Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть5

Последний Верховный

Тара

И зачем было оглядываться? Теперь эта улыбка Архикнязя будет преследовать меня весь Поиск. Надеюсь, что не осталась в долгу, направив Переход не в Тёмную крепость Тиндомэ, а к Моррагонду. Так что Гил прав со своим дежа-вю. Надо же, угодил в ту же лужу! Однако пора бы и осмотреться. Стихия Света отозвалась на моё желание, разлив над головой приглушённое сияние. На правом мизинце Гила ярко вспыхнул световой ободок.

— Что это, Гил?

— И я рад тебя видеть, Тари, — рассмеялся он и, кивнув на затопленный зал, спросил:

— По-прежнему тянет к воде?

— Дежа-вю, — улыбнулась я, указав на лужу у него под ногами. — А отпуск пошёл тебе на пользу, Гилли: совсем другие глаза.

— Так и ощущения совсем другие, сестрёнка.

— Ты не ответил на вопрос, братишка, — напомнил ему ФиДель.

— Я тоже скучал по тебе, командир, — улыбнулся тот. — Это лугасиль, Кольцо Света.

Гил поднял руку, собираясь продолжить пояснения. Кольцо ярко вспыхнуло, и рядом раздался стон: делот опустился на колени, закрыв лицо руками.

— Что? Что такое? — не понял ФиДель.

— Элутар, Чистая Стихия! — воскликнул Гил, рассматривая кольцо. — Как я мог забыть?

— Да спрячь же ты его куда-нибудь! — с досадой сказала я и наклонилась к Сомбрэлю. — Ты как?

— Ещё не знаю.

Да что ж так не везёт-то!

— Куда спрятать? — растерялся Гил.

— Давай сюда.

Я не глядя протянула руку, кольцо скользнуло на палец. Элутар, я думала, Гил положит его мне на ладонь! Световой ободок погас, сразу став невидимым, но я по-прежнему чувствовала его. Ладно, с этим потом, сейчас главное — наш проводник. Придётся совсем убрать свет и полагаться на ночное зрение.

— Дай посмотрю.

Делот отнял от лица руки. Глаза были крепко зажмурены, по щекам текли слёзы.

— Открыть можешь?

Тот отрицательно качнул головой. Я обхватила его голову ладонями, коснувшись век большими пальцами. Вероятно, это причинило Тёмному боль, потому что он схватил меня за запястья. Его горла тотчас коснулся д"орис.

— Без шуток, — предупредил ФиДель.

— Однако Поиск заостряет твоё чувство юмора, феальдин.

— Смертельно заостряет, делот.

— Можете помолчать, шутники? — не выдержала я.

К счастью, ожог оказался поверхностным. Повезло парню: вовремя закрыл глаза.

— Что, Тари? — спросил Гил.

— Видеть будет, но на полное восстановление понадобится время.

— Элутар! — с досадой сказал ФиДель. — Таргелонов подарочек!

Я в изумлении подняла глаза на мужа.

— Ты откуда знаешь?

— Просто предположил. От князей Света можно ждать чего угодно.

— Кто бы говорил, — заметил Гил. — Тоже мне, князь Тьмы!

Так это Тален! Ну конечно, кто же ещё? Невидимый лугасиль на пальце пульсировал Силой. Однако прежде всего дело, и я сосредоточилась на Контуре Жизни делота. Повреждения были поверхностными, поэтому лечение не отняло много времени.

— Открывай, — разрешила я.

Ресницы дрогнули.

— Видишь что-нибудь?

— Смутно, — ответил Сомбрэль, смаргивая то и дело набегавшие слёзы. — Что, сложно было предупредить? Или захотелось прогуляться по Лабиринту с незрячим проводником?

Я протянула платок, делот благодарно кивнул.

— Ты же говорил, что нормально переносишь свет, — напомнил Гил.

— Свет, а не Чистую Стихию. Мог бы и догадаться, князь.

— К Поиску, феальдины! — вернул нас ФиДель к реальности. — Почему изменила вектор Перемещения, Тара?

— Чтобы Старшие не "зацепили" Переход. Знаешь, как выглядят Врата Моррагонд в Веде? Как огромный столб Тьмы. Он уходит вверх, в крепость Тиндомэ, и вниз — глубоко под землю. Не исключено, что под замком что-то есть.

— Есть, — подтвердил мою догадку Сомбрэль. — Вернее, было. Эти Врата вели на нижние ярусы крепости, в подземные магические лаборатории. Но Моррагонд давно разрушен, и что с ними стало, не знает никто.

/Элутар, зачем я вернул Архимагу амулет?/ — почти простонал Гил, перейдя на Связь. — /Это же был менглир — Ключ-от-Врат. Он открывает любые Врата Звёздного Кольца, даже разрушенные и запечатанные./

/Менглир — глушитель Связи и следящее устройство, Гил/, — напомнил ФиДель.

/Да вопрос не в том, как открыть Врата, мальчики, вопрос, куда их направить/, — заметила я.

Ребята посмотрели друг на друга. Вот-вот: зачем нужен Ключ, если есть Навигатор? Врата Моррагонд. Почему меня всё время тянуло вернуться сюда? Я обвела взглядом зал. Полезная всё же вещь — ночное зрение! Под ногами чёрный, весь в глубоких трещинах монолит, вокруг — шесть внушительных колонн. Вернее, одна, пять других разрушены почти до основания. Это ещё в первый раз показалось мне странным. Я прикинула высоту колонн. Возможно, раньше над ними было что-то вроде парящего купола, как над Вратами в замке Дал"леДин"на. Катастрофа разрушила Моррагонд, уничтожив купол, колонны и даже барельефы на стенах. Однако Тёмная крепость, находящаяся прямо над Вратами, устояла. Интересно, сохранились ли её нижние ярусы?

Что я видела тогда, в первый раз? Роскошный зал, яркий свет, Перворождённые, застывшие у колонн. Лица сосредоточены, руки ладонями вперёд направлены к центру чёрного монолита: Верховные маги клана Фуиндост пытаются сдержать рвущуюся из Врат Силу. Над каменным кругом появляется свечение, затем яркая вспышка. Всё? Нет, не всё. Я поняла это ещё в замке Линдориэля во время разговора о Тёмном наследии Л"лиоренталей. И если уж быть до конца откровенной, к Моррагонду меня привело не только желание уйти от всевидящего ока Архимага. Я подошла к колонне, приложила ладони к её зеркальной поверхности и, восстановив Связь с Камнем, на этот раз прошла по ней чуть глубже.

... Тот же поражающий мрачным великолепием зал: светильники, барельефы на стенах, тёмные зеркала колонн. И эльфийские маги, пытающиеся спасти гибнущие Врата. Всматриваюсь в напряжённые лица: пятеро не сводят глаз с центра монолита, а шестой.... Он смотрит прямо на меня! На его груди поблёскивает необычное украшение — многолучевая эльфийская звезда из чёрного металла. В центре монолита появляется свечение. Эльф отводит взгляд, теперь он сосредоточен на одном: во что бы то ни стало сдержать неуправляемый выброс Силы. Сияние усиливается, конец близок. Но за мгновение до гибели от Тёмного мага отделяется тень и растворяется в колонне за его спиной. Слепящая вспышка! ...

Я невольно отшатнулась, прервав Связь. ФиДель подхватил меня сзади.

— Он здесь! — выдохнула я.

— Кто — он, Тари? — тревожно спросил Гил.

— Ваш Тёмный предок. Там, — я кивком указала на колонну.

— Вельтагир Тиндомэ?

Ребята с сомнением окинули взглядом камень, но на всякий случай отступили, увлекая меня за собой.

— Ты его видела?

— Да. Кажется, он пытался мне что-то сказать.

— Что он может сказать, Тари, если давным-давно ушёл в Пустоту? — усмехнулся Гил.

— Я бы не делал столь поспешных выводов, — заметил Сомбрэль.

— Ты что-то знаешь, делот?

— Об этом — ничего, феальдин, но я знаю кое-что о Силе наших древних магов.

— Ты имеешь в виду валатэ?

— И валатэ тоже.

Он прав: если уж их маги научились прятать Перворождённых от Взгляда самого Элутара, превращая их в делотов, то почему бы им самим, уходя в Пустоту, не оставить вместо себя свою "тень"? А кулон-то у князя Тиндомэ в виде эльфийской звезды! Где-то я такой уже.... Стоп — Младший! Подчинившись приказу, нож тут же оказался в руке. Вот они, три эльфийских звезды на клинке у самой рукоятки — клеймо Мастера Синтарэна. Я вернула нож за голенище. Эльфы смотрели на меня, не скрывая изумления.

— У вашего предка на груди был кулон в виде эльфийской звезды — точь-в-точь твоё клеймо, оружейник, — пояснила я и снова шагнула к колонне.

— Тара! — предостерёг ФиДель.

— Командир, мы идём в Тёмный Лабиринт, — напомнила я. — Не стоит отказываться от помощи Верховного мага клана Фуиндост.

— От помощи? — усмехнулся делот. — Я бы не спешил доверять Дому Тиндомэ.

— А кто сказал, что речь идёт о доверии? И отойдите подальше на всякий случай.

Ребята тут же сделали шаг вперёд. Я подошла к колонне вплотную. Теперь мы с "тенью" стояли лицом к лицу. Учитывая рост Тёмного эльфа, кулон-звезда должен был находиться чуть ниже моего подбородка. Всё ещё не веря, я приложила ладонь к камню. Так и есть — металл! Эх, Тангаров бы сюда! Впрочем....

— Гил, дай-ка руку.

Я приложила ладонь оружейника к камню, накрыв своей.

— Слушай.

— Что слушать, Тари?

— Металл.

Эльф сосредоточенно застыл, но уже через мгновение уточнил:

— Галворн?

Сердце пропустило удар. Значит, я не ошиблась: это действительно создатель "тёмного блеска", Вельтагир Тиндомэ.

— Как думаешь, кулон можно извлечь? — спросил Дель.

— Ну, вы же у нас эльфийские маги.

— Видишь ли, Тара, за столько лэдов металл и камень стали единым целым, потому я и спрашиваю. Разрушить камень несложно, но тогда мы рискуем потерять артефакт и, возможно, не только его.

Он прав: нужно искать иной способ достать кулон из толщи камня. Обратиться к Стихии? Но одного разговора с Землёй будет мало, понадобится ещё и разговор с Металлом. Мастеров, владеющих таким даром, гномы зовут Отцами Металла. Неужели у эльфов это называется даром валатэ?

— Есть одна мысль, Дель. Можно договориться с Землёй, чтобы Камень отпустил Металл, но кто-то должен будет показать ему выход.

— И кто же этот герой? — спросил Гил.

— Ты, — хором ответили мы.

Гил держал на ладони звезду из галворна — точную копию тех, которые ставил на свои клинки. Впрочем, нет, не копию, скорее, оригинал. Двенадцать лучей разной длины — так называемая эльдамальская звезда, причём рисунок лучей совпадал с клеймом Мастера один в один. Плоская цепочка кулона свешивалась вниз, её узкие вытянутые звенья были выполнены в виде миниатюрных сир"рисов. От атефакта тянуло Силой, но я не чувствовала ни Тьмы, ни Света — в галворне Стихии связывали одна другую. Артефакт Верховного мага! Мы с Гилом справились с задачей, и всё же появление кулона-звезды на поверхности колонны иначе как чудом не назовёшь.

Мои мысли прервал тихий возглас Сомбрэля. Его глаза были широко открыты, по щекам струились слёзы, но он не замечал их, глядя куда-то поверх моей головы. Я оглянулась и потрясённо застыла: у колонны стоял Перворождённый — тот самый, из моего видения, только уже без артефакта на груди. Теперь я его узнала: это был действительно последний Верховный маг клана Фуиндост, чей образ передал мне Линдориэль. К сожалению, моё ночное зрение в отличие от эльфийского не передавало цветов, но и в чёрно-белом варианте князь Тиндомэ смотрелся великолепно. Маг выглядел настолько реальным, что я не сразу заметила видневшуюся сквозь него колонну. Его поклон был глубоким и полным достоинства.

— Я знал, что ты вернёшься, Тир-Элен"на. Благодарю.

Голос мага, вернее, его "тени", звучал глуховато, но внятно. Тир-Элен"на! На мне что, табличка с названием? И откуда он знал, что я вернусь, если я сама этого не знала? А Тёмный эльф уже перевёл взгляд на Гила и Деля. Лёгкая улыбка, изящный наклон головы.

— Авен Элль, князья Тиндомэ.

Надо же, признал свою кровь с первого взгляда! Впрочем, ду серке ведь числят родню по матери. Ребята молча поклонились в ответ. Маг взглянул на Сомбрэля и удивлённо вскинул брови. Делот не был похож ни на Светлого, ни на Тёмного: пепельная кожа, "стальные" волосы, рубиновые глаза. Я уж не говорю о татуировке на пол-лица. Маг выбросил руку ладонью вперёд в защитном жесте, движение Силы взметнуло наши волосы. Не слабо для "тени"!

— Что ты такое? — в голосе мага слышалась угроза. — Разве здесь твоё место?

Но Сомбрэлю было нечего терять. Он спокойно выдержал взгляд князя и так же спокойно ответил:

— Я делот, князь, убийца Перворождённых. С тех пор как у меня отняли жизнь, но не дали умереть, мне нигде нет места. Если ты действительно Вельтагир Тиндомэ, ты знаешь, о чём я говорю.

Маг покачал головой.

— Элутар, они всё же добрались до моих лабораторий! Куда только смотрел Архимаг? Однако времени у нас не много. Тир-Элен"на, прошу: что произошло после?

После чего? Разрыва? Интересно: он сказал это так, будто я должна знать, что было "до"!

— Катастрофа уничтожила Звёздное Кольцо и Навигаторов, князь Тиндомэ, но Светлому Совету удалось сохранить Внутреннюю Вселенную. Она была отделена от Внешней астральной Пеленой, а Эльдамаль получил Звёздный Купол, который скрыл его от других миров. Но тебе, вероятно, хочется услышать о своих?

Князь Тиндомэ, чуть улыбнувшись, кивнул.

— Клан Фуиндост потерял в Катастрофе не только сильнейших магов, но и дар валатэ, — продолжила я. — Это привело к серьёзным изменениям в управлении кланом и в итоге к разрыву связей с соплеменниками. Клан Тёмной Крепости стал кланом Тёмной крови и покинул поверхность Эльдмаля.

— Элутар! — маг энергично тряхнул белой гривой. — Сколько же я просидел в этом столбе?

Я невольно улыбнулась: князь выглядел слишком живым для собственной "тени".

— Кто сейчас Верховный маг клана?

— После утраты валатэ в Тёмном клане нет Верховных магов.

Брови князя изумлённо взлетели.

— Даже так? У меня несколько иное мнение на сей счёт, и о валатэ, кстати, тоже. Впрочем, об этом после. И кто же возглавляет клан?

— Гватамари Фуинрут.

— Ну, тогда я спокоен, — усмехнулся маг.

— Напрасно, Верховный, — вступил в разговор ФиДель. — Клан Фуиндост ведёт скрытую войну против клана Феа-эль-Дин"н, пытаясь уничтожить своих кровных родичей.

— То есть, вас? Элута-ар. В таком случае Дом Тиндомэ на пороге гибели. Война против Духов! Я ещё не забыл, как выглядит Поиск, и мне это не нравится, феальдины.

— Тогда внесём ясность, Верховный маг, — сказал ФиДель. — Ты назвал меня и брата князьями Тиндомэ. В нас действительно есть Тёмная кровь, однако Светлые числят родство иначе. Перед тобой Младшие князья Л"лиоренталь, и поверь, нам есть что предъявить Дому Тиндомэ.

— Не сомневаюсь. Насколько серьёзны претензии рода Л"лиоренталь?

Командир кивнул на Сомбрэля.

— Это — один из моих несостоявшихся убийц, на нём Долг крови.

Маг окинул того ледяным взглядом и поинтересовался:

— Судя по всему, счёт не в нашу пользу, делот?

Сомбрэль криво усмехнулся в ответ.

— Какова цель Поиска, командир? — повернулся князь к ФиДелю.

— Остановить смертельную игру.

Маг кивнул и сложил на груди руки.

— Насколько я понял, игра против вас ведётся чужими руками. Как давно появились такие, как этот? — спросил он, кивком указав на Сомбрэля.

"Этот"! Делот опустил глаза: Тёмные эльфы не считали Отверженных соплеменниками.

— Не слишком. Думаю, не больше пяти-шести эйенов назад, — ответил ФиДель.

— Отлично, — улыбнулся маг. — Значит, родичи не добрались до моих лабораторий, иначе создали бы ритуал гораздо раньше. Какие варианты решения задачи вы рассматриваете, феальдины?

— Любые, кроме нового Эльдагора, — ответил Гил.

Маг задумался.

— Эльдагор? Нет, там мы уже были. Как Верховный маг клана Фуиндост я не могу принять вашу сторону, Младшие князья Л"лиорентали, но как родич должен сделать всё, чтобы сохранить обе ветви Дома Тиндомэ — Тёмную и Светлую.

— Есть предложения, князь?

— Есть, — кивнул он. — Попробуем если не остановить игру, то хотя бы вывести из неё смертельную составляющую.

— Каким образом?

— Нужно разрушить ритуал... как его?

— Отвержения жизни, — сказал Сомбрэль.

— Именно! И создать новый, возвращающий делотов под Взгляд Элутара.

Я посмотрела на Сомбрэля. Он всё ещё болезненно прикрывал глаза, но выглядел значительно лучше. Да, скорость восстановления ду серке впечатляла. Сейчас он не сводил глаз с "тени": ведь то, о чём говорил Верховный, лежало в основе нашей сделки — проход через лабиринт взамен на Истинное Имя.

— Ваш противник имеет существенное преимущество: в его руках живое оружие, управляя которым он может забирать жизни, ничем не рискуя, — продолжил князь. — Лишившись его, Дом Тиндомэ будет поставлен перед выбором: Отступничество или отказ от смертельной игры. И ещё, феальдины: я бы не торопился посвящать Тёмный Совет в наши семейные дела. Во всяком случае, до того, как выяснится настоящий расклад сил в Доме Тиндомэ.

Гил и ФиДель молча обменялись взглядами. Мне показалось, или "тень" мага стала прозрачнее?

— Один вопрос, князь: кто будет заниматься ритуалами?

— Ты, Тир-Элен"на, и два эльфийских мага. Внизу есть всё, что нужно. Ключ я оставил, как договаривались.

Он указал на свой кулон в руках Гила.

— А мы договаривались? — не выдержала я.

Князь улыбнулся.

— Согласен: способ передачи несколько экзотичен, но когда я затевал всё это, не думал, что застряну здесь так надолго. Да и вообще не был уверен, что получится. Кстати, по поводу валатэ: дай-ка руку, Мастер оружия.

Верховный протянул Гилу открытую ладонь, но тот не спешил с ответным жестом.

— Давай же, родич, — усмехнулся князь Тиндомэ, — это всего лишь ритуал Передачи Знания. У тебя есть дар, ты используешь его вслепую, так открой же глаза! Твоим Наставником будет последний Верховный маг клана Фуиндост.

Оружейник чуть помедлил, глядя на своего давно ушедшего предка, и вложил руку в его ладонь. Пальцы сомкнулись в замок, руки окутало сияние. Завершив ритуал, маг устало улыбнулся:

— Приветствую, Стратег-оружейник, боевой маг Тьмы. Отныне артефакт, который ты получил, твой по Праву крови и мастерства.

— Благодарю, Наставник, — ответил Гил, поклонившись в ответ.

А "тень" мага таяла прямо на глазах: похоже, на ритуал ушли его последние силы. Князь поднял руку в прощальном салюте. Удивительно светлый Тёмный эльф! Жаль, что больше не увидимся. В памяти совершенно некстати всплыли слова Сомбрэля: "Я бы не стал доверять Дому Тиндомэ".

— Что это было, Дель?

— Не знаю, Тара. Никогда не слышал ни о чём подобном. А ты что скажешь, Стратег-оружейник?

— А что говорить, командир? О ритуале Передачи судить пока рано, а в остальном....

Гил пожал плечами, разглядывая кулон.

— С артефактом интересно получилось. Я ведь думал, что создал своё клеймо сам. У меня этой звездой все академические тетради разрисованы.

— Насколько я поняла, Гил, Вельтагир Тиндомэ не использовал эльдамальскую звезду в качестве клейма.

— Я не об этом, Тари. Двенадцать лучей, три градации длины, произвольное сочетание. Как думаешь, какова вероятность совпадения рисунка?

— Твоя Тёмная кровь, Гил, — улыбнулась я. — Валатэ! А ты что скажешь, проводник?

— Скажу, что наша сделка обретает реальные черты, Посвящённая, — ответил делот.

— Не будь наивным, — усмехнулся ФиДель. — Твоим родичам на создание ритуала Отвержения понадобилась тьма времени.

— Скорее, Тьма и время, феальдин. Тьма у нас есть, а вместо времени — то, что оставил вам родич в своих лабораториях. Я готов испытать новый ритуал на себе.

— И вести нас Тёмным лабиринтом будет уже некому, — подытожил Гил. — Ладно, Сомбрэль, где эти лаборатории?

Делот посмотрел под ноги и неуверенно ответил:

— Должны быть где-то там.

Гил слегка притопнул ногой.

— Может, это как-то открывается, Тари? Ну, как Квадриш"ш?

— Если и открывалось раньше, то механизм Врат наверняка повреждён выбросом.

— Не скажи. Монолит лишь дал трещину, а то, что под ним, могло и уцелеть.

Сомневаюсь, но лучше бы это оказалось правдой. Гил задумчиво разглядывал лужу в центре монолита — ту самую, в которую попадал уже дважды. Он чуть приподнял бровь и поверхность воды дрогнула, выплеснув ручеёк, который быстро проложил себе дорогу к окружавшему Моррагонд озеру. Когда обнажилось дно, Гил удовлетворённо кивнул: в центре пологого углубления находился каменный круг с изображением эльдамальской звезды. Его вполне можно было принять за часть резьбы, украшавшей основание Врат.

— Все назад, — отдал приказ командир.

Мы отошли к колоннам, в центре монолита остался только Гил. Он опустился на колено и вложил артефакт-Ключ в "замок". Какое-то время ничего не происходило, затем резной круг дрогнул и с каменным скрежетом начал поворачиваться. Время от времени он на мгновение замирал и вновь возобновлял движение, каждый раз меняя направление и угол поворота, будто набирал шифр. И каждый раз артефакт подтверждал правильность набора голубоватой вспышкой. Наконец круг остановился, Ключ последний раз вспыхнул и погас. Чуть помедлив, Гил вынул его из "замка".

— И что теперь? — повернулся он к нам.

— Посмотрим. Для начала отойди назад, — напомнил ФиДель.

Как только Гил покинул активную зону Врат, раздался каменный скрежет. "Замок" ушёл вниз, монолит под ногами ощутимо дрогнул, на его поверхности обозначились круги. Собственно, круг был только один — внешний, внутренние же оказались каменной спиралью, закрученной к центру. Ещё мгновение — и она начала медленно опускаться, раскладываясь в винтовую лестницу. То есть, так это было задумано. Но механизм Врат всё же оказался повреждён, поэтому вместо лестницы мы увидели отдельные пролёты, висящие на разных уровнях в кромешной темноте.

— Элута-ар, — потрясённо прошептал Гил.

— Всего лишь Вельтагир, князь, — раздался спокойный голос Сомбрэля.

Равноправие в смерти

ФиДель

Всего несколько мгновений назад в Цитадели я был уверен, что знаю, как выглядит работа Навигатора. Я ошибался. Наша магия Перемещения позволяет использовать два вида порталов: более надёжные направленные, которые можно отследить, зато нельзя перенацелить, и свободные, крайне сложные для поиска, но рискованные из-за возможности перехвата. Тара же, отправив нас вместо крепости Тиндомэ к Моррагонду, изменила вектор Перемещения направленного портала прямо во время Перехода, сбив Старших со Следа. Стоило бы догадаться, что Навигатор, существуя вне Астрала, работает также и вне магии Перемещения.

Врата Моррагонд! Дежа-вю, однако. Только услышав голос брата, я понял, как мне его не хватало. Пока не знаю, насколько удачным был его отпуск, но к Гилу вернулась его обычная манера общения, и это главное. Лугасиль, кстати, меня не слишком удивил, как и то, что он предназначался Таре. К подарку Таргелона было сложно придраться — Чистая Стихия Света в подземных лабиринтах могла оказаться очень кстати, хотя я предпочёл бы обойтись без помощи Советника. А вот наш полупрозрачный предок меня откровенно поразил. Вельтагир Тиндомэ выглядел слишком живым для привидения, заключённого в камень на тысячи лэдов. Впрочем, князь оказался не без странностей: гибель Навигаторов и Раскол Тьмы его, похоже, не впечатлили, зато он верно расценил наш Поиск как меч Архимага, занесённый над его кланом. Никто из нас и не рассчитывал, что Вельтагир Тиндомэ примет нашу сторону, однако он сыграл за Тёмных весьма своеобразно: предложил уничтожить ритуал Отвержения и вернуть делотов под Взгляд Элутара. Заставив родичей самих платить по счетам, он надеялся отбить у них охоту к смертельным играм и прекратить опасное противостояние со Светлыми. Не знаю как ребятам, а мне этот давно ушедший предок чем-то напомнил Ноэ"Тхафара. Жаль, что наше знакомство с князем Тиндомэ оказалось таким недолгим. Напоследок он Завершил дар валатэ нашего оружейника и передал ему Ключ от своей магической лаборатории. Правда, чтобы воспользоваться ею, нам предстояло решить очередную головоломку.

— Элута-ар, — прошептал Гил, глядя на висящие в пустоте лестничные пролёты.

— Всего лишь Вельтагир, князь, — спокойно уточнил Сомбрэль.

Да, не любит делот наших Тёмных родичей, и есть за что. Тара задумчиво рассматривала висящие в пустоте остатки лестницы.

— Есть два варианта, командир, — сказала она, подняв на меня глаза. — Можно обратиться к Стихиям, воссоздав с их помощью недостающие части. Это будет выглядеть примерно так.

На наших глазах в местах, где пролёты обрывались в бездну, из мрака соткались ступени. Тьма словно уплотнилась, соединив парящие звенья разорванной лестницы в единую цепь. Однако идти по воздуху....

— Я бы не рискнул, — ответил на мои мысли делот.

— Что так, Тёмный? — усмехнулся Гил. — Пустота давно ждёт тебя.

— Подождёт, Светлый. Сам ныряй в этот колодец, коль хочешь: у меня крыльев нет.

— Насколько глубок провал, Тара?

— Не слишком — яруса три, но за надёжность сохранившихся лестничных пролётов я не поручусь.

— Ясно. А второй вариант?

— Портал, Дель. Гил и Вельтагир Тиндомэ связаны ритуалом, кроме того, у нас амулет князя. Гил даст мне его След, по которому я направлю вектор Перемещения прямо в лабораторию. Так, Ментальный Навигатор?

— Должно сработать, — кивнул Гил.

— Правда, есть одно "но": портал может открыться где угодно.

— Например, где-нибудь вроде той колонны, — заметил Сомбрэль.

— Хочешь сказать, что там, — Тара кивнула в сторону лестницы, — не будет никаких сюрпризов?

— Вы маги, вам виднее, — усмехнулся делот, — я же могу предложить только это.

Воздух возле него слегка "поплыл", и я снова увидел перед собой нашего Тёмного предка, только в отличие от настоящего этот был вполне материален. Мастер иллюзий!

— Потрясающе, — восхитилась Тара.

Ну да, она ведь ни разу не видела ничего подобного.

— Заканчивай маскарад, Тёмный, — сказал Гил.

Однако делот прав: не хотелось бы угодить куда-нибудь вроде ловушки-накопителя. Я ещё раз заглянул в Астрал: магическая основа лестницы, несмотря на разрушение реального объекта, выглядела вполне надёжной.

— Идём вниз, — решил я. — Тара?

— Готово, командир, — кивнула она. — Пролёты проходим быстро, но аккуратно, останавливаемся только на пустых участках лестницы — они в любом случае устоят. Сомбрэль, ты как? Тьму от темноты отличишь?

— Вполне, — ответил тот.

— Тогда я иду первая, вы — сразу после сигнала.

— Ты пойдёшь туда сама, Посвящённая?! — изумился Сомбрэль.

— А что?

— Видишь ли, Тари, в клане Фуиндост честь первым свернуть себе шею по традиции принадлежит мужчинам, — пояснил Гил. — Вероятно, как бонус за утерянный дар валатэ. При этом все прекрасно понимают ущербность такого подхода, но старательно делают вид, что иначе нельзя.

— Зато у вас полное равноправие в смерти, феальдины, — усмехнулся делот, — и судя по всему, ещё десяток Посвящённых в запасе.

Равноправие в смерти? Верно, Поиск — игра командная, но упрекать нас в том, что риск неоправдан? На разрушенной лестнице никто из нас не заменит Посвящённую.

— Погоди, Тара.

Я знал, что выхода нет, просто пытался оттянуть роковой момент. Она понимающе улыбнулась.

— Равноправие в смерти — это всего лишь Поиск, командир.

Элута-ар! Закусив губу, я смотрел, как она осторожно спускается по ступеням верхнего пролёта и, чуть задержавшись на краю, делает шаг в пустоту. Сердце пропускает удар, во рту — привкус крови. Гил до боли стискивает мою руку. Обошлось! Брат облегчённо выдохнул, Сомбрэль провёл по лицу ладонью, а мне, наверное, уже никогда не вздохнуть спокойно. Что ж, я сам выбирал подругу. Дойдя до половины воздушной лестницы, Тара обернулась.

— Спускайтесь, мальчики. Вниз не смотрите, лучше вперёд. И снимите свои "захваты": они мне только мешают.

"Страховочная петля"? Мы с Гилом взглянули друг на друга. "И ты тоже?" — было написано на наших лицах.

Спускались быстро, но осторожно: с равным успехом здесь можно было как рухнуть вместе с лестницей, так и сорваться с пустого пролёта из-за неверного шага. Постепенно ко мне вернулась уверенность: если не смотреть под ноги — тот же камень, даром что соткан из Воздуха и Тьмы. Наконец Тара остановилась. Я взглянул вверх: в полной темноте открытое основание Моррагонда казалось белёсым пятном, значит, книзу мрак действительно стал плотнее.

— Почти пришли. Пора представиться хозяйке, — пояснила Тара.

На её ладони сгустилась Тьма, и чёрный лохматый клубочек, подпрыгивая, скатился под ноги. Острые коготки вцепились в куртку. Я замер: темнёнок, частица Стихии! Он устроился на плече, перебирая пряди волос, словно ветерок. Странные ощущения исчезли так же неожиданно, как и возникли.

— Эй! — раздался возглас брата.

— Спокойно, Гил: с нами знакомится Тьма.

— Эта Тьма села мне на голову, Дель, и, похоже, собирается вить там гнездо! Я должен радоваться?

Мне показалось, что я слышу возмущённое шипение, и мимо тут же промчалось что-то очень сердитое. Тара рассмеялась.

— Чем ты так разгневал малыша, Тёмный? — спросил Гил.

— Откуда мне знать, Светлый! — раздражённо ответил Сомбрэль.

— Стихии различают Жизнь и Смерть. "Не Жизнь" им не понятна, — пояснила Тара.

— Мне и самому она не понятна, — сказал делот, — тем более что я-то как раз чувствую себя живым.

— Ладно, с этим разберёмся. А пока прикрой глаза: нам нужен свет.

Я почти физически ощутил, как нехотя отступает древняя Тьма — хозяйка этого места. Тусклый свет едва теплился над нашими головами: Тара не хотела зря раздражать Стихию. Перед нами был такой же овальный зал, как и наверху, только значительно меньших размеров. Никаких излишеств: чёрные стены и пол, покрытые странными царапинами и насечками, в центре — круглое ступенчатое возвышение, похожее на основание Моррагонда, с тем же спиральным рисунком на верхней плите. Интересно, зачем это нужно здесь, внизу? А вот и "замок" в центре круга, который Гил открыл с помощью амулета-Ключа.

Пока мы спускались по ступеням, Сомбрэль шагнул в пустоту и, зависнув над плитой, плавно опустился вниз.

— А говорил, нет крыльев, — заметил Гил.

— Левитация — далеко не полёт, феальдин, — усмехнулся делот, — но вещь удобная. А боевая левитация — ещё и полезная.

— Да-да, припоминаю. Кажется, наш командир приземлил одного летуна на пару кхалшиорнов.

Глаза делота сверкнули алым.

— Тоже хочешь рискнуть, феальдин?

— Рискнуть? Мне? Это же у вас с Домом Тиндомэ не спорят — говорят, опасно для жизни. И правильно делают, кстати. Как думаешь, чем бы ответил на твой вызов Стратег-оружейник клана Фуиндост?

Гил и Сомбрэль смотрели друг на друга: брат — с насмешкой, делот с бессильной яростью. При всём уважении к Тёмному Мастеру Гил прав: в Древних кланах отвечают только на вызовы равных по крови, иное считается оскорблением и имеет серьёзные последствия. Что же касается клана Фуиндост, то осмелься делот бросить вызов соплеменнику нашего ранга, он был бы убит на месте, ибо уже давно мёртв для Элутара.

/Заканчивай его дразнить, Гил: нам нужен проводник/, — напомнил я.

/Это ему за "равноправие в смерти", Дель. И за "десяток Посвящённых"./

Я понимающе кивнул. Равноправие в смерти! Да, Тройка — команда равных, где каждый берёт на себя ту часть работы, в которой он сильнее других. Остальные прикрывают его, рискуя головой: Цель оправдывает. Одиночке-делоту этого не понять. Однако Гилу действительно будет полезен поединок с ду серке: тренировки в фандарге — это одно, личный опыт — совсем другое.

— Ладно, хотите танцевать — танцуйте, — сказал я. — Только не здесь — в первой же удобной пещере Лабиринта.

— Я безоружен, — напомнил Сомбрэль.

— Не переживай: Светлые не танцуют с безоружными, — сказала Тара. — Ты верно заметил — у нас равноправие в смерти.

Делот покачал головой.

— Я просто хотел сказать, что жизнь наших гватамари слишком ценна для клана, Посвящённая, — пояснил он. — Много более ценна, чем жизнь самого лучшего воина.

Тара кивнула.

— Я поняла. Мои клинки тебя устроят?

Делот изумлённо вскинул брови, но поняв, что она не шутит, молча кивнул: чужое оружие — не препятствие для настоящего Мастера. Вот и отлично. Я взглянул на лестничные пролёты над головой и выше — на тусклое пятно открытого входа. Возможно, нам стоило бы прикрыть за собой дверь.

— Как думаешь, Гил, можно закрыть вход?

— Думаю, да — "замок" на месте, — кивнул он. — Но не раньше, чем мы найдём выход.

— Согласен. А это для чего? — я провёл носком сапога вдоль спиральной линии.

— Запасная лестница? — предположил Гил.

— Или лестница для подъёма.

— Тогда должен быть ещё один "замок", Дель.

— Логично. Только я его не вижу.

— А зачем вообще лестницы магу такого уровня? — спросила Тара. — Можно ведь воспользоваться порталом или левитацией, наконец.

— Такой высоты не выдержит никакая левитация, Посвящённая, — заметил Сомбрэль. — А порталами не пользуются потому, что здесь на них установлены ловушки.

— Что ж ты раньше-то молчал, пижон Тёмный? — возмутился Гил.

— Во-первых, я не пижон, то есть, не молчал, а во-вторых, мы же всё равно воспользовались лестницей.

Чтобы вновь обрести дар речи, мне потребовалось время. Впрочем, чего можно было ожидать от врага? Я старался говорить спокойно.

— В общем, так, делот: ещё один такой финт, и я устрою тебе Чтение Сознания прямо на месте.

— Да, болевая левитация — вещь полезная, — согласился Гил. — Отрезвляет.

Сомбрэль слегка попятился. Вряд ли его так уж напугали наши слова, скорее, глаза Тары. Ещё бы: влипнуть в камень на тысячи лэдов! Как там назвал его Гил — Тёмный пижон?

— Тёмный болван, — сказала Тара. — И ради него я должна заниматься ритуалом! Здесь есть другой выход?

— Да мне-то откуда знать? — пожал плечами делот, глядя на неё с опаской. — Доступ сюда имел только князь Тиндомэ.

Да, трудно представить себе безумца, рискнувшего проникнуть в лабораторию Верховного мага! Отец, кстати, тоже предпочитал работать в одиночку. В его лаборатории вела единственная дверь: так проще держать опасные тайны под контролем. Вход-выход. Я взглянул на Гила. Кто же знал, что он так буквально поймёт мой взгляд? Гил шагнул к "замку" и вставил Ключ в углубление. Амулет полыхнул синим. Монолит под ногами дрогнул, сверху на головы посыпалась каменная крошка. Лестница! Мы отскочили к стене, причём Гил еле успел выхватить амулет. Раздался знакомый скрежет, и "замок" взмыл в воздух. Обречённо наблюдая, как медленно уплывают в темноту лестничные пролёты, я пытался прикинуть наши шансы выбраться наверх. Белёсое пятно Врат над головой становилось всё меньше, пока не исчезло совсем. Мы посмотрели друг на друга.

— Ну и кто тут болван? — поинтересовался Сомбрэль, вытряхивая из волос каменную пыль.

Гил, кстати, совсем не выглядел удручённым. Он легко прыгнул обратно на монолит и торжествующе улыбнулся.

— А это видели, умники?

В центре спирального круга вместо только что уплывшего наверх "замка" появился точно такой же!

— Видишь ли, Дель, я пришёл к тому же выводу, что и ты: выход — где вход. Нужно было просто проверить.

— А если бы не сработало?

— Исключено, командир, — рассмеялся он. — Ритуал Передачи Знания! Этот, как ты его называешь, спиральный круг и есть лестница наверх. И готов спорить, неповреждённая.

Из овального зала выходил единственный коридор. Оставив ребят у входа, я сделал несколько шагов вперёд и провёл рукой по стене. Странно: поверхность была не ровная и гладкая, как ожидалось, а в узких вертикальных бороздах. Присев, снова коснулся ладонью камня: борозды пересекали пол и поднимались на противоположную стену. В памяти сразу всплыли царапины и насечки на полу и стенах зала.

— Думаешь, чья-то нора? — раздался рядом голос брата.

— Похоже, — ответил я. — Жаль, Ролли не с нами: нолегаты много знают о тварях Лабиринта.

— Ну, нашли знатоков Подземья! — усмехнулся Сомбрэль. — Это ламброон, феальдины — только его зубы оставляют такие борозды в камне. Вернее, не зубы, а дисковые алатамировые резаки. И в зале тоже его следы — от щитков. Правда, судя по размерам червоточины, тварь не самая крупная.

— Это радует, — заметила Тара без особой уверенности.

— Я бы не слишком радовался, Посвящённая: нам хватит и такой.

Неужели делот прав? Но мы с Гилом постоянно отслеживали изменения в Плоскостях и пока ничего подозрительного не находили. Знать бы ещё, насколько свежие эти следы! Тара коснулась ладонью стены.

— Очень старые, командир, но камень отвечает так, будто тварь ещё здесь.

— Как она может быть здесь? — поразился Гил. — Сколько живут ламброоны, Сомбрэль?

Тот пожал плечами.

— Никто ещё не видел Каменного червя, умершего своей смертью, князь.

Повисло молчание. Идти дальше никому не хотелось.

— Интересно, зачем магу понадобилась глубинная тварь? Коридор можно создать и с помощью магии, — задумчиво произнёс брат.

— Скоро узнаем. Сомбрэль за мной, потом Тара. Гил, ты прикрываешь. Вперёд.

— Погоди, князь. Будет лучше, если я пойду первым, — впервые осмелился возразить делот.

— Если бы тебе доверяли, Тёмный, то лучше, — кивнул я. — Выполняй, я два раза не повторяю.

Коридор вывел нас в круглую пещеру с низким сводом, пол и стены которой были покрыты всё теми же глубокими царапинами. Напротив виднелся вход в ещё один коридор, судя по астральному эху, короткий и заканчивающийся тупиком. Под слоем мельчайшей каменной пыли я с трудом разглядел в центре пещеры гладкую каменную плиту, утопленную в пол. Неужели дверь?

— Шутник был ваш предок, феальдины, — заметил слегка севшим голосом Сомбрэль. — Лаборатория в гнезде ламброона!

— Где-где?! Элута-ар.

— Вельтагир, — снова поправил делот. — Судя по всему, сторож там, — он указал на отверстие, чернеющее в противоположной стене. — Ещё есть вопросы, зачем магу глубинная тварь?

— Да нет там никого, — уже не так уверенно возразил Гил. — А если бы и был, как бы он там развернулся? Дал задний ход?

— Эти твари и не такое могут, — серьёзно ответил Сомбрэль, вглядываясь в темноту.

— Будем исходить из худшего, — решил я. — Предложения, знаток Подземья?

— Выманить червя в зал с лестницей, и пока он будет там разворачиваться, открыть дверь в лабораторию. Другого способа я не вижу.

— И как же это сделать?

— Попрыгать, феальдин, — усмехнулся делот и зачем-то посмотрел вверх, будто что-то прикидывая. — Ламброоны слепы и глухи, зато чувствуют посторонний звук через камень всем телом и потому очень раздражительны.

Слышат кожей? Или что там у них — щитки? Я посмотрел под ноги.

— В таком случае поздравляю, Тёмный: если ламброон здесь, то он давно знает о нашем присутствии.

На лице Сомбрэля отразилось сомнение.

— Не скажи, Светлый: в разных горных породах звук распространяется по-разному. Обычно червь не нападает первым, только предупреждает о своём присутствии, но если быть назойливым, может прогнать со своей территории. Тут главное успеть увернуться: огромная тварь не охотится, просто ничего не видит и не слышит. Словом, живой таран.

Не нападает первым? Интересно. А как же быть с зеркхом, выскочившим на нас в Диких Копях? Если бы не Дигрим Тангар....

— Другое дело, самка с выводком или гнездо, — продолжил делот. — Тогда....

Он не договорил: из чёрного жерла норы донеслось странное шуршание и поскрипывание, будто песок тёрся о камень. Тёмный изменился в лице.

— В общем, так, феальдины: вы идёте вправо вдоль стены — лантров пять, плотно прижмаетесь к ней и замираете. Я остаюсь перед входом. Когда ламброон выскочит из норы, я направлю его в коридор, а сам буду уходить к центру пещеры. К двери в полу можно будет бежать только после того, как тварь полностью скроется в коридоре, иначе она даст задний ход. Надеюсь, всё получится, но на всякий случай запомните: ламброон слышит телом.

— Давай без случайностей, Сомбрэль, — сказала Тара. — Одним нам будет сложно найти твоего парня.

Делот посмотрел на неё странным долгим взглядом и сказал:

— Этого не понадобится, Посвящённая. У нас, если один из участников сделки гибнет, не выполнив свою часть работы, сделка считается несостоявшейся.

— А у нас — равноправие в смерти, Тёмный, — усмехнулся Гил. — Мы не забываем долгов — ни своих, ни чужих. Кстати, командир, а где у этой двери ручка?

Элутар, мы чуть не упустили из виду главное — "замок"! Дверная плита была почти засыпана каменной пылью. Пришлось почистить. Маленький вихрь закружил в центре пещеры, вбирая в себя мельчайший песок. Так и есть: каменный круг с эльдамальской звездой! Вихрь рассеялся, оставив после себя песчаный холмик. Я сбросил излишки Силы обратно в Астрал.

— Надеюсь, на этот раз шифр будет коротким, — заметил Гил.

— Точно. Длинный нам не пережить, — кивнул делот.

Из глубины норы донёсся глухой рёв. Тара вздрогнула. Интересно, а собственные звуки тварь не раздражают? Хотя она же не слышит.

— Всё. Действуем по твоему плану, Сомбрэль. Гил, Тара, вперёд!

Ребята начали осторожное движение вдоль стены пещеры. Делот напряжённо всматривался во мрак червоточины. Не знаю почему, но в памяти всплыло напутствие, которым ду серке всегда провожали своих бойцов:

— Тёмного ветра, Тёмный воин.

Тот оглянулся, удивлённо вскинув брови.

— Откуда, князь?!

— Тёмная кровь, вероятно, — усмехнулся я.

Бросок ламброона из норы был стремительным, но коротким: как и говорил Сомбрэль, он не нападал, а предупреждал о своём присутствии. Червь замер в центре пещеры и ещё раз взревел, раскрыв чудовищную треугольную пасть. У нас слегка заложило уши. Тварь была не больше той, что встретилась нам в Диких Копях, но там мы видели только её голову, а сейчас наблюдали почти всю, за исключением хвоста, скрытого в норе.

Тёмный эльф замер перед входом в коридор, расставив и слегка согнув в коленях ноги. Теперь, чтобы заставить ламброона атаковать, он должен был повести себя "назойливо". Не сходя с места, делот сделал движение рукой, будто бросил что-то через плечо. Я почувствовал астральное эхо магии Тьмы. Червь сорвался с места. Элутар, кто же знал, что эти твари такие быстрые! Тара зажала рот ладонью, чтобы не закричать, но Сомбрэль знал, что делает. Подпустив чудовище почти вплотную, он взмыл в воздух и, когда голова твари исчезла в коридоре, ведущем в овальный зал, опустился на покрытую щитками спину и побежал к хвосту. Вряд ли ламброон это почувствовал — слишком уж массивной выглядела его "броня". Делот "слетел" с червя точно в центре зала рядом с дверью, когда тварь почти исчезла в глубине коридора. Красиво! Сомбрэль взглянул на меня, и я не удержался и кивнул, оценив мастерство Тёмного.

Мы были уже возле двери, когда что-то пошло не так. Вместо того чтобы исчезнуть в коридоре, хвост ламброона неожиданно застыл и затем медленно пополз обратно в пещеру. Задний ход?! Всё оказалось гораздо хуже: по телу твари прошла волна мышечных сокращений, и перед нами возникла знакомая чудовищная голова. Червь застыл перед нами с раскрытой пастью, посверкивая алатамировыми кромками дисковых резаков. Я бросил взгляд на Сомбрэля, но тот был потрясён едва ли не больше нашего. Его пепельная кожа приобрела землистый оттенок, и он с трудом смог выдавить несколько слов:

— Что... что оно такое?!

— Не знаю, — ответил чуть побледневший Гил. — Оно не живое, но явно нас видит.

Элутар, неужели голем?! Так вот почему мы его не слышали в Астрале!

— Если это голем, то необычный: у него нет Ключа, — сказала Тара. — Ищите способ ему понравиться, мальчики, иначе он рассердится.

Мы с Гилом посмотрели друг на друга.

— Погоди, Дель, есть одна мысль. Если нет Ключа, должна быть система опознавания — признаки, по которым голем отличает "своего". Сейчас некогда объяснять, но это что-то вроде тонального ряда в нашей ментальной палитре. И эти признаки у нас есть, иначе тварь бы уже напала.

— Ну, один признак я тебе сразу назову — это Ключ-амулет вашего предка, — сказала Тара. — И голем его, безусловно, чувствует. Что дальше?

— А дальше — сам Верховный. Доступ в лаборатории имел только он, — сказал Сомбрэль. — Попробуем так....

Он на мгновение прикрыл глаза, и перед нами снова возник Вельтагир Тиндомэ. Голем помедлил, словно раздумывая, и закрыл пасть. Отлично!

— Есть Ключ, есть князь. Почему он не уходит? — спросил Гил.

— Потому что не хватает последнего: Тёмного эльфа, и этот признак мы обеспечить не сможем, мальчики, — ответила Тара. — Сомбрэль, к сожалению, на эту роль пока не подходит, а вашей Тёмной крови всего половина на двоих. Что ж, два признака из трёх — неплохой результат. Открывай дверь, Гил, пока голем не передумал.

Брат опустился на колено и вложил Ключ в углубление. Амулет вспыхнул и погас, плита медленно сдвинулась в сторону, открыв крутые каменные ступени. Раздался яростный рёв ламброона. Раздумывать было некогда.

— Всё вниз!

Тварь сорвалась с места. Тара и Сомбрэль буквально скатились по ступеням, нам же с Гилом пришлось не глядя прыгать в раскрытую дверь. Оказавшись в безопасности, мы не сговариваясь посмотрели вверх. Даже сквозь толщу камня было слышно, как над нашими головами яростно нарезает круги обманутый страж.

— И что теперь, отцы-командиры? — усмехнулся Гил.

— А то, что нам отсюда не выйти, пока не сделаем из делота Тёмного эльфа, — ответила Тара. — Ну, Вельтагир....

Ничего личного

Тара

Элутар, опять червяк! А я, между прочим, ещё после первого дала себе слово глубоким погружением не увлекаться. В пещере над нами чудище нарезало круги, скрежеща щитками по камню, а мы стояли под лестницей и смотрели друг на друга. С дверной плиты вниз сыпался песок. Голем теперь нас не выпустит, это ясно, а портал отсюда не откроешь. Сомбрэль прав: шутник был ваш Тёмный предок, мальчики. Прямо как Архикнязь. Словом, нам отсюда не выйти, пока не сделаем из делота Тёмного эльфа.

— Тогда пошли делать, — сказал Дель, кивнув в сторону единственного доступного выхода.

Прямой коридор, гладкие пол и стены. Можно было вздохнуть спокойно: ползучих гадов больше не ожидалось. Когда перед нами возникла очередная дверная плита, Гил уже привычно вложил Ключ в углубление. Никакой реакции! Он подождал, вынул амулет и вставил снова — тот же результат. Ребята переглянулись.

— Может, не тот "замок"? — спросил Сомбрэль.

— А где ты видишь другой? — резонно возразил Гил.

— Стороны Ключа одинаковы? — уточнил ФиДель.

Гил удивлённо вскинул брови и, вынув амулет из углубления, протянул брату.

— Убедись.

Пока ребята всесторонне исследовали Ключ, я рассматривала дверь — третью, и надеюсь, последнюю. Задача с самого начала заключалась в том, чтобы попасть в лабораторию, причём сложность возрастала с каждым шагом. Допустим, о разрушенной лестнице маг знать не мог, но забыть о големе — вряд ли. Это насколько же нужно быть уверенным в успехе, чтобы сыграть с нами в тёмную? Вельтагир Тиндомэ всё просчитал, не мог не просчитать! И вот перед нами последняя дверь, самая сложная. Третья. Я рассмеялась собственной догадке. Всё шутим, Верховный? Ребята оторвались от научно-магического спора и удивлённо взглянули на меня.

— Вставь Ключ в "замок" ещё раз, Гил, — сказала я.

Тот пожал плечами, но выполнил просьбу. Синяя вспышка — и амулет упал в его ладонь, а дверная плита бесшумно ушла вверх. Последовавшая за этим немая сцена снова заставила меня рассмеяться.

— Нужно было просто повторить действие трижды, — пояснила я. — Только не надо так на меня смотреть, эльфийские маги. Это просто шутка, причём безобидная: вы же всё равно попробовали бы ещё раз. А число повторов не могло быть больше трёх, ведь самому магу тоже приходилось открывать эту дверь.

Командир покачал головой.

— Похоже, наш предок учёл присутствие атана в команде.

— Это ты про нерешаемые задачи, Дель? Не преувеличивай.

Гил улыбнулся.

— Всё правильно: поставив у входа такого стража, как ламброон, с дверью можно не напрягаться. Интересно, количество нашей Тёмной крови он тоже рассчитал?

— Не думаю, — ответил Дель. — Он же не мог знать состав команды. Скорее уж, ставил на Ключ и образ-"маску": два признака из трёх дают вполне приличный шанс на успех. Ну что, вперёд, феальдины?

Едва мы переступили порог, как просторная комната озарилась мягким светом. Хрустальные светильники, резные каменные панели, мраморный пол — кабинет Верховного мага. А князь устроился с комфортом: большой диван, уютные кресла вокруг низкого кованого столика, рядом — горка с хрустальной и серебряной посудой и изящный винный шкаф. Зачем всё это, если хозяин работал в одиночку? Рабочую зону кабинета от зоны отдыха отделял стеллаж с книгами и стойка с оружием. Я подошла ближе: меч за стеклянными дверцами показался мне смутно знакомым.

— Ристадаль? — спросил Гил.

— Прототип, — машинально ответил ФиДель.

— Как?! — поразился Сомбрэль.

— Прообраз, — пояснила я, сделав мужу "страшные" глаза.

На большом письменном столе переливался хрустальный хэнэльдегон. Дальняя Связь? Здесь?!

— А вот это я бы не трогал, — сказал ФиДель.

— Точно, — кивнул Гил. — Особенно с учётом шуток Тёмного предка. А зная, как может пошутить наш Светлый предок, проверять эту Связь — себе дороже.

На рабочем столе мага царил лёгкий беспорядок: возле хэнельдегона неровной стопкой лежали книги, перед ними — раскрытая тетрадь для записей, рядом — недопитый бокал вина. Впрочем, от вина в нём сохранился лишь алый ободок на дне. Левый верхний ящик стола оказался приоткрытым, словно его в спешке не задвинули до конца. Рабочее кресло было развёрнуто к двери, со спинки свешивался небрежно сброшенный алет из алькванэ: в подземельях всегда прохладно. Всё говорило о том, что хозяин вышел ненадолго. Я обвела глазами комнату: сверкающие светильники отражаются в хрустальных дверцах, сияют начищенные мебельные ручки, в натёртые полы можно смотреться как в зеркало. Кругом ни пылинки: кабинет по-прежнему ждёт возвращения повелителя. Похоже, напрасно. Я подавила вздох сожаления.

— Куда теперь?

Кроме входной двери здесь было ещё две — самые обычные, двустворчатые, в противоположных концах кабинета. Командир чуть помедлил и кивнул в сторону ближней. За дверью оказалась библиотека. Узкая длинная комната, похожая на коридор, плавно уходила вправо. Высокие книжные шкафы с хрустальными дверцами, удобные диванчики, библиотечный искатель — ничего необычного. Шкафы были расставлены вдоль стен — иначе не позволяла узость помещения. Пол устилала ковровая дорожка. Мы прошлись по комнате, рассматривая книги.

— Редкая подборка по магии Тьмы, — оценил ФиДель.

— Не удивительно, учитывая, где мы находимся, — заметил Гил. — Нашёл что-нибудь знакомое?

— Конечно, — усмехнулся Дель. — Правда, большая часть этих фолиантов хранится у отца в кабинете, а до сокровищ Седьмой башни я так и не добрался.

— Ещё успеешь. А пока хватит и откровений Верховного Тёмного. Передам их тебе вместе с отчётом по отпуску, как только представится случай.

ФиДель кивнул.

— Скоро представится: что-то мне подсказывает, что нам придётся здесь задержаться.

Мы прошли библиотеку насквозь и через следующую дверь вышли в большой овальный зал. Он был совершенно пуст, если не считать стоек с разнообразным оружием. Впрочем, они были встроены в стены и защищены алатамировым стеклом, так что вряд ли могли считаться мебелью. Ковровое покрытие под цвет пола и стен заглушало звук шагов. Подземный фандарг? Почему бы и нет? Ребята остановились у застеклённых стоек, рассматривая мечи. Они не разговаривали, только изредка переглядывались, обмениваясь впечатлениями на фэдарине. Мы с Сомбрэлем наблюдали издали. Гил обернулся.

— Как тебе пещерка, делот? Для танца подходит? Потолки высокие и оружие на месте.

— Я бы не трогал эти клинки, феальдин. Для чужака оружие мастера-валатэра может быть опасным.

Гил сложил на груди руки.

— Для чужака — безусловно.

— Не стоит рисковать, Гил, — поддержала я. — Если уж вам так хочется попрыгать, будет лучше, если Сомбрэль возьмёт мои мечи.

— Так и сделаем, Тара, — заключил ФиДель. — Наш предок слишком серьёзно занимался оружием, чтобы использовать его клинки вслепую.

Он ещё раз бросил взгляд на мечи за стеклом и добавил:

— Но всё это ни на шаг не приблизило нас к магической лаборатории.

Следующий коридор был оформлен в том же стиле, что и библиотечный, но вместо книг на полках стояли разнообразные и, несомненно, магические предметы и устройства. Это была магиотека — хранилище артефактов. Она удивила меня своей доступностью: в магиотеку Семи Башен, к примеру, через дверь не войдёшь — её там просто нет. Впрочем, в месте, где не бывает чужих, вполне достаточно защитных экранов. Ребята разглядывали артефакты через хрустальное стекло, чуть мерцающее охранной магией. Для них всё это представляло практический интерес, для меня же хранящаяся здесь маготехника была чистой экзотикой. Коридор снова плавно, но заметно забирал вправо. Казалось, мы обошли что-то по кругу и возвращаемся в исходную точку. Когда очередная дверь открылась в знакомый кабинет, я не удивилась.

— Ну и где лаборатория? — поинтересовался Гил.

— Это было бы слишком просто, феальдин, — усмехнулся делот.

Я подумала о чудовище наверху и невольно передёрнула плечами.

— Куда уж проще, Сомбрэль.

— Значит, самое время для "прокачки", — заключил ФиДель.

Мы вышли как раз в ту часть кабинета, которая предназначалась для отдыха. Я устроилась на диване, ребята — в креслах напротив. Рядом со мной оставалось ещё достаточно места, но Сомбрэль так и остался стоять.

— Ты чего? Садись! — машинально предложила я, указав ему место рядом с собой.

Глаза делота округлились, но он не сдвинулся с места.

— Осторожнее с приглашениями, Тари, — заметил Гил. — У Тёмных сидеть в присутствии гватамари дозволено лишь избранным, а рядом с ней — только кровным родичам. Отверженных же они вообще не считают за соплеменников.

— Я не гватамари, Гил, — напомнила я.

— Дело не в этом, — холодно заметил ФиДель. — Предлагать врагу сесть рядом — верх безрассудства, Тара.

Элутар, Долг крови! Я взглянула на Сомбрэля. Он был ниже ростом и казался более хрупким, чем Светлые близнецы, поэтому рядом с ними выглядел едва ли не подростком. Однако этот изящный красавчик с серебристыми волосами и рубиновыми глазами чуть не убил моего мужа и только что в одиночку справился с ламброоном! Убийца Перворождённых! Делот, словно прочитав мои мысли, отвёл взгляд.

/Прости, командир/, — передала я.

ФиДель кивнул, принимая извинения, и спросил:

— Что по поводу лаборатории?

Сомбрэль продолжал стоять. Я не выдержала.

— Нет, ребята, вы как хотите, но пока он тут изображает столб, мне трудно сосредоточиться.

Дель вздохнул, встал с места и, обойдя разделявший нас кованый столик, сел рядом со мной на диван. Бедро мужа коснулось моего, я вдохнула запах его волос и поняла, что теперь думать не смогу совсем. Он слегка отодвинулся и поинтересовался:

— Так лучше? Можно продолжать?

Я обречённо кивнула. ФиДель указал делоту на освободившееся кресло.

— Сядь, Сомбрэль.

Дождавшись, пока тот устроится, он сказал:

— Начнём с отчёта.

И протянул брату руку прямо через низкий столик. Гил улыбнулся и протянул две.

— Одна лишня, — заметил Делли.

— В самый раз, — рассмеялся Гил. — Вторая для Тари.

— Двойной обмен? — поднял бровь ФиДель. — Зачем?

— Видишь ли, командир, у меня два варианта отчёта. А так быстрее.

Неужели ребята действительно собираются проводить обмен памятью в присутствии чужого? Я взглянула на Сомбрэля: глаза закрыты, дыхание ровное, тело расслаблено. Да он спит!

— Пускай отдохнёт, — сказал ФиДель, заметив моё изумление. — Давай руку.

Закончив обмен памятью, мы какое-то время молчали, осваивая полученные знания. Увидев, как после возвращения от Таргелона Флора в ярости срывает с Гила одежду, и как он потом собирает её по всей спальне, я не выдержала и рассмеялась. Однако темперамент у Девы Света!

— Что смешного? — насторожился муж.

Гил улыбнулся.

— Да это Флора, Дель. Она там кое-что добавила от себя, лично для Тари.

— Что именно?

— А я знаю?

— Интимные подробности, мальчики, — пояснила я.

Ребята изменились в лице.

— Не настолько, — пришлось успокаивать мне. — Кстати, Гил, что скажешь по поводу Церемонии Представления?

— Впечатляет. А твой купальный костюм просто неподражаем, сестрёнка, — улыбнулся он.

— Эй, откуда? — возмутилась я и повернулась к мужу.

Дель поднял бровь, ребята рассмеялись. Как дети! И что, после этого можно оставаться серьёзной?

— Однако к Поиску, феальдины, — напомнил командир. — Есть что-то ещё, или я возвращаю нашего героя?

— Погоди, Дель. — сказал Гил. — Что ты думаешь по поводу Послания?

— Ты о Тиндомэ?

Оружейник кивнул. Мне это явление из колонны тоже не давало покоя: уж слишком живым выглядел давно погибший князь! ФиДель сложил на груди руки и откинулся на спинку дивана.

— Видишь ли, Гил, говорящие Послания от живых и ушедших — не такая уж редкость. Наш Тёмный предок погиб во время Катастрофы, его тело было уничтожено силовым выбросом, разрушившим Врата. Допустим, Верховный смог сохранить часть себя в виде фантома, но я ни разу не слышал о фантомах, владеющих системным анализом.

— Именно, Дель! Его рука была полупрозрачной, а рукопожатие — настоящим.

— И многим привидениям ты пожимал руки, Гил? — спросила я.

Ребята удивлённо посмотрели на меня.

— Я к тому, мальчики, что это было что угодно, только не фантом. Возможно, Вельтагиру каким-то образом удалось задержаться на пути в Пустоту, оставив сознание не в Ментале, а здесь! Вспомните Тоэлин: её тело и сознание тоже были надолго разделены.

Повисла тишина. Признаться, я и сама не очень верила в то, что сказала. Задержаться в Пустоте, оставив часть себя в реальности? Почему бы и нет, если возможно сделать мёртвым живого Перворождённого!

— А тело? — помолчав, спросил Гил.

— Не знаю. Что мешало магу отправить его куда-нибудь за мгновение до взрыва?

— Это вряд ли, — покачал головой ФиДель.

— Ну, может, и вряд ли, вам виднее. Есть ещё одна деталь, которая говорит в пользу существования вне тела: фантом мага обращался ко мне как к Тир-Элен"на, но сам маг не мог знать о Навигаторе-атани, ибо погиб задолго до моего рождения.

— Время относительно, Тара, особенно когда речь идёт о магах такого уровня, — улыбнулся Дель. — Вельтагир Тиндомэ просто понял, кто ты, так как жил во времена Звёздного Кольца. Тем более что он не назвал твоего имени.

— О чём я и говорю, Дель: понял Вельтагир, а не его фантом! Ты же сам говорил: фантомы не владеют системным анализом.

— Да кто может точно сказать, чем владеют фантомы таких магов, Тари, — сказал Гил. — Существование вне тела! Уж слишком необычно то, о чём ты говоришь. Впрочем, я, кажется, догадываюсь, кому князь обещал оставить амулет.

Я улыбнулась.

— Вот-вот! Могу сказать только одно, мальчики: ваши предки нас ещё не раз удивят.

— Ладно, — вздохнул ФиДель, — давайте решать задачи в порядке поступления. Что у нас на очереди?

— Сомбрэль, — напомнила я.

Командир поднялся и прошёлся по кабинету.

— Библиотека, фандарг, магиотека. Чего-то явно не хватает в этом наборе. Вельтагир Тиндомэ, Верховный маг-оружейник, к тому же мыслящий нестандартно. Добавлю: я видел здесь очень интересные клинки. Как думаете, где он их создавал?

— Элута-ар, как же я..., — Гил тряхнул головой. — Погоди-ка, Дель.

Через мгновение он уже стоял у входной двери. На ней было такое же углубление в виде эльфийской звезды, как и с внешней стороны. Едва Гил вложил в него Ключ, как рядом с первым обозначилось второе, точно такое же углубление. Оружейник чуть помедлил, и, вынув амулет из первого "замка", вложил во второй. На этот раз Ключ вспыхнул, подтверждая, что дверь открыта. Плита ушла вверх, и мы оказались на пороге помещения, назначение которого не вызывало сомнений.

— Интересно, куда девался коридор?

— Остался на месте, Тара, — ответил ФиДель. — Это просто вложенные области-"карманы", игры с пространством. Ну что, посмотрим?

Мы вошли в кузницу. На стенах вспыхнули бездымные факелы, осветив большую комнату со сводчатым потолком и грубо обработанным полом. У дальней стены на каменном столе-постаменте размещался открытый горн, слева — механический, вернее, магомеханический молот. В Оружейной башне замка Л"лиренталей был похожий, но для приведения его в действие использовалась вода. В центре кузницы стояли две наковальни на подставках разной высоты, справа — "купели": водяная и воздушная. На специальных стойках были разложены и развешены инструменты, на столе лежало несколько заготовок. Словом, ничего особенного. А Гил, кстати, уже громыхал чем-то в углу.

— Эй, Мастер, — окликнул его ФиДель.

— Иду.

Гил вернулся с ручником — молотком с тяжёлой головкой, которым обычно работает кузнец, и слегка ударил по наковальне. Инструмент со звоном отскочил, раздался высокий чистый звук. Мастер удовлетворённо кивнул.

— Проверяешь? — усмехнулся ФиДель.

— Нет, просто люблю эту музыку, — ответил оружейник. — Заметил?

Он указал в сторону второй, более высокой наковальни. ФиДель молча кивнул.

— Может, поясните, Мастера? — предложила я.

— Да легко, Тари, — ответил Гил и повернулся к рассматривавшему заготовки делоту.

— Сомбрэль, прошу, подойди сюда. Так. А теперь опусти руку вниз и слегка сожми пальцы.

Тот пожал плечами, но просьбу выполнил.

— Смотри, Тари: рабочая поверхность наковальни находится на уровне его пальцев. Значит, это — место работы мастера ду серке, а это, — Гил отошёл к другой наковальне и положил на неё ручник, — это наше. Всё дело в росте.

— То есть, ты хочешь сказать....

— Нет, Тари, я всего лишь предполагаю, что у нашего валатэра бывали гости.

Да-да, прощальная улыбка Архимага, я помню. Ах, предки, предки. Однако лаборатории как не было, так и нет! Я ещё раз обвела взглядом кузницу. Вельтагир всё просчитал, а значит, не оставил нерешаемых задач. Князь Тиндомэ: белая грива, тёмные брови, странные туманные очи. Роскошный ситаль усыпан чёрным жемчугом, рукояти мечей сверкают алморами — чёрными алмазами, изящные пальцы унизаны самоцветами. Я невольно улыбнулась: Вэл всегда любил камни. Вэл? Всегда?! Что за фантазии! Меня бросило в жар. Не-не-не, только не сейчас, эту мысль я додумаю потом.

— Тара?

— Нормально, Дель.

О чём это я? Ах, да: прощальная улыбка. Что там по поводу нерешаемых задач? Ну давай, Архикнязь, подкинь идею, ты же можешь! Седьмая башня, "плавающие" порталы, реальная иллюзия. "Найти эту дверь тебе вполне по силам". Речь тогда шла о двери Вовне — Переходе в иную Вселенную, созданном Древним магом. Может ли подобное существовать здесь? Я помнила, как выглядела та дверь в Веде и, осматривая стены кузницы, искала область, выделяющуюся на общем астральном фоне. Есть! Один из стеллажей с инструментами у стены был словно подсвечен изнутри. Переход Вовне! Ну конечно, князь Тиндоме тоже Древний, потому и узнал во мне Навигатора: Древние способны видеть Истинное Имя. Я подошла ближе: стеллаж как стеллаж, никакой иллюзии — чистая реальность. Как же его убрать?

— Погоди-ка, Тари.

Гил встал рядом, внимательно рассматривая полки. Затем его чуткие пальцы пробежались по стойкам, касаясь кованых завитков. Раздался глухой щелчок, и стеллаж медленно поплыл в сторону, открывая светящийся проём.

— Все назад, — прозвучал приказ командира, и все остались на месте.

Сомбрэль, предохраняя глаза от света, прикрылся рукой.

— Феальдину — взыскание, проводнику — предупреждение о силовом воздействии, — невозмутимо сказал ФиДель, не отрывая взгляда от двери.

— Принято, командир, — ответил Гил, не двигаясь с места.

— Промахнёшься, Светлый, — усмехнулся делот.

— Посмотрим, Тёмный.

Я сдержала улыбку и направила в проём встречный поток Силы, открывая Переход.

Благодаря обмену памяти с Гилом я сразу узнала пелиат — магический полигон эльфов. Каменный "колодец" в центре, галерея за алатамировым стеклом и непременные тхашатхоновые щиты — глушители магии. От пелиата Ока Света этот отличался разве что меньшими размерами, так что создавались они, вероятно, в одно время. А вот и Узел Силы — чёрный мраморный полумесяц на массивном основании. Странно, но он оказался в рабочем состоянии: светился экран и управляющие панели, мерцали символы магических контуров, поблёскивал хрустальный шаровый регулятор.

— Лаконично, — оценил маготехнику Гил и добавил:

— Правда, высоковато для ду серке.

— Для ду серке в самый раз, — усмехнулся Сомбрэль.

— А тебе, кстати, вообще не сюда, — заметил ФиДель.

— А куда? — не понял делот.

— Туда, — кивнул Гил в сторону каменного колодца. — Големам там самое место.

— Гил! — не выдержала я.

— Он прав, Посвящённая, — усмехнулся Сомбрэль. — Я — живой мертвец, убийца Перворождённых. Захочешь ли ты стоять рядом со мной, узнав, скольких я отправил в Пустоту?

Я заглянула в холодные рубиновые очи.

— Надеюсь, тебе не придёт в голову делиться воспоминаниями?

— Нет. Просто я не представляю, как буду с этим жить, перестав быть делотом.

— Тогда тебе не стоит возвращаться под Взгляд Элутара.

— Ты не знаешь, о чём говоришь, Посвящённая, — покачал головой Сомбрэль. — Даже если из Отверженных я перейду всего лишь в Отступники, у меня появится шанс снова стать Перворождённым. Хотя бы посредством меча Правосудия феальдина.

Он взглянул на ФиДеля, тот серьёзно кивнул.

— Насчёт меча можешь не сомневаться.

— Благодарю, Охотник, — так же серьёзно ответил делот.

Так, по-моему, разговор свернул не туда. Меняем тему.

— А почему включена управляющая панель?

Сомбрэль улыбнулся странной улыбкой.

— Для управления магомеханикой мы обычно используем отсутствие света, Посвящённая.

Близнецы переглянулись.

— "Темновой" код? Интересно. Что ж, попробуем, — сказал Гил и шагнул к Узлу Силы.

Ещё шаг, и он коснётся рукой мраморного полумесяца панели. Делот изменился в лице.

— Нет, князь! — резко сказал он и добавил уже спокойнее:

— Лучше я. Позволите, феальдины?

Ребята снова обменялись взглядами. ФиДель кивнул, Гил сделал приглашающий жест рукой.

— Прошу.

Сомбрэль подошёл к мраморному полумесяцу и встал перед светящимся экраном. А ведь Гил прав: панель действительно высоковата для ду серке! Однако прежде чем её коснуться, делот приподнялся над полом, зависнув как раз на уровне, удобном для работы. Едва он опустил ладонь на хрустальный шар регулятора, как мраморное основание Узла Силы выбросило "ножницы" — два кривых резака, сомкнувшихся там, где должны были находиться ноги.

— Спокойно, сестрёнка, — тихо сказал Гил, поддержав меня под локоть. — Левитация — вещь полезная, помнишь?

— Что это было, Гил?

— Что-то вроде системы опознавания "свой-чужой". Ду серке о ней прекрасно знают, так что всё идёт как надо. Смотри.

В шаре регулятора уже клубилась тьма. Сомбрэль касался самоцветов, они гасли один за другим, создавая на светящейся панели тёмный рисунок. Я вздрогнула от неожиданности, когда мраморный полумесяц Узла Силы бесшумно выдвинул "крылья", замкнув эльфа в полукольцо. Элутар, так никаких нервов не хватит! На гладкой поверхности "крыльев" возникли световые дорожки. Делот снова коснулся регулятора, и перед панелью управления на уровне экрана появился чёрный мраморный треугольник. Над ним сразу заклубилась Тьма. Это же арена — устройство для получения объёмного изображения с пелиата! Теперь Узел Силы больше не напоминал полумесяц — скорее уж, чёрную стрелу, нацеленную на магический полигон.

— Всё, — повернулся к нам Сомбрэль, — дальше он меня не пустит.

— А дальше и не надо, — сказал Гил. — Выходи, приехали.

Он сменил делота у панели управления. Пальцы Стратега-оружейника из Дома Тиндомэ легко пробежались по самоцветам, и световые дорожки на выдвижных "крыльях" ожили: на них появился ритмично меняющийся геометрический рисунок. Гил синхронизировал пульсации "крыльев", выстроив нужный ритм шаровым регулятором. На светящемся экране начала сгущаться тьма, складываясь в странный рисунок, напоминающий паутину. Наблюдая за Гилом, я с тревогой поглядывала на мраморное основание.

— Всё в порядке, Тара, сюрпризов больше не будет, — успокоил ФиДель.

— Так вы знали о ловушке?

— Конечно, — отозвался Гил, не отрываясь от экрана. — Или ты думаешь, что Верховный шутил, назвав меня Стратегом-оружейником?

Думаю, не шутил. Делот рассмеялся.

— Вы меня удивляете, Светлые. Умирать ради того, чтобы забрать с собой кого-то из вас? Я что, похож на глупца? Сработай ловушка, и мне не жить. Для таких подвигов нужно ненавидеть, а я убиваю за плату. Ничего личного.

— Ничего личного, делот, — кивнул ФиДель. — Считай это проверкой на вменяемость.

Тем временем над ареной соткался тёмный контур пелиата, тхашатхоновые щиты на нём были подсвечены красным. Гил коснулся хрустального шара, готовя цветовую панель к работе. Несколько касаний пальцев, и самоцветы гаснут, образовав очередной тёмный символ. Один из магических контуров на панели начинает мерцать, щиты уходят вниз, позволив магам снова ощутить Связь с Астралом.

— Пока всё, — сказал Гил и многозначительно посмотрел на меня.

— Что? Опять? — возмутилась я. — Верховный сказал, что колдовать должны два эльфийских мага!

— Кажется, при этом он упомянул ещё и Тир-Элен"на, — напомнил Дель.

Жить или нежить

ФиДель

Узел Силы был готов к работе. Чёрная стрела, направленная на пелиат — что-то в этом роде я себе и представлял. Открыть Переход Вовне и организовать там пространственный "карман" могли только Древние, что наш Тёмный предок и сделал, упрятав туда свою лабораторию. Однако Фаротхаэль — не Древний, но его Белая башня, восьмая в нашем замке, тоже находится Вовне. Неужели снова наступает время перемен и грядёт новая эпоха? Ну, грядёт она или нет, а нам с Гилом до отца пока далеко. Если бы не Тара с её Силой....

— Что? Опять?! — возмутилась она, поймав наши взгляды.

Опять, любимая. Ты же всегда хотела быть волшебницей! Я слегка пожал плечами. Тара вздохнула.

— Ладно. Только предупреждаю: волшебница из меня не очень.

— Ну ясен камень, — кивнул Гил, и добавил:

— Ты пока начинай "качать", командир, а там будет видно.

Да, без "прокачки" тут не обойтись.

— Перед нами стоят две задачи, — начал я. — Одна: сделать из делота Перворождённого, другая: разрушить ритуал Отвержения жизни. Первую задачу нужно решать как можно быстрее, иначе нам отсюда не выйти. Со второй всё не так однозначно.

— Что именно? — поинтересовался Гил.

— Разрушить ритуал сейчас — значит, предупредить противника, дать ему время подготовиться. Ритуал должен быть не просто уничтожен, а уничтожен в нужный момент.

— Согласен. Что предлагаешь?

— Использовать эскиндора.

— "Убийцу ритуалов"?

— А что? Покажем ему ритуал, и всё. Главное, правильно выбрать время.

— "Маячок" для эскиндора? Тогда уж лучше сразу поставить табличку: "Осторожно, Светлые!" — усмехнулся делот.

— Может, вы тут как-нибудь сами, мальчики, без меня? — поинтересовалась Тара.

— Прости, Тари, — ответил Гил. — Эскиндор — это наш собственный тхашатхон. Только гномий "глушитель магии" существует здесь, а наш — в Астрале. Та ещё напасть. Он, видишь ли, воспринимает связанную магию ритуалов как "неправильную", и разрушает её. Знания об этом содержатся в Книге Эскинда. Правда, это уровень Мастера магии.

