| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Нам же предстояло много работы. Пока мы мотались и 'огораживали' наш 'участочек', присланные с базы водители уже успели переправить в леса южнее шоссе гаубичную батарею, и теперь стояли под погрузкой у состава и на станции. С состава снимали прежде всего снаряды, но и в собранные по всему миру бочки — стальные, деревянные, и даже молочные бидоны — сливали топливо из железнодорожных цистерн, даже нашли семнадцать наливняков, причем только три из них были бензовозами, а остальные до недавнего времени возили молоко или вообще были пожарными бочками — ну завхоз дает ! То есть процесс шел, поэтому мы, как мобильная и бронированная часть, пошли обратно к шоссе — там уже завязались бои — наших атаковали пока небольшие пехотные подразделения, но то, что дальше будет хуже — мы в этом не сомневались.
Но многокилометровый рейд все-таки не прошел даром — уже на подходе к шоссе полетело сцепление у одной из СУ-76, а единичка неудачно съехала в кювет и свернула о камень колесо — мехвод банально заснул за штурвалом. Еще бы — несколько часов в дороге, шесть боестолкновений — людей все-таки надо беречь. Я и сам уже валился с ног, но мы все-таки пошли на запад — давление оттуда все нарастало — и лишь вызвали туда же сменные экипажи — они доберутся за час, как раз и мы к тому времени подойдем.
Но немцы внесли коррективы в наши планы. Сначала нам пришлось ускориться, так как поступила информация, что у немцев в атаку пошли семь танков. Затем на нас налетело звено пикировщиков. Тут отлично сработали ЗСУ на базе ганомагов — одного удалось сбить и еще один уходил с дымным шлейфом при нуле потерь у нас — плотный огонь не дал фрицам как следует прицелиться. Правда, и у нас не обошлось без косяков — самолеты заметили не назначенные на тот сектор наблюдатели, а зенитчик первой установки — он же первым и открыл огонь, обозначив цели и не дав совершить внезапный удар. Наблюдатель же тупо спал, и его даже не стали наказывать — многочасовой марш измотал всех, а ведь было только два часа дня, но сама операция длилась уже одиннадцать часов — немудрено, что люди просто отрубались. Все — приедем, сдадим технику сменщикам — и спать. Ведь в этот рейд мы отбирали лучших — лучших мехводов, лучших командиров, лучших наводчиков и стрелков — надо было обкатать в сложной обстановке прежде всего этих людей. А в обороне могут поработать и менее подготовленные — им ведь тоже надо нарабатывать опыт.
ГЛАВА 15.
И, к сожалению, опыт им придется нарабатывать не в очень выгодных условиях. Сколько мы ни старались сделать так, чтобы нашим бойцам не пришлось стоять насмерть на рубеже, чтобы всегда была возможность отойти, выйти из-под удара и потом нанести ответный удар в другом месте, с другого направления, в более выгодных условиях, и вот сейчас все-таки получается, что пока мы не вывезем максимально возможное количество грузов, надо стоять насмерть — иначе нас скоро раздавят — близился снарядный, а за ним и топливный кризис. Да и с продовольствием было уже неважно. Нам были нужны эти грузы. Нужны как воздух !
А у немцев все было просто, без обиняков — 'Наступление имеет целью уничтожение противника'. Мы тщательно проштудировали 'Бой усиленного батальона' — книгу Кюльвейна от тридцать восьмого года, которую у нас перевели и издали в сороковом, и по которой обучалась не одна тысяча немецких офицеров. И, надо сказать, когда мы подъезжали к нашей линии обороны на западе, дела там шли не очень хорошо. Шесть танков прорвались через наши наспех открытые окопы и сейчас раскатывали по позициям. Хорошо хоть без пехоты — наши пехотинцы все-таки сумели ее отсечь перед холмами. Вот один танк завертелся на гусенице — выскочивший из ложбинки боец кинул ему под гусеницу связку гранат, и те порвали ее и, похоже, еще вырвали каток. С этим танком разобрались и без нашей помощи — кинули еще одну гранату на жалюзи МТО, еще гранату удалось подсунуть под погон башни — боец пробрался с переднего углового ракурса танка, куда не доставал ни пулемет, ни индивидуальное оружие танкистов из башенных щелей и бойниц. Ну а уж после этого еще один боец взгромоздил на крышу башни еще одну связку гранат, и уж та проломила относительно тонкую верхнюю броню, после чего танк весело заполыхал. Я наблюдал все это в бинокль, пока бронетехника нашей группы расстреливала остальные танки. Но и тут они смогли записать на свой счет только четыре цели — по лощинке на левом фланге наши смогли протащить на руках сорокопятку, которая до этого работала по предполью, и с ее помощью они стреножили последнюю единичку — тупо проломили ей борт.
