Оляна. Игры с Артефактами

— Останься, — вдруг выдал Альдред.

— Что? Нет. Нельзя, мама увидит, убьет, — этот аргумент почему-то первым пришел на ум.

— Да не бойся, я же ничего тебе не предлагаю. Просто останься, я тебе чего-нибудь расскажу.

— Как ты убил прошлого короля? — вырвалось у меня.

Во взгляде мужчины промелькнуло удивление.

— Тебя это беспокоит? Тогда точно останься.

— Нет. Голова болит, я пойду к себе.

Но Альдред не пустил, правда, на этот раз хватка была скорее мягкой, нежели грубой.

— Останься. Расскажу об этом.

Я не была уверена, что хочу слушать. Совсем не была.

Но почему-то, повинуясь странному внутреннему побуждению, залезла на кровать и прислонилась спиной к прохладной стене, не заботясь о том, что сказала бы мама. Она не разрешала нам сидеть на разобранной постели в верхней одежде. Альдред уселся рядом и в этот же миг потух свет, заставив меня вздрогнуть. В темноте все казалось другим. И мужчина — тоже.

— Что ты хочешь узнать? — спросил он после минутного молчания.

— И ты расскажешь? Правду? Всю?

— Насчет всей не обещаю, — даже в темноте я увидела, как он усмехнулся. — Я же говорил, некоторые сведения запрещено разглашать даже Виктору.

Услышав это, я оживилась:

— И что ему будет?

— Ремня, — мрачно спрогнозировал Альдред. — От меня. Так все-таки, что именно ты хочешь знать?

— Не имею представления, — сказала я. — Ну... ты многих убил тогда?

— Многих. — Альдред смотрел на меня, будто изучал. — Очень многих. Оляна, есть такая должность, палач называется.

— А приказы отдавал Виктор?

— Или его отец, когда был жив. — Мужчина согласно кивнул. — Но он погиб задолго до решающей фазы. Приказ об убийстве короля отдавал Виктор.

"Я видела" — хотелось сказать мне. А вот вопросы задавать больше не хотелось.

— Тебе это нравилось? — вопрос задавать я не собиралась, а задав, закусила губу. Вдруг это его обидит?

— Нравилось? — но Альдред словно развеселился. — Не знаю людей, которым может нравиться убийство. Это даже не работа, образ жизни, то, за что ты бьешься. После нескольких лет перестаешь считать их за людей. Как только ты понимаешь, что вот этот человек перед тобой — будущий труп, ты уже не можешь воспринимать его как человека.

— То есть, ты бы не убил короля, если бы Виктор не приказал?

Ответ прозвучал со страшной, безысходной нерушимостью:

— Он приказал бы.

— А ребенка? Ты мог бы убить ребенка?

— Смотря за что биться. Защищая своего — мог бы.

Мы оба молчали. А что было говорить? Вопросы были из категории тех, на которые не бывает правильного ответа. Так или иначе будет страшно, вопрос лишь в том, кому.

— Могу сказать, что я считал это правильным. Тогда мне казалась казнь короля логичной, это было тем, к чему мы шли долго.

— А сейчас? — Я откинула голову назад. — Сейчас ты считаешь этот поступок правильным?

Он придвинулся ближе.

— Не уверен. Последствий у этого поступка намного больше, чем я мог предположить. Ты например.

— Что? — Я мгновенно подобралась. — Причем здесь я?

— А как ты думаешь, почему Виктор, когда увидел нас за поцелуем, немедленно сообщил тебе, что я убил прошлого короля?

— Чтобы... — Я сглотнула. — Чтобы внушить мне отвращение к тебе. Ну, мол, ты убийца, и все такое.

-Мда? — он хмыкнул. — Убийца. Конечно. А ты не знала, что Виктор убивал? И думала, я меч ношу просто так, для украшения? И драться научился на ярмарках, да? А перевороты в королевствах происходят с песнями и танцами.

Он слабо улыбнулся, а потом приобнял меня за плечи и позволил облокотиться. От холодной стены я уже начала замерзать.