— И что? — спросил я.

— А то, что мы с тобой, Дель, пока Магистры. Это же Книга Эскинда!

— Есть другие идеи?

— Есть, — вмешался делот. — Избавиться от ритуала раз и навсегда.

— Не спеши, Сомбрэль. Если нам удастся отсрочить уничтожение ритуала, будет, чем торговаться с Тёмными. За твоего сына, например.

Глаза делота сверкнули красным.

— Мой сын может не дождаться вашего нужного момента, князь!

— А что будет с ним, если ритуал будет разрушен прямо сейчас?

— А что будет с ним, если гватамари обнаружат ваш "маячок"?

— Не обнаружат, — спокойно сказала Тара. — Спрячем ваш ориентир для эскиндора в Веде, а когда придёт время, вернём в Астрал. Было бы, что прятать, мальчики. Но это позже. Что с первой задачей, Дель?

— Насколько я понял, в основе ритуала Отвержения лежит древний ритуал Лишения Имени, созданный сразу после Эльдагора. Тогда жизнь Перворождённого была признана наивысшей ценностью, а те, кто на неё покушался, становились Отступниками. Ритуал лишал их Первородства, но не жизни. Отступники оставались под Взглядом Элутара, получая шанс на Возрождение.

Я неожиданно для себя замолчал: перед глазами встало мраморно-белое лицо Ноллиона и то, что осталось от его руки. Да, цена высока. Отдал бы я её за Первородство? Вне всяких сомнений. Надеюсь, Ноллион получит новую руку: Тангары слов на ветер не бросают.

— Ду серке изменили древний ритуал, — продолжил я. — Они лишили Перворождённых не только Имени, но и жизни. Возвращение без Имени скрыло делотов от Взгляда Элутара, но отняло у них шанс на Возрождение после ухода из мира. Что же касается Сомбрэля, то он не жив и не мёртв, тем не менее существует. Его можно убить, но я не уверен, что это будет считаться уходом. Никто не знает, что происходит с делотами в Посмертии, так что этот вариант я пока не рассматриваю.

— Я должен быть благодарен? — поднял бровь делот.

— Я сказал, пока не рассматриваю, — напомнил я.

Тара размышляла, накручивая на палец пушистый кончик косы.

— А что ты знаешь о своём имени, Сомбрэль? — неожиданно спросила она.

Делот слегка растерялся.

— Н-ничего, Посвящённая.

— А как вы вообще обретаете Имя? Как это у вас происходит?

— Так же, как у вас, то есть, у Светлых. Когда эльф приходит в мир, родители совершают ритуал Наречения: дают ребёнку Имя и просят для него Благословения Элутара. С этого момента эльф существует уже под Взглядом Единого, вот и всё.

— То есть, Элутар знает каждого из вас по Имени?

— Конечно.

Тара задумчиво кивнула.

— Понятно. А как это бывает с делотами?

Сомбрэль пожал плечами.

— Наречение совершается в Школе. Нам дают Имена — те самые, которые потом отнимают. Выжившие после ритуала Отвержения жизни не помнят своих Имён: нельзя помнить того, чего уже не существует.

— А откуда ты знаешь, что не существует? Ведь ты же не помнишь? — усмехнулась Тара.

Делот откровенно растерялся. Тара торжествующе взглянула на меня, потом на Гила.

— То, чего мы не помним, может оказаться вполне реальным, правда, мальчики?

Мы с братом посмотрели друг на друга. Совсем недавно нам пришлось в этом убедиться.

... — Для эльфа существование под Взглядом Элутара заключено в собственном Имени, ибо только через Имя осуществляется наша Связь с Единым. Через Имя мы получаем и Благословение Элутара — то, что называется Первородством. Во время ритуала Лишения Имени Связь эльфа с Элутаром прерывается. Отступник больше не может обратиться к Единому, ибо собственное Имя ему не принадлежит, а значит, он теряет Благословение Элутара. Но Единый по-прежнему видит его и может явить свою волю, в том числе и через Возрождение. Как скрыть Отступника от Взгляда Элутара? Только разорвав Связь, исходящую от Единого!

Вельтагир Тиндомэ остановился перед креслом Архимага. Ноэ"Тхафар сложил на груди руки. Было непривычно видеть его беловолосым.

— Готовишь новый Эльдагор, Вэл?

— Почему сразу Эльдагор? Ищу новое оружие — так будет вернее.

— Против соплеменников? Духи что, уже не устраивают?

— Устраивают, Ной. Однако угрозу Эльдамалю могут нести не только Отступники, не находишь?

— Продолжай.

— Чтобы объявить Перворождённого Отступником, нужен приговор Светлого Совета и ритуал Лишения Имени, потому что иначе палач-Дух превратится в убийцу. Но на всё это требуется время. Что если его нет?

— Сядь, Вэл. Здесь слишком низкие кресла, и когда я смотрю вверх, у меня затекает шея.

Вельтагир рассмеялся и опустился в кресло напротив.

— Умеешь ты спустить с небес на землю, Ной.

— Я не люблю витания в облаках, Вэл, ты же знаешь.

— Это у вас витание в облаках, у нас это называется левитацией.

— Смешно. Так что там с Отступниками?

— А с Отступниками вот что: когда речь идёт о жизни и смерти, как-то не до ритуалов и приговоров. Словом, нам нужны бойцы, не обременённые условностями.

— И у тебя есть идея, как их получить? Только не надо впутывать сюда Элутара: плохо кончится.

— Хорошо, не буду, — улыбнулся Тёмный маг. — Смотри, что получается, Ной: Перворождённый, ушедший от мира в Сады Элутара, находит Путь в Пустоте, следуя Зову Имени. Отступник же, уходя, Зова не слышит, ибо уже не связан со своим Именем, и то, что происходит с ним в Пустоте, известно лишь одному Элутару. Теперь представь, что нам удалось вернуть Отступника из Пустоты.

— Запретная магия?

— Магия Смерти, дружок, магия Смерти. Так вот: для Элутара он по-прежнему остаётся в Пустоте, ибо без Имени Единый больше не видит его среди живых. Имея таких бойцов, за безопасность Эльдамаля можно не беспокоиться: они выполнят любую работу, не опасаясь возмездия свыше.

— Ну допустим. А дальше?

— Что — дальше?

— Как ты собираешься возвращать этим бойцам Первородство, Вэл? -продолжил Архимаг. — Насколько я понял, ты предлагаешь Духам новую боевую форму, сняв которую они смогут вернуться к нормальной жизни. Разве нет? Согласись, что использовать для чрезвычайных целей настоящих преступников было бы верхом безрассудства.

Тёмный маг слегка растерянно смотрел на Светлого: он был явно не готов к ответу.

— Ну, можно попробовать вернуть Отступнику Имя с помощью ритуала Наречения.

— В Пустоте? — усмехнулся Архимаг.

— Почему в Пустоте?

— А где же ещё? Не забывай: для Элутара наш Отступник находится в Пустоте, и только оттуда, получив своё Имя и Первородство обратно, он может вернуться под Взгляд Элутара!

Князь Тиндомэ откинулся в кресле, задумчиво накручивая на палец белую прядь.

— Ритуал Наречения Имени для Отступника сомнителен даже здесь, а в Пустоте просто невозможен, — заключил он.

— Пока невозможен, — уточнил Ноэ"Тхафар.

— Поясни.

— Поясняю: для его проведения нужен не просто ментат, нужен маг с особым даром, открывающим Врата в Сознание. Я бы назвал его Ментальным Навигатором. Такой маг сможет найти кого угодно даже в Пустоте.

Ноэ"Тхафар немного помолчал и добавил:

— Мы продолжим, Вэл, если хочешь, но уже без этой штуки.

Он кивком указал в нашу сторону. Я едва удержался, чтобы не отстраниться: мне показалось, прадед смотрит прямо на меня! Князь Тиндомэ рассмеялся.

— Как ты понял, что я пишу разговор, Ной?

— На панели твоего Окна Памяти не светится пускатель, это значит, что маготехника работает. Или вы сменили темновой код на световой?

— Сохрани Элутар!

— Вот именно, Вэл — сохрани нас Элутар что-то менять ...

Изображение погасло. Маготехника, конечно, древняя, но сработала безупречно. Я откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, Гил облегчённо вздохнул и потёр пальцами виски. Есть! Это был один из последних ил"луксов с метками "Отступник" и "Истинное Имя". Мы просмотрели их уже около трёх десятков, и только этот попал в цель. Каждому из нас было что сказать, но преждевременное начало разговора могло спугнуть дельную мысль, поэтому никто не спешил.

Пелиат оказался частью ещё одного кабинета князя Тиндомэ: арка входа в него была скрыта за выступом стены. Кабинет как кабинет, разве что без привычных стоек с оружием. Большой рабочий стол, книжные шкафы — некоторые за мерцающей завесой, на специальной подставке — модель Внутренней Вселенной. Эльдамаль на ней ещё без Звёздного Купола — эту защиту наш мир получил уже после Катастрофы. Хенэльдегона Связи в кабинете не было — Вовне это просто не имело смысла. Зато здесь оказался Видящий Камень с алатамировым носителем, ареной и управляющей панелью из чёрного хрусталя. Он был установлен в центре специального углубления в полу, там же находился и низкий круговой диван для наблюдателей. Я не знаток антиквариата, но, похоже, это было одно из последних Окон Памяти. Сейчас наши хенэльдегоны работают с любыми носителями данных, в том числе и кристаллами Памяти, так что необходимость в отдельных Видящих Камнях вроде Окна Памяти давно отпала.

Для хранения кристаллов в кабинете были установлены специальные шкафы с выдвижными ящиками. Библиотечный Искатель по меткам выдал нужные ячейки, но носителей всё равно было слишком много. Казалось, они не кончатся никогда. От напряжения рябило в глазах, но стоило мне увидеть на арене изображение Ноэ"Тхафара, усталость как рукой сняло. Разговор наших с Гилом предков — Светлого и Тёмного — состоялся в именно в этом кабинете, но не у Видящего Камня, а чуть дальше — в зоне, предназначенной для отдыха. Там на пушистом ковре стояла уютная мягкая мебель, изящный столик, горка с хрусталём и непременный винный шкаф. Кстати, Архимаг прав: кресла там действительно низковаты.

Тара раскладывала по ячейкам кристаллы Памяти: однообразная работа не мешала думать. Делот, так и не решившийся сесть в её присутствии, следил за ней задумчивым взглядом.

— Глаза сломаешь, — тихо сказал Гил.

Сомбрэль молча взглянул на него и отвернулся.

— Ну что, "прокачаем", валатэр? — спросил я брата.

Гил кивнул.

— Начинайте, мальчики, я почти справилась, — сказала Тара.

— Тогда начну с главного, феальдины: то, что сейчас называют Отверженностью, задумывалось как боевая форма Духов на случай особых поручений, и эта форма должна была быть временной. Вре-мен-ной — слышишь, Сомбрэль?

— Я это понял, князь.

Делот подошёл к Окну Памяти, но не спустился к нам, а остался стоять на ступенях. Тара, задвинув последний ящик, легонько подтолкнула его в спину.

— Ты сядешь когда-нибудь, наказание? Не хочешь рядом, садись напротив, только не стой.

Она обошла делота и села возле меня на диван. Сомбрэль немного подумал и присел на край широкой ступени.

— Временно, постоянно. Что это меняет, Светлый? Для возвращения к жизни такого, как я, нужен особый маг — Ментальный Навигатор, кажется. Но его не существует. Разве не об этом говорил Архимаг?

Мы с Гилом посмотрели друг на друга, брат чуть заметно кивнул. Я повернулся к делоту.

— Время идёт, Тёмный. Помнишь наш разговор в Цитадели?

— В моём сознании? Так ты — это он?!

Последние слова Тёмный произнёс почти шёпотом — подвёл голос. Я невольно улыбнулся.

— Я — это я, Сомбрэль, и, как видишь, существую.

Делот восхищённо покачал головой.

— Не-ет, князь Тиндомэ, ты не для клана, ты для власти угроза. Чем Тёмный Совет будет держать клан, если исчезнут делоты?

— А вот и причина охоты на тебя, Дель, — сказала Тара. — Правящий Дом Тиндомэ не хочет потерять влияние, а Тёмный Совет — управление кланом.

— Управление с помощью страха, — пожал плечами Гил. — А следовать Закону ваш Совет не пробовал?

— Пробовал — не получилось, — усмехнулся Сомбрэль. — Угрожать проще, чем убеждать. Если удастся разрушить ритуал Отвержения, у Старших не будет выбора: им останется только Тёмный Статут.

— Похоже, ваше сидение в Подземье теряет смысл прямо на глазах, — усмехнулся брат.

— Эта мысль приходила в голову не только тебе, князь, — заметил Сомбрэль. — "Путь к Истокам" — так это у нас называется. Однако хочу напомнить: с Домом Тиндомэ в клане не спорят.

Я встретился взглядом с Гилом. Неужели среди Тёмных наметился раскол?

— "Путь к Истокам"? Откуда знаешь?

— Работа такая, — усмехнулся делот. — Помнишь, что говорил Верховный маг? Опасными могут быть не только Отступники. Для Старших это вопрос власти, для меня же — просто вопрос цены.

Элутар! Они что, убирают всех, кто не согласен с Советом?!

— Давайте ближе к теме, ребята, это подождёт, — сказала Тара. — Что у нас есть по возвращению делота, Дель?

Я ответил не сразу — настолько был потрясён откровениями Сомбрэля. Вопрос цены! Что же вы с ним сделали, Тёмные Матери? И как ему жить с этим, став Перворождённым?!

— Насколько я понял, Отверженного нужно снова отправить в Пустоту и там провести для него ритуал Наречения, восстановив утраченное Имя. После этого его можно будет вернуть к жизни как ушедшего, но не достигшего Садов Элутара.

Кожа делота приобрела землистый оттенок — так выглядела их смертельная бледность. Да, ему не позавидуешь: идти в Пустоту, не зная, что тебя ждёт!

— Я не боюсь смерти, князь, — сказал делот. — Дело в другом: как вы собираетесь вернуть мне Имя, если его не существует?

Так вот оно что: он не верит, что это возможно. Как там сказала Тара: то, чего мы не помним, может оказаться вполне реальным? Ну, играм с памятью мы уже обучены, спасибо отцу.

— Истинное Имя нельзя уничтожить, Сомбрэль — это наша Связь с Элутаром, — пояснил я, — а вот заставить забыть — вполне возможно. Имя — в твоей памяти, и я его найду.

... Маленькая тёмная комната, голые стены, призрачный свет из окна. Школа делотов. Здесь я уже был: гнусное местечко. Сомбрэль смотрел на меня рубиновым взором. Я не стал скрывать раздражения.

— Что, не мог выбрать другой обстановки?

— Безопасность — прежде всего. Прости, феальдин, но это сильнее меня.

Элутар, какая безопасность в таком месте? Впрочем, ему виднее. Пепельная кожа, рубиновые очи, серебристые волосы. Татуировка змеится по телу. Что мне известно о нём? Он не помнит своего Имени, но знает его. Вернее, не помнит, что знает. Сомбрэлю было всего двенадцать, когда его подвергли ритуалу, значит....

— Что ты помнишь из первого эльма своего детства?

— Немного. Дай подумать.

... Огромный полутёмный зал, где-то высоко горят факелы. Между колонн гуляет пронизывающий ветер. Темноволосый мальчик пытается сдержать дрожь, стоя босиком на полу. Худенькое гибкое тело обнажено по пояс. Перед ним — женщина в длинной чёрной накидке, волосы и лицо скрыты капюшоном, в прорезях маски — рубиновый огонь. Делот?! Несомненно!

— Я жду, выродок.

В холодном равнодушном голосе даже не угроза — скука.

— Мне не в чем признаваться, Наставница.

Женщина молча снимает с пояса плеть, при этом широкие рукава накидки открывают руки, затянутые в пятнистый элас. Ребёнок, не отрываясь, следит за её движениями, и потому успевает закрыть руками лицо. Из рассечённого плеча брызжет кровь. Мальчишка с криком падает на пол и сворачивается в клубок, привычно защищая живот. Плеть снова со свистом вонзается в плоть, и на худенькой спине раскрывается "алый цветок". Лицо женщины по-прежнему не выражает ничего, кроме скуки ...

— Ну как, феальдин, подходит?

Элута-ар! Мы так не договаривались! Делот насмешливо смотрит на меня, и я понимаю, что у нас нет выбора.

— Продолжай.

... Круглая арена, засыпанная белым песком. Мальчишка сидит верхом на поверженном противнике. С разбитых губ на подбородок стекает кровь, рука с кривым ножом занесена для завершающего удара. Навстречу — умоляющий взгляд бывшего врага, а теперь просто испуганного ребёнка, такого же, как он сам.

— Заканчивай! — звучит приказ.

Мальчик замирает в нерешительности, затем медленно опускает оружие. А дальше — снова свистящая плеть и закушенная до крови рука — чтобы не кричать ...

Делот тяжело дышит, будто только что вышел из поединка. Я с трудом подбираю слова:

— Вас что.... Вы... убивали друг друга?!

— Нет, феальдин, это было бы слишком расточительно: во время ритуала среди нас и так убыль два к одному. Требовалась готовность убить, делоты её чувствуют, поверь. Я был не готов.

Готовность убить! Элута-ар....

— Вас обучают Отверженные?

— Конечно: им не приходится отвечать за случайно испорченный материал.

... Темнота, под ногами поскрипывает песок. Привычно подстраиваю зрение. Рядом со мной две женщины в чёрных одеяниях смотрят вверх. Там, под потолком, натянута паутина из канатов, по одному из них идёт мальчишка. Идёт уверенно, легко находя путь в полной темноте. Я вижу, как откуда-то сверху срывается утыканный железом тяжёлый шар. "Держись!" — не выдерживая, мысленно кричу я. Что толку? Ребёнок уворачивается, но теряет равновесие. Я в отчаянье смотрю на маленькое изломанное тело, распростёртое на песке. Одна из женщин наклоняется над ним, касается груди.

— Живучий, это хорошо. Проследи, чтобы вправили кости: неправильно срастутся — придётся ломать ...

Я с трудом проглатываю слюну. Делот больше не улыбается: воспоминания даются ему нелегко. Но я до сих пор не вижу его Имени — нужна более глубокая Связь! Как там сказал Лес"с: яркое чувство — самый простой Путь к Сознанию?

— Я понял, Сомбрэль: ненависть слишком привычна, нужно что-то другое. Может, любовь?

— В двенадцать лэдов? Шутишь, феальдин?

— Погоди, я не об этом.

— Мне некого было любить, — отрезал делот.

— Но, может, кто-нибудь любил тебя?

— Ну ты совсем....

И внезапно замолчал.

... Я горю, медленно сгораю в огне боли. У меня нет сил кричать вслух, поэтому я кричу внутри себя и потихоньку схожу с ума от непрерывного крика. Рядом кто-то есть, я это чувствую, но не могу разомкнуть тяжёлых век. На лоб ложится прохладная ладонь. Тихий шёпот:

— Прости, Да"эльми.

И горячие солёные капли, падающие на потрескавшиеся от жара губы ...

— Есть, Сомбрэль!

Делот сидит на лежанке, пряча лицо в ладонях, и я вдруг понимаю, что это не просто Имя. Это — порядковый номер. Да"эльми — двадцать первый.

— По-моему, вы слишком усложняете, мальчики, — сказала Тара. — Никто не заставляет Сомбрэля называться Двадцать Первым, достаточно того, что он это знает. А для Элутара, по-моему, главное Имя эльфа, а не то, что оно означает. Надо же: порядковый номер как способ учёта расходного материала! Браво, Перворождённые: надёжно и практично.

Да уж, ничего не скажешь. Но чтобы я ещё раз сунулся в сознание делота? Не дождётесь! Однако Имя у нас уже есть, значит, полдела сделано. Тара озабоченно сдвинула брови.

— А как насчёт ритуала Наречения, Дель?

Я рассмеялся.

— Прекрати, любимая! Неужели ты думаешь, что я не сделаю этого в третий раз?

— Так это ты дал имена нашим мальчишкам?! — глаза Тары округлились.

— Конечно. А ты думала, это сложно? Ритуал, кстати, проводится в произвольной форме. Для этого нужна только Связь родителя или восприемника с Элутаром, то есть, наше Истинное Имя.

— Тогда ещё вопрос, мальчики. Сомбрэль потерял Имя, когда ему было двенадцать. Сколько ему будет, когда он снова его получит?

Мы с Гилом посмотрели друг на друга. Хороший вопрос!

— Не-не-не, — сказал Сомбрэль, сделав шаг назад. — Двенадцать будет моему сыну.

— Правда? — Тара удивлённо подняла бровь.

— Не шути так, Посвящённая, — покачал головой делот.

— Я не шучу, просто напоминаю: то, что мы собираемся сделать, до нас не делал никто. Каков план действий, командир?

— Я отправляю делота в Пустоту простым и проверенным способом — с помощью меча Правосудия. Это даст ему шанс на Возрождение, если что-то пойдёт не так, и будет дополнительной гарантией того, что он не потеряется в Пустоте. Пока Гил здесь будет следить за тем, чтобы наш герой не слишком спешил в Сады Элутара, я найду Сомбрэля в Пустоте и проведу ритуал. Всё, дальше ты, любимая.

— Вот всегда так: как посылать, так вы, как возвращать, так я, — недовольно заметила Тара. — Что скажешь, Сомбрэль?

— Я готов, Посвящённая, — спокойно ответил он. — Если что-то пойдёт не так, пусть никто из вас себя не винит.

— Да брось, всё получится, — улыбнулась она.

— Наверное. У меня просьба, князь, — повернулся ко мне Сомбрэль. — Мне нужен твой к"рис, ненадолго.

Мой нож? Я не верил своим ушам. Он что, думает, что я доверю ему оружие?! Делот пожал плечами.

— Я же прошёл проверку на вменяемость возле Узла Силы, помнишь? Просто я должен кое-что сделать до того как... уйду.

И добавил:

— Можешь держать у моего горла сир"рис, если хочешь.

— Да куда он денется, командир, с подводного-то корабля, — усмехнулся Гил. — Разве что, утонет вместе с ним. Тем более что на глупца он действительно не похож — проверено.

— Прошу, князь, — тихо повторил делот.

— Тара, отойди назад. Гил, предельная готовность.

Я достал к"рис из-за голенища и протянул Сомбрэлю. Делот, всё ещё не веря, взглянул мне в глаза и взял оружие. Того, что произошло дальше, не мог предвидеть никто. Сомбрэль опустился на пол, быстро вспорол правую штанину и глубоко всадил нож в бедро. Из раны хлынула кровь.

— Стоять на месте! — крикнул он. — Опасно, я сам!

Сомбрэль глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду, и сделал глубокий надрез. Отбросив к"рис в сторону, он запустил в рану пальцы. Кровь заливала пол. Кусая губы, делот еле сдерживался, чтобы не кричать. Он явно что-то искал, но едва находил, как окровавленные пальцы соскальзывали, и ему приходилось начинать всё сначала. Наконец Сомбрэль резким движением вырвал что-то из раны и с криком повалился на спину. Мы бросились к нему. Я зажимал края глубокого разреза, Гил пытался остановить кровь, Тара затягивала жгут. Сомбрэль не подавал признаков жизни, крепко сжимая что-то в окровавленном кулаке. Он не пришёл в себя даже тогда, когда нам удалось закрыть и перевязать рану. Взглянув на залитый кровью пол, Тара покачала головой. Вероятно, мы выглядели не менее живописно.

— Так, мальчики, кто из вас проверял нашего парня на вменяемость?

— Ну, на глупца-то он явно не похож, — напомнил я Гилу его слова.

— И какой болван дал ему свой к"рис? — поинтересовался брат.

Я покачал головой. Действительно, болван.

— Ладно, Гил, посмотри, что у него в руке.

— Лучше я, — сказала Тара.

— Только осторожно: не зря же он предупреждал об опасности. Погоди, я разожму кулак.

Пальцы заскользили в крови. Попробуем иначе. Я нашёл нужный нервный узел, и ладонь делота раскрылась сама. Что это? На пол выкатился маленький желтоватый шарик. Кажется, на нём был вырезан какой-то рисунок.

— Дель, замри, — тихо сказала Тара.

Она осторожно переступила через распростёртое на полу тело и присела возле амулета. То, что это был именно амулет, я не сомневался. Проведя над ним рукой, Тара удовлетворённо кивнула.

— Запретная магия?

— Магия Смерти, дружок, магия Смерти, — ответила она словами Вельтагира Тиндомэ и наступила на шарик. Делот глубоко вздохнул и открыл рубиновые глаза.

Связь-по-крови

Тара

От следов крови на полу и одежде избавились быстро: в магическом арсенале Духов есть специальный "чистильщик". Для каких случаев он предусмотрен, я старалась не думать. Мы перенесли Сомбрэля на низкий диван, а сами устроились рядом прямо на пушистом ковре. Делот пришёл в себя, но всё время молчал, глядя в потолок.

— Ты ненормальный? — не выдержал Гил.

— Я нормален, как никогда, — спокойно ответил Сомбрэль, по-прежнему глядя вверх.

— Это заметно, — сказал Дель.

На лице делота появилась улыбка. Он повернул голову и посмотрел на ФиДеля.

— А ты бы дал мне к"рис... если бы знал, зачем?

Командир едва сдержался:

— Дал бы я тебе....

Сомбрэль рассмеялся и побледнел, едва сдержав стон.

— Всё. Ускоренного восстановления... больше не будет. И Мастера иллюзий... тоже.

— Поясни.

— Да что пояснять.... Самоисцеление, Астрал, ментальная Связь... Это же всё Благословение Элутара... недоступное для делотов. Амулет... восполнял недостаток. Частично.

— Но почему магия Смерти?

Сомбрэль перевёл взгляд на меня.

— А кто я, по-твоему... Посвящённая?

Да, этого я не учла. Трудно совершенно живого человека, то есть, эльфа, считать не живым.

— И что теперь?

— Ничего. Я просто избавился... от оружия. Не хотелось... тащить его с собой... в Пустоту. Мало ли....

— А что, другого способа разоружения не нашёл? — усмехнулся Гил.

— Я привык доверять... только себе. Прости, князь.

— И что нам теперь делать с проверкой на вменяемость, а, Сомбрэль? — спросил ФиДель. — Стерегущая Лоза тебе знакома?

Стерегущая Лоза? Я видела её в действии ещё на Терре. Неприятная штука. Разумеется, Сомбрэль тоже знал, что это такое.

— Больше... сюрпризов не будет... феальдин.

— Надеюсь.

Мне показалось, или кожа делота посветлела? Я наклонилась ближе. Так и есть: татуировка стала бледнее!

— Сомбрэль, посмотри на свою правую руку. Рукав подними!

Делот удивлённо взглянул на меня, но просьбу выполнил: подтянул элас повыше и застыл, изумлённо разглядывая изрядно поблекший рисунок.

— Думаю, когда заживёт рана, художество исчезнет совсем.

ФиДель отрицательно качнул головой. Ну разумеется, Тёмная кровь!

— Ну, почти совсем, — уточнила я.

Командир одним движением поднялся с пола и отошёл к книжным шкафам. Он был не в духе: ещё бы — собственными руками задержать Поиск по меньшей мере на три дня! Гил посмотрел на меня и кивнул в его сторону. Защитник! Я вздохнула и подошла к мужу. ФиДель, сложив на груди руки, разглядывал корешки книг.

— По-прежнему пытаешься держать всё под контролем, командир?

Дель ответил нехотя и не сразу:

— Я не почувствовал в нём угрозы.

— Потому что она была направлена им на самого себя. Заканчивай медитировать, Дель: я поставлю Сомбрэля на ноги за ночь.

Муж оторвался от созерцания книг и снизошёл до вопроса:

— И чего это будет стоить? Только без шуток.

Какие уж тут шутки!

— Почти ничего. Будет чуть сложнее, чем в Эльдамале, но у меня хороший запас. Восстановлю, когда вернёмся.

— Может, стоит вернуться сейчас?

— Нет, Дель: путешествие по Вселенным пока не для Сомбрэля. Кстати, живой он или мёртвый, а Контур Жизни у него правильный.

— Правильный для кого?

— Для Перворождённого.

— Ты бы присмотрелась получше, Тара.

Дель оказался прав: Контур Жизни делота оказался не совсем правильным. Форма та же: Звёздное Кольцо, мерцающее бесчисленными огоньками, но ток Жизненной Силы значительно слабее. По сравнению с мощным сверкающим потоком Перворождённых этот был просто ручейком. Вероятно, так и выглядело существование между жизнью и смертью. На сей раз у Сомбрэля хватило ума не сопротивляться лечению, да он бы, наверное, и не смог. Время от времени я касалась его лба ладонью, проверяя воздействие Силы, и каждый раз он непроизвольно вздрагивал. Не от боли — её он не испытывал. Это было связано с воспоминанием, которое вытащил из его памяти Дель.

Двадцать Первый. Если не вдумываться в смысл, имя как имя, встречаются и более странные. Откровенно говоря, не нравились мне эти эльфийские игры со смертью. Не знаю, может, им стоит скрывать свои Истинные Имена? Когда-то они так и делали. Клан Сил"лемен, живущий по Древнему Уложению, до сих пор даёт детям два имени. Я потрогала нагрудный карман куртки: там лежал лугасиль, подарок Таргелона. Тален — имя не для всех. Мне пришлось снять кольцо — контакт с Чистой Стихией Света был губителен для раненого Тёмного. Ах, Советник, Светлый князь.... Я невольно вздохнула и тут же поймала взгляд мужа. Вот уж кто знает все мои вздохи наизусть! Пришлось послать ему воздушный поцелуй — для равновесия.

— Посвящённая....

Элутар, такое впечатление, что я всё ещё на Церемонии Представления!

— Лучше ТариАна, Сомбрэль. Когда ты называешь меня Посвящённой, мне всё время хочется оглянуться.

Делот покачал головой.

— Нельзя.

— Кому нельзя? Делотам? Ты же собираешься стать эльфом!

— Я и говорю про эльфов. Ду серке не обращаются по имени к женщине твоего ранга.

— Даже если она этого хочет?

Сомбрэль усмехнулся.

— Кто может знать, чего действительно хочет женщина?

Хороший вопрос.

— Тогда считай, что ты делаешь это под страхом смерти. Помнишь, в Лабиринте ты сказал, что я опасна? Ну вот.

— А твой супруг?

— А ты собираешься на мне жениться?

— Нет! — воскликнул Сомбрэль.

— Тогда тебе не о чем волноваться.

Зато было о чём волноваться мне: на лечение делота уходило гораздо больше Силы, чем я рассчитывала. Не работало не просто его быстрое восстановление, не было вообще никакого! Этого и следовало ожидать, ведь Отверженный — это тот же Отступник, только "не живой". А мне, между прочим, ещё обратный Переход открывать!

Гил и Дель работали с Окном Памяти — искали данные по ритуалу Отвержения Жизни. Во времена Вельтагира Тиндомэ не существовало ни самого ритуала, ни, разумеется, его названия, так что действовать приходилось почти вслепую. Мы знали о странном изобретении Тёмных только одно: в его основе лежал ритуал Лишения Имени. Этот древний ритуал, изменённый ещё их Тёмным предком, должен был войти в ритуал Отвержения, причём именно доработки Верховного были единственной достоверно известной нам частью. Её ребята и собирались сделать видимой для эскиндора. К сожалению, в этом я не могла им помочь — маг из меня никакой.

Если гномий тхашатхон в нашей реальности выглядел как камень, то эскиндор в Астрале был похож на косматое облако. Обычные заклинания его не интересовали, а вот связанные почему-то раздражали. Однако любой магический ритуал имел жёсткую астральную структуру: на силовой контур-основу были подвешены блоки заклинаний и скреплены сложными разнонаправленными связями. Шустрое прожорливое нечто, едва почуяв силовой контур, тут же обволакивало его собой и взламывало "клетку", освобождая "пленные" заклинания. Самое интересное, что сам эскиндор тоже был заклинанием, но происхождение его так и осталось неизвестным. Полагаю, кто-то из Древних магов решил почистить Астрал от "мусора", запустив туда убийцу "левых" ритуалов.

Все официальные ритуалы, одобренные Светлым Советом, имели особую защиту, делающую их невидимыми для эскиндора. Понятно, что ритуал Отвержения жизни такой защиты не имел, поэтому Дель и рассчитывал на успех. С помощью Книги Эскинда ребята сотворили что-то вроде "маячка" для эскиндора, подвесив его на изменения, внесённые в ритуал Верховным магом Тиндомэ. "Маячок" должен был сделать ритуал видимым для разрушителя в нужный момент. Оставалось только спрятать его от Тёмных Матерей.

Не знаю, как бы с этим справились Мастера магии, а Магистры просто перетащили свою астральную конструкцию в Веду. Ну, не сами, конечно, и не сразу: сначала мне пришлось подготовить для неё подходящую форму. Веда — это не Астрал, у неё свои законы. Как можно невидимое сделать видимым? Правильно: включить свет. Когда ребята, увидев торшер посреди голой равнины, обрели дар речи, Гил поинтересовался:

— Тари, но почему именно это?!

— А куда она здесь повесит люстру? — резонно возразил Дель.

— Вот именно, — поддержала я. — И никаких трудностей с выключателем: дёрни за верёвочку — дверь, в смысле, свет и откроется. А ваш "маячок" отправится в Астрал делать тайное явным. Причём в самый нужный момент.

— Давайте уточним расклад, — сказал командир. — После того как я использую меч Правосудия по назначению, мы с Тарой идем в Пустоту за Сомбрэлем, Гил остаётся здесь в качестве "якоря". Сомбрэль, когда окажешься в Пустоте, стой на месте, что бы ни случилось. Ну, если хочешь, чтобы тебя нашли, конечно.

— Понятно, — кивнул делот. — Можно вопрос?

— Давай.

— Как ты собираешься меня искать? Я всё ещё не имею связи со своим Именем, поэтому Зова не услышу.

— Я пройду по твоей крови, — спокойно ответил ФиДель.

— По крови?

— А ты думал, работа меча Правосудия не оставляет следов?

Делот слегка побледнел.

— Да нет, не думал. Я помню. Кажется, круг замкнулся, феальдин?

Опять эта эльфийская примета: повторение того, что было! Для нас же это просто....

— Дежа-вю, — сказал Гил.

— Прости, князь, но это слово я уже слышал. Могу я узнать значение?

— Да легко. Допустим, с тобой впервые происходит некое событие, но тебе почему-то кажется, что всё это уже было когда-то, — усмехнулся Гил.

— По-твоему, дважды умереть от одного меча — дежа-вю?

— Не преувеличивай, — заметил ФиДель. — Тогда не умер, и сейчас выживешь.

— Я же сказал: дежа-вю. Круг замкнулся, — рассмеялся Гил.

— К Поиску, феальдины, — напомнил командир. — Итак, я провожу ритуал Наречения, связывая Сомбрэля с Именем, известным Элутару, и возвращаюсь сюда.

— Зачем? — недоверчиво спросил Сомбрэль.

— Затем, что нам с братом предстоит починить некий разбитый сосуд, в который ты собираешься вернуться.

— А Пос..., — делот споткнулся на слове, но так и не решился назвать меня по имени. — А она?

— А она останется с тобой. Проследит, чтобы ты вернулся с правильным Контуром Жизни, — пояснил командир.

— Именно. Только Дель, ты же понимаешь, что мне придётся работать в Веде, — предупредила я. — Если что, Связь со мной у тебя есть.

— Ясно. Вопросы?

Вопросов не было.

— Тогда всем — предельная готовность.

Меч Правосудия сиял в огне светильников. Сир"рис ФиДеля касался груди делота, но командир медлил. Глаза феальдина заливала чернота — Поиск требовал от Духа боевой формы. Сомбрэль был бледен. Теперь, когда вместе с татуировкой исчез странный землистый оттенок его кожи, это стало ещё заметнее. Я поймала себя на том, что грызу кончик косы. Делот слегка развёл руки и улыбнулся подрагивающими губами.

— Давай же, феальдин. Только не глубоко.

— Обещаю: ты не почувствуешь.

Я не заметила движения, просто Сомбрэль вдруг вздохнул, широко открыл глаза и начал оседать на пол. Гил подхватил делота и осторожно положил на ковёр. ФиДель привычно отправил меч на пояс, при этом на клинке не было следов крови. Ребята опустились рядом с телом. Гил пристроил голову Сомбрэля у себя на коленях, а командир приложил руку к груди делота. На чёрном эласе кровь была незаметна, ладонь же сразу окрасилась алым. Я невольно рванулась к ним.

— Нет, Тара!

Чёрные, без белков, глаза мужа выглядели чужими.

— Мы должны дать ему умереть, — напомнил он.

Я проглотила застрявший в горле ком и молча кивнула. Да, иначе нам Сомбрэля не вытащить.

— Присядь рядом: мне будет нужна твоя рука, — продолжил ФиДель. — Гил, опасность низкая, но всё же будь внимателен. Если что — я на Связи. Кровь остановишь, как только его найдём.

— Понял, командир.

— Отлично.

ФиДель отнял от груди делота испачканную в крови руку и крепко сжал его ладонь. Свободную руку он протянул мне, и наши пальцы привычно сплелись в "замок".

— Вот так будет надёжнее. Готова? Тогда вперёд.

Как же мне надоел этот пейзаж! Пустота — не место для прогулок, а мы что-то зачастили сюда в последнее время. Дель всматривался в неясные тени на горизонте, пытаясь разглядеть что-нибудь на этой бескрайней рыжей равнине.

— Ну и где он?

— Погоди, Тара, не всё так просто. Видишь ли, обычно Духи не преследуют Цель в Пустоте, наша задача — отправить её сюда. В эту часть Ментала вообще редко заглядывают живые: слишком велика опасность затеряться. Даже для ментата.

— Разве ты не слышишь Зов Имени?

— Сомбрэля? Нет, конечно. Хвала Элутару, каждый из нас Слышит только свой, и у каждого здесь своя дорога.

— А как выглядит кровь в Пустоте?

— Ты про кровавый след? — улыбнулся муж. — Вообще-то я имел в виду Связь-по-крови. Её можно установить с тем, кто не обладает ментальными способностями. Сомбрэль утратил их, избавившись от амулета, поэтому Связь с ним теперь возможна только такая. К тому же она будет односторонней.

Ментальная Связь, Связь-по-крови. А Дель ведь действительно видел кровь Сомбрэля, когда искал в его памяти Истинное Имя. Плетью по рёбрам — совсем не детское воспоминание. А что, если....

— Неужели он сейчас там, Дель?!

— Погоди, причём здесь....

Он замолчал, не закончив фразы, и снова взглянул в сторону горизонта.

— Всё может быть, Тара: впервые он попал сюда ребёнком. Это же Пустота, тут у каждого свой Путь.

Только сейчас я поняла, насколько жестоко наказание Отступничеством. Потеря Первородства при бесконечно долгой жизни многократно повышает риск смерти, а попавший в Пустоту изгой оказывается навечно заперт в собственном сознании. Каким же страшным должен был быть Эльдагор, чтобы Перворождённые, остановившись на краю гибели, сами назначили себе такую кару! Впрочем, кара Элутара могла бы быть куда жёстче. Например, полное уничтожение расы эльфов-Отступников.

— Дель, Сомбрэль же не слышит Зова, а значит, в одиночку ему не выбраться. Кровь — это ваша Связь. Давай, Навигатор, ты там уже был!

... Темно, под ногами еле слышно шуршит песок. Где это мы?

/Школа делотов, Тара. Посмотри наверх./

Глаза начинают привыкать к темноте. Я поднимаю голову: высоко над нами натянута сеть из канатов. Фандарг?

/Не совсем. Скорее, учебный полигон для отработки физических навыков./

Я оглядываюсь по сторонам.

/А где же..../

/Я специально пришёл раньше: нам нужно найти способ попасть наверх. Наставницы появятся позже./

/Эти, с плётками? Тоже мне, Наставницы! Что ты задумал, Дель?/

/Попробую вытащить мальчишку: не дам ему упасть./

/Надеешься изменить действительность, изменив воспоминания?/

/Да ты что, Тара?! Меньше читай всякой ерунды! Хочу заставить его нас вспомнить: просто не вижу другого способа привлечь внимание: Связь-то односторонняя!/

Я посмотрела на паутину канатов над головой. Как же туда попасть? Память с готовностью выдала серебристый омут глаз и вопрос: "Ты хорошо плаваешь?" Архикнязь! Не-не-не, никаких мыслей в эту сторону: это же Ментал, не хватает ещё "засветиться". Ну, Вода здесь вряд ли поможет, а вот Воздух — вполне.

/Ты куда собралась?/

/Даже не начинай, Дель! Лучше дай руку./

Воздух медленно влечёт нас наверх, и я понимаю наконец, что значит завершить Круг Силы: обращение к Стихии больше не требует затрат. Шаг — и мы на узком карнизе, тянущемся вдоль стен. Внизу — пропасть, прямо перед нами — натянутые канаты. Сюда выходит несколько коридоров, и Сомбрэль может появиться из любого. ФиДель касается моей руки: внизу уже возникли две закутанные в плащи фигуры.

Нам повезло: мальчик вышел из ближнего коридора. Это значительно упрощало задачу ФиДеля — чтобы держаться рядом, лучше идти следом, чем двигаться навстречу. Я, закусив губу от волнения, смотрела на стройную темноволосую фигурку, уверенно идущую по канату. ФиДель шёл за ним, но по соседней ветке, чтобы не мешать мальчику. Надеюсь, командир помнит, откуда выскочил тот шипастый шар! Ребята преодолели почти половину пути, когда эта штука свалилась на них сверху. Дель спокойно ушёл вниз и, пропустив шар над собой, подтянулся и снова оказался на канате. Сомбрэль тоже избежал столкновения, но равновесия сохранить не смог. Прыжок — и феальдин, зацепившись ногами, уже висит на канате вниз головой, удерживая ребёнка за руку.

— Давай вторую, Сомбрэль! — кричит он, но мальчик смотрит на него расширенными от ужаса глазами, даже не пытаясь спастись.

— Имя! — кричу я. — Зови по Имени, Дель!

— Да"эльми, руку! Ну же!

— К-князь, ты?!

— Элутар, руку! И забирайся по мне!

Я с ужасом вижу, что рука ребёнка начинает выскальзывать из руки ФиДеля. Не удержит! Дель пытается подтянуть мальчика к себе, чтобы помочь второй рукой. Что он говорит? Что-то на Староэльфийском. Последнее слово сливается с моим криком:

— Да"эльми-и! ...

Мы стоим посреди голой рыжей равнины. ФиДель всё ещё держит Сомбрэля за руку.

— Что это было? — спрашивает делот.

Дель разжимает пальцы, Сомбрэль машинально растирает запястье.

— Ну и хватка у тебя, князь!

— Зато у тебя никакой. И позднее зажигание.

— Что позднее?

— Неважно.

Я молча смотрю на эльфов. Они хором задают вопрос:

— Что?

Я пожимаю плечами.

— Да ничего, мальчики. А что это за ребёнок с тобой, Дель? Я, кстати, предупреждала.

— Элута-ар, — только и смог произнести Сомбрэль.

Ду серке потрясённо рассматривал свои руки, недоверчиво касался волос. Казалось, ещё немного, и он попробует их на вкус.

— Какого цвета мои глаза, Посвящённая?

— Правильного, Сомбрэль.

— Я что — Перворождённый?

В его серых с алыми прожилками глазах стояли слёзы.

— Ну, я всё же успел с ритуалом Наречения, — сказал ФиДель. — Так, на всякий случай. Правда, возраст немного.... Но кто же мог знать? А ты, кстати, особо не радуйся, ду серке: мёртвым эльфом быть не так уж весело. И не забывай: это Пустота! Услышишь Зов Имени, не вздумай идти — умрёшь окончательно, хоть и Перворождённым.

Сомбрэль смотрел вдаль, к чему-то прислушиваясь.

— Зов Имени.

— Вот, я же говорил! Может, нам привязать парня к чему-нибудь, чтобы не потерялся?

— Не стоит, Дель. Пусть решает сам.

— Ну как знаешь, Тара. Тогда я пошёл чинить "сосуд", чтобы ему было, куда вернуться, — улыбнулся командир. — Если что, я на Связи.

— Сомбрэль, — позвала я.

Он оглянулся.

— А где князь?

Я смотрела на мальчика-воина. Очертания его фигуры теряли чёткость: эльф уходил.

— Пора принимать решение, Сомбрэль. Ты знаешь, кто ты и зачем сюда пришёл. Если выберешь жизнь, прошлое навсегда останется с тобой, если смерть — ты сможешь вернуться позже, свободным. Но знай: в Садах Элутара время течёт иначе.

— И я больше не увижу сына?

— Кто знает? Разве только сам Элутар.

Ду серке замолчал и вдруг со стоном опустился на колени, схватившись руками за голову.

— Что?! — воскликнула я, едва ли не падая рядом.

Сомбрэль покачал головой.

— Всего лишь память делота... ТариАна.

Моё имя далось ему нелегко.

— Ты сказала, эта боль всегда будет со мной?

— Думаю, да. Хватит ли у тебя сил?

— Н-не знаю. Если не смогу с этим жить, просто уйду: эльф может сделать это, когда захочет.

Да, что-то подобное говорил мне Гил в Белом Городе.

— Что ты решил?

— Я остаюсь. То есть, возвращаюсь!

... Вот он, Контур Жизни. Кольцо, сотканное из звёзд, сияющее зеленоватыми огоньками, внутри — сверкающий поток жизненной Силы. Стоп, а где поток? Кольцо на месте, но оно пустое! Иссяк даже тот тоненький ручеёк, который ещё оставался у эльфа. Значит, теперь он действительно мёртв. Ну что ж, этого и следовало ожидать.

/Как там "сосуд", Дель?/

/Готов. Возвращайтесь./

Я не стала говорить ему о своих трудностях: у него и командирских хватает. А жизненная Сила.... Я уже делилась ею с Гилом, так что от меня не убудет, если поделюсь ещё и с Сомбрэлем.

Что-то кровать жесткая и подушка высоковата — шея затекает. Я попыталась поудобнее пристроить голову.

— Кажется, получилось, — услышала я знакомый голос.

Интересно, что это у них получилось? Я открыла глаза. Надо мной склонились два совершенно одинаковых красавца. Кажется, я уже видела эту картинку, только сначала на ней были гномы. Как там: дежа-вю? Вот же привязалось!

— Что? — спросила я.

— Нет слов, Тари, — рассмеялся Гил.

Я встретила взгляд мужа. Ему, похоже, было не до смеха.

— Помоги сесть, Дель: у тебя слишком жёсткие коленки — всю шею отлежала.

Брови мужа удивлённо взлетели. Он не нашёлся с ответом и молча помог мне подняться. Я удобно пристроила голову на его плече и окинула Гила внимательным взглядом.

— Дай-ка, — сказала я, беря его за руку.

Так и есть: это он отдал мне жизненную Силу.

— Пижон, — оценила я. — Ты хоть знаешь, чего это стоит?

— Нет, хвала Элутару, — снова рассмеялся он.

— Спасибо, Гилли, — уже серьёзно сказала я.

Он сжал мои пальцы, его глаза странно блестели.

— Когда-то ты поделилась со мной жизнью, Тари. Твой дар был слишком щедрым. Поверь, я ничем не рисковал — просто вернул запас. Однако Дель, проводник нам дорого обходится, не находишь?

Элутар, Сомбрэль! Сколько же мы пробыли в Пустоте?

— Да в порядке он, Тара, — сказал ФиДель, обретя наконец дар речи. — Ты же знаешь: на то, чтобы вернуться, требуется время.

Знаю. Слишком хорошо знаю, любимый. Подходя к дивану, я больше всего боялась увидеть ребёнка и успокоилась, только рассмотрев знакомые черты. Впрочем, не совсем знакомые: белая до прозрачности кожа, чёрные волосы и тёмная изящная татуировка возле глаз, переходящая на виски. Ничего общего с узором "маски" Деля, кстати. Рисунок уже начинал меркнуть: он проявлялся у ду серке обычно в момент опасности или готовности к бою. Тёмный эльф! Впервые я увидела их в фандарге Линдориэля. Присев рядом, я положила ладонь на грудь ду серке. То ли от этого, то ли потому, что пришло время, Сомбрэль открыл глаза. Серые с красными прожилками! В них отразился ужас. Он обвёл нас взглядом и попытался привстать.

— Вы к-кто?!

— О, нет, только не это, — почти простонал ФиДель.

— А по-моему, всё логично, командир, — заметил Гил.

Путь к Лабиринту

ФиДель

— Пожалуйста, Да"эльми, мы тебе не враги, — тихий голос Тары был очень убедителен.

Не враги? Спорный вопрос! Пока наша девушка пыталась успокоить "ребёнка", забившегося в угол дивана, нам с Гилом было велено отойти подальше, желательно за книжные шкафы.

— Так в чём ты усматриваешь логику, Гил? В Пустоте Сомбрэль был вполне нормальным. Правда, выглядел на эльм, не больше.

— Вот именно — на эльм! Для Элутара он всё эти лэды был в Пустоте, поэтому и вернулся туда же, откуда уходил — во Время Роста. Правда, его "сосуд" оказался несколько старше. Интересно, Сомбрэль сохранил навыки делота?

— Хочешь проверить?

— Обязательно. Не забывай: я обещал ему Танец.

Мы не сговариваясь посмотрели в сторону дивана. Мальчишка, похоже, начал прислушиваться к словам Тары.

— Как думаешь, Дель, он помнит что-нибудь из своей жизни после ритуала Отвержения?

— Не думаю. Тот, кто вернулся из Садов Элутара, вспоминает свои прошлые жизни, достигнув Времени Мудрости. Вернувшиеся же из Пустоты помнят только последнюю жизнь до момента ухода. Впрочем, случай Сомбрэля особенный. Кто знает, как поведёт себя его память?

Гил вздохнул.

— Что будем делать с "дитём"? Может, вернём в Семь Башен?

— Для опытов? — усмехнулся я.

— Предлагаешь тащить с собой?

— Давай не будем спешить, Гил. Посмотрим, что получится у Тары.

— Ребята, давайте сюда, — позвала она. — Есть кое-что интересное.

Мы медленно, стараясь не пугать мальчишку, приблизились к дивану. "Дитё" смотрело на нас широко открытыми глазами, переводя взгляд с одного на другого. Я взглянул на жену, она в ответ подняла бровь. С ней всегда так: чувствуешь подвох, но никогда не угадаешь, какой.

— Послушай, мы не причиним тебе вреда, — осторожно начал Гил.

— Рассказывай, князь, — раздался знакомый голос. — А как же Долг крови?

— Сомбрэль?!

Тара рассмеялась, увидев наши лица. Ду серке сел, спустив ноги с дивана.

— Я что, плохо выгляжу?

— Уже лучше, — сказал я. — Что за театр?

— Не театр, командир: у него действительно что-то с памятью, — пояснила Тара. — Он то Сомбрэль, то Да"эльми.

— Раздвоение личности? Нет, два ду серке в одном — это слишком, — заметил Гил.

— Не личности, а памяти, — сказал я. — У него теперь их две: до ритуала и после.

— Две?! — Сомбрэль изумлённо вскинул брови. — А соединить их в одну никак нельзя?

— Чтобы воспоминания встали на место, нужно время. Проявления детской памяти будут проявляться всё реже, пока не исчезнут совсем. Так что придётся ждать. Надеюсь, процесс не затянется.

— Я тоже на это надеюсь, — сказала Тара. — Главное теперь — вовремя определить, кто перед нами: взрослый или ребёнок. Насколько я поняла, сам он не контролирует изменения личности.

— Так, ду серке, пока ты ещё здесь, в двух словах: как убедить вашего ребёнка нам довериться? — спросил Гил.

— Довериться Светлым? Шутишь, князь?

— Элута-ар!

Вот именно — Элутар! Словами здесь не поможешь. Недоверие к Светлым у Тёмных в крови, а делотов с рождения воспитывают нашими врагами. Остаётся то, чего я больше всего не люблю: игры с памятью. Сомбрэль мало что помнит из детства, но кое-что мне всё же удалось из него вытащить. Строго говоря, сейчас у него по два воспоминания об одних и тех же событиях. Вот если бы удалось как-то изменить его взрослую память и подставить вместо детской! Стоп, я же это уже сделал, когда пытался не дать ему упасть с канатов. Если Сомбрэль-ребёнок будет это помнить, он сможет мне доверять.

/Отличный ход, Навигатор!/

/Ты что, меня читаешь, Посвящённая?/

/Да сохрани Элутар! Просто слышу, командир./

Тара смотрела на меня с улыбкой. Нет, она точно когда-нибудь сведёт меня с ума!

/Для игр с памятью больше подошёл бы Ролли/, — заметил я.

/Но Ролли с нами нет, а ты, кстати, и сам наполовину нолегат/, — напомнила Тара.

Я подавил вздох. Точно: Ментальный Нолегатор! Тара рассмеялась, а мне было не до смеха: замены памяти я ещё ни разу не делал. Ну что ж, раз другого выхода не было, оставалось только дождаться появления Да"эльми. А пока с нами Сомбрэль, мы должны успеть покинуть лабораторию.

— Давайте-ка выбираться отсюда. Ты как, Тара?

— Вполне.

— Тогда уходим.

— Погоди, командир, — придержал меня брат. — Может, ду серке просто "отключить", пока в коридоры не выйдем? Там с его превращениями меньше риска.

— А изображать Вельтагира Тиндомэ перед големом ты сам будешь, князь? — поинтересовался Сомбрэль.

— Подумаешь, великое дело! Мы тоже не без талантов, — рассмеялся Гил. — Кстати, ты говорил, что больше не Мастер иллюзий.

— Так я же теперь Перворождённый, — улыбнулся в ответ ду серке. — Амулет Смерти больше не нужен, со мной Благословение Элутара.

— Ну-ну, смотри не потеряй, — уже без улыбки заметил Гил.

Над головой было тихо: ни скрежета щитков о камень, ни яростного рёва. Ушёл? Маловероятно. Скорее всего затаился поблизости, караулит вход. Что ж, остаётся надеяться, что всё получится.

— Напоминаю ещё раз: если план не сработает — все вниз. И никаких катаний на червях, Сомбрэль! Если сработает, к выходу идём быстро. Гил, ты впереди, я замыкающий. Коридор не подсвечиваем — не стоит раздражать хозяина. По лестнице поднимаемся в том же порядке. И да, Сомбрэль, держись ближе к Таре. Вопросы?

— Почему ближе к ней? — спросил ду серке.

— Потому что я умею держать мальчишек за руки, — пояснила Тара.

— Точно-точно, — кивнул Гил. — Не вырвешься.

На лице Сомбрэля первоначальное изумление сменилось пониманием.

— Готов? — спросил я.

Ду серке кивнул. Вокруг него слегка сгустился воздух. Мастер иллюзий! Если бы я не был уверен в обратном, решил бы, что снова вижу князя Тиндомэ. Гил вложил Ключ в углубление в стене, и каменная плита со скрежетом поползла в сторону.

— Держись поблизости, иллюзионист: у меня амулет Верховного, — напомнил ему брат.

— Знаю, — ответил Сомбрэль и начал медленно подниматься по лестнице.

Дверной проём над нашими головами был достаточно велик, и я, идя вслед за Тарой, прекрасно видел алатамировые резаки в разверстой пасти стража. В голове билась единственная мысль: всё, что угодно, лишь бы Сомбрэль снова не превратился в Да"эльми. А Гил и ду серке уже замерли в шаге от чудовищной головы червя. Чуть помедлив, голем выдохнул горячий ветер, взметнувший наши волосы, и медленно сомкнул челюсти. По одетому в щитки телу прошла уже знакомая волна мышечных сокращений: в отличие от настоящего ламброона эта тварь не давала задний ход для разворота, а медленно "перетекала" от пасти к хвосту. Кажется, у нас снова получилось! Проводив голема взглядом, Гил заметил уже снявшему "маску" Сомбрэлю:

— У тебя странный цвет лица, Тёмный.

— На себя посмотри, Светлый, — ответил тот.

Ну, если уж быть до конца честным, мы все выглядели бледновато. Медлить было нельзя, и едва тварь скрылась в логове, я отдал команду на выход. Уже во внешнем зале, глядя на раскручивающуюся над головой спираль лестницы, я облегчённо вздохнул: самое сложное осталось позади. Только бы Сомбрэль не подвёл! Мы с Гилом не спускали с него глаз.

— Это всё ещё я, Светлые, — усмехнулся ду серке.

— Кто тебя знает, Тёмный, — пожал плечами Гил. — Тари, ты бы взяла "дитё" за руку на всякий случай.

— Нет, ТариАна! — Сомбрэль отступил на шаг. — Эта лестница без перил: если что, уж лучше я один.

Как-как он её назвал? Я не поверил собственным ушам.

— А что, в клане Фуиндост принято обращаться к гватамари по имени? — поинтересовался Гил.

— Но я.... Мне....

Сомбрэль растерянно взглянул на Тару.

— Считайте, что он сделал это под страхом смерти, — сказала она. — Вам, Светлым, не понять.

— Да где уж нам понять! Мы же, Светлые, все как один тёмные, — рассмеялся Гил.

Я глянул вверх. А ведь Сомбрэль прав: лестница-то без перил. Будет лучше, если ду серке окажется между мной и Гилом.

— Меняем порядок движения, феальдины. Тара, идёшь первой, Гил, ты за ней, следом Сомбрэль. Я замыкающий.

Лестница была не широкая: на встречное движение Верховный явно не рассчитывал. Поднимались без спешки, но в хорошем темпе: задерживаться на опасном участке никому не хотелось. Я ловил каждое движение Сомбрэля, поэтому сразу заметил изменения. Ду серке сбился с привычного ритма, сделал ещё несколько шагов, видимо, уже по инерции, затем резко остановился и обернулся. Поймав его взгляд, я уже был готов ко всему, и когда Да"эльми шагнул в пустоту, в броске успел схватить его за руку. Гил тут же упал мне на ноги: взрослый ду серке весил значительно больше ребёнка и мог бы просто утащить меня за собой. Элутар! Я поймал полный страха и ненависти взгляд Сомбрэля. В ответ мои глаза залила чернота, "маска"-татуировка вспыхнула тёмно-зелёным. Магия Духа! Багрово-чёрные зрачки ду серке расширились, он замер, не в силах отвести взгляд. Всё: теперь нашу Связь смогу прервать только я.

... Я вишу вниз головой, зацепившись ногами за канат, крепко сжимая руку мальчишки. Он смотрит на меня расширенными от ужаса глазами, даже не пытаясь спастись.

— Давай вторую, Сомбрэль!

— Имя! — кричит Тара. — Зови по Имени, Дель!

— Да"эльми, руку! Ну же!

— К-князь, ты?!

Рука мальчика скользит в моей. Тогда, в Пустоте, установив Связь-по-крови, я сказал Таре, что попробую удержать Сомбрэля, не дать ему упасть. На самом же деле я просто не мог этого сделать: нарушение логической цепочки событие-воспоминание-реальность привело бы к изменению сознания. Таре лучше было этого не знать. Сейчас я не стал заменять детское воспоминание взрослым, просто наложил одно на другое. Со временем они встанут на свои места, пока же нужно, чтобы Да"эльми меня помнил — для его и нашей безопасности ...

Рука Сомбрэля скользит в моей. Как же невыносимо чувствовать это снова! Я сжал пальцы крепче: ну нет, не сейчас!

— Давай вторую, Да"эльми! Ну же! И забирайся по мне!

Страх в его глазах сменился узнаванием, затем уверенностью. Сомбрэль был не только тяжелее ребёнка, но и значительно сильнее, и ему ничего не стоило подтянуться, и, хватаясь за мою одежду, с помощью Тары забраться на лестницу. Хвала Элутару, элас выдержал! Гил втащил меня обратно. Мы молча сидели на висящих в пустоте ступенях и смотрели друг на друга. Мальчишку била нервная дрожь. Мальчишку! Глядя на Сомбрэля, было непросто думать о нём как о ребёнке.

— Больше так не делай, — восстановив дыхание, сказал я. — В следующий раз я могу не успеть.

Да"эльми переводил взгляд с меня на Гила.

— Я видел тебя... его... там.

— Это мой брат, — пояснил я.

— Я не п-понимаю, — Сомбрэль замолчал, так и не закончив вопроса: "почему всё это со мной происходит"?

Почему? Чтобы объяснить, пришлось бы рассказать ему правду об убийцах Перворождённых. Но зачем ребёнку знать то, что его ожидает? Однако изображать Светлых прынцев, спасающих пленника от власти Тёмных Матерей, тоже не стоило. Кстати, не забыть бы потом убрать из его памяти "лишние" воспоминания.

— Видишь ли, Да"эльми, двумя словами тут не отделаешься, — мягко сказала Тара. — Давай для начала просто выберемся отсюда.

Ду серке взглянул на неё, затем вниз и заметно побледнел. Проглотив слюну, он сказал:

— Я помню твой голос. Ты была с ним, — он кивнул в мою сторону. — Но ты же не эльф!

Тара улыбнулась.

— Конечно, нет. Разве это что-то меняет? Ведь ты уже понял, что мы не собираемся забирать твою жизнь.

Да"эльми, чуть помедлив, кивнул. Я поднялся.

— Тогда продолжаем подъём. Гил, идёшь первым.

Брат шёл впереди, Тара и Сомбрэль, вернее, Да"эльми, за ним. Я не заметил, когда она взяла ду серке за руку. Он не сопротивлялся.

Да"эльми с изумлением разглядывал Врата Моррагонд и затопленный подземный зал.

— Чему ты удивляешься, Дель? — улыбнулась Тара. — До ритуала Отвержения будущие делоты не покидают пределов Школы.

/Лично меня удивляет другое: этот ребёнок слишком уверенно чувствует себя в теле взрослого/, — заметил Гил.

/Считаешь, Сомбрэль затеял игру?/

/Не уверен, но такой возможности я бы не исключал./

Ду серке сидел на корточках у воды, глядя в тёмную глубину.

— Сомбрэль, — позвала Тара.

Тёмный эльф не шевельнулся, продолжая изучать своё отражение.

— Да"эльми, — повторила она.

На этот раз ду серке нехотя оторвался от занятия и подошёл к нам.

— Как это снимается? — спросил он, трогая щёку.

Элутар, мальчишка думает, что его взрослость всего лишь "маска", ведь для ду серке работа Мастеров иллюзий в порядке вещей! Мы переглянулись. Если это игра, то слишком виртуозная, если же нет.... Рано или поздно ему придётся узнать правду, и чем раньше это произойдёт, тем лучше. Тара взяла его за руку.

— Послушай, Да"эльми, это не иллюзия. Ты выглядишь взрослым, потому что ты и есть взрослый. Случилось так, что большая часть твоей памяти была потеряна, и теперь ты помнишь только первый эльм своей жизни.

Серые с красными прожилками глаза расширились от изумления. Ду серке обвёл нас недоверчивым взглядом в надежде, что это какая-то странная шутка, однако мы были серьёзны.

— Нет!

Да"эльми попытался вырвать руку, но Тара держала крепко.

— Не делай глупостей, боец, — сказал Гил. — Память восстановится, но на это нужно время. Лучше прими всё, как есть, чтобы потом не пришлось жалеть.

Легко сказать — прими как есть! Да любой бы на месте Да"эльми пытался спорить, прежде чем смириться с неизбежным. Как только мальчишка прекратил попытки освободиться, Тара тут же его отпустила. Ду серке удивлённо разглядывал свои руки, сжимая и разжимая пальцы, переступал с ноги на ногу, заново привыкая к собственному телу. Если это и выглядело забавно, то только не для самого Сомбрэля. Мы его не торопили. Коснувшись щеки, он снова взглянул на нас. В серых глазах мелькнула растерянность: в двенадцать лэдов мальчишка уже знал, к чему его готовят, но, увидев своё отражение в воде, не нашёл татуировки делота.

— Кто я? — решился он наконец.

— Ду серке, Перворождённый из клана Фуиндост, — ответил я.

— Перворождённый? Но как же ритуал?

Нет уж, благодарю покорно, Сомбрэль: вспоминай сам.

— Я не могу рассказать тебе всю твою жизнь, Да"эльми. Говорю только то, что знаю.

Ду серке, чуть подумав, кивнул и задал очень правильный вопрос:

— Почему мы здесь, если я помню нас там?

— "Там" я пытался вытащить тебя из очень серьёзной переделки.

Да"эльми снова кивнул.

— У тебя не получилось, я помню.

— Ну, это как посмотреть, — заметил Гил.

Тёмный эльф недоверчиво взглянул на него.

— Потом поймёшь, — улыбнулся брат.

— И что я здесь делаю?

— Помогаешь нам. Разумеется, не просто так.

Ду серке повернулся ко мне.

— Так мы не друзья?

— Нет. У нас сделка, — честно ответил я.

Да"эльми облегчённо вздохнул. Понятное дело: правильный Тёмный не может быть другом Светлых. Мальчишка! Тара слегка кивнула, соглашаясь: взрослый скорее всего скрыл бы эмоции. Значит, Сомбрэль не играл. А на лице ду серке уже мелькнула озабоченность.

— Я вам что-нибудь должен, Старшие?

— Ты — нет, — ответил я.

А что нам может быть должен ребёнок двенадцати лэдов от роду? Вот Сомбрэль — другое дело.

— А вы мне?

Глаза Тары округлились, Гил рассмеялся.

— Чему удивляться? Нормальный Тёмный!

— Ремня мы тебе должны, — ответил я.

Ду серке с опаской взглянул на Тару и на всякий случай отступил на шаг: между женщиной и наказанием он видел прямую связь.

— Это шутка, — улыбнулась она.

Мальчишка недоверчиво покачал головой.

— У нас с этим не шутят, атани. Что я должен делать?

— Видишь ли, Да"эльми, твои обязательства по сделке может выполнить только взрослый, так что придётся подождать возвращения памяти. А пока просто старайся не делать глупостей.

— А Сомбрэль?

— А что — Сомбрэль?

— Кто это?

Наблюдательный парень! Кое-чему их всё же учат в Школе делотов.

— Так мы называем взрослого Да"эльми, — пояснила Тара. — На языке атанов это означает "тёмный".

Ду серке немного поразмыслил и спросил:

— Могу я тоже быть Сомбрэлем?

Я задумчиво смотрел в темноту. Под ногами — чёрный монолит Моррагонда и Тёмная лаборатория, впереди — тэлантры затопленных коридоров и неизвестность Лабиринта. Что ж, самое время подвести первые итоги. Мы открыли Поиск вопреки воле Старших и увели проводника у них из-под носа. Нам удалось сбить Архимага со следа и вытащить из небытия Тёмного предка, подготовив с его помощью уничтожение ритуала Отвержения жизни. А это, кстати, бескровное и практически неубиваемое оружие против ду серке! В конце концов мы совершили невозможное, вернув делота под Взгляд Элутара, и тут.... Я взглянул на Сомбрэля, разглядывающего своё отражение в тёмной воде. И тут мы потеряли проводника!

— Что решил, командир? — спросил Гил.

Я невольно вздохнул.

— Есть только один вариант — память ду серке, убитого Ханом в Лабиринте.

Гил понимающе кивнул: заглядывать в память наёмного убийцы соплеменников, пусть даже и Тёмных — то ещё удовольствие.

— А если не глубоко, по краю? Вытащить только маршрут?

— Не знаю. Попробую.

— Я с тобой, Дель.

... Сложенный из камней очаг, плоские валуны-лежанки, возле входа — каменная чаша для сбора дождевой воды. Ветер и время выточили из скал колонны, а оползень накрыл их плоским валуном, создав что-то вроде беседки. Ролли устроился на камне и указал мне на соседний.

— Ну выкладывай, командир.

Даже сейчас, вспоминая о той прогулке на альгварах, я чувствовал себя неловко. Командир! Как бы мне хотелось научиться быть просто другом! Я вздохнул, собираясь с мыслями.

— Помнишь, ты говорил, что снял ментальный слепок с памяти ду серке?

Ролли кивнул.

— Мне он нужен, Хан.

— Как скажешь, командир.

— Только без привязки, отдельным блоком. Сможешь?

— Спрашиваешь! Не хватало ещё терзаться по поводу чужих преступлений.

Вот это верно: если бы нолегаты не умели работать с уровнями доступа к памяти, долго бы не протянули.

— Ну ты готов? — улыбнулся друг ...

Я посмотрел на брата.

— Не передумал, валатэр? Тогда "ныряем".

... Глаза — чёрные, смертельно холодные, и такие же чёрные, чуть волнистые крылья волос за спиной. Взмах — и слепящая вспышка! Мы отшатнулись, невольно прикрыв глаза.

— Что это было, Дель?

— Поиск Хана, Гил. Он убил делота ударом в лицо.

— Князь Рол"леноль?! Элута-ар! А с виду такой приличный эльф!

Глаза Гила смеялись. Я невольно улыбнулся в ответ.

— Считай, Ролли обозначил точку отсчёта. Пройдёмся по Лабиринту навстречу движению делота: наверняка он знал путь к Моррагонду. Не может быть, чтобы ду серке с момента Раскола не посещали Врата. Наша задача — миновать затопленные коридоры, держась подальше от владения нолегатов и Тёмной крепости Тиндомэ. А там, глядишь, и Сомбрэль вернётся.

— Почему подальше? Считаешь, в ближних коридорах нас могут ждать?

— Нет, конечно: никто нас ловить не собирается. Ну разве что подвесить "маячок", чтобы держать Поиск под контролем. А в наши планы это не входит. Пока не входит.

Разумеется, память о Лабиринте — это не сам Лабиринт, зато перемещаться здесь ментату куда легче и безопаснее. Идти приходилось навстречу потоку воспоминаний. Это было похоже на передвижение в воде — тоже требовало определённых усилий, зато, читая путь делота в обратном порядке, мы знали, что нас ждёт впереди. А Ролли всё-таки умница: вытащил на поверхность маршрутную карту последнего выхода делота! Тренированая память вбирала в себя бесконечные разветвления коридоров, повороты, переходы с уровня на уровень, привычно отмечала удобные места для засад и ловушек, обвалоопасные участки и узости.

— Интересно, как он здесь прошёл, — заметил Гил. — Насколько я знаю, нижние коридоры затоплены.

— Сейчас затоплены, Гил. Делот побывал в этой части Лабиринта значительно раньше.

— Плохо, что мы не знаем границ затопления, Дель: без этого маршрут может завести в тупик.

— Уже знаем. Переключись на общий план. Видишь?

Затопленные коридоры на маршрутной карте ду серке были подсвечены синим.

— Элутар! Ты что, посвятил Ролли в наши дела?

— Нет, конечно. Просто он просчитал наш выход в Поиск и всё подготовил заранее. Нас, видишь ли, этому учат, Гил, а Хан — очень умный мальчик.

— Старшие знают о памяти убитого делота?

— Нет. Я же сказал: Хан — очень умный мальчик. Ладно, пока хватит и того, что видели. Возвращаемся.

— Как скажешь, командир ...

Мы покидали Моррагонд по маршруту, проложенному Ролли: его чутью нолегата я доверял абсолютно. Реки затопленных коридоров были всё так же прозрачны и холодны. Изредка по водной глади пробегала рябь, слышался низкий гул. Когда своды стали ниже, а резные арки и гладкие стены сменились необработанным камнем, я понял, что мы миновали владения крепости Тиндомэ и вышли в пограничные коридоры. Здесь странные звуки раздавались чаще. Когда сзади в очередной раз раздался плеск, Сомбрэль опасливо оглянулся.

— А тут точно никто не живёт, Старший?

— Это не подземные воды, Сомбрэль, — пояснил я. — Коридоры были затоплены недавно.

— Тогда откуда здесь столько воды?

Хороший вопрос. Нолегаты и их родичи-водники вполне могли открыть глубинные источники. Неужели они до сих пор не заткнули "фонтан"?

— Тебе не кажется, что уровень воды поднялся, командир? — спросил Гил. — Прошлый раз здесь было по....

— Кажется, — отрезал я. — Увеличить скорость движения, держаться ближе друг к другу.

Элутар, нам ещё идти и идти! Я вёл ребят к той развилке, у которой мы видели первый полностью затопленный коридор. Тогда из оставшихся двух Ролли выбрал центральный, теперь нам нужен был правый. Когда мы достигли цели, я понял, что вода не оставила нам выбора: пройти можно было только по центральному коридору. Разумеется, это не было отмечено карте: Ролли не мог знать о произошедших изменениях. Вода плескалась уже у самого свода. Интересно, как далеко продвинулась граница затопления?

— Ну что, командир, я проверю? — спросил Гил.

Тара стиснула руки.

— Это обязательно, Дель?

Гил улыбнулся.

— Не волнуйся, сестрёнка: я же вырос на Побережье.

— Давай, — кивнул я. — И не увлекайся: помни о точке невозврата.

— Всё, я пошёл. До Связи, командир.

В его руке сверкнул к"рис. Гил подмигнул нам и бесшумно ушёл под воду. Ожидание показалось вечностью. Тара моглча вглядываласть во тьму коридора, Сомбрэль же вздрагивал от каждого звука. Я не сомевался, что брат не станет рисковать зря, но только его первое сообщение позволило мне немного расслабиться.

/Нашёл воздушный "карман". Продолжаю движение./

Это могло означать только одно: граница затопления проходит дальше, чем я рассчитывал. И кастати, до этого "кармана" ещё нужно добраться! А ледяная вода уже давала о себе знать. Сомбрэль едва сдерживал дрожь: к страху прибавился холод. Ду серке его плохо переносят — у них в Подземье всегда тепло. Я посмотрел на жену: она будто не замечала холода.

/Вышел ко второму "карману". По центральному ходу не пройти, проверяю боковые./

Элутар, главный коридор затоплен! Судя по карте, там есть несколько ответвлений, остаётся надеяться, что хотя бы одно из них....

/Есть, командир! Возвращаюсь./

Мы с Тарой облегчённо вздохнули, и только после этого я заметил, как дрожат её синеватые от холода губы.

— Н-нормально, Дель, п-переживу, — с трудом улыбнулась она.

Гил появился из воды так же бесшумно, как и исчез, откинул с лица мокрые пряди.

— Можно пройти, командир — по боковому коридору. На маршрут выйдем всего на полдня позже расчётного.

Надо же, дитя Побережья, даже дыхания не сбил! Как же я рад его видеть!

— Взаимно, Дель, — улыбнулся он.

Я кивнул.

— Что по делу, Гил?

— Первый "карман" отсюда недалеко, по прямой, воздуха хватит с запасом. Второй — дальше, за поворотом, но пройти можно. Последний затопленный участок самый сложный и самый длинный: два поворота, после второго придётся подныривать под скалу, так что выходишь уже на пределе. Кстати, там сразу начинается крутой подъём, и на первой же сотне лантров уровень воды опускается до колен. Всё, дальше я не проверял. И вот что, Дель: я полжизни провёл в наших подводных пещерах.... Уходить надо, и как можно скорее.

— Что-нибудь видел?

Гил усмехнулся.

— Мне не нужно видеть, ты же знаешь.

— П-погоди, Гил, — вступила в разговор Тара. — Ты к-когда про запас в-воздуха говорил, на кого р-рассчитывал?

Она не могла справиться с дрожью, и от этого её слова словно подпрыгивали на месте. Возможно, это и выглядело бы забавно, но только не в этот раз. Элутар! Мы с братом посмотрели друг на друга.

— Идём в коридоры нолегатов, — решил я.

— Да п-погоди же, н-наказание! Я поп...робую договориться с Воздухом и В-водой. Если полу...чится создать вокруг головы что-то в-вроде..., — не договорив, Тара с сомнением посмотрела на нас.

— Скафандра? — рассмеялся Гил. — Тари, я достаточно долго пробыл среди твоих соплеменников, чтобы не знать простейших вещей.

— П-прости, Гил, — улыбнулась она. — Вообще-то я имела в виду в-воздушный "карман". Примерно т-такой.

Поток воздуха взметнул выбившиеся из косы пряди и закружился вокруг её головы, создав плотный прозрачный "кокон".

— Теперь г-главное, чтобы В-вода не вздумала п-поиграть с "пузырьком", — улыбнулась Тара дрожащими губами.

Поиграть?! Да она же тогда просто задохнётся! Правильнее всего было бы пойти первоначальным маршрутом — тем, которым вёл нас Ролли. Правильнее, если бы не предчувствие Гила.

