| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В кабинете аскарха — именно так на кхазде звучал титул главы клана — нас было трое: я, Мастер Дорин и сам хозяин. Феальдины всё же согласились на мою личную встречу с Таргоном из уважения к подгорному князю и его возрасту. Пылал камин, горели светильники на стенах, поблёскивали хрустальные дверцы шкафов. На огромном рабочем столе и возле него, прямо на полу, пылились горы фолиантов — похоже, Таргон действительно оставил попытки выбраться из ловушки, в которую угодил его клан. Не без помощи моих эльфийских родичей, кстати! Что там говорил Лес"с про границы миров? Может, попробовать открыть внешний портал прямо отсюда и вернуть Амандору амандорово?
/Ты не сможешь открыть портал, Тара/, — тут же обрадовал меня Лес"с.
/Это почему?/
/Потому что он открыт./
/Как это — открыт? Две тысячи лэдов?!/
/Именно! Поэтому для амандорских гномов здесь Эльдамаль, а эльдамальские эльфы, попав сюда, оказываются в Амандоре. И ни те, ни другие не могут вернуться назад./
/Если бы всё это было так, как ты говоришь, Лес"с, эльдамальцы свободно выходили бы в Амандор, как гномы выходят в Эльдамаль./
/Канал выхода в Амандор защитный Купол отсекает как запретную внешнюю Связь, а притянутый извне кусок чужого мира он попросту не видит, так как тот наложился на его собственный./
/Выходит, мне нужно не открывать, а закрывать Переход?/
/Похоже на то. Только прежде тебе придётся найти способ вернуть гномов домой. А для этого нужно точно знать, как именно они сюда попали./
То-то и оно — как? Навигатору не обязательно каждый раз заново открывать Путь: можно использовать уже проторенные дорожки. Но как отыскать среди них левую тропинку, которой к тому же давно не существует! Я взглянула на застывшего изваянием Таргона. Нет, не стоит его пока тревожить.
— Скажи, Мастер Дорин: обелиски в Тёмном Пограничье, зеркхи-сторожа, транспортёр — почему всё это заброшено?
Дорин вздохнул.
— Так не выходим мы боле во внешние-то коридоры, ТариАна: жизнь наша в них течёт дюже споро. Пока смекнули, чуть без лучших мастеров не остались. Зато тут, в Светлых Чертогах, время идёт, почитай, вчетверо медленнее: две тысячи лэдов по амандорскому исчислению в пять сотен здешних уложились.
Элутар! Да тут не только с пространством, но и со временем сложности! Дорин помолчал в нерешительности, но всё же продолжил:
— Есть ещё одна беда, ТариАна: детки тут у нас не родятся. Атхары сказывают, связь с материнской Землёй утеряна, вот и не благословляет нас благородная т"Хара. Кабы домой вернуться! Может, успеем ещё, как думаешь? Негоже, чтобы клан Тангаров исчез с лица Земли.
— Надо успеть, низарг.
Но что ждёт клан в Амандоре? Мгновенное старение и смерть или продолжение жизни? Ведь по амандорскому времени тем, кому здесь всего пятьсот, там будет больше большего!
/Не совсем так, Тара/, — вмешался Лес"с. — /Гномы отсутствовали в Амандоре две тысячи лэдов, столько же прошло и здесь, но в их эльдамальской реальности минуло всего пятьсот. Они вернутся домой в возрасте этого мира, но с момента возвращения время для них потечёт по законам другого./
/О чём я и говорю! Им придётся привыкать жить в четыре раза быстрее: быстрее взрослеть, учиться, работать, умирать..../
/Игры с временем и пространством — опасные игры, потому и должны в них играть только Навигаторы, защищённые даром и бесконечно долгой жизнью. Гномам ещё повезло, что платить по счетам придётся лишь одному поколению./
Да уж, везение, ничего не скажешь! Ну, хоть детишек наделать успеют. Элутар, а эльфы? Те, которые попали в аномалию? Дель, Гил — чем это грозит им?!