Перед фронтом обороны тоже все заканчивалось — оставшиеся фрицы откатывались обратно, оставив на предполье еще семь танков, причем пять были подбиты уже в этом бою.
Как мне удалось выяснить, на данном участке и наши, и немецкие силы в течение дня постоянно нарастали. Если сначала у нас тут были только три пехотных взвода и две сорокопятки, то и фрицы бросили в атаку всего лишь пехотную роту, которую они перебросили сюда на грузовиках, причем даже без минометов или какой-либо артиллерии — одни пулеметы, винтовки и гранаты. Ну, наши-то уже знали о любимом фрицевском развлечении — сковать с фронта и зайти с фланга. Поэтому и наши тоже, оставив работать по фронту одно отделение, сами развернули еще по одному отделению на фланги, а взвод и две сорокопятки оттянули за холмик — оттуда можно было быстро выступить на любой из флангов — разведку провести не успели, поэтому откуда покажутся фрицы — было непонятно, а оба направления были одинаковы с точки зрения удобства выхода во фланг — и там и там — заросшие кустарником и невысокими деревцами холмики с лощинками — спрячь там хоть полк — ни за что не догадаешься, пока он не пойдет в атаку. Фрицы пошли слева. Пока их придерживало выставленное на том фланге отделение, подвижная группа резво взяла сорокопятки и чуть ли не на руках бодрыми сайгаками порысило в ту сторону, на всякий случай оставив одно отделение в резерве — вдруг это был обманный маневр. Но нет — фрицы на полном серьезе атаковали с левого фланга — не так-то много у них сил, чтобы устраивать сложные схемы боя. Так что, прикрывая сорокопятки из стрелкового оружия, уже наши воины пошли в атаку, быстренько выдавив фрицев артиллерийским огнем обратно в заросли. Первая атака была отбита.
Затем был небольшой перевес на нашей стороне — грузовиками сюда перекинули пехотную роту с четырьмя орудиями — две сорокопятки и две Ф-22 — и этой силой удалось выдавить остатки фрицев из леска на левом фланге — нечего им там нависать. Ударной силой в этом бое также стали орудия под прикрытием пехоты, и эта тактика нашим бойцам понравилась. Уж не знаю, как они там катали пушки между деревьями и по кустам, но народ был доволен — быстро подавить пулемет, и затем под прикрытием своих пулеметов по фронту и флангам сблизиться на расстояние гранатного броска — и вот из немецкой цепи вырван очередной кусок. Так что теперь уже мы в свою очередь стали оказывать давление с левого фланга на наступающие части — как раз немцы подкинули еще роту, и она с остатками предыдущей снова попыталась пойти в атаку, но уже с заходом с правого фланга. Но мы к этому были готовы, сил у нас также хватало, поэтому фрицы уже в самом начале выдвижения вправо наткнулись на встречный огонь из стрелкового оружия. А затем их здорово напугала группа из десятка наших бойцов, что вообще зашла им с тыла — решив, что они окружены, фрицы даже бросили раненных и один пулемет — настолько быстро они оттягивались к дороге.