— Нет, Оляна, Виктор удивил всех нас, рассказав тебе этот факт моей биографии лишь затем, чтобы ты от меня отвернулась. Я могу понять его мотивы, если он влюблен или просто решил, что ты принадлежишь ему, я могу понять желание закрыть тебя ото всех, очернить меня, вызвать отвращение. Но я не понимаю, за что он поступает так с тобой.

Я все боялась спросить... боялась, что если задам волнующий до дрожи вопрос, то пути назад уже не будет.

— Ты дрожишь, — это заметил и Альдред. — Дай-ка одеяло.

— Мне не холодно, — прошептала я, но одеяло все равно подала. Альдреда сложно было не слушаться, он даже когда не повышал голоса, говорил уверенно.

— Давно вы знаете? — вырвалось у меня, когда мужчина закутывал меня в одеяло.

— С самой первой встречи. Мы ехали за тобой.

Я, само собой, вздрогнула. Сердце забилось быстро-быстро, дыхание прервалось, а в животе образовался тугой ком, даже вызвавший легкую тошноту.

— Ты не могла не заметить, что особенная, — продолжал Альдред. — Никты чувствуют твою кровь, они идут за ней. В колледже ты была в относительной безопасности, разве что в твои выходы в город была угроза, но совсем запретить их мы не решались, тебе надо было бывать среди людей, надо было выходить на воздух.

— Выходит, Виктор привез меня в замок для того, чтобы держать поближе к себе, — горько усмехнулась я.

А что? Вырываться смысла не было, Альдред все равно сильнее. Да и если бы хотел, он давно убил бы и меня, и всех, кто меня укрывал.

Но в голове не укладывалось. Каждый миг, каждую минуту Виктор и Альдред знали, что я принцесса и вели себя так, словно действительно взяли на обучение девочку из бедной семьи! Для чего? Для чего эта странная игра, какой в ней приз и какова моя роль?

— Оляна, Виктор увез тебя, чтобы защитить. — Альдред разговаривал со мной как с маленькой. Я и не подозревала, что он может так разговаривать. — Никты начали чувствовать твой дар, твою кровь. И рано или поздно, напали бы на деревню. Убили и тебя, и всех остальных. Виктор одновременно и изолировал тебя и учил. Не сваливай на него все плохое, что случилось в последнее время. Он совершил много ошибок, но зла тебе никогда не желал.

— Почему? — Я подняла голову, чтобы заглянуть в глаза мужчины, но в темноте почти ничего не увидела. — Я ведь прямая угроза его власти.

К моему удивлению, Альдред рассмеялся и несильно щелкнул меня по носу.

— Какая ты угроза? Ты — девушка, симпатичная, талантливая, возможно даже умная. Но не угроза. Виктор не собирается убивать ни в чем неповинную девушку только за то, что ее угораздило родиться не в той семье. Ты должна была учиться, занять место при дворе, и никогда не узнать, что меж собой мы называли тебя принцесской. Но, моя дорогая, ты сломала Виктору все планы. И водрузила вишенку на торт — уехала.

Объятия стали крепче. Я почти согрелась.

— Но никты все равно чувствуют кровь и магию. И рано или поздно найдут тебя.

— Почему? Кто они?

— Не могу сказать. Объяснять про никт — священное правило Виктора. Спросишь его, если свидитесь.

— И что мне делать? Вечно быть настороже, чтобы родители и сестры не пострадали?

— Поехать со мной. Вернуться в колледж.

— Я не могу, — в доказательство я замотала головой. — Нет. Я не могу. С тобой я еще ладно, говорю, я верю... наверное... что ты ничего мне не сделаешь, но в добро Виктора не верю. Он король, а я — остатки древнего рода и рано или поздно, он от меня попытается избавиться.

Альдред наклонился к самому моему уху и прошептал, согревая дыханием кожу:

— Пока я здесь, с твоими родными ничего не случится. Но как только ты останешься одна... ты сможешь отразить одну атаку. Две, может, три, но рано или поздно проиграешь.

— А что с мамой? Ее тоже убили?

— Нет, она ушла, мы не знаем, куда. Видимо, отдала тебя Агате и ушла. Виктор пытался ее найти, но успеха не добился, и оставил попытки.

— Я могу попробовать?

