Печать богов

— Необычная гробница, — отметила Агнесс.

— О всеблагой Создатель! Это же горгулийские кролики, — воскликнула настоятельница, рассмотрев каменные изваяния, — самые кровожадные обитатели Горгульих гор, подчиняющиеся воле чернокнижников и колдунов, младшие демоны. Ты права, милая Агнесс, странная гробница и страшная. Она наводит на меня мрачное настроение, наполняя душу грустными рифмами. Зачем ты привёл нас сюда, Этьен?

Сторож бесшумно отворил бронзовые ворота. Створки разошлись, представив взору чёрную непроницаемую тьму. Из склепа пахнуло тленом, на пороге вдруг предстала персона в балахоне, держащая угасающую лучину.

— Рогатый Кролик непобедим, — произнёс загадочно кладбищенский сторож.

— Ещё непобедимее два Рогатых Кролика, — не менее загадочно ответил незнакомец на пароль.

Ни матушка Лазария, ни Агнес не знали, что Жгучая Домовина является излюбленным местом собраний демонопоклонников города Лавраца, здание с кошмарными тварями — мавзолей Филора Премудрого, противоречивой личности позапрошлого столетия, обвинённого в чернокнижии ведуна, а кладбищенские сторожа Жгучей Домовины на самом деле закрытая, глубоко засекреченная организация служителей демонического культа Рогатых Кроликов. Но вскоре монахиням предстояло это узнать...

Серая вязкая хмарь утреннего тумана застилала землю, будто дым глюк-травы. Видимость в эдаком киселе была нулевая, зато чётко чувствовался дух перегара, навевающий мысли о пьяном дебоше. Лишь с ним у командора ди Вижена ассоциировался царивший на новом загородном кладбище бардак.

Складывалось впечатление, что на погосте вволю погуляла банда никчемных еретиков, отмечающих день борьбы с Писанием: кресты повалены, надгробные плиты опрокинуты, измазаны, оградки снесены напрочь. Хорошо, хоть нецензурных ругательств нет на памятниках. Правда, из-за грязи, покрывающей надгробия, их может быть не видно. Кто бы мог подумать, что такой кощунственный беспорядок мог учинить всего на всего один захмелевший человек?

Командор с ужасом вспоминал прошедшую ночь и невольного виновника кладбищенских разрушений. Главу местного отделения Ордена Карающих, разбудили среди ночи крики прислуги. Спустившись (а он долго ждал под одеялом, надеясь, что крики стихнут сами собой), он узрел святого охотника Давида Адами, доверенное лицо понтифика, в исключительно жалком состоянии. Святой охотник передвигался по лестнице, ведущей на второй этаж, в личные покои ди Вижена. Передвигался на карачках, тем не менее умудряясь спотыкаться и падать. На порывы слуг и охраны оказать ему посильную помощь он огрызался, брыкался и не позволял к себе приближаться под страхом неминуемой смерти. Каким образом Адами думал совершить кару в столь плачевном состоянии, непонятно. Оружия при нём не наблюдалось, пустые ножны из шагреневой кожи волочились безобидной лентой. Однако, прислуга с охранниками трогать его опасались. Заприметив на ступеньках фигуру командора в ночной рубашке, вооружившегося позолоченным канделябром из опочивальни, святой охотник возрыдал от счастья. Ди Вижен тогда предположил, что святой охотник тяжело ранен, но потом по специфическому запаху понял: Адами пьян, то есть подвергся сильному опьяняющему эффекту вследствие противоправных действий со стороны покойного магистра ди Сави, как заявил святой охотник.

Рассказ Давида был историей о героическом противостоянии человеческой воли чёрной магии восставшего из мёртвых чудовища. Покойник оказал сопротивление при задержании, применив чудо "Дыхание Бухаиля". Потерявший ориентацию святой охотник мог погибнуть, надышавшись ядовитых спиртовых паров, однако благодаря вере и выдержке выжил. "Дыхание Бухаиля" обычно погружает жертву в сильнейшее алкогольное опьянение, жертва теряет способность двигаться и говорить.