— Насколько я знаю, Вода предпочитает "играть" с пузырьками, выталкивая их на поверхность. Не усложняй себе задачу, Тара, держись у самого свода пещеры, — сказал я. — Сомбрэль, готов?

Ду серке вздрогнул от неожиданности, услышав непривычное обращение, но согласно кивнул.

— Итак: Гил, Сомбрэль, Тара. Порядок ясен? Вперёд.

Первого воздушного "кармана" достигли легко, со вторым вышло сложнее: мне пришлось передать Тару Гилу, а самому нырять за Тёмным. Ду серке не рассчитал силы, а скорее всего просто не сумел использовать возможности своих "взрослых" лёгких. В "кармане", куда я его вытолкнул, Гил наскоро объяснял ему ошибку. Пока Сомбрэль хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, я думал о том, что нас ждёт впереди. А впереди, по словам брата, была самая сложная часть пути. Длина участка, который нам предстояло преодолеть, для эльфа была почти критической, но если правильно рассчитать скорость движения, воздуха должно было хватить. Тара же передвигалась под водой много медленнее, и я, подстраиваясь под неё, рисковал просто не выплыть.

После короткого обсуждения мы решили разделиться: первыми пойдут Гил и Сомбрэль, потом мы с Тарой. Ни один из нас не смог бы сопровождать её от начала до конца подводного пути — не хватило бы воздуха, поэтому план придумали такой: когда ребята минуют затопленную часть коридора, Гил подаст сигнал, и мы с Тарой выйдем следом. Я доведу её до затопленной скалы и передам брату, который к тому времени вернётся туда уже с запасом воздуха, а сам как можно быстрее поплыву к выходу на поверхность.

Получив условленный сигнал, мы с Тарой облегчённо вздохнули: на этот раз у Сомбрэля получилось. Но откуда это отчётливое ощущение близкой опасности? Я ещё раз сверился с картой Ролли. Левый боковой коридор: первый поворот, второй. А вот и скала, под которую придётся подныривать. Собственно, это даже не скала, а всё тот же свод — просто в этом месте коридор резко уходил вниз. Самый трудный участок. Хорошо, что две трети подводного пути к этому времени будет уже пройдено. Надеюсь, что воздушный "скафандр" Тары сработает и здесь.

Гил уже ждал нас у скалы. Я передал ему жену и прибавил скорость, стараясь не обращать внимания на цветные круги перед глазами. Уверен: я никогда ещё не плавал так быстро. Едва я успел кивнуть Сомбрэлю и отдышаться, как меня настиг сигнал брата:

/Дель, возвращайся, скорее!/

— Стой на месте, — приказал я удивлённому ду серке и, набрав в лёгкие побольше воздуха, стремительно ушёл на глубину.

Чувство опасности просто оглушало: под водой мы были не одни! Что-то большое и очень голодное находилось совсем рядом, но почему-то не нападало. Однако внешняя угроза сразу отошла на второй план, едва я увидел ребят: на Таре больше не было воздушного "скафандра"! Гил плыл из последних сил, поддерживая её рукой. Выяснять, что произошло, не было времени. Я подхватил жену с другой стороны, и дело сразу пошло быстрее. Вскоре мы смогли наконец глотнуть воздуха и с помощью Сомбрэля выбраться на мелководье. Нам повезло дважды: во-первых, Тара нахлебалась не слишком много воды, и во-вторых, наш подводный эльф прекрасно знал, что нужно делать в таких случаях. Едва она, откашлявшись, открыла глаза, Гил сказал:

— Бери её, и уходим. Быстро!

Брату я доверял, как самому себе, поэтому отправил Сомбрэля вперёд, подхватил Тару на руки и пошёл следом. Гил прикрывал нас сзади. Подъём действительно оказался крутым, и уже через сотню лантров уровень воды опустился ниже колена.

— Поставь меня, Дэль, и отойдите назад, — неожиданно сказала Тара.

Голос жены звучал слегка хрипловато, но твёрдо. В коридоре было по-прежнему темно, но я давно научился определять цвет её глаз по голосу. Сейчас они были чернее ночи. Как там сказал Линдориэль: нам исключительно повезло с магом? Из коридора за нашими спинами раздался гул, и сразу за ним — оглушительный рёв: на нас нёсся водяной вал. Но это было ещё полбеды. Не знаю, из каких глубин вынырнула эта огромная зубастая пасть, но я, если останусь жив, лично поблагодарю союзников-нолегатов за "подарочек".

— Ложись! — крикнула Тара.

Подобные команды мы выполняем, не думая — приучены с Академии. Тем более, что её команда однажды уже спасла нам жизнь, пусть даже и во время тренировки в фандарге. Мне пришлось упасть на Сомбрэля: мальчишке, вероятно, ещё не успели объяснить, что лучше лишний раз соприкоснуться с землёй, чем с Пустотой. Я успел набрать воздуха, прежде чем нас накрыло волной.

— Слезь с меня, князь, — попросили снизу, когда схлынул ледяной поток, — ты слишком тяжёлый.

Знакомые интонации не оставляли сомнений. Сомбрэль! Не припомню, чтобы я когда-нибудь был так рад слышать его голос.

— Ничего, потерпишь.

Я поднялся и отжал волосы. Рядом сердито отплёвывался Гил, пытаясь вытрясти воду из ушей. Тара стояла чуть впереди, окутанная лёгким облачком водяного пара, с её светящихся пальцев стекали голубоватые искорки Силы. Она смотрела во тьму коридора, прислушиваясь к шуму уходящей воды. Я привычно просчитывал варианты, готовясь к новой атаке, когда услышал изумлённый голос брата:

— Элута-ар.

В нескольких шагах от нас лежало то, что осталось от твари. Я молча разглядывал огромные челюсти то ли рыбы, то ли змеи, утыканные зубами-крючьями. Вероятно, весь остальной костяк был унесён водой.

— Тара, — осторожно позвал я.

— Нормально, Дель, — повернулась она. — Я даже испугаться не успела.

Подошедший Сомбрэль тронул часть остова ногой.

— Я бы трижды подумал, прежде чем пугать тебя, ТариАна, — задумчиво произнёс он. — Это риверон, подводная глубинная тварь, полузмей-полурыба. Живёт в холодных подземных озёрах. От воды обычно не отходит — на плавниках далеко не убежишь, но при случае не откажется пообедать на суше. Кстати, плавников у него только два, зато сплошных, вдоль всего тела. Особенно опасна эта тварь на мелководье, но это вы уже поняли. Не ламброон, конечно, но.... Кстати, Светлые, что-то я не припомню, чтобы в этих коридорах было столько воды. И риверон! Где вы его взяли?

Клинок Хэлеворнов

Тара

Воздушный "скафандр" работал, как надо. Вода против Воздуха не возражала, правда, плыть приходилось едва не задевая головой свод пещеры. Если бы только не этот холод! На эльфах он почти не сказывался, а у меня зуб на зуб не попадал. Когда плывущий впереди Сомбрэль стал медленно уходить вниз, моим первым желанием было нырнуть за ним. Гил вовремя поймал меня за руку и покрутил пальцем у виска. Он не шутил, просто напомил, что от резкого движения воздушный "кокон" сорвёт с моей головы, и вылавливать ребятам придётся уже меня. Оставалось только наблюдать, как Делли подхватил теряющего сознание ду серке, подтащил к "карману" и вытолкнул на поверхность.

Половина пути была пройдена, но впереди нас ожидал самый сложный участок. Гилу, ушедшему первым, придётся возвращаться за мной к подводной скале, иначе ФиДелю не выплыть — не хватит воздуха. И всё же основная опасность для нас исходила не от воды. Ощущение взгляда в спину! Так, наверное, чувствует себя будущая жертва: ещё не видит охотника, но уже знает, что её "ведут". На всякий случай я заставила слои воды вокруг нас перемещаться так, будто плыло одно большое существо, а не четыре мелких. Это на какое-то время отпугнуло нашего преследователя: теперь он держался на приличном расстоянии. Всё испортила скала, под которую нужно было нырять. Едва я попробовала уйти глубже под воду, как воздушный пузырь сорвался с моей головы и устремился к поверхности. То ли я не рассчитала силы, то ли плохо объяснила "скафандру", что от него требуется — не знаю. Единственное, что я успела сделать — это набрать в лёгкие побольше воздуха. Возвращаться было некуда, создавать новый воздушный "кокон" некогда: нас преследовали уже не скрываясь. Оставалось плыть как можно быстрее и держать этого зверя как можно дальше от нас. Держать... держать... держа....

Вода текла изо рта и носа, и, кажется, даже из ушей. Отвратительные ощущения! Что ж, воды я наглоталась прилично, зато наконец согрелась. Окончательно приходить в себя мне пришлось уже на руках у мужа. Ребята шли вверх по коридору настолько быстро, насколько позволял уровень затопления. Как только ко мне вернулась способность слышать, я тут же уловила тревогу Воды. Сами по себе Стихии не проявляли интереса к живым существам, вернее, просто не замечали их — всех, кроме Говорящих-с-миром. Не знаю, кем они нас считали, возможно, своими собратьями — ещё одной Стихией, но сейчас меня явно предупреждали об опасности. Веда говорила о том же: зверь близко и собирается напасть. Но как, ведь воды в коридоре всего по колено? Впрочем, рассуждать было некогда.

— Поставь меня, Дэль, и отойдите назад, — сказала я.

Горло слегка саднило, поэтому голос звучал хрипловато. ФиДель понял с полуслова — опустил меня на пол и жестом отдал приказ отойти. Из темноты затопленного коридора раздавался нарастающий гул: на нас нёсся водяной вал. А вот эта ревущая пасть уже ни в какие ворота не лезет! Настырная зверюга! Бить придётся Силой, примерно так, как в фандарге Линдориэля, но уже по-настоящему. С пальцев стекали синеватые искрящиеся "капли". У мага в Тройке иная зона ответственности, чем у бойца, и это была как раз она. Я вытянула руки перед собой, чувствуя, как вокруг меня уплотняется силовой Контур. Пора!

— Ложись!

В подобной ситуации приказы мага выполняются беспрекословно: ребята за моей спиной упали на пол. Из направленных в сторону твари ладоней вырвалась Сила, разрезая надвое обрушившийся на нас водяной вал. Когда схлынул ледяной поток, я поняла, что стою на том же самом месте и более того — даже не промокла! Силовой Контур слегка "парил" от недавнего соприкосновения с водой. Кажется, Лес"с может быть доволен: я научилась наконец управлять Силой. Только ему совсем не обязательно знать, что на испуг мне просто не хватило времени.

/По-моему, ты перестаралась/, — заметил Хранитель.

/Разве?/ — я осторожно потрогала ногой огромную челюсть твари. — /На тебя не угодишь./

Ребята за спиной тихо переговаривались, кажется, я слышала голос Сомбрэля. Риверон? Ну, хотя бы один плюс от его атаки: она вернула нам проводника.

Благодаря карте Лабиринта, вытащенной Ролли из памяти убитого делота, ФиДель мог контролировать маршрут, проложенный Сомбрэлем. Пока разногласий не возникало. В первой же подходящей пещере командир дал нам время обсохнуть и отдохнуть.

— Ты как? — спросил Гил, садясь рядом со мной у стены.

— Вполне, — улыбнулась я. — Спасибо.

— За что? — удивился он.

— За спасение утопающих, — пояснил ФиДель. — У атанов принято благодарить за такие вещи.

— Даже друзей?

— И друзей тоже. Кстати, тебе взыскание.

— За что, командир?

— За точку невозврата.

Гил удивлённо вскинул брови.

— Тебе могло не хватить воздуха, — пояснил ФиДель.

— Исключено, Дель, — уверенно возразил оружейник. — Видишь ли, одно время я серьёзно занимался изучением наших подводных пещер. Так вот, есть в этом деле определённые моменты, такие, знаешь, на уровне ощущений. Ну, как говорят маги — на кончиках пальцев. Словами это не объяснишь.

— Допустим. А риверон?

Гил не нашёлся, что ответить.

— Ясно. Подберёшь слова — сниму взыскание.

— Понял, командир, — вздохнул Гил и подмигнул мне.

— И это у вас считается наказанием, феальдины? — усмехнулся Сомбрэль.

Пещера была узкой, и ду серке сидел на корточках у противоположной стены: не рядом, но в пределах досягаемости. Враг есть враг, даже если он и партнёр по сделке.

— Тебе не понять, Тёмный, — усмехнулся Гил.

— Так просвети, Светлый.

Я знала, что имел в виду Сомбрэль. Наказание в виде порицания — детские игры серьёзных бойцов. Поначалу мне тоже так казалось. Ну кому нужны поощрения, о которых никто не узнает, или взыскания, остающиеся без видимых последствий? Разумеется, у ду серке были иные представления о наказаниях. Что же касается Светлых, то как действуют замечания их военного лидера, я поняла, побывав в фандарге Линдориэля.

Главный и самый сложный выпускной экзамен Академии — Испытание Духа — предполагает работу в команде. В ходе выполнения задания между бойцами Тройки устанавливается особая ментальная Связь, тогда же определяется и лидер группы. Команда становится единым целым, и чем выше в ней кредит доверия командиру, тем эффективнее сработает Тройка. Подчинение лидеру всегда осознанно. Со временем его авторитет становится настолько высок, что даже замечание — уже достаточное наказание для бойца, а простое понимание того, что своей ошибкой он мог подставить команду, надолго подпортит ему настроение. Вот такой самоанализ Духов. Именно его и продемонстрировал Линдо после нашей тренировки в фандарге — на примере собственных внуков. Человекам и прочим эльфам не понять.

— Просветить, говоришь? — Гил ненадолго задумался. — Хорошо, попробую. Допустим, выход Тёмных Матерей на Элегорда — твоя ошибка, и ты знаешь, где и когда её совершил. Теперь представь, что ты всё же нашёл верное решение, и страшного с твоим сыном не произошло. Переживал бы ты тогда возможный плохой конец истории так, как переживаешь его сейчас, когда он стал реальностью?

Сомбрэль удивлённо вскинул брови.

— Терзаться из-за того, что не случилось? Зачем?

— Я не сказал — терзаться, я сказал — переживать, то есть, "проживать" возможное событие так, как если бы оно уже произошло, и по твоей вине. Ты анализируешь только совершённую ошибку, а мы анализируем даже те, которых избежали. Это помогает не ошибаться в будущем. Ну как, уже светлее, или продолжить просвещать?

— Погоди, князь, я что-то не пойму. Выходит, что теперь, получив от командира взыскание, ты должен "прожить" другой вариант нашего подводного путешествия?

— Что-то вроде этого, — усмехнулся Гил. — Как тебе такое наказание?

Сомбрэль покачал головой.

— Ну нет, куда нам до ваших изысков. Кстати, а как насчёт самого командира? Или он неподсуден?

Я взглянула на ФиДеля. Неподсуден, говоришь? Да он себе такие разборки устраивает, только держись! Потому и командует лучшей Тройкой Академии. Нам ли с Гилом этого не знать?

— Видишь ли, Сомбрэль, командир сам решает, что делать со своими ошибками, на то он и командир, — загадочно пояснил Гил, пряча улыбку.

Ду серке замолчал, о чём-то размышляя. Гил и ФиДель тихо переговаривались на фэдарине, не выпуская, впрочем, его из виду, а у меня из головы не выходила мысль, что Сомбрэль сам навёл делотов на сына.

— Ты тоже так думаешь, ТариАна?

Вопрос ду серке застал меня врасплох. Ребята прервали разговор.

— Не знаю, Сомбрэль. Ты говорил, что вы прятали мальчика. Почему? Мать и сын — что тут такого? Насколько я поняла, твоя подруга не из Высокого Дома, и для неё Тёмный Статут не так строг. Она не должна была привлечь внимание Тёмных Матерей.

— Ну, это пока рядом с ней и ребёнком не начал появляться кто-то ещё, — заметил ФиДель.

— За мальчика держишь, князь? — прищурился Сомбрэль.

Тот пожал плечами.

— Почему? Просто напоминаю, что твои... э-э-э... бывшие собратья по цеху тоже не дети.

— Особенно когда им сделан заказ на предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — добавил Гил. — Да, и не затягивай с работой над ошибками, Тёмный: до Подземья не так уж и далеко.

Когда-то Дангор сравнил Дикие Копи Амандора с головкой сыра, лежащей внутри горы. Подземье Эльдамаля напоминало висящую в пустоте многослойную паутину, состоящую из переплетения ходов и подземных залов. Казалось, нитей-коридоров здесь гораздо больше, чем самого камня. Иногда, минуя очередной провал по мосту-перемычке, мы видели внизу коридор, по которому проходили совсем недавно. Сомбрэль пояснил, что иногда на нижние уровни Лабиринта можно было попасть только через верхние. Такие места были очень удобны для засад, но сейчас коридоры были пусты.

Сколько бы ни плело Подземье свою паутину, а наше погружение в глубины становилось всё ощутимее. Воздух потеплел и потерял подвижность, тишина словно сгустилась вокруг, став почти осязаемой. В тёмных пустых залах хруст камешка под каблуком отдавался грохочущим эхом, а звон падающих капель вызывал болезненную ломоту в висках. Из некоторых коридоров уже ощутимо тянуло опасностью. Спасибо фандаргу Одинокого замка: эту кислую паучью вонь мне не забыть никогда. По словам Сомбрэля мы уже покинули верхние уровни Лабиринта и вошли в Тёмное Пограничье — "дикие" подземелья, тянущиеся до самого Ломэдора — Сумеречных Земель, страны Тёмных эльфов.

Ходы становились всё уже, на смену просторным залам Верхнего Лабиринта пришли небольшие пещеры с низкими сводами. Впрочем, низкими они казались только в сравнении с теми, что мы видели на верхних уровнях. В одной из таких пещер Сомбрэль предложил нам остановиться на отдых, сказав, что дальше это будет небезопасно. На мой вопрос "почему?" ответил односложно: "Пауки". Нам было нечего возразить: на карте убитого делота "паучьи" коридоры ничем не отличались от остальных. Мы привычно устроились у стены и молча хрустели галетами, думая каждый о своём. Ду серке сидел напротив, поджав под себя ноги. От еды он попробовал отказаться, но ФиДель вручил ему галету со словами:

— Я не собираюсь тащить тебя на себе, Сомбрэль. Хватит с меня и Да"эльми.

Чем больше я размышляла о Лабиринте, тем больше узнавала о нём. Отрывочные сведения сами собой возникали в памяти, постепенно складываясь в картину, как кусочки мозаики. Это был прощальный подарок Линдо — его воспоминания о Подземье. Похоже, князь не раз в одиночку спускался в нижние коридоры, хотя и понимал, что это не вернёт Даэлит"т. Сейчас мы приближались к зоне обитания пауков, вернее, находились над ней, и если придётся уйти глубже.... Интересно, чем ещё, кроме заблудившихся эльфов, питаются эти подземные твари?

Гил поднялся и прошёлся по пещере, разминая затёкшие мышцы.

— Ну как, Тёмный, провёл работу над ошибками? — поинтересовался он, вернувшись.

— А ты, Светлый? Или надеешься на брата-командира?

Взгляд Гила стал жёстче. Он повернулся к ФиДелю.

— Что ты там насчёт Танца говорил, Дель?

Командир поднял на него взгляд.

— Я говорил — в первой же удобной пещере Лабиринта, Гил. Эта подходит.

Сомбрэль переводил удивлённый взгляд с одного на другого. Похоже, феальдины не шутили.

— Да вы что, ребята, — не выдержала я. — Нашли время!

— Самое время, Тара, — сказал ФиДель, вставая.

Наши взгляды встретились.

/Гилу нужен поединок с ду серке. Боевая левитация. Не забывай, куда мы идём./

Он прав. Я поднялась вслед за ним и освободила мечи из ножен. Рисмор и эр"рис, оружие Тьмы и оружие Света. Сомбрэль не сводил с них глаз. Я протянула ему клинки. Рисмор радостно засветился синим, признав своего. Я почувствовала лёгкий укол ревности. Впрочем, зачем мне признание чужого меча? Знаю, что не подведёт, и довольно. Сомбрэль потянулся к эр"рису, осторожно взялся за рукоять. Меч полыхнул ослепительно-белым. Ду серке выронил оружие и зашипел от боли, тряся рукой в воздухе. Вот, этот мой!

— Элутар! Характер, однако, — оценил Гил.

Он поднял меч, провёл ладонью вдоль клинка и протянул Сомбрэлю.

— Держи, уже не кусается.

Ду серке недоверчиво глянул на него, но оружие принял. Меч спокойно светился белым.

— Да ты и правда валатэр, князь, — усмехнулся Сомбрэль.

— Мастер оружия, — уточнил Гил, -так мне больше нравится. Ну что, готов, Тёмный?

Ду серке отступил на несколько шагов и крутанул клинками, оценивая баланс. Затем сделал несколько головокружительных финтов, осваиваясь с оружием, и кивнул в знак согласия. Гил изящным жестом указал на центр пещеры.

— Тогда прошу. Только не ударься головой — тут низкие потолки.

Глаза Тёмного сверкнули рубиновым огнём.

— Дыши глубже, Светлый.

Меч Гила плавно "перетёк" в руку, ослепительно сверкнув белым клинком: сир"рис против парных мечей. Как там у феальдинов? "Выполняй работу предназначенным для неё оружием"? И завертелось. Да, ребята не зря провели столько времени в фандарге Семи башен: если бы не знала, что поединок ведёт Гил, решила бы, что наблюдаю за собственным мужем. Не думаю, чтобы это усложнило Сомбрэлю задачу — боевой почерк ФиДеля был ему знаком. Я взглянула на командира. Дель стоял, привалившись спиной к стене, сложив на груди руки.

— Не скажи: я всё же добавил к нашему почерку пару закорючек и слегка изменил его наклон, — заметил он, продолжая следить за схваткой.

Да-да, запасной финт в кармане. Кто бы сомневался! А в центре пещеры эльфийский боевой Танец набирал скорость. Тогда, в фандарге, мне некогда было следить за поединком ребят с ду серке — своих забот хватало, зато теперь я могла по достоинству оценить работу Мастеров Меча — Тёмного и Светлого. Сомбрэль был легче и подвижнее противника, казалось, он атакует сразу со всех сторон, плетя вокруг Гила сверкающую "паутину". Гил же, используя длину клинка и собственных рук, уверенно держал ду серке на дальней дистанции, сводя этим на нет преимущества его второго меча. Мощные контратаки Светлого Мастера хоть и не пробивали оборону, но ощутимо теснили Тёмного. Да, с лёгкими клинками противостоять тяжёлому оружию было непросто. Мне вспомнился учебный бой Линдориэля с Даэлит"т. Разумеется, Сомбрэль Мастер Меча, а не слушатель Академии, но рано или поздно тоже начнёт терять силы, а это непременно скажется на скорости и частоте атак. Пока Гил не спешил, но если он перейдёт в наступление.... А кстати, чего он ждёт?

— Тебе не кажется, что Гил играет слишком жёстко?

Муж поднял левую бровь.

— Жёстко? А тебе не кажется, что он играет с убийцей?

— Я помню, Дель. Но теперь Сомбрэль Перворождённый, а тогда им не был.

— Прошлого не изменить, Тара.

Я не нашлась, что ответить. В центре пещёры в полной темноте метались молнии: две белых и одна синяя. Красиво, даже завораживающе, если не знать, что за этим стоит. Прикрыв на мгновение глаза, я вернула ночное зрение. Гил уверенно атаковал, его противник ушёл в глухую оборону, изредка проводя красивые, но малополезные контратаки. Если сейчас Сомбрэль что-нибудь не предпримет.... Есть! Вот он, знаменитый "навес" ду серке! Боевая левитация! Я завороженно следила за полётом Тёмного эльфа, совсем забыв, что это не цирковой номер, а боевой приём — атака с воздуха. Тёмный Танец! Так вот чего ждал Гил! Размахивать над головой двуручником было совсем не с руки, поэтому его трансформ принял форму парных эр"рисов. Вместе с длинным мечом ушло главное преимущество — больший радиус поражения, и теперь Гилу приходилось двигаться гораздо быстрее и тщательно следить за центром.

Казалось, в поединке наступил перелом — инициатива перешла к Сомбрэлю. Ду серке в прыжке зависал в воздухе и вихрем обрушивался на противника, меняя угол атаки уже в полёте. Гил же, отбив нападение и технично "приземлив" летуна, тут же переходил в наступление, снова заставляя того подниматься в воздух. Так повторялось раз за разом. ФиДель не сводил с бойцов внимательного взгляда, и тут я наконец поняла, что происходит: изучив Тёмный Танец "снаружи" под руководством Линдориэля, ребята осваивали его сейчас "изнутри", причём использовали для этого носителя боевого стиля — Мастера меча ду серке. А настоящий бой давно бы уже закончился — магия Духа приземла бы летуна раз и навсегда. Примерно так, как это сделал Ролли.

Я продолжала наблюдать за поединком. Вероятно, Гилу наскучило однообразие, и он начал медленно отступать к стене. Сомбрэль не придал этому значения, а зря: Гил дождался очередного его "навеса" и буквально взлетел на стену, оказавшись на одном уровне с атакующим. Пробегая по стене, он обрушил на противника град молниеносных ударов, заставив того сначала уйти в глухую оборону, а затем и вовсе прервать атаку. Толчок, переворот в воздухе — и Гил уже на полу, за спиной ду серке. Сомбрэль с трудом, но всё же успел среагировать — ну на то он и эльф, а не Ратислав. Оказывается, гоблинский ичиар может быть полезен против левитации, особенно в замкнутых пространствах. Бойцы смотрели друг на друга, прерывисто дыша — схватке было отдано слишком много сил.

— Что это было? — спросил Сомбрэль, кивнув на стену.

— Это? Подарок одного любезного врага, — улыбнулся Гил. — Нравится?

— Впечатляет. Покажешь?

— Тебе-то зачем? — удивился Гил.

— А ты бы отказался?

Глядя на них, я изо всех сил старалась избавиться от тревожного предчувствия. Когда раздался голос ФиДеля, сердце рухнуло вниз.

— Может, продолжим, Тёмный?

Ледяные зелёные глаза встретились с холодными серыми.

— Как скажешь, князь. Только я ведь..., — Сомбрэль пожал плечами.

— Знаю.

ФиДель шагнул к ду серке и прижал к его груди ладонь, делясь Силой. Глаза Сомбрэля широко распахнулись, он глубоко вздохнул. Дель отнял руку.

— Ну как?

Сомбрэль кивнул, не сводя с него изумлённого взгляда.

— Помнишь наш первый поединок?

Ду серке снова кивнул. Похоже, он слегка потерял дар речи.

— Можешь повторить?

Если он кивнёт ещё раз.... Кивнул! Я не выдержала.

— Что вы задумали?

— Спокойно, Тари. Дель столько раз убивал его в фандарге, что в реальности ему это уже не интересно, — улыбнулся Гил. — Сомбрэль, скажи что-нибудь, а то гватамари рассердится.

— Гил!

— Вот, я же предупреждал — уже сердится!

Ду серке взглянул на меня.

— Я в порядке, ТариАна, просто со мной никогда не делились Силой.

— Враги? — уточнил ФиДель.

— Шутишь, князь? Эльфы враждуют только с эльфами, — усмехнулся Сомбрэль. — Считать врагом делота — слишком много чести. Ты первый назвал меня так, не зная, с кем имеешь дело.

ФиДель пожал плечами.

— Эльфы враждуют с эльфами? Это у вас от недостатка свежего воздуха. Вы бы выходили иногда подышать, Тёмные.

ФиДель и Сомбрэль разыгрывали свою партию, Гил стоял рядом со мной, сложив на груди руки. Следя за стремительными клинками мужа, я не могла отделаться от мысли, что вижу повтор уже просмотренного фильма. Дежа-вю, как сказал бы Гил. Первый и пока единственный поединок Светлого с делотом уже давно стал предметом изучения в Академиях. И зачем нашему феальдину понадобилось повторять этот бой? Стук сердца отдавался в висках. Кроме Тина, в том поединке серьёзно не пострадал никто, тогда откуда это растущее чувство опасности?

Тем временем ФиДель в очередной раз не позволил ду серке себя обойти, вынудив того использовать "навес". Сомбрэль привычно взмыл в воздух. Дель отбил атаку и вместо того, чтобы уйти в сторону, выполнил "подкат" и встал на колено, принимая завершающего манёвр противника на острия мечей. Мне показалось, или в его руках сверкнули оркские кхалшиорны? Сердце пропустило удар. Спокойно, сейчас ду серке изменит угол атаки, всё обойдётся, и я с чистой совестью убью их обоих!

Однако Сомбрэль даже не пытался обойти расставленную ловушку: он шёл прямо на мечи. Но почему?! Ведь он же "соскочил" тогда, значит, должен уйти и теперь! Я видела его расширенные от ужаса глаза. Элутар, да это же.... Гил схватился за голову, застонав от отчаянья: до контакта всего миг, ему не успеть. Если Дель не изменит положение кхалшиорнов, на них налетит Сомбрэль, если изменит — не сможет отбить летящие в грудь мечи. Я знала, что командир попытается сделать и то, и другое, и скорее всего не успеет. Моё силовое копьё, сорвавшись с пальцев, прошло между руками Тёмного эльфа. Отдачи хватило, чтобы развести смертоносные клинки. Металл звякнул о камень: ду серке выронил оружие. ФиДель упал на пол, Сомбрэль свалился сверху. Мы бросились к ним.

Гил подхватил ду серке, перевернул, встряхнул.

— Ты как? Цел?

Тот молча смотрел на него испуганными глазами. Я упала на колени рядом с мужем.

— Дель....

— Я в порядке, Тара, — сказал он, садясь. — Собери оружие.

Его собственный клинок был уже на поясе. Глотая слёзы, я подчинилась. В темноте эр"рис спокойно светился белым, рисмор яростно искрил синим. Отправив в ножны меч Света, я задержала в руке меч Тьмы. Клинок пульсировал Силой — такого я не чувствовала ни разу.

— Гил, ты слышишь?

— Зов Меча? Слышу, Тари, — отозвался он.

— И кого он здесь зовёт?

— Хозяина, — поморщившись, ответил Дель. — Как там мальчишка, Гил?

Да"эльми сидел, обхватив руками колени и уткнувшись в них лицом. Его била нервная дрожь.

— Цел.

Я подозрительно оглядела клинок. Какого хозяина? Князь Да"Эйн мёртв, Даэлит"т слишком далеко, их кровные родичи из Дома Хэлеворн.... Стоп: родство определяет Старший клинок рода, и именно по крови! Я взглянула на Деля. Он сидел, одной рукой опираясь о пол, другой придерживая бок. Элутар! Как же я.... Не глядя отправив рисмор в ножны, я вернулась к мужу.

— Что, князь Хэлеворн, познакомился со Старшим клинком рода? Дай-ка!

Я с усилием отняла его руку от раны. Так и есть: пальцы уже в крови.

— Как-как ты его назвала? — изумился Гил.

Я отмахнулась.

— Потом! Не видишь?

Гил побледнел. ФиДель предостерегающе вытянул руку.

— Я в порядке, просто царапина. Рисмор всё же достал меня.

Увидев окровавленные пальцы брата, Гил рванулся к нему.

— Дель!

— Осторожно, Гилли, — сказала я. — Просто поддержи его сзади.

Гил подставил плечо, и ФиДель, сняв сир"рис, с видимым облегчением откинулся назад. Я распустила ремни его куртки и расстегнула пояс штанов. Дель улыбнулся.

— Что? — подозрительно спросила я, вытаскивая рубаху.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

— Пижон. Я же знаю, что тебе больно!

— Не настолько.

Рана, вернее, порез был неглубоким: лезвие меча только скользнуло по рёбрам. Я внимательно посмотрела на мужа. Так или иначе, а ему удалось скрыть от меня боль.

— Сомбрэль, принеси мою сумку — там, у стены.

Не дождавшись ответа, я повернулась к ду серке. Казалось, на его лице живут одни глаза.

— Я не хотел забирать его жизнь, но ты можешь забрать мою, гватамари, — хриплым шёпотом сказал он.

Элутар, только этого не хватало! Как же ему объяснить?

— Это был учебный бой, Да"эльми, и моя собственная ошибка, — пояснил ФиДель.

— Я н-не помню, Старший.

— Слышал: ты не виноват. Давай за сумкой, — чуть улыбнулся Гил.

Через мгновение я уже доставала бинты. Ду серке устроился рядом, наблюдая за перевязкой. Дель уже остановил кровь, но для того, чтобы рана затянулась, понадобится несколько часов. И кому теперь объявлять взыскание за задержку в пути?

— Зачем тебе понадобился этот бой? — спросила я мужа, затянув последний узел.

— Хотел проверить, как работает смена памяти у Сомбрэля.

— Проверил?

— Гил его хорошо "разогрел", поэтому спусковой механизм сработал быстро.

— А подставляться-то было зачем?

— Слегка не рассчитал. Бывает.

Дель поморщился, заправляя рубаху в штаны.

— Застегнёшь? А то мне не с руки.

Я молча застегнула пояс его штанов. Мне было не до шуток: теперь, когда напражение отпустило, комок снова подкатил к горлу. Дель сжал мои пальцы.

— Прости.

Куда ж я денусь! Однако сначала дело. Я отняла руку.

— Тебе взыскание, боец, за неоправданный риск и задержку в пути. И особая благодарность за то, что снова оставил нас без проводника.

Близнецы застыли в изумлении.

— Командир ранен, у его зама неснятое взыскание — Тройкой командую я. Что не ясно, феальдины?

Ребята посмотрели друг на друга.

— Ясно, командир, — вздохнул ФиДель.

Лицо ду серке просияло.

— Тогда прикажи Старшим, гватамари, чтобы они называли меня Сомбрэлем, — попросил он.

Честный Тёмный

ФиДель

Элутар, надо же было так глупо подставиться! Командир! Знал ведь, что поединок может "выстрелить" в любой момент. Тара права, только мне не взыскание объявлять, а голову отрывать нужно. Одно оправдание: теперь я смогу остановить смену памяти Сомбрэля, но для этого мне нужен он сам, а не Да"эльми. Я поудобнее пристроил голову на коленях жены. Рана не беспокоила. Да её и раной-то не назовёшь — так, царапина. Тин, кстати, оставил Сомбрэлю отметину посерьёзнее. Я слышал рядом едва слышное дыхание ду серке: он спал, подложив под голову сумку Тары. Похоже, мальчишку учили использовать для сна каждое свободное мгновение.

Ладонь Тары касалась раненого бока, через бинты я чувствовал тепло и приятное покалывание. С её помощью заживление шло быстрее и, как она уверяла, без особых затрат Силы. Вообще-то мне стоило бы использовать вынужденную паузу для анализа ситуации, но никак не удавалось сосредоточиться. Угадать причину было несложно.

— Что ты делаешь, любимая?

— Даю тебе возможность отдохнуть.

— Тара, если я дал тебе ключи от всех дверей, это не значит, что ты можешь не стучать при входе.

— Хочешь ещё одно взыскание, любимый?

Я даже приподнялся от нежиданности.

— За что?!

Тара вернула меня в горизонтальное положение и пояснила:

— За пререкания с командиром.

Брат рассмеялся. Предатель!

— Что в коридорах, Гил?

— Пока чисто. Проверить?

— Не надо.

Я и сам знал, что чисто. Уровень опасности с допустимого до низкого я поднял ещё вечером: сказывалась близость паучьих коридоров. Мы уничтожили все следы крови, но у этих тварей потрясающее чутьё. Считается, что их охотники не поднимаются так высоко, но кто знает? Лишь бы нам самим не пришлось спуститься ниже. Судя по карте Ролли, делот здесь не проходил: его путь пролегал севернее. Сомбрэль же вёл нас своим, известным ему одному маршрутом. Я посмотрел на спящего мальчишку: да, сейчас от него мало толку. Что ж, выйти отсюда в коридоры, которыми шёл убитый делот, будет несложно. Другое дело, как в них впишутся пауки.

— Что будем делать, командир? — спросил я.

— Ещё немного, и можно будет двигаться, Дель, — ответила Тара.

— Рана меня не беспокоит, если ты об этом.

— Не совсем. Если выйти прямо сейчас, рана может открыться, и тогда к нам сбежится вся окрестная живность.

— Значит, придётся ждать.

— Куда думаешь уходить? — спросил брат.

— А куда обычно уходят, Гил? На север!

— К северу уровни спускаются глубже, Дель. Понижение идёт широкой полосой вдоль всей известной нам части Лабиринта.

— Ну делот же как-то прошёл, пройдём и мы.

Гил с сомнением качнул головой.

— Может, попробуем "вернуть" Сомбрэля?

— Как? Покажем ему паука?

Мы посмотрели на спящего парня. Не думаю, что ду серке испугается твари: Школа делотов — не кисейное заведение. Но встреча с пещерным пауком, возможно, наш единственный шанс на возвращение проводника, причём представиться этот шанс может независимо от нашего желания.

Как ни старался я держаться верхних уровней, Лабиринт неумолимо уводил вниз. Боковые ходы встречались реже, коридоры стали узкими и извилистыми. Пещеры уступили место огромным пустотам в толще камня, провалы на два-три уровня, встречавшиеся в верхних коридорах, сменились бездонными пропастями. Иногда снизу доносился шум воды, но большей частью бездна была безмолвной. Время от времени подземные залы озаряло тусклое красноватое свечение — багровые трещины, уходящие, по словам гномов, к самым Корням Горы, взламывали каменный монолит. Близость разлома всегда чувствовалась заранее: воздух ощутимо теплел и приобретал особый запах. Мы, конечно, не подгорный народ, состав газовой смеси на вкус не определяем, но опасность чувствуем не хуже. Во всяком случае, с этим нам пока везло.

Мы продолжали идти на север, однако большая часть переходов через разломы и пропасти — арочных мостов и карнизов — оказалась разрушенной. То ли это было сделано намеренно, то ли карта делота была устаревшей, трудно сказать. Я склонялся к первому варианту, но так или иначе, а нам всё чаще приходилось отклоняться в сторону от намеченного маршрута, спускаясь всё глубже. А Подземье продолжало меняться. Появился призрачный свет — его излучали белые мхи, кое-где полностью покрывавшие пол и стены пещер. Синие пятна лишайников, колонии грибов на высоких изогнутых ножках, чёрная трава, медленно колыхавшаяся в чёрных ручьях. Причудливые картины и необычные сочетания цветов не вызывали эмоций разве что у Сомбрэля. Я бы не отказался рассмотреть всё это поближе, если бы не находился в охотничьих угодьях пауков. Пока мы не обнаружили ни сетей-ловушек, ни обрывков паутины или следов "клея" на стенах, но запах кисловатой гнили не оставлял сомнений — твари где-то рядом. Тару, правда, это не останавливало. Я было уже подумывал, не взять ли её за руку, но необходимость в этом отпала сама собой. Когда наша девушка наклонилась над водой, рассматривая что-то на дне ручья, из-под её ног выскользнула и плюхнулась в воду огромная многоножка. Если бы Гил тогда не ухватил Тару за пояс, она бы точно нырнула следом. Глаза Сомбрэля искрились весельем, но он ни за что бы не позволил себе смеяться над гватамари. Зато Гил ни в чём себе не отказывал, за что и получил сумкой пониже спины. Элутар, а с "поцарапанным" боком смеяться не так уж весело!

Когда на пути возникла очередная бездна, я не придал этому особого значения. Подобные препятствия здесь встречались нередко, но нам всегда удавалось перебраться на другую сторону провала. Не в этот раз! Мост за мостом оказывался обрушенным, и в конце концов остался последний — тот, к которому мы шли сейчас. На этом карта делота обрывалась — дальше простиралась неизведанная часть Лабиринта. В случае, если последний мост окажется непригодным для переправы, нам придётся или вернуться назад, или идти в "дикие" коридоры. Мне не хотелось об этом думать, но где-то в глубине сознания уже начался просчёт возможных вариантов.

Очередная пещера оказалась их тех, что я назвал пустотами в камне. Её усеянные светляками тёмные своды выглядели почти как звёздное небо. Тянуло сквознячком, еле слышно журчал ручей, колыхались метёлки белёсых соцветий. Словом, полное впечатление выхода на поверхность. Тара восхищённо вздохнула.

— Забавные штуки, — заметил Гил, указав на розоватые полупрозрачные "капли", в беспорядке разбросанные по всему подземному лугу.

Некоторые из них достигали внушительных размеров — до трёх лантров в длину и полутра в высоту, но мелких было значительно больше.

— Это слэгры, — пояснил Сомбрэль. — Они живые, только медленные. Тут целое стадо, несколько семей. Большие — вожаки, поменьше — самки, а мелочь — так, детёныши. Слэгры не опасны, если не подходить близко.

Так это пастбище! Мы с интересом разглядывали странных животных. Теперь они уже не казались похожими на капли, скорее, на гигантских улиток без раковины. За каждым из слэгров тянулась скользкая блестящая дорожка.

— А что будет, если подойти? — поинтересовался Гил.

— Не стоит, Старший. У них есть железы, вырабатывающие кислоту. Домашним их удаляют, а эти дикие. Если напугать, могут "выстрелить".

— Домашним? Так вы что, держите этих...?! — Гил не мог подобрать слов.

— Слэгров? Почему нет? — пожал плечами Сомбрэль. — Они дают сладкое молоко.

Мы осторожно шли между пасущимися животными, стараясь не наступать на покрытые прозрачной слизью "подстриженные" дорожки. Ни один из слэгров не обратил на нас внимания, и я так и не понял, где у них нос, а где хвост. Благополучно миновав подземное пастбище, мы снова углубились в коридоры. Пока они были чисты. Если так пойдёт и дальше, у нас появится хороший шанс спокойно добраться до моста. Впрочем, я уже говорил: не в этот раз. Приближаясь к очередному подземному залу, мы услышали Зов меча.

— Рисмор, Дель, — сказала Тара. — Он излучает Тьму.

— Знаю.

— Спингоры, — прошептал Сомбрэль. — Пещерные пауки.

— Пряхи Страха? Да вы поэты, Тёмные, — усмехнулся Гил.

— Я т-так не думаю, Старший, — сказал ду серке, с трудом проглотив слюну.

Выбора у нас не было: единственный путь к переходу на северную сторону лежал через пещеру.

— Охотники, Дель. Думаю, не больше трёх, — оценил Гил.

Так и есть: для гнезда высоковато, да и место слишком открытое и похладное.

— Оружие к бою.

Сир"рисы в руках плавно "перетекли" в кан"чеки. Тара потянулась, было, к ножнам, но, взглянув на меня, передумала. Я кивнул: для Танца, который нам, возможно, предстоял, у мага имелось иное оружие.

— Сомбрэль, держись ближе ко мне, — напомнила она.

Я отдал команду "вперёд".

В нос ударил сильный, до рези в глазах, запах: к кисловатой паучьей вони добавилась новая соствляющая. В подземном зале шла настоящая битва: стадо слэгров отбивалось от трёх пещерных пауков. Взрослые особи были тварям явно не по челюстям — слишком велики, а вот молодняк — в самый раз. Покрытый пушистым мхом подземный луг зиял чёрными дымящимися проплешинами: оружие слэгров прожигало органику до каменного ложа. Пауки кружили возле стада, атакуя сразу со всех сторон, а неповоротливые звери, замкнув детёнышей в кольцо, отстреливались кислотой. На этот раз "улиток" не нужно было просить показать "рожки": толстые подвижные хоботки, усеянные чёрными бусинами глаз, следили за каждым движением врага. Высокие своды пещеры не позволяли паукам напасть сверху, зато мощные суставчатые лапы, складываясь и "выстреливая" вверх, давали им возможность уклоняться от смертельных зарядов. Но положение слэгров вовсе не было отчаянным: на одном из обугленных пятен застыл полурасплавленный веретенообразный остов, а два из трёх оставшихся пауков прихрамывали, лишившись нескольких конечностей. Да и неповоротливыми животные выглядели только на первый взгляд. Не сходя с места, они "перетекали" в собственном полупрозрачном теле, легко меняя направление стрельбы. Мы с Гилом переглянулись: вот откуда "перетекающий" ламброон князя Тиндомэ! Однако и пауки знали своё дело: две плотно спелёнутые розоватые тушки уже лежали на краю поляны.

Мы наблюдали за схваткой из укрытия. Арка нужного коридора была недалеко, но добираться до неё нужно было по открытому месту. Чутьё пауков меня не беспокоило: резкий запах, стоявший в пещере, забивал все остальные. Другое дело — зрение, как известно, у этих тварей круговой обзор. Оставалось надеяться на маскировочные плащи малдуэль. Нет-нет, да и вспомнишь Таргелона добрым словом!

— Идём без спешки, вдоль стены. Гил первый, я замыкающий. В случае атаки Сомбрэль — на землю, Тара, действуешь по обстоятельствам. За периметр работы трансформов не выходить! На всякий случай напоминаю: выброс малых жвал паука около полутора лантров. Вопросы? Выходим!

Мы благополучно миновали пещеру. Ребята уже скрылись в коридоре, я же задержался перед входом, решив убедиться, что наш переход остался незамеченным. Паук свалился на меня сверху. Вероятно, тварь притаилась в темноте над аркой — там, куда не достигал призрачный свет лишайника, покрывавшего стены. Засада? Вряд ли. Скорее, просто наблюдатель. На краю поляны запах битвы оказался не так силён, а чутьё у пауков всегда было отменным. Впрочем, рассуждать было некогда. Я едва успел упасть и откатиться в сторону: жвала лязгнули совсем рядом. По боку тут же растеклась тёплая волна. Элутар, рана!

/Стоять на месте, Гил! Я сам./

Паук маятником раскачивался на прочном паутинном канате. Пропустив его над собой, я перекатился назад, дождался обратного хода "маятника" и воткнул сир"рис в незащищённое брюхо твари. Паук издал звенящий вопль и задёргал ногами, пытаясь вытащить "занозу". Напрасно: обратный ход только глубже насаживал его на меч. Теперь, когда клинок прочно засел в утробе твари, мне оставалось только вспороть этот сероватый кожистый мешок. Поднимаясь с колена, я резко бросил тело вверх, преодолевая сопротивление паучьей плоти. Есть! Раздался рёв, и поток зелёной жижи хлынул на пол. Завершая разворот, я перерубил паутинный канат, и паук тяжело шлёпнулся на землю, разбрызгивая вонючую зелень. Не теряя времени, я вскочил ему на спину и всадил клинок прямо в сочленение между головой и туловищем. Тварь дёрнулась в последний раз и затихла. Нет уж! Помня ошибку Гила, я пару раз провернул меч между щитками, круша панцирь, чем и отделил голову паука от туловища. Оказывается, сир"рис отлично работает против этих глубинных тварей!

— Уходим! — крикнул я, влетев в коридор.

Скрываться больше не имело смысла. Мы шли настолько быстро, насколько это было возможно. Промокшие бинты под курткой холодили тело. Странно: боли не было. Несколько раз, оглядываясь, я встречал тревожный взгляд Тары, но она даже не пыталась меня остановить. Прости, любимая. Пауки держались на приличном расстоянии, не приближаясь, но и не отставая ни на шаг. Из боковых ходов тянуло опасностью — скорее всего твари уже заняли соседние коридоры. Когда преследователи начали сокращать расстояние, я понял, что не ошибся.

— В поведении пауков явно прослеживается цель, — заметил брат.

— Что ж, наши цели пока совпадают, Гил. Гонка не может длиться вечно, но раз она идёт в нужном направлении, мы должны это использовать.

Услышав наши слова, ду серке замер на месте, Тара едва не налетела на него.

— Это ловушка, Старшие, дальше идти нельзя!

Я резко оглянулся, Сомбрэль отпрянул и закрылся руками. Это выглядело так странно, что я забыл отдать команду.

— Ты чего? — спросила его Тара.

Ду серке отнял руки от лица.

— Нельзя перечить Старшим. Я думал, меня накажут.

Гил тихо присвистнул. Элутар! Хотя чему удивляться: Тёмные — это вам не Светлые.

— Не останавливаться! — вспомнил я приказ, который хотел отдать. — Говори на ходу, Сомбрэль.

— Вы не понимате, Старшие: спингоры ни за что не упустят добычу. Если они гонят нас к мосту, значит, его там нет!

— Сомбрэль, мы идём к последнему известному нам переходу через провал, — сказал Гил. — Прежде чем принимать решение о возвращении, нужно убедиться, что мост разрушен. А чтобы сделать это спокойно, нам придётся уничтожить пару тварей. Так, командир?

Я кивнул. Зачем раньше времени пугать мальчишку? Вокруг нас три-четыре охотничьих группы, в каждой не менее тёх особей. Вместе с охотниками из пещеры получается полтора десятка.

— Вот видишь: мы не собираемся лезть в западню, просто подыскиваем удобный танцзал, — подмигнул парню Гил.

То, что он назвал танцзалом, представляло собой небольшую пещеру с четырьмя выходами. Для парного кругового боя на трансформах тесновато, но в наших условиях вариант почти идеальный. К моменту, когда мы достигли пещеры, боковые ходы и тыл полностью контролировались пауками. Если Сомбрэль прав и нас загоняют в ловушку, то нужный нам коридор скорее всего будет свободным. Так и вышло: коридор, что вёл к мосту, оказался чист. Что ж, мы пройдём по нему, но не раньше, чем избавимся от тварей. Готовясь к схватке, мы проверили стены и своды: сюрпризы в виде прыгающих на голову пауков нам были ни к чему.

— Сомбрэль, твоё место здесь, — я указал на невысокую пирамидку из камней в центре пещеры. — Задача — следить за пустым коридором. С места не сходить! Ясно?

Ду серке коротко взглянул на меня и кивнул. Расширенные зрачки мальчишки стали багровыми. Ну и где ты, Сомбрэль, когда ты так нужен? Я подавил вздох и повернулся к жене.

— Тара, тебе начинать.

Она молча кивнула.

— За нами идут старые знакомые из пещеры, — продолжил я. — Слэгры поубавили им прыти, так что сложностей быть не должно. Не давай тварям выйти из коридора, бей сразу, но так, чтобы огонь зацепил свод, иначе уйдут поверху. Выполнила задачу — отходи назад, под прикрытие сир"рисов. И помни: рабочая плоскость трансформа отражает Силу, отдача может быть серьёзной, так что лучше не рисковать.

— Ясно, командир.

Чёрное зеркало глаз.

/Мелиана..../

/Знаю, мелиан. Будь осторожен. Пожалуйста./

Я с усилием отвёл взгляд.

— Гил, ты слева, я справа.

Руки крепче сжали рукоять, мы крутанулись вокруг себя, привычно замыкая астральный круг мечей. Несколько фигур Стандарта, пара трансформаций — наши клинки знакомились с местом схватки. Для тех, кто собирался соединить свою волю с Волей меча, это было не лишним.

— Всем предельное внимание!

Мы застыли в центре пещеры, образовав треугольник. Теперь движение тела и движение мысли напарника каждый ощущал как свои. Это Единение, боевая форма Тройки. Я напряжённо вглядывался в темноту, слушая мерное костяное постукивание и тихий скрежет — уже совсем близко.

— К бою, феальдины.

Огненный вал прокатился по коридору, горячий воздух взметнул волосы. Ни звука, ни запаха горящей плоти — настолько мощным был поток пламени. Маг отошёл назад, под прикрытие бойцов. Всё, можно начинать Танец.

Казалось, пауки должны были хлынуть на нас потоком, ведь для них не имело значения, пол под ногами или потолок. Однако шустрые прежде твари почему-то появлялись по двое и тут же расползались по стенам пещеры, не рискуя приблизиться к центру. Нам с Гилом приходилось работать очень быстро, чтобы не дать паукам забраться на своды и атаковать сверху. Подсекаешь ноги одному, расправляешься со вторым, возвращаешься к первому, а на тебя уже прыгает третий. Я задыхался от вони, скользил в зелёных лужах, перепыгивал через дёргающиеся тела и без остановки рубил, резал, кромсал тварей. Я был с ног до головы покрыт зелёной слизью и очень зол.

— Ребята, они над нами!

Тара! Элутар, только не это! А сзади уже полыхнуло огнём, раздался звенящий визг обожжённой твари. Завершая атаку, я рассёк очередного паука пополам и повернулся, собираясь приказать Таре и Сомбрэлю укрыться в пустом коридоре, когда услышал его голос:

— ТариАна, мечи! Отходи в коридор, я прикрою!

Знакомые нотки!

— С возвращением, Тёмный! — крикнул я, врубаясь в очередного паука.

— Как нас угораздило, Светлый? — раздалось в ответ.

— Проводник впал в детство, с ним это случается, — пояснил Гил, укорачивая ноги ещё одной твари.

Паук с визгом перевернулся на спину и закружился на месте, разбрызгивая зелень из обрубков.

— Тогда я вовремя, — рассмеялся Сомбрэль, поймав брошенные Тарой мечи.

Это верно. Краем глаза я видел, как ду серке прыгнул в воздух, обрубил канат спускавшегося паука и приземлился точно на спину свалившейся твари. Не дав ей опомниться, Сомбрэль вонзил мечи между щитками панциря так, чтобы клинки вошли крест-накрест, и с усилием соединил рукояти. Оружие сработало, как огромные ножницы, отделив голову паука от туловища. Отличный приём! Вот теперь можно сосредоточиться на работе. Ну, кто тут ещё жаждет эльфийской крови?

Пауки лезли из коридоров один за другим, трансформы искрили в темноте, соприкасаясь с костяными щитками. Удары мечей, скрежет щитков о камень, яростные вопли издыхающих тварей. Схватка закончилась неожиданно — так, как и положено схватке. Звуки, наполнявшие пещеру, смолкли в одночасье, от наступившей тишины звенело в ушах. Какое-то время мы продолжали вглядываться в темноту, не доверяя Лабиринту и собственным ощущениям.

— Все целы?

— В порядке, командир, — ответил за всех Гил.

Я шагнул назад, всё ещё не решаясь повернуться спиной к коридору, а когда увидел брата, тихо присвистнул от неожиданности.

— Что, я тоже так выгляжу? — спросил он.

— Вы похожи на больших зелёных человечков, мальчики, — сказала Тара.

Я понял, что она и не собиралась скрываться в коридоре. Сверху раздался смех. Сомбрэль стоял на горе из паучьих тел, аккуратно уложенных друг на друга. Его сапоги были слегка забрызганы зеленью.

— Слезай, герой, — сказал я.

Ду серке шагнул в воздух и плавно опустился к нам.

— Ты как, Дель? — спросила Тара.

Как? Я прислушался к себе. Слегка зудит, а так ничего. Бинты, разумеется, присохли, зато кровотечение прекратилось.

— Нормально, — оценил я.

Ду серке с интересом оглядел "танцплощадку".

— Откуда сие? — спросил он, кивнув в сторону трупов. — Вы же проверяли пещеру, я помню.

Конечно, помнишь, должен помнить!

— А что ты помнишь ещё?

Наши глаза встретились. Взгляд Сомбрэля скользнул по моему боку.

— Прости, князь.

Я кивнул. Однако наш смертельный поединок сработал: новые воспоминания Да"эльми стали доступны Сомбрэлю. Осталось только привязать их к "взрослой" памяти, и его уходы в детство прекратятся. О чём это он? Ах, да, пауки, атака сверху. Я ещё раз осмотрел свод: ничего нового, разве что та расселина. Нет, слишком узкая.

— Правильно мыслишь, князь, — кивнул Сомбрэль. — Эти твари исключительно пронырливы. Смотри: узкое плоское туловище, подвижное и в то же время прочное брюхо, складывающиеся конечности. Так что всё закономерно.

— А что там, наверху? — поинтересовалась Тара.

Ду серке пожал плечами.

— Никто не знает всего Лабиринта, ТариАна.

— Логично, — кивнула она. — Тогда вот что, мальчики: вы бы отошли назад, пока я тут приберу. И приведите наконец себя в порядок. Это ж надо так извозиться!

Коридор вывел нас в узкий длинный зал с неровным нависающим сводом. Пещера показалась мне бесконечной: вдоль неё насколько хватало глаз тянулся провал — чёрная безмолвная бездна. Растительности здесь было совсем мало: кое-где на стенах синел лишайник да на камнях едва светились хилые лоскутки мха. Пройдя вдоль провала чуть дальше, мы обнаружили остатки моста.

— А чего ты ожидал, князь? — усмехнулся Сомбрэль. — Мы же не можем контролировать все подходы к Ломэдору, вот Тёмный Совет и облегчил себе задачу.

— Контролировать все подходы? А как же те, о которых "не знаете"? — спросила Тара.

Ду серке хотел, было, ответить, но смешался и опустил глаза: да, нашей гватамари лгать не просто.

— Что будем делать, командир? Вернёмся или...?

— На этот случай у нас есть проводник, Гил, — напомнил я.

Сомбрэль молчал, кусая губы. Я его понимал: нелегко выдавать секреты вероятному противнику, даже если это твои личные секреты. И это тем более сложно, когда ты больше не делот. Впрочем, сложить два и два мне не составило труда. Возле провала ждала засада, охотники гнали нас прямо на неё, но, выйдя в подземный зал к мосту, мы не обнаружили пауков. Твари не проходили по коридору, зато в пещере они буквально свалились нам на голову. Вывод? Здесь есть ещё один ход, и вряд ли он ведёт только в одном направлении. Вход в него находится где-то рядом, иначе пауки при всей их манёвренности просто не успели бы к месту боя. Я настроил астральный поисковик и направил его на стены и своды пещеры. Свежая дорожка паучьих следов уходила от моста в глубину зала, взбиралась на стену и исчезала за нависавшей над бездной скалой. Задержав на ней взгляд, я многозначительно посмотрел на Сомбрэля. Тот пожал плечами.

— Ну, если ты умеешь летать, князь.

— Насчёт этого не волнуйся, Тёмный, — холодно сказала Тара. — Просто выполняй свою часть договора.

Ду серке поднял на неё глаза.

— Прости, ТариАна, но у меня не всегда получается быть эльфом.

— Я думала, делоты держат слово.

— В пределах суммы сделки, — усмехнулся он. — Сейчас, к примеру, мне выгоднее вернуться назад и провести вас путём делотов, чем раскрывать тот, о котором не знает никто. И будь у меня оружие, я бы так и сделал. То есть, не я, а....

— Гилтар? — подсказала Тара.

Ду серке кивнул. Он был прав: с оружием в этих коридорах ему ничто не грозило, а безопасность остальных действительно не входила в сумму сделки.

— Ну и как же, по-твоему, должен поступить честный Тёмный? — поинтересовался Гил.

— Пойдём, князь, покажу.

Сомбрэль подвёл нас к той самой скале, которая нависала над бездной. Мы обошли её по узкому карнизу и оказались в другой части подземного зала. Она мало отличалась от предыдущей: провал всё так же уходил вдаль, и всё так же мрачно нависали над ним низкие своды. Ду серке указал вверх, на скалу.

— Вот так бы поступил честный Тёмный.

Полускрытая каменным выступом арка коридора находилась у самого свода и была заметна только под определённым углом. А главное, висела она как раз над зияющим провалом бездны.

Море Тьмы

Тара

ФиДель решил продолжить движение ещё до того, как его рана полностью закрылась. "Заживёт на ходу"! Разумеется, я была против, но промедление в этих опасных коридорах могло стоить жизни. К тому же от Да"эльми было мало толку, а командир пока не мог работать в полную силу. То есть, мне казалось, что не мог. В который раз пришлось убедиться: не стоит подхоить к эльфу с человеческими мерками! Когда ФиДеля атаковал паук, я не успела ничего понять и испугалась уже позже, задним числом. Просто на месте, где он только что стоял, возник сверкающий вихрь, а через мгновение Дель уже отделял голову твари от тела. Наверное, для него это мгновение длилось несколько дольше, но со стороны схватка с пауком выглядела именно так.

Не смог избежать преследования — уничтожь, и чем раньше, тем лучше, пока к месту схватки не сбежалось всё гнездо. И ни одна тварь не должна уйти! Вот и пригодились жёсткие уроки Линдориэля. Перекрёсток, выбранный для боя, вполне мог сойти за пещеру: высокий свод, просторный зал, четыре выхода; в центре — пирамидка из камней, уже ставшая привычной. Ребята взяли на себя боковые коридоры: именно оттуда ожидалось нападение охотничьих групп, мне же достался тот, по которому пришли мы сами. Преследовавшие нас пауки были изрядно потрёпаны в схватке со слэграми и особой прыти не выказывали. Что ж, тем лучше. Огненный вал прокатился по коридору: всё, что не было камнем, превратилось в пепел.

Едва я отступила под прикрытие сир"рисов, феальдины начали свой Танец. Мне приходилось следить за боем, не выпуская Да"эльми из вида: мальчишка взобрался на пирамидку из камней и подпрыгивал от возбуждения, в его глазах разгорался багровый огонь. Не хватало ещё, чтобы он сунулся под работающий трансформ! Руки у меня были заняты собственными мечами, клинки которых стали похожи на полосы ослепительного света. Я уже начала прикидывать, как в случае опасности буду хватать парня, когда нам на голову посыпались песок и мелкие камни. Пауки!

— Ребята, они над нами!

Я смотрела на спускающуюся с потолка тварь и понимала, что поторопилась взять мечи: у бойца и мага разные задачи. Теперь, чтобы освободить руки и направить Силу в ладони и пальцы, потребуется время. Элутар, что же вы молчали об этом, Наставники! Не всем же повезло родиться магами!

/Открой канал для выхода Силы через глаза, Тара. Только не переусердствуй: потеря зрения, пусть и временная — неприятная штука./

/Я люблю тебя, Лес"с!/

/Это невозможно./

Что делать: иногда мой Хранитель воспринимает слова слишком буквально. Выпустить Огонь через глаза. Впервые я увидела этот приём в Оке Света, правда, Таргелон и Светозарный использовали другую Стихию. Звенящий вопль обожжённой твари подтвердил, что огненный заряд попал в цель, а я снова обрела возможность видеть. Паук, правда, не сгорел, зато рванул вверх, дав нам время для манёвра.

— ТариАна, мечи! Отходи в коридор, я прикрою!

Сомбрэль? Наконец-то!

— Держи! — крикнула я, перебрасывая ему оружие.

Ну, мечи мечами, но ни в какой коридор я отходить не собиралась. Захватывающая всё же вещь — боевая левитация! И с мечами Тёмные работают красиво. Раз — клинки входят крест-накрест между щитков, два — огромные "ножницы" отделяют голову твари от тела. В темноте сверали молнии: белая и синяя, искрили трансформы. Скрежет щитков, вопли издыхающих тварей, фонтаны зелёной жижи. Пауки лезли из коридоров один за другим и тут же расползались по стенам, натыкаясь на сир"рисы, но ни один так и не рискнул приблизиться к центру пещеры. Я взглянула на пирамидку из камней: жаль, не до неё сейчас. И почему в схватке всегда кажется, что время стоит на месте? Однако всё когда-нибудь кончается. В наступившей тишине слышилось учащённое дыхание эльфов. Похоже, драка с пауками не помешала восстановлению Деля: он выглядел совсем неплохо. "Заживёт на ходу". Чего я ещё не знаю о феальдинах и магии Духа? А вот Сомбрэль, кстати, знает больше, чем говорит. "Никто не знает всего Лабиринта". Я заметила взгляд, которым обменялись Гил и Дель. Неужели, Сомбрэль действительно держит нас за детей?

— Прости, ТариАна, но у меня не всегда получается быть эльфом.

Что ж, по крайней мере честно: ду серке требуется время, чтобы избавиться от делота в своём сознании. Придётся это учитывать.

Арка коридора, показанного Сомбрэлем, висела над самым провалом. Да уж, честный Тёмный, тут никакая левитация не спасёт.

— Я же спрашивал, умеете ли вы летать, — пожал он плечами.

— Что предлагаешь? — поинтересовался Гил.

— Вернуться. Я знаю другой путь отсюда.

— И что, снова проверять мосты?

— Зачем? У делотов свои секреты.

— Которые известны исключительно делотам, — заключил Гил. — Тайны, от которых зависит жизнь, принято охранять, Сомбрэль. Хочешь сказать, что сможешь провести нас без шума?

— Если повезёт.

— Не повезёт, — отрезал ФиДель. — Тёмный Совет — не темнее Светлого. Часть мостов уничтожена, остальные под усиленной охраной. Это же касается и тайных путей в Ломэдор. Куда ведёт коридор, Сомбрэль?

Ду серке удивлённо вскинул брови.

— Шутишь, князь? Для того, чтобы туда забраться, — он кивком указал наверх, — нужно быть магом или спингором, а я, как видишь, ни то, ни другое.

— Только не рассказывай, что не умеешь пользоваться собственным снаряжением, — усмехнулся Гил.

— Только не говори, что вы захватили с собой мой арбалет!

— Нет, разумеется. Просто я напоминаю, что у тебя была возможность исследовать коридор.

Сомбрэль сложил на груди руки. Я спрятала улыбку: копировать любимую позу командира рано или поздно начинали все.

— Видишь ли, князь, мы говорим о походном арбалете, вернее, о его разборном варианте. Возможности такой игрушки ограничены размерами. Допустим, я выстрелил с воздуха и верёвки хватило, но подниматься по ней мне пришлось бы без страховки, вися над провалом. В этом случае от ошибки не спасёт даже левитация: чтобы она сработала, я должен чувствовать под собой твёрдую поверхность.

Слушая разговор эльфов, я разглядывала арку коридора. Что ж, под Моррагондом мне уже приходилось строить ступени из ничего, правда, тот провал всё же не был бездонным. С другой стороны, зачем Воздуху или Тьме дно?

/Мне это не нравится, Тара/, — сказал ФиДель, проследив за моим взглядом.

/Я тоже не в восторге, Дель. Есть другие предложения?/

Муж вздохнул.

/Если мои волосы побелеют раньше времени, то это будет не Мудрость, а седина. И почему я не оставил тебя дома?/

/Эльфы не седеют, любимый/, — напомнила я. — /Ты же знаешь: Эльдамаль не располагает другим Арбитром. Моё присутствие — самая надёжная страховка от нового Эльдагора./

ФиДель отрицательно качнул головой.

/Поиск — не дипломатическая миссия, Тара./

Это верно. Если я кого и представляю, то не Архимага, а главу клана Феа-эль-Дин"н. Не Светлый Совет против Тёмного, а Древний клан против Старшего Дома, и наш Поиск — всего лишь ответный визит к Тёмным родичам, которые были слишком настойчивы с приглашениями. Советы, как известно, не вмешиваются в дела Древних кланов. Поиск как высшая мера дипломатии! Умно, ничего не скажешь. К сожалению, мы не знаем, насколько клан Фуиндост продолжает следовать Закону — Тёмному Статуту, и это тревожнее всего.

ФиДель извлёк из набедренной сумки-кармана плоскую круглую коробочку и протянул мне. Рулетка — незаменимая вещь! Сомбрэль взглянул на неё, ещё раз прикинул высоту и с сомнением покачал головой:

— Не хватит.

— Хватит, — уверенно возразил Гил и спохватился:

— Ты куда это, Тари?

— Наверх, закреплю верёвку.

Он не поверил и повернулся к брату.

— Командир?

— Пойдёшь вторым, Гил. И не забудь про страховочную "сеть".

— Мог бы и не напоминать, — недовольно ответил тот.

Значит, Дель пойдёт последним. Я качнула на ладони почти невесомую коробочку и слегка сжала её в пальцах. Блеснув металлическим язычком, из бокового отверстия появилась тонкая полупрозрачная нить. При сильном натяжении она превращалась в прочный трос в два пальца толщиной. Разорвать его было невозможно, разве что разрубить. Пока командир закреплял петлю на похожем на рог выступе скалы, Сомбрэль не сводил с него изумлённого взгляда.

— Что? — не выдержав, спросил Дель через плечо.

— Откуда у вас нить паучьей королевы?

Командир затянул узел и выпрямился.

— Когда-то мы жили рядом и были союзниками, Сомбрэль. Впрочем, в Школе делотов об этом вряд ли вспоминают.

Волосы тронул ветерок, что-то мягко потёрлось о ноги: Воздух и Тьма были готовы помочь. Здесь лестница была ни к чему, и я попросила Стихии просто поднять меня к арке коридора. Там мне сразу пришлось пригнуться: своды оказались слишком низкими. Я туго натянула нить, тут же ставшую тросом, и прочертила пальцем линию на полу. Камень послушно разошёлся, принимая конец верёвки. Теперь из скалы его можно будет только вырубить. Или попросить вернуть. Я махнула рукой ФиДелю: можно.

Глядя, как Гил на четвереньках вползает в коридор, я не смогла сдержать смешок: встать здесь на ноги он сможет, только согнувшись пополам. Да, эльфам с их ростом не позавидуешь.

— Отползай, феальдин: Сомбрэль на подходе.

— Ничего, пускай повисит, ему к левитации не привыкать. Элутар, что ж так низко!

— Низко — не узко, — напомнила я ему слова Дигрима. — Да шевелись же, Гил!

Пока Гил следил за подъёмом ФиДеля, Сомбрэль рассматривал трос с рулеткой на конце, "вросший" в камень, и даже попробовал за него потянуть — трос сидел мёртво. Ду серке изумлённо присвистнул. Когда ФиДель показался в проёме, Гил подал брату руку и рывком втянул его в коридор.

— Осторожно, голову!

— Элутар!

Я дёрнула трос, освобождая его из камня. Сомбрель, сидевший рядом на корточках, от неожиданности плюхнулся на пятую точку. Толстая верёвка, потеряв натяжение, приняла вид тонкой обвисшей струны. Я передала рулетку командиру, он по-особому встряхнул нить, распуская узел крепления внизу, и смотал её, просто сдавив коробочку пальцами.

— А ты говоришь, возвращаться, — сказал он ду серке, пряча рулетку в карман.

Коридор, по которому мы шли, вернее, ползли, очень напоминал паучий лаз, поэтому для начала мне пришлось прожечь его огнём в обе стороны — на всякий случай. Эльфийский "паровозик" на четвереньках выглядел бы забавным, если бы не удушающая кислая вонь, которую не уничтожило даже пламя. Я было начала сомневаться, не идём ли мы прямиком в паучье логово, но воздух постепенно становился чище, своды — выше: лаз принимал вид вполне приличного коридора. Вскоре мы смогли уже встать на ноги, а затем и выпрямиться. Самым правильным было бы как можно скорее покинуть паучью тропу, но сворачивать оказалось некуда: ход не имел ответвлений.

— Что скажешь, проводник? — спросил ФиДель.

— Пока мне нечего сказать, князь: я не знаю этого коридора. Но ведёт он в правильном направлении, — ответил Сомбрэль.

— Ну хоть что-то, — усмехнулся Гил.

Я смотрела на идущего впереди ФиДеля и видела, насколько он устал. Вернее, не видела — он ни за что бы этого не показал — просто знала. Не мудрено: если во время боя восстановление не прекращалось, значит, ему пришлось потратить Силы вдвое больше обычного. Нужен был отдых, но, разумеется, не в паучьих коридорах. Первая же развилка поставила нас перед непростым выбором: один ход забирал в сторону и шёл вдоль провала, другой же вёл в нужном направлении, но резко уходил вниз. Из него ощутимо тянуло свежестью.

— Куда? — спросил Гил.

— Прямо, — ответил Сомбрэль.

— Основания?

— Направление. И воздух.

— Логично. А как насчёт глубины?

— А что ты предлагаешь?

Гил пожал плечами.

— Тогда "ныряем", — решил командир.

По мере того как мы удалялись от провала, следов пребывания пауков встречалось всё меньше: их охотничьи угодья остались позади. Коридор продолжал спускаться, хотя и не так резко, как в начале, появились боковые ходы, небольшие пещеры. В первой же подходящей мы остановились на отдых. Пока Гил и Сомбрэль проверяли чистоту окрестностей, я распаковала галеты и достала флягу с водой. Под землёй мне было трудно определять время, но с нашего последнего "обеда" прошло не меньше двух дней. ФиДель отдыхал, подложив под голову сумку и прикрыв глаза. Я достала чистые бинты и присела рядом. Не открывая глаз, он мягко перехватил мою руку и поинтересовался:

— Ты уверена, что это нам сейчас нужно, любимая?

Я заменила свою ладонь в его руке галетой и ответила:

— Снимай-ка меч, любимый. А это в качестве поощрения, займёшься на досуге.

Муж вздохнул и открыл глаза.

— А как хорошо всё начиналось: "Снимай-ка меч, любимый!"

Сунув галету в рот, он освободил сир"рис и положил рядом.

— Только не глубоко, — всё ещё с галетой в зубах, поэтому не слишком внятно предупредил он и снова прикрыл глаза.

Не глубоко! На бинтах под рубахой расплылось бурое пятно.

— Это в пещере слэгров, — пояснил Дель, хрустя галетой. — Не успел подстроить баланс Силы.

Что ж, нет свежей крови — уже хорошо.

— Сколько ты потратил на пауков?

— Чуть больше, чем рассчитывал. Не смертельно.

— Я вижу. Придётся перевязать.

Рука с галетой застыла на подлёте ко рту, Дель открыл глаза и вопросительно поднял бровь.

— Будешь отдирать?

— Непременно.

— Физические пытки запрещены Договором, — предупредил муж.

— Атаны его не подписывали, — напомнила я. — Ещё галету?

— Нет, спасибо, — машинально ответил он.

— Тогда вперёд, командир.

Бинты отошли на удивление легко, рана подсохла и была чистой. Я подозрительно взглянула на мужа: он сосредоточенно догрызал галету. Ну нет, не дождётся — никаких вопросов! Я наложила салфетку, закрепила пластырем и опустила рубашку.

— А перевязать? — поинтересовался он.

— Не отвлекайся, — посоветовала я, заправляя его рубашку в штаны.

— Я сосредоточен, как никогда, — заверил Дель и придержал мою руку свободной рукой.

— В этом месте помедленнее, пожалуйста.

— Не помешаю? — спросил Гил, подходя.

— Присоединяйся, — ответил Дель. — Расскажешь Флоре, как доставить раненому последнюю радость.

— С наслаждением, — рассмеялся Гил и, передав брату флягу с водой, присел рядом. — В коридорах чисто, командир.

Сомбрэль изумлённо наблюдал за нами.

— Что? — спросила я.

— ТариАна, почему ты... он же....

— Хочешь сказать, мог бы справиться сам? — помог ему ФиДель. — Мог бы, конечно, но так гораздо приятнее, не находишь?

Сомбрэль обвёл нас троих взглядом и, видимо, отчаявшись понять, махнул рукой.

Мы решили задержаться в пещере: она оказалась уютной и безопасной, к тому же нам всем требовался отдых. ФиДель сразу отключился — ему было нужно глубокое восстановление. Гил сидел рядом с братом, привалившись к стене, согнув ногу в колене. Тело эльфа было расслаблено, веки опущены, тем не менее из-под ресниц он внимательно наблюдал за Сомбрэлем. Ду серке стоял у входа в пещеру, вглядываясь в темноту коридора. Мне кажется, или ребята пытаются ему доверять? Перед глазами вставали картины последнего боя и пауки, расползающиеся по стенам, словно не желавшие выходить на открытое место. Почему?

— О чём думаешь?

Я вздрогнула от неожиданности, Сомбрэль повернулся на голос.

— Я думала, ты спишь.

— Уже нет. Так о чём?

— О пауках, Дель. Они пытались обойти вас по стенам вместо того, чтобы прорываться к центру пещеры.

— Точно, я тоже заметил, — отозвался Гил. — Знать бы ещё, почему.

— Вот я и пытаюсь это понять. Помните каменный обелиск в фандарге, феальдины?

— Думаешь, между ним и той кучкой камней на перекрёстке есть что-то общее?

— Не знаю, Дель, у меня не было времени проверить.

— Допустим, у них общее происхождение и назначение, но как это связано с пауками?

— ТариАна права: спингоры не любят обелисков, — сказал Сомбрэль.

С начала разговора он покинул свой пост у входа в пещеру и теперь, по обыкновению, сидел перед нами на корточках. ФиДель плавно "перетёк" из горизонтального положения в положение "сидя, скрестив ноги".

— А что скажешь про нападение сверху, Тёмный? Пауки спускались прямо на обелиск.

Ду серке отрицательно покачал головой.

— Это же были солдаты, Светлый. Зачем спускаться тому, кто умеет стрелять?

Он прав: твари не собирались спускаться. В схватке точность выстрела уже не имела значения, ведь даже просто наступив в клейкое пятно, противник терял подвижность.

— А что вообще известно об этих обелисках?

Сомбрэль пожал плечами.