Не то чтобы я надеялась на разрешение. Наверное, просто проверяла, действительно ли мне не хотят зла. Альдред пожал плечами:

— Не знаю. Сначала надо разобраться со всем, что происходит. Стабилизировать ситуацию с никтами, определиться, как будем с тобой дальше поступать. Если ты не вернешься учиться, надо будет как-то организовать твой отъезд. У Виктора много поместий, у моих родителей их куча, но ведь ты не согласишься. Потом, когда все успокоится, все, кто надо, получат Артефакты, поговоришь с Виктором.

— А для чего девчонки? — спросила я. — Меня вы забрали из-за родителей, а Дарька? И Сеславия?

— Мы действительно искали талантливых студентов. А Дарьку как-то видел Сомжар. Она совсем не помнит, но лет семь назад Сомжар приезжал в их деревню. И она выпросила у него монету, мол, им с дядей кушать нечего.

— Козлом он был, — буркнула я, вспоминая Дарькины рассказы. — Вряд ли ей что-то перепало от той монеты.

— Ну, ей перепал Сомжар. — Альдред хмыкнул. — Он вообще падок на таких девиц, как Дарька. Беспомощных, с большими жалобными глазами.

— Он ее не обидит?

Обидеть Дарьку было просто. Зная беззаботность Сомжара и его любовь к не всегда безобидным остротам, можно было испугаться.

— Это еще кто кого обидит. Нет, их отношения идут как и ожидалось. Это ты у нас сюрпризы преподносишь.

— А я, так понимаю, должна была быть рядом с Виктором? — меня вдруг осенила догадка. — Зачем? Чтобы он на мне женился и стал якобы законным королем?

— Он и так законный король. Во всяком случае, возразить никто не решится. А с тобой... все сложно. Виктор повел себя глупо. К слову, он наверняка знает, что я уже здесь. Бедняга, он не знает, то ли радоваться, что ты под присмотром, то ли беситься, что под моим.

— Меня напрягает ваше соперничество, — в сотый раз повторила я. — Вы меня, как мячик, друг другу перекидываете.

— Оляна, соперничество — здоровая реакция мужчин, когда им нравится одна девушка. И ты не мячик, чтобы тебя перекидывать, Виктор подключал все свое природное обаяние, но все равно ты смотрела на него, как на блоху. Так что не сочиняй больше про то, что ты, бедная-несчастная, вынуждена подчиняться злым мужикам, потому что слабая и беспомощная. Опять же, я сказал, что не распознаю ложь, но не значит, что не чувствую ее. Будь ты хотя бы вполовину искренна в своих словах, уже от меня сбежала бы. И говорила "нет" немного увереннее. Но ты каким-то образом видишь в Викторе только плохое, а мои преступления замечать не спешишь. Интересный феномен. Я бы его изучил. Впрочем, хватит болтать, отдохни. Потому что завтра подниму рано и заставлю тренироваться.

Глаза действительно закрывались. И когда я поддавалась этому желанию лечь и отдохнуть, непроизвольно начинала засыпать.

— Ты что-то применил? — сонно спросила я, потому что как-то слишком внезапно напала эта сонливость.

— Немного, — ответил он. — Просто чтобы ты не думала о всякой ерунде и выспалась.

— Мне надо в свою комнату.

Ругать его сил не было, да и правда, я ведь не усну, все буду думать, прокручивать в памяти моменты, связанные с Виктором и выискивать намеки, что он обо всем знал. А еще меня будет снедать страх за родителей, которые все же укрывали меня, да и за себя. И мысли по поводу никт. Альдред это очень хорошо понимал. Но все равно я немного разозлилась.

— Спи здесь. Все равно встанем раньше всех, никто не узнает, — меж тем Альдред уложил меня удобнее и сам лег с краю, чтобы не свалилась. — Завтра буду будить. Готовься.

— М-м-м, — пробормотала я.

Уже не хотелось ни о чем думать, стало тепло, прошла голова, исчезли все мысли. И я засыпала.