Давид, напротив, не уснул мгновенно, как рассчитывал мёртвый магистр, а пошёл в атаку. Вернее, пополз, ибо идти сил не осталось. Он преследовал покойника по кладбищу, сражался с вызванными из недр адовых чудищами, призраками, вурдалаками, драконами (никаких доказательств присутствия вышеперечисленных существ обнаружено не было), потерял оружие и, если бы не проклятая дезориентация, победил бы врагов и настиг магистра! В общем, ди Сави благополучно скрылся.

За Адами выстроилась очередь желающих незамедлительно попасть на приём к командору. Начальник городской стражи был страшно обеспокоен внезапным исчезновением целого патруля стражников — дюжины крепких мужиков, вооружённых до зубов. Беспокойство проявлялось в горящих глазах, дёрганых движениях, выкриках "Они и меня достать могут!" и нецензурной речи (именно речи, а не отдельных выражений). Раньше за начальником стражи ничего подобного не водилось, из чего ди Вижен сделал вывод о его, мягко говоря, крайней степени обеспокоенности. Далее поступило сообщение об удивительной находке. В сточной канаве недалеко от резиденции нашли маленько пришибленного посыльного от начальника темницы. Ввиду невменяемости посыльный передать ничего от главного тюремщика не смог, только бормотал о великане в лиловых шароварах и карлике.

В той же сточной канаве (она в Лавраце длинная, пересекает город и вливается в протекающую поблизости речушку) позже обнаружили дюжину связанных, раздетых до панталон стражников. По свидетельским показаниям горе-патрульных, им встретились четверо подозрительных личностей со здоровенным псом. Масла в огонь подлил начальник темницы, к которому выехали узнать, зачем он посылал посыльного. Главный тюремщик одновременно обрадовался и огорчился позднему визиту ловцов нечисти, ибо как раз командовал нелегальной погрузкой на телегу конфискованных продуктов питания из хранилища. Он поведал леденящие кровь истории о восстании заключённых под предводительством горбуна, о загадочной смерти арестованного отступника и его страшном перерождении в упыря, от одного дыхания которого разлетались в щепки прочнейшие тюремные двери, о грандиозных битвах в стенах темницы и о том, как врага рода человеческого схватили ребята из городской стражи и увезли в богатой повозке с надписью "имущество Юрпрудского смешанного монастыря". Также он сказал пару слов о некоем пророчестве упыря: дескать, отступник, пребывая наедине с начальником темницы, обещался в скором времени вернуться и сжечь темницу дотла, и лишь по этой причине происходит эвакуация продовольствия. В результате проведённой дознавательной работы выяснилось, что приехавшая в Лаврац по делам настоятельница Юрпрудского монастыря не вернулась в гостиницу с массовых похорон ведунов, погибших в Башне Святого Ведовства. Под утро разыскали возницу матушки Лазарии, мирно почивавшего в пресловутой сточной канаве. Он оказался мертвецки пьян.

Волна неслыханных преступлений захлестнула многострадальный Лаврац. Ди Вижен при содействии начальника стражи распорядился удвоить патрули, укомплектовав ведунами не ниже ранга старшего послушника, проверять каждого подозрительного типа и утроить стражу на воротах, кардинально ужесточив режим пропуска в город и выпуска из него. Командор же всецело посвятил себя расследованию дела о гибели ловцов нечисти на загородном погосте.

Ди Вижен срочно вызвал ведунов и лично возглавил группу по расследованию происшествия. На кладбище они нашли, как и говорил Адами, убитых молниями ловцов нечисти, пустую могилу магистра ди Сави и следы отчаянной борьбы. С временной негодностью святого охотника (проспится он нескоро) командору прибавилось забот. Голова раскалывалась.

— Инфернальных возмущений не обнаружено, — сообщил подошедший тихонько со спины мастер ведун.