/Они же Перворождённые, Тара. Время свободно течёт сквозь них, а если и касается, то ровно настолько, насколько они это позволяют. Мир пребывания не имеет значения: эльфы умеют управлять временем внутри себя, потому и живут бесконечно долго. Иные расы на это не способны. Гномы, к примеру, так и не смогли подстроиться под эльдамальское время: столкновение с Куполом сделало его для них слишком быстрым. Зато наложение миров "замедлило" аномалию, позволив пленникам разомкнутых Врат получить шанс на спасение./
Да, тут было над чем подумать. Не удалось.
— Сила-то, что окромя дара в тебе живёт, сродни нашей, ТариАна, — неожиданно заговорил Таргон.
Его слова, эхом отозвавшиеся в тиши огромного кабинета, заставили меня подскочить в каменном кресле. Обошлось без последствий: специально для гостьи на сей предмет мебели была положена подушка. Гном невозмутимо продолжил:
— Однако Камень говорит, владеешь ты не только Землёй.
— Верно, аскарх. Дар мой иной, чем у тех, кто был до меня. Про Круг Силы слыхал?
— А как же, — кивнул Таргон. — Всеми-то Стихиями, почитай, только Говорящие-с-миром и владеют. Однако не одни эльфы искали пути к Перекрёстку миров — у Подгории в сём деле был свой интерес. На том и сошлись. Астральные-то Навигаторы дюже уязвимы для магии оказались, вот мы и наладились сплести Астрал с Силой. Древняя магия — что наша, что эльфийская — на кровном родстве замешана, и частица её живёт в каждом из нас. Её в основу и положили. Эльфы чем могли, подсобили: создали астральный канал для Силы. Руны тангарские видала? Дельный язык вышел — и для боя, и для работы. Жаль, для Навигации не годится: маловато двух Стихий — Земли и Света — для такого-то дела. Ну да это мы уж опосля смекнули, когда всем кланом в западню угодили.
— А почему всем кланом-то?
Таргон сокрушённо вздохнул.
— А потому, дочка, что кровь у нас у всех одна. Помнишь, я про основу тангарской магии сказывал? Вот родство-то кровное нас всех в Переход и затянуло. Замкнуло цепью по дозорам пограничным, аккурат по краю, и отрезало. Вместе с частью мира, что внутрь периметра попала.
Значит, со стороны гномов это не было испытанием Купола — просто очередная попытка открыть Переход без Навигатора. Тогда почему эльфы с их безразличием к течению времени не предупредили союзников об опасности? Ну допустим, неверно оценили последствия, но не учесть существования Купола они просто не могли!
— Прости, уважаемый Таргон, но зачем вы пытались пройти сквозь Звёздный Купол?
— Какой Купол? — хором спросили гномы и посмотрели друг на друга.
Последняя надежда
ФиДель
Настоящую Подгорию, о которой говорил брат, мы увидели уже в коридорах жилого яруса Дома Металла. Домом, кстати, гномы называли часть городища, где жили члены одного рода, хотя тут больше подошло бы слово "дворец". Мраморные узорчатые полы, витые колонны, мозаичные панели. И огромные, во всю стену, барельефы. Не знаю, какие миры и эпические битвы были на них изображены, но особое освещение заставляло каменные картины удивительным образом оживать на глазах. Светлый камень Кхилин-Заррата был отполирован до зеркального блеска, поэтому высокие коридоры буквально утопали в отражёном и многократно умноженном свете. Кованые светильники здесь стояли на полу, каскадами поднимались по стенам, причудливыми гроздьями свисали со сводов: игра света была поставлена безупречно. И почему я решил, что гномы предпочитают низкие потолки и полутьму? Всё это великолепие принадлежало роду Металла и семье низарга Дорина. Жилища простых кузнецов, разумеется, выглядели иначе. Я вспомнил рассказ Тары о том, как высокомерно, словно бедных родственников, отчитывал Дангора и Дигрима банкир Нангур. Она ещё сказала тогда: "Подумаешь, золотые нашлёпки на поясах!" Как в воду глядела!