— Не особенно много. Выглядят как невысокий столб или пирамида из камней — вроде той, что была в пещере. Разрушению почти не поддаются, встречаются по всему Тёмному Пограничью в основном на перекрёстках, но бывает, их находят и в других местах. Магии в них нет — самый обычный камень. Не знаю, как, но эти штуки действительно отпугивают глубинных тварей.

Мы обменялись взглядами. Нет магии, говоришь?

— Это всё? — уточнил ФиДель.

Сомбрэль кивнул.

— Тогда спрошу иначе: что известно об обелисках делотам?

Последнее слово он слегка выделил голосом. Ду серке усмехнулся.

— Правильно ставишь вопрос, князь.

— Нас этому учили, Сомбрэль. Видишь ли, что бы ты не рассказывал о своих бывших соратниках, но заказы на убийства соплеменников — редкость даже среди Тёмных, а ваше существование нужно чем-то оправдывать. Вы исследовали Подземье по заданию Тёмного Совета, попутно выполняя частные поручения. Источники воды, новые пастбища, охотничьи угодья, залежи руд и драгоценные камни — всё это входило в сферу ваших интересов. Отсюда и тайные пути в Ломэдор, о которых никто не знает. Я прав, честный Тёмный?

— У меня такое впечатление, что ты всегда прав, — усмехнулся Сомбрэль.

— Кроме тех случаев, когда я не прав, — кивнул ФиДель. — Ты просто плохо знаешь Л"лиоренталей.

— Судя по тому, что мне уже известно, я предпочёл бы не иметь с вами дела.

— Это был не наш выбор, Сомбрэль, — напомнила я.

— Но и не мой, ТариАна.

— Передёргиваешь, Тёмный, — покачал головой Гил. — В Цитадели ты говорил, что выполнил бы заказ на убийство Светлого князя в обмен на Первородство. Это ли не твой собственный выбор? То, что серегама Моринар предпочла более выгодный вариант — работа в обмен на жизнь твоего сына — не твоя заслуга.

Сомбрэль опустил голову и сжал руками виски.

— Я не знаю. Разменять чужую жизнь на свою.... Тогда я думал иначе.

Мне было откровенно жаль ду серке. Не так давно я спрашивала его, хватит ли у него сил жить с памятью делота. Он ответил, что если не сможет, то просто уйдёт из жизни: эльф способен сделать это, когда захочет. Гил и Дель посмотрели друг на друга.

— Что говорит ваш Закон о Долге крови, Сомбрэль? — спросил Гил.

— То же, что и ваш: Долг крови не подлежит передаче и прекращается со смертью должника.

— Или по усмотрению кредитора, — добавил ФиДель.

— Я реалист, князь, и последний вариант исключил как невозможный, — сказал ду серке.

— Логично, — кивнул командир и повернулся ко мне.

— Как думаешь, Тара, возвращение Сомбрэля можно считать смертью делота?

Я не смогла скрыть изумления. Лицо ФиДеля осталось невозмутимым, но в уголках глаз пряталась улыбка. Ду серке застыл, боясь вздохнуть.

— Дель....

— Спокойно, Гил, я просто хочу знать мнение Арбитра.

Я обвела взглядом эльфов. Ну что ж, вопрос не праздный: если мы разрушим ритуал Отвержения, то на него, так или иначе, придётся отвечать.

— Возвращение — это не смерть делота, ФиДель, это просто возможность сделать выбор, которого он был лишён с рождения. Тот, кто предпочтёт Первородство, должен будет уничтожить в себе Отверженного, но примириться с его памятью, тот, кто откажется или не выдержит перемены, станет Отступником и будет изгнан и, возможно, убит по Долгу крови. Жестоко, не спорю, но это будет их собственный осознанный выбор.

— И что ты скажешь о Сомбрэле?

Я посмотрела в серые с рубиновыми прожилками глаза.

— Он на пути к Первородству, ФиДель. Но не требуй от него невозможного.

Бровь мужа слегка приподнялась.

— Чего, например?

— Например, стать Светлым.

— Ну, это слишком, — чуть улыбнулся ФиДель. — Так эльф он или нет?

— А сам-то ты как считаешь?

— Во всяком случае, "звучит" как Перворождённый. Но я бы не спешил с выводами.

— А кто тебя торопит, князь?

— Не кто, а что, Сомбрэль. Первое Совершеннолетие твоего сына. Но совать голову в Школу делотов в связке с одним из её бойцов? Благодарю покорно. Как там у вас: надёжность слова в пределах суммы сделки?

Ду серке провёл по лицу рукой. Командир был, безусловно, прав: мы не могли полностью довериться Сомбрэлю. Однако напоминание об Элегорде заставило меня задуматься: а что будет с воспитанниками Школы, не прошедшими ритуал Отвержения? Ну, с сыном Сомбрэля всё ясно — по воспитанию он обычный Тёмный, а как же остальные?

— Им ничего не грозит, ТариАна, — сказал ду серке. — Делотов из нас начинают делать только после ритуала Отвержения, а до этого обучение в школе ведётся так же, как у Тёмных Охотников, только жёстче и в закрытом режиме. Вы знаете, что я имею в виду.

Ещё бы! Картины из школьного детства Сомбрэля ещё долго будут стоять у меня перед глазами.

Коридоры в этой части Лабиринта были просторными, с высокими полукруглыми сводами и ровным полом. Боковые ходы и пещеры встречались реже, ощутимо тянуло сквознячком. Казалось, где-то впереди нас ждёт или выход на поверхность, или одна из пустот вроде той, где мы впервые встретили слэгров. У очередной развилки пришлось остановиться.

— Прямо, — чуть подумав, решил Сомбрэль.

Ну, прямо, так прямо. Где-то после первой сотни шагов возникло странное ощущение, что коридор начал растворяться во мраке, забирая с собой все звуки, в том числе и звук шагов. Разумеется, никто и не ожидал здесь увидеть свет, но сейчас впереди была не просто темнота, а сама Тьма. И ещё пустота. В колени ткнулось что-то мягкое, заставив замедлить шаг.

— Командир, — окликнула я.

ФиДель поднял руку, останавливая движение.

— Будет лучше, если я пойду первой.

Он понимающе кивнул и пропустил меня вперёд. Ноги по колено утопали во Тьме, поэтому идти приходилось медленно, почти наощупь. Коридор оказался коротким и закончился широким карнизом, обрывающимся в бездну. Гил тихо присвистнул.

— Ещё один провал?

— Ты видишь другую сторону, князь? — мрачно спросил Сомбрэль.

Ду серке был прав: насколько хватало глаз, вокруг простиралась тьма.

— Гаэртуин, Море Тьмы. Когда смотрел на него из Ломэдора, не думал, что у него есть берега.

Волосы шевелил лёгкий ветерок, не хватало только прибоя.

— А где Ломэдор, Сомбрэль?

Ду серке пожал плечами и неопределённо махнул рукой:

— Где-то там.

— Он окружён бездной?

— Скорее, защищён ею с тыла.

— Есть способы переправиться?

Сомбрэль отрицательно покачал головой.

Ребята обменялись взглядами.

— Идеальная ловушка, — констатировал ФиДель.

— Для гостей? — уточнил ду серке.

— Для хозяев. Возвращаемся к развилке.

Второй коридор оказался более просторным и прямым как стрела, правда, спускаться по нему пришлось едва ли не бегом: пол слишком резко уходил вниз. Мы отошли достаточно далеко от входа, когда в стене коридора у самого пола обнаружился лаз — круглое отверстие, вполне достаточное для того, чтобы в него пролезть. Внутри оказался гладкий полукруглый жёлоб, крутой дугой уходивший в темноту.

— Система доставки? — предположил Гил.

— Чья? Спингоров? — усмехнулся Сомбрэль. — Никогда не видел ничего подобного.

— Забавно, — сказал ФиДель, задумчиво разглядывая лаз. — Сколько отсюда до входа?

— Тэлантра три, а что?

— Так, на всякий случай.

Продолжая спускаться, мы не сразу обратили внимание на изменения поверхности под ногами: пол коридора сначала редко, затем всё чаще стали пересекать узкие горизонтальные борозды. Я коснулась стены рукой: так и есть — на ней тоже. По спине пробежал холодок. Сомбрэль резко остановился.

— Назад! Уходим!

Повторять не пришлось. Мы рванули обратно, правда, бежать теперь приходилось вверх.

— Не мелковато для ламброона? — спросил Гил, привычно хватая меня за руку.

— Уже не важно, — ответил Сомбрэль, тревожно оглядываясь.

Кто же знал, что смотреть нужно было вперёд! Мы уже миновали лаз и приближались к развилке, когда сверху послышался гул. Пол отозвался едва ощутимой дрожью. Всё, выход отрезан! Бежать вниз бесполезно: в узком прямом коридоре у нас не будет ни одного шанса.

— К лазу! Скорее!

Когда мы домчались до отверстия в стене, грохот раздавался уже так близко, что внутрь пришлось нырять чуть ли не с разбегу. Чудовищный "локомотив" промчался мимо, от входа пахнуло жаром и раскалённой пылью. Прислушиваясь к удаляющемуся грохоту, мы не сразу заметили, что жёлоб под нашими ногами пришёл в движение.

Тангарское Слово

ФиДель

Я сразу понял, что движется не жёлоб: нас несло по каменной трубе на воздушной подушке. Скорость спуска росла до тех пор, пока, вероятно, не достигла расчётного уровня, и после этого оставалась неизменной. Интересный способ доставки груза: что-то вроде пневмопочты. Определить бы ещё, кто получатель. Для надёжности мы обвязались верёвкой и держали запястные арбалеты наготове: если что, два вбитых в свод болта-якоря — мой и Гила — должны были удержать всю связку. Обсуждать было нечего: не сможем вовремя соскочить с транспортёра — рискуем влипнуть во что-нибудь похуже паутины. Вопрос в другом: куда соскакивать? Жёлоб по крутой спирали уверенно уходил вниз, мимо проносились глухие стены — ни ответвления, ни выхода. Постепенно спуск становился более пологим, скорость движения снизилась. Ход больше не напоминал трубу, скорее уж, коридор, оснащённый системой перемещения грузов. Вот только соскакивания груза с транспортёра эта система не предусматривала. Оставалось ждать подходящего причала.

Тем временем из пещеры нас вынесло на дно глубокого ущелья. В лицо подул сежий ветерок, высоко над головой мелькнули и погасли огоньки. Если бы не знал, где нахожусь, решил бы, что на поверхности. То ли из-за небольшого уклона ущелья, то ли по другой причине, но движение транспортёра снова замедлилось, и это позволило нам наконец встать на ноги. Жёлоб по-прежнему уходил в неизвестность, пора было покидать навязанный маршрут. Правда, деваться нам было решительно некуда: мимо проплывали отвесные склоны. Не может быть, чтобы здесь не было пещер!

— Дель!

— Вижу.

Над нами темнела арка коридора. Слишком высоко! Транспортёр неспешно плыл вдоль ущелья, оставляя позади пещеру за пещерой: все они оказывались либо труднодоступными, либо не имели выхода к жёлобу. Наконец впереди показалось то, что нужно — ровная площадка вровень с транспортёром. Не встретив сопротивления, мы по очереди шагнули на каменный карниз и, поднявшись по вырубленным в скале ступеням, замерли на перед входом в пещеру.

— Та-ак, — озвучил Гил общие чувства.

Вход был украшен аркой с руническим орнаментом. Тара положила ладонь на каменную резьбу и замерла, прислушиваясь.

/Гномы в Эльдамале — это смешно, не так ли, феальдины?/

Мы с Гилом переглянулись, Сомбрэль смотрел на нас непонимающим взглядом. Я бы тоже предпочёл не понимать, да обстановка не позволяла. Тара покачала головой и отняла руку от камня.

/Насколько это серьёзно?/

/Более чем, Дель. Помнишь, в фандарге Линдориэля мы говорили о камне с тангарским клеймом? Тогда ты сказал, что задачи нужно решать по мере поступления и с учётом важности. Посмотри туда/, — Тара указала на руну в центре арки, над самым входом. — /И как теперь ты оцениваешь важность задачи, командир?/

В голове, как на зло, не было ни одной дельной мысли, кроме:

— Предельная готовность, феальдины.

Оставаться снаружи было едва ли не опасней, чем войти в пещеру, поэтому я выбрал второе. Сомбрэль заступил нам дорогу.

— В пещеру идти нельзя, князь. Это пат"н-рэт — путь-без-возврата.

Мы переглянулись.

— Тебе знаком этот коридор?

— Нет, только это, — он указал на руны. — Именно в таких коридорах бесследно исчезали наши разведчики.

— Только не говори, что Тёмный Совет не ответил на вызов.

— После потери нескольких экспедиций такие пещеры у нас под негласным запретом, князь.

— Понятно: не трогаете вы, не трогают вас. А это, — я кивнул в сторону арки, — что-то вроде пограничных столбов. Есть предложения, Тёмный?

Ду серке отрицательно покачал головой.

— Тогда вперёд.

Когда Тара передала своё оружие Сомбрэлю, я не возражал: ду серке был мне как-то понятнее, чем неизвестные эльдамальские гномы.

Просторный коридор уходил вглубь скалы и носил явные следы обработки: ровные стены и пол, широкие ступени в местах крутых спусков. Высота полукруглого свода давала возможность развернуться с мечом и секирой, а вот с левитацией точно возникли бы трудности. Все понимали: знакомства с хозяевами коридоров не избежать, и были внутренне готовы к этому. Что ж, Поиск предполагал встречи на пути к Цели, в том числе и с вероятным противником. Однако ситуация нуждалась в "прокачке", и обнаруженная нами круглая пещерка оказалась кстати. Скорее всего она когда-то служила караулкой: грубые лавки и стол были вырублены прямо в скале. Мы невольно посмотрели на Сомбрэля: тема, которую предполагалось обсудить, не предназначалась для его ушей.

— И что мне делать? — криво усмехнулся он. — Убиться об стену?

— Зачем? Можешь просто отвернуться из вежливости, — ответила Тара.

Сомбрэль пожал плечами и отошёл к выходу из пещеры, мы присели к столу. Разговор продолжили на фэдарине.

— Итак, первое, феальдины: обелиск с тангарским клеймом в фандарге. Такие же или похожие на него разбросаны по всему Тёмному Пограничью. Отпугивают глубинных тварей, но могут иметь и другие свойства. Второе: транспортное устройство неизвестного происхождения, явная магомеханика. И третье: арка коридора всё с тем же тангарским клеймом. Ещё?

— Странное исчезновение клана Тангаров из Амандора, точнее, из пещер под Большим Ящером, — добавил Гил. — Как говорил Диг, аккурат между первым Расколом и созданием Звёздного Купола. Клеймо лично у меня не вызывает сомнений — это руна Танту. Кстати, символы на арке похожи на те, что я видел в Оке Света, и это не кхазд и не гонх.

— Верно, — сказала Тара. — Руны изменены, и как я теперь понимаю, изменены системно. Причём, отличия от кхазда есть не только в написании рун, но и... как бы это сказать... в их содержании! Гномы, плетя заклинания, обращаются к своей Стихии напрямую, наполняя руны Силой Земли. Здесь же кроме Силы есть и Астрал. То, что мы видели — это новый язык, феальдины, магический язык клана Тангаров. Потому и руна Танту, их клановая печать, имеет теперь иное начертание.

— Шутишь? — недоверчиво усмехнулся Гил. — Гномы используют Астрал?

— Ясен камень, используют. Ты же видел руны в Цитадели Света! Сомбрэль, говорил, что обелиски уже были в Пограничье, когда они пришли в Ломэдор. Гватамари пытались их разгадать, но не обнаружили в них магии, так?

— Так, — кивнул брат.

Тара повернулась ко мне.

— Похоже, не даются тангарские "памятки" в чужие руки, Дель. А знаешь, почему? Подгорные жрецы умудрились-таки соединить Силу и Астрал, привязав созданный канал к магии Крови, позволяющей передавать знания и мастерство по наследству!

Я невольно улыбнулся.

— Астрал недоступен для гномов, Тара. Прости, но это смешно.

— А я и не говорила, что они владеют Астралом, Дель. Гномы используют его, чтобы получить доступ к другому виду магии. Как они это делают — не знаю, но скоро мы сможем задать этот вопрос самим кудесникам.

Я молча смотрел на жену. Наши маги-стихийники и жрецы подгорного народа управляли Стихиями, но обращались к ним по-разному. Соединять, вернее, смешивать разные виды магии не имело смысла: Астрал или Сила — результат один. Но совсем другое дело, когда речь шла о расширении возможностей своей магии засчёт чужой. Наша, возможно, и не сильнее подгорной, зато уж точно гибче и шире, особенно в области астральной Навигации.

— Что-то мне подсказывает, Посвящённая, что получить ответы на наши вопросы будет непросто, — вздохнул я, переходя на эльфийский.

— С чего бы, командир? — изобразил удивление Гил. — Не забывай: ты женат на тангарской женщине. Да, можешь повернуться, Сомбрэль!

Мои глаза встретились с изумлённым взглядом ду серке.

— Что за тангары, князь? Они опасны?

— Это как посмотреть, — серьёзно ответил я. — Видишь ли, хозяева этих коридоров вполне могут оказаться моими родичами.

Ду серке тряхнул чёрной гривой.

— Погодите, я уже совсем ничего не понимаю. Твои родичи? Атаны, что ли?

Он вопросительно взглянул на Тару. Тангарская женщина рассмеялась, но пояснять не стала.

— Скоро увидишь сам. Одна просьба, мальчики: не спешите с "балетом", хорошо?

— Это Поиск, Тара, — напомнил я, — так что сама понимаешь. Всё, уходим, феальдины!

Сомбрэль не сдвинулся с места.

— Отомри, Тёмный, — усмехнулся Гил. — Тангары ждут.

Коридор уходил вниз, напоминая лестницу огромной башни. Прямые пологие участки с широкими низкими ступенями время от времени сменялись крутыми, спирально уходившими вниз. Очередной переход между спусками показался слишком коротким. Сделав несколько шагов, я понял, что ошибся: едва заметное искажение пространства делило ход пополам, при этом дальняя часть выглядела отражением ближней. Элутар! Я предостерегающе поднял руку. Замерев на месте, мы вглядывались в странную аномалию.

— Астральное "зеркало", Дель?

— А где отражение?

Мы не сговариваясь посмотрели на ду серке. Тот пожал плечами.

— Спрашивайте тех, кто там был.

— Хочешь сказать, тех, кто оттуда не вернулся?

— Дайте-ка я, мальчики.

— Тара! — сказали мы хором.

Она улыбнулась.

— Да я не глубоко, командир.

— Ну что там? — не выдержал я, когда ожидание затянулось.

Тара оторвала взгляд от аномалии.

— Это не Врата, Дель. Но то, что там, — она кивнула в сторону искажения, — не Эльдамаль.

Элута-ар. А как же Звёздный Купол?! Однако заключение Навигатора не подлежало сомнению. Нужно было решать: продолжать путь или возвращаться к транспортёру. Оба варианта не гарантировали успеха, а времени на размышления почти не было. От всего этого в ушах стоял лёгкий звон, поэтому я не сразу обратил внимание на слова Сомбрэля:

— Тебе не кажется, что оно движется, князь?

— Все назад!

Поздно! Волна искажения гигантским языком слизнула нас с каменной поверхности и потащила за Пределы мира.

Глаза привычно подстроились к темноте Подземья. Впереди — всё тот же коридор, за спиной — глухая стена.

— Значит, вот так оно и происходит, — сказал Сомбрэль, осматриваясь.

— Где мы, Тара?

— Даже боюсь предположить, Дель. Посмотрите назад.

Мы оглянулись.

— Что видите?

— Камень, — ответил за всех Сомбрэль.

— Именно! А я вижу эльдамальскую часть коридора.

— И что это значит?

— А то, что мы находимся в двух мирах одновременно. Во всяком случае, для меня это именно так.

— А для нас?

— Пока не знаю. Но покинуть этот мир так, как мы в него попали, невозможно: придётся открывать Врата.

— Пат"н-рэт, — сказал Гил. — Путь-без-возврата.

Ду серке коснулся рукой стены.

— Значит, те, кто не вернулся из этих коридоров, должны быть где-то здесь.

— Не уверен, — заметил я.

— Почему?

— Ты не учитываешь определяющий фактор.

Ду серке с интересом взглянул на меня.

— Глубинных тварей?

— Тангаров, Сомбрэль.

— Да нет, как раз пытаюсь учесть, князь. Попытки проникновения в эти коридоры прекратились сравнительно недавно. Не удивлюсь, если хозяева не будут разбираться, а просто ударят по нам чем-нибудь дальнобойным.

— Нашёл, чем пугать гномов — эльфами в Эльдамале! — рассмеялся Гил. — Столько времени провести в чужом мире и ничего о нём не знать — непростительная глупость, этой расе совсем не свойственная. Подгорный народ всегда отличался здравым рассудком, Сомбрэль. Не станут гномы действовать вслепую, да и опасаться им нечего: никуда мы от них не денемся в этих коридорах.

— Какие гномы? Вы что, серьёзно, Светлые? — разозлился ду серке. — Сначала тангары какие-то, теперь гномы!

— Тангары и есть гномы, клан их так называется, — усмехнулся брат. — Руну на арке видел? Ну вот! И не злись: всякому знанию своё время.

Вот это верно. О Тангарах, кстати, даже гномы мало что знали. Клан был немногочисленный, зато крепкий. Лучшие оружейники Северной Подгории. Дигрим говорил, интересы его родичей не ограничивались только оружием, жрецы у них тоже очень занятные были. И если за оружие Тангаров уважали, то за странную магию опасались. Похоже, не зря. Незадолго до своего исчезновения клан перебрался под Большой Ящер: что-то искали они в эльфийских горах. Дайенар, Совет Старейших девяти тангарских родов, возглавлял тогда Таргон Тангар. Дигрим и Дангор — его прямые потомки.

/Как думаешь, Гил, Таргон жив?/

/Вряд ли, Дель. Две тысячи лэдов — большой срок, для гномов — почти предельный. Ко времени исчезновения клана Таргон был уже в зрелых летах./

Тара отняла ладонь от стены.

— Ну что, командир, будем ждать хозяев или пойдём навстречу?

— А есть разница?

— Да в общем, никакой: они сами идут сюда.

— Сколько?

— Двое.

— Сторожевое охранение? Маловато, — усмехнулся ду серке.

Гил смерил его взглядом.

— Для этого коридора — в самый раз. Да ты гномов-то видел когда-нибудь, Тёмный?

— Где? В Школе делотов?

— Завидую.

— Чему, Светлый?

— Впечатлениям, которые ты получишь, — рассмеялся Гил.

Судя повсему, брат не слишком опасался встречи с гномами. Впрочем, он знал их куда лучше, чем я.

— Вот что, командир, — сказала Тара, — Поиск Поиском, а переговоры с родичами лучше вести мне.

Она права: так будет действительно лучше.

— Как скажешь, агарта.

В конце коридора затеплился свет. Тангарская женщина сдвинула брови, предупредив:

— Без резких движений, феальдины.

Хозяева не дали нам времени на подготовку, разве что позволили осмотреться. Дозорные вынырнули из тонущего во мраке коридора и сразу заполнили его собой. Они неторопливо приближались, ощупывая нас зорким взглядом. Оружие, что было на виду, гномы уже отметили и теперь проверяли наши пояса, голенища сапог, заплечные сумки: бойцы оценивали бойцов, и делали это основательно. Остановились дозорные в нескольких шагах от нас: могучие, суровые, странно знакомые. Словом, если бы не был уверен, что нахожусь в нашем Подземье, решил бы, что попал в амандорскую Подгорию.

Доспех на гномах оказался лёгкий, кольчужный, усиленный на груди и плечах коваными пластинами. Руки были защищены наручами, перчатки и штаны сплетены из проволочной сетки. При этом пластины зрительно не утяжеляли доспех, а мелкое кольчужное плетение лежало, будто ткань. Подгорная работа! Хотел бы я видеть того, кто усомнится в её надёжности. Обувка гномов тоже оказалась знакомой: грубые башмаки были окованы металлом, высокое голенище укрепляли такие же вставки. Округлые шлемы имели особую, закрывающую подбородок пластину, широкая стрелка наносья предохраняла лицо. Спереди, чуть выше места крепления стрелки, в металл был вправлен крупный самоцвет, излучавший белёсый рассеяный свет. Вместо короткого меча-"подреза" в кольцах на поясах висели секиры с двумя полукруглыми лезвиями. Не кан"чеки, конечно, но я не сомневался, что длина их рукоятей может очень удивить противника. Словом, выйти против них с двумя лёгкими мечами да без левитации я бы не рискнул.

— Рот закрой, — тихо сказал Гил Сомбрэлю, но тот был так впечатлён, что даже не понял шутки.

Рыжие бородачи застыли в нескольких шагах от нас и обменялись взглядами. Один едва заметно пожал плечами, другой тронул пластину на груди. Блеснули золотые насечки доспеха, вспыхнула выбитая в центре нагрудника руна. Воздух перед нами слегка "поплыл", обдав жаром, дыхание перехватило. Огненный "щит"? Прикинув мощность, я тут же открыл астральный канал Воды. Водяное "зеркало" ослабило силу Огня, дышать стало легче.

— Трайн в помощь, уважаемые, — нарушила молчание Тара. — Что ж так нелюбезно гостей встречаете?

Я не сомневался, что она заговорит на кхазде, но она предпочла квэр. Учитывая, что наш с Гилом разговорный кхазд имел с подлинным, подгорным, мало общего, это было верное решение. Гномы вновь переглянулись, и тот, что ставил "щит", ответил густым басом:

— Так ведь незваный-то гость хуже зеркха, девица. А иным разным не любезностью хозяев, а жизнью своею след озаботиться. Самое время.

Гном говорил медленно, было заметно, что ему приходится подбирать слова. Да, подзабыли Долгобородые Всеобщий за две тысячи лэдов!

— Правда твоя, уважаемый: незваные мы гости, да ведь не по своей же воле, — ответила Тара. — Однако и вы дому сему не хозяева.

Звякнули кольца на поясах: дозорные потянулись к секирам. Я взглянул на Гила, он ответил движением брови — рано.

— Чудны твои речи, девица, — покачал головой гном, — молвишь, о чём и гадать-то не след. Да ты сама рассуди: тебе да тем двоим, — он кивнул в нашу с Гилом сторону, — быть здесь не должно — не место людям да эльфам в этих глубинах. Вот и приходится смекать, не тёмный ли вы морок!

— На иных-то гостей проще сразу обрушить свод, чем потом от них отбиваться, — добавил второй дозорный. — А этого, — он ткнул пальцем в кольчужной перчатке в Сомбрэля, — надобно сразу укоротить на голову — дешевле выйдет. Такая вот у нас любезность на сей час, девица. Уж не обессудь.

По поводу Сомбрэля, кстати, я бы не стал спорить, но тёмный морок? Неужели ду серке пытались использовать фантармов против гномов?

Тара покачала головой.

— Хорошо же вы родичей встречаете, Тангары, нечего сказать! Читать-то ещё можете, ай разучились в чужом дому?

Как именно подгорный народ узнаёт родичей, для меня всегда оставалось загадкой. Ду серке, кстати, тоже лихо вычисляют своих, правда, только по линии матери. Гномы, услышав своё клановое имя, отшатнулись было, но тут же приблизились вновь. "Щит" предостерегающе замерцал, и один из бойцов погасил его, просто махнув рукой. Изумлению, написанному на суровых лицах дозорных, не было предела. Густые рыжие брови подскочили так высоко, что, казалось, вот-вот сдвинут тяжёлые шлемы на затылок. Понятно, почему гномы сразу не признали Тару: родство с атани было для них слишком невероятным.

— Да как же это? — выговорил наконец один.

— Долго объяснять, уважаемые, — улыбнулась Тара. — Ну что, на пороге гостей оставите аль в дом позовёте?

— Оно, конечно, гно..., — начал, было, другой, но получив тычок от напарника, закончил, — госпожа. Величать-то тебя как прикажешь?

— ТариАной меня зовите, — улыбнулась Тара.

Гномы степенно поклонились.

— А-ой, ТариАна! Я буду Горин Тангар, — представился один. — А это вот — Ангор Тангар.

— Из рода Топора мы, берзарги, — добавил другой. — По ратному делу, значит.

Они нерешительно потоптались на месте, и тот, что назвался Горином, виновато спросил:

— Не сочти за обиду, уважаемая, не разглядели: какому из тангарских родов гостью-то принимать?

Вот оно что! Наши амандорские близнецы-затейники сестрицу свою названую в клан приняли, а род уточнить забыли. Зачем, если в Подгории из Тангаров только они двое и остались?

— Братья мои названые к роду Металла принадлежат, стало быть, и я тоже.

Гномы согласно кивнули.

— Оно конечно, уважаемая ТариАна. Что ж, гостю у нас честь и место, а родичу — кров да щит, — поклонился Горин. — Как с воинами, что с тобой пришли, решим, так и отправимся.

— А что с воинами не так? — насторожилась Тара.

— Эльфы оне, уважаемая, — ответил Ангор, — а у нас тут чай не сады. Было б оружие у них забрать, да ведь добром не отдадут, а силой негоже.

Мои глаза встретились с ярко-голубыми глазами гнома. Знакомый прищур, тангарский. Ангор скользнул по нашим поясам выразительным взглядом. Знает, куда смотреть!

— Слово Древней крови примешь, берзарг? — спросил я.

— Смотря о чём оно будет, Сгибающий-меч.

Даже так? А Гил оказался прав: столько времени жить в чужом мире и ничего не знать о нём Тангары просто не могли. Интересно, что же вы ещё о нас знаете, Долгобородые?

— А Слово будет такое, уважаемый: жизнь, честь и свобода каждого из нас — в нашей воле, остальное — воля хозяев, и гостям в неё мешаться не след. Годится?

— Годится, — кивнул гном. — Только касаемо свободы должен тебя огорчить, эльф: покинуть наши коридоры вы не сможете, и в том нашей хозяйской воли нет.

— Ну, с этим мы уж как-нибудь сами разберёмся, Мастер, — сказал Гил.

Ангор спрятал улыбку в усы: вероятно, все, кто попадал сюда, поначалу думали так же.

— Ну-ну, Трайн в помощь, Сгибающие-меч. Идём, что ли, гости невольные?

— Погоди-ка, Ангор, а этот как же? — указал Горин на ду серке. — Их-то Слову цена известна!

Элутар, неужели Тёмные нарушили Слово Древней крови?! Мы с Гилом посмотрели друг на друга, потом на Сомбрэля: тот был бледен, как полотно. Делоты ли тому виной или сами ду серке, а с гномы явно имели причины не доверять Слову Тёмных. Не знаю, что понял Сомбрэль из предыдущего разговора, но последнюю фразу Горина расценил верно. Он молча протянул Таре мечи и развёл руки в стороны, показывая, что безоружен. Мы смотрели на него с невольным сочувствием. Ду серке были отнюдь не чужды понятию чести, и я хорошо представлял, что должно было твориться в его душе.

Широкие сводчатые коридоры, зеркально-гладкие стены из необычно светлого, белёсого камня, на пересечениях — арки-"скрепы" с рунным орнаментом. В кованых светильниках полыхает открытый огонь. Благодаря ментальному отчёту Гила я узнал это место: Кхилин-Заррат — Светлые Чертоги, гномьи владения под Большим Ящером. Именно оттуда клан Тангаров исчез около двух тысяч лэдов назад. Неужели вместе с хозяевами из Амандора исчезли и сами коридоры?

/Ничего никуда не исчезло, Дель/, — сказала Тара. — /Всё это как было, так и осталось в Амандоре, только теперь появилось ещё и в Эльдамале. Этот кусок реальности находится в двух мирах одновременно, причём чужой мир открыт для пришельцев, а родной закрыт. Эльдамальцы же, попав сюда, не могут выбраться ни в один из миров, ибо не являются частью изменённой реальности. Вот что бывает, когда маги начинают изображать из себя Навигаторов!/

Существование в двух мирах одновременно! Элута-ар. Привыкнув к надёжности наших порталов, мы как-то забыли об опасностях самого Перехода. Представляю, скольких магов мы лишились, пока была создана новая теория Перемещения.

Высокие своды коридоров тонули во мраке, на стенах плясали тени. Наши шаги гулко отдавались в тишине подземных залов. Интересно, как теперь выглядят эти коридоры в Амандоре?

/Они пусты, командир. Тари права: "дверь" в Амандор закрыта наглухо/, — ответил Гил.

/Откуда знаешь?/

/Согласно Договору, малдуэль признали Дигрима и Дангора наследниками Таргона Тангара и открыли им коридоры под Белой Грядой./

Понятно. Значит, клан Света знал о гномьих опытах с Навигацией, поэтому в Огненных мастерских Светозарный и принял Дигрима за вернувшегося в Амандор Таргона. А я-то всё время пытался понять, что именно напоминают мне новые тангарские руны! Да наши собственные и напоминают: астральный вариант староэльфийского. Эх, знать бы заранее, какие вопросы нужно было задавать главе клана Сил"лемен!

/Думаю, на них нам ответят сами Тангары, Дель. Если захотят выбраться отсюда, конечно/, — сказала Тара.

Что-то мне подсказывало, что такая надежда у нас есть. Мы продолжали идти за мерно шагающими дозорными, прекрасно понимая, что долго так продолжаться не может. Когда дорогу нам преградили подгорные бойцы, с ходу охватив фронт и фланги, я даже не стал проверять, свободны ли пути к отступлению. Берзарги, Подгорная гвардия! Кому, как не им, охранять Рубежи. Вперёд вышли двое. Один — седовласый, белоснежная борода заплетена в косы, взгляд из-под густых бровей обжигает сине-льдистым огнём. Широченные плечи гнома прикрыты золочёными щитками-крыльями, золотом отливают мелкие чешуйки доспеха, голову охватывает широкий обруч-венец с крупным алмором в центре. Из оружия — только лёгкий, богато отделанный кан"чек на поясе. Другой — рыжебородый, чуть выше и шире первого в плечах. Доспех у него кольчужный, с мощным кованым нагрудником, плечи и руки закованы в латы, как у других бойцов. Металл сияет золотой насечкой, золотом же отделан и шлем с высоким гребнем и предличником, закрывающим нижнюю часть лица. На поясе — тяжёлый боевой топор с молотом-противовесом и острым гранёным навершием. Рыжеволосый поднял руку в кольчужной перчатке, загремел мощным басом:

— Порядка не ведаешь, дозорный! Не дело пришлых по авенире тащить! Сворачивай!

По выговору слышно: кхазд, и самый настоящий, подгорный, а не тот, которому нас в Академиях учат. Не удивительно: кто ж свой праязык, хранящий древнюю Силу расы, иноплеменникам откроет? Дозорные с достоинством поклонились седовласому, и только после этого Ангор ответил:

— Порядок мне ведом, бригадир, а только не пришлые они вовсе.

Он покосился в нашу сторону и добавил тоном пониже:

— То есть, эти-то, конечно, пришлые, но девица нашего, подгорного племени будет — сестрица названая. А кто из Тангаров в Амандоре памятку о себе оставил, ты и сам, поди, ведаешь.

По рядам воинов пронёсся шепоток, гномы заулыбались, подмигивая и подталкивая друг друга локтями. Такая реакция серьёзных бойцов меня, признаться, удивила.

— А ну! — прикрикнул бригадир, восстанавливая порядок.

Он махнул рукой, и дозорные послушно расступились. Я тут же занял их место впереди группы, Гил шагнул назад, прикрывая тыл. Предводитель грозно сдвинул брови, рука привычно легла на топор. Я не мог пропустить его дальше, он не мог отступить. Сартэ, как говорят Мастера меча. Выход был только один.

— Храни Слово, коль взялся, гном, — глядя в глаза, бросил я ему.

Тот не успел ответить: седовласый тронул его за плечо.

— Постой бригадир. Какое Слово, эльф?

— Слово Древней крови, — ответил за меня Ангор. — Жизнь, честь и свобода каждого из них — в их воле, остальное — воля наша, и гостям в неё мешаться не след. Ими Слово дано, нами принято. Так что в своём праве они, тан.

Тан? Так это боевой маг! Вот почему дозорные оказали ему особое почтение.

— Умно, Перворождённые, — оценил маг. — Положим, вы-то оружие супротив нас не подымете, а этот?

Он указал на Сомбрэля. Элутар, так я и знал, что будут сложности!

— Это наш проводник, уважаемые, и так же, как мы, оказался здесь не по своей воле, — вмешалась Тара. — Было бы бесчестно лишить его защиты. Если Слова Перворождённых недостаточно, добавьте к нему моё, тангарское.

Я посмотрел на ду серке: надеюсь, он понимает, к чему приведёт нарушение поручительства? Сомбрэль ответил мне красноречивым взглядом, но благоразумно промолчал.

— Вижу, не робкого ты десятка, девица, — усмехнулся тан в усы. — Да среди наших иных и не водится. Величать-то как себя велишь?

— ТариАна я, уважаемый, — слегка поклонилась Тара.

— А я Брон буду, из рода Силы, — поклонился гном в ответ и покачал головой. — Не пойму: то ли Ранх балует, то ли Трайн милует, а только всё это неспроста. Отпускай бойцов, бригадир: до Дайен-харта я и сам гостей доведу.

Тот кивнул и повернулся к дозорным.

— Ангор, Горин, назад ступайте: в сей день службу вашу окромя вас править некому. Эк неладно вы пошли — по авенире, надобно было низом идти! Шумство учинили до времени, да чего уж теперь прятаться-то — всё едино.

Отпустив дозорных, бригадир пробежал глазами ряды своих бойцов. Те, на ком останавливался его взгляд, заняли места в группе: двое — сзади, ещё двое — по бокам. Почётный эскорт или конвой — это кому как нравится. Удовлетворённо кивнув, командир берзаргов коснулся правой ладонью левого плеча, сжал её в кулак и резко выбросил два пальца. Бойцы так же быстро, как до этого появились, сняли заслон и двумя группами исчезли в левых боковых коридорах.

Светлые Чертоги

Тара

"Гномы в Эльдамале — это смешно"! Вот она, природная эльфийская самоуверенность, во всей красе! Да чего уж теперь. Я провела рукой по резному орнаменту арки, камень с готовностью отозвался на прикосновение. Тангарская работа, вне всяких сомнений. Бесследное исчезновение из Амандора целого гномьего клана вызывало множество вопросов, а Дигрим и Дангор, отделённые от тех событий тремя поколениями, мало что могли пояснить. Пролить свет на произошедшее в мог бы Светозарный, отец Флоры, но, как говорит Дель, чтобы получать правильные ответы, нужно задавать правильные вопросы.

Ко времени первого Раскола во Внутренней Вселенной уже не было Навигаторов, а необходимость перемещения между мирами, понятное дело, никуда не исчезла. Гномы, владеющие магией иной природы, чем астральная, просто не могли пройти мимо такой задачи. Допустим, клан Света в обмен на подведение Глубинного Огня в свои мастерские согласился отдать клану Тангаров пещеры под Белой Грядой. Уже одно это как-то не вязалось с Древним Уложением и обособленностью малдуэль от мира. А дальше было ещё интереснее. Скорее всего два клана — гномы и эльфы — объединили магию разной природы для создания Перехода из Амандора в Эльдамаль. Эльфы имели своё руническое письмо, а их родовая магия, или Секреты мастерства, была близка гномьей магии Крови. Словом, объединение на этой основе оказалось довольно удачным решением. Другое дело, что открыть Переход просто так, на ровном месте, без Навигатора или раэнтара невозможно, если только.... Неужели под Большим Ящером есть узловая точка, не включённая в Звёздное Кольцо, то есть, неизвестная магам Внутренней Вселенной?

/Малдуэль — Говорящие-с-миром, Тара, они всегда были Привратниками — теми, кто хранил Спящие Врата, не входившие в Звёздное Кольцо/, — сообщил Лес"с. — /Сколько всего было таких Врат во Внутренней Вселенной и где они находились, знали только Навигаторы. Спящие Врата Ока Света — единственные в Амандоре./

Да ясно, ясно. Хороши Привратники: использовать "неприкосновенный запас" в качестве чёрного хода! Ох и всыпал, наверное, Архимаг соплеменникам за самодеятельность. Как раз тогда, после первого Раскола, Светлый Совет испытывал защиту Эльдамаля — Звёздный Купол, и амандорцы со своими Вратами выбрали не самый удачный момент. Вероятно, совместные испытания с двух сторон и привели к сбою в работе магического "щита". Переход, который вообще не должен был открыться, всё же открылся, затянув в себя гномов вместе с частью другого мира. А Звёздный Купол хоть и блокировал его с внешней, амандорской стороны, всё же не смог разорвать связь точки Прибытия с точкой Исхода.

/Да, восстанавливать границы миров — задача не из простых/, — заметил Хранитель.

Границы миров? Вот это, как говорится, Элутар! А что же хозяева Эльдамаля? Неустойчивость Звёздного Купола в режиме испытаний, кстати, целиком на совести Светлого Совета. В итоге гномы почти две тысячи лэдов живут в эльдамальском Подземье, а эльфы делают вид, что ничего не происходит! Стоп! Когда это Архикнязь чего-нибудь не замечал?

/Вот что, Лес"с, мне бы Тангарам помочь, а что касается границ.... Простая там задача или нет, Архимаг её задал, пусть сам и решает: в отличие от меня у него задачник с ответами. А я вообще здесь случайно./

/Случайно?! Тара, с тобой миры говорят, а ты не слышишь!/

Миры?! Помню, Гил как-то сказал, что я для чего-то нужна Амандору. Интересно, чего я ещё не знаю о Навигаторах?

Эльдамальский Амандор! А как ещё назвать этот гномо-эльфийский катаклизм? Надеясь на встречу с Тангарами, я никак не рассчитывала, что окажусь в другом мире, не покидая этот. Миры казались вложеными один в другой, но при этом не чувствовалось ничего, что хотя бы отдалённо напоминало открытый Переход. Обитатели же катаклизма не заставили себя ждать: по единственному коридору к нам неспешно приближались двое подгорных бойцов. В тусклом сиянии нашлемных светильников-самоцветов поблёскивал золочёный доспех. Или я не видела настоящей подгорной работы, или тангарские Отцы Металла довели своё мастерство до совершенства. Кольчуги, латные вставки, проволочное плетение — всё это являло удивительное сочетание надёжности и изящества. Ну, изящества в его особом, подгорном понимании. Скажем, насколько изящным может выглядеть шкаф, накрытый ажурной салфеткой? Но именно это и не позволяло забыть, что перед тобой бойцы-берзарги, а не добрые сказочные человечки. Тангары! Ну почему они все так похожи? От возможности встречи с братьями, вдруг оказавшейся реальной, перехватило дыхание.

Разумеется, разговор с дозорными оказался не простым: компания Светлых, Тёмного и человека не внушала гномам доверия. Сказать уверенно, что сработает наше "родство", я тоже не могла: то, что названые братья передали мне клановый признак — руну Танту — стало известно только в Эльдамале. Но руна сработала, как сработало и эльфийское Слово Древней крови. С Сомбрэлем оказалось сложнее. Дозорные не приняли Слова от Тёмного, и нам пришлось поручиться за него двумя своими: феальдинским и моим собственным, тангарским.

Низкий мрачноватый коридор, которым вели нас дозорные, резко свернул в сторону, стены и своды пещеры раздвинулись, явив нам совсем иной подземный мир: яркий, сверкающий, величавый. Широкий прямой коридор с зеркально-гладкими стенами, белые языки пламени в кованых светильниках, уходящие в тёмную высь своды. Пляска света и тени заставляла сверкать мельчайшие частицы металла, заключённые в камне, и от этого по высоким стрельчатым аркам и колоннам рассыпались бесчисленные искры. Светлые Чертоги, Кхилин-Заррат! Гил говорил, что почти вся Белая Гряда была сложена из светлого, а кое-где и из белого камня.

Дозорные мерно печатали шаг, пугая сонное эхо, мы бесшумно следовали за ними. Не может быть, чтобы нас так просто допустили в страну гномов! Впрочем, нас и не допустили: подгорные бойцы вышли из боковых коридоров и охватили нас плотным полукольцом. Двое вышли вперёд: один рослый, рыжеволосый, в полном вооружении — насколько я поняла, командир берзаргов, другой в роскошных доспехах, из оружия только кан"чек на поясе, зато Силы — хоть отбавляй. Тан, боевой подгорный маг! Не удивительно, что он сопровождал воинов. Роскошная, заплетённая в две косы борода мага сияла снежной белизной, в глазах — знакомые серебряные льдинки. Такой взгляд я видела в Подгорце, у банкира Нангура. В преклонных летах тан, как и положено по рангу. Разумеется, он сразу прочитал наше родство, но давать добро на пропуск в городище не спешил. Только выслушав пояснения дозорных и приняв поручительство за Сомбрэля, он назвал своё имя: Брон из рода Силы. Командир берзаргов выделил сопровождающих и вслед за бойцами исчез в глубине коридоров, а тан, окинув придирчивым взглядом, указал Сомбрэлю место между Гилом и ФиДелем, мне — рядом с собой, и махнул рукой вперёд, начиная движение.

Прямая как стрела авенира уходила всё глубже в гору, вбирая в себя новые коридоры. Своды ушли ввысь, подвесив над головой ажурные арки мостовых переходов. Просторные площади с мраморными лестницами, фонтаны и сады Камня менялись, не повторяя друг друга. Многоярусные галереи, покрывавшие стены пещер, поднимались под самые своды. Работа гномов по камню была настолько совершенна, что Светлые Чертоги выглядели огромным подземным дворцом. Ни в Подгорце, ни в Диких Копях я не видела ничего подобного. А Брон был прав, попеняв дозорным, что зря повели нас по авенире — центральную галерею и прилегающие коридоры заполнял народ. Праздно стоять и глазеть у гномов было не принято, поэтому все они делали вид, что пришли сюда исключительно по делу. Удивляло другое: среди них не было ни одного ребёнка. Это у подгорного-то народа, в каждой семье которого было не менее пяти малышей! Чем больше мастеров да воинов, тем сильнее род, а тут.... Ребята обменялись взглядами.

/Элутар, что это, Тари?/

/Не знаю, Гил. Надеюсь, не то, что я думаю./

Сияние впереди постепенно принимало очертания белой стены. Она высилась поперёк дороги, преграждая путь, но Брон продолжал уверенно идти дальше. Авенира вывела нас на площадь и разделилась, нырнув в арки боковых коридоров. То, что мы издали приняли за стену, оказалось белоснежной скалой. Прямо из толщи необработанного камня выступал ряд освещённых факелами колонн, за внушительной колоннадой виднелся портал ворот. Высокие, покрытые руническим письмом створки были плотно закрыты, с обеих сторон от них в чашах-треногах пылал огонь. Там, куда падал свет, белый камень искрился, как снег на солнце, но сама уходящая ввысь скала тонула во мраке. К портику с воротами вела широкая лестница, на её ступенях изваяниями застыли подгорные бойцы. Дайен-харт — резиденция главы клана, место собраний Дайенара и внутренняя цитадель Кхилин-Заррата.

У подножия лестницы пятеро гномов, выстроившись полукругом, внимательно следили за нашим приближением. Белоснежные волосы, льдистые глаза, крупные "тангарские" носы. Косицы гномьих усов терялись в пышных бородах — предмете законной гордости каждого гнома. Бороды были разделены надвое на уровне груди и перевиты золотым шнуром, так что на пояс спускались только их пушистые кончики. Головы гномов охватывали широкие обручи-венцы, на каждом поблёскивал тёмный камень с красной искрой — кхазад"кхор. Судя по всему, это были мои родичи, вернее, родичи моих названых братьев — Старейшие рода Металла.

Не знаю, что подгорный народ понимает под парадной одеждой, но повседневным их наряд я бы не назвала. Куртки из тёмного узорчатого аксамита были стянуты массивными золотыми поясами, обширные штаны заправлены в мягкие сапоги с золотыми пряжками. Каждая бляха наборного пояса служила оправой для крупного — в пол моей ладони — самоцвета. От обилия золотого шитья оплечья длинных гномьих азанаров казались облитыми благородным металлом, более тонкий рунический орнамет с вкраплениями самоцветов обрамлял борта и прорези для рук. Какие же это гномы? Подгорные князья, не иначе!

/Ты ещё Подгории не видела, Тари/, — сказал Гил, почувствовав моё восхищение.

/Можно подумать, ты видел/, — заметил ФиДель.

/Не видел, но знаю: там от блеска ослепнуть можно./

/Погоди, побываешь ещё в столице, Гилли, на наших парадных приёмах. Вот там и увидишь "своды в алмазах"!/ — усмехнулся Дель.

Доспорить ребята не успели: Брон поднял руку, остановив группу, и подошёл к Старейшим. Гномы обменялись почтительными поклонами. Внимательные взгляды подгорных князей скользнули по эльфам и сошлись на мне. Взлёт белоснежных бровей — изумление, брови сошлись у переносицы — осмысление, переглядывание и удовлетворённое кивание — понимание.

— А-ой, низарг Металла, а-ой, Старейшие, — приветствовал их Брон. — Гляжу, вести в сей день летят прежде гонца.

— А-ой, Мастер Силы, — ответил за всех гном, что стоял в центре полукруга. — Твоя правда: давно Камень не был так разговорчив. Так ведь и повод не пустой.

Гном глянул на меня и степенно огладил бороду, на пальце блеснул крупный самоцвет. Низарг Металла, глава рода. Брон с сомнением покачал головой.

— Ну, к добру ли оно, к лиху ли — о том Трайн ведает. Это дело Дайенара да жрецов, они и рассудят.

— Вот и веди-ка ты, Мастер Силы, чужаков в Гостевые Палаты, как полагается, — согласно кивнул другой Старейший. — Да гляди, с подгорного эльфа глаз не спускай. А девица сия — нашего роду, и в Палатах ей делать нечего.

Брон окинул Старейших задумчивым взглядом и разгладил пышные усы.

— Оно конечно, Старейшие — дело семейное. Однако на службе мы, — он кивнул в сторону берзаргов, — и Закон рушить нам не след. Коль положено всем преступившим Порог пребывать в Палатах до решения Дайенара, значится, так тому и быть. С бригадиром Стражи толкуйте, а нам недосуг: служба наша Рубежи охранять.

— Про службу вашу честную знаем, уважаемый тан, и препятствий ей не чиним, — снова вступил в разговор низарг. — Ты вот тут Закон помянул, так аккурат по тому Закону дочери клана на Дайенар не из Гостевых Палат, а из дома отца аль мужа идти надлежит. И воля аскарха тому подтверждение. На-ко вот, читай.

Старейший извлёк из складок азанара небольшой, по виду, каменный диск и протянул Брону. Тот положил диск на ладонь, на мгновние накрыл его другой и сжал руки. Струйка рыжеватого песка стекла на каменный пол. Как там у феальдинов: прочитал — уничтожь? Разумно. Тан стряхнул с ладони песчинки.

— Что ж, Старейшие, на всё воля Трайна и Предводителя, супротив них я не спорщик. Однако с ихней-то волей что делать прикажете?

Он кивнул в нашу сторону. Старейшие осторожно переглянулись. Брон явно наслаждался их растерянностью. Вокруг нас начал собираться народ: гномам надоело делать вид, что происходящее на площади их не касается.

— О чём толкуешь, тан?

— О Слове, ими данном и кланом принятом. По Слову тому гости в наши дела не встревают, однако жизнь, честь и свобода в их воле оставлена. А ну как воля-то эта с нашей не совпадёт?

А ведь прав Брон: судя по лицам ребят, как пить дать не совпадёт! Не согласится наш командир на разделение Тройки и будет прав. А задачка-то требует решения, и немедленного! И я не выдержала.

— Прошу прощения, уважаемые, что в чужой разговор вхожу, но слова ваши нас прямо касаются. Где и как гостей принимать — на то воля хозяев, и мы вам в том не указ, а быть нам вместе аль врозь — это уж наша воля. Благодарствую за честь и заботу, родичи названые, однако за меня не тревожтесь: те, с кем пришла, мне не чужие.

Откровенно говоря, я не очень представляла себе последствия моего заявления, но руки феальдинов, уже тянувшиеся к сир"рисам, заботили меня куда больше. Старейшие озадаченно посмотрели друг на друга, Брон спрятал улыбку в усы. Подгорные жители, взявшие нас в кольцо, ответили нестройным гулом и затихли в ожидании ответа. Эх, нужно было побольше узнать о гномьих традициях, да разве всё предусмотришь?

— Вижу, девица, не всё тебе о нас ведомо, — покачал головой один из Старейших. — Нет у тебя в клане кровных родичей, стало быть, старший тебе — глава семьи, что в клан приняла. Он за тебя в ответе, его и слушать надобно. Имя его знаешь ли?

— В семье, что меня приняла, уважаемые, не осталось старших родичей. Дигрим и Дангор Тангары, сыны Нарима, внуки Растена, мне названые братья. Что до прадеда их Дорина, то пропал он вместе с кланом две тысячи ледов тому, так и не увидев сына.

Толпа ахнула и в едином порыве качнулась к нам. Брон поднял руку, и берзарги шагнули вперёд, восстанавливая пределы круга. Не думаю, что мои слова явились для гномов неожиданностью: знали в роду Металла про оставшийся в Амандоре росток, да, видно, на то, что пустит он корни, не надеялись. Брон прочистил горло и, понизив голос, сказал:

— Так ведь низарг-то и есть Дорин, ТариАна.

Дорин Тангар, прадед Дигрима и Дангора? Он ведь тогда чуть старше их нынешних был. Сколько же ему теперь?! Я растерянно оглянулась на ребят: может ли быть, что и Таргон до сих пор жив? Феальдины, хоть и были удивлены, но держались в рамках приличий, Сомбрэль же, никогда не видевший гномов и не понимавший кхазд, с изумлённым интересом разглядывал всё вокруг. Элутар, только не Да"эльми!

/С чего бы, Тара?/

/Да ты посмотри на него, Дель!/

/Пусть развлекается, лишь бы не летал. Что делать будем, агарта?/

Агарта! Шутит, а глаза серьёзные. И даже не представляет, на какую дельную мысль меня натолкнул. Я повернулась к Старейшим и остановила взгляд на Дорине. Надо же, мой подгорный батюшка! Это кем же я тогда Дигриму и Дангору прихожусь, если он им прадед? Выходит, бабушкой. Низарг сурово сдвинул брови.

— Что ж, дочерь названая, воля моя тебе ведома. Уважить мои честные седины аль нет — тебе решать.

Ну ясное дело: непочтительная дочь — укор отцовским сединам. Я молча смотрела на гномов. Взрослые вроде и рассуждают здраво, значит, должны понимать: не девочка перед ними, и за спиной у меня не оловянные солдатики. Проверяют? Ну ладно. Не всё, говорите, мне о вас ведомо, уважаемые? Назвав агартой, Дель напомнил мне слова Дангора: коль воля родителя непреклонна, девица берёт в руки меч, и ежели она науку воинскую превзойдёт, то из-под руки отца выйдет. Вот эту мысль я и озвучила, снова ввергнув родичей в глубочайшее раздумье. Толпа вокруг оживилась: гномы тут же принялись обсуждать, удержу я в руках боевую секиру аль нет, и, разумеется, не обошлось без ссор. Элутар, не вздумали бы проверить. Как в воду глядела! Низарг поднял руку, восстанавливая тишину.

— Не серчай, девица, а только слово у нас делом подтверждать принято, — сурово сказал один из Старейших.

Ну почему бы мне хоть раз не подумать, прежде чем высказываться?

— Какого рода нужно подтверждение, Старейшие? — спросил ФиДель.

— Поединок, Мастер Сгибающий-меч, — ответил ему тан, — иного подтверждения от Мастера боя не требуется.

Наши взгляды встретились, и я прочла в глазах Брона понимание и вежливый интерес. Значит, увидел-таки мою Силу боевой маг! Едва заметно кивнув, он повернулся к Старейшим.

— Оно, конечно, вам виднее, уважаемые, а только девице сей оружие без надобности. Атхара она, Говорящая-с-Камнем, даром что не гномма.

Жрица Земли? Братья говорили, что женщин подгорного народа сама т"Хара одаривает Силой. Да, если бы не Брон, не избежать бы мне поединка с какой-нибудь агартой, только уже настоящей! Толпа придвинулась ближе: подгорный народ желал убедиться в моей реальности. Ничего удивительного — гном пока на зуб не попробует, ни за что не поверит. Берзаргам снова пришлось наводить порядок.

— Почто молчал-то доселе, Брон? — недовольно спросил глава рода.

— Так у тебя же свои советчики есть, Дорин, — усмехнулся тот, кивнув в сторону Старейших. — А моё дело служивое.

Дорин сокрушённо вздохнул и покачал головой.

— Задала ты нам загадку, девица. Однако сама теперь решай, оставаться тебе с попутчиками аль в Доме Металла пребывать. Ежели родичей выберешь, за честь почтём, ежели нет, примем без обиды.

Без обиды, а глаза вон какие грустные! Мне стало не по себе. Правду говорят: обидеть гнома — всё равно что обидеть ребёнка. Так уж они устроены, эти подгорные воители: снаружи — каменные, а внутри.... Ладно, попробуем ещё раз.

— Клану Тангаров принадлежать — честь для меня, низарг, — поклонилась я. — А только эльфы мне не попутчики, а родичи. Чем же одна-то родня другой превыше? За сим совета прошу, Старейшие рода Металла: как рассудите, так и будет.

— Погоди-ка, атхара, — вмешался Брон. — Неужто и впрямь вы родичи?

— А что тебя удивляет, тан? — поднял бровь ФиДель. — То, что дозволено гномам, не заказано и эльфам. Правда, родство наше иного рода.

Брон озадаченно полез пятернёй в бороду, а Дорин, обогнув нас с Броном с невероятной лёгкостью, мгновенно оказался перед ФиДелем. Давно знаю, как стремительно могут двигаться подгорные бойцы, но каждый раз этому удивляюсь. Гном и эльф какое-то время молча смотрели друг на друга, затем глава рода повернулся ко мне.

— Опасный воин, дочка. Ладно ли выбрала?

— Да я и не выбирала, — улыбнулась я.

— Неужто сам? — изумился гном. — И сладилось?

ФиДель поднял левую бровь, я невольно рассмеялась. Дорин покачал головой.

— Чудно о таком гному слышать, ну да чего уж. Знаю, напутствовать мне тебя не в чем, эльф. Одно скажу: за дочерь мою названую ты в ответе, а потому Трайн тебе в помощь, Барук в защиту.

— Благодарю, низарг, — поклонился ФиДель. — Это лучшее напутствие, что может получить от гнома эльф.

Дорин усмехнулся.

— Вижу, и говорить ты обучен, воин. Другой-то, гляжу, брат тебе. А этот? — гном кивнул на Сомбрэля. — Неужто и он родич?

— Да проводник это ихний, сказывали, — пояснил Брон, сдержав улыбку. — Поручились они за него, Мастер.

Дорин понимающе кивнул и через плечо окликнул своих.

— Ну что, рассудили, Старейшие?

И услышал в ответ:

— А чего тут судить, низарг? Закон на то ясный ответ даёт: дочерь из отчего клана в клан мужа переходит, своего кровного при том не теряя. А семья супруга, ею избранного, семьёй девицы за родичей почитается.

Отлично: выходит, нет среди нас гостей, одни родичи. Я и моргнуть не успела, как Дорин вернулся на своё место в центре полукруга и объявил:

— Во исполнение воли аскарха родичей принимает род Металла. Уважаемому Брону даю Слово, что служба его будет исполнена, и до решения Дайенара гости пределов Дома нашего не покинут.

Едва раскатистый бас главы рода отзвучал под высокими сводами, толпа оживлённо загомонила. Брон удовлетворённо разгладил усы, а Дорин повернулся ко мне.

— Ладно ли рассудили, девица?

— Что ж ты меня всё девицей величаешь, батюшка названый, — улыбнулась я. — ТариАна мне имя, так и зови.

В глазах Дорина вспыхнул огонёк. Гном прищурился.

— Всем ли имя своё даёшь, дочерь названая, али семейно?

Я обвела взглядом разом притихшую толпу.

— Клану, что принял меня, даю, — с поклоном ответила я.

И кажется, угадала с ответом.

В камине жарко пылал огонь, но сидевший в каменном кресле гном зябко кутался в тёплую накидку. Белые волосы, высокий лоб в глубоких морщинах, низко нависшие брови. Глаза почти серебристые от оставленного годами льда. Венец особенный — из кхазад"кхора, тёмные одежды просты и лишены украшений. Глядя на хозяина кабинета, я никак не могла отделаться от странного ощущения, что любая часть его одеяния, соприкасаясь с каменным креслом, сама становилась камнем. Таргон Тангар! Мало кому доводилось видеть гномьего патриарха почти четырёх тысяч лэдов от роду. Я рассказала ему нашу историю, и теперь старый гном, откинувшись в кресле и прикрыв глаза, обдумывал услышанное. Он не подавал признаков жизни уже достаточно долго, и я начала волноваться, не превратился ли он в камень окончательно. Дорин терпеливо ждал, глядя на отца.

— Может, помочь чем? — тихо спросила я. — Дигрим обучил меня вашему целительству.

Серебристые глаза Таргона блеснули из-под нависших бровей.

— Не тревожься, дочка, не болезнь это. Давит Камень на плечи мои, зовёт в Усыпальницу, к ушедшим родичам. Да не могу я оставить клан, покуда домой его не возверну. Так значит, не думала ты нас встретить?

— Нет, аскарх, не думала.

— А я, признаться, решил, что это Архимаг вас сюда наладил, ТариАна. Сам-то он уж пробовал Врата открыть — не вышло. Эльфам к нам дорога заказана: не выбраться им отсюда, а извне, говорят, её не видать — что из Амандора, что из Эльдамаля. Вот и выходит, что Переход изнутри открывать надобно, а это только Навигатору под силу. Самому-то мне, дочка, знавать Тир-Элен"на не доводилось, да и разуверился я порядком, потому тебя сразу и не разглядел, уж не серчай. А как Камень мне о даре твоём поведал, вспомнил я Слово эльфийского мага о последней надежде и решил, что надобно нам с тобой до Дайенара потолковать.

Таргон снова замолчал, прикрыв глаза. Снова Архимаг! Похоже, наше появление здесь не входило в его планы. Но почему? Допустим, та попытка открыть Врата была частью испытаний магической защиты Эльдамаля. К примеру, имитацией вторжения извне. Не срослось, вернее, срослось, но не так. Бывает. Тогда почему, уже получив Навигатора, Светлый Совет не спешил выручать союзников? Вопросы, одни вопросы. Пока ясно только одно: появления аномалии Ноэ"Тхафар предугадать не смог, как не смог справиться с ней самостоятельно.

В кабинете аскарха — именно так на кхазде звучал титул главы клана — нас было трое: я, Мастер Дорин и сам хозяин. Феальдины всё же согласились на мою личную встречу с Таргоном из уважения к подгорному князю и его возрасту. Пылал камин, горели светильники на стенах, поблёскивали хрустальные дверцы шкафов. На огромном рабочем столе и возле него, прямо на полу, пылились горы фолиантов — похоже, Таргон действительно оставил попытки выбраться из ловушки, в которую угодил его клан. Не без помощи моих эльфийских родичей, кстати! Что там говорил Лес"с про границы миров? Может, попробовать открыть внешний портал прямо отсюда и вернуть Амандору амандорово?

/Ты не сможешь открыть портал, Тара/, — тут же обрадовал меня Лес"с.

/Это почему?/

/Потому что он открыт./

/Как это — открыт? Две тысячи лэдов?!/

/Именно! Поэтому для амандорских гномов здесь Эльдамаль, а эльдамальские эльфы, попав сюда, оказываются в Амандоре. И ни те, ни другие не могут вернуться назад./

/Если бы всё это было так, как ты говоришь, Лес"с, эльдамальцы свободно выходили бы в Амандор, как гномы выходят в Эльдамаль./

/Канал выхода в Амандор защитный Купол отсекает как запретную внешнюю Связь, а притянутый извне кусок чужого мира он попросту не видит, так как тот наложился на его собственный./

/Выходит, мне нужно не открывать, а закрывать Переход?/

/Похоже на то. Только прежде тебе придётся найти способ вернуть гномов домой. А для этого нужно точно знать, как именно они сюда попали./

То-то и оно — как? Навигатору не обязательно каждый раз заново открывать Путь: можно использовать уже проторенные дорожки. Но как отыскать среди них левую тропинку, которой к тому же давно не существует! Я взглянула на застывшего изваянием Таргона. Нет, не стоит его пока тревожить.

— Скажи, Мастер Дорин: обелиски в Тёмном Пограничье, зеркхи-сторожа, транспортёр — почему всё это заброшено?

Дорин вздохнул.

— Так не выходим мы боле во внешние-то коридоры, ТариАна: жизнь наша в них течёт дюже споро. Пока смекнули, чуть без лучших мастеров не остались. Зато тут, в Светлых Чертогах, время идёт, почитай, вчетверо медленнее: две тысячи лэдов по амандорскому исчислению в пять сотен здешних уложились.

Элутар! Да тут не только с пространством, но и со временем сложности! Дорин помолчал в нерешительности, но всё же продолжил:

— Есть ещё одна беда, ТариАна: детки тут у нас не родятся. Атхары сказывают, связь с материнской Землёй утеряна, вот и не благословляет нас благородная т"Хара. Кабы домой вернуться! Может, успеем ещё, как думаешь? Негоже, чтобы клан Тангаров исчез с лица Земли.

— Надо успеть, низарг.

Но что ждёт клан в Амандоре? Мгновенное старение и смерть или продолжение жизни? Ведь по амандорскому времени тем, кому здесь всего пятьсот, там будет больше большего!

/Не совсем так, Тара/, — вмешался Лес"с. — /Гномы отсутствовали в Амандоре две тысячи лэдов, столько же прошло и здесь, но в их эльдамальской реальности минуло всего пятьсот. Они вернутся домой в возрасте этого мира, но с момента возвращения время для них потечёт по законам другого./

/О чём я и говорю! Им придётся привыкать жить в четыре раза быстрее: быстрее взрослеть, учиться, работать, умирать..../

/Игры с временем и пространством — опасные игры, потому и должны в них играть только Навигаторы, защищённые даром и бесконечно долгой жизнью. Гномам ещё повезло, что платить по счетам придётся лишь одному поколению./

Да уж, везение, ничего не скажешь! Ну, хоть детишек наделать успеют. Элутар, а эльфы? Те, которые попали в аномалию? Дель, Гил — чем это грозит им?!

/Они же Перворождённые, Тара. Время свободно течёт сквозь них, а если и касается, то ровно настолько, насколько они это позволяют. Мир пребывания не имеет значения: эльфы умеют управлять временем внутри себя, потому и живут бесконечно долго. Иные расы на это не способны. Гномы, к примеру, так и не смогли подстроиться под эльдамальское время: столкновение с Куполом сделало его для них слишком быстрым. Зато наложение миров "замедлило" аномалию, позволив пленникам разомкнутых Врат получить шанс на спасение./

Да, тут было над чем подумать. Не удалось.

— Сила-то, что окромя дара в тебе живёт, сродни нашей, ТариАна, — неожиданно заговорил Таргон.

Его слова, эхом отозвавшиеся в тиши огромного кабинета, заставили меня подскочить в каменном кресле. Обошлось без последствий: специально для гостьи на сей предмет мебели была положена подушка. Гном невозмутимо продолжил:

— Однако Камень говорит, владеешь ты не только Землёй.

— Верно, аскарх. Дар мой иной, чем у тех, кто был до меня. Про Круг Силы слыхал?

— А как же, — кивнул Таргон. — Всеми-то Стихиями, почитай, только Говорящие-с-миром и владеют. Однако не одни эльфы искали пути к Перекрёстку миров — у Подгории в сём деле был свой интерес. На том и сошлись. Астральные-то Навигаторы дюже уязвимы для магии оказались, вот мы и наладились сплести Астрал с Силой. Древняя магия — что наша, что эльфийская — на кровном родстве замешана, и частица её живёт в каждом из нас. Её в основу и положили. Эльфы чем могли, подсобили: создали астральный канал для Силы. Руны тангарские видала? Дельный язык вышел — и для боя, и для работы. Жаль, для Навигации не годится: маловато двух Стихий — Земли и Света — для такого-то дела. Ну да это мы уж опосля смекнули, когда всем кланом в западню угодили.

— А почему всем кланом-то?

Таргон сокрушённо вздохнул.

— А потому, дочка, что кровь у нас у всех одна. Помнишь, я про основу тангарской магии сказывал? Вот родство-то кровное нас всех в Переход и затянуло. Замкнуло цепью по дозорам пограничным, аккурат по краю, и отрезало. Вместе с частью мира, что внутрь периметра попала.

Значит, со стороны гномов это не было испытанием Купола — просто очередная попытка открыть Переход без Навигатора. Тогда почему эльфы с их безразличием к течению времени не предупредили союзников об опасности? Ну допустим, неверно оценили последствия, но не учесть существования Купола они просто не могли!

— Прости, уважаемый Таргон, но зачем вы пытались пройти сквозь Звёздный Купол?

— Какой Купол? — хором спросили гномы и посмотрели друг на друга.

Последняя надежда

ФиДель

Настоящую Подгорию, о которой говорил брат, мы увидели уже в коридорах жилого яруса Дома Металла. Домом, кстати, гномы называли часть городища, где жили члены одного рода, хотя тут больше подошло бы слово "дворец". Мраморные узорчатые полы, витые колонны, мозаичные панели. И огромные, во всю стену, барельефы. Не знаю, какие миры и эпические битвы были на них изображены, но особое освещение заставляло каменные картины удивительным образом оживать на глазах. Светлый камень Кхилин-Заррата был отполирован до зеркального блеска, поэтому высокие коридоры буквально утопали в отражёном и многократно умноженном свете. Кованые светильники здесь стояли на полу, каскадами поднимались по стенам, причудливыми гроздьями свисали со сводов: игра света была поставлена безупречно. И почему я решил, что гномы предпочитают низкие потолки и полутьму? Всё это великолепие принадлежало роду Металла и семье низарга Дорина. Жилища простых кузнецов, разумеется, выглядели иначе. Я вспомнил рассказ Тары о том, как высокомерно, словно бедных родственников, отчитывал Дангора и Дигрима банкир Нангур. Она ещё сказала тогда: "Подумаешь, золотые нашлёпки на поясах!" Как в воду глядела!

В покоях, предоставленных нам хозяевами Кхилин-Заррата, тоже было на что посмотреть. Дерево, металл, камень. И как только гномам удаётся создавать столь изящную тяжеловесность! Дерева, кстати, было не много: вряд ли малдуэль, предоставившие гномам свои пещеры, одобрили бы такое варварство. Тёмные массивные шкафы и приземистые комоды, также как и тяжёлые портьеры в дверных проёмах, были мне знакомы ещё по "гномодому" в Подгорце. Низкие диваны и лежанки с горами ярких подушек, стулья и столики на гнутых ножках, открытые поставцы для посуды и редкостей — всё это было выполнено из блестящего тёмно-красного металла, имевшего исключительное сходство с красной древесиной рубисового дерева. Неподъёмные кованые сундуки вдоль стен тускло сияли узорчатой позолотой, светильники отражались в хрустальных дверцах, зеркалах и полированных столешницах.

Гил сидел за столом, подперев щёку рукой, о чём-то невесело размышляя. Тара, приглашённая в покои аскарха Таргона, отсутствовала слишком долго, что никак не улучшало нашего с братом настроения. Сомбрэль прохаживался по комнате, разглядывая книги и забавные вещицы за хрустальными дверцами. Гномов он больше не интересовал: наша ответственность за Тёмного, подтверждённая Броном, их вполне устраивала. Я присел к столу.

— Разговор затянулся, — заметил Гил.

— Видимо, есть причины.

— Какие планы, командир?

— По поводу?

— Мы слегка отклонились от курса.

— Ты же знаешь: она не уйдёт, пока не закончит.

— Хочешь сказать, пока не сделает за Архимага и Светлый Совет их работу?

— Это работа Навигатора, Гил, — напомнил я.

— Знаю, — вздохнул он.

Вот именно. Тогда почему мне так хочется посоветовать Архикнязю впредь не переоценивать свои возможности? При этом у меня такое чувство, что это я уже делал однажды.

— Дель, — чуть слышно окликнул Гил, показав глазами в сторону.

Я оглянулся. Сомбрэль стоял возле камина и, придерживаясь рукой за каминную полку, попеременно поднимал то одну, то другую ногу. Вид у него при этом был крайне сосредоточенный. Это что ещё за танцы?

— Эй, Тёмный, на что-то наступил? — поинтересовался Гил.

Ду серке оторвался от занятия.

— Ты пробовал поднять обе ноги одовременно, Светлый?

Судя по вопросу, его мысли витали где-то далеко.

— Разве что в прыжке, — усмехнулся брат.

— А большего тебе и не потянуть. Давай, попробуй!

Гил встал. Через пару мгновений на его лице отразилось недоумение.

— Ну как? — поинтересовался Сомбрэль.

— Никак, — пожал плечами брат. — Похоже, хозяева расценивают прыжок как попытку улететь.

Значит, гномы всё-таки приняли меры против левитации. Не лишняя предосторожность, учитывая, с кем им приходится иметь дело.

— Всё, отпрыгались, — усмехнулся я.

— Интересно, запрет на левитацию действует только здесь или по всей аномалии?

— Не вздумай проверять, Сомбрэль. Если это то, что я думаю, тебя просто расплющит о мраморные плиты, — предупредил Гил. — А нам всё ещё нужен проводник.

Ду серке подошёл к столу и опустился на один из стульев поодаль: держась в поле нашего зрения, он по привычке сохранял дистанцию.

— Разве ТариАна не должна была уже вернуться?

— Она здесь дома, — напомнил я. — В отличие от нас.

И это была чистая правда. Гостей никто не охранял, но границы свободы были обозначены очень чётко: как только мы оказывались за пределами зоны пребывания, тут же обнаруживалось ненавязчивое присутствие хозяев. Испытывать гостеприимство гномов и дальше было бы невежливо, поэтому, исследовав отведённые нам покои, мы вернулись в каминный зал ждать возвращения Тары.

Сомбрэль задумчиво водил пальцем по столешнице, повторяя узор камня. Он чувствовал мой взгляд, но предпочитал не реагировать. При этом он знал, что я знаю, что он знает, что я смотрю на него.

— Не тяни, — сказал я.

Палец застыл на очередном завитке узора, ду серке поднял глаза.

— Элутар, и дёрнуло же меня связаться с Духом, — усмехнулся он. — Эти ваши фокусы с чтением мыслей, они доставляют тебе удовольствие?

Я пожал плечами.

— Зачем мне твои мысли? Я и так знаю, чего ты хочешь.

— Уверен?

— Лишний вопрос. Сейчас у меня есть время, потом его может не быть. Впрочем, дело твоё. Ничего личного.

— Хватит темнить, Сомбрэль, — сказал Гил. — Твою проблему зовут Да"эльми. Ты не можешь контролировать ребёнка, что живёт в твоём сознании, и это тебя страшит.

— А тебя не страшит? Если бы не он, мы бы давно были в Ломэдоре!

— В браслетах или смирительных ошейниках? — поинтересовался брат.

— Я не делот!

— А кто ты, Тёмный?

Гил и Сомбрэль обменялись яростными взглядами. Я пристукнул по столу ладонью.

— Остыньте.

Тёмный был прав: проводник с нестабильной памятью не просто бесполезен, он опасен, поэтому я и разыграл в Тёмном Лабиринте свой поединок с делотом, использовав его как переключатель памяти ду серке. Сработало: Сомбрэль стал Да"эльми, умудрившись при этом слегка подпортить мне шкурку. Я машинально тронул бок: исчезая, шрам зудел и чесался. После обратной замены личностей новые воспоминания Да"эльми, начиная с внедрённого в его детскую память спасения и заканчивая моим ранением в поединке, стали доступны Сомбрэлю. Оставалось или привязать их к его взрослой памяти, или уничтожить, прекратив тем самым его "уходы в детство".

— В общем, так, Сомбрэль: твоё возвращение в мир Перворождённых привело к возникновению параллельной ветви воспоминаний. Чтобы восстановилась нормальная работа памяти, эта новая ветвь должна слиться с основной. Естественное слияние тебя вряд ли устроит — слишком долго. Тогда остаётся два варианта: или я стираю нового Да"эльми, или встраиваю его в твою взрослую память.

— А подробнее?