Нюхающий надушенный носовой платок ди Вижен кивнул. Значит, демоны здесь не вмешивались. Пахнет чудесами хмельного бога, совершать которые способны лишь его верные последователи. Мертвецам чудеса богов творить не дано, разве что мертвец не совсем мертвец. Магистр ди Сави святым не являлся. Тогда напрашивается вывод: восставший из могилы живое существо, использующее чудеса бога Бухаиля. Как такое возможно? Покойник имел внешность и повадки ди Сави. Брат Игнатий сказал, что магистр скорее всего мёртв, а срезанная вроде бы с его трупа плоть принадлежит живому.

Тело ди Сави опознали по золотому кресту. Может быть, крест у магистра отобрали? Кто? Убийца!

Осколки головоломки вставали на свои места. Магистр ди Сави погиб, а его место занял в гробу тот, кто убил его, и этот кто-то, похоже, умеет принимать облик убитых им людей. Надо добавить, убийца потрясающе живуч. В таком случае не исключено, он выдал себя также за отшельника Эстебана Вернье. Неясно, почему оборотень способен совершать чудеса Бухаиля? Он что, его поклонник? И молнии, убившие ловцов нечисти. Подобное под силу только мастеру высокого класса, и работает громовик в паре с убийцей.

Командор тряхнул головой. Похоже, всё-таки придётся навестить Великую Магистрессу. Она, по сведениям, большой знаток небесных чудес и первый номер в списке таинственного убийцы.

О том, что оборотень не только принимает облик своих жертв, но и может совершать их чудеса, командор старался не думать.

Глава 8. Катакомбы

Старик Мали разбудил Виктора с первыми лучами солнца, дал позавтракать вчерашней жареной картошкой и отправился в храм. Виктор нехотя ковырялся в блюде, поражаясь, каким образом можно было пожарить картофель ровно наполовину. Одни кусочки сильно подгорели, другие остались совершенно сырыми. Схрумкав несколько ломтей, он решил, что насытился, и в ожидании хозяина дома предался размышлениям о ночном разговоре.

Добрую половину ночи Виктор и Мали провели, обсуждая приключения бывшего послушника. Особенно старика заинтересовали циркачи-мошенники. Он недоумевал, почему они выбрали для своих махинаций ведуна, противника весьма опасного, за которым стоит Орден Мудрости. И, тем паче, зачем им понадобился покойный магистр ди Сави? Они хотели и его обвести вокруг пальца? В конце концов, почему не убили Виктора и сопровождавшую матушку Лазарию незнакомку? Хотели потребовать за них выкуп? Циркачей разыскивает стража Лавраца, более того, их разыскивает Орден Карающих, они должны сидеть тише воды ниже травы, избавившись от ненужного балласта. Им сейчас не до вымогательств и случайных свидетелей. Да ещё долговые расписки, насторожившие старика Мали пуще иных проделок. Очень странные личности. Однако, странные лишь на первый взгляд. В их непонятных действиях усматривалась определённая логика.

Прежде всего напрашивался закономерный вывод: циркачам Виктор Сандини приглянулся неспроста, вся их деятельность подчинена некоей цели. Бывший послушник занимает значительное место в их плане. Алхимик пожалел, что нет под рукой книги, всученной циркачами Виктору. Долговая расписка навела его на мысли о том, кем могут быть предприимчивые мошенники.

— Виктор, ты только не волнуйся, хорошо? Я скажу кое-что, для тебя неприятное, и заранее прошу прощения. Это мои предположения — предположения старого больного человека, не воспринимай их близко к сердцу, — начал издалека старик, потупив взгляд. — По-моему, твои циркачи — не циркачи.

— Кто же тогда?

