С феями шутки плохи...

-Что ж за наказание! — сказала я в сердцах и вынула куклу. — Эту ночь я переживу. Но что дальше? Последнее испытание... Я догадываюсь, каким оно будет, но как мне узнать герцога?

Нарисованное лицо оставалось безмятежным.

-Я сумею его узнать?

На этот раз кукла едва заметно кивнула.

-И мы уйдем живыми и невредимыми?

Ответа не последовало.

"Ну что ж, я всегда знала, что рассчитывать можно только на себя", — подумала я и провалилась в сон, чтобы снова увидеть герцога, еще юного, но уже с печатью забот на челе.

Он был в черном, должно быть, ехал с похорон, и во взгляде его читалась боль. Вдруг он встряхнулся и послал коня — это был уже Браст — сперва широкой рысью, а потом поднял его в галоп...

17.

-Маргрит, проснись! — Агата трясла меня изо всех сил. — Ну просыпайся же!

-Что случилось? — пробормотала я. Камни казались мне мягче пуховой подушки.

-Так ведь утро уже, светильник погас, и все эти... сгинули! — ответила сестра, и я заставила себя проснуться. — Ты позовешь фею? Ведь выходит, осталось последнее испытание!

-Да... Только проснусь, — я потрясла головой и вернула повязку на место. — И что-нибудь съем. И ты перекуси.

Мы поделили немудреные припасы, запили глотком воды — ее нужно было особенно беречь, — и вроде бы почувствовали себя лучше. Я могла и вовсе не есть, но Агата отказывалась взять хоть крошку, если я не брала столько же.

-Фея, — позвала я. — Гляди, мы живы и здоровы. Я прошла твое испытание?

-Да... — раздался голос из ниоткуда. — Прошла. Желаешь получить последнее задание немедленно или обождешь?

-Нечего ждать, — сказала я. — Сейчас. И это будет последнее, ты дала слово!

-Я дала слово. Ты умрешь, если не выполнишь этого задания.

Серебряный смех прокатился под сводами и утих.

-Иди сюда, — в дальнем конце зала распахнулись двери. — Иди и выбирай, Маргрит.

-Сколько у меня попыток? — спросила я, припомнив легенды.

-Как положено, три, — ответила фея, и я пошла вперед, жестом велев Агате молчать и не вмешиваться.

Винсент был там, в очередном зале. Одет он был в простую полотняную рубаху и такие же штаны, и это так не вязалось с его гордым профилем и статью, что я невольно встряхнула головой, отгоняя морок, но это не помогло.

Я видела шестерых герцогов Барра, сидевших на грубой каменной скамье. Абсолютно одинаковых, глядящих в никуда, оцепеневших... Как выбрать?

Я медленно прошлась вдоль этого нелепого и страшного ряда, вглядываясь в лица. У Винсента была рассечена бровь — так шрам есть у всех... Если бы он сказал хоть слово, пошевелился, было бы проще, но эти шестеро застыли, словно статуи!

Мне вдруг вспомнились неподвижные фигуры в бесконечных залах, и я вздрогнула. А потом, будто желая почесать нос, сдвинула повязку и снова вгляделась в неподвижные копии Винсента.

Нет, бесполезно, никаких отличий... Хотя...

"Да вот же он! — сердце пропустило удар. — Это он, живой, настоящий..."

Как я это поняла? У копий лица были мертвыми и глаза тоже. А у этого оказались живые глаза, живые и страдающие, и не заметить этого было невозможно!

-Этот, — указала я на крайнего, чтобы потянуть время.

Тот, на кого я показала, рассыпался искрящейся пылью.

-Не угадала, — засмеялась фея. — У тебя еще две попытки!

Я хотела было снова указать не на того, но подумала, что с феи станется нарушить уговор... Пусть думает, что я угадала случайно!

-Тогда этот!

Четыре фигуры рассыпались в прах, осталась лишь одна.

-Ты выиграла, — сказала пустота голосом феи. — Забирай его и уходи, но поторопись! Не успеешь до заката — уже никогда не уйдешь отсюда!