На час установилось шаткое равновесие — мы окапывались, фрицы подтягивали силы — наблюдатели периодически докладывали о подходящих колоннах и даже отдельных грузовиках. На наступление наши, к счастью, не решились — дорога проходила между двух холмиков, на которых мы и окопались, и уходила на запад через слегка холмистое поле, пока примерно в километре не начинала забираться на холм, на котором были уже немцы. Покосят и даже глазом не моргнут — это с наших менее высоких холмиков неровная поверхность давала местами какое-то укрытие, а с немецкого холма все эти ложбинки будут как на ладони.
Фланговые охваты нам тоже не удались — хотя оба массива зарослей по сторонам от поля и были нашими, но уже через пятьсот метров они раздавались от дороги, и немцы просто выставили против них пехотное прикрытие. В общем, тоже без вариантов.
Полпервого вдалеке была слышна стрельба. Как потом оказалось, это одна из колонн немецких грузовиков попала в засаду подошедшей ДРГ. Видимо, немцы ждали только эту колонну, чтобы начать новое наступление. И, раз они пошли вперед даже после того, как колонна была разбита, то в ближайшее время новых частей они уже не ждали. Видимо, они в свою очередь опасались, что наша оборона еще окрепнет, поэтому-то и решили снова идти в атаку. Им очень помогал огонь как минимум одной минометной батареи — 81мм мины рвались на вершине холма и позади нее, так что какой-либо маневр был очень затруднен — к тому моменту бойцы успели вырыть индивидуальные стрелковые ячейки и начинали соединять их в парные стрелковые окопы, но ни о каких ходах сообщения речи еще не шло. Так что отражать атаку пришлось тем, что есть, безо всякого маневра. К сожалению, еще в самом начале минометным огнем было накрыто одно 76,2мм орудие на левом фланге, поэтому на том фланге немцы захватили участок нашей обороны метров в пятьдесят. Но тут их ждал неприятный сюрприз в виде двух подошедших Т-26 — за холмами-то их не было видно, и сейчас эта пара бронированных монстров под прикрытием пяти автоматчиков и двух пулеметов пошла зачищать наши окопы от фашистов. Те продержались недолго и, после трех неудачных попыток подорвать танки гранатами, начали откатываться, оставляя то здесь то там трупы и раненных. К этому моменту минометный огонь ослаб — похоже, фрицы не подвезли достаточно боекомплекта. Поэтому наши засадные силы левого фланга смогли поднять голову и, выйдя на поле коротким — метров на сто — броском, собрали своим ударом во фланг отходящей цепи пару десятков пленных, а еще человек десять были задавлены гранатами и остались в ложбинках и ямках, где они вздумали организовать оборону от флангового удара.
Потом была атака пятью танками и пехотой с тремя ганомагами. Ее отбили наличными средствами ПТО — четыре сорокопятки и одна Ф-22 стрельбой с флангов подожгли два танка и еще одного обездвижили, но немцы смогли под прикрытием мощного пулеметного огня по артиллерийским позициям утащить его обратно. К этому времени потери по убитым были явно в нашу пользу — мы насчитали уже более сорока немецких трупов, тогда как у нас было пятнадцать убитых. Еще более пятидесяти раненных отправили в тыл, а сколько их было у немцев — неизвестно, но наверняка не меньше. И наша оборона все уплотнялась — подошла еще одна батарея Ф-22, две пехотные роты, а в округе уже шарились пять ДРГ, стянутых сюда с других направлений.
Наша колонна подоспела уже к концу следующей атаки. Немцы, получив подкрепление в виде еще пятнадцати танков и шести ганомагов, начали новое наступление. В этот раз их поддерживала батарея 105мм гаубиц, которую мы пока не обнаружили. Зато в самом начале наступления удалось засечь корректировщика с рацией и уничтожить его залпом из двух Ф-22 и пяти сорокопяток — остальным он просто не был виден, а то бы тоже не пожалели снаряда. После этого огонь стал неприцельным — снаряды хотя и падали на холм и за него, но уже в виде беспокоящего огня, а западные скаты, по которым мы и держали основную оборону, вообще оказались вне попаданий — немцы боялись без корректировки задеть свои наступающие части. Но и такой огонь разбил прямым попаданием одно орудие, выставленное на южном склоне северного холма для придания нашей ПТО хоть какой-то глубины. Зато остальные орудия вначале сработали на отлично — расставленные по флангам, они начали метко садить по бортам и ходовой части немецких танков — расстояния были уже пятьсот-семьсот метров, и броня бортов пробивалась даже из сорокопяток. Ганомаги тоже, потеряв одного собрата, высадили пехоту на расстоянии полкилометра и больше вперед не шли, изредка постреливая издалека из своих пулеметов и постоянно прячась за бугорками — боялись, гады, получить снаряд — и правильно делали.