— Помнишь, ты говорил, что подумал при первой встрече с ними, будто бы они колдуны-самоучки? Думаю, ты недалёк от истины, юноша. Знаешь, кто любит возиться с разного рода контрактами и тому подобными бумажками? — при словах Мали Виктор побледнел. Холодок пробежал у него по спине. — Нет-нет, думаю, это не юристы, — успокоил его старик. — Есть люди, поклоняющиеся демонам. Они помогают им в злых делах, строят козни против богов. Главная их цель — совращать с праведного пути слабых духом, вовлекая в ряды демонопоклонников. Собирателей новой паствы для демонических культов называют по-разному, кто адскими ловчими, кто демоническими пауками, кто чёрными лисами. Они расставляют ловушки, в которые попадаются неосторожные люди, мостят им дорогу в преисподнюю. В обмен за загубленные души собиратели получают силу. У демонов, как и у богов, свои дары отличившимся поклонникам. Так люди превращаются в полудемонов, помощников нечистого. И они, так же, как и дьявол, обожают различную документацию. Ты не волнуйся, может, я ошибаюсь, но похоже на их приёмы...

Скрип отворяющейся двери отвлёк Виктора от тяжких воспоминаний. Вернулся Мали. Он с ходу выложил на стол буханку хлеба и кусок ветчины. Обрадовавшийся нормальной пище Виктор протянул руки, но старик проворно спрятал кулинарные сокровища в латаную-перелатаную сумку.

— Стоп! Стоп! Стоп! Тебе на дорогу! — сообщил алхимик.

Понадеявшись на силу воли бывшего послушника, Мали оставил его наедине с аппетитным содержимым сумки. Возвратился он вскорости с почти целой рубахой и холщовыми штанами.

— Надевай, юноша, — наказал старик.

Пока Виктор одевался, Мали рассказывал ему о делах в городе.

С утра стража лютовала. Городские ворота закрыли, патрули прочёсывали Лаврац не хуже гребешка, к прохожим цеплялись на улице, обыскивали и многих задерживали из-за косого взгляда или потому, что "морда не понравилась". С патрулями ходили ведуны, заставлявшие целовать крест. К некоторым неблагонадёжным лицам даже приходили с обыском, из чего следовало, что Виктору необходимо как можно скорее рвать когти из жилища старика Мали, ещё лучше вообще из Лавраца. "Интересно, как? — подумалось Виктору. — Ведь городские ворота закрыты. По воздуху?" Мали, понимая смятение молодого человека, подсказал: подземные туннели, используемые контрабандистами и прочим преступным людом.

Одежда на бывшем послушнике сидела крайне плохо. Где-то жало, где-то провисало, и создавалось правильное впечатление, будто одежда с чужого плеча. Тем не менее, алхимик широко улыбнулся и промолвил:

— Прекрасно! Теперь ты вполне сойдёшь за бродягу, юноша!

Нетерпеливый стук в дверь заставил Виктора поёжиться. Когда к стуку присоединился окрик "Открывай, стража!", он примёрз ногами к полу, округлившимися глазами глядя на Мали. Тот даже не вздрогнул. Показательно закряхтев, алхимик крикнул:

— Ой, больно-то как! Совсем проклятый радикулит замучил! Сейчас, сейчас открою, а-а-а! — и, сунув бывшему послушнику сумку с едой, сорвал с пола циновку.

Аккуратно поддев кончиком ножа крышку, он открыл проход в тёмный сырой подвал. Жестом позвал Виктора.

В просторном подвале было темно и сыро, пахло гнилью вперемешку с алхимической дрянью. Старик, очевидно, великолепно ориентировался в темноте по памяти. Раздался тихий низкий гул, и бывшего послушника куда-то толкнули, вручив оплетёную бутыль, огниво и факел.

— Освящённое храмовое вино с кое-какими примесями, пригодится, — шепнул на ухо Мали. — Следуй указаниям на стенах, и скоро выйдешь за город.

Снова послышался гул, и световое пятно с поднимающимся по лесенке алхимиком заслонила тьма.

Тишина. Интересно, почему её называют звенящей? Может, звон издают мысли, копошащиеся в голове?

— Э-э, — протянул задумчиво бывший послушник, скребя затылок пятернёй. И, чтобы подбодрить себя, вслух сказал: — Так, значит, это и есть Катакомбы Лавраца, о которых столько рассказывал старик Мали? Вот уж не думал, что попаду в них. Надеюсь, здесь не водятся чудовища и привидения, как говорят в народе.