Не дослушав ее, я кинулась к герцогу. Это точно был он, живой, только какой-то странный, будто сильно пьяный или принявший зелье из тех, которыми балуются господа. Но он таким не увлекался, он же сам говорил, что пробовал раз, но больше не стал, не желал терять рассудка...

-Винсент! Ну Винсент же! — Я встряхнула его за плечи, но что толку? — Идемте скорее, принц вас обыскался! И он уже близко к дому Эллы, слышите?

Он даже не моргнул.

-Потащим, — сказала Агата, закусив губу. — Бери его слева, а я справа. Доволочем как-нибудь.

Я в одиночку таскала обессилевшего отца, но тот, конечно, весил куда меньше. Вдвоем, однако, мы сумели поднять герцога со скамьи, а дальше нужно было только заставлять его идти, на ногах-то он держался, хоть и переставлял их еле-еле.

-Где этот клятый выход? — прошипела я, понимая, что плутать мы тут можем до бесконечности. А фея не солгала, я могла забрать свою добычу, только выбираться наружу предстояло мне самой.

Сориентироваться в этих полутемных залах было невозможно. Я помнила красивую лестницу... та это или не та? Та наверху заканчивалась террасой, а что здесь, я разглядеть не могла. А просто так тащить герцога наверх с риском уронить... Если окажется, что это не та лестница, придется спускаться, иначе мы рискуем вовсе заплутать! И силы у нас с Агатой не бесконечны, а герцог делается будто тяжелее с каждым шагом.

И потом, фея, должно быть, умела открывать двери в своих чертогах там, где ей вздумается, а нежеланные гости могли бродить здесь годами...

-Не могу больше, Маргрит, — выдохнула Агата. — Хоть минутку... передохнуть...

Я огляделась — даже присесть было не на что. Разве только на бортик очередного фонтана, сухого на этот раз. И то хорошо, потому что если герцог упадет, мы его не поднимем, а волоком далеко не утащим.

-Сядь, посиди, — сказала я, с трудом удерживая его и не давая завалиться набок. — Дай воды.

-Сейчас... Держи. В моей еще половина осталась, — встряхнула она флягу. — Может, попробовать его напоить?

Мы попробовали — тщетно, он словно не заметил, как вода пролилась ему на подбородок, даже губы не разомкнул.

-Наверно, его околдовали, — сказала Агата. — Но как? Что с ним могли сделать? Помнишь, была история о том, как фея влюбилась в смертного и спрятала у него на голове заколдованный волосок? Может, так?

-Может, — я провела рукой по коротким волосам Винсента. — Если ты права, то у меня все равно нет волшебного гребня, чтобы этот волосок вычесать. А если он взял здешнее угощение, то...

-Думаешь, он настолько глуп? — фыркнула сестра. — Нет, это что-то другое... погоди-погоди... Ты ведь не просто так взяла с собой его одежду?

-Ну да, я ведь сказала, что он пропал совсем раздетым, прямо из постели!

-Но сейчас-то на нем одежда есть! Вдруг это она заколдована?

-Давай снимем да проверим, — пожала я плечами. — Если ты не испугаешься при виде обнаженного мужчины...

-Уж не испугаюсь, — сердито ответила Агата. — А если что, из наших рубашек можно сделать набедренную повязку, как у дикарей! Уж в одних сорочках да куртках можно даже на люди показаться... Да и кого тут стыдиться, фей, что ли?

-Волка, — напомнила я.

-Он тоже не человек. Тем более, к нему еще выбраться нужно, — резонно возразила сестра, не знавшая о его второй ипостаси. — И у нас же запасная одежда есть!

Вдвоем мы живо содрали с герцога рубашку.

Она была странной — я не увидела ни единого шва, будто ее так и соткали целиком, с рукавами, неподрубленную... И штаны были такими же.

Агата стыдливо отворачивалась, пока я мастерила из своей рубахи, распоров ее по швам, подобие набедренной повязки.

-Все, можешь смотреть, — сказала я, завязав тесемки. Могу представить, как обрадуется герцог, увидев себя в таком наряде! Если увидит... — Тьфу ты, опять ссадину содрала!

