему кусок долгожданного продукта, с демонстративным вздохом положила такой же на хлеб и отдала некроманту.

— Если этот художник приблизиться ко мне ближе чем на метр, — глядя в голубые глаза Ратибора, приказала хозяйка собаке, — сделаешь "фас!"

— Как скажеш, — не прекращая жевать, буркнул пес. Ратибор ухмыльнулся и откусил здоровенный кус от импровизированного бутерброда. Он, наивный, думал, что Хора пошутила.

Рано утром колдунья проснулась от странных звуков. Будто кто-то яростно что-то облизывал. Подняв крошечную сонную головку, ящерица обозрела окрестности, ничего не увидела за стеною травы, чертыхнулась и вскочила на лапки.

— Шайтан! — позвала она.

— Шюда хожайка! — ответил пес. Хора нахмурилась и побежала на зов. Картина, открывшаяся ее глазам, потрясла ящерку до глубины души. Ратибор лежал на животе, со скучающим видом подпирая голову левой рукой. На нем, разместившись поперек и явно наслаждаясь процессом, устроилась мохнатая псина. Передними лапами она обнимала некроманта за правую руку и по очереди примерялась зубами к пальцам.

— Скажи, чтобы он с меня слез, — равнодушным тоном, будто речь шла о ком-то другом, попросил Ратибор.

— Он подошел, хозяйка! Этот гад не выдержал дистанцию! Я правильно всё сделал?

Ящерка кивнула. Некромант задумчиво смерил ее взглядом:

— Интересно, как ты собираешься превращаться в человека, если даже костер разжечь не в силах?

Хора скривилась:

— Шайтан, ты, конечно, большая умница, но чародей нам еще пригодится.

— Можно я ему хотя бы руку отгрызу?

— Золотце моя, — усмехнулась ящерка, — ну зачем нам безрукий чародей?

Пробурчав что-то неодобрительное о хозяевах, которые сами не знают, чего хотят, собака поднялась на ноги и трусцой побежала к Архонту. Хора меж тем дождалась, пока некромант сядет на траву, вытрет о нее же мокрую руку и только потом шмыгнула ближе:

— Ты обещал превратить меня обратно!

Ратибор удивленно округлил глаза:

— Когда это?

— Когда сказал, что тебе нужна моя помощь в поисках Лиры, — хмуро отчеканила колдунья.

Некромант улыбнулся, вскинул руку и выпустил над головой ящерки столп пламени. Она рухнула на землю и практически ощутила, как поджаривается ее белая шкурка:

— Ты меня напалмом решил согреть?!

— А помогло?

Ящерица подняла мордочку и "выстрелила" в сторону "мужа" языком:

— Сам-то как думаешь?

Улыбнувшись, Ратибор протянул ладонь. Хора недоверчиво на нее покосилась и очень осторожно, готовая в любой момент дать дёру, умостилась на "линии жизни". Прикрыв ее второй ладонью сверху, Ратибор поднес ящерицу к губам и подул.

Спустя четверть часа Шайтан удивленно смотрел на ругающуюся сквозь зубы хозяйку. Она металась по лугу, срезая траву своим любимым ножиком и пинками выбивая из земли особо крупные кочки. На фоне седых волос ее ярко-пунцовые щеки выделялись ровно свекла на праздничной белой скатерти. Спросить, чем они, все-таки, занимались, прикрытые от взглядов высокой луговой травой, пес так и не решился. А Ратибор, дожевывая четвертый сухарь и с головой закутавшись в переходящую ткань, довольно ухмылялся и неспешно скользил по направлению к столице.

Глава 16 Каждый народ имеет такую историю, на какую у него хватает фантазии.