— Можно и подробнее. В первом случае теряются все параллельные детские воспоминания, в памяти остаётся лишь то, что помнишь ты сам. Процедура проходит быстро и безболезненно. В втором случае сохраняются все воспоминания, как при естественном срастании, но дикую головную боль я тебе гарантирую. Какой вариант предпочесть — дело твоё.

— Боль как доплата за срочность заказа, — усмехнулся ду серке.

— Что, никак не можешь забыть? — поинтересовался Гил.

Сомбрэль собирался было ответить, но сдержался.

— Хватит, Гил.

Наши взгляды встретились.

/Он же убийца, Дель!/

/Я помню. Пойди проветрись./

Брат нехотя поднялся и пошёл к двери. Я повернулся к Сомбрэлю.

— Что решил?

— Давай второй вариант, князь.

— Тогда последнее: после слияния памяти новые воспоминания Да"эльми станут твоими, но сохранять ли его самого?

Чуть подумав, ду серке ответил:

— Оставь: я хочу помнить своё спасение.

Срастить две параллельных ветви воспоминаний оказалось не так уж сложно. Не сложнее, чем, имея нужный инструмент, подогнать паз под выступ. В моём случае инструмет — это дар ментального Навигатора. Совместив воспоминания Да"эльми с провалами в памяти Сомбрэля, я ещё раз проверил хронологию: все на своём месте. Теперь, чтобы связать между собой события из памяти взрослого и ребёнка, нужно нанизать их на самое яркое общее воспоминание — встречу со Светлой гватамари. Со временем фрагменты памяти мальчика врастут в память мужчины и уже не будут выделяться среди прочих. Я невольно залюбовался своей работой: единая цепочка событий с небольшой петелькой в самом начале. Мне пришлось завязать её, чтобы оставить два разных воспоминания об одном и том же — смертельном падении с канатов. Сомбрэль хотел помнить другого Да"эльми, и я выполнил его желание.

Из-за портьёры раздался тихий возглас и смех. Тара вошла в сопровождении Гила, его глаза светились торжеством. Ну как мальчишка!

— Как всё прошло? — спросил я жену.

— Есть работа, Ментальный Навигатор, — улыбнулась она.

— Может, займёшься, валатэр? Твоя очередь, — напомнил я брату.

— Зачем? У тебя тоже неплохо получается, — пожал плечами Гил, снова подсаживаясь к столу.

— Я что-то пропустила, мальчики?

— Князь только что вправил мне память, — ответил Сомбрэль. — Вернее, взорвал мозг.

Ду серке, бледный до синевы, откинулся на высокую спинку стула и прикрыл глаза, пытаясь совладать с дикой головной болью.

— Я предупреждал.

— Знаю, — сквозь сцепленные зубы ответил он.

— Зато теперь у нас снова есть проводник, — заметил Гил.

Тара с сомнением покачала головой.

— Да какой же из него теперь проводник?

— А никакой, — с трудом выговорил Сомбрэль.

— Вот и я о том же.

Она внимательно вгляделась в его лицо, больше напоминавшее мраморную маску.

— Глаза открыть можешь?

Какие там глаза! К тому же его сейчас должно здорово мутить. И снять эту боль невозможно, ибо она не физическая, а.... Тара взглянула на меня.

— Помнишь, как Фаротхаэль восстановил Гила?

— Так то Фаротхаэль, — заметил брат.

— Ну, мы тоже кое-что умеем, — возразила она. — Полного успеха не гарантирую, но попробовать можно.

— Лучше сразу в Пустоту, — прошептал ду серке.

— Какой быстрый! А помучиться?

Одна ладонь Тары легла на лоб Сомбреля, другую она прижала к его животу. Какое то время ду серке сидел неподвижно, потом его глаза распахнулись, он зажал рот рукой и стремительно вылетел из комнаты. Тара едва успела отскочить. Мы изумлённо переглянулись.

— Интересная реакция, — оценил Гил.

— Вообще-то, я рассчитывала на другое, — растерялась Тара.

— Да не переживай, сестрёнка: ты просто не учла, чей взорванный мозг лечишь. В следующий раз бери поправку на Тёмного.

Она не успела ответить.

— Очень смешно, Светлые, — сказал ду серке, входя в комнату.

Нетвёрдой походкой он подошёл к столу и рухнул на стул.

— Прости, ТариАна, я не хотел.

— Я тоже, Сомбрэль, — улыбнулась она. — Как бы там ни было, но ты выглядишь гораздо лучше.

Чистая правда: ду серке был всё ещё бледен, но вполне вменяем. Метод Фаротхаэля, однако: стандартное воздействие с непредсказуемым результатом!

— Может, займёмся делом? — предложил я.

— Как скажешь, командир, — ответила Тара.

— Мне уйти? — спросил Сомбрэль, придерживая голову руками.

— А сможешь? — усмехнулся Гил. — Давай к дивану, левитатор. И старайся пока поменьше двигаться.

Он прав: хоть ду серке сейчас и не живее слэгра, но поручительства за него никто не отменял. А наш фэдарин — язык ментально ориентированный, то есть гибкий, а потому понятный лишь тому, для чьих глаз и ушей предназначается.

Мы устроились поближе к огню — в парадной гостинной это было самое уютное место. Двигать неподъёмные каменные кресла не хотелось, поэтому пришлось набросать перед камином гору подушек и расположиться прямо на них. Кстати, то, что мы приняли за кресла, оказалось оскорами — каменными тронами, вырезанными из цельного куска дорогого поделочного камня. Как пояснила Тара, они предназначались для самых почётных гостей. Разумеется, мы были польщены, но диванные подушки оказались намного легче.

— Насколько я поняла, — начала Тара, — целью совместного гномо-эльфийского эксперимента была попытка пробудить Спящие, или резервные, Врата, и создать постоянно действующий портал между Амандором и Эльдамалем. Затея была двусторонней: о ней прекрасно знали в Эльдамале. О том, что в ходе эксперимента оказался задействован Звёздный Купол, гномы впервые услышали от меня. Более того, они даже не подозревали о его существовании, а значит, не могли просчитать последствия. Но главное не в этом: ритуал открытия Врат запустился самостоятельно — раньше назначенного времени, и подгорным магам ничего не оставалось делать, как его продолжить.

Вот это новость! Гил тихо присвистнул.

— Однако это кое-что проясняет. Я тут прикинул, командир. Похоже, кого-то не устраивала сама возможность появления Врат в Амандоре. Ритуал мог быть запущен одним из участников или третьей стороной, но в любом случае это тянет на умышленный срыв эксперимента.

— А третья сторона — это Андарель Эльфийский? — уточнил я.

— Видишь ли, Дель, андарельскую верхушку всегда раздирали противоречия: с одной стороны, стремление к независимости, с другой — угроза остаться с иноплеменниками один на один. А тут из-за открытия стационарного портала прибавились ещё и опасения потерять значимость в глазах метрополии. Посуди сам: Маяк, по которому мы ориентируем Внешние порталы, находится под контролем Совета Старших и Правителя Андареля. Это прописано в союзном Договоре. Скольких воинов ты можешь перебросить с помощью раэнтара, то есть, без согласования с хозяевами Маяка?

— Зависит от мощности амулета, но не более одной боевой группы.

— Вот! А стационарный портал, подконтрольный Древним кланам, позволил бы перебросить в Амандор армию. Да и возможность нового Исхода тоже нельзя сбрасывать со счетов. Помнишь амулетную магию? Тот голем в Седом лесу появился там ой как не случайно!

Кажется, я понял, почему Архимаг использовал в Оке Света именно Гила: феальдин со знанием андарельских реалий справился с задачей лучше, чем кто-либо другой. А разбираться с попыткой прорыва Извне — задача малдуэль, на то они и Привратники. И всё же причастность Андареля к срыву эксперимента вызывала у меня серьёзные сомнения.

— Всё это так, Гил, но одно дело интриговать в своё удовольствие, и совсем другое — предать родной мир. Зачем это Правителю ГаэрЛин"ну? Скажешь, власть? Но этого у него и так в избытке: он давным-давно не оглядывается на Совет Старших. К тому же власть у нас всегда получает сильнейший, причём через ритуальный поединок, где не спасают никакие интриги. Нет, не думаю, что наследили андарельцы, скорее уж малдуэль.

Тара возмутилась:

— Дель, ну это уж слишком!

Я спокойно напомнил:

— Видишь ли, любимая, малдуэль — это не только Советник Таргелон, но и Отступник Элиарн. Он тоже из клана Света.

Гил отвернулся, потянувшись за каминными щипцами. Элутар, для него "Элиарн" означает "смерть"!

— Прости.

— Радует только одно, — помолчав, сказал брат, — защитный Купол всё-таки сработал.

— Ну да, скажите это Тангарам, мальчики, — усмехнулась Тара. — На вашем месте я бы особо не радовалась: Купол сработал, оставив Врата открытыми на две тысячи лэдов.

Выбрала момент! Гил, ворошивший угли, уронил щипцы в камин, и, доставая, коснулся горячего металла решётки. Схватившись обожжёнными пальцами за ухо, он прошипел:

— Элутар, Тари, когда ты научишься разбегаться перед прыжком? Внезапность твоих мыслей опасна для окружающих

Она пожала плечами.

— Металл имеет свойство нагреваться, Мастер оружия. Мне казалось, ты знаешь.

Значит, Врата в Эльдамаль открыты, и мы всё это время жили с распахнутой дверью, даже не подозревая об этом! Мне стало не по себе.

— Брось, Дель. Те, кому нужно, очень даже подозревали, — сказала Тара. -Открывая портал, подгорные маги использовали новые тангарске руны, связавшие Силу с Астралом через магию Крови. Они призывали две стихии: Землю и Свет. Этого оказалось достаточно, чтобы создать Путь, но не хватило, чтобы по нему пройти. В результате клан застрял между мирами, заблокировав собой Врата.

Тара неожиданно замолчала, глядя на нас. Открытые Врата, через которые нельзя ни войти, ни выйти! Так вот почему Архимаг не спешил с вызволением союзников: он использовал аномалию в качестве защиты от вторжения Извне! Как же мы раньше-то.... Линдориэль прав: коллективные мысли вслух действительно расширяют сознание. Ещё один плюс в пользу "прокачки". Если бы Ноэ"Тхафар помог тогда гномам выбраться, то взамен получил бы нестабильные Врата, сцепленные с повреждённым Куполом, и никаких гарантий, что сможет самостоятельно распутать этот пространственно-временной узел.

— А разрубить? — спросил Гил.

— А подумать? — парировала Тара. — Попытка решить задачу самостоятельно, без Навигатора, могла закончиться новой Катастрофой. В тех условиях Ноэ"Тхафар принял единственно верное решение: оставил всё, как есть. Он дал Таргону Слово найти Навигатора и вернуть клан Тангаров домой. Это Слово стало их последней надеждой.

— Поэтому аскарх и решил, что нас направил сюда Архимаг?

— Именно, Гил. В связи с этим возникает вопрос: почему ваш замечательный предок не сделал этого на самом деле?

Хороший вопрос, однако "не сделал" звучало слишком категорично.

— Я бы не спешил с выводами, Тара. Кто может с уверенностью сказать, что сделал и чего не сделал Ноэ"Тхафар? К примеру, временная аномалия, продлившая жизнь гномам вчетверо против обычного, возникла очень уж кстати. Не находишь?

— Это ты о чём, Дель?

— О том, что наш замечательный предок — Древний, а Древние в родном мире могут практически всё.

— Что-то я не слышал об умении Древних менять ход времени, — покачал головой Гил.

— Да не менять ход времени, а управлять временем внутри себя! Мы так привыкли к собственному бесконечному существованию, что даже не задумываемся об этом. Возможно, Архимагу как-то удалось замедлить время внутри гномов. Знаю, это звучит странно, но другого объяснения у меня нет.

Ребята молча смотрели на меня.

— Что? — спросил я.

— Ты сам-то понял, что сказал?

— Не до конца, — улыбнулся я.

На самом деле мне было совсем не весело: с некоторых пор я знал такие вещи, о существовании которых не должен был даже догадываться. Знания возникали в памяти сами собой, примерно так, как сейчас, с внутренним временем. Был ли это побочный эффект Ментальной Навигации или что-нибудь другое, я пока не разобрался. Во всяком случае, говорить об этом с ребятами было рано. Тара смотрела на меня. Я чувствовал, как её взгляд слой за слоем, будто сухую шелуху, снимает мои ментальные заслоны, добираясь до сути. Ну нет, любимая, я пока ещё Дух, а значит, тоже кое-что могу. Я скажу тебе всё, но не раньше, чем буду готов.

— Уверен? — спросила она.

— Ты говорила, для меня есть работа, Тара, — напомнил я.

Чтобы закрыть наконец Врата, нужно было вывести из аномалии гномов, причём той же дорогой, которой они пришли. К несчастью, открытый ими Переход так и остался незавершённым, а Путь оборвался где-то Вовне. Искать его спустя две тысячи лэдов было делом безнадёжным, и когда Тара заговорила об этом, я с сомнением покачал головой.

— Даже если предположить, что поиски имеют смысл, то начинать их пришлось бы из Амандора, то есть, оттуда, откуда открывался Путь. А для этого, насколько я понял, нужны Земля, Свет и магия Крови. Допустим, Свет обеспечили бы малдуэль, но как быть с Землёй, а главное, с магией Тангаров?

— К тому же сами Врата доступны только изнутри, то есть, отсюда, — напомнил Гил.

— Ну, о Вратах разговор впереди, а мы пока о гномах говорим. Вы что, потеряли память, мальчики? А как же амандорские Тангары?

Глаза Тары светились торжеством. Элутар, Дигрим и Дангор! Как же я упустил их из виду? Там и Земля, и кровь, и Огонь с Металлом впридачу! А если в гномьей магии есть что-то вроде нашей Связи-по-крови.... Словом, поиски потерянного Пути на глазах обретали реальность. Оставалось только сообщить об этом в Амандор. Правда, Ментал в этом случае Навигатору не помощник.

— Связь установим через Твердь, Дель. Не Ментал, конечно, но за надёжность ручаюсь.

Я кивнул. Связь с гномами через Стихию — единственно возможный вариант.

... Вершина высокой пирамиды из чёрного камня терялась где-то в багровой вышине. Тара прикоснулась к руне Земли на отполированной грани, и по монолиту разбежались красные искры. Кхазад"кхор, каменное железо!

— Сила Дигрима Тангара, — сказала Тара. — Теперь ты знаешь, что искать, Навигатор.

Да, знаю. Вот она, едва заметная во тьме, мерцающая красным нить — Путь к сознанию подгорного мага, наша будущая Связь. Я прошёл по ней до конца и упёрся в каменную стену. Элутар, и что теперь?

— Дай-ка я попробую, Дель.

Тара коснулась монолита, провела по нему рукой и, чуть подумав, начала чертить на его поверхности руны — одну за другой. Она что, собралась оставить Дигриму сообщение на стене?

— Дангор и Дарла, его брат и невеста, — сказала Тара. — Я написала их имена.

— Тогда добавь уж и ТариАну для ровного счёта.

Тара подумала и добавила. Мы оказались в большой полутёмной комнате с высокими сводами и барельефами на стенах. Знакомые каменные картины, такие живые в Эльдамале, здесь были мертвы — в светильниках давно погас огонь. Из обстановки в комнате присутствовали лишь холодный камин, каменные скамьи вдоль стен да огромный, вросший в пол письменный стол. Странное место, словно уснувшее в ожидании. А вот и хозяин. Сидящий за столом гном поднял голову, оторвавшись от книги, и мы застыли, глядя друг на друга.

— Дигги, — почему-то полушёпотом сказала Тара.

Звук прокатился по пустой комнате и растаял, не долетев до сводов. Гном попытался подняться, но без сил рухнул в кресло.

— Сестрица....

Не знаю, как там у гномов с Менталом, но по-моему стоило внести ясность как можно быстрее.

— А-ой, Дигрим Тангар. То, что ты видишь, происходит только в твоём сознании. Это просто ментальная Связь.

Гном медленно кивнул, начиная понимать. Его щёки снова окрасил румянец, появился знакомый прищур. Тара облегчённо вздохнула.

— А-ой, ФиДель, а-ой, Тари. Так вот, значит, как это у вас бывает. А я уж, было, подумал....

Дигрим махнул рукой, поднялся и шагнул навстречу. Он степенно расцеловался с сестрицей и подержал мою руку в огромных ладонях. Учитывая, где мы находимся, это выглядело забавно, но гном, похоже, так не считал. Что ж, в конце концов это его сознание, и он здесь хозяин.

— Не знала, что подгорные маги верят в привидения, — улыбнулась Тара.

— Верят там маги ай нет, Тари, но мне кой-чего повидать довелось. Ну да не об этом сказ. То, зачем шли, сладилось ли?

— Сладилось, Дигги, хвала Трайну.

— Поспели, выходит, к мальцу. Вот и ладно, — гном довольно огладил бороду. — Домой-то тебя теперь когда ждать, сестрица?

Мы с Тарой посмотрели друг на друга, и я ответил:

— Возвращение придётся отложить, Дигрим. Мы, видишь ли, клан нашли, тот самый, что пропал из Амандора две тысячи лэдов назад.

Гном застыл каменным изваянием. Я поспешил пояснить.

— Да живы-здоровы ваши родичи, даже не слишком изменились. Правда, потеряли дорогу домой, потому и не смогли вернуться.

— Потеряли, говоришь? — мрачно переспросил Дигрим. — На сей счёт у меня иное мнение, феальдин. Говорил я со Светозарным и его Советниками. Непростой у нас разговор вышел, а всё ж друг дружку поняли, хвала Трайну.

— Знамо дело, поняли, когда главный аргумент узрели!

И неизвестно откуда взявшийся Дангор сунул брату под нос здоровенный кулак.

— Данги! — с радостным удивлением воскликнула Тара.

— А-ой, сестрица, а-ой, родич, — кивнул он и пояснил:

— Это я про Щит Барука.

Ну ещё бы! Помню, как поглядывали Светозарный и Хранитель Света на артефакт, сверкавший на пальце подгорного мага.

— Ты-то как здесь? — недовольно спросил Дигрим, осторожно отводя кулак брата в сторону.

— А мимо шёл, — прищурился Дангор.

В отличие от Дигги он спокойно воспринял наше появление, а вот я никак не мог поверить в то, что вижу. Неужели у подгорного народа существует собственный Ментал? Маг усмехнулся.

— Ну, Ментал там или не Ментал, а Земля-то завсегда при нас, ФиДель.

И для наглядности притопнул ногой.

— А ежели чего, можно и с Камнем потолковать. А Данги — что ж, близнецы мы, куда от него денешься? Вот и ходит, где вздумается. У вас-то с Гилом нешто не так?

— Так, Мастер, — улыбнулся я.

Дангор тем временем успел расцеловаться с сестрицей и собирался было хлопнуть меня по плечу, но спохватился и осторожно пожал протянутую руку.

— Ну будет, будет уже, — строго сказал Дигрим. — Дело у них да времени край, ай не видишь?

— Вижу, как не видать. Чай в гости-то по головам не ходят! Сказывайте.

— Сначала ответь мне, Мастер: ты помнишь, что пообещал у Азури-Шан?

— Как не помнить, ФиДель? Помню, — кивнул Дангор. — Путь в Эльдамаль не дольше жизни. Ежели чего, найдём и туда дорогу. Так, что ль?

— Так, родич. Слова твои оказались пророческими. О том, что здесь случилось две тысячи лэдов назад, вы теперь знаете не меньше нашего. Так вот: не дошли Тангары до Эльдамаля: Силы двух Стихий — Света и Земли — оказалось мало, чтобы преодолеть защитный Купол. Переход превратился в ловушку. К несчастью, Путь, по которому можно было вернуться, был утерян во время столкновения с Куполом. Новое обретение Пути — последняя надежда вашего клана.

— Да, натворили делов Старейшие, — задумчиво проговорил Дангор. — Похоже, окромя нас разгребать некому, а, Дигги?

— Выходит, так, Данги. Переход открывался из Амандора, стало быть, отсюда и поиск начинать надобно.

— Верно мыслишь, маг. Ищи по крови, не ошибёшься, — сказал я.

— Благодарствую за совет, феальдин, — ответил тот и сокрушённо вздохнул, — Однако без новых тангарских рун, коими тот Путь открывался, кровь эта будет не гуще водицы.

Тара молча расстегнула ремни куртки и вынула из-за пазухи что-то вроде тетрадки.

— Держи, Дигги, здесь вся тангарская премудрость. Аскарх Таргон передал. Дайенар завтра в полдень, по амандорскому времени в полночь. И Трайн вам в помощь, Верховный.

... — Как всё прошло? — спросил Гил.

— Нормально. Тебе привет. Тара, я не понял, откуда взялась тетрадь?

— Тетрадь? — удивилась она и тут же рассмеялась. — Да не было никакой тетради: я просто использовала подходящий мыслеобраз. Как-то ведь нужно было передать Дигриму Знание Таргона!

Элутар, кажется, с меня хватит. Я потёр пальцами виски. Гил с тревогой наблюдал за мной. Ещё бы: Навигатор, переставший отличать Ментал от реальности!

— Так, валатэр, в следующий раз отработаешь ты. Я — в резерве.

— Да ладно тебе, Дель, — Тара продолжала улыбаться. — Это же была Веда. Там всё ощущается иначе, более реально, что ли. Кстати, знаешь, где мы только что были? В амандорском кабинете Таргона Тангара!

Затворник

Тара

Вернуться домой. Не знаю, станет ли это когда-нибудь возможным? Странно, но меня почему-то совсем не тянуло на Терру. Детства я почти не помню, родителей — только по фотографиям и рассказам бабушки. Когда она умерла, мне пришлось уехать из города, чтобы не сойти с ума от одиночества и тоски. Так что, можно считать, родного дома у меня теперь тоже нет. Друзья? Наверное, они были бы рады, но у каждого из них своя жизнь. Да и куда возвращаться? Туда, где мы жили с Делем и мальчиками? Нет уж, благодарю покорно. Это ведь был Силоворот — неконтролируемый выброс Силы. Не будь я Навигатором, всё могло бы закончиться прямо на месте, а так.... Случилось то, что случилось. Правда, тогда Навигатор из меня был никакой, поэтому вместо Эльдамаля я попала в Амандор, откуда Фаро прибыл на Терру. Живой мир обеспечил мне мягкую посадку в Белегорне, и куда я бы действительно хотела вернуться, так это туда! Хорошо, что наша ментальная Связь с Дигримом и Дангором была короткой: дольше я бы не выдержала. Когда они найдут потерянный Путь, я узнаю об этом, просто выйдя на Перекрёсток. Подгорные маги откроют Переход, и... что, всё закончится? Я вздохнула: если бы!

В спальне было темно. Из-за неплотно задвинутой дверной портьеры пробивался свет: в гостинной о чём-то тихо разговаривали эльфы. Прислушиваться не хотелось. Когда мы возвращались с семейного обеда, устроенного Дорином, я думала, упаду, не дойдя до кровати. А вот поди ж ты: сна как не бывало! Я поёрзала, поудобнее пристраивая голову на подушке: жёсткий полосатый валик мало походил на то, к чему я привыкла. Любезные хозяева позаботились о гостях, положив на каменную лежанку несколько тюфяков, но, проведя ночь в такой постели, утром я рисковала не разогнуться. Нет, с меня хватит! Я откинула подбитое мехом одеяло. Интересно, чьи это шкуры? Впрочем, иногда лучше не знать.

В зале я появилась, держась одной рукой за шею, другой — за поясницу. Ребята не сразу обратили внимание: играли в какую-то настольную игру. Феальдины! Как дети, честное слово! Гил, сидевший вполоборота к двери, тихо присвистнул. Дель оглянулся, и его брови медленно поползли вверх. Он быстро подошёл ко мне и, взяв за плечи, развернул спиной. Сначала муж просто осторожно разминал мои затёкшие мышцы, затем его чуткие пальцы пробежали вдоль позвоночника, разливая приятное тепло.

— Ой! — мгновенная боль пронзила спину где-то на уровне лопаток.

Дель развернул меня к себе.

— Ай, — улыбнулся он. — Ну как, отдохнула?

— Даже не напоминай!

Я подвигала плечами, прислушиваясь к себе.

— Кажется, ты всё починил.

— Разумеется.

Ах, какие глаза! Думаю, от одного братского поцелуя авторитет командира не упадёт. Я закинула руки на шею мужу и поцеловала его в щёку, дабы не нарушать субординации. Дель поднял бровь, Гил сделал то же самое. Элутар, словно отражение в зеркале! Сомбрэль уставился в стол. Ну да, у Тёмных даже братский поцелуй гватамари считается чуть ли не интимом.

— Чем занимаетесь, феальдины?

— Стратегией, — улыбнулся Гил. — Тебе понравится.

Перед ним на столе лежала высокая — примерно в делантр толщиной — игральная доска треугольной формы. Её поверхность была набрана из треугольных же золотых и самоцветных пластин: синих сапхов, красных рубисов и зелёных смералей. Каждому игроку соответствовал определённый цвет. Фигурки, стоявшие на игровых полях, также были вырезаны из драгоценных камней. Я узнала только три из них: гнома-берзарга, гномму-атхару и дракона, остальные существа были мне не знакомы. Фигурки располагались на разной высоте: оказывается, игровые поля представляли собой утопленные в камень самоцветные призмы, поднимавшиеся и опускавшиеся в зависимости от цвета и старшинства попавшей на них фигурки. Кажется, игра начинала мне нравиться.

— И как в неё играть?

— Пытаемся разобраться. Я видел похожую игру в Амандоре, но та была попроще.

— А это что значит?

Я указала на красные фигурки, теснившие зелёные и синие с двух сторон, вынуждая их соперничать за игровое пространство.

— А это значит, что Сомбрэль пытается столкнуть нас с Делем между собой, чтобы потом разобраться с тем, кто останется. Один на один.

— А вы?

— А мы скорее всего объединимся против него, а уж потом разберёмся друг с другом, — он подмигнул брату. — Один на один.

Сомбрэль поднял на Гила глаза.

— Хотелось бы на это взглянуть.

В ответ Гил черкнул большим пальцем возле шеи — красноречивый жест, знакомый мне ещё по Диким Копям.

— Зря ты разделил силы, Сомбрэль, — заметила я.

— А у меня был выбор, ТариАна?

И он повторил жест Гила. Пришлось согласиться: его шансы против близнецов с самого начала были невелики.

— А центр?

— Центр прикрывает гватамари.

Сомбрэль указал на фигурку атхары, стоящую на высокой рубисовой призме. Нейтральные золотые треугольники в зоне её влияния становились красными.

— Так, я тоже хочу играть.

— Может, дашь закончить партию? — поинтересовался муж.

— Не дам!

Гил вздохнул и посмотрел на Сомбрэля: на данный момент у того была самая выигрышная позиция. Мои глаза встретились с серыми очами ду серке. Подсвеченные красным фигурки бросали отблеск на его лицо, и от этого багровые прожилки радужки казались ярче. Ему никогда не разъединить Деля и Гила, а значит, не выиграть, и он это знает. Но начало красивое — смелое до отчаянности. Так пусть эта партия так и останется недоигранной. Ду серке улыбнулся и спросил:

— Какими, ТариАна?

— Белыми, конечно.

Ду серке коснулся нескольких самоцветов на золотой пластине боковой управляющей панели. Призмы со стоящими на них фигурками опустились, разноцветные треугольники пришли в движение: доска прямо на глазах начала менять форму. Вскоре перед нами появился квадрат, одна из сторон которого имела игровые поля из прозрачного, сверкающего многоцветьем камня. На мгновение они ушли вниз и вернулись со стоявшими на них такими же фигурками. Алатамир, подгорный алмаз!

— И на скольких игроков рассчитана эта штука?

— Судя по цветовой палитре, на шестерых, — ответил Гил. — Твой ход, кстати.

Ход? Я задумчиво посмотрела на центр доски, сверкающий золотом треугольных полей, на три нацеленных на него разноцветных стрелы и подняла глаза на мужа. ФиДель насмешливо поднял бровь. А чего я хотела, ввязываясь в мужские игры? Да ещё с эльфами! Элутар, если сейчас не случится какой-нибудь катаклизм, меня уже ничто не спасёт. Придётся прикидываться мёртвой. Ребята в ожидании смотрели на меня. Я нерешительно протянула руку к алатамировым фигуркам, и в тишине раздались удары дверного молотка.

Низарг Дорин просил "не серчать" за поздний визит, сославшись на дело, не терпящее отлагательств. И, взглянув на Сомбрэля, добавил:

— Он тоже должен пойти.

Ду серке, которого, кстати, не было в числе приглашёных на семейный обед, удивлённо вскинул брови.

— Я здесь никому ничего не должен, низарг Дорин, но из уважения к хозяевам готов выслушать предложение.

Ах, как ответил! Совсем по-эльфийски! Гил чуть заметно кивнул, одобряя. Дорин смерил Сомбрэля тяжёлым взглядом. Может ли быть, чтобы гномы ни разу не сталкивались с Тёмными эльфами? Что ж, с делотами проще: там всё решает цена вопроса.

— Воля твоя, Тёмный. Коль с нами в Амандор наладился — оставайся, нет — дело иное. Вот и всё предложение.

— Так бы и говорил, — усмехнулся ду серке. — Куда идти?

— За мной, — усмехнулся низарг в ответ.

Следуя за Дорином и его молчаливой охраной, мы покинули жилые ярусы Дома Металла и окунулись в совсем другую Подгорию. Нижние коридоры Кхилин-Заррата потеряли парадность, но не качество отделки. Вместо привычных уже светильников по верху стен были вырублены карнизы-жёлоба, в которых сплошной лентой пылал огонь. Рабочие ярусы, святая святых подгорных мастеров, поражали тишиной и пустотой. Мастерских, из которых доносился кузнечный перезвон, я насчитала не более десятка. Элутар, это же клан Отцов Металла, мастеров-оружейников! Но запасники были давно забиты до отказа, торговля стояла, и работа, составлявшая смысл жизни подгорного народа, потеряла смысл. Погашенные печи в огромных полутёмных пещерах навевали тоску. А с какой гордостью говорил о них Данги! Лицо Гила стало каменным: что такое быть отлучённым от любимого дела, он знал из собственного опыта. Мы ускорили шаг: Дорин стремился поскорее покинуть едва бившееся сердце Кхилин-Заррата.

Под рабочими ярусами пошли полутёмные, освещённые неверным светом факелов коридоры. Мы проходили мимо галерей, охраняемых суровыми, похожими на изваяния воинами, мимо вросших в стену дверей, ведущих в никуда, мостов, упиравшихся в глухие стены. Перед одним из коридоров Дорин жестом приказал охране остаться и дальше повёл нас один. Совсем скоро мы вышли в пещеру, не имевшую, казалось, ни свода, ни дна. Из бездонного провала поднималась знакомая белая скала, высоко над нами едва угадывались ведущие к ней ниточки мостов.

— Девять — по числу тангарских родов, — проследив за моим взглядом, пояснил Дорин. — С трёх ярусов они ведут в Дайен-харт — цитадель Кхилин-Заррата. А этот....

Гном почему-то взглянул на ду серке и закончил:

— Этот глубже.

Какой — этот? Поблизости не было ни одного моста! А Дорин уже подошёл к самому краю провала. Я не раз видела, как гномы плетут свои заклинания, и каждый раз не могла отвести глаз. Сильные ловкие пальцы низарга двигались в особом, понятном лишь ему одному ритме. Возникавшие в воздухе фигуры и символы ярко вспыхивали, соединяясь в цепь, и медленно таяли в синеватом свечении. Наконец Дорин резко выбросил руки вперёд, и от его ног через провал побежала белая дорожка. Мост!

— Ну, пошли, что ль, родичи? — сказал гном, обернувшись. — Да смотрите там, на мосту: открытый он, без парапета. А ты, дочка, руку мне дай, так надёжнее выйдет.

Мост упирался в гладкую стену: если обрушится, зацепиться будет не за что. Дорин коснулся камня, и тот раздался, пропуская нас внутрь. Идти пришлось друг за другом, а эльфам ещё и пригнувшись: ход оказался низким. Призрачный свет, исходящий прямо из стен, освещал покрытые рунами своды. Странно: в письменах многократно повторялась одна и та же связка — "сращивание", разделённая надвое руной Разрыва. По идее если заменить её руной Слияния, то ход исчезнет, а скала вновь станет монолитом. Мне приходилось слышать легенды о жрецах, которые заманивали врагов в такие коридоры и замуровывали их там — зачастую вместе с собой. Придёт же в голову. И главное, вовремя! Ход вывел в освещённый факелами коридор и тут же сомкнулся за нами. Дорин наконец снизошёл до пояснений.

— Под Дайен-хартом мы, феальдины. Нет в сюда иных путей, кроме как сквозь камень. Однако все они ведут из цитадели, а из глубин — только эта калиточка, с тех времён ещё, как строились. Прикрыть-то мы её прикрыли, а совсем прибирать не стали — авось и сгодится на что-нибудь.

— Вот и сгодилась, — сказал Гил. — Аскарх знает?

— Таргон-то? — усмехнулся Дорин. — Батюшка мой на семь ярусов под землю зрит. Нешто от него скроешься?

— А остальные?

— Так ведь кто глубже видит, тот надёжнее прячет, князь Гиллэстель, — хитро прищурился гном.

— Куда уж надёжнее: ни входа, ни выхода. Каменный мешок, — оценил Сомбрэль, оглядываясь вокруг. — Уж не те ли самые Гостевые Палаты?

— А это уж как выйдет, Тёмный эльф, — усмехнулся низарг. — С чем придёшь, то и обретёшь. Случалось, и Гостевые Палаты каменным мешком оборачивались. Однако не узилище это. Тот, к кому вас веду, не покидает эти глубины по собственной воле.

— Ты бы не мог яснее, низарг? — попросил ФиДель.

— Всему своё время, князь Фиоравандель. Сговорились мы с нашим затворником, что никто, окромя наследников Таргона, его не увидит. Да видно, пришло время нарушить договор: Перехода в Амандор он не переживёт.

Сердце пропустило удар. Нет, это слишком невероятно, чтобы быть правдой!

— Я не понял, чего ты от нас хочешь, Мастер Дорин?

— Хочу, чтобы тот, о ком говорю, захотел вернуться домой, князь. Не под силу это гномам, только Перворождённым. И тебе, дочка.

— Почему мне?

— Целитель ему нужен особый. У нас таких нет, а эльфийским сюда путь заказан.

Обстановка в покоях, куда привёл нас Дорин, была подгорной работы, и всё же здесь сразу ощущалось то редкое изящество и особая аура, присущие только одной расе Внутренней Вселенной. Словом, эти покои не могли принадлежать гному, и это в корне меняло дело.

— Погоди, низарг, — тихо сказал ФиДель. — Для серьёзного разговора нас слишком много. Будет лучше, если ты пойдёшь к своему затворнику один, а Тара подождёт за дверью. Она или сама выберет момент, когда войти, или за неё это сделает хозяин. А мы останемся здесь.

Он указал на уютные кресла возле низкого столика. Низарг чуть подумал и кивнул, соглашаясь. Путь мы продолжили уже вдвоём. Молча пройдя две комнаты, гном неожиданно остановился и повернулся ко мне.

— Ты вот что, дочка, — нерешительно начал он. — Звала бы ты меня Гномом, что ли, а то когда Мастером кличешь, мне будто обувка не по размеру становится.

Я невольно улыбнулась, вспомнив Раску. Та тоже, когда батюшку своего вспоминала, всё говорила: Гном да Гном.

— Прости, Гном: я не знала, что мне можно.

— Экие вы затейницы, гноммы, — вздохнул Дорин и неожиданно погладил меня по голове.

Пройдя через библиотеку, мы оказались перед плотно задёрнутой портьерой. Я уже успела заметить, что здесь была всего одна дверь — входная, все остальные заменяли тяжёлые занавеси.

— Входи, Дорин, — раздалось из-за портьеры.

Ничего удивительного: у эльфов прекрасный слух, а учитывая, что сюда приходит только низарг.... Но этот голос!

— Авен Элль, князь.

— А-ой, низарг. Рад тебя видеть.

Безмерно усталый голос звучал глухо — так, будто говорящий произносил слова через силу. Нет, это не мог быть Вэл — для такого князь Тиндомэ слишком мало страдал. Пребывание в камне не в счёт — он этого даже не заметил. Я подавила разочарованный вздох.

Дорин неплотно задёрнул за собой портьеры, чтобы я могла наблюдать за происходящим в комнате. Это был, несомненно, кабинет: книжные шкафы с дверцами из матового стекла, письменный стол под сукном, пол застелен мягким, заглушающим шаги ковром. Светильники под потолком разливали мягкий приглушённый свет. И ни одной зеркальной поверхности! Дорин устроился в массивном кресле возле камина и указал на кресло напротив.

— Присаживайся, князь, разговор будет долгим.

Хозяин кабинета вышел на середину комнаты, и я наконец смогла его разглядеть. Тёмный, разумеется. Бледный точёный профиль, чуть впалые щёки, плотно сжатые губы. Белоснежная грива по гномьему обычаю заплетена в три косы: две обрамляют лицо, третья, самая тяжёлая, спускается на спину. Впрочем, костюм эльфа тоже слегка отличался от канона. Верхний ситаль из плотной, чуть поблёскивающей ткани, который как правило носят распахнутым, оказался наглухо застёгнут, в накладных петлях из золотого шнура поблёскивали гранёные алморы. И длина ситаля была необычной — до самого пола. Из-под него виднелась лишь толстая подошва сапога и часть каблука с каким-то украшением вроде шпоры. Ситаль был надет поверх чёрной аксамитовой куртки: широкие рукава перехватывали золотые браслеты, воротник украшало золотое шитьё.

Эльф постоял посреди комнаты, будто к чему-то прислушиваясь, и направился к камину. Его движения показались мне несколько скованными. Странное дело: каждый шаг эльфа сопровождался то ли тихим жужжанием, то ли поскрипыванием, как при работе какого-то тонкого механизма. Тёмный осторожно опустился в кресло напротив гостя и нажал на выступ под подлокотнком. Спинка медленно откинулась назад, из-под сиденья выдвинулась подножка. Эльф устроился перед собеседником полулёжа, вытянув ноги. Такого мне видеть не приходилось. Возможно, Тёмные после Раскола изменили Этикет?

— Так о чём пойдёт речь, Дорин?

— О тебе, Да"Эйн.

Да"Эйн? Какой Да"Эйн? Может ли быть, чтобы... отец Даэлит"т?! Элута-ар. Я едва устояла на ногах. Но Да"Эйн Хэлеворн погиб во время охоты, давно, ещё до рождения дочери! Считается, что его убил спингор. Тела князя никто не видел — его просто не нашли. Не нашли или не искали? В то время Тангары уже появились в Эльдамале. Могли они наткнуться на раненого эльфа там, куда не рискнули сунуться ду серке? Вполне! Спасли, выходили, дали всё, что сумели, кроме одного — возможности вернуться домой. Пока всё сходится. Неясно только, почему добровольный затворник не хочет покидать свою келью теперь, когда появился шанс, и чем здесь может помочь эльфийский целитель? Я тронула рукоять рисмора, успокаивая готовый выпрыгнуть из ножен меч. Князь Да"Эйн Хэлеворн. Снова предок, однако!

— Мы много раз говорили обо мне, друг мой, и каждый раз наша беседа заканчивалась одним и тем же, — устало ответил эльф.

— Не в этот раз, князь.

— Что-то изменилось?

— Уходим мы, Да"Эйн.

Взлёт тёмных бровей.

— Куда?

— Домой, в Амандор.

Небрежное движение кисти.

— Прекрати, Дорин: я слишком хорошо знаю ваших жрецов — прагматики и реалисты, каких мало. Они не станут так рисковать.

— У нас есть Навигатор, князь.

Изящные руки сжали подлокотники так, что побелели пальцы. Эльф приподнялся в кресле.

— Навигатор? Здесь?!

— Дайенар завтра в полдень. Тебе нужно уходить.

Справившись с потрясением, Да"Эйн расслабленно откинулся на спинку кресла.

— Зачем? Перенос некоторой части материи из одного мира в другой ничего для неё не меняет.

— Может, оно и так, а только тебе Перехода не пережить.

— Мне не пережить собственного существования, Дорин. Я ничего не буду менять.

Гном покачал головой.

— Ты вроде ранее-то на слух не жаловался, Да"Эйн. Я тебе про Навигатора толкую, а ты будто не слышишь.

Да"Эйн с видимым усилием сел, спинка кресла тут же встала на место.

— Какой Навигатор? Их давно не существует, низарг. У меня такое чувство, что мы оба слегка сошли с ума. Послушай, даже если предположить, что я смогу покинуть аномалию, без вашего зелья мне всё равно не выжить. Так что, давай закроем тему.

Эльф поморщился, растирая поясницу.

— Кто там у тебя за дверью, Дорин? Пусть заходит. И где вы только Тёмного нашли — наши-то в этих местах лэдов пятьсот как не появляются.

Тёмного? Значит, всё же услышал князь Зов своего меча! Ну что ж, приглашение получено. Надеюсь, у этого предка крепкие нервы.

Не знаю, насколько велико было потрясение хозяина кабинета, но молчал он долго. И то сказать: я слишком разительно отличалась от Тёмного эльфа.

— Мне это точно снится, — произнёс он наконец.

— В таком случае просыпайся, князь Да"Эйн Хэлеворн. Самое время.

Дорин изменился в лице: он не называл полного имени затворника. На подходы и объяснения не было времени — мне во что бы то ни стало нужно было вытащить Да"Эйна в Ломэдор. В нашем противостоянии с Тиндомэ он мог бы вывести из игры самую сильную фигуру противника — гватамари Фуинрут. Я освободила рисмор из ножен.

— Знакомый клинок?

Князь шагнул ко мне. Снова этот странный механический звук! Дрожащими пальцами он коснулся клинка. По зеркальному полотну пробежали синеватые вспышки. Эльф сжал ладонями виски.

— Погоди, я.... Скажи, на этом клинке кровь Хэлеворнов?

Как он почувствовал? Этим клинком действительно был ранен ФиДель, но такой уровень общения с мечом под силу только валатэру! Неужели тангарские Отцы Металла пробудили его дар, как Дигрим и Дангор пробудили когда-то дар Гила? А чему, собственно, удивляться, если эти затейники умудрились создать общую с эльфами магию!

— Ты не ошибся, князь: это кровь твоего родича.

— Элута-ар, — почти простонал он. — Мечи же остались там, в Тёмном Лабиринте!

— Там их и нашли. Хозяина признали мёртвым.

Да"Эйн поднял на меня глаза и спокойно ответил:

— Что ж, это случается.

Я поняла, что разговор о возвращении будет трудным.

— На клинке кровь князя Л"лиоренталя.

— Л"лиорентали — Светлые князья, — Да"Эйн недоверчиво покачал головой.

— Правильно мыслишь, Тёмный. Они идут в Ломэдор по Долгу крови, и ты должен пойти с ними, чтобы эта кровь не пролилась.

Эльф долго смотрел на меня, пытаясь переварить услышанное, и наконец спросил:

— Кто ты, атани?

Действительно, кто?

— Тир-Элен"на. Княгиня Л"лиоренталь. Тангарская атхара. Выбирай.

— Прошу, давай сначала, — сдался наконец Да"Эйн.

— Моё имя ТариАна, князь.

Он чуть помедлил, но всё же ответил:

— Да"Эйн.

Дорин, пряча улыбку в усы, подвинул к камину третье кресло. Низарг был доволен: затворник впервые согласился обсудить возможность возвращения. Я взглянула на эльфа, он отрицательно качнул головой.

— Мне удобнее стоять, ТариАна. Или лежать, но не в присутствии дамы.

Я пожала плечами: у каждого свои причуды.

— У нас мало времени, поэтому я без подробностей, с твоего разрешения. Скажи, уходя на последнюю охоту, ты знал, что гватамари Фуинрут ждёт ребёнка?

Эльф схватился за край стола, Дорин подался вперёд, чтобы помочь, но тот справился сам.

— Прости, князь, я думала, ты знаешь. Однако не мне объяснять Тёмному, что такое борьба соперничающих Домов, особенно накануне нового Раскола. Ваш брак с Фуинрут должен был положить этому конец, остальное не имело значения. Но твоя дочь Даэлит"т не стала законной наследницей, и Дом Хэлеворнов предложил замену, которая была принята Домом Тиндомэ.

— Лодэрэн, — почти простонал Да"Эйн.

— Да, тир-серегон Лодэрэн Тиндомэ, Верховный Стратег Дома. Не появилось желание задать ему пару вопросов?

Князь промолчал. Я продолжила:

— Фуинрут выполнила условия брачного договора: дала Дому законную наследницу крови Тиндомэ и Хэлеворнов. Лодэрэн же получил дочь, но не супругу: гватамари закрыла для него двери личных покоев, сведя брак к пустой формальности.

Князь закрыл глаза.

— Что, Да"Эйн? — встревожился Дорин.

— Я в порядке, друг мой. Прошу, продолжай, ТариАна.

Я кратко изложила историю, рассказанную нам Линдориэлем. Когда я упомянула, что Даэлит"т выбрала в супруги Светлого, Дорин понимающе кивнул: женщина выбрала мужчину, а как же иначе? Особой разницы между Светлыми и Тёмными гном не находил. Да"Эйн же слушал с закрытыми глазами и открыл их только в конце рассказа, услышав, что Даэлит"т не простила мужу измены. Странные у него были очи — чёрная радужка и тонкий серебристый ободок по самому краю.

— Вот и я не простил. Если бы знал, что она.... Попался на иллюзию как мальчишка!

У меня не было слов. Неужели Да"Эйн искал смерти в Тёмном Лабиринте, поверив в мнимую измену Фуинрут?

— Вижу, неладно у вас, — подал голос гном. — Может, всё ж возвернёшься, а, Да"Эйн?

— Прошлого не изменить, Дорин, да и последнее слово всё равно за гватамари.

— Пускай последнее, — не стал спорить тот. — А коль вожак в бездну тянет, что ж, всему клану пропадать?

— Верно говоришь, Гном, — сказала я. — В бездну их тянут Тёмные Матери — в бездну Эльдагора.

— Какой Эльдагор, с чего бы?! — изумился эльф.

— Видишь ли, князь Да"Эйн, соперничество между твоей дочерью и племянницей не прекратилось с уходом клана в Ломэдор. Объектом смертельных атак стали сначала сын Даэлит"т, затем её внук.

— Духи — объекты смертельных атак? — усмехнулся эльф. — Это даже не смешно, ТариАна.

— Л"лиорентали открыли Поиск против Дома Тиндомэ, князь. Вот это действительно не смешно.

Да"Эйн изменился в лице. Поиск феальдинов никому не казался забавным, даже Верховному магу Вельтагиру Тиндомэ.

— Но нужен же повод!

— Дротик, заряженный Смертью — достаточный повод для Поиска, Тёмный?

Эльф с сомнением покачал головой.

— И всё же одного соперничества мало, чтобы забрать жизнь, ТариАна.

— А вот здесь ты попал в точку, князь Да"Эйн! В вылазках против Л"лиренталей были задействованы делоты. Слыхал о таких?

Эльф и гном переглянулись.

— А как же, — нехорошо усмехнулся Дорин. — Настырные ребята: ты их в дверь, они — в окно. Пришлось силу явить: чай не в игрушки играем. Мы-то их поначалу за Тёмных приняли — поди отличи! Хвала Трайну, князь вразумил: указал, куда смотреть надобно.

— Насчёт "куда смотреть" — это ты прав, Гном, — согласилась я. — Делоты практически неразличимы в Ментале даже для Духов, ибо лишены Существования. Идеальное живое оружие. Как считаешь, князь Да"Эйн, умение разоблачать таких невидимок и выводить Духов на их След — достаточный повод для охоты на носителей подобного дара? Этот дар называется ментальной Навигацией, и владеют им внуки Даэлит"т. Архимаг уже обозначил позицию, которую занимает в конфликте. Понимаешь, к чему это может привести?

Тёмный эльф на мгновение прикрыл глаза, словно от боли.

— Кто ведёт Поиск?

— Младшие князья Л"лиорентали. Задача — прекратить противостояние эльфийских кланов любой ценой. Любой, слышишь? Твоё возвращение сделает цену наименьшей из возможных. Что скажешь, князь Да"Эйн?

Князь молча рванул полы ситаля. Пуговицы и золотой шнур оказались пришиты на совесть. Тогда он начал лихорадочно расстёгивать накидку, цепляясь непослушными пальцами за гранёные алморы. Я никак не могла понять, в чём дело, пока ситаль наконец не распахнулся. Элута-ар. Поверх куртки и штанов Да"Эйна поблёскивала металлом сложная конструкция, напоминавшая доспехи. Эльф был закован в неё почти целиком, свободными оставались только плечи и руки. Верхняя часть "доспеха" представляла собой нечто среднее между кирасой и корсетом с широким металлическим поясом. К нему крепились набедренники, последовательно соединённые с наколенниками и поножами. Нижняя часть "доспеха" не была сплошной, а представляла собой конструкцию из металлических стержней, шарниров, пружин и гибких шлангов. Снизу одно из креплений охватывало пятку и носок сапога, другое было пропущено под каблуком. Кажется, именно его я и приняла за шпору. Так вот что издавало тот странный механический звук: гномья магомеханика! У меня перехватило дыхание.

— Что скажешь, ТариАна?

Эльф переадресовал мне мой собственный вопрос. Сказать? Какое там....

— Ч-что это? — спросила я, с трудом проглотив слюну.

— Мышечный усилитель, — усмехнулся эльф. — Видишь ли, спингоры первым делом обездвиживают жертву, и не всегда с помощью яда. Когда подоспели спасители, позвоночника у меня уже не осталось. Почти.

— А это?

Я указала на ряд флаконов тёмного стекла, укреплённых на его поясе. От них тянулись тонкие трубочки, исчезавшие за отворотом куртки.

— А это я использую, когда боль становится невыносимой.

Элутар, как же я могла быть настолько слепа! Это же не радужка, это расширенные от боли зрачки! Дорин осторожно кашлянул, привлекая внимание.

— Вот я и говорю, Да"Эйн: ты бы потолковал с Навигатором-то. Не видала эта Вселенная целителей сильнее, чем они.

Посланец из Пустоты

Ноэ"Тхафар

— Получилось! Элута-ар, я даже мечтать не мог об этом! Слышишь, Вэл, мы всё-таки вернули её!

Я невольно усмехнулся: друг ушёл так давно, а я всё ещё говорю с его портретом. Хорошо, что никто не слышит, а то не избежать бы мне беседы с Целителем Сознания. Как же мне тебя не хватает, Тёмный! Вздохнув, я убрал портрет в стол. Впрочем, если уж быть до конца честным, вернули Анатариэн не мы, а мальчишка Фидо. Почему он выбрал именно Терру? Да потому что он Ментальный Навигатор. Несомненно, он шёл по Связи, ещё не осознавая, что делает. Но какая может быть Связь между Тир-Элен"на и юнцом, едва достигшим Времени Зрелости? Я потёр пальцами заломившие виски. Надо же, как только начинаю думать о правнуке, раскалывается голова. Интересный парень: каждый раз при встрече с ним мне бывает слегка неуютно. Забавно, но единственный Перворождённый, который когда-то вызывал у меня похожие чувства, был из малдуэль. Так, по-моему, пора возвращаться. Вовне — это хорошо, но когда отвечаешь за целый мир, этим не стоит злоупотреблять.

Крепость Тиндомэ. Я всегда избегал этого места — с ним связано слишком много воспоминаний, а Архимагу нужна холодная голова. Огромный пустой зал, тёмные мрачные стены, высокие стрельчатые окна. В приоткрытых створках дребезжат уцелевшие стёкла, ветер гоняет по полу сухие листья и прочий мусор, который сам же и натащил сюда за столько лэдов. В этих горах всегда ветрено, а я не выношу сквозняков. Бывая здесь, я обычно кутался в алькванду, а Вэл только посмеивался, подставляя лицо обжигающе-холодным струям. Он говорил, что это Тёмный ветер, который приносит Силу. Совершенная память тут же издевательски подсунула мне картинку. Да помню, помню! От дивных витражей почти ничего не осталось, а чудом уцелевшие зеркала изрядно потускнели от времени. Говорил же: наши зеркальщики лучше! Я ещё раз огляделся и подавил вздох: да, этот зал знавал иные времена.

Последний раз мы наведывались сюда в день испытания Духа, когда Фидо чуть не устроил Силоворот. Смешанная кровь опасна, пока её носители учатся управлять Силой, но что поделаешь: из них получаются самые великие маги. Ментальные Навигаторы, например. С того дня Покинутый замок ничуть не изменился, да и с чего бы ему меняться? Замок, вернее, крепость Тиндомэ, была мертва: вместе с хозяевами из неё ушла жизнь.

Я медленно поднимался по мраморной лестнице. Звук шагов тонул в сухой листве, ковром устилавшей пол. То, что ребята, заполучив делота, пойдут именно сюда и только потом в Подземье, не подлежало сомнению, ибо было разумно и безопасно. Но Анатариэн есть Анатариэн, будь она атани или Перворождённая. Она открыла прямой Переход в Лабиринт и оборвала все Связи. Словом, сделала Архимага, как мальчишку! Элутар, и это с её утраченным Наследием! Разумеется, теперь нам было нечего делать в Покинутом замке, но я никак не мог отделаться от мысли, что должен сюда вернуться.

Я поддел сапогом ворох листвы. Да, потеря Верховных магов для клана Фуиндост оказалась тяжелее, чем мы предполагали. Тёмная крепость. Бывшая крепость! Как можно было бросить её умирать?! Здесь всё ещё чувствовалась магия Тёмных, казалось, замок просто спит. Но это был всего лишь след портала, через который ушёл отсюда делот-убийца, тот самый "проводник", с которым я так и не успел поговорить. А теперь в Лабиринт ушла и наша лучшая Тройка — без Связи, а значит, и без помощи. Моя ошибка: забыл, с кем имею дело. Новый образ Анатариэн всё время сбивает меня с толку! Злюсь? Уже нет. Почти. Но как вспомню взгляды Линдориэля и Фаро в Цитадели.... Элутар, один Архимаг против трёх Навигаторов — это уже перебор!

А вот и парадная анфилада залов. Вместо былого мрачного великолепия — тлен и мёртвая тишина. Теперь через галерею в боковой коридор, ещё несколько комнат, пара крутых лестниц — и я на месте. Когда-то внутренние покои замка были скрыты от посторонних глаз, но без магической подпитки заклинания-"скрепы" со временем ослабевают — дают течь, как говорит Дори. Освобождённая магия постепенно возвращается в Астрал, и тайное становится явным. Я шагнул через порог комнаты, когда-то служившей Вэлу кабинетом, и тут память сыграла со мной новую шутку. На стенах, обитых жемчужно-серым шёлком, вспыхнули светильники. Свет, отразившись в дверцах шкафов, залил комнату, на рабочем столе блеснул хрустальный шар хенельдегона. Не ожидав такого в полутёмных, давно нежилых покоях, я невольно прикрылся рукой. Стоявший у окна Вэл оглянулся.

— Ну наконец-то! Рад тебя видеть, Ной.

Я прислонился к дверному косяку и тряхнул головой. Иллюзия исчезла, и только ветер всё так же скрипел створкой распахнутого окна да перебирал обрывки обоев на стенах. Чего только не привидится при хорошем воображении и безупречной памяти! На всякий случай я тронул менглир на груди — Ключ-от-Врат прекрасно работал как раэнтар, а главное, не требовал магической подзарядки. В случае чего, не откажет.

— Знаю, ты не любишь сквозняков. Я бы закрыл окно, но в моём теперешнем состоянии мне тяжело взаимодействовать с материальным. Прости.

Тёмный силуэт у окна чуть помедлил и шагнул в полосу света.

Теперь-то я понимаю, почему Вэл был так спокоен. Для него мы расстались только вчера, я же всё это время, пока он был заключён в колонне Моррагонда, разговаривал с его портретом. Словом, при нашей первой встрече моей задачей было сохранить ясность мыслей и устоять на ногах. Образ друга виднелся будто сквозь туманную дымку. Странно: фантомы магов такого ранга обычно невозможно отличить от живых. Фантом, Посланец из Пустоты. От этого стало ещё больнее. Чёрный элас, чёрный шёлк, чёрный жемчуг. Клинки в чернёном серебре сверкают алморами, изящные пальцы унизаны самоцветами. Белоснежная грива, глаза.... Нет, не могу разобрать. Однако я столько раз бывал здесь, а прощальную весточку от друга получил только сегодня. Почему? Фантом развёл руками.

— Прости, что заставил так долго ждать, Ной. Дружеских объятий не обещаю: я потратил слишком много Силы, чтобы вытащить тебя сюда.

Фантом протянул руку, и я с трудом удержался, чтобы не сделать шаг назад. Он правильно расценил моё намерение.

— Нет, прошу тебя! Ради нашей дружбы.

Я прекрасно знал, насколько совершенными могут быть фантомы-Посланцы, особенно если маг оставляет в них частичку себя. Именно поэтому Послания такого уровня встречаются редко. Мы молча смотрели друг на друга. Сквозь фантом всё отчётливей проступали очертания кабинета. Взгляд Посланца остановился на моём амулете.

— Менглир Анатариэн? Отлично. Через три дня откроешь Переход на нажние уровни крепости, к вратам Моррагонд. Я буду ждать тебя там. Кстати, Ной, я передал ей Ключ от лаборатории, как обещал.

— Что?!

Я напрочь забыл о фантоме и схватил Вэла за руку. Ответное пожатие было слабым, но клянусь — оно было!

— Ты в своём уме? Там же у тебя.... Элутар!

— Не Элутар, а ламброон, Ной, — улыбнулся Вэл. — Это всё же разные вещи. И ты по-прежнему переживаешь за неё больше, чем нужно. Имея трёх таких бойцов сопровождения, я бы не дёргался.

— Двух, — поправил я, не решаясь отпустить руку друга. — Двух бойцов. И кто бы говорил о переживаниях.

— Трёх, Ной, трёх! Вы, конечно, кое-что можете, Светлые, но в Лабиринте я бы поставил на Тёмных.

Я больше не чувствовал его руки и почти не различал в полутьме, но знал, что друг всё ещё здесь.

— Вэ-эл....

— Не забудь, Ной: через три дня.

Элутар, Вэл вернулся, но кем?! Я ходил по кабинету из угла в угол. Впрочем, в Седьмой башне не было углов. Три дня! Казалось бы, что это по сравнению с Вечностью? Но чувствую, эти три дня обойдутся мне очень дорого. Вэл назначил встречу у Моррагонда, в месте своей гибели. Скорее всего, там он и встретил Анатариэн и мальчиков. Чёрный Камень, Тёмные Врата. Я думал, второй раз она не рискнёт. Плохо думал, нужно лучше! Но причём здесь Ключ от лаборатории?

На столе замерцал хенельдегон. Сын! Я не был готов к разговору с главой клана, но не ответить на его вызов не мог. Пришлось замкнуть дальнюю Связь.

— Ментала тебе уже недостаточно, Дори? — в голосе против воли сквозило раздражение.

— Ты заблокировал Связь, Атар.

Элутар, я действительно закрыл ментальный канал, когда отправился в Покинутый замок, и напрочь забыл об этом.

— Прости. Чего ты хочешь?

— А ты как думаешь?

Разговора всё равно не избежать, так хоть отвлекусь. Я вздохнул.

— Входи, открыто.

Сын устроился в кресле у остывшего камина, я продолжал мерить шагами кабинет.

— Может, присядешь?

— Не сейчас.

— Атар, если вовремя не сбросить давление, может рвануть котёл. Говорю тебе как Командор флота.

Я остановился и посмотрел на сына. Что ж, мне есть чем гордиться: отличный глава клана. Правда, временами он бывает излишне жёсток. Это стало особенно заметно после их разрыва с Даэлит"т. А форменный элас ему к лицу. Пожалуй, только Фидо выглядит в нём столь же безупречно.

— В своё время ты всё узнаешь, Командор. Обещаю.

— Про игру с делотом ты говорил то же самое, — напомнил он. — Результат известен.

— Я же признал ошибку, Линдориэль!

— Я помню, Атар. Хотелось бы услышать, как ты собираешься её исправлять.

Мне бы тоже этого хотелось, но голова, как на зло, была занята предстоящей встречей. Три дня! Я машинально опустился в кресло. А Линдориэль всё-таки заставил меня сбросить давление!

— Ладно. Что нового у Моррагонда?

Брови сына удивлённо взлетели.

— Прекрати, Дори, — улыбнулся я. — Там "маячки" на тебя стоят ещё с тех пор, как вы с Да-Ди и Даэлит"т осваивали Подземье. Последний раз ты был там пару дней назад, так что давай выкладывай. Ты ведь за этим пришёл?

Линдориэль кивнул.

— Если помнишь, Атар, в прошлый раз мы с Фаро не нашли у Моррагонда остаточной магии: ни у самих Врат, ни в затопленных коридорах, ни в Астрале.

— Ну ещё бы: порталы Навигаторов не оставляют следов.

— Именно! Пару дней назад я решил проверить нижние уровни крепости ещё раз, и в одном из затопленных коридоров обнаружил след Силы. Уверен: раньше его там не было. Разумеется, отработать такой след в Астрале невозможно, но сам коридор ведёт в нужном направлении — к Тёмному Лабиринту.

Линдориэль замолчал, ожидая моей реакции. Я с трудом сохранял спокойствие.

— Продолжай.

— Допустим, Тройка ушла от Моррагонда через портал, как мы предполагали. Тогда откуда след Силы в коридорах? С другой стороны, если бы наши пошли через Лабиринт, след был бы обнаружен сразу. Но между обнаружением следа и уходом из Цитадели прошло несколько дней.

Линдориэль снова замолчал, глядя на меня. Несколько дней. Элутар, лаборатория Вэла! А я так надеялся, что это окажется его очередной шуткой! Впрочем, если есть след, значит, с ребятами всё в порядке. Вернее, было в порядке на тот момент. Однако что же мне сказать сыну?

— Правду, Атар.

Наши взгляды встретились, вернее, соприкоснулись, и довольно ощутимо. Боюсь, мне больше не удастся держать главу клана в неведении.

— Хорошо, Дори. Под Моррагондом — лаборатория Вельтагира Тиндомэ. Вы ведь её искали с Да-Ди и Литтой?

Линдориэль подался вперёд.

— Что?!

— Сядь, Дори. Пока это всё, что я могу тебе сказать. Через три дня я буду знать больше, или....

— Или, Атар?

В его глазах читалось неподдельное беспокойство. Я улыбнулся. Пожалуй, мне одному из старших Л"лиоренталей удалось сохранить доверительные отношения со взрослым сыном.

— Это шутка, мальчик. И потом, ты же знаешь: в этом мире у меня нет соперников.

"Вернее, не было", — мысленно поправился я, а вслух добавил:

— Через три дня я ухожу к Моррагонду, а вы с Фаро будете очень внимательно слушать Ментал и Астрал.

— Я понял, Атар. Кстати, насчёт Фаро. Он просил напомнить, что в Поиск ушли оба его сына.

— Я помню, и что?

— И всё, — пожал плечами Дори. — Ты же знаешь Верховного.

Знаю, конечно. Фаро достаточно ясно дал понять: если его не устроят наши действия, он будет действовать сам. И теперь, с мечом Равновесия, сделает это легко!

— Ладно, передай, что я его услышал. Вернусь от Моррагонда, поговорим.

— Погоди, Атар. В Тёмных коридорах уровень воды продолжает подниматься. Ход, в котором я обнаружил след Силы, полностью затоплен. И ещё: этот след может быть результатом нападения глубинной твари.

Элута-ар! Пора заканчивать самодеятельность союзников.

— Что думаешь делать, Старший князь?

— Придётся навестить Каменный Венец, — усмехнулся глава клана, — иначе эти умники, скрывая свои давние связи с Тёмными, зальют водой весь Лабиринт. Нолегаты-водники!

— Свяжись с кланом Кельвинен, Дори: мне нужны эти коридоры — сухими, и как можно быстрее. Пусть их Верховный, Марикель, выловит живность и начинает спускать воду. Хуже сквозняков бывает только сырость!

Моррагонд, Чёрный Камень. Тогда, после Катастрофы, я еле узнал это место. Выброс Силы испепелил слой камня, уничтожив барельефы на стенах и резные своды. Можно сказать, зал Врат просто выгорел изнутри. Я уж не говорю о самих Вратах: из шести колонн уцелела одна, монолит основания покрылся трещинами, а от парящего в воздухе купола не осталось вообще ничего. Такого венца, как Хрустальный Шлем Моррагонда, не имели ни одни Врата Звёздного Кольца. Много позже Да-Ди попытался создать нечто подобное в своём замке. Что сказать? Красиво, но не то.

Зал Врат был всё ещё затоплен, но ступени основания уже показались из воды. Быстро сработал Марикель! Есть надежда, что в ближайшее время Тёмные коридоры снова станут доступными. Я подошёл к уцелевшей колонне и провёл рукой по гладкой поверхности. Как чувствовал, что этим кончится! Элутар, зачем было создавать Врата прямо под замком?! Вот и пришлось спасать его ценой собственных жизней. Спасать, чтобы потом погубить. Тёмные упрямцы! Крепость всё ещё стоит, а они....

— Ты оказался прав, Ной: Врата под Звёздными Сумерками — наша ошибка. Однако на момент Катастрофы у нас уже не было выбора.

Да, выбора не было. Мне показалось, или фантом появился прямо из колонны? Я коснулся груди друга в том месте, где раньше всегда сверкала звезда из галворна — Ключ от лаборатории. По идее, моя рука должна была пройти сквозь него, как сквозь туман, но неожиданно встретила сопротивление. Я надавил сильнее, и ладонь медленно исчезла, словно погрузилась в плотную непрозрачную жидкость. Вэл рассмеялся.

— Эй! Я, конечно, могу сосредоточить энергию в одной точке, но не до такой же степени!

— Что это, Вэл?

— Не знаю, Ной. Достоверно известно только одно: я — это я.

— Но как это могло случиться?!

— Надеюсь, вместе мы сможем это понять. Пойдём.

— Но куда?

— Вниз, разумеется, — улыбнулся Вэл.

— Погоди, а Ключ?

Вэл сложил на груди руки.

— Стареешь, Светлый! Ты когда-нибудь видел, чтобы я пользовался Ключом?

Это верно: Ключом Вэл не пользовался никогда, и никогда с ним не расставался. Видеть его без артефакта было непривычно.

— Ладно, ползи в свою нору, ламброон. Я за тобой.

Я не раз бывал в лаборатории Вельтагира, но когда увидел зависшие в пустоте лестничные пролёты, не смог сдержать изумлённого возгласа.

— А чего ты ожидал, Архимаг? Ковровой дорожки? Давай спускайся.

— В отличие от тебя я всё ещё материален, Вэл, — напомнил я.

— Ничего не чувствуешь?

Разумеется, чувствую: тёмный провал наполнен Силой. В Астрале полуразрушенная лестница выглядела как спираль, сплетённая из Воздуха и Тьмы. Анатариэн!

— Мне сейчас не до загадок, Вэл. Я знаю, что наши там были.

— Тогда просто иди за мной.

Не могу сказать, что путешествие в пустоте было приятным. Спустившись, я огляделся. Ведущий к лаборатории коридор был тёмен и тих.

— Ну и где он?

— Спит, — усмехнулся Вэл.

— Надеюсь, ребята его не разбудили.

— С чего ты взял? Стал бы я держать стража, неспособного остановить вторжение!

В глазах друга плясали искорки веселья. Я представил себе ламброона, вылетающего из норы со скоростью подземного грузового силовоза.

— Очень смешно!

— Да ладно тебе, Ной. С ними же был проводник, который знает повадки глубинных тварей.

Я сокрушённо вздохнул.

— Это нечестно, Вэл: теперь я не могу тебя даже убить.

Друг рассмеялся.

— А раньше мог?

— Не мог, но видишь ли, иногда приятно сознавать, что такая возможность существует.

Я ощутил тяжесть лежащей на плече руки.

— Я вернулся, Ной.

Очень хотелось бы верить.

Мы расположились в кабинете Вэла. За время нашего отсутствия диваны не стали выше, поэтому друг, по обыкновению, подвинул ко мне столик, на край которого я и водрузил ноги. Тяжёлую кованую штуку лёгким движением руки! А говорил, что трудно взаимодействовать с материальным. Впрочем, здесь, в своей лаборатории, Вэл уже не казался бесплотным духом, а выглядел вполне реально. Бутылка и фужер, вынутые им из горки, расположились рядом с моими сапогами. Страшно подумать, сколько я уже переколотил хрусталя!

— Без резких движений, Ной, — привычно предупредил Вэл.

— Сделай мебель повыше. Не надоело собирать осколки?

— Надоест — сделаю.

Я пригубил вино. В голове слегка зашумело, по телу разлилось приятное тепло. Не много найдётся в Эльдамале винных погребов с "Вэлле Эстэ" такой выдержки!

— Я слушаю, Вэл.

— Начну с того, что я вообще не рассчитывал выжить. Веришь, даже в мыслях не держал! Я просто оставлял Посланца.

— Значит, то, что я вижу перед собой, ты не заказывал?

— Нет. Я маг, а не мечтатель. Пределы возможного мне известны.

Я пожал плечами.

— Возможное беспредельно, друг мой.

Вэл усмехнулся.

— Не пей слишком много, Ной: это вино изрядно ударяет в голову.

— Ты говорил про Посланца, — напомнил я.

— Именно. Ты же помнишь, как это делается: ментальный слепок личности плюс часть жизненной Силы. Я не знаю точно, что произошло, но, похоже, в момент моей гибели сознание перешло в ту временную оболочку-фантом, которую я создал, и вместе с ней оказалось заключено в камень.

— А Ключ?

— Ключ должен был остаться в колонне, туда же я собирался отправить и фантом. Возможно, в том, что произошло во время Катастрофы, артефакт валатэра сыграл не последнюю роль. Но главным образом, конечно, чудовищный выброс Силы.

Вэл молча смотрел на меня. Элутар, как же я.... Почему?! Я аккуратно поставил фужер на столик, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Ведь я же мог освободить его гораздо раньше!

— И как бы ты это сделал, Ной? Знаешь, что бывает с магом при неудачном Переходе? Он становится частью Вселенной. Со мной произошло примерно то же самое: и я, и артефакт стали частью камня. Чтобы разделить и извлечь нас оттуда, нужна была особая Сила. Её мог найти только ты, и ты её нашёл.

Я услышал, как Вэл наливает вино. Затем он сунул мне в руку фужер и стиснул мои пальцы на хрустальной ножке.

— Поверь, ты сделал всё, что мог. Пей.

Он прав. Не зная, что друга можно вернуть, я разговаривал с его портретом и работал, как одержимый. Если бы знал, так и просидел бы всё это время возле столба. Я открыл глаза и сделал глоток.

— Что ты называешь особой Силой, Вэл?

— Разве Навигаторам отвечает Круг Стихий?

— Навигаторам — нет, Анатариэн — да. Забыл, из какого она рода?

— Помню. А Ключ, кстати, освободил Гиллэстель: галворн признал кровь Тиндомэ.

— Хочешь сказать, что мой правнук теперь ещё и валатэр, боевой маг Тёмных?

— Именно.

— Ну и зачем ты это сделал?

Вэл откинулся на спинку дивана.

— Ты не оставил мне выбора, Ной, отправив к нашим таких бойцов. Я должен был отвести меч, занесённый над кланом.

— Не вижу связи.

— Сейчас увидишь. У меня было мало времени, но насколько я понял, корень зла заключался в делотах. Убивать чужими руками, оставаясь чистым под Взглядом Элутара — красиво, не правда ли?

— У меня иные взгляды на красоту, Вэл.

— Я же предупреждал: вино ударяет в голову.

Мы замолчали, глядя друг на друга. В голове и правда слегка шумело.

— Прости, друг, не понял иронии. Так что с делотами?

— Делоты — это оружие войны, Ной, и я должен был вырвать его из рук Тёмного Совета. Только так можно было избежать прямого противостояния с Духами, гибельного для Тёмного клана. Я видел только один способ уничтожить делотов — разрушить ритуал Отвержения. В лаборатории остались записи, которые могли бы помочь. Да, я отдал твоим ребятам Ключ, но работать с ним мог только валатэр.

Я смотрел на своего Тёмного друга. Что бы сделал я сам, спасая своих? Особенно, если свои по обе стороны от линии фронта.

— Нашим ребятам, Вэл. Надеюсь, они справились.

— Я тоже на это надеюсь, Ной.

Разумеется, нам было о чём поговорить, и я не особенно следил за временем. К сожалению, фантомы не пьют вина, поэтому вскоре мне пришлось отставить бутылку, чтобы оставаться с Вэлом в одной категории трезвости.

— Прости за бестактность, Ной, но почему у тебя такой странный цвет волос?

Похоже, этот вопрос давно не давал другу покоя. Я пожал плечами.

— Ну я же не спрашиваю, почему сквозь тебя просвечивает интерьер! Кстати, Анатариэн чёрный вполне устраивает.

— Думаю, белый она вспомнит быстрее.

— Я бы на это не рассчитывал, Вэл: пережив столько смертей и возрождений, Тари вряд ли сохранила Наследие.

— Да, пожалуй. Но почему она всё время выбирала такую нестойкую жизненную форму — атани?

— Не понял, кто из нас пил "Вэлле Эстэ", дружок, — рассмеялся я. — А где ты видел на Терре другую форму разумной жизни?

— Элутар, столько эйенов проторчав в каменном столбе, начинаешь соображать со скоростью камня, — вздохнул Вэл.

— Кстати, насчёт камня. Насколько я понял, ты каким-то образом связан с этим местом.

— Вернее сказать, привязан к нему, — кивнул он. — После выброса Силы вокруг Моррагонда образовалось что-то вроде силового столба. Он захватывает крепость Тиндомэ и лабораторию и постепенно рассеивается по вертикали. Как ты уже заметил, мне сложно находиться на верхних уровнях замка, а восстановление требует времени.

Вэл замолчал и в ожидании уставился на меня. Я сложил на груди руки.

— То есть, ты хочешь, чтобы я выпустил тебя отсюда, позволив свободно разгуливать по Эльдамалю?

Друг вопросительно поднял бровь.

— А для чего же ещё я поил тебя таким вином, Архимаг?

Хранитель мечей

Тара

Сказать, что Контур Жизни Да"Эйна выглядел странно, значит, не сказать ничего. Обычное для эльфов Звёздное Кольцо из зеленоватых силовых нитей с потоком мерцающих звёздочек внутри у этого Тёмного напоминало велосипедное колесо. На равном расстоянии друг от друга на Контур были наложены скрепляющие кольца, от них отходили мощные силовые линии-"спицы", надетые на вращающуюся в центре Контура ось. Вся эта конструкция сверкала серебристым металлическим блеском. Само Звёздное Кольцо тоже отливало металлом — в зеленоватом плетении нитей угадывались кольчужные "заплатки". Но это было ещё не всё. Приглядевшись внимательней, я поняла, что звёздный поток внутри Контура на самом деле неподвижен, а вращается само Кольцо, удерживаемое на оси с помощью силовых линий. Элутар! Если убрать поддерживающую конструкцию, жизненный Контур эльфа просто перестанет существовать! Я изумлённо взглянула на Дорина.

— Как вы это сделали?!

— Да как, — гном улыбнулся в усы и покачал головой. — Это всё руны тангарские, дочка, те, что с эльфийской магией связаны. С жизненным-то Контуром не каждый целитель справится, разве из Посвящённых кто. Однако далече отсюда Око Света, вот и пришлось нам до всего своим умом доходить. Что вышло — то вышло, уж не обессудь.

Да"Эйн молча смотрел на меня, ожидая приговора. Да, гномам удалось сохранить Звёздное Кольцо эльфа, и это было бы гениальным решением для Эльдамаля и Амандора, но в пределах аномалии оно оказалось бесполезным. Чтобы полностью восстановить жизненный Контур, целитель должен иметь неисчерпаемый Источник Силы. Здесь же я могла рассчитывать только на свою, не зная, как быстро она кончится и когда восстановится. Вот если бы у Да"Эйна оставалась хоть капля жизненной Силы, тогда.... Элутар, мне ведь ещё Врата открывать! Рука машинально скользнула в карман, пальцы нащупали гладкий ободок лугасиля. Надеюсь, мне хватит твоего Света, Лесной Стрелок! Но что я могу сделать для Да"Эйна здесь и сейчас? Я заглянула в чёрные из-за огромных зрачков глаза. Прежде всего нужно убрать терзающую его тело боль и тем самым снять зависимость от гномьего эликсира. Но он всё равно не сможет ходить. Стоп! А зачем ему ходить, когда есть левитация? Как там говорил Сомбрэль: чтобы левитировать, нужно чувствовать под собой твёрдую поверхность.