На светлой ткани кровавое пятно было особенно заметно, да и за руку герцога я успела подержаться, оставив на коже алый след.

-А... — Агата обернулась и вдруг попятилась.

Я была занята тем, что пыталась перевязать руку обрывком рукава, а потому не сразу поняла, что ее так удивило.

-Маргрит? — хрипло выговорил герцог. Он будто пробуждался от тяжелого сна, выныривал в реальность, и реальность эта его не устраивала. — Какого лешего творится? Где я?

-В чертогах фей, — ответила я, выдохнув с облегчением. Агата оказалась права — должно быть, это зачарованная одежда отобрала у Винсента разум и память, а моя рубашка... и моя кровь, кстати говоря, вернули их! — Вы помните хоть что-нибудь?

-Что-нибудь помню, — мрачно ответил он и встал, пошатнувшись. Я поспешила подставить ему плечо. — Свою спальню, а потом пиршественный зал, в котором я оказался абсолютно голым. И не поправляй меня, Маргрит. Это без одежды и с оружием дворянин — обнаженный. А без оружия — голый.

-А что потом?

-Долго рассказывать, — сказал герцог и огляделся. — А ты, значит... пришла за мной?

-Мы пришли, — ответила я. — Там, снаружи, ждет Браст. Но только выбраться отсюда мы не можем, а времени нам дали до заката... И сколько осталось до того заката, мы тоже не знаем.

-Если стоять на месте, лучше не станет, — произнес он и ловко отобрал у меня нож. — Всё не с пустыми руками, а у тебя, я вижу, еще найдется.

-Да, сударь, мы подготовились, — невольно улыбнулась я. — Может, хотите напиться?

-Нет. Позже, — ответил он. — Стоять на месте смысла нет, попробуем найти хоть какой-нибудь выход...

Агата облегченно вздохнула: руководство взял на себя тот, кто привык командовать, и с ним, пусть даже он щеголял босиком и без штанов, было уже не так страшно. Что греха таить, я тоже испытала несказанное облегчение, когда герцог пришел в себя!

-Вы этак не замерзнете? — спросила я.

В ответ он смерил меня таким взглядом, что я предпочла вопросов больше не задавать.

-Увидеть бы солнце... — негромко произнес герцог.

-Не поможет, — покачала я головой. — Фея открывала двери и в ясный день, и в ранее утро, и поди знай, что обманка, а что нет?

-А твоя покровительница ничем не может помочь?

-Нет. Кажется, здесь она не властна.

-Скверно. Ну что ж, придется идти наугад!

Мы с Агатой переглянулись и кивнули. Мало мы тут бродили...

Правда, герцогу хватило четверти часа на то, чтобы понять — блуждать безо всяких ориентиров бессмысленно.

-Выход должен открываться как-то иначе, — проговорил он, присев на ступеньку. — Вам карты в руки, девушки, это вы любите подобные сказки...

-Да, сударь, только там непременно находился волшебный помощник, а у нас такого нет. Вернее, есть один, ждет на опушке, если не передумал и не сбежал.

-Он не убежит, — нахмурилась Агата. — Мы ведь договорились, что он будет ждать три ночи и три дня!

-А сколько уже прошло, ты знаешь? Вот и я не знаю... Может быть, снаружи уже год миновал, нас похоронили, а от Браста остались одни косточки!

-Не галдите, не на базаре, — поморщился герцог. — И дайте что-нибудь накинуть на плечи, сквозит.

Я сняла куртку и прикрыла ему спину. Авось не замерзну и в одной сорочке! Это я сглупила — нужно было захватить его одежду с собой. Нет, побоялась сглазить!

-Нет, не нужно, — вдруг сказал он и сунул мне куртку обратно. — Дует... оттуда. Идем!

Мы с Агатой едва поспевали за его размашистым шагом.

Он вел себя, как охотничья собака, то находящая, то теряющая след: останаливался, искал малейшее дуновение ветерка, шел замысловатым зигзагом... Я видела, что Агата уже выдохлась, спотыкается на ходу, и обняла ее, чтобы помочь, а герцогу все было нипочем, словно он не ступал босыми ногами по холодному камню!

Наконец он остановился.