В покоях, предоставленных нам хозяевами Кхилин-Заррата, тоже было на что посмотреть. Дерево, металл, камень. И как только гномам удаётся создавать столь изящную тяжеловесность! Дерева, кстати, было не много: вряд ли малдуэль, предоставившие гномам свои пещеры, одобрили бы такое варварство. Тёмные массивные шкафы и приземистые комоды, также как и тяжёлые портьеры в дверных проёмах, были мне знакомы ещё по "гномодому" в Подгорце. Низкие диваны и лежанки с горами ярких подушек, стулья и столики на гнутых ножках, открытые поставцы для посуды и редкостей — всё это было выполнено из блестящего тёмно-красного металла, имевшего исключительное сходство с красной древесиной рубисового дерева. Неподъёмные кованые сундуки вдоль стен тускло сияли узорчатой позолотой, светильники отражались в хрустальных дверцах, зеркалах и полированных столешницах.
Гил сидел за столом, подперев щёку рукой, о чём-то невесело размышляя. Тара, приглашённая в покои аскарха Таргона, отсутствовала слишком долго, что никак не улучшало нашего с братом настроения. Сомбрэль прохаживался по комнате, разглядывая книги и забавные вещицы за хрустальными дверцами. Гномов он больше не интересовал: наша ответственность за Тёмного, подтверждённая Броном, их вполне устраивала. Я присел к столу.
— Разговор затянулся, — заметил Гил.
— Видимо, есть причины.
— Какие планы, командир?
— По поводу?
— Мы слегка отклонились от курса.
— Ты же знаешь: она не уйдёт, пока не закончит.
— Хочешь сказать, пока не сделает за Архимага и Светлый Совет их работу?
— Это работа Навигатора, Гил, — напомнил я.
— Знаю, — вздохнул он.
Вот именно. Тогда почему мне так хочется посоветовать Архикнязю впредь не переоценивать свои возможности? При этом у меня такое чувство, что это я уже делал однажды.
— Дель, — чуть слышно окликнул Гил, показав глазами в сторону.
Я оглянулся. Сомбрэль стоял возле камина и, придерживаясь рукой за каминную полку, попеременно поднимал то одну, то другую ногу. Вид у него при этом был крайне сосредоточенный. Это что ещё за танцы?
— Эй, Тёмный, на что-то наступил? — поинтересовался Гил.
Ду серке оторвался от занятия.
— Ты пробовал поднять обе ноги одовременно, Светлый?
Судя по вопросу, его мысли витали где-то далеко.
— Разве что в прыжке, — усмехнулся брат.
— А большего тебе и не потянуть. Давай, попробуй!
Гил встал. Через пару мгновений на его лице отразилось недоумение.
— Ну как? — поинтересовался Сомбрэль.
— Никак, — пожал плечами брат. — Похоже, хозяева расценивают прыжок как попытку улететь.
Значит, гномы всё-таки приняли меры против левитации. Не лишняя предосторожность, учитывая, с кем им приходится иметь дело.
— Всё, отпрыгались, — усмехнулся я.
— Интересно, запрет на левитацию действует только здесь или по всей аномалии?
— Не вздумай проверять, Сомбрэль. Если это то, что я думаю, тебя просто расплющит о мраморные плиты, — предупредил Гил. — А нам всё ещё нужен проводник.
Ду серке подошёл к столу и опустился на один из стульев поодаль: держась в поле нашего зрения, он по привычке сохранял дистанцию.
— Разве ТариАна не должна была уже вернуться?
— Она здесь дома, — напомнил я. — В отличие от нас.
И это была чистая правда. Гостей никто не охранял, но границы свободы были обозначены очень чётко: как только мы оказывались за пределами зоны пребывания, тут же обнаруживалось ненавязчивое присутствие хозяев. Испытывать гостеприимство гномов и дальше было бы невежливо, поэтому, исследовав отведённые нам покои, мы вернулись в каминный зал ждать возвращения Тары.
Сомбрэль задумчиво водил пальцем по столешнице, повторяя узор камня. Он чувствовал мой взгляд, но предпочитал не реагировать. При этом он знал, что я знаю, что он знает, что я смотрю на него.
— Не тяни, — сказал я.
Палец застыл на очередном завитке узора, ду серке поднял глаза.