— Я не смогу излечить тебя здесь, князь Да"Эйн — в аномалии нет Источника Силы. Но я избавлю тебя от боли и верну твоим ногам чувствительность, а значит, и природную способность к левитации. Ходить ты пока не сможешь, но будешь передвигаться самостоятельно. Остальное — если нам удастся восстановить границы миров.

— Повтори, — хрипло сказал ду серке.

— Ты будешь передвигаться и жить без боли, я обещаю. Скажи, Отец Металла, как скоро вы сможете создать для князя новый вариант мышечного усилителя?

— А когда нужно-то? — деловито спросил гном.

— Да в том-то и дело, что до Дайенара.

— До полудня, значится.

Низарг задумчиво почесал бороду и окинул взглядом эльфа.

— Гибкий каркас, подвижные суставы, механика передвижения. Ну что ж, дочка, простое из сложного завсегда сделать можно, да только как же его из прежней-то скорлупы вынешь? А ну как не сдюжит?

— Выдержу, — сквозь зубы процедил побледневший Да"Эйн.

Я с сомнением покачала головой. Гномья маготехника помимо внешнего поддерживающего "доспеха" имела внутреннюю часть, связанную с полуразрушенным позвоночником эльфа и его кровеносной системой. Начать же исцеление можно было только после устранения посторонней магии. Элутар! Похоже, для этого Да"Эйна придётся разобрать на части. Гном тяжело вздохнул.

— Однако помощь мне будет потребна, атхара.

Ну, раз атхара, значит, Дорину понадобится помощь мага.

— Нет! — отрезал эльф. — Только не она. Прости, ТариАна.

"Я не хочу, чтобы меня видели таким", — прочла я в его глазах. Вот она, древняя эльфийская гордость: слабым и калекам не место среди Перворождённых. А тут женщина, да ещё другой расы! Я и сама понимала, что работа по отделению эльфа от механизма явно не для меня. Но для чего нам тогда эльфийские маги?

— От помощи родичей не откажешься, князь Хэлеворн?

— Светлые князья Л"лиорентали? — усмехнулся Да"Эйн.

Светлые? Изначально различие между Тёмными и Светлыми эльфами определялось Стихией, к которой они были обращены. Всё остальное — продукт их бесконечно долгого существования. Вот и гномы не видели между Тёмными и Светлыми особой разницы, а уж они-то "завсегда зрят в корень". Когда-то Дель легко излечил отца Тьмой, а о теперешних способностях Гила и говорить нечего.

— Твои Светлые правнуки, князь: Тёмный маг и валатэр. Это всё, что я могу предложить.

Да"Эйн кивнул: у него не осталось выбора. Через мгновение ребята были уже на пороге кабинета. Своё изумление тем, что увидели, они выразили лишь поднятием бровей.

— Князь Да"Эйн Хэлеворн, Младшие князья Л"лиорентали, Фиоравандель и Гиллэстель, — представила я.

Последовал обмен поклонами в полном соответствии с Этикетом. Да"Эйн сложил на груди руки, разглядывая своих потомков. На поясах феальдинов — чёрном и белом — его взгляд задержался чуть дольше.

— Неплохо, — заключил наконец ду серке. — Хотя я, разумеется, предпочёл бы Тёмных.

— Разумеется, — кивнул ФиДель. — У нас иные предпочтения, князь, но предков не выбирают.

Да"Эйн неожиданно смешался.

— Да я не это имел в виду. Впрочем, нет ничего хуже оправданий, и потому просто прошу прощения за бестактность, Светлые князья.

— Что мы можем для тебя сделать, родич? — спросил Гил.

— Скажи, Младший князь, тебе приходилось разбирать эльфа на части?

Ребята посмотрели друг на друга.

— Вижу: не приходилось, — улыбнулся Да"Эйн.

Улыбка далась князю нелегко. Ещё бы, учитывая то, что ему предстояло!

— Да я и сам не в восторге от этого, — продолжил он. — Остальное вам объяснит Мастер Дорин.

Надеюсь, в Тёмном эльфе всё же осталась хотя бы капля жизненной Силы — той, что ду серке называют внутренней Тьмой, и без которой невозможно само их Существование. За пазухой завозился темнёнок, и я посадила кусочек мрака на плечо князю.

— Тёмного Ветра, Тёмный воин.

— Благодарю, Тир-Элен"на, — одними губами произнёс он.

Я без остановки ходила по полутёмной гостинной — не глядя под ноги, то и дело натыкаясь на мебель, лишь бы не слышать, не видеть того, что происходило в лаборатории. Помогало плохо: слишком глубокой была наша с Делем Связь. Сомбрэль с тревогой следил за мной, время от времени убирая с дороги мелкие предметы обстановки и поднимая упавшие стулья. Элутар, когда же кончится эта пытка! У эльфов более высокий порог чувствительности, к тому же они владеют ментальными практиками, блокирующими боль, но всему же есть предел! Я не могла помочь ребятам: моя Сила была нужна на восстановление жизненного Контура Да"Эйна, и с его страданиями им приходилось справляться самим. Перед глазами неожиданно возник темнёнок, но вместо привычного пушистого комочка я увидела утыканный чёрными иглами шар. Элутар! Князю Хэлеворну нужна была Тьма, но не обычная, а внутренняя, которую мог дать ему только Тёмный соплеменник. С губ, помимо воли, сорвался стон бессилия.

— ТариАна, — окликнул Сомбрэль.

"Только прикажи", — сказали блеснувшие рубисом очи. Светлая гватамари Тёмного эльфа! Я невольно улыбнулась: если бы это могло хоть что-то изменить.

— Ему нужна Тьма, Сомбрэль.

Ду серке понимающе кивнул. Поделиться внутренней Тьмой с соплеменником означало лишиться части собственной жизненной Силы. Но откуда делоту, едва ставшему эльфом, знать, сколько можно отдать, не повредив себе самому?! Я не успела ничего объяснить, а Сомбрэль уже протянул руку. Темнёнок тут же уселся к нему на ладонь. Элутар! Когда частичка Стихии снова растворилась во мраке, ду серке едва стоял на ногах.

— Тьма признала меня, ТариАна! Я Перворождённый! — его голос срывался от волнения.

Сомбрэль выглядел совершенно счастливым. Едва живой, но Перворождённый, что для любого эльфа превыше жизни. Придерживаясь за стену, ду серке добрался до дивана. Я с тревогой вглядывалась в бледное лицо эльфа.

/Тара, мы закончили/, — пришёл долгожданный сигнал от ФиДеля.

/Иду. Если можно, отправь к нам Гила: Сомбрэлю нужна помощь./

Когда Гил появился в дверях, я поняла, что толку от него будет мало: наш валатэр и сам нуждался в поддержке. Он был бледен, как полотно, и едва держался на ногах. Ну, если и второй красавец такой же....

— Вы что творите, Л"лиорентали?!

— Да я в порядке, Тари, — отмахнулся Гил и тут же схватился рукой за портьеру.

В порядке! Понятно, что поделившись с родичем собственной Тьмой, тёмно-светлые близнецы довольно быстро восстановят внутреннее Равновесие с помощью Света. С Сомбрэлем же всё обстояло иначе.

Гил, придерживая голову рукой, добрался до кресла рядом с диваном и почти рухнул на подушки.

— Ну, что у вас тут? — устало спросил он.

— У нас тут потеря жизненной Силы. Нужна Тьма, валатэр. Да где уж тебе.

Я расстроенно махнула рукой: задача, которая выпала близнецам, забрала Силы больше, чем мы рассчитывали. Гил сложил на груди руки и окинул Сомбрэля внимательным взглядом.

— Ничего, жить будет.

И неожиданно подмигнул Тёмному эльфу.

— Ну что, Охотник, каково это — быть Перворождённым?

Сомбрэль молча улыбнулся и показал поднятый вверх большой палец.

В спальне Да"Эйна царил полумрак. Князь лежал на кровати, застеленной тёмным шёлком, укрытый до подбородка таким же тёмным аксамитовым покрывалом. Его безжизненное лицо в обрамлении белых волос и вытянутые вдоль тела руки выглядели размытыми световыми пятнами. На локтевых сгибах, плечах и шее ду серке алыми рубисами горели едва подсохшие струпья от гномьей чудо-техники. Я не рискнула заглянуть под покрывало и старалась не смотреть на кучу окровавленных простыней, которую Дорин при моём появлении пытался затолкнуть под кровать. ФиДель стоял у самого изголовья, на его лицо падала тень, но я и так знала, что выглядит он не лучше, чем Гил. Нет, я всё понимаю, но зачем было через себя-то пропускать?!

/А по-другому не получалось, Тара. Потом объясню./

/Потерпишь ещё немного, Дель?/

В ответ муж едва заметно кивнул — на большее не было сил. Я сосредоточилась на ду серке, вернее, на его Контуре Жизни. Изменения были разительными. Под руководством подгорного мага ребятам удалось освободить Звёздное Кольцо Да"Эйна от чуждой ему магии и с помощью внутренней Тьмы Сомбрэля запустить ток жизненной Силы. К сожалению, ненадолго: в Контуре зияли чудовищные пробоины, через которые звёздный поток выплёскивался наружу. Ещё немного, и он, а вместе с ним и жизнь Да"Эйна, попросту иссякнет. Словом, закрывать дыры в плетении нитей нужно было немедленно. Другое дело, чем? На помощь эльфов я рассчитывать не могла — они и так отдали всё и даже больше. Оставался Дорин. Да, у него нет Связи с материнской Землёй, и он не может качать Силу напрямую, как Дигрим. Однако там, где есть Стихия, есть и Сила, и гномы знают, как её добыть.

Я присела на край кровати Да"Эйна и взяла его ледяную руку: жив, но жизнь едва теплится.

— Что, дочка? — с тревогой спросил гном.

— Вы великие кудесники, Тангары. Даже не знаю, есть ли такая задача, которая вам не по плечу.

— Да можем кой-чего, — смущённо потупился Дорин и тут же заглянул в глаза, — Однако об эльфе-то что скажешь?

— Жизненный Контур твоего друга сильно повреждён, Гном. Да ты и сам, поди, знаешь. Чтобы восстановить Кольцо, мне потребуется Сила. Эльфы отдали всё, что могли, но....

— Постой-ка, ТариАна, — перебил Дорин, — так я что же? Мне тоже дозволено?

Гном глянул на ФиДеля, ища у него подтверждения.

— Можно, низарг, — ответил тот. — Дело, видишь ли, не в природе Силы, а в способе плетения силовых нитей Контура. Сила Дигрима Тангара однажды уже помогла вернуть эльфа с дороги Смерти.

Лицо Дорина просияло.

— Стало быть, и моя Сила сгодится. Делать-то чего надобно, дочка?

— Ничего. Просто дай руку.

... Над головой, посверкивая белым металлом, медленно вращалась пирамидка, распуская хитроумно намотанную на неё серебристую нить. Заменяя утерянные участки зелёного плетения серебряным, я шаг за шагом восстанавливала нарушенный рисунок Контура. Однако чтобы узлы в местах соединений исчезли, а узор нитей приобрел нужную плотность, Да"Эйну понадобится немало времени. Надеюсь, как только мы выберемся из аномалии, я смогу ускорить восстановление. Но встанет ли в итоге эльф на ноги, сказать не берусь.

— Тара?

Встревоженный голос мужа вернул меня к действительности.

— Нормально, Дель, просто немного устала.

Ну, мне-то привычно, а Дорину? Он ведь тоже свою Силу отдавал, не заёмную! Я отпустила руку гнома и заглянула ему в лицо.

— Ты-то как, батюшка?

Тот задумчиво полез в бороду.

— Да как, дочка? Про питьё наше особое, Трайном дарованное, чай, слыхала?

— Это про "Подгорные Вершины", что ли? — невольно улыбнулась я, вспомнив рассказ Тангаров о гномьей "спотыкаловке".

— Она самая! — обрадованно кивнул гном. — Шумство в голове аккурат как после неё, родимой.

— Неужто и "своды в алмазах" узрел, низарг? — поднял бровь ФиДель.

— До этого ноне не дошло, князь, — усмехнулся гном в ответ и хитро прищурился. — Никак, самому доводилось?

— Пока нет, Мастер.

— Наверстаем, — уверенно кивнул низарг.

Тонкие пальцы чуть сжали мою руку.

— Тогда уж и мне... плесните, — едва прошелестел тихий голос.

— Да"Эйн! — воскликнул Дорин. — Хвала Трайну!

Тот в ответ слегка приподнял руку.

— Осторожно, друг... сосуд ещё... слишком хрупок.

Я наклонилась к ду серке, вглядываясь в лицо.

— Что-нибудь чувствуешь?

— Покрывало... на ногах.

В серых с красными прожилками глазах блеснули слёзы.

— Элутар, у меня... мёрзнут ноги.... Впервые за две... тысячи лэдов!... Благодарю... Тир-Элен"на.

Дорин пару раз хлопнул белёсыми ресницами, шмыгнул носом и, скрывая нахлынувшие чувства, занялся растопкой камина. Я положила руку Да"Эйна на покрывало. Струпья от гномьей маготехники заживали прямо на глазах.

— Побереги силы, князь Хэлеворн, — сказал ФиДель. — Это только начало игры.

Да"Эйн долго смотрел на него и наконец ответил:

— Прости, что заставил вас... пройти через это... мальчик.

Тот слегка пожал плечами.

— Мы в Поиске, князь. Ничего личного.

Ду серке попытался засмеяться, но смех перешёл в кашель, затем в стон.

— Элута-ар.... Не смеши, феальдин — спина.... То, что вы сделали... за пределами любого Поиска.

— Тогда не нужно слов, родич. Просто помни об этом.

— У меня хорошая память... Светлый.

Мне показалось, или Да"Эйн имел в виду что-то ещё? Похоже, последней фразой князь обозначил свою позицию в конфликте кланов. ФиДель понимающе улыбнулся и тут же поморщился, дотронувшись до поясницы. Герой! Хорошо, что благодаря Дорину у меня осталась Сила.

— Пойдём посмотрим, чем тебе можно помочь, Дель, — сказала я, кивнув в сторону лаборатории.

— Только не туда, Тара, — быстро сказал муж. — Это было увлекательное приключение, но одного раза вполне достаточно.

Дорин, подбросив в камин очередной брикет прессованного топлива, понимающе усмехнулся и подмигнул пытавшемуся справиться со смехом Да"Эйну.

— Слыхал, друг — приключение! А ты всё пытка да пытка!

— Мне дадут... спокойно умереть? — простонал тот.

— Нет! — хором ответили мы.

— Больно же!

— Прекрати смеяться: ты тревожишь заживающий позвоночник, — сказал Дель.

— Не могу. Мне кажется... что я летаю. Вот, опять!

— Это реакция на отсутствие привычной боли. Когда кровь очистится от гномьего эликсира, пройдёт.

ФиДель наклонился к Да"Эйну и коснулся его виска. Ду серке глубоко вздохнул и закрыл глаза.

— Чего это? — насторожился гном.

— Ничего. Просто "приземлил" нашего летуна на время, чтобы не тратил силы.

— И то дело, — одобрил Дорин и снова занялся камином.

Чтобы не мешать ему, мы с Делем отошли в "рабочий" угол спальни: там в окружении книжных шкафов стоял заваленный бумагами стол. Похоже, все старшие эльфийские маги предпочитали проводить ночи за работой. Что ж, стол как стол, только выше обычного: Да"Эйн был вынужден работать стоя. По этой же причине в комнате не было ни одного стула. Я окинула взглядом мужа и покачала головой: он держался на ногах только усилем воли. Дель молча развёл руками.

/Хочешь сказать, по-другому никак?/

/А как же иначе, Тара? Он же Тёмный, да ещё и родич к тому же. Знаешь, какую силу имеет кровь?/

/Догадываюсь. Только не надо рассказывать, что вдвоём нельзя было удержать болевой порог!/

Дель пожал плечами.

/Гил — валатэр, Тара, Тёмный маг. Он был нужен Дорину. Думаешь, кто принял Тьму Сомбрэля и запустил ток жизненной Силы?/

/Допустим. Но зачем ты взял всю боль на себя?/

ФиДель сложил на груди руки.

/Слушай, может, я и переоценил свои силы, но я не безумец. Если бы всё было так, как ты говоришь, спасать пришлось бы уже меня. А так.... Просто слегка зацепило отдачей./

Зацепило, значит? Рассказывай эти сказки кому-нибудь другому, любимый: ты просто не пускал ко мне чужую боль, став живым щитом между мной и Да"Эйном. Я молча развернула мужа спиной к себе. Позвоночник! Чего и следовало ожидать.

— Стой прямо.

Прямо не получалось: ФиДеля явно уводило в сторону от вертикали. Дорин с интересом наблюдал за нами.

— Дель, мне что, подпереть тебя чем-нибудь?

— Чем-нибудь не надо. Уже стою.

— Замри.

Я расположила правую ладонь вдоль позвоночника мужа на уровне лопаток, левую пристроила поперёк — на поясницу. В кончиках пальцев появилось знакомое покалывание, ладони окутало сияние. Я направила целительную Силу вверх и вниз по позвоночнику.

— Ой! — не удержался Дель.

— Ай, — ответила я, отнимая руки.

— Ну как, узрел "своды в алмазах", князь? — поинтересовался Дорин.

ФиДель тряхнул головой.

— Нет, низарг. Скорее уж, получил пинок и подзатыльник одновременно.

Гном расхохотался.

— Не хватает только поцелуя, — донеслось с кровати. — Контрольного.

— Это ты из личного опыта, князь? — заинтересовался ФиДель.

— Про контрольный? Видишь ли, феальдин, когда имеешь дело с гватамари, ничего нельзя знать наверняка.

Я окинула Да"Эйна подозрительным взглядом. Что-то уж слишком быстро восстанавливается князь! Но это и к лучшему: времени у нас не много.

— Вот что, маги-кудесники, подгорным мастерам ещё новую магомеханику налаживать, так что давайте-ка собирайтесь в Дом Металла. А я к ребятам.

Сомбрэль лежал на диване, его голова покоилась на коленях Гила. Я наклонилась, вглядываясь в бледное лицо ду серке.

— Как он?

— Местами.

— Что?

— Местами, говорю: время от времени приходит в себя. Перестарался Тёмный герой.

— Ясно. А ты?

Гил поморщился и коснулся виска.

— И Светлый герой... перестарался, — раздался шёпот.

— Молчал бы уж, Сомбрэль: оба хороши. Так, вылезай из-под него, Гил. Осторожно! Погоди, сумку под голову подложу.

Оказавшись на ногах, Гил покачнулся и с трудом удержался от падения. Он что, ещё и лечил?! Я тут же схватила его за руку и развернула спиной к тяжёлому креслу. Затем по примеру ФиДеля, когда он делился Силой с ду серке, приложила ладонь к груди друга.

— Прости, Гилли, деликатничать нет времени.

Я ощутила мощный исход Силы. Она накрыла эльфа волной и, мгновенно заполнив каждую клеточку его тела, мягко отбросила в кресло. Голова слегка закружилась. Ух ты! Как бы самой не перестараться!

— Элутар, Тари! — едва отдышавшись, воскликнул Гил. — Ты что творишь?

Он вскочил и схватил меня за плечи.

— Смотри на меня! Голова не кружится?

— Было немного, уже прошло. Да что с тобой?

Друг покачал головой.

— Больше никогда так не делай: ударно-волновое восстановление крайне опасно именно из-за отдачи, поэтому оправдано только в особых случаях. Я буду вынужден доложить командиру.

Что я могла ответить? Что я по-прежнему не всё знаю о собственной Силе? Слабое оправдание.

— Мы в Поиске, феальдин, поступай, как должно.

Гил кивнул. С дивана донёсся ехидный смешок.

— Взыскание... для гватамари.

Феальдин взглянул на ду серке и молча постучал пальцем по лбу. Я присела на диван.

— Ты уже кое-что знаешь о командной работе, Сомбрэль. Ошибка одного может дорого обойтись всем.

— Включая того, кто ошибся, — добавил Гил.

— Прости, ТариАна, я.... Просто у нас не принято... возражать гватамари.

Голос ду серке звучал всё тише.

— Как же вы выжили-то в Подземье с такими правилами игры? — усмехнулся Гил.

— Я же не сказал, князь, что гватамари... не допускают иного мнения. Просто они... должны захотеть его ус...лышать.

— Вот и я о том же, — вздохнул валатэр.

— Погоди-ка, Гил.

Я прислушалась к прерывистому дыханию Тёмного эльфа и заглянула глубже. Его Звёздное Кольцо было в порядке, но ток жизненной Силы в нём оказался слишком медленным. Ду серке не хватало Тьмы, и никто из эльфов не мог ему помочь. Из эльфов никто, но я-то владела Стихией!

... Над моей ладонью закружился хоровод звёздочек и, нырнув в Кольцо, растворился в звёздном потоке.

/Тара, порог близок!/

/Ещё немного, Лес"с!/

Я не могла оторваться от завораживающего зрелища: прямо на глазах звёздный поток в Контуре уплотнялся, вновь набирая силу. Сияние звёзд заливало всё вокруг....

— Ну давай, беги, докладывай командиру! — в срывающемся голосе Сомбрэля слышалось отчаяние.

— Бежать-то зачем? — спокойно возразил Гил. — Он и так знает. Ты что, ещё не понял? Пусти!

— Что ты собираешься делать?

— Отойди от неё, Тёмный, — в голосе Гила послышалась угроза.

Элутар, подерутся ведь! В голове шумело так, что я едва различала голоса эльфов. Всё-таки перестаралась. Зато теперь я знаю, что такое отдача при ударно-волновом восстановлении: внезапное падение жизненной Силы до порогового уровня и медленный подъём до нормального. Если превысить порог, подъёма можно не дождаться. Мне нужно было сначала полностью восстановиться, а уж потом ду серке вытаскивать. Предупреждал же Хранитель: порог близок!

— Делай... что он говорит... Сомбрэль, — с трудом произнесла я.

На лоб легла прохладная ладонь Гила.

— Тари, ты меня слышишь?

— Нормально, Гил... голова только.

Я прислонилась к сильному плечу. Друга? Брата? Какая разница. Сомбрэль сидел на корточках возле дивана и не сводил с меня глаз.

— Ты как? — спросила я.

— А ты?

Я? Помнится, Гил нашёл подходящее словечко.

— Местами.

Ду серке поднялся и провёл ладонью по лицу.

— Уж лучше бы я ушёл.

— Что, совсем купол рухнул? — возмутился Гил. — Тогда бы ей пришлось вытаскивать тебя из Пустоты! Умник.

Тем временем в голове у меня почти прояснилось, слабость ушла. Гил?

— Так, кудесник, заканчивай помогать, дальше я сама.

— Как скажешь, сестрёнка.

Я серьёзно посмотрела на него.

— И вот что ещё, братишка: в том, что со мной случилось, твоей вины нет.

Эльф рассмеялся.

— Разумеется, нет! Скажи это командиру.

Когда мы с Гилом вернулись в спальню Да"Эйна, то первым делом наткнулись на красноречивый взгляд ФиДеля. Сделав в ответ "страшные глаза", я подошла к кровати. Князь, уже полностью одетый, полусидел в подушках, а Дорин, присев в ногах, пытался зашнуровать его сапоги.

— Да откуда ж мне знать, как затягивать, — недовольно ворчал низарг. — Сколь раз уж переделывал, и всё не эдак!

— Да нет же, гном, не так! Легче, говорю!

Низарг в сердцах всплеснул руками.

— Ранх тебя побери, эльф! Что ж ты прежде-то молчал, когда я обувку твою налаживал?

— Так раньше он ног не чувствовал, низарг, — не выдержал Гил. — Дай-ка я попробую.

Он опустился возле кровати на колено, ловко распустил и снова затянул шнуровку.

— У сапог этого кроя есть один секрет, Мастер: на сгибе, вот тут, нужно отпускать примерно на палец, иначе в них далеко не уйдёшь. Сейчас мы используем другой крой, там особые тонкости не нужны.

— Благодарю, валатэр, — сказал князь.

— За сапоги? — улыбнулся Гил, поднимаясь.

— И за сапоги тоже.

— Ну что, уходим? — спросил ФиДель.

— Погоди, феальдин, — попросил Да"Эйн, — я должен.... Словом, мне нужно видеть того, кто поделился со мной жизнью.

— Как скажешь, князь, — ответил командир и кивнул Гилу.

Тот вышел и через мгновение вернулся с Сомбрэлем. Ду серке окинул комнату быстрым взглядом Охотника и подошёл к изножию кровати. Два Тёмных эльфа молча смотрели друг на друга. Один был слаб и едва сидел, опираясь на подушки, белоснежные волосы, сплетённые в косы, обрамляли бледное лицо. Другой был полон сил, темноволос и готов в любой момент взорваться смертоносным Танцем. И всё же разница между ними заключалась не в этом, и даже не в алморах, сиявших на одеждах Да"Эйна. Это было то, что так умело скрывал Гил и никогда не прятал ФиДель — особый аристократизм эльфийской знати, или Кровь, как говорили они сами. И это сейчас хорошо чувствовали все. Князь молчал, изучающе глядя на соплеменника. Пауза затягивалась. В глазах Охотника блеснул дерзкий огонёк.

— Прости, Высокий князь, я не знаю, как приветствуют друг друга Перворождённые Тёмной крови, — сказал он, слегка разведя руками. — Видишь ли, до недавнего времени я был делотом.

Элутар, кто тянул этого парня за язык! Впрочем, особого выбора у Сомбрэля не было — он не принадлежал ни к одному из Домов ду серке, и скрыть это от Тёмного князя было невозможно. Если бы Да"Эйн мог, он бы подался вперёд. Это было видно по изумлению на его лице.

— Кем ты был?!

— Ты не ослышался, Высокий князь: я был Отверженным. Более того, я задолжал твоим Светлым родичам жизнь, а это Долг крови.

Сомбрэль коротко взглянул на ФиДеля и продолжил:

— Те, кому я должен, вернули мне Существование, а значит, и Первородство. Теперь же я просто хочу знать, как именно Тёмный воин должен приветствовать Тёмного князя.

Да"Эйн потёр виски, пытаясь сосредоточиться.

— Погоди-погоди, какое приветствие? Ты хочешь сказать, что тебе вернули Истинное Имя? То есть, та сказка, на которую можно было купить каждого делота, стала явью?!

Элутар! Для затворника князь слишком много знает о делотах! Не хватало ещё, чтобы он догадался, что мы собираемся разрушить ритуал. И почему я не догадалась предупредить Сомбрэля?

— Ну, сказки иногда становятся явью, князь Хэлеворн, — заметил ФиДель. — На то они и сказки. Это был эксперимент Навигаторов. Не думаю, что когда-нибудь решусь его повторить.

А вот это — чистая правда. Лезть в сознание каждого убийцы за его Именем — нет уж, увольте. Проще раз и навсегда уничтожить сам ритуал.

— Так что там с приветствием, князь Хэлеворн, — напомнил Сомбрэль.

На лице Да"Эйна изумление сменилось лёгкой растерянностью.

— Э-э-э... по Этикету? Тёмный Охотник отдаёт обычный поклон, воин — низкий. Ты Древней крови?

— Н-не уверен, — качнул головой бывший делот.

— Назови своё имя.

— Последнее?

Брови Да"Эйна снова взлетели.

— Имена тебе ничего не скажут, князь, — не выдержала я. — Его зовут Сомбрэль, и, делясь с тобой жизнью, он не интересовался древностью твоей крови.

Тёмный задумчиво посмотрел на меня и снова перевёл взгляд на стоящего перед ним соплеменника.

— Верно, не спрашивал. Тогда давай так... Сомбрэль. Я — князь Да"Эйн Хэлеворн, и я даю тебе своё имя. Ты можешь использовать его в обращении и приветствовать меня простым наклоном головы.

Глаза Сомбрэля округлились от изумления, он с трудом проглотил слюну.

— Достойно, князь, — оценил ФиДель. — А как же Этикет?

— ТариАна права, родич: этот парень поделился со мной жизнью, так что плевал я на Этикет. Я плачу свои долги, князь, и это только начало. Кстати, Сомбрэль, надеюсь, ты понимаешь, что в отношении других Высоких князей работают прежние правила?

— Я помню, князь Да"Эйн: низкий поклон.

— Отлично. Тогда последнее, феальдины. Каков этот воин в Танце?

Сомбрэль сверкнул очами на князя, но смолчал, только до крови закусил губу. ФиДель спокойно ответил:

— Более чем хорош, князь Хэлеворн.

Гил кивнул, подтверждая оценку брата.

— Ему можно доверить оружие?

— Разумеется. Однако степень риска от такого шага не должна превышать опасности от внешней угрозы. Имея дело с бывшим делотом, я предпочитаю не рисковать.

— Я понял, командир. Однако делота больше нет, есть Перворождённый, поэтому я просил бы тебя отступить от правил.

Да"Эйн кивнул Дорину. Гном наклонился к изголовью кровати, достал оттуда длинный свёрток и положил его на колени князю. Тот медленно развернул плотную ткань. Парные рисморы в парадных ножнах! Гил восхищённо присвистнул, в глазах Сомбрэля при виде такого оружия вспыхнул багровый огонёк.

— Видите ли, Светлые князья, на возвращение старых клинков я не рассчитывал, так что пришлось создавать новые — в свободное от дружеских пыток время, — пояснил Да"Эйн. — Словом, я хочу доверить их Сомбрэлю — до тех пор, пока не смогу носить их сам. Мечи заперты в ножнах, так что сложностей не возникнет.

Все взгляды обратились к ФиДелю. Командир, по обыкновению, сложил на груди руки.

— То есть, ты избрал Тёмного воина Хранителем княжеских мечей? Я правильно понял, князь Хелеворн?

— Ты правильно понял, родич.

Элутар, Хранитель мечей! Эльфы Древней крови издавна владели особым оружием, поэтому никогда не передавали его в чужие руки. В случае, когда хозяин уже не мог, а наследник ещё не умел владеть клинками, из лучших воинов клана избирался Хранитель мечей. Артефактное оружие было воинским оберегом, и его утрата считалась огромной потерей для семьи и клана. Хранителю не позволялось извлекать клинки из ножен, зато расстаться из-за них с жизнью было вполне реально. Сомбрэль же не подходил на эту почётную должность ни по древности крови, ни по происхождению. Делая простого воина Хранителем мечей Высокого князя, Да"Эйн поднимал его до своего уровня. Похоже, его самого это не волновало, зато Сомбрэль от свалившихся на него подарков судьбы просто потерял дар речи.

— Ну что ж, если такова свободная воля князя Древней крови, — пожал плечами ФиДель и взглянул на брата.

Тот кивнул.

— ...то Младшие князья Л"лиорентали готовы засвидетельствовать её на любом уровне, — закончил командир. — Однако это Поиск, Перворождённые. Надеюсь, никому не нужно объяснять, что произойдёт, если эти красавцы каким-то образом покинут ножны?

Это был не вопрос, а напоминание, поэтому ответа не последовало.

— Это всё, что ты хотел, родич?

Да"Эйн устало кивнул и откинулся на подушки.

— Тогда выходим. Порядок следования тот же. И да, Гил, возьми у низарга мешок с железом: ему нужны свободные руки.

— А эльф? — озабоченно спросил гном.

— Всё продумано, Мастер, — усмехнулся ФиДель.

Он наклонился и, накинув на Да"Эйна покрывало, поднял его на руки.

— Осторожно, князь, — предупредил Тёмный эльф. — Во мне гномьего железа не меньше, чем в том мешке.

— Да мы почти всё вытащили, — заметил Гил, идя следом. — Разве что в позвоночнике немного осталось. Достать?

— Элутар! Нет!

— Он шутит, князь, — пояснил Дель. — Тебе, кстати, взыскание, феальдин.

— Ему-то за что, командир? — возмутилась я.

— Тебе тоже, любимая.

Разделение миров

ФиДель

Да"Эйна устроили в спальне. Ему повезло: вместо жёсткого полосатого валика он получил свою же подушку, которую догадался прихватить с собой Сомбрэль. Запущенный нами и подстёгнутый целителем-Навигатором ток жизненной Силы перестраивал организм князя, буквально круша последствия давних тяжёлых повреждений. Выдержать такое в полном сознании мог не каждый, поэтому вскоре Да"Эйн впал в глубокое забытьё.

— Умница, — сказала Тара, отнимая руку от его лба. — И процесс обезболил, и силы сэкономил. Пошли, мальчики: пока нам здесь делать нечего.

Мы вернулись в гостинную и подсели к столу, ломившемуся от еды. Гномы называли это лёгким ужином. Поскольку мы ещё не отошли от обеда, то ограничились узваром — сладким квасом на сухих фруктах, неведомо откуда взявшихся в этих глубинах. Сомбрэль повертел в руках и поставил на стол оправленный в серебро кубок.

— Ну ты как, голова не кружится? — спросил его Гил.

— От кваса? — усмехнулся ду серке.

— От взлёта.

— Ты об этом, что ли? — Сомбрэль кивнул на стянутый ремнями свёрток у себя за спиной.

Это были упакованные вместе с парадными ножнами рисморы Да"Эйна.

— И об этом тоже.

— За мальчишку держишь, князь? — прищурился ду серке. — Воспользоваться дарованными мне привилегиями может только самоубийца.

Мы обменялись взглядами. Неужели благодарность Да"Эйна была всего лишь игрой на публику?

— А как же спасение жизни? — спросила Тара.

Она выглядела усталой, что не удивительно для мага, проделавшего такую работу. О том, что ей ещё и Врата открывать, я старался не думать.

— Видишь ли, ТариАна, у нас спасение жизни старшего по рангу считается долгом перед кланом, — пояснил Сомбрэль. — Такая честь не стоит благодарности.

— То есть, ты хочешь сказать....

— Игра? Безусловно. Другое дело, какая?

— В поддавки, Сомбрэль, — невольно улыбнулся я. — Ты же сам её и начал. Зачем ты сказал Да"Эйну, что не имеешь представления об Этикете? Похоже, князь тебе не поверил и теперь проверяет.

— Откуда ему знать такие подробности про делотов? Он же две тысячи лэдов в этом "каменном мешке" просидел.

Гил вздохнул и покачал головой.

— Как думаешь, Сомбрэль, где сейчас твои бывшие соратники, по приказу ваших гватамари штурмовавшие этот самый "каменный мешок"?

— Как думаешь, феальдин, что такое "полный курс методов дознания"? — задал встречный вопрос ду серке.

"Полный курс методов дознания"? Звучит как "полный курс пыток и членовредительства". Элутар! Как же ему объяснить помягче?

— Ты пойми, Сомбрэль, — делот — это управляемое оружие, которое можно отключить в любой момент. Хочешь сказать, что Отверженные умеют молчать? Допустим, но против своих создателей, Высших Тёмных, им не устоять с любой подготовкой.

Ду серке изменился в лице.

— Ну, тебе-то не о чем волноваться, Перворождённый, — заметил Гил и без обычной иронии в голосе спросил:

— Что, всё ещё слишком близко?

Сомбрэль недоверчиво взглянул на него, и, убедившись, что тот не шутит, ответил:

— Н-не знаю. Сложно всё как-то.

— Ладно, Охотник, время лечит, — сказал я.

Ду серке взглянул на меня.

— Есть один вопрос, командир. Позволишь?

Командир? Мы с Гилом осторожно обменялись взглядами. Похоже, ду серке не заметил оговорки.

— Давай, Сомбрэль.

— Как тебе Хранитель мечей? На мой взгляд, не вписывается это ни в какую игру.

— Есть соображения?

— Да есть кое-что, — продолжил он. — Князь Да"Эйн возвращается из небытия, практически идёт в неизвестность. Связи оборваны, союзники потеряны, друзья, если и были, через две тысячи лэдов вполне могут оказаться врагами. Да и с родичами, насколько я понял, у него были сложности. И это не считая его....

Ду серке развёл руками, подыскивая слова.

— Я понял, продолжай.

— Словом, князю нужен кто-то, на кого он мог бы опереться на первых порах. Если моё предположение верно, то я для него — просто подарок.

— Верно. Тёмный сомнительного происхождения, не принадлежащий ни к одному из Домов, не имеющий ни связей, ни положения в Ломэдоре, зато знающий расклад сил в клане и механику власти.

— К тому же связанный с самим князем долгом и кровью, — добавил Гил. — Похоже, Да"Эйн, вернувшись, расчитывает создать собственный Дом.

— Не смеши, князь, — улыбнулся Сомбрэль. — Для этого нужно быть серехини, Дочерью Крови. — И потом, после отделения новый Дом всё равно находится под крылом материнского, пока не окрепнет. Разве у вас не так?

— Да в общем, так же. Однако Да"Эйн Да"Эйном, а ты-то как же: один и без гватамари?

Сочувствие на лице Гила было почти искренним. Сомбрэль усмехнулся.

— Почему — без гватамари? Просто я первый ду серке, который выбрал её сам. ТариАна, Светлая гватамари.

Мы с Гилом застыли, глядя на него. Светлая гватамари?

— Погоди-ка, Сомбрэль, ты что, не собираешься оставаться в Ломэдоре? — изумлённо спросил Гил.

— Я собираюсь быть первым Тёмным эльфом, вернувшимся в Эльдамаль.

— А как же Элегорд?

Ду серке помрачнел.

— Элегорд мой сын, а сын выбирает путь отца. Если, конечно....

Он не договорил. Элутар, время не стоит на месте!

— Должны успеть, Дель, — сказала Тара. — Я надеюсь отправить Тангаров домой завтра, вернее, уже сегодня. Главное, чтобы Дигрим и Дангор нашли Путь.

Я задумчиво посмотрел на жену. Она вопросительно подняла бровь.

— У меня к тебе два вопроса, Тир-Элен"на: сложный и очень сложный. С какого начать?

— Начни со сложного, — улыбнулась Тара.

— Как скажешь. Когда ты вернёшь Кхилин-Заррат Амандору, где окажемся мы?

Повисла тишина. Тара продолжала улыбаться. Похоже, я переоценил сложность вопроса.

— Всё предусмотрено, командир. Видишь ли, Тангаров эта проблема тоже занимала — настолько, что они в конце концов её решили. Когда жрецам стала ясна суть катаклизма, они верно рассудили, что коридоры Кхилин-Заррата, созданные ими в Эльдамале, не принадлежат Амандору, и в случае их возвращения в родной мир останутся здесь. Гномы связали их между собой и вывели во внешние, эльдамальские пещеры Лабиринта. Там есть несколько залов на разных уровнях, источники воды, жильё и мастерские, а главное — держитесь, феальдины — туда выходят нижние ярусы Гостевых Палат.

— Подгорный отель для делотов, — мрачно констатировал Гил. — И что с ними делать?

— Именно! И если это тот самый "очень сложный вопрос", который ты хотел задать, Дель, то у меня нет на него ответа, — подытожилаТара.

— А у гномов? — спросил Сомбрэль.

— Они ждут нашего решения. Если мы не примем его, они просто закроют пленников в коридорах и уйдут.

— Оставят умирать? В камне?!

— Да что за каша у тебя в голове, Сомбрэль! — возмутилась Тара. — Я же сказала: там есть всё для того, чтобы выжить. А если приложить голову и руки, то со временем можно пробиться в Лабиринт.

— Разумно, — одобрил Гил. — Может, этим и ограничимся? Не тащить же за собой в Ломэдор связку убийц?

— Боюсь, князь Хэлеворн будет иного мнения, — покачал головой ду серке. — Он — Тёмный Охотник высшего ранга. Таких у нас не много, и они не оставляют врага за спиной.

— Тогда я не завидую делотам, — усмехнулся брат. — Убийцы Перворождённых — не эльфы, а значит, не имеют права на снисхождение.

Сомбрэль молча поднялся и отошёл к камину.

— Совсем недавно он был одним из них, Гил, — напомнила Тара. — У этих ребят, что в Гостевых Палатах, никогда не было выбора.

— Хочешь им его предложить? — спросил я.

— Хочу попросить у Таргона ключи от всех замков, командир. На всякий случай.

Князь Хэлеворн сидел в кресле, обложенный подушками. На нём не было ситаля, и его вновь созданный "доспех", надетый поверх костюма из чёрного эласа, сиял полированным металлом. Всё как говорил Мастер Дорин: гибкий каркас, подвижные суставы, механика передвижения. Новая "кираса" не только поддерживала тело в вертикальном положении, но и допускала наклоны в разные стороны, и сидеть теперь было можно согнув ноги, а не полулёжа, как раньше. К сожалению, механизм передвижения проверить не удалось: Да"Эйн был не настолько силён, чтобы ходить даже с его помощью, но от прежнего характерного звука, сопровождавшего работу, гномам удалось избавиться. Конструкция "доспеха" была не только изящной, но и удобной — с новыми креплениями и застёжками князь мог управляться самостоятельно. Дорин придирчиво оглядел друга и удовлетворённо кивнул.

— Ладная машина вышла. Без затей, правда, зато износу не будет.

— Без каких ещё затей? — насторожился Тёмный эльф.

Гном сокрушённо вздохнул.

— Да было у меня пару задумок. Чего уж теперь.

— Не надо, Дорин, очень тебя прошу, — взмолился Да"Эйн. — Я и так то ли на голем, то ли на заводную игрушку похож. Не хватало ещё крыльев и хвоста в качестве руля высоты!

— Ну как знаешь, — улыбнулся Дорин в усы.

— Можно мне встать?

— А чего ж нельзя-то? Вставай.

Эльф глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Вцепившись в подлокотники побелевшими пальцами, он с трудом приподнялся, и тут же гибкие сочленения "кирасы", отвечая на усилие, пришли в движение: "доспех" плавно вытолкнул тело князя вверх. Мастер Дорин тут же подхватил друга и помог ему удержаться на ногах.

— Эй, не так быстро, эльф!

Глаза Да"Эйна подозрительно блестели.

— Я стою, гном? Странные ощущения.

— Это только начало, князь, — улыбнулась Тара.

— Неплохое начало... Светлая гватамари.

Светлая гватамари? Ну, Сомбрэль ещё куда ни шло, а этот с какого перепугу? Я взглянул на жену и поэтому упустил момент, когда Да"Эйн начал оседать на пол. Дорин едва успел его поймать. Осторожно усадив друга обратно в кресло, гном укоризненно покачал головой.

— Огорчаешь ты меня, эльф. Нешто так можно?

Да"Эйн прикрыл глаза, пытаясь справиться с болью. Тара, помогая, коснулась его виска.

— Левитация, ТариАна.

Гном всплеснул руками.

— Ты с головой-то дружишь ай нет, Да"Эйн? Какая тут левитация? Ты же сам на неё запрет накладывал, а жрецы наши его в Камень упрятали, для надёжности. Неужто запамятовал?

— Помню, — слегка улыбнулся князь, — кажется.

— Тот, кому кажется, знаешь, где окажется? — проворчал гном. — Вот сыму к Ранху эту игрушку, пусть тебя и дале князь-феальдин на руках таскает!

— Ну да, князю-феальдину больше заняться нечем, — заметил Сомбрэль. — Ты решил играть в команде, князь Да"Эйн, так играй по правилам: ошибка одного серьёзно бьёт по всем остальным. Переоценил силы — считай, задержал команду на марше. Так что впредь давай без геройства.

Тёмный эльф спокойно стоял перед Высоким князем, сложив на груди руки. Ай да Охотник! Толково и не без изящества. Гил отвернулся, чтобы скрыть улыбку, Дорин застыл с открытым ртом, а выражение лица самого князя Хэлеворна мне просто не передать словами.

— Т-ты это мне? Ты?! Да я....

Взбешённый взгляд Тёмного облетел комнату и наткнулся на Тару, которая откровенно улыбалась. Князь неожиданно рассмеялся.

— Где вы достали это чудо, Светлые?

Я вопросительно поднял бровь.

— А что тебя не устраивает, Тёмный? Он всего лишь использовал данное тобой право.

— Точно! Для возмущения нет повода, — поддержал Гил.

Да"Эйн покачал головой.

— Видите ли, Младшие князья, право-то мы даём, да взять его мало кто осмеливается. На моей памяти это первый случай.

Он посмотрел на Сомбрэля. Тяжёлый взгляд, тёмный. Валатэр, боевой маг-оружейник! Прав был Вельтагир Тиндомэ: слухи о безвозвратной потере дара оказались сильно преувеличены. Впрочем, Тьмой нашего ду серке не напугаешь: он продолжал спокойно смотреть на князя.

— Похоже, я сделал правильный выбор, Охотник, — сказал Да"Эйн. — Однако вот мой совет: держи дистанцию, пока я к тебе не привыкну. Древняя кровь, знаешь ли, штука сложная, так что впредь давай без геройства.

— Я понял, князь, — ответил Сомбрэль.

— Вот и отлично, Тёмные герои, — сказала Тара. — Надеюсь, в ближайшее время лётных испытаний не предвидится. Однако что там с Дайенаром, Гном?

— А что ему сделается? Сберётся, как назначено. И вы сбирайтесь: ты, дочка, и ты, князь-феальдин. Надобно показать вам, откуда путь свой продолжите, коль всё ладно выйдёт.

Мастер Дорин вёл нас через семейные покои Дома, и пока мы дошли до его кабинета, успели раскланяться с несметным количеством родичей и домочадцев. Наконец он толкнул тяжёлую дверь, и мы попали в царство книг, чертежей, инструментов и приборов. Всё это заполняло шкафы и стеллажи, громоздилось на полу и даже свисало с потолка. Ловко миновав напольный лабиринт из сложенных в стопки фолиантов, низарг оказался возле рабочего стола, а мы с Тарой так и застыли на пороге, как корабли, не рискующие выйти в море без лоцмана. Дорин нетерпеливо оглянулся.

— Ну?

— Ты бы прибрал тут, что ли, Гном, — сказала Тара, осторожно пробираясь между "рифами".

— Так иначе-то положишь — потом не сыщешь, дочка, — прищурился Дорин. — Да баловство всё это, ещё с Академии Подгорной. Для Мастера не кабинет — мастерская первое дело. Погоди-ка!

Освобождая подходы к стене, гном ловко сдвинул огромный рабочий стол вместе с содержимым, ногой затолкнул под него выкатившиеся свитки с чертежами и направился к шкафу. Скрипнуло дерево, зазвенели дверцы, и очередной предмет мебели уехал в сторону, открыв за собой голую стену. Дорин приложил к ней ладонь — ничего. Гном озадаченно почесал бороду и в сердцах двинул по камню кулаком — с тем же успехом. Тара едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Заело, низарг? — поинтересовался я, вспомнив, Дигрим открывал подземелье в Полянках.

— Да ну её к Ранху!

Дорин собрался было дать стене хорошего пинка, как она тут же исчезла, явив нам просторное овальное помещение — то ли зал, то ли комнату. Его назначение было сложно определить: обстановки почти никакой, разве что каменные скамьи у стен. В кованых держателях ярко пылали факелы, в центре зала на высокой мраморной подставке поблёскивал хрусталём Видящий камень. Я не смог сдержать изумления.

— Откуда, Мастер?!

Гном усмехнулся.

— Архимагова памятка. Сказывал, сгодится, и поди ж ты — сгодился!

Вот уж с чем я меньше всего рассчитывал столкнуться, так это с Видящим камнем Ноэ"Тхафара! Тем временем низарг продолжал:

— Сюда мы вас с ТариАной из Дайен-харта переправим, прямо сквозь Камень, коль всё удачно сложится. Тут и ваши дожидаться будут. Выход из зала один, — Дорин кивнул на тёмную арку коридора, — карта при вас, не заблудитесь. Коридоры замкнуты, ключи от Лабиринта у тебя, дочка. Что с постояльцами здешними делать — сами решайте, негоже нам меж эльфами встревать. Однако опасны оне, князь-феальдин — не тем, что с оружием ловко управляются, а тем, что Слова своего не имеют. Веры им нет, о сём крепко помните.

Гном неожиданно застыл, к чему-то прислушиваясь, и через мгновение сообщил:

— Батюшка кличет. Я отлучусь, а вы тут осмотритесь покуда.

Гном исчез в кабинете. Вскоре оттуда послышался грохот и поминание Ранха: похоже, низарг всё же налетел на книжный "риф". Когда воцарилась тишина, Тара подошла ко мне.

— Устала, волшебница?

Жена вздохнула и крепко обняла, прижавшись всем телом. Я спрятал лицо в её волосах, вдохнул родной запах и закрыл глаза.

— С ними всё в порядке, любимая. Ты же знаешь: я держу Связь.

Тара отстранилась.

— Связь? А Ной? В смысле, Архимаг?

— Связь Ментального Навигатора отследить нельзя, — напомнил я.

Жена недоверчиво покачала головой.

— А раньше было можно. Помнишь, как нашёл тебя Ролли в Оке Света?

— Помню, но тогда я ещё не умел быть Навигатором.

— Научился?

Я пожал плечами и кивнул в сторону хрустального шара.

— Вот с этим будет сложнее. Не хотелось бы попасть на крючок к Архимагу.

— Разберёмся, Дель. Сейчас важнее разделить миры.

— Согласен. Просто не понимаю, зачем он здесь. Эту древность даже хенельдегоном назвать трудно.

— Для сопряжения сгодится.

— Для чего?!

Я решил, что ослышался. Тара снова прижалась ко мне.

— Давай ещё немножко так постоим, Дель.

— Я бы с удовольствием так даже полежал, Тара, но ты не ответила.

— Ты что, не можешь не работать?

— Я в Поиске.

Жена тяжело вздохнула и выпустила меня из объятий. Вот болван!

— Ладно, командир. Отправлять Тангаров домой мне придётся отсюда, и делать я это буду во время их магического ритуала. Гномы называют это сопряжением — точным совпадением двух событий. Но чтобы открыть Переход в нужный момент, я должна видеть, что происходит в Дайен-харте. Вот зачем здесь установлен хенельдегон. Но это всё потом, главное, чтобы Дигрим и Дангор нашли Путь.

— Эти найдут. После того, что я здесь видел....

— Ты про Да"Эйна?

— И про него тоже.

Мой взгляд остановился на Видящем камне. Что, Ной, по-прежнему пытаешься всё контролировать? Я тряхнул головой: эта мысль явно не отсюда. О чём я? Ах, да, ритуал. Гномам придётся воссоздать его полностью: всё должно быть так, как было две тысячи лэдов назад — тангарская магия, Земля, Свет.

— Погоди-ка, Тара, а Свет?

— А лугасиль? — улыбнулась она.

— Ах да, Таргелон!

— Твой родич по матери, кстати.

— Вот уж некстати, Тара! Последнее время я и так встречаю родичей на каждом шагу. Такое впечатление, что моим предкам было нечем заняться, кроме как любить друг друга!

Тара рассмеялась.

— Дорин вернётся не скоро, а в коридоре темно. Предлагаю родственную любовь, командир.

— Ты серьёзно?

— Более чем.

Вот уж не думал, что мне для этого дела придётся прятаться по тёмным коридорам! Академия, конечно, не в счёт.

— Всё, хватит, дальше не пойду, — заявила жена, остановившись в пяти лантрах от входа. — А что, в Академии были трудности с освещением?

Элутар! Пришлось закрыть ей рот поцелуем. Мы торопливо расстёгивали друг на друге одежду, путаясь в руках, ремнях и куртках.

— Погоди — сир"рис.

Я снял меч и акуратно положил его между нами на пол. Руки жены скользнули под рубашку. Лёгкие прикосновения восхитительно обжигали кожу, заживший бок слегка покалывало. Я чуть отстранился, нашёл под блузкой одно из прохладных нежных полушарий и накрыл ладонью.

— Дель....

Любимая вздохнула и запрокинула голову, ища мои губы, а её руки уже подбирались к нужному месту. Что ж, моя мелиана умеет найти нужное место — что в любви, что в работе. Я едва успел бросить под себя куртку — ноги едва держали, а падать на голый камень как-то не хотелось....

Одевались мы молча и очень быстро: Тара едва не прозевала возвращение подгорного батюшки.

— Ты как? — спросил я уже на ходу.

— Да как.... Вся спина в синяках — от затылка до коленок, — машинально ответила она, заправляя блузку в штаны.

— Элутар! Ты сама-то поняла, что сказала?

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Никому не рассказывай, — посоветовал я.

Дорин появился, когда я затягивал на куртке последний ремень. Окинув нас подозрительным взглядом, гном спросил:

— Ну, осмотрелись тут?

— Осмотрелись, батюшка, — ответила Тара, честно глядя ему в глаза.

— Вот и ладно. Пойдёмте уж, провожу в покои.

Тронный зал Дайен-харта был залит светом. Белоснежный камень стен и высокого купола сыпал разноцветными искрами, словно огромный кристалл алатамира. В дальнем конце зала на возвышении был установлен трон аскарха из цельного кхазад"кхора, к нему вела мраморная лестница с широкими ступенями. На нижней по правую руку главы клана стоял оскор низарга, согласно очерёдности возглавлявшего Совет, каменные троны остальных восьми глав тангарских родов располагались полукругом у подножия возвышения. Свободный центр зала окружал невысокий амфитеатр. Сейчас его скамьи занимали подгорные жрецы высшего ранга, Говорящие-с-Камнем, и таны, Мастера Силы. От сияния алатамиров в их посохах и венцах было больно глазам. Гвардейцы-берзарги проводили нас до дверей Тронного зала. Дальше охрана была не нужна: в стенных нишах высились каменные изваяния подгорных бойцов, и мне совсем не хотелось знать, как всё это работает.

Остановившись перед возвышением, мы с Тарой поклонились Высокому Собранию. Низарги степенно кивнули в ответ. Я поднял взгляд на Таргона. Его белоснежные волосы не были сплетены в косы, и я поймал себя на мысли, что они не короче, чем у нашего отца. Лицо гномьего патриарха было неподвижно, почти безжизненно, как были неподвижны и безжизненны лежащие на подлокотниках руки. Будто каменное изваяние! Живыми оставались только глаза, блестевшие из-под нависших бровей.

— Трайн в помощь, Барук в защиту, аскарх, — приветствовал я его на кхазде. — А-ой, Подгорный князь Таргон Тангар.

— Храни тебя Элутар, Перворождённый, — ответил гном на староэльфийском. — Авен Элль, Высокий князь Л"лиоренталь.

Голос Таргона неожиданно звучно и торжественно раскатился по залу. Я невольно бросил взгляд на резной купол: он явно ловил и усиливал звук! Продолжение разговора ожидалось в том же ключе, но аскарх неожиданно перешёл на кхазд, заговорив совсем другим тоном.

— Дале я буду сказывать без затей, уж не серчай, сынок. Не довелось мне в прежние-то времена Навигаторов встренуть: не бродили оне тогда по подземельям. А вот поди ж ты: не только встренул, но и родичем стал! Не зря, выходит, жизнь прожил: дружба Тир-Элен"на дорогого стоит. Так храните же её, Тангары!

Последняя фраза прозвучала как приказ. А взгляд-то какой у аскарха! Под такой ненароком попадёшь — придавит! Гномы поднялись и все как один низко поклонились патриарху. Таргон, ещё раз окинув взглядом зал, чуть наклонился вперёд и много тише добавил:

— И напомни Архимагу, сынок: он должен мне бутылку "Вэлле Эстэ". Он поймёт. Ну, Трайн в помощь, Барук в защиту всем нам, дети. Устал я.

Откинувшись на спинку трона, аскарх прикрыл глаза, и его сходство с изваянием стало ещё заметнее. Угасающим голосом он произнёс:

— Веди Дайенар, низарг Адор.

Сидевший на возвышении гном поднялся с места, поклонился аскарху и объявил:

— Дайенар девяти тангарских родов просит помощи Навигаторов.

Вот так, прямо и без затей. Наши бы Элутар знает чего выкрутили бы из обыкновенной просьбы! Старейшие и жрецы подгорного народа снова поднялись с места и с достоинством поклонились, на этот раз нам. Я вскинул брови от удивления, Тара же осталась невозмутимой. Тангарская женщина, металлическая! Низарг Дорин, опустившись обратно в кресло, спрятал улыбку в усы.

— Ваша дружба, Тангары — особая милость Прародителя Трайна, — ответила Тара. — Готовы ли вы повторить Путь, что уже пытались проделать однажды?

Низарги обменялись взглядами.

— Готовы, — ответил низарг Адор. — Но что если Путь до сих пор не найден, Тир-Элен"на?

— Путь найден, Старейшие, — подтвердил я. — Начинайте ритуал.

... Перекрёсток Миров! Чёрный аксамитовый занавес, затканный мириадами мерцающих звёзд и усыпанный звёздной пылью. Я уже был здесь однажды, когда Тара встречалась с Зодчим.

— Ну и где искать наших разумников?

Тара вглядывалась в мерцающие нити. Каждая из них — дорога в иной мир.

— Видишь ли, Дель, Путь Тангаров не только утерян, но и не завершён.

— То есть?

— То есть его не видно с Перекрёстка.

— Элутар! До тебя только что дошло?!

— Ну, не совсем только что, — задумчиво ответила Тара.

Рядом закружился звёздный вихрь. Знакомый силуэт блеснул рубисами глаз.

— Гриш! — удивлённо воскликнул я.

— Авен Элль, Страж Границ, Высокого Неба, Тара, — кивнул Зодчий. — Нужна помощь?

— Как всегда, Гриш, — улыбнулась Тара. — Как поживает Облачный город?

— Поднимается, — загадочно ответил грифон. — Ищешь Путь-без-конца?

Слов не было. Я изумлённо взглянул на Тару. Она улыбнулась.

— Изначальный Зверь.

Да, но всё же... как?!

— Я слышу миры, — ответил звёздный грифон и канул в темноту.

Вернулся Гриш очень скоро, неся в клюве цепочку из звёздочек, и положил её к нашим ногам.

— Путь-без-конца, — сообщил он. — Гномы забавные.

— Да уж — затейники, каких мало, — вздохнула Тара. — Спасибо, Гриш.

Зодчий склонил голову на бок, разглядывая нас. Раздался звук, похожий на удовлетворённое урчание и смешок одновременно.

— Грядут перемены, Тир-Элен"на.

Мы посмотрели друг на друга, а вихрь из серебряных звёзд уже умчался прочь ...

Гил мерил шагами зал, Сомбрэль улёгся на скамью у стены — по-моему, он решил использовать дарованные Да"Эйном привилегии в полном объёме. Сам князь в плавающем кресле сидел в центре комнаты, внимательно наблюдая за Тарой. Она не отводила глаз с Видящего камня, где в магическом круге подгорные маги творили рунную магию. На всякий случай я заслонил её и хенельдегон собой.

— Ты непрозрачен, феальдин, — заметил Да"Эйн.

— Надеюсь, валатэр.

Наши глаза встретились. Боевой маг Тьмы и боевой маг Духа. Лучше не надо, князь: не место и не время. И вообще при нашем Древнем раскладе — чистая блажь. Я отправил эту мысль прямо в сознание Да"Эйна. Он слегка вздрогнул от неожиданности и поднял брови, удивляясь её появлению, а когда понял, сказал:

— Прости, Младший князь: возвращение Силы ударяет в голову не хуже старого вина.

Я молча кивнул, принимая извинения.

— Как ты это сделал? Через Ментал?

— Мне не нужен Ментал, князь. Я Навигатор.

Ответить изумлённый ду серке не успел: тихий возглас Тары заставил меня оглянуться. В центре созданного жрецами магического круга вспыхнул световой столб, заставив её отпрянуть от Видящего камня. Сияние быстро достигло границ круга и поглотило жрецов. Пора! Блеснул ободок лугасиля — Тара положила руку на хенельдегон.

... Свет заливал всё вокруг, но больше не слепил. Где-то очень далеко, возможно, на другом конце Вселенной улыбались Дигрим и Дангор. Их было невозможно не узнать! Светозарный, Таргелон. Советник поднял руку в воинском салюте ...

Картинка держалась всего мгновение, и я бы принял её за видение, если бы не Тара.

/Ну и как тебе Переход, Дель?/

/Слушай, а я это точно видел?/

/Точно. Честное Навигаторское./

Сияние исчезло, и нам понадобилось время, чтобы привести зрение в норму.

— Что это было? — спросил Сомбрэль, едва ли не рухнув обратно на лавку.

Да уж, встать на ноги броском из положения лёжа — тот ещё номер.

— Работа Навигатора, — ответил Гил. — Ты как, Тари?

— Нормально, как ни странно.

Хвала Элутару, она совсем не выглядела уставшей, да и я чувствовал себя так, будто гора свалилась с плеч. Неужели родной Эльдамаль? Раздался лёгкий треск, и хрустальный шар хенельдегона осыпался на пол.

— Ну вот, — улыбнулась мне Тара, — а ты говорил — Архимаг! Задачи решаются по мере их поступления, командир.

— Мне кажется, или дверь в кабинет низарга исчезла? — поинтересовался Да"Эйн.

Мы оглянулись: действительно — гладкая стена. Что-то мне подсказывало, что проверять её пинком нет смысла. Да, всё-таки Эльдамаль. Я облегчённо вздохнул.

— Мне кажется, или ты стоишь, князь Да"Эйн? — раздался голос Сомбрэля.

Силлемари

Тара

Да"Эйн развёл руки в стороны и замер, пытаясь сохранить равновесие. Его новый мышечный усилитель предполагал куда большую свободу движений, а эльф оказался к этому не готов. Похоже, прежде чем учиться ходить, ему придётся научиться стоять. Но потеряй он равновесие сейчас, никто из нас не успел бы его подхватить, а последствия падения на каменный пол могли оказаться плачевными.

— Замрите! — приказал Сомбрэль.

Мы застыли, боясь пошевелиться: казалось, даже движение воздуха могло сбить Да"Эйна с ног.

— Может, ещё и не дышать? — недовольно спросил Гил.

— Если можешь, не дыши, — ответил Охотник, не сводя взгляда с Да"Эйна. — Чувствуешь опору под ногами, князь?

— Да.

— Тогда просто поднимись.

Тёмный маг взмыл в воздух.

— Куда?! — закричал Сомбрэль.

Я в ужасе зажмурилась и втянула голову в плечи, ожидая падения тела.

— Здесь высокий потолок, Тара, — успокоил ФиДель. — Спускайся, князь, не трать Силу.

Я открыла глаза. Тёмный маг висел под куполом, задумчиво глядя вниз.

— Давай-давай, только не так решительно, — добавил Гил.

Да"Эйн плавно опустился и завис примерно в делантре от пола. Его глаза блестели торжеством.

— Элута-ар, — восхищённо сказал он, — я и забыл, что это так просто. И какого Ранха я блокировал левитацию?

— Делоты, князь, — напомнил ФиДель.

— Ах да, делоты! К сожалению, мои подгорные спасители оказались не слишком сильны в скалолазаньи и тяжеловаты для полёта. Пришлось таким образом уравнять шансы.

Да"Эйн поманил пальцем плавающее кресло и с видимым облегчением устроившись в нём, продолжил:

— Однако запрет снят и шансы снова равны, не так ли, феальдины?

— Это ты к чему, князь? — насторожился Сомбрэль.

— Это я к тому, что делотам не повезло: Охотники не берут пленных.

Ребята переглянулись. Сомбрэль же предупреждал, что князь предпочтёт именно такой вариант! Создание и обучение убийцы Перворождённых стоило дорого, но при необходимости Тёмные не задумываясь отправляли их в Пустоту — туда, откуда сами же и вытащили. Это даже не считалось убийством, ибо нельзя забрать жизнь у того, у кого её уже нет. Но почему Да"Эйн? Личный мотив? Но в то время, когда он считался первым претендентом на руку Фуинрут, работы над созданием делотов только начинались. Командиру это тоже показалось странным.

— Не слишком ли расточительно, князь Хэлеворн? Насколько я знаю, в Гостевых Палатах три боевые группы. Будет чем торговаться с Тёмным Советом.

— Ты неверно считаешь, феальдин, — улыбнулся Да"Эйн. — Тройка — боевая единица Тёмных Охотников, а эти просто убийцы. Так что не три, а четыре группы — все, кому удалось выжить. Кроме того, делоты, угодившие в ловушку пат"н-рэт, наверняка уже не числятся за Тёмным Советом.

— Согласен, — ответил ФиДель. — Но это не исключает к ним интереса.

Тёмный маг равнодушно пожал плечами: ему не было дела до интересов Тёмного Совета. Элутар, девять убийц Перворождённых! Однако дважды четыре....

— Погоди, Да"Эйн, а кто девятый?

— Ты о Перворождённом, ТариАна?

На наших лицах отразилось изумление. Да"Эйн сложил на груди руки.

— Вы меня удивляете, феальдины. Разумеется, ду серке тоже попадали в Кхилин-Заррат, особенно в начале освоения Ломэдора. Гномы, видя перед собой эльфов, по доброте душевной верили Слову и принимали невольных пленников как гостей. Делоты появились позже.

Князь взглянул на Сомбрэля, и Охотник невольно отвёл взгляд. Зря! То, чем он был совсем недавно, на совести таких, как Да"Эйн.

— Тем бойцам, что сейчас в Гостевых Палатах, повезло: они угодили в ловушки ещё до того, как успели наделать беды, — продолжил князь. — Я тогда не особенно вникал в происходящее, гномы же были в ярости и в различия не вдавались. Словом, под раздачу попали все: и делоты, и Перворождённые.

— Ну ясен камень, — мрачно кивнул Гил. — Попытка прорыва в Эльдамаль?

— Нет. Попытка создать анклав Тёмных внутри Кхилин-Заррата.

Гил недоверчиво усмехнулся.

— Шутишь, князь?

— С помощью захвата заложников, феальдин, — пояснил маг. — Обычно это срабатывает. Потери были с обеих сторон, но у наших просто не было шансов: подняв мятеж, делоты лишили их данного гномам Слова, тем самым подставив под удар. Словом, те восемь убийц, что сейчас в Гостевых Палатах, должны мне кровь.

— Среди погибших ду серке были твои друзья, князь?

Да"Эйн перевёл на меня ставший рубиновым взгляд.

— Исходя из провального результата операции, нет, ТариАна. Но я Охотник, и это Долг Тёмной крови. Ничего личного.

Ребята молчали, но судя по лицам, шансы делотов на жизнь упали до нуля: Долг крови признавался всеми Перворождёнными. Да"Эйн был спокоен. Интересно, как он собрался реализовывать своё право на месть?

— Тебе не кажется, что результат закономерен, князь Хэлеворн?

— Ты о чём, ТариАна?

— Лишение Слова не страшнее лишения Существования, Тёмный. Как можно отправлять в Пустоту ребёнка, которому всего навсего не повезло родиться у "незаконной" матери, и оправдывать это интересами клана? Вы сами создаёте своих убийц и сами их убиваете, утверждая, что они не эльфы и снисхождения не заслуживают. Так почему ты решил, что они должны относиться к вам иначе?

Наши глаза встретились. Нет, Да"Эйн, со мной этот номер не пройдёт. Я приняла тёмный клинок взгляда на свой, не скрывая его истинной Силы. ФиДель и Гил, одинаково сложив на груди руки, с интересом наблюдали за поединком. "Тёмный клинок" раскалился и начал плавиться.

— Не испытывай судьбу, князь: внешность обманчива, — не выдержал Сомбрэль.

Что есть, то есть: атани-Навигатор постоянно сбивала с толку Перворождённых. Впрочем, разумному достаточно. Да"Эйн опустил глаза, вовремя прервав поединок.

— Прости, Тир-Элен"на, это больше не повторится.

Он откинулся в кресле и застыл, вцепившись в подлокотники. Я кивнула, принимая извинения. Казалось, князь ждал чего-то ещё, и когда этого не произошло, изумлённо взглянул на меня. Раздался смешок Сомбрэля.

— Расслабься, князь Да"Эйн: силлемари не наказывает за дерзость.

— Погоди, как ты сказал? Силлемари?! — поразился Гил.

— Силлемари — Светлая Мать, гватамари — Тёмная, — пояснил Охотник. — Светлая гватамари — это всё равно что Светлая Тьма. Так не бывает.

— Логично. И звучит неплохо, — оценил ФиДель. — Однако твоему соплеменнику повезло, Сомбрэль: он нарвался на Светлую. Интересно, князь Хэлеворн, чем бы на твой вызов ответила Тёмная?

Ду серке мрачно взглянул на него.

— Один на один получил бы пощёчину, при свидетелях — плеть. Как видишь, ничего интересного, князь Л"лиоренталь.

— Элута-ар, — только и смог сказать Гил.

Да"Эйн с Сомбрэлем переглянулись. На их лицах было написано: "Вам, Светлым, не понять". Ну почему же не понять? Иногда я очень понимаю гватамари.

— Так что там с пленным ду серке, Да"Эйн? — напомнила я.

Эльф пожал плечами.

— Ничего, ТариАна. Я не собирался возвращаться в Ломэдор, и соплеменники меня не интересовали.

— И ты даже не пытался изменить его участь?

— Зачем? Вернуть его в Эльдамаль я всё равно бы не смог.

— А свобода?

Да"Эйн пожал плечами.

— Свобода относительна, силлемари, — князь слегка улыбнулся, пробуя "на вкус" новое слово. — Кхилин-Заррат, по сути, та же тюрьма, только больших размеров.

— Темнишь, Тёмный, — покачал головой Гил.

— Ну, на то я и Тёмный, — усмехнулся ду серке.

— Тогда тебе самое время выйти на Свет, — заметил ФиДель. — И лучше самому, а то полыхнёт — зажмуриться не успеешь.

— Я же сказал, князь Л"лиоренталь: это больше не повторится! — отрезал Да"Эйн и, взглянув на меня, уже тише добавил:

— Даже если ТариАна оспорит моё право на Долг крови.

— Я не буду оспаривать твоих прав, Да"Эйн, я просто реализую своё: Арбитр должен выслушать обе стороны.

— Силлемари, ты говоришь об убийцах Перворождённых, — осторожно напомнил князь.

— Пусть так. Но сейчас ты обвиняешь их в преступлении, которого они не совершали.

Князь вскочил, забыв об осторожности.

— Они шли убивать, их просто вовремя остановили!

— Не сомневаюсь. Но тогда и спрашивать с них нужно только за намерения, не так ли? Сядь, прошу тебя.

Да"Эйн покачнулся. Сомбрэль помог ему опуститься в кресло, заметив:

— Однако ты заработал вторую плеть, князь.

— Спор — не поединок, Сомбрэль, — напомнила я.

Тёмный маг покачал головой.

— Он прав, ТариАна.

— Ну всё, князь, считай, остался без сладкого, — рассмеялся Гил.

ФиДель поднял бровь.

— Сладкое? Это для принцесс. Бойцу я бы дал ремня.

Карта нам не понадобилась: оказывается, Да"Эйн прекрасно знал дорогу в узилище. Подгорная тюрьма находилась несколькими уровнями ниже, под исчезнувшими теперь Гостевыми Палатами, туда вёл особо охраняемый и совсем не парадный вход. Полутёмные коридоры были пусты, в осветительных желобах горел неяркий огонь. Мы остановились перед массивной каменной дверью. Я опасливо взглянула на статуи подгорных бойцов у входа. Старшие Тангары что-то говорили о них, но от волнения я не могла вспомнить, что именно. Да"Эйн истолковал моё замешательство по-своему.

— Делоты вряд ли поджидают нас за дверью, ТариАна.

— Делоты, может, и нет, а это ты видел? — спросил Гил, указав на одну из статуй.

— И что? — усмехнулся князь. — Такие истуканы стоят по всему Кхилин-Заррату.

Гил изумлённо уставился на него.

— Огорчаешь ты меня, Тёмный. Это же надо умудриться: полжизни провёсти среди гномов, и ничего не понять в подгорной магии!

— Гномы покинули Эльдамаль, если ты ещё не заметил, Светлый, — холодно ответил Да"Эйн. — Теперь их големы не более чем резьба по камню.

— Вот я и говорю — умник, — уже откровенно рассмеялся Гил. — Ладно, объясню. Подгорная магия, князь, живёт, пока жив Камень, и может проснуться в любой момент — смотря для чего оставлена. Так что держись поближе к нашей силлемари, а то вдруг эта "резьба по камню" не в курсе, что власть переменилась.

Да"Эйн задумчиво посмотрел на статуи.

— Да, этого я как-то не учёл. А что, силлемари может их остановить?

— Силлемари — не знаю, а тангарская атхара должна, — сказала я и на всякий случай добавила:

— Замрите, мальчики.

Знания, переданные мне Таргоном, никак не хотели вспоминаться. Ладно, попробуем по-своему. Я подошла к белокаменному воину. Высотой изваяние было со Светлого эльфа, что при гномьих пропорциях тела выглядело страшновато. Положив ладонь на каменную руку, сжимавшую рукоять секиры, я сразу ощутила ответ Камня. Невероятно: он был живым, вернее, быстроживущим! Время в нём текло соизмеримо со скоростью жизни живых существ. Неужели это голем, ключ к которому — принадлежность к тангарскому роду? Однако в Камне было что-то ещё, что-то очень знакомое. Имя? Не может быть! Я не сразу поверила в то, что услышала: Гвидор Тангар! В каменном исполине жил дух давно ушедшего в Усыпальницы тангарского воина-берзарга. Память встала на место.

— Это не големы, Перворождённые, это кхазарги, Воины Камня. В каждом из них живёт дух подгорного воителя. Чтобы управлять таким бойцом, нужно знать его имя или быть таном гномьего клана.

— Неужели гномы превращают в камень своих лучших воинов? — недоверчиво спросил Сомбрэль.

— Элутар! Гномов — в камень?! — поразился Гил. — Что за странные мысли посещают твою голову, Охотник?

ФиДель повернулся к Да"Эйну.

— А что, в Академии Тёмного Ветра больше не рассказывают, кто такие гномы и кем они приходятся Камню?

Тот с сожалением вздохнул.

— Ты прав, феальдин: в Академии Ду Сул давно сократили курс Межрасового контакта. И совершенно напрасно.

— Так просвети, командир, — попросил Сомбрэль.

— Кого это ты назвал командиром? — насторожился Тёмный маг.

— Того, кто командует, — спокойно пояснил Охотник. — Так что там с кхазаргами, князь Л"лиоренталь?

— Видишь ли, Сомбрэль, когда берзарг покидает мир, на этом его служба клану не заканчивается. Уходя в Усыпальницы, он оставляет родичам частицу своего Существования, заключённую в имени, вместе с боевым опытом и мастерством. Дальнейшее — чистая подгорная магия. Воины Камня — не гномы, потому что не помнят себя и умеют только сражаться, но и не совсем камень, потому что знают своё имя и отличают своих от чужих. Кстати, у подгорного народа существует поверье, что если кхазарг вспомнит прожитую жизнь, то снова станет гномом. Одним словом, стать кхазаргом — великая честь для подгорного бойца.

Я изумлённо смотрела на мужа: его неожиданные познания начинали меня тревожить.

— Ничего не говори, Тара, — попросил он.

Я молча пожала плечами и начертала ключевую руну на замковой печати.

Небольшой зал был освещён факелами. Напротив входа виднелась арка главного коридора, в нишах боковых стен тёмнели караулка и оружейная. Их двери были распахнуты. Неяркий свет из зала падал на каменный стол и скамьи, выхватывал из мрака пустые оружейные стойки, и я вдруг особенно остро ощутила, что гномы ушли. Судя по взгляду, которым обменялись близнецы, они испытали похожее чувство. Опасность Лабиринта, отступившая было в Кхилин-Заррате, приблизилась вновь.

Сводчатые потолки в узилище были низкими — даже после запрета на левитацию гномы не изменили правилам безопасности. Главный коридор вывел нас к сторожевой галерее, окружавшей цитадельное кольцо. Проходя через арку входа, я почувствовала, как плавно уходит Астрал. На такое был способен только тхашатхон, глушитель магии. Я не ошиблась: в белые стены галереи были встроены фрагменты плит, части разобранной магомеханики и просто осколки серого, на вид самого обычного камня. Но сделано это было не беспорядочно, а так, чтобы перекрыть весь объём узилища. Тхашатхон — камень редкий, и чтобы обезопасить себя от чуждой и опасной магии, гномам пришлось спешно собирать его по всему Кхилин-Заррату.

Белокаменная тюрьма была ярко освещена: огонь полыхал на карнизе под потолком, горел в круглых чашах-треножниках. Цитадельное кольцо было поделено на небольшие камеры, каждая из которых имела две двери: внутреннюю и внешнюю. Внутренняя вела в прогулочный двор узилища, а внешняя выходила на сторожевую галерею и представляла собой подъёмную решётку. Впрочем, гномья простота всегда имела двойное дно. Камеры, обращённые к арке коридора, были пусты и темны: в цитадели осталось всего девять узников.