Утром я даже не осознала, что это утро пришло. На короткую минутку проснулась, глянула в окошко, поняла, что еще темно и с чувством нереальной радости от того, что можно еще спать, устроилась удобнее. Места было мало, Альдред спал рядом, а выбор между холодной стеной и теплым мужчиной был мучительным. Ни к тому, ни к другому прижиматься не хотелось. Наконец, решив, что стена хотя бы не пристает, я к ней пристроилась, как к родной. И уже засыпая услышала голос:

— Я все видел. Ты проснулась.

Попыталась проигнорировать, но была отлеплена от стены.

— Ты так сладко спала, что я решил дать тебе выспаться, — нагло ухмыляясь, произнес Альдред. — Думал, будешь спать, сколько захочешь, пока сама не проснешься. Ну вот, ты проснулась.

— Ночь еще, — захныкала я. — Темно!

— Это просто гроза, — ничуть не смутился он. — Вот и темно. Ничего особенного.

— Ты вообще человек? Гроза на улице! А ты пытаешься заставить меня выйти наружу. И у нас в семье правило: дети спят долго.

— Ты не ребенок.

— Ребенок! Спроси у моей мамы! А папа еще даже объяснит, какие существуют правила обращения с ребенком.

Например, его рука, блуждавшая от моей шеи к животу, в правилах точно оговаривалась, как недопустимая.

— Вот теперь ты точно проснулась! Так что давай, поднимайся, до завтрака пробежишься и потренируешься.

Ни стоны, ни хныканье, ни аргументы не помогали. Пришлось плестись в комнату, надевать тренировочные брюки и рубашку, завязывать шарф, судорожно искать перчатки и ботинки. А потом выползать под противный моросящий дождик во двор, где уже расположился Альдред. Ему вообще было плевать на погоду, а меня даже через свитер брала дрожь.

— Помнишь место, что я показывал? До туда — бегом!

— Холодно, Альдред! — взмолилась я.

Мужчина лишь поднял брови. И правда, ведь сама согласилась учиться. А если бежать, скоро согреешься. Вот только...

— А не опасно оставлять дом? В прошлый раз никта пробралась довольно легко.

— Не волнуйся, я пойму, если что-то случится. Давай, Олианна, вперед, быстрее потренируешься, быстрее вернешься, будешь пить чай с блинами и вареньем. А днем поспишь.

Я проигнорировала обещанные блага. Зацепилась на имени.

— Как ты меня назвал?

— Олианна. Агата даже не удосужилась изменить имя, только чуть сократила. Все, хватит болтать. Успеешь за десять минут, расскажу много нового.

Дважды повторять не требовалось. Да и стоять было холодно, так что я рванула по главной улице, за пределы деревни, в чащу.

Альдред, когда я прибежала, уже был там. Как он это делал, без понятия, хотя подозреваю, просто знал короткий путь. А про капканы и болота поди наврал. Я изрядно устала, местность была сложной. Не чета ровным дорожкам колледжа.

— Опоздала на минуту и три секунды, — холодно объявил мужчина. — Сегодня я на твои вопросы не отвечаю.

— Так нечестно! — выдохнула я. — Я едва не заблудилась!

Альдред лишь пожал плечами, мол, не его проблемы. Потом осмотрел меня, порядком отросшие волосы, что-то пробормотал себе под нос и быстро поцеловал. Я даже не успела среагировать, как полетела в ближайшие кусты. И только недавно приобретенная привычка позволила правильно упасть и тут же встать на ноги.

— Это тем более нечестно! — объявила я на всю поляну.

Но какая ему была разница?

— Ты думаешь, кто-то будет с тобой играть честно? — резонно возразил Альдред. — Враг, милая моя, не будет с тобой раскланиваться и вести светские беседы. Пора бы уже запомнить.

Следующая моя фраза прозвучала несколько обиженно:

— Ты же не враг.

— Рад, что ты, наконец-то, это поняла. Но представь, пожалуйста, что я враг. И попробуй победить. Магию можешь не использовать, я все равно не поддамся.

Задачка была та еще. Альдред, понятное дело, поддаваться не пытался. И слабины не показывал. Да любой мой удар он отразит в самом начале! Я едва подумаю о каком-то приеме, а он уже будет знать, как меня закинуть обратно в кусты!