Кошмар по имени Хора_Общий файл

— Кто же ты такой, неведомый зверек? — обалдело прошептала женщина, глядя на самого настоящего минотавра. Тот ответил обиженным ревом. А Хора чуть перевела дух, мельком оглядела темную комнату, по щиколотку заполненную водой, и ощерилась. Наверняка стража здесь поселили не просто так.

"Похоже, я иду в нужном направлении..." — решила она, ловко уходя от очередного удара. А потом подпрыгнула, оттолкнулась ногой от гладкой стены и приземлилась у монстра на загривке. Тот даже с рыка сбился от подобной наглости. Изогнувшись и удерживаясь одной рукой за бычью шею, Хора выхватила из голенища сапога длинный стилет и ударила. Один раз, второй... Страж захрипел, взмахнул руками и упал на колени.

— Ничего личного, — с толикой грусти заявила колдунья, выдергивая нож, застрявший над ключицей зверя. — У каждого своя работа...

Потом был еще один коридор и еще одна дверь. Только на сей раз — украшенная резьбой и странными картинками. Затаив дыхание, Хора легонько толкнула ее, и она распахнулась настежь, будто и не прошло сотен лет с тех пор, как ее открывали в последний раз. А у стены, в маленькой квадратной комнатке, стоял небольшой сундук. Колдунья медленно, страшась совершить фатальную ошибку на последнем шаге, подступила к нему и приподняла крышку.

— О... — выдохнула она. В сундуке лежало только две вещи, но для Хоры сейчас ценнее их ничего не было. — Зеркало будущего и гребень истины.

Осторожно вытянув священные реликвии из хранилища, она спрятала их в сумку и побежала обратно. Тело сильно ныло. Оно, конечно, привыкло бегать. Привыкло мчаться так стремительно, что едва касалось ступнями земли. Но сегодня ему пришлось потрудиться за двоих.

Хора выскочила в зал, подняла голову и встретилась глазами с таинственным наблюдателем. Он был весь закутан в темный плащ, и невозможно было понять — мужчина перед тобой или высокая женщина. Незнакомец несколько секунд смотрел на колдунью, потом бесшумно шагнул назад и растворился в тени второго этажа.

— Стой! — выкрикнула Хора. — Погоди!

Она не понимала, почему просила об этом. Слова будто сами вырывались изо рта, без всякого желания с ее стороны. Но она знала, что они были правильные. Ей нужен был этот человек. И он оказался здесь не просто так — он искал ее. Не чтобы остановить — для этого у него был десяток возможностей. Но чтобы увидеть. Убедиться, что она выбралась...

Однако сейчас некогда было рассуждать на подобные темы. Перехватив сумку поудобней, Хора побежала дальше.

Когда она выбралась из развалин, была ночь. Теперь понятно, почему колдунья так устала — солнце еще не встало, когда вчерашним утром она спускалась под землю.

— Охота началась, — содрогнулась женщина, глядя на диск луны, покрытый чуть заметной алой дымкой. — Нужно возвращаться... и быстро.

— А что, если не успеешь? — раздался сзади тонкий детский голосок. Колдунья резко обернулась — на нее смотрела девочка лет двенадцати с улыбкой на веснушчатом лице и косынкой, прикрывающей светлые кудряшки.

— Успею. Не сомневайся! — ощерилась Хора, срываясь с места.

"Как она узнала, где меня искать?!" — ворвалась в голову паническая мысль. Выскочив за ворота, женщина бросилась направо, туда, где расстилался луг. Люди боялись приближаться к развалинам старого города, и земля здесь оставалась нетронутой. Высокая трава мешалась под ногами, но еще хуже стало, когда колдунья с разбегу запрыгнула в лужу, появившуюся после недавних дождей. Сапоги мгновенно завязли в мутной вязкой жиже. А за спиной уже слышался характерный радостный смех.

Падая и спотыкаясь, едва не вырывая ноги из обуви, Хоры выбралась на сухую землю и поняла, что дальше бежать нельзя. Догонит. Слишком много драгоценного времени она потеряла. Выбора не было, и колдунья свернула туда, где, как ей казалось, трава была погуще. Пробежав на полусогнутых еще метров двадцать, она навзничь свалилась среди зеленых стеблей и замерла.