— ТариАна, как ты предпочитаешь говорить с убийцами: со всеми одновременно или с каждым в отдельности? — спросил Да"Эйн.

— Со всеми сразу.

— Тогда это лучше сделать во внутреннем дворе цитадели.

Идя вслед за Да"Эйном, я невольно прислушивалась, не раздадутся ли за нами тяжёлые мерные шаги охраны, но на галерее царила тишина. Увидев за решёткой первого узника, я, сколь ни была к этому готова, остановилась от неожиданности. Делот лежал на кровати, уставившись в пустоту неподвижным взглядом. Между стенами и потолком камеры светилась узкая полоска, освещая её тусклым синеватым светом. Кровать, стол, два стула, стенные ниши с полками — всё это было вырублено в камне и составляло с полом и стенами единое целое. Слева на задней стене виднелась арка внутренней двери, правый угол был отделён невысокой — чуть выше пояса — перегородкой. Камера просматривалась насквозь, и совестливые гномы оставили узникам хоть какое-то подобие личного пространства.

— Он не видит и не слышит нас, ТариАна, — сказал Да"Эйн. — Решётка только для тех, кто снаружи, изнутри там глухая стена.

Вот оно, то самое двойное дно — стена-решётка. А выглядит так просто! Мы проходили мимо камер, и везде пленники были странно неподвижны: лежали, глядя в потолок, сидели за столом, уронив голову на руки, стояли, уперевшись лбом в стену.

— Сколько они уже здесь?

— Почти триста лэдов, ТариАна. По нашему внутреннему времени совсем немного.

— Ну, в способностях Перворождённых я не сомневаюсь. А как насчёт делотов?

Князь равнодушно пожал плечами.

— Для них время течёт, как обычно, силлемари, — мрачно сказал Сомбрэль. — Они ощущают каждый прожитый день.

Значит, пожизненное заключение для бесконечно долго живущих. Да, при таком раскладе мудрено сохранить рассудок! Чем больше я думала о мятеже, тем менее понятной становилась его цель. Делотам неплохо жилось у гномов: по словам Да"Эйна, подгорный народ не делал различий между ними и эльфами. Да, они не покидали Гостевых Палат, но были свободны в передвижениях и имели всё, что имели ду серке, включая доступ в библиотеку. Тогда зачем делотам понадобился анклав Тёмных? Чтобы эльфы снова использовали их в своих целях? Нет, не сходится. Да и не стали бы делоты работать за идею. Впрочем, всё дело в цене вопроса, а легенда о возвращении Первородства по-прежнему живёт и побеждает. Взять хотя бы того же Сомбрэля, вернее, Гилтара. Вот и получается, что нарушили Слово и подняли мятеж всё-таки Перворождённые, а делоты были орудием, разменной монетой в игре Тёмных. Не эта ли догадка мешала князю Хэлеворну поговорить с последним из ду серке? Ведь винить во всём уже признанных убийц куда проще, чем смириться с предательством соплеменников.

Неожиданно на месте подъёмной решетки очередной камеры мы увидели глухую стену с массивной дверью.

— Караулка цитадельного двора, — пояснил Да"Эйн. — Отсюда охрана управляла механикой внутренних дверей.

Я начертала нужную руну на замковой печати, и дверь ушла вверх. Поначалу караулка показалась мне самой обычной: стол, каменные скамьи, стойка для оружия. Но взгляд тут же натолкнулся на пульт управления — утопленную в камень вертикальную плиту с массивной консолью. На плите были вырезаны ряды числовых символов кхазда, обозначавшие номера камер, восемь из них были подсвечены синим. На консоли располагались квадратные кнопки, рычаги и ручки переключателей. Интересно! Я подошла к внутренней подъёмной решётке заглянула во двор. Похоже, здесь хитрая гномья дверь была установлена наоборот: глухой стеной наружу, а прозрачной — внутрь.

Да"Эйн, опираясь на консоль, осторожно поднялся с кресла.

— Пленников выпускали на прогулку поодиночке, поэтому механика настроена на одиночный режим, — пояснил он. — Прошу, князь Л"лиоренталь, опусти крайний рычаг с твоей стороны.

Гил выполнил просьбу. Символы на панели мигнули и снова загорелись ровным светом.

— Благодарю. Ты позволишь, ТариАна?

Я пожала плечами.

— Давай, если есть Ключ.

— Скорее, отмычка, — улыбнулся Тёмный маг. — Одно время мне приходилось часто здесь бывать.

— Я же говорил — темнишь, князь, — сказал Гил.

— Ты про отсутствие интереса к соплеменникам? Делоты к ним не относятся.

Да"Эйн коснулся каждого из восьми подсвеченных символов и нажал несколько кнопок на консоли, использовав для этого ладонь: размеры элементов управления были рассчитаны на гномов. Я следила за ним, машинально сверяясь с оставленным мне Знанием. Пока эльф всё делал правильно. Установив рычаги в нужное положение, он посмотрел на меня.

— Готово. Поворот этой ручки откроет дверь в прогулочный двор, этой — поднимет внутренние двери камер. Могу я просить тебя, ТариАна?

Я кивнула.

— Мне не стоит идти с вами.

— Почему?

— Наблюдая за разговором отсюда, я смогу выбрать наилучший момент для появления.

— Князь прав, Тара, — сказал ФиДель, — не стоит предъявлять противнику все аргументы сразу.

Он перевёл взгляд на Тёмного мага.

— Надеюсь, ты понимаешь: если что....

— И что, если...? — перебил тот.

— Не стоит, князь Да"Эйн, — предостерёг Сомбрэль. — У феальдинов в Поиске смертельно заостряется чувство юмора.

— Ты отсюда не выйдешь, — спокойно закончил командир.

— Благодарю за предупреждение, Сомбрэль, — кивнул ему Да"Эйн. — Прошу прощения, феальдины: шутка была неуместной. Однако я тоже должен вас предупредить.

Да"Эйн отвязал от пояса кожаный кошель и высыпал на ладонь резные желтоватые шарики. Ровно восемь. Амулеты Смерти!

— Назад! — приказал ФиДель.

— Спокойно, князь, они чисты. Я сохранил их на всякий случай.

— Шутник, — процедил Гил.

Сомбрэль был белее мраморной стены. Наверное, мне никогда не забыть, как он избавился от своего амулета. Нетрудно догадаться, каким путём эти восемь попали к Да"Эйну.

— Убери, — попросила я.

Ду серке пожал плечами и ссыпал пустые амулеты обратно в кошель.

— Я просто хотел сказать, что без этих игрушек, частично заменяющих Благословение Элутара, делоты лишены возможности использовать магию, в том числе и магию Крови ду серке — левитацию и ускоренное восстановление. Теперь они не более чем долгоживущие остроухие атаны.

— То есть, ты мог бы их убить, не вставая с кресла?

— Вне зоны влияния тхашатхона — безусловно. Это я и собирался сделать. Как видите, я с вами честен. Но что значит убить, ТариАна? — поднял бровь Да"Эйн. — У делотов уже отняли жизнь, и это было сделано не мной. Я по-прежнему считаю, что они должны мне кровь, но приму любое законное решение силлемари.

Законное? Я снова заглянула в пустой двор узилища. Пока пустой. Как там сказал князь: наилучшее время для появления? Я достала из внутреннего кармана куртки даршиз — драккский головной шарф, подарок названых братьев. В памяти мелькнули золотистые глаза с вертикальным зрачком и зазвучал голос торговца: "Даршиз-с сащитит от фетра и пыли и укроет от пос-сторонних глаз-с". А ещё мне обещали, что шарф будет всегда послушен хозяйке. Проигнорировав изумление эльфов, я решительно повязала полоску дымчатой ткани вокруг головы, оставив одни глаза.

— Поднимай решётку, князь Да"Эйн.

Раздался стук работающего механизма, и дверная решётка поползла вверх.

Войдя во внутренний двор, Гил и ФиДель остались у двери, а мы с Сомбрэлем прошли вперёд. Камеры делотов находились прямо перед нами.

— Ты как, Тёмный? — спросила я.

— В порядке, силлемари, — чуть улыбнулся он.

— Тогда поехали.

Охотник подал знак Да"Эйну, и подъёмный механизм вновь заработал, открывая внутренние двери камер. Делотов всегда выпускали на прогулку по одному, каждого в своё время, на которое уже триста лэдов были настроены их внутренние часы. Пленники осторожничали: не в срок открывшаяся дверь могла означать всё, что угодно — от нежданного освобождения до мгновенной смерти. И всё же любой исход был лучше, чем каменный мешок. Делоты медленно выходили во двор и, равнодушно скользнув друг по другу взглядами, застывали, глядя на нас. В рубиновых глазах мрачная обречённость постепенно сменялась изумлением и надеждой — не на свободу, конечно, хотя бы на перемену участи.

Узники цитадели, заложники выбранного за них пути. Разумеется, никакого пятнистого эласа: какая форма в плену? Полотняные штаны и рубахи, на ногах — короткие валяные сапоги. Одежда, хоть и сшитая по размеру, сидела мешковато. Гномы, конечно, старались, но эльфийские стандарты слишком уж отличались от их собственных. Словом, Сомбрэль с рисморами за спиной, затянутый в чёрный феальдинский элас, смотрелся Тёмным князем, никак не меньше. Не мудрено, что взгляды делотов, изучив Светлых и недоумённо скользнув по мне, останавливались на нём. А потом случилось то, чего никто не ожидал: один за другим узники с видимым усилием опускались на колено и склоняли перед Сомбрэлем головы. Низкий поклон простого бойца воину Древней крови!

/Однако они странно двигаются, не находишь?/ — передал ФиДель по Связи.

Нахожу, командир. Я взглянула на Сомбрэля. Он был бледен, но спокоен.

— Встаньте, — сказал он. — Много чести для бывшего делота.

Узники тяжело поднялись, причём некоторые при этом опирались о стену. На их лицах было написано страдание. Возможно, потому они и упустили смысл сказанных Сомбрэлем слов. Но делоты совсем не выглядели больными!

— Правое бедро, силлемари.

Я присмотрелась: на правой ноге делотов под штанами, там, где должен быть амулет Смерти, угадывалось что-то вроде перевязки. Допустим, Отверженные потеряли способность к самоисцелению, но чтобы рана не заживала столько лет?! Разве что....

/Разве что в ране находится что-то, что не даёт ей затянуться/, — сказал ФиДель.

Элута-ар! Ну, Да"Эйн! Плетью тут точно не обойтись, нужен осиновый кол! Похоже, князь настолько свыкся с собственной болью, что перестал чувствовать чужую.

/Да он же Тёмный, Тари/, — напомнил Гил. — /Для них боль — неотъемлемая часть жизни, почти потребность./

Ну знаете, тут никаких слов не хватит!

— Пусть кто-нибудь из них подойдёт, Сомбрэль. Я хочу посмотреть, в чём дело.

/Тара, что ты делаешь?/

/Лучше прикрой, командир./

Феальдины подошли и встали с двух сторон в шаге от нас. Взгляд Сомбрэля остановился на одном из пленников.

— Подойди.

Делот, прихрамывая, приблизился и обречённо остановился перед нами. Его кожа приняла синеватый оттенок. Бледный до синевы — это про Отверженных.

— Ближе, — сказала я, — и садись на пол.

— Делай, что говорит силлемари.

Силлемари? Само слово было понятно Тёмным, но звучало для них более чем странно. Делот недоверчиво посмотрел на меня. Разумеется, он сразу определил, что я не эльф, но закрывающий лицо даршиз сбивал его с толку. На это я и рассчитывала: узники легче примут силлемари-Тень, чем силлемари-атани. Пленник с трудом опустился на пол. В руке Гила блеснул Старший.

— Это лишнее, князь, — сказал Сомбрэль.

Он встал на колено рядом с делотом и, намотав его волосы на кулак, приставил два пальца к шее. Лицо пленника не дрогнуло, только чётче проступила татуировка. Похоже, нашему Охотнику не раз случалось обходиться без магии.

— Можно, силлемари, — кивнул он.

Я почувствовала в ладони тёплую рукоятку Младшего и обвела взглядом двор. Замершие у дверей камер бледные, вернее, синеватые делоты один за другим опускали глаза. Нужно признать, Да'Эйн с ними неплохо поработал, напрочь отбив охоту к сопротивлению. Присев рядом с пленником, я распорола его правую штанину. То, что мы увидели под ней, было совсем не похоже на перевязку, скорее уж, на широкое — делантра в полтора — кольцо из плотного эласа, натянутое на ногу. Но это оказался совсем не элас. Камень, кольцом охватывавший бедро делота, прикрывал вставленную в рану металлическую пластину, которая постоянно вибрировала, не давая тканям срастаться. Боль от этого была не сильной, но постоянной, и многократно возрастала при увеличении нагрузки на ногу, что практически обездвиживало пленников. В устройстве не было магии — во-первых, не пропустил бы тхашатхон, а во-вторых, здесь она была просто не нужна. В авторстве идеи я не сомневалась, что же касается исполнения, то придать камню нужные качества и срастить его на ноге делота для подгорного мастера не составляло труда. А начинка.... Отцы Металла, как известно, могут менять его свойства.

— Что, силлемари? — спросил Сомбрэль.

— Сверху — камень, внутри — железо.

Гил тихо присвистнул.

— Не свисти — денег не будет, — машинально среагировала я, задумчиво глядя на каменное кольцо.

— Чего не будет? — поразился Сомбрэль.

Я махнула рукой.

— Забудь. Вот что, валатэр, я разомкну камень, а ты договорись с металлом: слишком тонок, боюсь, целым не вытащу.

— Темнишь, силлемари!

Темню? Ну разве что самую малость. А с какой стати я должна делать чужую работу?

— Слушай, Гил, железо ставил валатэр, валатэру и вытаскивать.

— Понял, — вздохнул оружейник. — Командир?

— Давай, — разрешил ФиДель.

Делот ловил каждое сказанное нами слово. Не от страха: просто наслаждался Старшей речью. Гил присел рядом. Я положила руку на каменное кольцо и направила Силу в ладонь и пальцы. Камень слегка нагрелся и, покрывшись сетью трещин, осыпался на пол. Делот вздрогнул от неожиданности. Сомбрэль склонился к его уху и едва слышно сказал пару слов. Глаза узника расширились, он побледнел ещё больше и, похоже, перестал дышать. Однако пластина была внутри, и чтобы её извлечь, предстояло сделать разрез.

— Помочь? — предложил Гил.

Я подозрительно взглянула на него.

— Да я к тому, Тари, что эта штука гораздо тоньше к"риса, и если выйдет сама, рана будет намного меньше.

Я кивнула, соглашаясь. Гил расположил ладонь примерно в делантре над предполагаемым местом выхода металла. Узник смотрел на него во все глаза. Гил усмехнулся.

— Что, никогда не видел Светлого?

Делот моргнул, но взгляда не отвёл. Валатэр покачал головой.

— Ты хоть понимаешь, что я говорю?

Делот кивнул.

— Хвала Элутару! Тогда вот что: сейчас я буду тянуть из тебя металл. Дёрнешься — он внутри такие кружева нарежет, что рана будет зарастать ещё триста лэдов. Так что замри и терпи. Ясно?

Гил провёл рукой вдоль бедра узника, слегка поворачивая ладонь и меняя положение пальцев. Я чувствовала движение металла в теле делота. Пленник закусил губу и прикрыл глаза, но не издал ни звука.

— Ещё немного, — сказал Гил.

Наконец кожа на внешней поверхности бедра натянулась и тут же лопнула полоской кровавых капель. Блеснул металлический край, и Гил аккуратно вывел пластину из раны. Она была тонкой, почти прозрачной, и едва коснувшись пола, разлетелась в пыль. Я провела рукой вдоль тонкого разреза, чуть подтолкнув ток Жизненной Силы. Рана затягивалась на глазах. Делот открыл рубиновые очи.

— Пусти его, Тёмный Охотник.

Мы поднялись, пленник продолжал сидеть, потрясённо ощупывая бедро. Наконец, поднялся и он. Его изумлённый взгляд перебегал с одного из нас на другого, и наконец привычно остановился на ду серке:

— Что я должен делать, князь?

— Зови меня Перворождённым или просто Тёмным, делот: я не князь, — ответил Сомбрэль. — Платой за избавление от боли будут честные ответы на наши вопросы. И не заствляй меня жалеть о столь низкой цене.

/Спокойно, Тара/, — передал ФиДель. — /Он всё делает правильно: делоты не понимают бесплатных услуг, расценивают их как слабость. Благодарность же им вообще не свойственна./

Верно, я чуть не забыла, с кем имею дело. Ду серке жестом отпустил делота и обвёл взглядом остальных.

— Итак, всё просто, Отверженные: избавление от боли в обмен на сведения. Нас интересует ваше пребывание в Кхилин-Заррате. Кто согласен на сделку, шаг вперёд, остальные — в клетку. Жду двенадцать ударов сердца. Это первый.

Тангарское приданое

ФиДель

Мятеж? В Кхилин-Заррате?! Вот уж глупее некуда! Удивительно, что восемь убийц остались в живых: обычно гномы не прощают вероломства, вырубая супостата под корень. Однако делоты отнюдь не глупцы. Как там они назвали свою мечту о свободе — Тёмный анклав? Три раза "ха", князь Хэлеворн. В это мог поверить только ду серке. Или сделать вид, что поверил. Так чего же на самом деле хотели твои соплеменники, князь? И почему тебе не о чем говорить с последним из них, девятым узником цитадели?

С того момента, как закрылись Врата, Да"Эйн избегал встречаться со мной взглядом, я же не спускал с него глаз. Наш Тёмный родич был мне пока неясен, а значит, потенциально опасен. Куда более опасен, чем кхазарги у дверей тюрьмы. По крайней мере, для нас с Гилом и Тары тангарские Воины Камня не представляли угрозы. Да"Эйн, кстати, нас тоже проверял: сначала Тару, устроив ей поединок взглядов, потом меня, когда я в караулке предостерёг его от необдуманных действий. Оба раза он отступил, признав ошибку, и оба раза я поставил под этим большой знак вопроса.

Не скрою, увидеть пустые амулеты Смерти я не ожидал, здесь Да"Эйн сыграл на опережение. Он обезвредил врага, и это правильно, но зачем было устраивать делотам вечную пытку? Ненависти к ним князь точно не испытывал — для него это был уже отработанный материал. В потерю рассудка от собственных страданий я тоже не верил: гномий эликсир — убойная штука, и зрачки расширяет, кстати, не хуже боли. В общем, как сказал Гил, темнит наш Тёмный родич, и я начинаю смневаться, стоит ли брать его с собой в Ломэдор.

Белокаменная тюрьма — цитадельное кольцо — была устроена разумно и основательно, как и всё, что создавали гномы. Однако она не была рассчитана на работу в неуправляемом режиме, и для делотов это означало медленную смерть от голода и жажды. Да"Эйн уже предложил свой вариант решения вопроса, но заявленный им Долг крови вызывал некоторые сомнения. Если бы не Тара, я бы не стал вмешиваться: перед Тройкой стояли совсем иные задачи, и освобождение убийц из тюрем в них не входило. Правда, из моего личного убийцы всё же получился Перворождённый, и теперь я не знаю, что делать с его Долгом крови. Однако Сомбрэль всегда был больше Охотником, чем убийцей, я чувствовал это ещё во время испытания Духа. "Делотство", разумеется, оставило на нём отпечаток, а хорошо это или плохо — покажет время.

Пока Тара и Гил избавляли узника от да"эйновского "капкана", я изучал остальных. Да, ребята, тюремная одежда — это вам не форменный элас, однако делоты не выглядели измождёнными. Серые волосы со стальным отливом, пепельная кожа, едва заметная татуировка на правой стороне лица. В глазах — тоскливая обречённость. Багровая радужка, полыхнув ответным взглядом, тут же гасла под опущенными веками. Тара права: Да"Эйн неплохо поработал с делотами. Методы убеждения Тёмных восходили ещё к кровавым временам Эльдагора, в то время как мы давно предпочитали Ментал. Тем не менее двое бойцов выделялись из группы — их ментальный фон отличался от ментального фона остальных, да и татуировка на лицах была гораздо ярче. Скажем так: они-то как раз и были делотами, потому что "звучали" как Сомбрэль, когда тот ещё был Гилтаром. И ещё одна деталь: узники избегали смотреть друг на друга, эти же не раз обменивались взглядами. Случайность? Вряд ли. Поэтому я не был удивлён, когда они отказались от предложенной Сомбрэлем сделки. Охотник окинул их равнодушным взглядом.

— В клетку. Оба.

Делоты тут же без всяких усилий опустились на колено.

— Прошу, Тёмный, мы уже связаны договором, — сказал один.

А вот это уже интересно! Условием нашей сделки были ответы на вопросы о мятеже. Значит, условием предыдущей, заключённой делотами, было молчание? Нетрудно догадаться, кто им её предложил. Вопрос, что они получили взамен?

/Не получили, а сохранили, командир/, — передала Тара. — /Я вижу магию Смерти./

Элутар, ну конечно: Да"эйн, сделав из остальных "остроухих атанов", этих двоих оставил делотами, а нам показал восемь амулетов вместо шести! И у него наверняка есть ещё, ведь в Кхилин-Заррате после мятежа хватало трупов. Неужели рассчитывал скрыть? Тогда он действительно не понимает, с кем имеет дело.

— У них амулеты Смерти, Сомбрэль, — пояснил я.

Услышав про амулеты, делоты оживились и начали переглядываться — впервые, как покинули камеры.

— Думаю, пора внести ясность в происходящее, — сказала Тара, и взгляды устремились к ней.

Тень мага! Отличная, кстати, мысль использовать даршиз. У Тёмных, владеющих мастерством иллюзий, не принято скрывать лица без веских на то оснований, поэтому Тень воина или мага невольно приобретала в их глазах особую значимость.

— Цитадель пуста, Отверженные: подгорный народ покинул Эльдамаль, а значит, рано или поздно вы погибнете в этих камерах от голода и жажды.

Тара сделала паузу и обвела взглядом делотов.

— Впрочем, многое будет зависеть от результатов предложенной сделки. А эти, — Тара кивнула на двоих, что, склонив колено, застыли у стены, — в любом случае останутся здесь: стражи гномьей цитадели не пропустят магии Смерти. Так что ничего личного.

Повисла тишина.

/Пугаешь, сестрёнка?/ — передал Гил.

/Пугаю, конечно, но им об этом знать ни к чему./

/А вдруг не купятся?/

/А куда они денутся?/

— А если эти красавцы нарушат условия ранее заключённой сделки, то не доживут и до следующего удара сердца.

Знакомый голос раздался сзади и, казалось, заполнил собой двор. Услышав его, все восемь узников отпрянули и попытались вжаться в стену. Как там сказал Да"Эйн: выбрать наилучший момент для появления? Что ж, момент был выбран грамотно. Князь не шутил: он действительно мог убить тех двоих, и, скорее всего, именно с помощью оставленных им амулетов Смерти. Да"Эйн в кресле пересёк тюремный двор, остановился рядом с Сомбрэлем и уверенно встал на ноги. Под его взглядом делоты один за другим падали на колени: похоже, этот Тёмный внушал им ужас. Однако сейчас князя интересовали только двое узников, и терять их он не собирался.

— Я буду настаивать на исполнении своей сделки, силлемари, — сказал он.

— Это я уже поняла, князь.

— Жаль, что кхазарги не любят магию Смерти: мне были нужны эти двое.

— Ты собирался забрать их с собой? А как же Долг крови?

— А что не так? — поднял бровь Да"Эйн. — Я сохранил убийцам амулеты, но не обещал сохранить жизни. Впрочем, сейчас мы говорим о сделке.

Тара взглянула на Охотника.

— Что скажешь, Сомбрэль?

— Князь в своём праве, силлемари: заключённый договор должен быть исполнен.

— Есть ли возможность его расторгнуть? — спросил Гил.

— Есть, конечно, — кивнул Да"Эйн. — Воля заказчика или смерть исполнителя.

— А смерть заказчика не принимается во внимание?

— Нет, феальдин, ибо вероятность такого исхода ничтожно мала. Впрочем, Тёмным Статутом предусмотрено перезаключение сделки по желанию правопреемника. Так что или — или. Третьего не дано.

— Ну почему же не дано, князь, — улыбнулся Сомбрэль. — Заключив сделку, ты не оговорил сроков, то есть оставил дату окончания договора открытой. Это значит, что делоты должны молчать, пока амулеты на месте. Если они откажутся от платы, то есть, вернут амулеты, с этого момента сделка будет прекращена.

Глаза Да"Эйна багрово полыхнули, но Сомбрэль выдержал взгляд.

— Я же предупреждал, князь, что я с той стороны, — ду серке кивнул в сторону застывших на коленях делотов. — Скажи им, пусть поднимутся. Если Арбитр решит, ты заберёшь их жизни в счёт Долга крови, но унижений и боли с них достаточно.

— Ты..., — Да"Эйн не нашёл слов и просто покачал головой. — Почему я всё ещё тебя слушаю?

Он жестом разрешил делотам встать и продолжил:

— Однако ты сказочник, Сомбрэль. Вернуть амулеты! Было бы интересно на это взглянуть.

— А как, ты думаешь, я избавился от своего? — усмехнулся Охотник в ответ. — Сказочно распорол себе бедро.

Да"Эйн перевёл изумлённый взгляд на меня.

— Серьёзно, феальдин?

Я кивнул, подтверждая.

— Он сделал это моим к"рисом. Тебе бы понравилось, князь.

Тара с Гилом освободили узников из да"эйновского капкана, и Сомбрэль отправил их обратно в камеры: мы уже поняли, что говорить нужно не с ними, а с теми двумя, кто остался. Но сначала делотов нужно было избавить от предыдущей сделки. Князь сидел в кресле, сложив на груди руки, и в происходящее не вмешивался. В его глазах плясали весёлые огоньки: он не верил в возможность повторения "подвига" Сомбрэля, и для этого у него были все основания. Амулет Смерти вживлялся делоту сразу после ритуала, и, чтобы избавить новичков от искушения, Тёмные Матери сделали процедуру извлечения амулета сложной и болезненной. Причём выполнить её должен был или сам делот, или маг, владеющий магией Смерти. Ошибка могла стоить жизни обоим. Но дело было даже не риске и боли: амулет давал Отверженным возможность использовать магию, и добровольно отказаться от этого был готов далеко не каждый. Разумеется, Да"Эйн не собирался помогать делотам, и если они решат избавиться от сделки, им придётся справляться самим. Похоже, князь предвкушал развлечение и ради этого был готов рискнуть выгодой. Делоты не поднимали глаз и не двигались, их кожа была синеватой, что означало мертвенную бледность. Казалось, взгляд Да"Эйна пригвоздил их к стене.

— Итак, наша сделка, убийцы. Вы можете прекратить её или оставить в силе. Я не стану забирать ваши жизни: как уже сказала силлемари, с магией Смерти вам всё равно не выйти из цитадели. Однако хочу предупредить: амулет должен быть извлечён сразу, неудачная попытка или промедление приведут к смерти. И не тяните с решением: я предвкушаю незабываемое зрелище.

Делоты по-прежнему молчали, не поднимая глаз.

/Что будем делать, командир?/ — спросил Гил.

/Ждать./

/А если..../

/Исключено, Гил. Слышал, что сказал Да"Эйн? Он собирается оставить их умирать в цитадели, а голодная смерть куда более мучительна, чем мгновенная от амулета. Как видишь, князь сам подталкивает делотов к нужному решению. Он уже понял, что тайное вот-вот станет явным, и хочет выжать из сделки всё, что можно./

/Если с амулетами не получится, я попробую договориться с кхазаргами, Дель. Я никого здесь не оставлю./

/Это понятно, Тара, но ни князь, ни делоты об этом не знают. И если уж их придётся закрыть в Кхилин-Заррате, то лучше без амулетов./

Делоты продолжали молчать. Сомбрэль не выдержал и подошёл к ним почти вплотную.

— Не устали бояться смерти, убийцы Перворождённых?

Узники подняли наконец глаза, и один из них тихо ответил:

— Что ты знаешь об этом, Тёмный?

— Больше, чем ты думаешь, делот. Какой у тебя болевой порог?

Узник с трудом проглотил слюну, пытаясь смочить враз пересохшее горло. Сомбрэль усмехнулся, поняв, чем вызван его страх.

— Я не собираюсь проверять.

— Д-двадцать шесть, — хрипло ответил делот.

Охотник удовлетворённо кивнул.

— Успеешь. Только не тяни.

— Но... откуда, Тёмный?

— Что — откуда? Знаю про порог? Из "Полного курса методов дознания". Я, видишь ли, окончил то же учебное заведение, что и вы. Правда, несколько позже.

Лица делотов не изменились: похоже, до них просто не доходил смысл сказанного. Сомбрэль терпеливо ждал, пока дойдёт. Узники посмотрели друг на друга, и тот, что до этого всё время молчал, наконец произнёс:

— Прости, Перворождённый, мы разучились понимать шутки.

— Я не склонен шутить. Разве делоты больше не верят в возвращение Первородства?

Делоты потрясённо молчали. Да"Эйн следил за разговором, не пропуская ни единого слова Сомбрэля.

— Я был одним из вас и тоже в это верил, — продолжил Охотник. — И я, как и вы, не понимал, что Тёмные никогда на это не пойдут. Иначе зачем им было создавать нас? Мне повезло: я попал к Светлым. Теперь я Перворождённый. Вы можете убедиться в правдивости моих слов — у вас всё ещё есть амулеты. Для начала попробуйте определить Тёмный Дом, к которому я принадлежу.

Делоты на мгновение застыли и недоумённо переглянулись.

— Но... его нет! — воскликнул один.

Сомбрэль улыбнулся.

— Конечно, нет.

— Так не бывает, — добавил другой.

— Бывает, когда заново получаешь Имя. А теперь взгляните туда, — Сомбрэль указал на нас. — Это те, кто вернул мне Первородство. Их Слову можно верить. Решайтесь.

— Его нельзя пускать в Ломэдор, Светлые, — тихо заметил Да"Эйн.

— Почему? — спросила Тара.

— Он там всех обратит в свою веру, и это будет концом Тёмного клана.

Князь был совершенно серьёзен, но его выдавали искрящиеся смехом глаза. Да, убеждать Тёмных стать Светлыми — пустое занятие, согласен, однако в споре с Тёмными Матерями, который сейчас заочно вёл Сомбрэль, был один неубиваемый аргумент — он сам.

Между словом "решайтесь" и принятием решения иногда лежит пропасть. Сомбрэлю было проще: он знал, что будет Перворождённым или не будет вообще. Делотам же никто не обещал Первородства, а вот потерять способность использовать магию и даже лишиться жизни они могли. Впрочем, речь-то как раз и шла о жизни и смерти.

— Мы безоружны.

Эти слова означали, что решение принято. Да"Эйн удовлетворённо откинулся на спинку кресла. Его глаза горели азартом.

— Отлично. Я дам вам свой к"рис.

Узник отрицательно покачал головой.

— Благодарю, Высокий князь, но я предпочёл бы другое оружие.

Князь пожал плечами.

— Как знаешь.

Делот взглянул на Сомбрэля, тот — чуть растерянно на меня. У нашего ду серке не было не только Тёмного, но и вообще никакого оружия. Мечи Да"Эйна за спиной — не в счёт. Однако давать делоту к"рис.... Об этом мы как-то не подумали. Князь явно забавлялся ситуацией — до тех пор, пока Тара не достала его старый рисмор и не протянула мне.

— Держи, феальдин, вы с ним уже знакомы.

И добавила по Связи:

/Давай, Тёмный маг. С магией Смерти ты встречался, так что защититься сумеешь. Остальное делот сделает сам. И ещё: безоружный ду серке — это в конце концов неприлично./

Прилично, неприлично. Командиру виднее! Я отступил на пару шагов и крутанул мечом. Рисмор, признавший во мне кровь, слушался отлично. Я почувствовал недовольство сир"риса и успокаивающе коснулся пояса ладонью. Делот сел на пол, и я одним быстрым движением сделал надрез на штанине в виде гномьей "зеты", полностью открыв внешнюю сторону его бедра. Меч прошёл на волосок от тела, но боец даже не изменился в лице, только чуть дрогнули ресницы.

— Показывай, где чувствуешь амулет.

— Здесь.

— Замри.

— Погоди, князь, — остановил Сомбрэль. — Послушай меня, делот. Как только откроется рана, запускай в неё пальцы как можно глубже: шарик скользкий от крови, упустишь — всё придётся начинать с начала. И помни: у тебя ровно двадцать шесть ударов сердца. Дальше боль станет невыносимой.

— Откуда знаешь, Тёмный?

— Я сам не так давно расстался с амулетом. Готов?

Делот кивнул. Меч вошёл в бедро, хлынула кровь.

— Ещё! — крикнул он сквозь стиснутые зубы.

Я ввёл меч глубже и чуть довернул кисть, сделав надрез более широким, чтобы в него можно было войти пальцами.

— Хватит!

Делот не мог унять крупной дрожи, его пальцы прыгали, без толку терзая рану.

— Я не могу! — закричал он, понимая, что счёт его жизни идёт на мгновения.

Тара взглянула на Сомбрэля. Тот кивнул, присел рядом с делотом, схватил за волосы и запрокинул его голову, глядя в чёрные от боли глаза.

— Хочешь сдохнуть от голода в этом каменном мешке? У тебя ещё десять ударов сердца. Давай!

Делот яростно зарычал и снова запустил пальцы в рану. Из закушенной губы по подбородку текла кровь. Наконец он вытащил скользкий костяной шарик и со стоном повалился на спину. Окровавленные пальцы разжались, и амулет выкатился на каменный пол прямо к моим ногам. Я задумчиво посмотрел на него и раздавил сапогом. Да"Эйн дёрнулся в кресле и изумлённо покачал головой.

— Ты бы поаккуратнее, феальдин. Всё-таки магия Смерти.

— У меня иммунитет, князь.

Я провёл пальцем по левой щеке. Шрам стал едва заметен, и в Поиске я не считал нужным его скрывать.

— Этот след оставил гиллт, заряженный Смертью. Подарок Тиндомэ, переданный через делота.

Тёмный маг слегка изменился в лице.

— Похоже, мне повезло, что я Хэлеворн, родич.

— Как знать, князь Да"Эйн.

Тем временем Сомбрэль уже остановил кровь, соединил края раны и начал исцеление.

/Как думаешь, помочь?/ — спросила Тара.

/Справится — мы же в Эльдамале./

/Я к тому, командир, что на полное восстановление понадобится время, а у нас его нет./

/Я не собираюсь брать делота с собой, Тара./

/У него больше нет амулета, Дель/, — напомнил Гил. — /Придётся тащить его отсюда на руках./

Элутар, верно! С потерей амулета делоты лишаются не только магических способностей, но и всего остального, что составляет Первородство.

— Давай, силлемари, — вздохнул я.

Тара подошла и опустила руку на плечо Сомбрэлю. Ду серке чуть улыбнулся и уступил ей место рядом с раненым. Да"Эйн внимательно наблюдал за работой целителя. Казалось бы, в действиях Тары не было ничего необычного, но князь был магом и, как всякий маг, видел граздо глубже. Рана на бедре узника затягивалась на глазах.

— Он приходит в себя, — предупредил Сомбрэль.

— Я закончила, — ответила Тара.

Увидев, как его напарник с помощью Сомбрэля поднимается на ноги, второй делот решительно шагнул вперёд.

— Готов? — спросил ду серке.

Тот кивнул.

— Только....

— Что — только?

— Мой амулет... он... не там, где обычно.

— Так-так, любопытно. И где же? — заинтересовался Да"Эйн.

Делот поднял на него глаза.

— Впервые я избавился от амулета, когда мне было чуть больше сотни, Высокий князь. После этого Старшие вживили мне его в ягодицу.

Да"Эйн рассмеялся.

— А вашим Старшим не откажешь в чувстве юмора, убийца. Больше доставать не пробовал?

Делот молча опустил глаза. Гил наклонился к князю и тихо спросил:

— Может, и тебе что-нибудь достать, князь? Из позвоночника?

Взгляд брата не обещал ничего хорошего. Я редко видел его таким. А мы ещё не дошли до Ломэдора!

— Не стоит, феальдин, — спокойно ответил Да"Эйн. — Я помню, чем вам обязан, а ты помни, куда и зачем идёшь. А Сомбрэль, кстати, прав: Светлых гватамари не бывает.

— Там будет видно, князь, — заметила Тара. — Однако бойцу эту штуку и правда не достать. Кто у нас тут Тёмный маг, владеющий Смертью?

Все не сговариваясь посмотрели на Да"Эйна.

— Я?! — поразился он. — Нет уж, увольте, я не по этой части. Хватит с меня и прекращённой сделки.

Тара сложила на груди руки.

— Знаете, в чём ваша проблема, Перворождённые? Ну, кроме той, что у вас нет ни стыда, ни совести? Вы не умеете болеть! Вот если бы умели, как атаны, то знали бы, что эта часть тела очень популярна в медицине: используется в лечении любого недуга, кроме зубной боли.

— Интересная мысль, силлемари. Однако причём здесь стыд и совесть?

— Это она про общие раздевалки и отсутствие купальных костюмов, князь Хэлеворн. Тебе не понять, — всё ещё мрачно пояснил Гил.

Да"Эйн удивлённо вскинул брови.

— Ни о чём не спрашивай, — сразу предупредила Тара. — После того, что я здесь видела, я бы тебе не только часть тела — волосок не доверила. Так что отдыхай, князь. И вот что, феальдины: хотите — считайтесь, хотите — бросайте жребий, но один из вас должен достать амулет.

Я пожал плечами и посмотрел на брата.

— Почему я? — возмутился Гил.

— Потому что я командир.

— Ну ни стыда, ни совести, Дель, — вздохнул Гил. — Снимай штаны, делот.

Когда Да"Эйн протянул ему Тёмный к"рис, брат отрицательно качнул головой.

— Хватит в игрушки играть, валатэр: оружие есть оружие, чем бы оно ни было зачаровано.

— Никому об этом не говори, — усмехнулся Да"Эйн, пряча слегка изогнутый нож за голенище.

А в ладони Гила уже возник Старший. Он кивнул на делота.

— Давай, Сомбрэль: я сажусь ему на ноги, ты — держишь плечи.

— Не нужно, Высокий князь, я справлюсь, — сказал узник. — Мой порог — тридцать два.

Охотник тихо присвистнул.

— Подходяще, — оценил Гил, — но я всё равно сяду — мне так удобней. Сомбрэль, будь готов на всякий случай.

Однако помощь не понадобилась: делот не шевельнулся и не издал ни звука — ни когда Гил разрезал мышцу, ни когда, зажмурившись, залез пальцами в рану, ни когда искал в ней злополучный костяной шарик. Наконец, брат бросил его к моим ногам, и я со странным удовольствием снова наступил на амулет. Будто гадину раздавил!

— Всё, дальше я сама, — сказала Тара, присаживаясь рядом с делотом.

— Только без рук, — предупредил я.

Жена изумлённо взглянула на меня. Согласен, глупо, но не смог удержаться. А делот оказался сильным парнем: ни разу даже не застонал и быстро пришёл в сознание. Когда Сомбрэль помог ему сесть, оказалось, что нижняя часть лица и рубаха на груди узника залиты кровью. Кровь шла носом, такое бывает, если.... Он что, пытался использовать глубокий Метал? Без подготовки?! Я изумлённо смотрел на делота. Элутар, полукровка! Может ли быть, чтобы в нём текла кровь Духа?

— Как твоё имя?

— Ты хочешь знать, как меня называют в Школе, Высокий князь?

— Просто скажи, на какое звукосочетание ты отзываешься.

Делот вытер кровь с лица тыльной стороной ладони.

— Айрэт.

— Я запомню.

Всё оказалось до смешного просто: алатамировые шахты и золотые копи гномов, на которые наткнулись эти двое делотов! Понятно, что убийцам Перворождённых редко выпадала работа "по специальности", чаще всего их использовали как разведчиков. Золото, камни, металлы, источники воды, пастбища слэгров — круг интересов наших Тёмных соплеменников был довольно широк. Разумеется, поисковые группы время от времени попадали в Кхилин-Заррат. Этих двоих, к примеру, Тангары отловили прямо в своих шахтах. Тот выход разведчиков в Лабиринт был свободным, не под заказ, то есть сведения о гномьих сокровищах принадлежали самим делотам. Они собирались продать их тому, кто больше заплатит. Да"Эйн узнал об этом уже после мятежа, в ходе дознания, которое провёл в истинных традициях ду серке. Что ж, наш Тёмный родич умел быть по-своему благодарным: тех, кого пощадили его спасители, он сам приговорил к смерти. Предъявленный делотам Долг крови не оставил им шансов. Однако сведения о гномьих шахтах могли пригодиться, а дорогу туда от Ломэдора могли показать только эти двое. Князь их не тронул: ему были нужны проводники и свидетели, которые подтвердили бы законность его притязаний на гномье наследство, ведь теперь, когда законные владельцы ушли, богатейшие месторождения и разработки оказались бесхозными.

В камере, где шёл разговор, было тесновато. Мы с Гилом устроились на кровати, Тара с Сомбрэлем за столом, а делоты стояли у стены — сидеть в присутствии Древней крови им не полагалось. Да и едва зажившие раны этому никак не способствовали. Тара развернула кресло Да"Эйна к себе.

— Постой-ка, князь, ты же говорил, что не собирался возвращаться в Ломэдор!

Да"Эйн пожал плечами.

— А я и не собирался. Однако бесконечно долгая жизнь полна сюрпризов, ТариАна, и один из них — ваше появление. Не скажу, что я этого ждал, но не исключал чего-то подобного. Вот и подготовил для себя некоторые... э-э-э... гарантии.

— Сомнительные гарантии, — заметила Тара.

Её глаза искрились весельем, и это обещало Да"Эйну ещё один сюрприз.

— Почему сомнительные? — поднял бровь князь.

— Потому что эти копи и шахты принадлежат Тангарам, — пояснил Гил.

Да"Эйн развернул кресло к нам.

— Хочешь сказать, князь, что гномы могут предъявить претензии из Амандора?

— Почему из Амандора? Из Эльдамаля, — ответил я.

Да"Эйн озадаченно тряхнул головой. Тара рассмеялась.

— Ладно, не мучайся, всё равно не угадаешь. Во-первых, выходы из своих коридоров в Лабиринт гномы запечатали, так что снаружи к копям не подобраться, а во-вторых.... Я ведь не только атхара, князь, я ещё и внучка Таргона Тангара, так что всё это вместе с Ключами от эльдамальского Кхилин-Заррата оставлено мне — в качестве приданого тангарской невесты эльфийского князя.

Да"Эйн потрясённо молчал. Откровенно говоря, я ему сочувствовал: после стольких лэдов небытия возвращаться без хорошо обеспеченного тыла....

— Да ты не переживай, родич, мы тебе другие гарантии дадим, феальдинские, — сказал Гил. — Обеспечат будущее не хуже прежних.

— Благодарю, князь. Но какого Тёмного устроит будущее, держащееся на гарантиях Светлых? — вздохнул Да"Эйн. — Тем более, на их мечах.

Мы с Тарой посмотрели друг на друга.

/Тебя волнует моё приданое, любимый?/

/Ни в коей мере, любимая, хотя я ценю щедрость Тангаров. Однако у Л"лиоренталей и своего хватает: после Разрыва Кольца межмировая торговля пришла в упадок, и наши закрома забиты под завязку./

— Думаю, мы сможем договориться, Да"Эйн, — сказала Тара. — В Ломэдоре про мои шахты не знают. Ты собирался заявить на них права? Так заявляй. Остальное останется между нами.

— Уверена? — спросил князь и посмотрел на стоящих у стены делотов.

Татуировка на их лицах уже начала бледнеть, в глаза вернулась тоскливая обречённость: как проводники они были больше не нужны, а как свидетели разговора — просто опасны. Тара улыбнулась.

— А о чём они могут рассказать? О том, что я предложила тебе сделку? Скажем, управление шахтами взамен на некую услугу.

— Какую услугу? — насторожился князь.

— Ну, мы же не будем обговаривать условия здесь и сейчас, — ответила Тара, сделав ему "страшные" глаза.

— Элутар... конечно! — сообразил Да"Эйн.

— Вот и отлично, со сделками разобрались. На очереди Долг крови.

Дух-мститель

Тара

Если да"эйновские "капканы" я пережила спокойно, то амулеты Смерти меня едва не доконали. Я "подвиг" Сомбрэля никак забыть не могу, а тут групповое членовредительство! Да, гватамари справились с задачей, отбив у делотов охоту к извлечению амулета. Ну, почти справились. Я взглянула на Айрэта. Ему пришлось пережить не только боль, но и унижение. Впрочем, я, кажется, снова сужу об унижении по нашим, человеческим меркам. И всё-таки странная у ду серке тяга к крови! Даже древнее название клана изменили: была Тёмная Крепость, стала Тёмная кровь.

/Что же в этом странного, Тара?/ — включился Лес"с. — /Кровь — это Жизнь, обратная сторона Смерти. А магия Смерти требует крови — закон Равновесия./

/А плётки и пытки сюда же, к Равновесию?/

/Конечно! Кстати, кровью не брезговали и Светлые, когда их особый ментальный дар только формировался. Ты просто не знаешь, что творили Перворождённые во времена Эльдагора!/

И знать не хочу! Я посмотрела на своего феальдина. А он бы смог? Скажем, воткнуть нож и провернуть его в ране? И была вынуждена признать: да, смог бы. И то, как Дель чисто и уверенно вскрыл бедро делота, только подтверждало мои предположения. Элутар, за кем же это я замужем?

/За мной/, — напомнил муж.

/Ты не оставил мне выбора/, — напомнила я в ответ.

/Естественно. Слушай, ты правда собираешься отдать шахты Да"Эйну?/

/С чего ты взял? В-первых, батюшка не одобрит, а во-вторых, у нас уже есть наследники. Я собираюсь сделать князя управляющим. Не сидеть же мне самой в Подземье!/

/Управляющий Древней крови? Поистине мы живём в эпоху перемен./

/Ой, да ладно, Дель, как-нибудь разберёмся./

Кстати, интерес Да"Эйна к подгорному наследству мы чуть не приняли за двойную игру. Нет, надо быть полным ду серке, чтобы поверить, что гномы способны бросить добро без присмотра! Не будь меня, они бы просто запечатали свои коридоры и рудники и оставили всё это под охраной кхазаргов. Однако Тангары рассудили, что негоже дочери главы клана пребывать в доме супруга без приданого, потому и отдали эльдамальский Кхилин-Заррат в моё полное распоряжение.

Однако если с подгорным наследством мы разобрались, то вопрос, что делать с делотами, по-прежнему оставался открытым. Да"Эйн не собирался отступать от заявленного Долга крови, более того, прибавил к прежним шестерым должникам ещё двоих — тех, кого собирался взять с собой и которые теперь оказались не нужны. Феальдины не вмешивались: они, как и Да"Эйн, были Перворождёнными, и чуждость делотов ощущалась ими гораздо глубже, чем мной — почти на физиологоческом уровне. Я же, глядя на узников, видела перед собой всё тех же эльфов, только из прошлого, из кровавого Эльдагора, куда их насильно ввергли Тёмные Матери. Тогда Перворождённые в попытке выяснить, кто сильнее, поставили собственную расу на грань выживания. Теперь они продолжают играть в те же игры, но больше не отнимают жизни, а используют для поединков пространства Магии и Сознания. Делоты же существуют вне Закона, поэтому им не на кого рассчитывать, кроме Арбитра. Мы шли в Ломэдор, чтобы сломать ритуал Отвержения, и до первого в своей жизни выбора узникам оставался всего лишь шаг. Пусть не у всех получится стать Певорождённым — кто-то не выдержит испытания памятью убийцы и уйдёт в Пустоту, кто-то не справится с прошлым и станет Отступником, но это будет их собственный выбор. Сомбрэль не сводил с меня глаз. Я слегка кивнула, и он облегчённо вздохнул: его бывшие товарищи по несчастью получат свой шанс.

Делоты стояли у дверей камер, мы — в центре тюремного двора: я, Да"Эйн и Сомбрэль впереди, Гил и ФиДель — чуть сзади. Феальдины не собирались участвовать в разговоре: Долг крови — дело Тёмных и Арбитра. Да"Эйн был бледен — заживающий позвоночник еле держал нагрузку. Он стоял, заложив руки за спину, распахнутый ситаль открывал его сверкающий серебром "доспех". Кресло было рядом, но вернуться в него маг отказался.

— Итак, убийцы, речь пойдёт о сделке. Надеюсь, вы помните её условия?

Князь обвёл делотов взглядом, и все как один опустили глаза. Он удовлетворённо кивнул.

— Однажды вы уже отвечали на вопросы о мятеже — под пыткой. Откровенно говоря, не вижу разницы: ложь я распознаю в любом случае.

Да"Эйн помолчал и продолжил:

— Впрочем, разница всё же есть. Клан Тангаров обвинил вас в вероломстве, мятеже и умышлении на убийство. Соглашаясь с ними в главном, я всё же смещу акцент. Чтобы получить доверие гномов вы использовали то, что вам не принадлежит — Слово Тёмных, но не собирались ему следовать, ибо глупо следовать тому, чего не существует. Однако у здешних хозяев свои понятия о чести, им наши клановые изыски вроде "эльф — не эльф" и "слово — не слово" до серого камня. Поэтому за вероломство делотов ответили все Тёмные. Я, Высокий князь Да"Эйн Хэлеворн, Тёмный Охотник, обвиняю вас в гибели Перворождённых. Это Долг крови, и я требую уплаты.

Князь замолчал. Заложенные за спину руки были стиснуты в кулаки: самообезболивание почти не действовало. Я провела ладонью вдоль его спины, помогая справиться с болью. Князь глубоко вздохнул и медленно выдохнул, прикрыв глаза.

— Сядь, Да"Эйн, не геройствуй, — тихо сказала я. — От твоего падения не будет никакой пользы — ни для дела, ни для позвоночника.

— Благодарю, силлемари.

Сомбрэль придвинул кресло, и князь наконец сел, с облегчением откинувшись на спинку.

— Я закончил. Продолжай, Охотник.

Сомбрэль шагнул вперёд.

— Вам ясны претензии князя Хэлеворна, делоты?

Узники подняли глаза. "А что, у нас есть выбор?" — было написано на бледных лицах. Похоже, они не совсем понимали, что происходит, зато это прекрасно понимал Сомбрэль. Для того, чтобы Арбитр мог вмешаться, требовалось разногласие сторон. Если сейчас делоты добровольно признают себя виновными, я ничего не смогу поделать с да"эйновским Долгом крови.

— Вы находитесь в узилище по приговору Дайенара клана Тангаров, и то, что он справедлив, ни у кого не вызывает сомнений. Однако против вас выдвинуто новое обвинение. Если вы с ним не согласны, можете просить вмешательства силлемари. Её права Арбитра признаны Перворождёнными.

Сомбрэль сделал паузу, внимательно наблюдая за делотами. А они изумлённо смотрели на меня: поворот в их судьбе был слишком крутым, чтобы сразу в него поверить.

— Вы можете рассчитывать на мою помощь, — подтвердила я. — Однако помните: решение может быть принято в пользу любой из сторон.

Делоты обменялись оживлёнными взглядами, но хватило едва заметного движения головы Айрэта, чтобы появившаяся на их лицах надежда сменилась отчаянием. Сомбрэль взглянул на меня: заметила ли я перемены? Разумеется, заметила: узники поняли, что им дали шанс, но что-то мешало им этим шансом воспользоваться. Охотник подождал, пока взгляды делотов снова обратятся к нему, и продолжил:

— Я не верю в существование безумцев, готовых добровольно платить по чужим счетам. Всё дело в цене вопроса, не так ли? Поэтому прежде чем спросить, признаёте ли вы обвинение князя Хэлеворна, я хочу знать, связаны ли вы ещё каким-нибудь договором, касающимся мятежа?

Во взгляде Да"Эйна, которым тот одарил Охотника, смешались недовольство и удивление. Сомбрэль не обратил внимания: он ждал ответа делотов, а они один за другим молча опускали глаза.

— Да, Тёмный, связаны, — раздался наконец чуть хрипловатый голос Айрэта.

У делотов вырвался вздох облегчения. Сомбрэль удовлетворённо кивнул.

— Остаётся ли договор по-прежнему в силе?

— Да, Тёмный, остаётся.

Что там говорил князь про возможность расторжения договора? Воля заказчика или смерть исполнителя? Охотник повернулся к Да"Эйну.

— Как видишь, князь, нам всё же придётся навестить девятого постояльца этой подгорной гостиницы.

Мы шли по галерее в сторону главного коридора — ду серке содержался отдельно, на нижнем ярусе цитадельного кольца.

— Как ты узнал про договор, Сомбрэль? — недовольно спросил Да"Эйн.

— Догадался, — усмехнулся тот. — Видишь ли, князь, то, что делоты смирились с участью приговорённых, ещё не означает признания ими вины. Возможно, у них просто не было выбора. Но стоило мне дать узникам надежду на спасение, как они среагировали, невольно выдав себя, ибо виновность, скорее всего, оставила бы их равнодушными.

— Однако на допросах они почему-то не говорили о сделке!

— А ты их об этом спрашивал? — усмехнулся Сомбрэль. — Ты многое узнал об Отверженных, князь Да"Эйн, причём из первых уст. Однако делоты — не ду серке, их надо уметь допрашивать. Результат, кстати, далеко не всегда зависит от степени воздействия. К примеру, делот во время дознания не рассказывает, а только отвечает на вопросы, всегда придерживается темы и не даёт развёрнутых ответов. Иначе он просто не умеет. Чтобы получить правильный ответ....

— Нужно задать правильный вопрос, — закончил Да"Эйн. — К этому я пришёл сам, опытным путём. Надо полагать, специальная подготовка?

— "Полный курс методов дознания". Нас... их этому учат, князь. Вытрясти из делота всё могут только гватамари, ибо знают, как это делается. Ну и ментаты, конечно.

Да"Эйн усмехнулся.

— Ну, из тебя же не вытрясли.

— Так меня и не допрашивали, — улыбнулся Охотник. — Со мной заключили сделку.

Князь с интересом взглянул на феальдинов, но от вопроса воздержался. А ведь дело не только в правильной постановке вопроса, но и в желании его задать! Да"Эйн и Сомбрэль, как верно заметил наш ду серке, были по разные стороны, потому и спрашивали о разном. Для бывшего делота вопрос о сделке был ключевым, для князя же — лишним, ибо нарушал его собственную правду о мятеже. Совсем как гватамари: они не против другого мнения, но должны захотеть его услышать. Да"Эйн не захотел. Винить во всём делотов было куда проще, чем признать, что именно ду серке, нарушив Слово Тёмных, обесчестили собственный клан.

— Мне не стоит идти туда, ТариАна, — неожиданно заявил Да"Эйн. — У меня плохое предчувствие.

Я удивлённо взглянула на него.

— Это не слова Тёмного Охотника.

— Ты про врага за спиной? — усмехнулся Да"Эйн. — Дело не в этом. Ты как-то спрашивала, почему я не интересовался узником. Так вот: мне это было не нужно, я всегда чувствовал, что в Кхилин-Заррате есть кто-то из Хэлеворнов. То есть, тот, кому мне меньше всего хотелось бы попадаться на глаза.

Я остановилась. Да что же это за родичи такие?! Гил тихо присвистнул, ФиДель поднял бровь, невозмутимым остался только Сомбрэль. Да"Эйн развернулся к нам.

— Что не так?

— Да в общем, ничего, — пожал плечами ФиДель. — Теперь-то что тебя останавливает?

— То же, что и раньше, феальдин.

И Да"Эйн слегка пристукнул по подлокотникам кресла.

— Да брось, тебе же с ним не танцевать, — сказал Гил.

— Кто знает, валатэр, кто знает, — усмехнулся князь.

Из главного коридора на нижний ярус цитадельного кольца вела широкая винтовая лестница. Спустившись на сторожевую галерею, мы увидели такие же расположенные по кругу камеры с дверьми-решётками. Правда, помещения для узников здесь были просторнее, и вместо общего тюремного двора каждое имело отдельный прогулочный дворик.

— Однако я не чувствую тхашатхона, — заметил ФиДель. — Как же гномы держали здесь Перворождённого?

Командир был прав: связь с Астралом на нижнем ярусе ощущалась в полной мере.

— Сейчас увидишь, — сказал Да"Эйн.

Мы остановились перед дверью в единственную занятую камеру. Комната была освещена приглушённым синеватым светом: круглый стол в четырьмя стульями, кровать под ярким полосатым покрывалом, стеллаж с книгами у стены. Ду серке неспеша прохаживался по камере, напольное покрытие мягко глушило звук шагов. Рассматривая эльфа, я отмечала бледное лицо, чуть впалые щёки, жёсткую складку у плотно сжатых губ. Элутар, да он действительно Хэлеворн! Если ещё и характер.... Белоснежные волосы ду серке были собраны в "хвост". Одежда предельно проста: узкие штаны, рубаха, ситаль из грубой ткани, на ногах — короткие сапоги из эласа. И разумеется, никаких украшений. Впрочем, нет, одно украшение всё же было: на шее эльфа поблёскивало тонкое металлическое кольцо с вкраплениями тёмного камня.

— Ошейник? — спросил Сомбрэль.

— Шейный браслет, — поправил Да"Эйн.

— Кхазад"кхор с тхашатхоном, — уточнил Гил. — Персональный глушитель магии.

— Так это и есть один из авторов балета под названием "мятеж"? — усмехнулся Сомбрэль.

— Ну, это ещё нужно доказать, — напомнил Да"Эйн.

Что-то в его тоне меня насторожило. Князь был мертвенно бледен, но это была не боль, вернее, не физическая боль. Пожалуй, не стоит настаивать на его присутствии в камере.

— Решай сам, Да"Эйн.

— Уже решено ТариАна: я войду первым. Только дай мне немного времени.

Князь откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Ждать пришлось недолго: уже через несколько мгновений он провёл по лицу ладонью и взглянул на ФиДеля. Мне показалось, или в его взгляде был не только вопрос, но и просьба? Командир улыбнулся уголками губ и чуть заметно кивнул. Да"Эйн облегчённо вздохнул, встал и сделал два уверенных шага к двери.

— Я готов. Открывай, силлемари.

Да"эйн быстыми твёрдыми шагами вошёл в камеру. Узник обернулся. Его брови медленно поползли вверх, глаза расширились, лицо побледнело. Как будто призрак увидел! Да в общем, так оно и было. Ду серке отшатнулся и начал отступать в глубину комнаты. По мере того, как приближался Да"Эйн, узник отходил всё дальше, и если бы не наткнулся на вросший в камень стол, отступал бы до самой стены. Он, несомненно, осознавал наше присутствие, но смотрел только на Да"Эйна. Странно: обычно эльфы спокойно относятся к Посланцам, в том числе и из Пустоты. Тогда что его так напугало?

— Авен Элль, Имлэдор. Прости, что без приглашения. Да я это, я, не дух-мститель, можешь Светлых спросить, — усмехнулся Да"Эйн.

Дух-мститель? Никогда о таком не слышала. Может ли быть, чтобы гватамари использовали запрещённую некромантию?

— Т-ты?

Мертвенно-бледное лицо узника постепенно обретало краски. Он потрясённо молчал, разглядывая родича. А князь уже устроился в кресле и, кажется, был доволен своим появлением. Не представляю, чего ему это стоило!

— Ты не меняешься, Да"Эйн, — покачав головой, сказал наконец ду серке. — Всё та же тяга к представлениям.

Его голос слегка подрагивал от недавнего потрясения.

— Раньше ты называл их дешёвыми, Имлэдор, — напомнил Да"Эйн. — Поверь, за представление, которое ты только что видел, я заплатил очень дорого.

Узник недоверчиво усмехнулся и смерил нас взглядом.

— Странная у тебя свита, Да"Эйн.

Князь улыбнулся.

— Свита? Нет, кузен. Просто совпадение интересов. Это Младшие князья Л"лиорентали, феальдины со смертельным чувством юмора. У них, видишь ли, дела в Ломэдоре, и по дороге туда они зашли в Кхилин-Заррат проведать родичей.

Ду серке вскинул брови, но от вопроса воздержался.

— Ты ведь ещё помнишь, кто такие Навигаторы? — продолжил Да"Эйн. — Считай, тебе повезло: это Тир-Элен"на. Как ни странно, она тоже зашла в Кхилин-Заррат проведать родичей.

— По дороге в Ломэдор? — криво усмехнулся узник.

— Видишь, ты уже способен анализировать, кузен, — удовлетворённо отметил Да"Эйн. — Тир-Элен"на только что отправила гномов обратно в Амандор, чем сделала нашу с тобой встречу неизбежной.

Навигатор, родичи, Амандор. Что из этого может быть правдой? Узник пристально вглядывался в моё лицо, пытаясь разглядеть черты под серебристо-серой тканью. Напрасный труд: когда нужно, даршиз становился не прозрачнее драконьей кожи.

— И наконец, Сомбрэль, Хранитель моих мечей и очень необычный Тёмный Охотник, — подытожил Да"Эйн.

Княжеский кузен окинул Сомбрэля холодновато-оценивающим взглядом. Тот поклонился в ответ. Глубокий поклон Тёмному Древней крови? Как бы не так: кивнул, как равному! Удивительно, но на этот раз Да"Эйн только улыбнулся в ответ на его дерзость.

— Как видишь, кузен, содержать такую свиту мне не по карману, поэтому танцы здесь заказываю не я. Ты представишься сам или это сделать мне?

— Князь Имлэдор Хэлеворн, — слегка поклонился ду серке. — Но если то, что ты говоришь, правда, и гномы покинули Эльдамаль, то я... свободен?

Эльф старался казаться равнодушным, но на последнем слове у него предательски дрогнул голос. Интересно, сколько лэдов он провёл в Кхилин-Заррате? Что-то мне подсказывало, что не многим меньше, чем Да"Эйн.

— Всё не так просто, родич. Я же говорил: танцы заказываю не я. Но прежде чем продолжить беседу, давай кое-что проясним. Итак, Имлэдор Хэлеворн, мой кузен. Его мать, серехини Нартуин, сестра моей матери, гватамари Эсгелемор.

— Старшая сестра!

Кажется, в голосе Имлэдора прозвучала угроза. Да"Эйн невозмутимо пожал плечами.

— Твоя мать взяла в супруги князя Младшего Дома, сложив с себя титул и права наследницы-серегамы. Это был её выбор. А ты, я вижу, с этим так и не смирился. Зря, Имлэдор. У тебя в любом случае не было шансов стать Оружейником — я сильнее тебя.

Ду серке рассмеялся.

— Ты что, так ничего и не понял, Да"Эйн? Против тебя сыграла твоя же собственная Сила! После подписания брачного контракта с Тиндомэ ты должен был покинуть Дом Хэлеворн, но гватамари Эсгелемор не захотела терять такого Оружейника и решила заменить тебя на Лодэрэна. Это я разрушил твой намечавшийся союз с Фуинрут, Да"Эйн! Тогда мне пришлось сыграть две роли: мужскую и женскую. Тебе я показал Фуинрут, ей — тебя. Кстати, целоваться с мужчиной даже в образе женщины совсем не весело. На что только не приходится идти Мастеру иллюзий ради достоверности, правда? Элутар! Неужели я всё-таки сказал тебе всё это? Какое наслаждение!

Откровения узника ввели меня в ступор. И не только меня: феальдины тоже обменялись взглядами. Вероятно, долгое одиночество нарушило внутренние запреты ду серке, заставив его забыть об осторожности.

— Да-да, я помню, кто обеспечивал прикрытие на той охоте, — спокойно ответил Да"Эйн. — Глупо было бы не воспользоваться моментом, правда?

Имлэдор сложил на груди руки.

— А ты начинаешь прозревать, родич.

Элутар! Так это Имлэдор заманил кузена в ловушку, и Да"Эйн, не желая винить в этом Лодэрэна, оказался прав! Я ждала вспышки гнева, но князь неожиданно рассмеялся.

— Да, поистине ты получил, что хотел, кузен — стал Оружейником Дома Хэлеворн, правда, в Кхилин-Заррате. Может, скажешь ещё, что ты здесь забыл?

Серые очи Имлэдора побагровели, но он молчал, с нескрываемой ненавистью глядя на родича. Да"Эйн невозмутимо продолжил:

— Не хочешь? Тогда скажу я: ты искал мечи Тьмы! Эти клинки передаются от Оружейника к Оружейнику, и тебе во что бы то ни стало нужно было их найти. Однако пока ты осторожничал, Лодэрэн успел вытащить мои рисморы из логова спингоров. Он передал мечи Фуинрут для нашей дочери, за что, полагаю, и получил согласие гватамари на брак. Что, не веришь? Прошу, Тир-Элен"на, покажи ему меч.

Я достала рисмор из наспинных ножен. Синеватый клинок полыхнул отражённым светом.

Да"Эйн развёл руками.

— Ты просто обречён быть неудачником, Имри. А всё почему? В тебе течёт кровь Младшего Дома! Твоими стараниями Старший Дом Хэлеворн остался без Оружейника и утратил артефакт — воинский оберег, который перешёл отныне к Дому Тиндомэ. Представляешь, какой приём ждёт тебя в Ломэдоре?

Имлэдор улыбнулся: он уже окончательно оправился от потрясения, вызванного встречей с кузеном.

— Даже не пытайся пугать, Да"Эйн, не выйдет. Ты жив, значит, Отступничество мне не грозит. Остальное можно пережить.

Маг окинул родича сочувствующим взглядом.

— Прошу, Сомбрэль, напомни князю, для чего существуют делоты.

— Для внесения поправок в решения Тёмного Совета, — усмехнулся Охотник.

— Слышал? А до Тёмного Совета ещё нужно дожить, кузен. Впрочем, об этом после. У Тир-Элен"на есть к тебе вопросы, и я хочу, чтобы ты на них ответил.

Узник сложил на груди руки.

— А ещё чего ты хочешь, Да"Эйн?

Я смотрела на Имлэдора, понимая, что если с первым Хэлеворном я ещё могу мириться, то второй мне совсем не нравится. Вероятно, эти чувства отразились на моём лице, потому что Дель тихо напомнил:

— Тара, он нам нужен.

Да ясен камень, нужен, командир! Но я уже не могла остановиться.

— Ошейник не жмёт, князь Хэлеворн?

— Что? — растерялся тот, явно не ожидав такого вопроса.

Я указала на шейный браслет.

— Ошейник, говорю, не жмёт?

— Это?

Он коснулся каменного кольца и вдруг схватился за горло.

— Что.... Что ты....

Да"Эйн с интересом наблюдал, как брат хватает ртом воздух. Я поспешила вернуть браслету прежние размеры. Когда узник немного отдышался, князь уточнил:

— Так ты готов отвечать, кузен, или...?

Имлэдор кивнул, всё ещё держась за горло.

— Прошу, Тир-Элен"на.

— Благодарю, князь Да"Эйн. Князь Имлэдор, меня интересует сделка, заключённая ду серке с делотами накануне мятежа. Заказчики, условия, сроки — всё, что знаешь.

— Я не заключаю сделок с делотами... Тир-Элен"на.

Последнее слово князь выговорил явно через силу: даже испытание браслетом не могло заставить его поверить в Навигатора. Что ж, его дело. Однако вряд ли узник сказал неправду. Скорее всего, сделка была заключена одним из ду серке от имени всех, и формально Имлэдор не имел к ней отношения. Если это так, он гораздо умнее, чем я думала. Вот будет номер, если он ещё и в мятеже не участвовал!

— Допускаю, что ты не заключал сделки лично, но она могла быть заключена от твоего имени. В любом случае ты не можешь о ней не знать.

— Я не говорил, что не знаю, я сказал, что не заключал.

— Пытаешься играть в слова?

Имлэдор отвёл взгляд. Как же ему не хотелось отвечать! Голос Сомбрэля за спиной раздался так неожиданно, что я едва не подпрыгнула на месте.

— Думаю, я могу помочь, силлемари. Позволишь?

Узник смерил его взглядом и усмехнулся.

— Ну-ну, Тёмный, попытайся.

Сомбрэль улыбнулся.

— Что меня всегда удивляло, князь Хэлеворн, так это уверенность Древней крови в своём превосходстве над остальными Перворождёнными.

Феальдины осторожно переглянулись, Да"Эйн спрятал улыбку.

— Давай, Охотник, — кивнула я.

— На самом деле всё просто, — начал он. — За мятеж и захват заложников делотам обещали поддержку и, разумеется, возвращение Имени. При этом вся ответственность за операцию падала на Отверженных, а роль в ней ду серке требовалось хранить в тайне. Ещё бы: в родном Ломэдоре за нарушение Слова Тёмных можно загреметь на рудники. Целью же мятежа был всё тот же захват гномьих копей и шахт, а вовсе не Тёмный анклав внутри Кхилин-Заррата. Силлемари права: Слово Тёмных нарушили сами Тёмные. Они знали, на что шли, и получили своё.

— Что скажешь, кузен? — повернулся Да"Эйн к брату.

— Скажу, что у тебя интересный Хранитель мечей. Я не вижу его Дома.

— А я предупреждал, что это необычный Тёмный. Он, видишь ли, из делотов.

Глаза узника расширились от удивления.

— Шутишь? Ни один маг не может вернуть Имя не мёртвому!

— Вижу, ты тоже интересовался этим, Имлэдор. Но кто здесь говорил о маге? Я имел в виду Навигатора.

Узник снова устремил на меня долгий изучающий взгляд и наконец сказал:

— Спрашивай, Тир-Элен"на.

Кажется, это было признание.

— Полагаю, Сомбрэль не ошибся, князь?

— Нет.

— Хочешь что-то добавить?

— Да, по поводу Древней крови. Среди изменивших Слову ду серке не было ни одного Перворождённого из Высоких Домов. Это были разведчики и свободные Охотники Малых Домов, потерявшие голову от возможности разбогатеть. Рано или поздно гномы должны были покинуть Эльдамаль, и о нарушении Слова Тёмных никто бы не узнал.

— А ты?

— Я не собирался ни изменять Слову, Тир-Элен"на, ни сообщать об измене остальных. Однако если ты думаешь, что у меня есть долги перед гномами....

— Ты должен? Кому? Тем, кто вытащил тебя из паучьих коридоров и столько лэдов давал кров? Конечно, она так не думает, — усмехнулся Да"Эйн. — Кстати, брать в заложники гномов — непроходимая глупость. Для них не существует такого понятия — заложник. Захваченных в плен соплеменников подгорный народ сразу причисляет к павшим. Если бы в Академии Ду Сул читали нормальную "межрасу", а не тот огрызок курса, что отался от него теперь, то сохранили бы не один десяток жизней. Однако остановить мятеж можно было и по праву Древней крови. Хотя погоди-ка.... Ты что, сам рассчитывал на гномье наследство и таким образом убирал конкурентов?

Элутар, и этот тоже? Подставить своих под топор гномов, зная, что мятеж заведомо обречён, и этим расчистить путь к цели?! Древняя кровь! А с чего я вообще взяла, что смогу понять и принять Тёмных?

— Как ты о узнал о шахтах, князь?

— Я же говорил: среди наших были разведчики, — пожал плечами Имлэдор.

— Ты можешь прекратить сделку с делотами?

— Повторяю, я её не заключал, но если нужно....

— Нужно. Правда о мятеже — их единственная защита, а ты последний из заказчиков.

— Защита? — усмехнулся князь — Кто в Ломэдоре будет слушать делотов? Но как скажешь, Тир-Элен"на.

Ничего, делотов не будут, так Арбитра выслушают. Кстати, пора бы Да"Эйну признать очевидное: делоты не в ответе за гибель ду серке.

— Так что там по поводу Долга крови, Да"Эйн?

— Которого?

— А что, есть ещё?

— Разве я не сказал? — удивился он. — Элутар, я становлюсь рассеяным.

И уже совсем другим тоном добавил:

— Мой кузен, князь Имлэдор Хэлеворн должен мне кровь, и я прошу князей Л"лиоренталей быть свидетелями вызова.

Мы застыли, изумлённо глядя на него. Претензии Да"Эйна к брату были законны и понятны, но Элутар, он же едва стоит на ногах! Использование магии в поединках чести запрещено Законом, и требовать уплаты Долга сейчас равносильно самоубийству. Да"Эйн должен был заявить отсроченный вызов, но почему-то не сделал этого. Имлэдор рассмеялся.

— Ты действительно становишься рассеяным, кузен. Магия магией, а в поединках на мечах твоё превосходство не было столь очевидным.

— Вероятно, поэтому ты не выиграл ни одного из них, — напомнил князь.

Вот упрямец! Он что, не понимает, что делает? Элутар, да у него глаза, как раскалённые угли! Значит, долго сдерживаемая ярость всё-таки вырвалась наружу, и напрасно было бы ждать от Да"Эйна взвешенных ходов. Вот так он и рванул тогда один в паучьи коридоры, а перед глазами, наверное, стояла Фуинрут.

Имлэдор сложил на груди руки.

— Похоже, ты собрался танцевать, сидя в кресле, кузен. Надеялся, что я не пойму? Это ведь спингоры, правда? Ты больше не Тёмный Охотник, Да"Эйн, и тебе никогда не стать Оружейником Дома Хэлеворн. Впрочем, твой вызов принят. Я не слышал заявления об отсрочке, поэтому я закончу то, что начали пауки — убью тебя прямо сейчас, и на этот раз на законных основаниях, не так ли, Светлые князья?

Пальцы Да"Эйна, вцепившиеся в подлокотники кресла, побелели. Феальдины обменялись взглядами.

— Ты требуешь официального заявления свидетелей вызова, князь Имлэдор Хэлеворн? — спросил ФиДель.

— Да.

— Ну что ж, твоё право, — кивнул командир. — Младшие князья рода Л"лиоренталь признают за князем Да"Эйном право на Долг крови, но отказывают в свидетельстве вызова: противники не в равных условиях, что противоречит Закону. Князь Да"Эйн не заявил об отсрочке, что в его теперешнем состоянии равносильно самоубийству; князь Имлэдор принял заведомо неравный вызов, что не делает чести его Древней крови.

Голос командира звучал ровно и спокойно, и только мы с Гилом понимали, как же его достали Тёмные! И если он сейчас не разрешит ситуацию в своём духе, то я плохо знаю своего мужа. Имлэдор побледнел: на этот раз он получил отповедь не от бывшего делота, а от равных ему Высоких князей. Да"Эйн же молча смотрел в пол потухшими глазами: похоже, слова кузена попали в цель. "Ты больше не Тёмный Охотник, Да"Эйн, и тебе никогда не стать Оружейником Дома Хэлеворн". Князь поднял взгляд, однако в его глазах не было даже намёка на отчаяние. Похоже, я поторопилась с выводами: Да"Эйн просто обдумывал ситуацию. У меня отлегло от сердца: того, кто выдержал пытку временем и болью, сломать непросто. Князь взглянул на ФиДеля, тот вопросительно поднял бровь. Князь чуть заметно кивнул, губы феальдина тронула улыбка. Я с интересом наблюдала, как два Тёмных мага ведут понятную им одним беседу. Наконец Да"Эйн прикрыл глаза, благодаря, и откинулся на спинку кресла.

— Впрочем, есть другой вариант, князь Имлэдор, — вновь заговорил ФиДель. — Мы с братом засвидетельствуем принятый тобой вызов, если князь Да"Эйн передаст мне свои права по Долгу крови — временно, до того момента, пока сам сможет их осуществить, или постоянно, и тогда за него это сделаю я. В нашей ситуации Закон это допускает.

— А что говорит Закон о кровном родстве при передаче вызова? — усмехнулся Имлэдор.

— Закон говорит, что принять на себя Долг крови может лишь кровный родич вызывающей стороны. Взгляни на мою Тёмную линию, князь, начиная от дочери Да"Эйна Хэлеворна и гватамари Фуинрут.

— Элута-ар, — потрясённо прошептал Имлэдор.

Признаться, я не испытывала сочувствия к узнику. Да"Эйн же, которому он сломал жизнь, смотрел на него в упор, и в его взгляде не было ничего, кроме холодного расчёта.