— Элутар, и дёрнуло же меня связаться с Духом, — усмехнулся он. — Эти ваши фокусы с чтением мыслей, они доставляют тебе удовольствие?
Я пожал плечами.
— Зачем мне твои мысли? Я и так знаю, чего ты хочешь.
— Уверен?
— Лишний вопрос. Сейчас у меня есть время, потом его может не быть. Впрочем, дело твоё. Ничего личного.
— Хватит темнить, Сомбрэль, — сказал Гил. — Твою проблему зовут Да"эльми. Ты не можешь контролировать ребёнка, что живёт в твоём сознании, и это тебя страшит.
— А тебя не страшит? Если бы не он, мы бы давно были в Ломэдоре!
— В браслетах или смирительных ошейниках? — поинтересовался брат.
— Я не делот!
— А кто ты, Тёмный?
Гил и Сомбрэль обменялись яростными взглядами. Я пристукнул по столу ладонью.
— Остыньте.
Тёмный был прав: проводник с нестабильной памятью не просто бесполезен, он опасен, поэтому я и разыграл в Тёмном Лабиринте свой поединок с делотом, использовав его как переключатель памяти ду серке. Сработало: Сомбрэль стал Да"эльми, умудрившись при этом слегка подпортить мне шкурку. Я машинально тронул бок: исчезая, шрам зудел и чесался. После обратной замены личностей новые воспоминания Да"эльми, начиная с внедрённого в его детскую память спасения и заканчивая моим ранением в поединке, стали доступны Сомбрэлю. Оставалось или привязать их к его взрослой памяти, или уничтожить, прекратив тем самым его "уходы в детство".
— В общем, так, Сомбрэль: твоё возвращение в мир Перворождённых привело к возникновению параллельной ветви воспоминаний. Чтобы восстановилась нормальная работа памяти, эта новая ветвь должна слиться с основной. Естественное слияние тебя вряд ли устроит — слишком долго. Тогда остаётся два варианта: или я стираю нового Да"эльми, или встраиваю его в твою взрослую память.
— А подробнее?
— Можно и подробнее. В первом случае теряются все параллельные детские воспоминания, в памяти остаётся лишь то, что помнишь ты сам. Процедура проходит быстро и безболезненно. В втором случае сохраняются все воспоминания, как при естественном срастании, но дикую головную боль я тебе гарантирую. Какой вариант предпочесть — дело твоё.
— Боль как доплата за срочность заказа, — усмехнулся ду серке.
— Что, никак не можешь забыть? — поинтересовался Гил.
Сомбрэль собирался было ответить, но сдержался.
— Хватит, Гил.
Наши взгляды встретились.
/Он же убийца, Дель!/
/Я помню. Пойди проветрись./
Брат нехотя поднялся и пошёл к двери. Я повернулся к Сомбрэлю.
— Что решил?
— Давай второй вариант, князь.
— Тогда последнее: после слияния памяти новые воспоминания Да"эльми станут твоими, но сохранять ли его самого?
Чуть подумав, ду серке ответил:
— Оставь: я хочу помнить своё спасение.
Срастить две параллельных ветви воспоминаний оказалось не так уж сложно. Не сложнее, чем, имея нужный инструмент, подогнать паз под выступ. В моём случае инструмет — это дар ментального Навигатора. Совместив воспоминания Да"эльми с провалами в памяти Сомбрэля, я ещё раз проверил хронологию: все на своём месте. Теперь, чтобы связать между собой события из памяти взрослого и ребёнка, нужно нанизать их на самое яркое общее воспоминание — встречу со Светлой гватамари. Со временем фрагменты памяти мальчика врастут в память мужчины и уже не будут выделяться среди прочих. Я невольно залюбовался своей работой: единая цепочка событий с небольшой петелькой в самом начале. Мне пришлось завязать её, чтобы оставить два разных воспоминания об одном и том же — смертельном падении с канатов. Сомбрэль хотел помнить другого Да"эльми, и я выполнил его желание.
Из-за портьёры раздался тихий возглас и смех. Тара вошла в сопровождении Гила, его глаза светились торжеством. Ну как мальчишка!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