— Где же ты? — прозвучало совсем близко, и сердце Хоры пропустило удар. — Я ведь все равно тебя найду. Плохая девочка.

"Уж кто бы говорил", — скривилась колдунья, доставая из сапога верный кинжал. Сейчас он был абсолютно бесполезен, но с оружием в руках женщина чувствовала себя хоть немного увереннее. Ровно настолько, чтобы не вскочить на ноги и не побежать, истерично завывая, навстречу гибели. Она чувствовала себя загнанной ланью, павшей где-то в степях саванны и ждущей не спасения, а просто момента, когда голодный хищник сомкнет зубы на ее шее. Разница лишь в том, что львам не страшен рассвет, а у Хоры все же оставалась надежда.

И она оправдала себя. Женщина сразу поняла, что осталась в одиночестве. Она давно научилась ощущать охотницу. Без этого умения ей просто не удалось бы выжить.

"Первые петухи пропели", — выдохнула Хора. Только сейчас, когда она позволила себе расслабиться, то ощутила как устали ноги, как бешено колотится сердце и как темная пелена ложится на глаза. Всхлипнув, женщина откинулась на спину и невидяще уставилась в небо.

— Я справилась, — дрожащим голосом сообщила она звездам. — Я действительно справилась.

По лугу прокатился нервный, но вполне счастливый смешок. Потом еще один. А затем Хора просто схватилась за живот и принялась кататься в траве. Она не только пережила еще одну ночь, но смогла на шаг приблизиться к заветной мечте. К тому дню, когда ей больше не придется бояться.

Кое-как усевшись, колдунья вытащила из сумки зеркало и долго держала его в руках, рассматривая свое отражение: голубые глаза, такие светлые, что казались прозрачными, и русые волосы до плеч со странным рыжим оттенком. Лицо казалось одновременно родным и незнакомым. То ли из-за новой морщинки, пролегшей вертикально меж черными бровями. То ли из-за усталости, оставившей свой отпечаток на веках.

— Я хочу убить ее, — решительно сказала она. — Покажи мое будущее.

На мгновение гладкая поверхность зеркала уподобилась воде и пошла кругами. А потом Хора увидела себя. Она лежала на земляном полу, лицом вниз с любимым кинжалом в руке. А вокруг была кровь. И отчего-то Хора сразу поняла, чья она.

— Как и ожидалось, — невесело сообщила женщина. — А что, если ее вообще не трогать? Если продолжать прятаться?

Зеркало задумалось на миг и показало не одну, а целую серию картинок. Колдунья содрогнулась: столько трупов и все родные... она зажмурилась, восстанавливая дыхание. Артефакт знал, что показывать. Изобрази он гибель целого мира и то не смог бы ответить на вопрос Хоры более полно.

— Выбора у меня нет, — колдунья засунула ладонь в волосы. Она должна победить в этой схватке. Должна, чего бы ей это не стоило.

— А если я попрошу о помощи? — принялась гадать Хора, периодически заглядывая в зеркало. Но лишь за тем, чтобы увидеть, одну за другой, гибель своих вероятных помощников.

— Ну, кто-то же должен иметь возможность ее уничтожить?! — с отчаянием воскликнула она, когда варианты закончились. Послушать зеркало — так выходило, целой гильдией эту тварь сразить не получится. Артефакт будто ждал этого вопроса. Потому что, подёрнувшись дымкой, он показал Хоре спящее лицо молодой женщины. Колдунья долго на него смотрела, потом нахмурилась и перевернула зеркало стеклом к земле.

— Неужели это — единственный выход?

Ответом ей была тишина.

— Как же я смогу ее уговорить?! — возопила женщина, подняв лицо к звездам. Далекие светила загадочно молчали. А Хора медленно выдохнула, досчитала до десяти и открыла сумку. Достала гребень и провела им по спутанным волосам. — Боги, помогите нам...