— Да-да, кузен, за время, что мы провели в Кхилин-Заррате, в Доме Хэлеворнов появились Светлые. Когда самом начале я упомянул, что князья Л"лиорентали зашли проведать родичей, я имел в виду именно это. Ты не воспользовался моей подсказкой, Имлэдор, а нужно было всего лишь проверить, прежде чем принимать вызов. Но зачем, когда удача сама идёт в руки? Противник прикован к креслу и не имеет против тебя шансов. Глупо было бы не воспользоваться моментом, правда?

Я смотрела на Да"Эйна, пытаясь понять: неужели всё предыдущее было частью хорошо продуманного плана? Скажем, подвести Имлэдора под вызов, от которого тот с его склонностью к нечестным играм не сможет отказаться? И я не поручусь, что Да"Эйн, насладившись зрелищем поединка, не протащит потом своего родича через жернова Тёмного Совета, чтобы насладиться также и зрелищем его бесчестья. Как говорится, чисто из любви к искусству. Дух-мститель! Но понимает ли это ФиДель?

— Думаю, зал с хенельдегоном подойдёт для схватки, феальдин: там высокие потолки, — сказал Да"Эйн.

Запах крови

ФиДель

Однако тёмные игры начинали меня утомлять. Как сказал однажды наш Архимаг, лучше два малдуэль, чем один ду серке. Самому слышать не доводилось, но точно знаю — говорил. Впрочем, я уже успел привыкнуть к странностям собственной памяти. Но стоило мне представить двух Таргелонов вместо одного Да"Эйна, как стало понятно, что прадед сгустил краски. Тален, Лесной Стрелок! Без его лугасиля нашей Тир-Элен"на не хватило бы Силы, а значит, я у него в долгу. А Да"Эйн.... Да, запутал меня Тёмный своими претензиями на гномье наследство и семейными разборками. Я ведь почти поверил, что он представляет для нас угрозу! Тара, кстати, неплохо придумала — поставить его управляющим подгорным наследством. И ей польза, и князю в радость: будет, чем заняться в перерывах между взысканием долгов. Но ещё один Хэлеворн в Кхилин-Заррате — это уже перебор.

Как выяснилось, Да"Эйн всегда знал о присутствии родича в эльдамальской Подгории. Их прежние отношения были явно не из лучших, иначе чем объяснить упорное нежелание князя встречаться с узником? Наиболее вероятным поводом для взаимной неприязни ду серке я считал положение в клане. Стать Оружейником Тёмного Дома можно было только победив соперников мечом и магией, причём защищать своё право на титул пришлось бы втечение всей жизни. Учитывая, что с возрастом наш опыт и Сила только возрастают, обойти Старших и подняться к вершинам власти очень непросто. Другое дело, что не всем это интересно. У Светлых, к примеру, дело редко доходит до ритуальных поединков: мы научились объективно оценивать свои силы. Клан превыше всего, и Перворождённый уступает дорогу сильнейшему. В спорных же случаях степень владения Астралом каждого из соперников определяется через Ментал. Всё просто и понятно.

То, что узник действительно Хэлеворн, было видно с первого взгляда: характерный прищур, резко очерченные скулы, плотно сжатые губы. По сравнению с делотами его содержали по-княжески: просторная комната, книги, кровать под ярким покрывалом, на каменном полу — плотное нетканое покрытие. То ли гномы всё же отличали эльфов от делотов, то ли этот Тёмный не так уж много им задолжал и просто попал под общую раздачу. Подгорный народ суров: не предотвратил беззаконие, значит, виновен! Да, в Академии Тёмного Ветра отвратительно читают "Межрасовые контакты".

Мы стояли у решётки камеры, а Да"Эйн всё ещё медлил с решением. Непобедимый Мастер меча, неспособный держаться на ногах! Бывший Оружейник Дома Хэлеворн боялся увидеть презрительную жалость в глазах соперника. Я поймал его взгляд и открыл канал Связи.

/Не знаю, могу ли я просить./

/В пределах дозвленного Законом, родич./

/И Танец?/

/Это моя работа, князь./

/Да"Эйн, феальдин./

/ФиДель, если хочешь./

Князь благодарно улыбнулся в ответ, глубоко вздохнул и решительно поднялся с кресла. Однако никто не ожидал, что он войдёт в камеру, ничем не выдав своего состояния. Узник, кстати, при его появлении испытал настоящий ужас. Вероятно, на это Да"Эйн и рассчитывал. Дух-мститель! От всего этого веяло Эльдагором. Пора бы Ноэ"Тхафару обратить внимание на Тёмный Совет. Жаль, Вельтагир Тиндомэ, Тёмный Архимаг, уже никогда его не возглавит. Да сейчас там и Верховных-то нет.

Ломэдорские родичи меня совсем не радовали. Не хватало ещё ввязаться в разборки между Хэлеворнами и Тиндомэ! А похоже, всё к тому и шло. Пусть гватамари Эсгелемор и не хотела гибели сына, но невольно явилась её причиной, а гватамари Фуинрут, распознав интригу соперничающего дома, наверняка не осталась в долгу. Какая роль в этой игре отведена Даэлит"т и Моринар, нам только предстояло выяснить. Да и Лодэрэн мне был пока не ясен. В любом случае Имлэдору не позавидуешь: вернувшись, он окажется меж двух огней. Да, он не организовывал роковой схватки Да"Эйна со спингорами, а просто воспользовался моментом, но сути это не меняло. На той охоте князь командовал прикрытием, и его промедление стоило кузену жизни. Именно жизни! Ведь когда Дорин привёл нас к затворнику, по всем эльфийским меркам Да"Эйн был уже мёртв! Гномам каким-то образом удалось остановить мгновение его ухода, вернее, растянуть его до бесконечности, что позволило князю дождаться помощи Навигаторов.

Да"Эйн не выставил кузену счёт за разрыв с Фуинрут: удачная интрига всегда вызывала уважение Тёмных, однако не собирался прощать ему собственные кровь и страдания. Но когда князь потребовал уплаты Долга крови немедленно, мы с Гилом были поражены: Да"Эйн не мог не понимать, чем это грозит. Но куда больше нас поразило то, что его кузен принял вызов: ведь настолько неравная схватка означала бы для Имлэдора бесчестье! Он имел право оспорить Долг крови, но в любом случае должен был требовать отсрочки вызова. Разумеется, мы с Гилом отказались свидетельствовать поединок. Однако Да"Эйн и не собирался драться, он хотел заставить кузена принять вызов, чтобы тот уже не смог отказаться от боя. Он знал, что Имлэдор не остановится ни перед чем ради достижения цели, и доказал это, а заодно и заманил родича в ловушку.

Поймав взгляд Да"Эйна, я вопросительно поднял бровь.

/Прошу, ФиДель, ты обещал: всё, что не противоречит Закону./

/Хочешь, чтобы я танцевал вместо тебя, родич?/

Князь чуть заметно кивнул. Нет, ну каково, а? Губы помимо воли дрогнули в улыбке.

/Мне только начать, или...?/

/Начни. Я закончу сам, когда буду готов./

Я слегка пожал плечами.

/Как скажешь./

/Благодарю... командир./

Одно дело объявить вызов, и совсем другое осуществить его в Кхилин-Заррате. Прежде всего нужно было покинуть цитадель, прихватив с собой восемь убийц и одного трижды предателя. Именно трижды, ведь Имлэдор умудрился предать кузена, хозяев-гномов и соплеменников, не остановив самоубийственный для них мятеж. С оружием трудностей не возникло: Тангары хранили трофейные клинки Тёмных здесь же, в цитадели, и Да"Эйн знал, где именно. Похоже, в арсенале князя за пару тысяч лэдов скопился целый набор "отмычек". Я отправил с ним Гила и, чуть подумав, Сомбрэля — ему тоже не помешали бы клинки. Ду серке даже побледнел от волнения, когда понял, что ему возвращают оружие.

— Спасибо, — сказала Тара, когда ребята ушли.

— За что?

— За Сомбрэля.

Я покачал головой.

— Тара, я не занимаюсь благотворительностью. Просто расклад сил таков, что вооружить нашего Охотника сейчас выгоднее, чем оставлять его безоружным.

— Я думала, ты начал ему доверять.

— Я феальдин, Тир-Элен"на, и доверяю только тебе и Гилу. Однако твоё личное доверие к Сомбрэлю только что помогло ему вернуть оружие.

Имлэдор внимательно прислушивался к разговору. Он не сводил с меня глаз с того момента как понял, что нам предстоит поединок. Всё правильно: к противнику лучше присмотреться до схватки. Других изменений в нём я не заметил. Мы должны были встретиться с Гилом и Тёмными возле караулки верхнего яруса. Ждать пришлось недолго: сначала на галерее появился восседающий в кресле Да"Эйн, за ним — Гил и Сомбрэль. На коленях князь держал рисморы в богатых ножнах, рукояти мечей сверкали самоцветами. Узнав свои клинки, Имлэдор изменился в лице. Гил указал глазами на Сомбрэля: у левого бедра Охотника висели сдвоенные ножны. Ду серке время от времени дотрагивался до рукоятей мечей, словно проверяя, на месте ли оружие. Он выбрал для себя рисморы делота и поступил правильно: мечи не мёртвого не несли в себе отпечатка его личности. Узкую талию Охотника стягивал особый пояс с полным арсеналом метательного оружия. Гилтар, Мастер Летающих Ножей! Я машинально дотронулся до шрама. Сомбрэль побледнел: похоже, он был готов провалиться сквозь камень. То, что его смертельный бросок не достиг цели, а свою отметину я получил позже, дела не меняло. Рука ду серке потянулась к пряжке ремня.

— Оставь, пригодится, — сказал я, понимая, что рискую.

Однако ради того, что я мог получить взамен, стоило рискнуть.

— Как скажешь, командир, — тихо ответил он, не поднимая глаз.

Князья Хэлеворны наблюдали за нами с нескрываемым интересом, но молча: вопросы на тему, не касающуюся их напрямую, могли быть расценены как нарушение Этикета.

Войдя во двор узилища, Сомбрэль и оба Хэлеворна остановились в его центре, мы — в двух лантрах за ними. Делоты, покидая камеры, при виде Тёмных замирали на пороге, и только разглядев нас за их спинами, выходили вперёд.

— Делай, что обещал, — сказал Да"Эйн брату, когда у стены выстроились все восемь.

Имлэдор молча смерил его взглядом и заложил руки за спину.

— По требованию Светлых я прекращаю нашу сделку, убийцы. С этого момента у нас нет взаимных обязательств, а значит, те, кто выжил, не получат Истинного Имени. Мне жаль. Впрочем, теперь вы можете говорить. Осталось найти того, кто захочет слушать.

— Ты прав, Высокий князь: справедливость для нас так же призрачна, как и возвращение Имени. Но по этой цене нас уже не купишь, — сказал Айрэт.

— Да кому вы теперь нужны — без амулетов, — усмехнулся Да"Эйн. — На место их уже не вернуть — раны закрылись, а для нового вживления нужно знать ритуал.

Так вот для чего служили те "капканы", которые мы сняли с узников! Князь оставил делотов "про запас", на случай своего вынужденного возвращения в Ломэдор. Не пропадать же такому ценному оружию, как убийцы Перворождённых! Вернуть амулеты на место и взять узников с собой, связав договором — чем не страховка от неожиданностей? Там с их помощью взыскать долги с родичей, а потом уничтожить и самих делотов, заставив оплатить Долг крови. Что ж, практичности князя можно позавидовать.

— Ты что, достал амулеты на время? — изумился Имлэдор. — Я бы не додумался. По мне так убийц проще сразу отправлять в Пустоту, или куда там их ещё отправляют.

— Я знаю твои предпочтения, Имри. А думать ты никогда не умел, это твоё слабое место.

Элутар, да эти двое стоят друг друга! Жаль, что Да"Эйн пока не способен противостоять Имлэдору: я бы с удовольствием посмотрел на драку двух Ломэдорских пауков. Впрочем, с одним из них мне предстояло сегодня скрестить клинки.

— Да, чуть не забыл, — продолжил князь. — Есть и хорошая новость, делоты: я снимаю с вас обвинения в гибели Тёмных. С этого момента ваша судьба меня не интересует.

Узники молча обменялись взглядами: они не поверили Да"Эйну, зная, что Тёмные неохотно выпускают добычу из рук.

— Суть сделки, Айрэт, — потребовал Сомбрэль.

Похоже, он определился со Старшим. Ничего не имею против. Делот доложил по-военному чётко:

— Предмет договора: захват и сопровождение заложников, охрана периметра Тёмного Анклава. Условие: то, что касается участия Тёмных в мятеже, не подлежит разглашению. Срок по договору — до исполнения, по условию — на усмотрение заказчика. Плата: возвращение Имени.

Сомбрэль удовлетворённо кивнул.

— А наш Охотник не ошибся в предположениях, — тихо заметил Гил. — Никак не могу понять, почему делоты верят в обретение Первородства, ведь обещание ни разу не было выполнено.

— Потому что обещают только тем, на чьё выживание не рассчитывают, — ответила Тара. — Как думаешь, каковы были шансы Гилтара, когда его отправили за жизнью Деля?

— Думаю, всё несколько иначе, Тара, — сказал я. — "Возвращение Имени" — это ключевая фраза, внедрённая в сознание делота во время ритуала. Как только он её слышит, теряет способность верно оценивать риски, то есть, готов на всё.

— Похоже на то, — кивнул Гил.

Сомбрэль повернулся к нам.

— Можете спрашивать, Светлые. Они готовы выполнить договор.

— Боюсь, нам это уже не интересно, Охотник, — ответила Тара.

— Ты хочешь прекратить сделку, силлемари?

Делоты затаили дыхание: для них это означало бы голодную смерть в каменном мешке. Услышав "силлемари", Имлэдор изумлённо взглянул на Да"Эйна.

— Ты не ослышался, кузен — Светлая Мать, — усмехнулся тот. — Титул отражает Силу Тир-Элен"на, вернее, ту её часть, которой не обладают гватамари.

— Ясно. А что за сделка?

— Не сделка — дополнительные условия, что-то вроде премии за честное исполнение.

Имлэдор пожал плечами.

— Нет сделки — нет премии.

— Логично, — оценила Тара. — Однако я не собираюсь никого оставлять в цитадели. Даже тебя, князь Имлэдор Хэлеворн.

Она повернулась ко мне.

— Выводи нас отсюда, командир. Только там, у врат узилища.... Словом, будет лучше, если я пойду первой.

Первой? А вот это вряд ли, любимая. У меня слишком мало бойцов, а их надёжность оставляет желать лучшего. Я доверяю лишь двоим, ещё одному скорее доверяю, чем нет, последнего же считаю союзником по ситуации, то есть, до тех пор, пока ему это выгодно. Противостоят нам восемь лишённых магии, но от этого не менее опасных убийц, и Тёмный Охотник. Правда, убийства, заговоры и мятежи для делотов работа, а не развлечение, и чтобы запустить процесс, нужен договор. Или приговор. Даром же они никогда не работают. Что же касается князя Имлэдора.... Да"Эйну он нужен живым, но дай кузен повод, и князь не задумываясь возьмёт его жизнь. Словом, состав группы тоже диктовал свои условия. Перед делотами я поставил Сомбрэля: он как никто знал бывших соратников и сразу почувствовал бы исходящую от них угрозу. С тыла бойцов контролировал Гил, лантрах в двух за ним шли оба Хэлеворна. Этих я считал наиболее опасными, поэтому встал за ними, замыкая группу. Тара была рядом. Возможно, ей это и не понравилось, но возражать она не стала.

Работа в Ментале тоже оказалась непростой. Тонкость заключалась в том, что боевая магия Духа, направленная против ду серке, была настроена на их ментальную палитру, и нам с Гилом приходилось брать поправку на собственную Тёмную кровь. Не сделай мы этого, отдача могла быть неприятной. Для страховки от неожиданностей мы выбрали "Тёмный веер", подвесив его, как у нас говорят, "на кончики мыслей". Эта штука жёстко "глушила" всех Тёмных в заданном секторе. Результат и длительность воздействия зависели от мощности сигнала. В нашей ситуации было достаточно временной потери ориентации, кровь из ушей — уже перебор.

Мы были на подходе к караульному залу, когда пол главного коридора несколько раз ощутимо дрогнул под ногами. Элутар, кхазарги! Сомбрэль подал сигнал остановиться и посмотрел на меня, ожидая приказа.

/Это то, что я думаю, Тара?/

/Цитадель опустела, командир. Скажи Сомбрэлю, пусть не выходит в зал./

— Остановиться перед аркой, из коридора не выходить. Вперёд.

Теперь мы шли гораздо медленней. Сомбрэль остановил группу лантрах в трёх от входа в караульный зал.

— Тара, может, нам всё же....

— Не нужно, — улыбнулась она, — это же Тангары, только каменные. Мне ничего не грозит. Ну, я пошла, командир?

— В сторону, — скомандовал Сомбрэль.

Делоты расступились, пропуская нас вперёд. Мы с Гилом заняли позиции по обе стороны от входа, Тара вышла в зал. Факелы ярко вспыхнули, осветив белокаменных исполинов: двое застыли в центре зала, и двое в дверях. Я поймал тревожный взгляд брата. Элутар! А Тара уже подошла к кхазаргам вплотную. Она положила ладонь на сжимавшую секиру каменную руку и замерла, говоря с Камнем. Мне показалось, прошла вечность, прежде чем тангарская женщина позволила нам с Гилом перевести дыхание.

— Подойдите, мальчики, только не слишком быстро: они хотят на вас посмотреть.

Мы с Гилом медленно приблизились к кхазаргам. Я был готов поклясться, что они разглядывали меня сквозь опущенные веки!

— Как они могут видеть, Тари, если у них закрыты глаза?

— Они слышат и видят через Камень, Гил, — пояснила Тара, — и то, что знает один, знают все. А взгляд Воина Камня — это последнее, что видишь в жизни.

— Хочешь сказать, они обращают в камень взглядом?

— Да. Наш подгорный подарок супостату, — улыбнулась Тара.

— Они нас пропустят?

— Нас — безусловно, а теперь и остальных. Видишь ли, командир, Тангары оставили здесь несколько групп стражей. Задача этих, к примеру, охранять узилище, другими словами, не выпускать узников за пределы цитадели. Я расширила охраняемый периметр, теперь он охватывает жилые помещения и коридоры Кхилин-Заррата.

— Отлично. Сколько смогут продержаться пленники?

— Здешних запасов гномам хватило бы лэда на два. Значит, тому же числу эльфов хватит не меньше, чем на эльм. Мы же оставляем только девятерых. Вот и считай. Разносолов, кстати, не обещаю, но от голода не умрут. А в общем, всё будет зависеть от них самих. Если не будут соваться в запретные коридоры, дождутся нашего возвращения.

Это меня устраивало: тащить с собой всю кампанию было бы чистым безумием. Хватит с меня одного Да"Эйна!

— Слушай, Дель, ты где с Имлэдором танцевать собираешься? — прервал мои размышления Гил.

— В зале с хенельдегоном: Да"Эйн заказывал для кузена высокие потолки. А что?

— Может, оставим делотов под присмотром каменных бойцов?

А это мысль! Узникам пока не обязательно знать, что они в пределах разрешённой зоны, а у нас будут развязаны руки. Так мы и сделали: отвели делотов в гномью караулку. Через распахнутую дверь были хорошо видны застывшие посреди зала белокаменные изваяния.

— Тёмный!

Голос Айрэта остановил Сомбрэля на пороге. Тот бросил через плечо:

— Не выходите в зал. Я за вами вернусь.

Имлэдор медленно обошёл зал по кругу. Под сапогами похрустывали осколки хенельдегона. Ду серке крутанул клинками и, оттолкнувшись от пола, легко шагнул на пустой постамент.

— Как насчёт моего браслета, Дух? — спросил он сверху. — Не считаешь поединок неравным?

— В поединках чести использование магии запрещено, Тёмный, — напомнил я. — Браслет всего лишь отделяет тебя от Астрала, а с левитацией, вижу, у тебя всё в порядке.

— Откуда мне знать, что ты не воспользуешься вашим ментальным оружием?

Гил изумлённо поднял бровь, Тара нахмурилась, Сомбрэль усмехнулся и положил руку на рукоять меча. Один Да"Эйн, откинувшись в кресле, получал явное удовольствие, наблюдая за братом. Ай да князь: ему чем хуже, тем лучше! Я отправил ответ прямо в сознание Имлэдора: "Наше ментальное оружие убивает". Это было не воздействие, просто мысль. Ду серке спасла левитация, иначе он свалился бы с постамента.

— Сколько тебе нужно времени на подготовку к поединку, Тёмный?

— Ровно столько, чтобы пробудить память тела.

— Один момент, князь Имлэдор, — сказал Гил. — Чтобы пробудить память не только твоего тела, но и мозга, напоминаю: в поединке чести разрешены только физические воздействия на противника, а результат определяется по праву Первой крови.

— Память мозга — это что-то новое, феальдин, — заметил Да"Эйн.

— Почему? Мозг без памяти — это то, что я наблюдаю в твоём брате. Некоторые называют это необучаемостью.

— Ты про работу над ошибками?

Гил слегка пожал плечами.

— Он не изменится. Это же очевидно.

Я наблюдал, как Имлэдор выполняет Стандарт с рисморами. Если Да"Эйн делал это лучше, то он по праву занимал место Оружейника Дома. Тёмные Охотники! Я уже встречался с такими бойцами в фандарге Линдориэля, правда, тогда мою спину прикрывал брат. Только бы сейчас не вздумал помогать: испортит весь Танец!

/Ну и за кого ты меня принимаешь?/

От слов Гила веяло прохладой.

/Ладно, прости./

/Ладно, пижон./

Согласен. Я коснулся пояса, и трансформ, сверкнув зеркалом клинка, разделился на два тёмных рисмора. Можно было этого не делать — Закон допускал использование в поединке разного оружия — но раз уж равенстово, то равенство во всём. Имлэдор с интересом взглянул на мои клинки.

— Ты закончил со Стандартом, князь? — спросил я.

— Я готов, Дух.

Мы стояли друг против друга, чуть пригнувшись, сжимая в ладонях рукояти мечей. Глаза в глаза! Серую радужку ду серке медленно заливал багровый огонь. Имлэдор кивнул мне и начал движение по кругу. Теперь он будет постепенно сжимать кольцо, выходя на расстояние, удобное для атакующего броска. Неожиданно глаза ду серке удивлённо расширились: он узнал боевую "маску" Тиндомэ на моём лице. Да-да, это она, моя Тёмная кровь, родич! А ты ожидал увидеть рисунок Хэлеворнов? Я улыбнулся и шагнул навстречу синеватым клинкам.

Обычно при работе парными мечами одна рука используется для защиты, другая для нападения. Имлэдор же атаковал двумя одновременно, нанося удары в противоположных направлениях. Ну, "ножницами" нас вряд ли удивишь, а вот свзки-переходы между стойками он показывал интересные. Асимметричные вращения и "винтокрылы" кругового боя сменялись короткими кистевыми ударами и быстрыми уколами линейного. Мы присматривались друг к другу, меня технику и рисунок схватки. Паук плёл свою паутину, пытаясь заключить меня в "кокон", образованный мельканием его мечей, а я спокойно работал на контратаках, сериями мощных ударов разрывая ловчую сеть. У нас было одинаковое оружие, но за счёт роста мой шаг был шире, а руки длиннее. Разница казалась незначительной, но если противник её не учтёт, в завершающей фазе схватки это скажется непременно.

Скорость нарастала, ничего не меняя по сути: синеватую "паучью" сеть в конце концов вспарывали чёрные молнии трансформа, и всё начиналось сначала. Это же не бой, это бег по кругу! Ещё не надоело, Тёмный? Давай же, используй свой последний аргумент! Главный калибр, как сказал бы Линдориэль. Есть! Вот он, знаменитый "навес" ду серке! Бой вошёл в завершающую фазу. Работая на контратаках, я несколько раз пытался поймать Имлэдора на рисморы, как когда-то поймал Сомбрэля. Для победы хватило бы и царапины. Однако князь, едва не попавшись первый раз, осторожничал, резко меняя высоту и угол атаки, а при малейшем намёке на возможность ловушки уходил вверх, и тогда уже мне приходилось идти на сближение. Что ж, бой с Мастером — штука затяжная, а я, к сожалению, на работе, то есть, в Поиске. Пора заканчивать, тем более что я уже узнал, что хотел: ментальная палитра ду серке характерно "плывёт" перед использованием левитации, то есть, атаку с воздуха можно предугадать. Надо будет предупредить наших.

Имлэдор продолжал атаковать мои "бастионы", я же ушёл в глухую оборону и начал медленно отходить к стене — делантр за делантром, но так, чтобы это выглядело не манёвром, а вынужденной сдачей позиций. Князь должен был поверить, что поймал меня в свою паутину, как я когда-то поймал Мастера Ниэтара из рода Атакующей Змеи. Оказавшись в шаге от стены, я продолжал отбиваться от наседавшего Имлэдора, ожидая изменений в его ментальной палитре. Вот оно! Вверх мы взлетели вместе: он — в воздух, я — на стену, и оказались на одном уровне. Внезапность плюс разница в длине рук! Левой я мгновенно отбросил его клинок, открыв центр, а правой провёл колющий в грудь — тот самый, первый, который обычно бывает последним. Не останавливаясь, я пробежал дальше по стене и спрыгнул на пол примерно в двух лантрах от Тёмного Охотника. Рисморы в моих руках, соединившись, приняли форму сир"риса: ощутив вкус крови, трансформ закончил поединок. Имлэдор обречённо уронил руки, сжимавшие клинки и медленно опустился на пол. На его груди расплылось алое пятно — просто порез, который уже начинал затягиваться.

Тара облегчённо вздохнула, Гил молча поднял большой палец вверх, Сомбрэль восхищённо покачал головой.

— Благодарю, ФиДель, я давно не получал такого удовольствия, — сказал Да"Эйн.

/Уже ФиДель? Однако!/ — оценил брат.

/Ответная вежливость, Гил./

— Мне казалось, по стенам могут бегать только спингоры, — продолжил князь. — Впредь буду учитывать.

Брат согласно кивнул.

— Учитывай, Тёмный. Это гоблинская техника, она в курс "межрасы" не входит.

— Боюсь, что вашей "межрасы" нам, Тёмным, не понять.

— А вы бы меньше в Подземье сидели и чаще замки проветривали, — улыбнулась Тара, — вот и пришло бы понимание.

Да"Эйн задумчиво взглянул на неё.

— Это шутка или намёк, Тир-Элен"на?

— Скажем, дружеский совет, князь.

— Я понял.

Да"Эйн повернулся ко мне.

— Прошу, ФиДель, забери у моего кузена клинки.

Я отправил трансформ на пояс и подошёл к Имлэдору. Тот протянул мне оружие и сразу приложил ладонь к ране, ускоряя заживление.

— Как? — спросил он. — Как ты понял?

— Про "навес"? Просто услышал. Видишь ли, умение слышать то, чего не слышат другие — клановый признак Духов, вроде вашей левитации.

Имлэдор ревниво наблюдал, как Да"Эйн прячет его клинки в ножны, и в конце концов не выдержал.

— Что ты собираешься делать с мечами, кузен?

— Я не понял, ты признал поражение? — задал тот встречный вопрос.

— Я признаю победу Духа, но причём здесь ты?

— Именно! Ни при чём, я просто хотел почувствовать запах твоей крови. А наша личная встреча ещё впереди. Мы проведём её в Ломэдоре, в Крепости Гайерон, но сначала гватамари Эсгелемор швырнёт эти рисморы под ноги твоей матери.

Имлэдор побледнел.

— Ты... ты просто....

Да"Эйн вскочил с кресла.

— Что — я, Имлэдор?! Что ты вообще обо мне знаешь? Может, это ты безнадёжно рубился с тварями, до последнего надеясь на помощь? Или, может, тебе, ещё живому, перекусывали позвонок за позвонком, а потом, обездвиженного, подвесили вниз головой задыхаться от липкой вони и желать лишь одного — скорой смерти? А хочешь попробовать, каково это — столько эйенов таскать на себе эту сбрую, глуша дикую боль во всём теле гномьим эликсиром?

Князь распахнул ситаль, демонстрируя кузену свой "доспех". Имлэдор молча смотрел на него.

— Князь Да"Эйн Хэлеворн, которого ты знал, Имри, остался там, в паучьих коридорах Лабиринта. Я — не он. Что, не нравлюсь? Таким сделал меня ты.

Да"Эйн тяжело опустился в кресло и покачал головой.

— Как видите, мой кузен не меняется, Светлые: всё так же готов убить безоружного.

— Ты получил свой Долг крови, чего тебе ещё? — хрипло спросил Имлэдор.

— Царапина — слишком малая плата за сломанную жизнь, — усмехнулся Да"Эйн. — Ты предатель, Имлэдор Хэлеворн, и станешь Изгнанником, это я тебе обещаю.

Князь поврнулся к Охотнику.

— Сомбрэль, возьми у меня его мечи.

Тот сложил на груди руки.

— Не-ет, князь Да"Эйн, так не пойдёт. Я Хранитель твоих мечей, а не носитель чужих. Тащи их в Ломэдор сам.

Гил изумлённо поднял бровь, Тара отвернулась, пытаясь скрыть улыбку. Я и сам едва сдерживался. Да"Эйн провёл по лицу ладонью, пытаясь скрыть растерянность. Похоже, он просто не знал, как реагировать на выступление Сомбрэля. По сути я был согласен с Охотником: перед выходом в Ломэдор мы поплнили запасы, а кроме того, у него и так уже было две пары мечей. Превращать бойца в носильщика при нашем раскладе сил было бы неразумно.

— Ладно, Сомбрэль, закрепи мечи князя Имлэдора сзади на спинке кресла, и веди сюда делотов: наше пребывание в Кхилин-Заррате слишком затянулось.

Делотов и Тёмного Охотника разделял зал: приближаться к Высокому князю без позволения считалось нарушением Этикета. Желания изменить правило не возникало ни у одной, ни у другой стороны. А ведь им придётся жить бок о бок в замкнутом пространстве! Впрочем, это уже трудности Тёмных.

— Мы оставляем вас в жилой зоне Кхилин-Заррата, — сказала Тара. — Здесь есть всё, что нужно. Разберётесь. Правило всего одно и очень простое: не покидать пределов охраняемого периметра, то есть, не выходить в коридоры, занятые Воинами Камня. Это касается всех, князь Имлэдор: кхазарги не разбираются в тонкостях.

— А это? — Имлэдор коснулся шейного браслета.

— Считай, что это для твоей же собственной безопасности. И ещё.

Тара обвела взглядом делотов.

— Возможно, вы вспомните свои Имена.

Те переглянулись.

— Но у нас никогда не было имён... силлемари, — неуверенно возразил Айрэт.

— Были — до ритуала Отвержения, — напомнил Сомбрэль.

— Именно, — подтвердила Тара. — Так вот: возвращённое Первородство не избавит вас от прошлого, но оценивать его вы будете иначе. А главное, уже ничего не сможете изменить. С этим придётся жить, а такое по силам не каждому.

— А как же ты, Тёмный? — спросил один из делотов.

— Попробуешь — поймёшь, — ответил Сомбрэль. — Первородство того стоит.

Айрэт смотрел на меня. Элутар, этот парень из наших! У полукровок ментальный дар может проявиться и через поколения. Тёмный эльф-ментат! Я был слегка озадачен: мне что, его жаль? Только этого не хватало! Впрочем....

— Подойди, — сказал я.

Делот осторожно приблизился.

— Я хочу, чтобы ты слышал меня, Айрэт. Вот здесь, — я прикоснулся к виску. — Просто смотри в глаза и думай обо мне. Всё равно что, можешь даже ругать последними словами.

Я поймал взгляд делота. Его сознание было полностью открыто — ни одного, даже слабенького, "щита". Ментальный сигнал звучал на удивление сильно: "Я хочу быть таким, как ты!" Кто бы мог подумать! Дар делота оказался вполне приличным для ду серке. Попади этот парень в Академию Духа, Наставники выжали бы из него всё что можно, сделав из ученика неплохого ментата. Я "зацепил" сознание Айрэта и установил Связь, но углубляться не стал — хватит с меня и откровений Сомбрэля. Так, прошёлся по краю — узнать маршрут от копей в Ломэдор, парень даже не заметил. Ну и пару "щитов" оставил на всякий случай — подарок от Духов тому, кто входит "без стука".

— Всё, отомри.

Делот покачнулся, моргнул и неуверенно потянулся к виску.

— Теперь ты можешь связаться со мной, мысленно произнеся фразу, которую только что думал. Ну, вот эту: "Я хочу..." и дальше по тексту. Понял?

Айрэт изумлённо взглянул на меня и кивнул, по-прежнему сжимая виски ладонями.

— Ничего, это с непривычки. Пройдёт, — усмехнулся Гил.

— Всё, уходим, — сказал я.

— Вы вернётесь за нами, Перворождённые?

Мы с братом обменялись взглядами.

— Не дразните кхазаргов, Тёмные, и у вас будут все шансы выйти отсюда живыми.

Тёмная охота

Тара

Свершилось: наш Охотник получил наконец оружие! Дель сказал, что благодаря мне, но, по-моему, он лукавил. Разница между Сомбрэлем и Гилтаром была видна невооружённым глазом и росла с каждым днём. Чувство собственного достоинства, которого он, будучи делотом, был лишён, проявлялось теперь столь бурно, что вводило Да"Эйна в ступор. Князь просто не знал, злиться на своего Хранителя или смеяться. Зато уже теперь было ясно, в чью пользу делоты сделают выбор, когда получат возможность выбирать. Кстати, Да"Эйн не собирался устраивать им вечной пытки. Он просто решал свои задачи и даже не задумывался, что будет при этом с расходным материалом. Однако для самого князя пытка продолжалась: заживление позвоночника шло медленнее, чем ожидалось, а боль не спешила отступать. Тёмный герой! И ведь сам ни за что не попросит помочь, только глянет серыми, отливающими багрянцем очами, и всё. А я должна переводить значение взгляда с гордо-тёмноэльфийского на нормальный. Впрочем, в этом все эльфы одинаковы. Ладно, выберемся из Кхилин-Заррата, проверю его Жизненный Контур.

Сделка там или не сделка, а узников надо было выпускать из цитадели: на их руках нет тангарской крови, а за мятеж они уже достаточно наказаны. Договориться с кхазаргами оказалось несложно. Главное, чётко представлять, чего хочешь. Мне даже задачу им не пришлось менять — обозначила новый охраняемый периметр, и всё. Его мне подгорный батюшка лично на карте отметил. В общем, не пустят кхазарги Тёмных ни в копи, ни к мастерским, ни к ведущим в Лабиринт коридорам. Остальное будет зависеть от самих постояльцев этого подгорного отеля.

Однако прежде чем покинуть Кхилин-Заррат, ФиДель должен был рассчитаться с Имлэдором вместо Да"Эйна, за что я чувствовала к бывшему затворнику особую "благодарность". Оставалось надеяться, что у его кузена хватит здравого смысла не делать глупостей. Да, Имлэдор помог Да"Эйну умереть, промедлив на охоте, и помог бы ему ещё раз, не откажись ребята свидетельствовать неравный поединок, но в обоих случаях формально он не был убийцей. Однако ду серке слишком вольно толковал понятие чести, и это мне не нравилось.

/Да кто ж ему позволит сыграть нечестно, Тари?/ — заметил Гил.

/Ты что, его контролируешь?/

/Я контролирую Ментал, и не глубже, чем обычно. Но если понадобится, без труда найду Имлэдора по крови Хэлеворнов./

Кто бы сомневался! Чтобы достать противника, феальдинам даже Поиска не нужно. Сознание эльфа — часть Ментала, а для Духа ещё и работа. Так их готовят с детства. Эти бойцы не снимают "форму" даже когда отдыхают — просто не умеют жить иначе. Разумеется, никакая работа не может длиться вечно, но бывшими Духи не бывают никогда. При нападении делотов на замок князей Хит"Таль первая Тройка Академии Фаротхаэль — Лиэ"Лэс — Вилетор сработала через тысячи лэдов.

Всю первую часть поединка Дель откровенно скучал — это было видно по лёгкой небрежности его движений. Он присматривался к противнику, одновременно давая тому "разогреться", ведь Имлэдор давно не держал в руках оружия. Поистине княжеское благородство! Однако с первым "навесом" ду серке поединок стал жёстче. Когда Дель выполнил подкат, пытаясь поймать атакующего Имлэдора на рисморы, я надеялась, что этим всё и кончится. Но князь не зря претендовал на титул Оружейника — он каким-то чудом смог избежать ловушки. Впрочем, разве не это называют мастерством? Убедившись, что Имлэдор больше не будет рисковать, Дель сменил тактику: ушёл в оборону и начал медленно отходить к стене. Я взглянула на ребят: глаза Сомбрэля зажглись азартом, Гил одобрительно кивнул и сложил на груди руки. Оба уже предвкушали финал. Да"Эйн же явно напрягся, не зная, чего ожидать. Но командир не стал устраивать показательного выступления: гоблинский ичиар в его исполнении был стремительным и точным. Впрочем, Дель всегда был лаконичен.

Мы уходили в Ломэдор, оставив в Кхилин-Заррате бывших узников цитадельного кольца. То, что ФиДелю удалось установить Связь с Айрэтом, было невероятной удачей. Вернее, удачей оказался его ментальный дар, позволивший нам иметь среди делотов свои глаза и уши. Понятно, что тюрьма — это тюрьма, большая она или маленькая, но в ней есть всё необходимое, чтобы дождаться нашего возвращения. А правило выживания в Кхилин-Заррате только одно, и его напоследок ещё раз напомнил командир: "Не дразните кхазаргов, Тёмные, и у вас будут все шансы выйти отсюда живыми".

Мы поднялись на верхний жилой ярус и остановились у каскада с питьевой водой. Действующих источников в Кхилин-Заррате сохранилось немного — только те, что были подключены к эльдамальским подземным водогонам. Но с водой или без, все они оставались по-прежнему красивы, и ни один из них не был похож на другой. В этом, к примеру, вода из отверстия в стене стекала в резную каменную чашу, оттуда сверкающим зеркалом переливалась в другую, а уже из неё собиралась в небольшой бассейн. Я подставила руку под прозрачные струи.

— Тара, мне нужны северные коридоры, — сказал ФиДель.

Я удивлённо взглянула на него. Северные коридоры? Но там же....

— Слушай, ты не могла бы снять вот это? — неожиданно совсем другим тоном попросил муж и обвёл пальцем вокруг лица.

Элутар, совсем забыла — даршиз! Я потянула за свободный конец шарфа, и ткань серебристым облачком легла на плечи.

— Хвала Элутару, — сказал Гил. — С возвращением, Тари.

— Привет, Гил, давно не виделись, — улыбнулась я.

— Зря смеёшься, — серьёзно ответил он. — Эта штука скрывает не только лицо: в ней ты на самом деле кажешься Тенью. Если бы я не знал, кто ты....

Он покачал головой.

— А я думал, шарф сбивает с толку исключительно Тёмных, — заметил Да"Эйн. — Что за вещица?

Из памяти вдруг выплыли золотистые глаза с вертикальным зрачком. "Змееглазый"!

— Подарок. Долго объяснять. А почему северные коридоры, командир?

— Пойдём через копи.

— Не лучший вариант, ФиДель, — заметил Да"Эйн. — Потеряем день, а то и два.

— Есть предложения?

— Пат"н-рэт.

— Если ты про то, что вы называете путями-без-возврата, то благодарю покорно: большинство коридоров, куда они ведут, известны Тёмному Совету и Охотникам. Я не собираюсь оповещать Ломэдор о нашем появлении, во всяком случае, пока не решу дела с Тиндомэ.

— Но через копи не пройти без проводника, — возразил Да"Эйн.

— С чего ты взял, что нам нужен проводник?

Элутар, ментальный слепок! Хан снял его с памяти умирающего делота, так почему бы Делю не проделать то же самое с памятью живого? Ведь Айрэт — один из двух разведчиков, нашедших путь из Ломэдора к гномьим шахтам. Да"Эйн поднял бровь.

— Откуда маршрут?

— Айрэт поделился, — усмехнулся ФиДель. — Правда, сам он об этом не знает.

Князь застыл, изумлённо вскинув брови. Как?! Он, Тёмный маг, потратил столько времени на выдавливание сведений из делотов, а Дух получил их мгновенно и незаметно для источника!

— Отомри, Тёмный. Так что там насчёт северных коридоров, Тара?

Я пожала плечами.

— Да легко, командир. Отсюда берём левее, покидаем жилые коридоры и спускаемся на нижние ярусы. Дальше — рабочая зона и прямая дорога до самых копей. Думаю, к концу дня доберёмся.

— Ну что, князь, разворачивай экипаж, — усмехнулся Сомбрэль. — Ты же хотел увидеть гномье наследство? Вот и посмотришь.

Мы шли на север, к открытым разработкам — туда, где дозорные гномов отловили делотов-разведчиков. ФиДель должен был узнать это место — последнее, что видел Айрэт перед тем как очнуться в Гостевых Палатах. Мастерские эльдамальского Кхилин-Заррата, как и здешние шахты и копи, были давно оставлены гномами — за пределами аномалии время текло слишком быстро. Однако "оставлены" не означало "заброшены": все инструменты оказались аккуратно сложены, а механизмы и прочее оборудование было в исправном состоянии — хоть сейчас запускай. Кхазарги на наше появление никак не отреагировали, но ребята вздохнули спокойно, лишь когда оказались в нескольких коридорах от Воинов Камня.

Открытые разработки велись в огромных пещерах, вернее, пустотах внутри горы. Своды здесь терялись над головой, а пол был изрезан провалами и разломами, уступами уходившими в подгорные глубины. Стены разломов, обнажавшие залежи руд, золотоносные жилы и россыпи самоцветов, были опутаны лестницами и подвесными переходами. Когда-то здесь кипела жизнь, полная движения и звуков, теперь же было пусто и тихо. Над бездной, словно гигантские удочки, замерли стрелы подъёмников, свисавшие с них цепи покачивались, тоскливо позвякивая в тишине. Повсюду зияли чёрные провалы штолен, в свете редких факелов тускло блестели застывшие ленты транспортёров, на рельсах стояли цепочки гружёных вагонеток. Копи были мертвы: вместе с гномами отсюда ушла жизнь.

Ребята могли идти бесконечно, я тоже сложностей не испытывала — в Эльдамале Сила восполнялась быстро. Меня беспокоил Да"Эйн: пока не заживёт позвоночник, князь должен был хоть какое-то время проводить в горизонтальном положении.

— Нам нужно отдохнуть, командир.

Муж взглянул на Да"Эйна.

— Я в порядке, — ответил тот.

— Понял. Тогда отдыхаем, — решил Дель.

Гномы обустраивались в Эльдамале основательно: в зоне разработок были не только склады и мастерские, но и жильё. Небольшие пещеры делились на два помещения: во внешнем находились стол с лавками и очаг, во внутреннем -лежанки, накрытые толстыми валяными ковриками; в стенах были устроены ниши для утвари и припасов. Вероятно, здесь отдыхали рабочие смены. Мы сложили коврики один на другой, освободили Да"Эйна от "доспеха" и уложили сверху. К тому времени он уже не сопротивлялся. Ребята вышли в соседнюю комнату, я положила руку на лоб Тёмному.

— Ты как?

Он провёл языком по сухим губам.

— Нормально.

— Когда перестал справляться с болью?

— Ты же... знаешь.

— Прекрати изображать героя, Да"Эйн.

Он с трудом растянул бледные губы в улыбке.

— Силлемари... ты говоришь... как Фуинрут.

— Это что, признание?

— Если хочешь.

— Учту. Так когда вернулась боль?

— В цитадели.... Почти сразу.

Значит, всё-таки цитадель. Неужели тхашатхон? Но ведь прежде князь проводил в узилище дни напролёт! Правда, тогда он был защищён гномьим эликсиром. Нет, без Веды тут не обойтись.

... На первый взгляд Контур Жизни Да"Эйна ничем не отличался от обычного, разве что в потоке Жизненной Силы среди ярко-зелёных встречались и серебристые звёздочки. Присмотревшись, я поняла, что внутри звёздного кольца образовалось два встречных потока — серебряный и зелёный, это и замедляло процесс востановления. Однако иссякни один из них, и Да"Эйн просто перестанет существовать. Вот если бы удалось заставить потоки течь в одном направлении! Но для этого нужно соединить эльфийский Астрал с подгорной Силой. Стоп, разве это уже не сделали Тангары? Почему бы не попробовать их магию в Веде? И пальцы сами начали плести синеватое кружево рун ...

Да"Эйн дышал ровно, глаза были закрыты. Время от времени я прикасалась к его руке, чтобы убедиться, всё ли в порядке. Восстановление шло полным ходом, и если ничего не изменится, то совсем скоро князь встанет на ноги. Правда, ещё пару мгновений назад я бы этого не сказала. Дело в том, что прежде чем заставить потоки в Контуре течь в одном направлении, мне пришлось их сначала замедлить, потом остановить, и только после этого запустить заново. В общем, будь я просто атани, это стоило бы мне седых волос. Убедившись, что с ду серке всё в порядке, я вышла к ребятам и подсела к столу.

— Ну как? — спросил Дель.

— Через пару дней будет бегать.

— Хвала Элутару!

— Значит, князь Хэлеворн вернётся в Ломэдор на своих двоих, — заметил Сомбрэль.

— Несомненно, — подтвердила я. — Правда, пока не знаю, в "доспехе" или без. Слушай, а ты как? Возвращаться собираешься?

Охотник невесело усмехнулся и покачал головой.

— Какое возвращение, силлемари? Вытащу Элегорда и.... Ты же знаешь: на мне кровь Светлых.

Я взглянула на мужа.

/Что, Тара?/

/Что? Перворождённый не отвечает по обязательствам делота, вот что!/

/Знаю./

/Так скажи ему это!/

/А Тин?/

/Тин поймёт/, — вмешался Гил. — /Отметину тебе, кстати, организовали его родители. Забыл?/

Дель невольно коснулся едва заметной ниточки шрама. Сомбрэль отвёл взгляд.

— Ладно, Охотник, — вздохнул феальдин. — Пока ты Перворождённый, ты чист перед Законом. Если захочешь изменить статус, скажем, на Отступника, я тебя найду. Дорогу я знаю.

И он выразительно постучал пальцем по виску.

— Свободен, Тёмный, — подмигнул Гил.

Сомбрэль вскочил, сел и снова встал. Он был бледен и явно не знал, что говорить и куда девать руки.

— Сядь Охотник, с этим всё, — отрезал ФиДель. — Так какие планы на будущее? Останешься в Ломэдоре?

Сомбрэль сел и запустил пальцы в волосы.

— Погоди, командир, не так быстро.

Его голос слегка дрожал. Не мудрено: это было уже второе его возрождение к жизни за последний астэр. Первым было обретение Имени. Ребята терпеливо ждали, пока он придёт в себя. Наконец, ду серке тряхнул головой и посмотрел на ФиДеля.

— В Ломэдоре не останусь. Ушёл бы к келенарам, если бы знал, где их искать.

Мы переглянулись.

— К беглецам? — удивлённо спросил ФиДель. — Кто такие?

— Тёмные, командир, — усмехнулся Сомбрэль. — В клане их ещё называют мятежниками. Помнишь, я говорил про "Путь к Истокам"? Кое-кто из влиятельных Тёмных не поддерживал уход клана в Подземье, а позже стал выступать за возвращение в Эльдамаль. Это привело к расколу в Правящих семьях, и часть Тёмных покинула Ломэдор. Инакомыслие у нас карается очень сурово — вплоть до изгнания из клана, а в одиночку в Лабиринте сам понимаешь.... Говорят, келенары принимают изгнанников к себе, но примут ли они бывшего делота? Впрочем, всё это только слухи.

Надо же, беглецы-мятежники ду серке. Кто бы мог подумать! О существовании в Подземье ещё одной силы мы даже не подозревали. Кстати, разногласия келенаров с кланом ещё не делали их нашими союзниками: раскол расколом, а Тёмные Тёмными. Как бы не оказаться меж двух огней.

— Да ты просто ходячий сюрприз, Сомбрэль, ещё почище Да"Эйна, — помолчав, задумчиво сказал ФиДель. — Хорошо, хоть рассказать додумался.

— Прости, командир, ты не спрашивал. Нас так учили — отвечать только на заданные вопросы. Наверное, я никогда от этого не избавлюсь.

— Тогда вот что, Сомбрэль: подумай, что ещё нам стоит знать, и постарайся рассказать об этом до того, как мы достигнем Ломэдора.

Ду серке молча кивнул.

— Слушай, Сомбрэль, когда всё закончится, может, тебе всё же лучше уйти наверх? — спросила я. — Ты же хотел, помнишь?

— Да я бы ушёл, силлемари, но.... Кто нас там ждёт?

— Эльдамаль всегда был нашим общим домом, Тёмный, таким он и остался, — напомнил Гил. — Однако не рано ли ты собрался оставить службу, Хранитель?

— Думаю, князь Да"Эйн прекрасно справится и без меня, — усмехнулся Сомбрэль. — В кого он, кстати, собирался бросить клинками кузена?

— Не в кого, а куда! — рассмеялся Гил. — По-моему, под ноги его матери. Да уж, Да"Эйн теперь не выпустит родича из братских объятий, и если не Отступничество, так Изгнание Имлэдору обеспечено. Кстати, об Имлэдоре. Слушай, Дель, давно хотел спросить: почему так затянул схватку?

— Работал, — усмехнулся командир.

— И...?

ФиДель взглянул на Сомбрэля.

— Прости, Охотник, ничего личного, — и перешёл на фэдарин.

— Хотел проверить, можно ли предугадать "полёт" ду серке. Оказывается, можно. Левитация, как и наш ментальный дар — это не магия, а клановый признак. Значит, его использование должно вызывать какие-то изменения.

— Вроде наших "чёрных" глаз?

— Да. И я эти изменения нашёл: у ду серке перед "полётом" по-особому "плывёт" ментальная палитра.

— Элутар! Куда же смотрели Старшие?

— Понимаешь, Гил, чтобы это разглядеть, нужен Ментальный Навигатор. Мы с тобой открываем Пути, другими словами, указываем, куда и как смотреть. Теперь изменения смогут увидеть все, и это ещё одна причина, чтобы от нас избавиться.

— До сих пор не могу поверить! Но почему непременно избавиться? Они что, готовят Вторжение? Надо бы предупредить Духов, Дель.

— Успеем, Гил. В крайнем случае свяжусь с Архимагом.

Из комнаты за спиной послышался звон металла о камень.

— Кто-нибудь мне объяснит, как эта сбруя надевается, или нет?!

Как и следовало ожидать, выход из копей в Лабиринт охраняли кхазарги. За рамками службы клану, на которую были призваны, Воины Камня были не опаснее мраморных статуй, и всё же пока я снимала печати с врат, эльфы чувствовали себя не в своей тарелке. Только когда за нами сомкнулась стена Кхилин-Заррата, они вздохнули с облегчением. О себе я такого сказать не могла: под защитой каменных Тангаров мне было спокойнее.

Чтобы наверстать время, упущенное в копях, мы шли всю ночь, и за всю ночь Да"Эйн только трижды отдыхал в кресле. Он уже лихо управлялся с "доспехом", и его движения почти не отличались от наших. Не удивлюсь, если вскоре он потребует мечи. Коридоры спускались всё ниже и становились мрачнее, воздух сгустился и стал неподвижным. Похоже, мы приближались к Тёмному Лабиринту. На исходе второго дня в этом уже не было сомнений. Хуже было другое: запах! Ещё не та кислая вонь, что заставляла глаза слезиться в паучьих коридорах, но стойкий и хорошо узнаваемый "аромат" их охотничьих угодий. Элутар, неужели маршрут делотов пролегал прямо через них? Впрочем, Да"Эйн и Сомбрэль не высказывали опасений, значит, волноваться было рано.

Разумеется, группу вёл командир: он единственный знал маршрут. За ним шёл Сомбрэль, дальше Да"Эйн и мы с Гилом. Шествие замыкало кресло, которое так и норовило подобраться поближе к хозяину, вынуждая нас время от времени отгонять настырную мебель. Гил долго терпел и наконец не выдержал.

— Слушай, Тёмный, ты бы припарковал где-нибудь свой экипаж, что ли!

— При... что сделал? — изумился Да"Эйн.

Гил наткнулся на мой вгляд и пояснил:

— Я говорю, или оставь где-нибудь кресло, или садись в него, чтобы не путалось под ногами.

— Нет, Гил, оставлять нельзя: слишком рано, — возразила я.

— Тогда пусть садится, — не сдавался он.

— И не подумаю! — возмутился князь. — Да что я, нарочно? Это Дорин его ко мне привязал!

— А "верёвочку" подлиннее отпустить не пробовал? — поинтересовалась я.

— Элутар, как же я сам-то..., — Да"Эйн рассмеялся. — Благодарю, силлемари.

ФиДель глянул на нас через плечо, чем сразу восстановил тишину. Какие могут быть разговоры на марше? Однако пора было отдохнуть и поесть. Для этого выбрали небольшую пещеру, в центре которой стояла знакомая пирамидка из камней — гномья памятка. Я было обрадовалась ей, но вовремя вспомнила, что так Тангары обозначали повышенную паукоопасность. ФиДель и Гил ушли проверять коридоры, мы с Сомбрэлем доставали припасы, а Да"Эйн мерил шагами пещеру.

— Да сядь же, наказание! — не выдержала я.

Князь остановился, и кресло легонько подтолкнуло его сзади.

— Пошло вон! — рыкнул Да"Эйн.

Предмет мебели послушно, хоть и неохотно, отплыл в сторону. Сомбрэль рассмеялся.

— Похоже, Мастер Дорин вселил в эту штуку бессмертную душу.

— Или душу бессмертного, — проворчал князь.

— Тебе и в самом деле лучше отдохнуть, — заметила я.

— Отдохнуть? Ты не представляешь, ТариАна, что такое самостоятельно ходить, не чувствуя боли!

— Однако ты всё ещё в "доспехе", Да"Эйн, и во многом твои движения — результат работы мышечного усилителя.

— Я помню, — вздохнул князь. — Как думаешь, смогу я когда-нибудь..., — он не договорил.

— Обходиться без него? Думаю, сможешь, но определённо не сегодня, — ответила я, протянув ему галету.

Какое-то время князь молча предавался размышлениям, с удовольствием хрустя гномьим сухарём: в отличие от безвскусных эльфийских эти имели грибной вкус. Покончив с обедом, он стряхнул с ситаля крошки и обратился к Сомбрэлю:

— Дай-ка сюда мечи, Хранитель.

Брови Охотника поползли вверх. Ребята, которые уже успели вернуться из разведки, прервали обед и с интересом наблюдали за князем. В его глазах зажёгся огонёк, да и сам он едва не подпрыгивал от нетерпения.

— Ну давай же!

Сомбрэль молча расстегнул ремни, закреплявшие на спине чехол из плотой "каменной" ткани. Не знаю, из чего её делали гномы, но называлась она именно так. Рисморы в парадных ножнах были упакованы для переноски, а не для использования, однако менять решения — право хозяина. Сняв чехол, Сомбрэль освободил мечи от ножен и протянул их Да"Эйну. Клинки полыхнули синим, приветствуя хозяина, им ответили алморы на рукоятях, рассыпав в темноте разноцветные искры. Красавцы! Примерно той же длины и формы, что и мой эр"рис, но изгиб клинка круче, и остриё не скошено, а равномерно сужено к концу. Да"Эйн медленно развёл руки с мечами в стороны. Что он собирается делать? Когда темноту пещеры прорезали синие молнии, я ахнула. Элутар, Стандарт! Это с его-то позвоночником! Ребята тревожно переглянулись, Сомбрэль невольно закусил губу. Затаив дыхание, мы следили за полётом клинков. Разумеется, представление не могло длиться долго, это было ясно всем, кроме Да"Эйна. Раздался сдавленный крик и звон металла о камень. Так я и знала! Сомбрэль бросился к оседавшему на пол князю, ФиДель с Гилом подобрали упавшие мечи. Да"Эйн, тяжело опираясь на руку Охотника, поднялся с колен.

— Силлемари, прошу.... Ещё немного.... Я должен закончить.

Первый раз попросил! Я отрицательно покачала головой.

— Нет, Да"Эйн, на сегодня хватит.

— Тогда я сам! Мечи, Светлые!

Элутар, ну и характер! Феальдины протянули ему рисморы.

— Не надорвёшься, князь? — спросил ФиДель.

— От князя слышу, — был ответ. — В сторону!

Ребята пожали плечами и отошли: хочет свернуть себе шею — его дело. Ну нет, тогда вся моя работа пойдёт насмарку! В Веде даэйновский доспех выглядел вывернутым наизнанку: то, что было скрыто подгорной магией, здесь обрело реальность. Магомеханика крутила колёсики и шестерёнки, тянула цепи, двигала поршни и управляла ещё целой кучей мелких деталей. Как же всё это затормозить? А если просто....

— Держи его, Сомбрэль.

И я потянула на себя одну из цепочек. Механизм замедлил движение, ослабив действие "доспеха", и Да"Эйн, выпустив мечи, свалился на руки Охотнику.

Пока Сомбрэль водружал князя в кресло, Гил поднял мечи во второй раз.

— Отличные клинки, князь Да"Эйн, — оценил он. — На твоём месте я бы не стал ими разбрасываться.

— Шутишь... валатэр? — едва отдышавшись, ответил князь. — Разбрасываться! Я извёл на них полжизни. Ему отдай.

И кивнул на Сомбрэля. Гил вернул мечи Хранителю и продолжил:

— Я не склонен шутить, князь Да"Эйн. Помнишь слова Сомбрэля: когда играешь в команде, ошибка одного серьёзно бьёт по остальным? Переоценил силы — задержал команду на марше. Мне казалось, Тёмный Охотник должен это понимать.

— Сколько ему понадобится на восстановление, Тара? — спросил ФиДель.

— Немного. Я просто отключила "доспех" — до тех пор, пока князь не научится понимать слово "хватит".

Бледный Да"Эйн оторвал наконец взгляд от пола и посмотрел на меня.

— Ты истинная гватамари, ТариАна. Только они умеют так наглядно и доходчиво объяснить суть своих требований.

— Силлемари, князь, — поправила я. — Но я рада, что ты меня понял.

Надо ли говорить, что на следующем привале он снова взялся за мечи? ФиДель с Гилом молча наблюдали за ду серке. Они уже убедились, что Да"Эйн сможет защитить себя, а на большее никто и не рассчитывал. Коридоры уже ощутимо дышали опасностью, и каждый боец в группе был на вес золота.

— Отстань, Сомбрэль, я знаю, где должна быть рука! Меня интересует, почему не выходит!

— Потому что тебе не хватает скорости и гибкости. "Доспех" — не мышцы, всего лишь заменитель. Он просто не может быть столь точен в мелочах, — терпеливо объяснял Охотник.

— Раньше всегда получалось, — упрямо твердил князь. — Давай ещё раз.

Сомбрэль вздохнул и встал в позицию. Судя по тому, что проделывал с рисморами Да"Эйн, когда-то он был настоящим Мастером меча. То есть, он и сейчас им оставался, но.... Не зажившая до конца травма мешала ему использовать те тонкости владения оружием, которые как раз и отличают мастерство от искусства. Атака, защита, разворот, снова атака. Да"Эйн отбил летящий в центр меч и упал на колено. Сомбрэль опустил рисморы.

— Хватит, князь, — сказала я.

Да"Эйн поднялся с трудом, но без посторонней помощи. С каждым днём он двигался всё уверенней.

— Ещё немного, силлемари.

Я отрицательно качнула головой, князь вздохнул и вернул мечи Сомбрэлю.

Мы уходили на север и спускались всё глубже, отмечая знакомые изменения, происходившие с Лабиринтом. Ходы стали узкими и извилистыми, пещеры теперь встречались реже, зато снова появились огромные пустоты в толще камня, а с ними и призрачный свет. Его излучал старый знакомый — белый мох. Вместе со светом в Подземье вернулся и цвет: синие пятна лишайников, чёрная трава, желтоватые метёлки соцветий, колыхавшихся на сквознячке. И запах, неистребимый запах кислой гнили! Мне казалось, что выйдя через провал к Кхиллин-Заррату, мы оставили охотничьи угодья спингоров далеко позади, но это было не так: на нижних уровнях Лабиринта они широкой полосой охватывали Ломэдор, являясь одновременно и защитой, и постоянным источником опасности для ду серке. Я взглянула на князя, он отрицательно покачал головой.

— Это было не здесь, силлемари, гораздо восточнее. Тогда на месте Ломэдора возводились первые форты — основы будущих крепостей, а наши только начинали разведывать дальнее Подземье. Мы ушли с одной из групп зачистки: поисковым партиям изрядно досаждали спингоры. Охота всегда считалась отличным развлечением, практически безопасным, если было кому прикрыть твою спину.

Да"Эйн помолчал и добавил:

— Гномы тогда тоже занимались разведкой, и поначалу их интересы простирались далеко за пределы Кхилин-Заррата. Только поэтому я и жив.

— Ты по-прежнему не уверен, стоит ли возвращаться?

— Прошло слишком много времени, силлемари. Того Ломэдора, куда бы мне хотелось вернуться, давно нет, как, впрочем, не существует и прежнего Да"Эйна. Возможно, надо было просто оставить всё, как есть.

— Не хочешь ворошить прошлое?

— Не хочу стать причиной бедствий Дома Хэлеворн. Хватит с нас и одного Имлэдора.

— А Фуинрут?

— Рядом с гватамари должен быть воин, ТариАна. Взгляни на меня. Кого ты перед собой видишь? И потом, у неё уже есть супруг.

— Когда обязательства по брачному контракту были исполнены, союз с Лодэрэном остался только на бумаге. Брака давно не существует, Да"Эйн. Впрочем, об этом лучше говорить не на ходу.

Открытое пространство подгорных лужаек не внушало доверия, и для отдыха мы выбирали коридоры: так было безопаснее. Так поступили и на этот раз. Прыгать с мечами здесь было негде, и Да"Эйн устроился с галетой напротив меня. Я подтянула ремни заплечных ножен и поймала его чуть ревнивый взгляд, скользнувший по рукоятям клинков.

— Хочешь знать, откуда у меня твой рисмор?

— Если можно.

— Можно. Меч передал мне супруг твоей дочери, князь Линдориэль. Фуинрут отказалась признать их брак, и Даэлит"т в доказательство серьёзности своего решения отдала мужу один из твоих рисморов в обмен на его эр"рис. Гватамари расценила это как неуважение к памяти отца — к твоей памяти, Да"Эйн — и наказала дочь плетью.

— Элута-ар, Рут, — почти простонал князь и сжал кулаки. — Она же никогда.... Будь ты неладен, Имри!

Никогда? Что он имел в виду? То, что та Фуинрут, которую он знал, никогда не использовала плеть?

— Твоя гибель в Лабиринте изменила не только тебя, Да"Эйн, — заметил ФиДель.

— И это одна из причин, по которым я не хотел возвращаться домой, — вздохнул князь.

— Твоя дочь покинула Эльдамаль, — продолжила я, — но не из-за материнской плети или интересов клана. Я уже говорила об этом. Захочет ли она теперь помочь? Мы уходили в Ломэдор, как в неизвестность: надежда на гватахини была слишком призрачной. Однако твой рисмор, князь, мог бы стать и пропуском к Даэлит"т, и посланием от Линдориэля. Эр"рис, который он отдал супруге взамен, и, очевидно, единственный меч Света в Подземье, должен был привести нас к ней.

— Разумно, — оценил Да"Эйн. — Что ж, мальчишка Архимага ещё с Академии подавал большие надежды.

— Этот мальчишка теперь глава клана Феа-эль-Дин"н, — заметил Гил, внимательно слушавший разговор. — А их с Далит"т сын — Верховный маг.

— Хочешь сказать, мы снова поставили не на того? — улыбнулся Да"Эйн.

— Ваши трудности, Тёмный, — пожал плечами командир. — Однако к Поиску, феальдины. Через пару тэлантров выйдем в пещеру, вернее, на открытое место. Обходим его слева по краю, ныряем в третий от выхода коридор. Он приведёт нас к провалу. На противоположной стороне будет арка, до неё доберёмся по узкому карнизу. Остальное — когда будем на месте. Вопросы? Тогда вперёд.

Провал оказался огромной сквозной дырой глубиной в несколько уровней. Определить, есть ли у него "крыша", не представлялось возможным — над головой простиралась глубокая чернота. Зато "дно" точно имелось: снизу поднималось слабое свечение. Это могли светиться мхи, покрывавшие стены и пол нижних уровней Лабиринта. В противоположной стене, как и говорил Дель, темнел коридор, а от обещанного карниза остался только небольшой балкон, на котором мы и стояли. Остальное было обрушено. История повторялась, и не в лучшем варианте.

— Дежа вю, — выразил Гил общую мысль.

ФиДель молча смотрел на недостижимую теперь арку коридора.

— Что скажете, Тёмные? — спросил он наконец.

— А что тут скажешь? — отозвался Да"Эйн. — Маршруту, которым прошли делоты, не менее двух эйенов, за это время в Лабиринте и не такие изменения происходят. Но то, что карниз обрушили не спингоры, ясно уже сейчас.

— Ладно, что предлагаешь?

— Как насчёт обойти?

— Нет. Айрэт уже пробовал.

— Тогда вниз, командир, и уже оттуда выходить на точку разрыва маршрута, — сказал Сомбрэль. — Для поиска другого пути у нас нет времени.

— Значит, идём вниз.

Теперь группу вёл Сомбрэль, ФиДель шёл рядом с ним. Ду серке оказался не только Охотником, но и прирождённым разведчиком. Ему не раз приходилось выходить в Лабиринт в одиночку, и он не просто знал, а чувствовал Подземье. В переплетении узких извилистых галерей Сомбрэлю каким-то непостижимым образом удавалось выбирать верное направление. Оставляя за спиной мрачные коридоры, мы проходили через пастбища слэгров и, глотнув свежего воздуха подгорных лугов, вновь погружались в темноту и кислую вонь паучьих ходов. Несколько раз рисморы начинали излучать Тьму, предупреждая о спингорах, но пока нам удавалось избегать встречи с ними. Шли молча — было не до разговоров.

— Придержи-ка, командир, — неожиданно сказал Да"Эйн.

ФиДель поднял руку, останавливая движение.

— Полагаю, мы почти у цели, Сомбрэль? — спросил князь.

— До пещеры тэлантров пять, — ответил тот.

— В чём дело, Да"Эйн?

— Готовься к бою, ФиДель.

Ребята переглянулись, я почувствовала, как сердце покатилось вниз.

— Проясни.

— Видишь ли, феальдин, я слушаю Тьму примерно так, как ты слушаешь Ментал. Так вот: в пещере идёт сражение. Насколько я понимаю, обойти её мы не сможем, значит, остаётся два варианта: переждать или вмешаться. В обоих случаях не исключено, что победитель схватки отыграется на нас.

— К бою, феальдины, — спокойно сказал ФиДель и коснулся пояса, освобождая трансформ.

В руке Гила блеснул сир"рис. Я почувствовала лёгкое покалывание в пальцах: у мага в бою иное оружие.

— Мечи, Сомбрэль, — приказал Да"Эйн.

ФиДель взглянул на него, но от комментария воздержался и отдал команду:

— Вперёд.

Пройдя всего пару тэлантров, мы убедились, что Да"Эйн не ошибся: яростные вопли атакующих и предсмертный визг погибающих тварей разносились далеко по коридору. Когда впереди замерцал призрачный свет, ФиДель снова остановил группу.

— Гил, остаёшься за командира.

Он кивнул Сомбрэлю, и разведчики быстро и бесшумно растворились во мраке. Впереди послышался визг и характерный скрежет трущихся о камень щитков. Пауки! Мы с Да"Эйном шагнули вперёд, но Гил пресёк наш порыв:

— Стоять.

Из коридора донёсся предсмертный вопль твари. Вскоре из темноты возникли разведчики, их сапоги были забрызганы зеленью.

— Твари сидели в засаде, — пояснил командир. — Для тебя есть работа, Тара.

Огонь из моих ладоней поглотил пауков и вырвался из коридора наружу. Судя по раздавшимся воплям, он зацепил и спингоров в пещере. Подойдя к арке входа, мы потрясённо застыли: подгорный луг кишел тварями. Они были повсюду: взбирались на стены, ползли из коридоров, сновали по полу, а в дальней части пещеры шевелилось плотное кольцо из веретенообразных тел. В центре кольца метались синие молнии. Тёмные! Похоже, им удалось растревожить целое паучье гнездо! Ду серке стояли на возвышении, образованном мёртвыми телами спингоров, а их путь по пещере прослеживался по "дороге" из устилавших пол паучьих туш. Определить точное число бойцов я не могла, но было их не меньше десятка. У одной из темневших в противоположной стене арок не было ни одного спингора, именно туда ду серке и пытались пробиться. Судя по высоте возвышения, на котором они стояли, бойцам больше не удавалось приблизиться к цели ни на шаг. Значит, если не вмешаться....

— Командир, — позвал Сомбрэль.

Оба ду серке сжимали мечи и не отрываясь смотрели на ФиДеля. Они уже избавились от всего, что могло бы помешать в драке, и кресло с гордостью приняло на хранение две пары ножен, чехол для переноски мечей и княжеский ситаль. Да"Эйн в поблёскивающем серебром доспехе с мечами смотрелся просто феерично. Похоже, эти ребята были готовы идти в пещеру вдвоём. ФиДель невольно улыбнулся.

— Потанцуем, князь?

И тут же спрятал улыбку.

— Тогда слушай внимательно, потому что самодеятельность при работающих трансформах исключена. Гил, мы идём к Охотникам. Ты слева, я справа, рабочий шаг — два удара сердца.

— Угол расхождения?

— Предельный: чем шире захватим, тем лучше.

— Понял, командир.

ФиДель кивнул брату и повернулся к ду серке.

— Сомбрэль, действуешь самостоятельно. Зона ответственности — за пределами рабочих плоскостей сир"рисов, то есть, всё, до чего не дотянемся мы. Стены и коридоры не трогать: там будут работать маги.

— Ясно, командир.

— Да"Эйн, твоя задача — отсекать спингоров от стен, прикрывая зачистку. Это работа для боевого мага Тьмы. В схватку не лезь — помочь будет некому, но то, что попадёт под руку — твоё. И личная просьба: присмотри за ней.

Эльфы повернулись ко мне. Я подняла бровь и сложила на груди руки.

— Тара, то, что мы делали раньше, несравнимо с тем, что предстоит теперь, — сказал ФиДель. — Так что....

— Без обид, командир, — закончила я. — Что я должна делать?

— Быть осторожной. Твоя ответственность — стены и коридоры, оружие — Огонь. Да"Эйн тебя прикроет. Вопросы?

Вопросов не было.

— Тогда выходим. Тёмного Ветра, Тёмные!

— Звёздного Неба, Светлые!

Спингоров было так много, что мне пришлось прожигать для феальдинов дорогу к центру схватки. Добежав по ней до паучьего кольца, ребята тут же разошлись в стороны и начали движение по кругу, отсекая от Охотников волны нападавших тварей. Окружённые бойцы ещё не поняли, в чём дело, но ощутив, что напор противника ослаб, удвоили усилия. Мне показалось, или среди синих молний вспыхивала белая? Сир"рисы пластали кишащее спингорами пространство, захватывая расстояние намного больше собственной длины, то есть, работали плоскостями Силы. Самых шустрых тварей, которым удалось ускользнуть, принимал на рисморы Сомбрэль.

В пещере стоял оглушительный визг и скрежет, воздух сгустился и "плыл", а возможно, слегка "плыла" и сама реальность: сказывалась работа двух Стирающих Грани. Мы с Да"Эйном обходили пещеру по кругу, чистя коридоры и стены. Князь прикрывал меня со спины, Тьмой разгоняя тварей и врубаясь рисморами в непонятливых. Его глаза полыхали багровым азартом, на плече подпрыгивал темнёнок. Я направляла огонь в коридоры и на стены. В последнем случае приходилось ещё и уворачиваться от падающих сверху обгоревших туш. Когда мы добрались до странного, отпугивающего спрингоров коридора, сразу поняли причину этого: вход защищала знакомая гномья пирамидка, а в арку были вставлены камни, когда-то составлявшие эти противопаучьи знаки.

Я закончила работу и теперь просто жгла дохлых пауков, следя за тем, чтобы не задеть эльфов: Сомбрэль и Да"Эйн добивали ещё копошашихся тварей. Схватка на периферии подходила к концу, а в центре ещё продолжалась, но уже с меньшим накалом. Синие молнии рисморов вспыхивали уже не так часто и более размеренно. Феальдины аккуратно вышли из боя и теперь наблюдали за происходящим, держа мечи на готове. Мы выполнили свою задачу: отсекли и уничтожили подходящие к спингорам подкрепления, и теперь Тёмные должны были справиться сами.

У ду серке было двенадцать бойцов, четыре боевых группы — теперь я смогла их разглядеть и пересчитать. Все — Тёмные Охотники. Стройные сильные тела были затянуты в серо-чёрный "камуфляжный" элас, глубокие облегающие капюшоны закрывали лоб и подбородок. Странно: бойцы ду серке, которых я видела в фандарге Линдо, обходились без них. Впрочем, тогда ду серке только начинали осваивать Подземье. Я с тревогой следила за белой молнией. Хрупкая фигурка в чёрном командирском эласе — единственная на всю команду. Не может быть! Что там, валатэр?

/Это он, Тари — эр"рис Линдориэля!/

Элутар! Что она делает в этих глубинах?! Если это, конечно, она.

Схватка закончилась так, как и положено схватке — неожиданно. Просто взмах клинка, и ты каким-то чутьём понимаешь, что он был последним. В оглушительной тишине мы молча смотрели друг на друга. Ду серке по-прежнему держали круговую оборону, не решаясь опустить мечи. На забрызганных зеленью лицах воинов темнели "маски". Да"Эйн взглянул на ФиДеля, тот едва заметно кивнул.

— Тёмного Ветра, Тёмные Воины, — сказал князь. — Высокий Дом Хэлеворн приветствует Высокий Дом Тиндомэ. Надеюсь, своим вмешательством мы не нарушили ваших планов?

Я уже говорила, что в сияющем "доспехе" и с мечами Да"Эйн смотрелся феерично? Теперь же он слегка отдавал зелёнью, как и все мы, но это, похоже, только прибавило ему веса в глазах ду серке. Ну и "маска" Хэлеворнов вокруг глаз, конечно. Хрупкая эльфийка в чёрном эласе напряжённо всматривалась в лицо князя, и вдруг решительно отправила клинки в ножны. Вытерев рукавом лицо, она стащила с головы капюшон и тряхнула чёрной гривой. Да"Эйн побледнел.

— Фуинрут, — прошептал он и покачнулся.

Сомбрэль привычно подставил плечо.

— Даэлит"т, князь Да"Эйн, — поправила эльфийка дрогнувшими губами.

И вместо эпилога

ФиДель

Гватахини Тиндомэ в этих коридорах?! Межу тем вывод Гила не оставлял сомнений: её оружие — меч Света, один из парных эр"рисов Линдориэля.

— Фуинрут, — прошептал побелевший Да"Эйн.

— Даэлит"т, князь Да"Эйн, — поправила эльфийка.

Она подала знак бойцам опустить мечи и шагнула навстречу. Да"Эйн резко выбросил руку вперёд, и с его пальцев сорвалось копьё Тьмы. Туша спингора за спиной Даэлит"т взорвалась фонтаном зелёных брызг.

— Не показывай врагу спину, не убедившись, что он мёртв. Младший уровень Академии, девочка, — мягко сказал князь.

Тара

Я же говорила: эльфийские бабушки совсем не выглядят бабушками. Скорее уж, девушками. Правда, до этого речь, кажется, шла о дедушках. Ну, не важно. Даэлит"т несомненно узнала отца, ведь узнала же я её саму по портрету! Гватахини шагнула вперёд, Да"Эйн протянул руку навстречу, но не для приветствия: с его пальцев сорвалось копьё Тьмы. Элутар! Раненый спингор вложил в бросок последние силы, и для Даэлит"т тот скорее всего оказался бы смертельным. Князь бил Стихией, такие заклинания маги подвешивают "на кончики пальцев" на случай смертельной опасности. Но как он почувствовал?! Впрочем, Тёмный Охотник такого ранга....

— Не показывай врагу спину, не убедившись, что он мёртв. Младший уровень Академии, девочка.

Девочка?! Гватахини сдвинула брови. Все ожидали грозы, но эльфийка неожиданно улыбнулась.

— Девочка. Так когда-то называл меня мой Наставник. Правда, это было давно.