К сожалению, у 'наших' холмов была неудачная конфигурация — их западные скаты перекрывали нашим фланговым орудиям сектора стрельбы на расстояниях сто и менее метров от наших окопов. К тому же, пока наши артиллеристы садили по немецкой бронетехнике, фрицы выкатили на свой холм четыре противотанковых орудия 50мм, которыми они начали бить уже по нашим пушкам. Наш огонь сразу пошел на спад, и оставшиеся на ходу девять немецких танков поломились по дороге, безнадежно оставив свою пехоту позади. Один из танков смог подорваться на противотанковой мине — наши притащили сюда семь штук и смогли скрытно установить их на самом входе дороги между холмами — этот участок дороги шел на понижение, поэтому передвигавшихся там ползком бойцов не было видно с немецких позиций. Еще один танк сковырнул себе гусеницу, когда попытался взобраться на холм и пройтись по нашим позициям на западном скате южного холма. И еще один танк был подбит второй из Ф-22, державших проход между холмами. Но большего она сделать не успела — следующая бронированная машина вынырнула из-за подбитой и отогнала артиллеристов от орудия пулеметным огнем — те только и успели нырнуть в неглубокие ходы сообщения. И тут, когда победа немцев была уже близка, появились мы. В итоге фрицы оставили нам все восемь танков, причем три из них можно было ставить в строй почти сразу — только заварить пробоины, хотя можно поездить и так, еще два будут отремонтированы. Ну а остальные — частично на запчасти, частично на дополнительное бронирование остальной техники, частично — на переплавку, когда она у нас появится.
На поле боя тоже произошли изменения. Наши подтянули три ДШК и их огнем смогли задавить немецкие противотанковые орудия. Засадные взводы, которые ранее были отогнаны от опушки танковым и пушечным огнем, вернулись к полю и короткими выбросами на сто-двести метров частично подсобрали, частично уничтожили крайние куски немецкой пехотной цепи — выходить дальше на поле было рискованно — могли придавить огнем с 'немецкого' холма. Атака закончилась. Наши потери на этот раз были уже существеннее — было убито одинннадцать пехотинцев, и более сотни раненных. Потери сравнительно небольшие, и тут основную заслугу я приписывал высокой концентрации ствольной артиллерии — в некоторые моменты боя она доходила до двенадцати стволов на километр фронта. Артиллерия же и понесла самые большие относительные потери — было разбито пять орудий, причем три из них — уже без возможности восстановления. Вот что значит неприкрытый броней ствол. Не, надо работать в этом направлении — САУ показали себя очень хорошо. И людей бы сберегли, а так половина артиллеристов была ранена или контужена, а пятеро были убиты. Зато и немецкая ПТО была задавлена — отогнанные огнем крупнокалиберных пулеметов, немецкие артиллеристы попытались с помощью отошедших остатков пехоты вытянуть пушки за холм, но сосредоточенный огонь бронетехники нашей группы не дал им этого сделать, а после трехминутного совещания мы уже и сами пошли в атаку — как раз самое время — сведений о подходивших в последний час к немцам подкреплениях не было, так что можно было надеяться, что побитые в нескольких атаках немецкие части пока остались один на один с нами, без поддержки, с расстрелянным боекомплектом и без средств ПТО. Так что, часто постреливая и осторожно продвигаясь вперед, мы прошли километр до 'немецкого' холма и, зайдя с флангов, собрали более сотни немецких пехотинцев, не успевших как следует окопаться.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