Только к рассвету Хора, наконец, добрела до каменной мостовой, построенной при входе в город. Вокруг сновали люди. Они улыбались, занимались своими делами, и казалось, ничто не омрачало их покой. Глядя на этих жизнерадостных горожан, невозможно было подумать, что каждую ночь они баррикадируют двери, закрывают ставнями окна и с оружием наготове ждут незваную гостью.

— Здравствуй, Хельвиора, — остановилась перед женщиной дама средних лет с котомкой, полной зеленых яблок. — Возьми парочку, — протянула она фрукты колдунье. — Передавай матушке привет.

— Обязательно передам, — улыбнулась та.

— А что с твоими волосами, деточка? — вдруг спросила дама.

— Да ничего, вроде, — удивилась Хора.

— У тебя седые пряди появились...

— Правда? — колдунья подбежала к перилам моста и перевесилась через них, чтобы глянуть на свое отражение. Вода легонько подрагивала, и разглядеть что-либо было сложно, но то, как побелели ее волосы после соприкосновения с гребнем истины, Хора увидела ясно.

— Не переживай так, деточка, — сокрушенно покачала головой дама. — Кто бы не поседел в такие-то времена. Ты, главное, держись, милая.

— Да, спасибо, — кивнула колдунья, страшась коснуться прически. Вдруг еще и выпадать начнут...

Стоит ли говорить, что к любимому кафе Гайдары, где та по своему обыкновению завтракала, Хора прибежала в препоганейшем расположении духа. Впрочем, черноволосая барышня тоже не светилась любезностью.

— Зачем пожаловала? — грубо поинтересовалась она, когда Хора без лишних вопросов села за ее столик.

— К тебе пришла. Поговорить надо.

— Убирайся к черту! Нам не о чем разговаривать.

— И все же тебе придется меня выслушать, — колдунья нахмурилась и выразительным жестом положила на стол кинжал. Пока — в ножнах.

— Ты совсем оборзела, седая?! — глазам своим не поверила ведьма.

— Возможно. Ты сама знаешь, что я скорее руку бы себе отрубить позволила, чем помощи твоей попросила, но... сейчас только ты можешь помочь.

— Не бывать этому! — решительно встала Гайдара, но Хора оказалась быстрее. Прыгнув вперед, она вцепилась ведьме в голову, прижала к своей груди и со всей силы провела гребнем по волосам. Жертва неумелого парикмахера взвыла от боли. Ее гладкие, черные как смоль волосы, стремительно белели. От вида того, как гордость княжны превращается в жутковато выглядевшие пакли, Хора отпрянула обратно. Но Гайдаре сейчас было не до красоты. Гребень свою работу сделал. И сейчас все, что видела Хора несколькими часами раньше, предстало перед глазами ведьмы. Трясущейся рукой она стерла капли пота со лба и устало откинулась на стуле.

— Что это было?

— Гребень истины.

— Как..?

— Тебе действительно интересно? — скривилась колдунья. — Но теперь ты знаешь, что я не лгу.

— Да... — прикрыла глаза Гайдара. — Не лжешь. И чего ты хочешь от меня?

— Помоги убить ее.

— А не многого ли ты просишь?

— Ты видела, что будет, оставь мы все как есть.

— Она — моя сестра, Хельвиора, — выпрямилась на стуле ведьма. — Ты показала, как гибнут твои близкие, и ради них ты просишь убить единственного моего?

С минуту Хора молчала. Потом подняла на Гайдару глаза и тихо ответила:

— Ее нельзя оставлять в живых. Она уничтожит всех. И тебя в том числе. Вопрос только "когда?"

— Если после того, как я увижу твой труп, — зло ухмыльнулась ведьма, — то, возможно, оно того стоит?

— Я не знаю, — поднялась на ноги колдунья. Она догадывалась, что разговор будет трудным, но не думала, что настолько. — Просто помни, что спустя год этот мир может измениться до неузнаваемости. Все, кого ты знаешь, с кем здороваешься по утрам, кто приносит тебе кофе и застилает постель — никого не останется. Все падут от ее руки.

— Ответь мне, Хельвиора, — сузила глаза Гайдара. — Смогла бы ты убить единственную сестру ради спасения мира?