-Дальше нет пути, — сказал он негромко. — Или это был обман, или я оказался слишком самонадеян и принял сквозняк за дуновение ветра извне.

Я предпочла промолчать, потому что не мне было указывать этому мужчине.

-Маргрит! — схватила меня за руку Агата. — Гляди!

Уже знакомая синичка спорхнула откуда-то сверху, устроилась на вычурных перилах очередной лестницы и пискнула, глядя на нас черным глазом.

-Птица-синица, ты же наверняка знаешь, где выход, — обратилась я к ней. — Укажи дорогу, сделай милость. А мы... Агата, там ведь еще кое-что осталось?

Она кивнула и отщипнула синичке кусочек ветчины. Та бесстрашно слетела ей на ладонь и клюнула угощение, потом схватила его и улетела в темноту. Правда, почти сразу же вернулась и закружилась у нас над головами.

-За ней! — я потянула Агату за руку. Синица отлетала ненамного, присаживалась то на статую, то на фонтан, дожидалась нас и летела дальше.

-А ты уверена, что ей можно доверять? — сквозь зубы спросил герцог.

-Она уже нас выручала, — ответила я, изо всех сил вглядываясь в полумрак галерей. — Да и вряд ли может быть хуже...

-Твоя правда...

Я уже не чуяла под собою ног, Агата спотыкалась на каждом шагу, а время уходило... Кто знает, вдруг снаружи уже смеркается?

Синица вдруг звонко чирикнула, привлекая внимание, и уселась на непонятную замысловатую штуковину — канделябр не канделябр, вешалка не вешалка, дерево не дерево, я так и не поняла, что это такое и для чего предназначено. Птичка чирикнула снова и перепрыгнула с одного завитка на другой. Дальше она не полетела.

-Что, пришли? — спросила я. Перед нами была глухая стена. И я ничего не видела, никакого прохода, как тогда, в склоне холма.

Герцог выразительно промолчал, а Агата тяжело вздохнула. Правда, тут же встрепенулась:

-Маргрит, а ведь я тоже не видела входа! И шла, зажмурившись, ты меня провела. Может, и тут так получится?

-Но там-то хоть я видела, куда иду, — возразила я. — Хотя попытка не пытка...

Я зажмурилась, стараясь рассмотреть в ставшей кромешной темноте хоть намек на проход! И... точно, на стене что-то было, будто из-за двери сквозь щели лился свет.

-Кажется, это здесь, — сказала я, не открывая глаз. — Давайте руки. И закройте глаза.

Сжав их ладони, я шагнула вперед, решив, что в крайнем случае просто разобью себе лоб, и...

В лицо повеяло ветерком с запахом лесной прели.

-Спасибо, синица! — успела выкрикнуть Агата, когда мы буквально скатились с холма — склон оказался крутым. Птица вывела нас совсем не туда, откуда мы пришли, круг фей, разглядела я, когда проморгалась и привыкла к солнечному свету, оказался намного правее.

-Должно быть, это черный ход, — словно прочитал герцог мои мысли. — Нам с тобой весьма подходит, не так ли, Маргрит?

-Пожалуй, — вздохнула я, поднимаясь и отряхиваясь. — Главное, солнце еще высоко! Идем скорее...

Идти было недалеко, а на солнце и свежем воздухе будто прибавилось сил! Агата тоже зашагала веселее, но вот герцог шел все медленнее. Хотя, должно быть, он просто не привык ходить босиком по земле — это все же не гладкий каменный пол, тут и колючки попадаются, и камни, и кочки.

Браст, укрытый от солнца под деревьями, учуял хозяина издалека и призывно заржал, пританцовывая на месте от нетерпения. Герцог словно очнулся, прибавил шагу и вскоре уже обнимал верного коня, гладил умную морду и чуть ли не целовал.

-Ты смотри-ка, успели, — сказал Волк, возлежавший в тенечке в зверином своем облике. — А я думал, что всё, не выйдете.

-Мы тоже так думали, — искренне сказала я. — Спасибо, что дождался. Что желаешь взамен?

-Узнаешь, — усмехнулся он. — Рано еще.