— Она уже не твоя сестра, — покачала головой Хора. — Больше нет.

Колдунья вышла из-за стола и, повернувшись к Гайдаре спиной, побрела прочь. Как уничтожить чудовище, она так и не узнала. Но она точно не откажется от этой затеи, не опустит рук.

— Я что-нибудь придумаю! — решительно сжала кулаки Хора.

— Я помогу тебе, — внезапно прошипела за спиной Гайдара. — Будь ты проклята за это, но ты права. У нас нет выбора.

"Спасибо вам, Боги!" — прикрыла глаза Хора и тут же получила удар в бок. Отшатнувшись, колдунья споткнулась о бордюр, налетела на парапет моста, скользнула по нему руками, и-таки не удержала равновесие.

— Это тебе за испорченные волосы, мерзавка! — рявкнула сверху Гайдара. Хора только зубами заскрежетала. — Жду тебя на закате у черного входа в замок. Не опаздывай!

Домой Хора примчалась вполне довольная жизнью. Да, она была мокрая как мышь, седая и дико уставшая, но теперь у нее была надежда. И, если верить зеркалу будущего — вполне осуществимая. Тихонько приоткрыв входную дверь, колдунья прислушалась — в доме было тихо. Сёстры с мамой уже ушли на рынок, а отец с утра должен был пойти к кузнецу, подковать их единственную верховую лошадь — Патрика. Как папа не пытался привить дочерям любовь к верховой езде, у него ничего не получилось. И если старшие в принципе не выказывали особых талантов к боевым искусствам, то младшая, Хельвиора, была настолько одаренной, что в некоторых кругах ее называли колдуньей. Ибо как еще можно назвать человека, способного практически без промаха предугадывать действие противника? Впрочем, когда дело касалось верховой езды, младшая дочь была для отца одним сплошным разочарованием. Ее сестры хотя бы лошадей не боялись...

— Я дома! — на всякий случай крикнула Хора. Освещенный солнечными лучами холл отозвался тишиной. Облегченно выдохнув (мама наверняка принялась бы отчитывать дочь за ночную "прогулку"), седая сбросила суму с плеча и бодрым шагом поспешила наверх. Сегодня была тяжелая ночь. Грядущая обещала быть еще тяжелее. А значит, нужно было выспаться, пока представлялась такая возможность.

Вечером Хора выбиралась из дома через окно: катана на боку, родной кинжал в сапоге, замшевые перчатки до локтя и брюки с широким поясом — самое то для предстоящей схватки. Маму бы удар хватил, если бы она свою дочь в таком наряде увидела. Дай ей волю — девочки и сражались бы в платьях, орудуя веерами на манер сюррикенов.

Прокравшись в конюшню, женщина по стенке обошла Патрика, скосившего на нее черные удивленные глаза, и едва успела выставить перед собой руки, когда большой белый пес, встав на задние лапы и повизгивая от радости, принялся вылизывать ей лицо.

— Я тоже рада тебя видеть, Деми, — ласково прошептала женщина, лохматя собаке загривок. — Мне сегодня предстоит работа. Ты поможешь?

Собака завиляла хвостом, всем видом демонстрируя полную готовность к подвигам. Хора невесело усмехнулась. Она боялась рисковать другом, но знала, что с ним у нее шансов больше. А умирать так не хотелось!..

До замка Гайдары они добежали быстро. И черный вход тоже нашли без проблем. Как ведьма и обещала, он был не заперт. Хора толкнула полукруглую дверцу и вошла во внутренний двор.

— А мы тебя уже заждались.

Хора вздрогнула и впервые поняла, как это, когда вся жизнь проносится перед глазами. У стены стояли обе — и Гайдара и она, хищница, охотник.

— Ты же не думала, что я позволю тебе убить сестру? — с улыбкой спросила ведьма. Коротко рыкнув, Демиург бросился на обидчицу, но его перехватила железная рука девочки.

— Не люблю псов, — задумчиво пробормотала она, швыряя белого питомца о стену. Тот даже не попытался подняться. У Хоры на глазах выступили слезы: