Печать богов

Вскрик отвлёк его. Агнесс резко остановилась, и Виктор налетел на неё, чуть не сбив с ног. На пути беглецов стоял крысолюд с опаленной мордой и злобно фыркал на бывшего послушника.

Старинная виталийская пословица гласит, что рядом с женщиной последний трус превращается во льва. Надо признать, пословица не врёт, особенно в тех случаях, когда рядом с женщиной находится не последний трус.

— Боги небесные и демоны преисподней! — прорычал Виктор, удобнее перехватывая жезл из человеческого хребта. — Почему ж мне вчера и сегодня так не везёт?!

Он опустил руку в сумку, вынул оттуда бутыль, с яростным видом откупорил зубами и влил в себя содержимое. Глоток, второй, третий... В желудок падал жидкий огонь, лава, извергаемая вулканом. Горячие волны разошлись от живота, поселив в теле негасимое пламя. Мышцы свело судорогой, внутренние органы выкручивало. Бывший послушник взвыл и упал, корчась в конвульсиях.

И что за мерзость дал ему на прощание старик Мали?...

Сознание взорвалась разноцветной болью, уходя от реальности во вселенную абсолютного хаоса. Образы возникали и исчезали, переходили друг в друга и растворялись на фоне тьмы и пурпурного света. Они постоянно менялись, вызывая тошноту и чувство неопределённости. Из глубин фиолетового моря вырастали, плещась в алой пене, зелёные, жёлтые, белые круги, в которые, словно в фантастические туннели, проваливалось сознание. За ними набухали почки новых земель, бежевых и синих, бежали по сиреневому небу коричневые облака... И музыка. К дьявольскому дробному бою барабанов примешивалась гитарная струна. В музыку вплеталась резкая как рычание дикого зверя песнь на совершенно глупые стихи...

Крысолюд пнул затихшее тело, перескочил через него и двинулся к девушке. Она переводила взгляд с чудовищного грызуна на лежащего Виктора, не понимая сути происходящего. Только что он спас её от рогатого демона и банды остервенелых культистов, а сейчас, выпив какой-то дряни из бутыли, валяется на полу! Он решил покончить жизнь самоубийством, приняв яд? Испугался крысы-переростка? Трус! Негодяй! Как он мог оставить её одну в такой опасный момент?!

— Виктор! — заорала она. — Поднимайтесь и спасите меня! На помощь!!!

— Тсс! — приложил когтистый палец к отвисшим губам крысолюд. — Не кхричши... Схмотрхи на меня...

Агнес примёрзла к полу. Разум её сопротивлялся, тело же слушалось команд чудовища. Она посмотрела в чёрные магнетические глаза, и воля к сопротивлению пропала, утонула во тьме. Крысолюд вытащил из-за пазухи две пары громадных ножниц, взял их в обе лапы и клацнул.

— Пходстричься тебе нхадо, — прошелестел он.

Ржавые лезвия приблизились к нежному горлу девушки и замерли в волоске от кожи.

Позади чудовища раздался безумный хохот. Долгий, непрерывный, он определённо не принадлежал обычному человеку. Грызун-нежить настороженно повёл ушами, ловя непривычные звуки, медленно обернулся. Смеялся Виктор. Он стоял, держа в одной руке бутыль, а в другой жезл из человеческого хребта.

— Чхего смешного? — растерялся крысолюд. Обычно при встрече с ним люди бросались убегать или со страху кидались драться, но никто не смеялся. От смеха продирало шкуру — впервые за длинную не-смерть стало страшно. Он оглянулся — нет ли у странного человека соратников с крестами, большущими серебряными мечами и святой водой. Вроде никого. Тогда с чего хохочет? Может, умом тронулся от страха? Наверное.

Вдоволь отсмеявшись, безумец прохрипел:

— У тебя ножницы грязные. Инфекцию занесёшь, — и неожиданно прыгнул на крысолюда.

Бутыль хрустнул, смявшись о расквашенный нос нежити. Одновременно с этим жезл прошёлся по лапам, выбив ножницы. Пораженное стремительной атакой чудовище попятилось, пытаясь оторваться от противника. От мощного толчка в грудь оно повалилось на спину, на него запрыгнул человек и принялся охаживать костяным жезлом по морде.

Крысолюд заверещал, задёргался, пытаясь вывернуться из-под врага. Он прекрасно понимал: добром для него избиение не кончится. Запаниковав, он сбросил с себя противника и на четвереньках рванул прочь. Внезапно на него опустилось что-то тяжёлое, искристое, похожее на факел. Собственно, это и был факел, направляемый твёрдой девичьей рукой.

— Не уйдёшь, зараза! — воскликнула Агнесс, повторно стукнув вражину по темечку.

От силы удара деревянный факел треснул, но череп крысолюда оказался прочнее дерева. Царапая когтями каменный пол, ослеплённое чудовище пробовало быстренько уползти с места схватки. Возможно, ему и удалось бы спастись, если бы Виктор не наступил ему на хвост. Крысолюд снова заверещал от подступающего отчаяния, заскрёб по полу с утроенной скоростью, однако, энтузиазм не помог. Бывший послушник ухватил хвост, вздёрнул, подняв беднягу в воздух, и закрутил его по часовой стрелке. С чавкающим звуком голова чудовища соприкоснулась со стеной, выбив каменные осколки.

— Конец тебе, — прорычал Виктор, зашвыривая обмякшее тело подальше.

Боль наполняла его до краёв, он жаждал движения, битвы.

Будто по заказу из-за угла выскочил второй крысолюд, уже с разделочным ножом. Компанию ему составляли два десятка крыс. Мгновенно оценив ситуацию, он подал сигнал к атаке. Его крошечная армия бесстрашно ринулась на человека, замелькали обнажённые зубы, хищно заблестели глазки, вздыбилась тёмная шерсть. Бывший послушник широко улыбнулся наступающим.

Над трупом Господина Радуги возвышался живой курган из шевелящейся массы крысиных тел. Четверо крысолюдов откровенно наслаждались зрелищем трапезы своих маленьких слуг и подопечных. Сами они питались не чаще чем раз в месяц и предпочитали детей и молоденьких девушек, похищаемых живьём из близлежащих деревень, хотя не брезговали ни животными, ни падалью, ни украденным из амбаров продовольствием.

— Цирюльник с Мясником запаздывают, — подал голос один из серых. — Они паренька с девчонкой нетронутыми принести обещали, специально для Шапочника подарок. Как бы не забыли.

— Да, Цирюльник — личность творческая, запамятовать вполне может, — высказал мнение облезлый крысолюд с посохом. — Иди-ка проверь, сынок.

Чумной король скрылся в туннеле, куда перед началом бойни побежали Виктор с Агнесс. Спустя минуту он запищал, предупреждая об опасности, и кубарем вкатился в зал. За ним из коридора прилетел очень побитый серый крысолюд, шлёпнувшийся у ног старшого. Он тоненько пискнул, положил сломанную переднюю лапу на облезлую ступню и скончался.

— Это ж Мясник! — охнули серые разом. — Эка его расплющило!

Под сводами пронёсся безумный хохот. На пороге показался человек, по виду — паренёк, убежавший недавно от культистов вместе с девчонкой. Он окинул столпившихся крыс и нежить радостным взором.

— Сумасшедший, — выразил общее мнение облезлый крысолюд. — Брать живым.

— Осторожнее с ним, папа, он прикончил Цирюльника, — предупредил Чумной король.

— Да, Цирюльника кончить — не Мясника отмутузить, — согласился старшой. — Крепкий парнишка видать. Интересно, он когда-нибудь брал чужое? Так, построение номер четыре — "крысиная клетка"! Я страхую!

Виктор не позволил чудовищам построиться. Он напал первым, наметив главным противником облезлого крысолюда. Бросившиеся ему наперерез серые схватили лапами воздух на пустом месте. Старый предводитель на удивление ловко ушёл от удара, хлестнув бывшего послушника по ногам хвостом. Виктор устоял, но вдруг замедлился, упал на колено, тряся головой и помахивая рукой.

Единственным недостатком зелий старика Мали были тяжёлые побочные эффекты. Грудь распирало от боли, мир вокруг подёрнулся сиреневым туманом. Бывший послушник ощутил, как на него наваливаются враги, пытаясь прижать к полу.

"Увижу старика Мали — набью физиономию за побочные эффекты", — отрешённо подумал он, проваливаясь во мглу.

Лёгкий ветерок освежал. Ничего не болело, мысли приобрели ясность, было уютно и хорошо. Где я нахожусь? Воспоминания отразились далёким эхом от уголков сознания. Боль, яркий свет, неприятный привкус во рту, горечь поражения. Туннель, свет в конце туннеля... Это что, смерть?

— Повелитель, а это точно тот, кто нам нужен? — послышался сильный мужской голос. — Хлипенький он какой-то, да и вид у него болезненный...

— Хотел бы я на тебя посмотреть после битвы с ордой крысолюдов во главе с Шапошником, — раздался второй голос — низкий, с хрипотцой. — И вообще, ты что, не доверяешь нашему высочайшему выбору?

— Конечно, я доверяю Вам, Повелитель! — поспешил согласиться первый голос и тут же произнёс с малой толикой скепсиса: — Но он не сражался с ордой чудовищ, к тому же, зная, как делался Ваш выбор... Нет-нет, Вы не подумайте, я всецело верю в Великий Промысел и благодарен за оказанные мне и моему Ордену благодеяния...

— Хватит ныть! — раздражённо произнёс второй. — Всю рыбу распугаешь, изверг! Лучше займись человеком, он уже очнулся.

На лоб легла прохладная ладонь, пальцы оттянули верхнее веко. Виктор, возражая против подобных действий, стряхнул с себя чужую руку и открыл глаза. Над ним склонился гладко выбритый круглолицый мужчина, гривой белоснежных волос спадала ему до пояса. Широкий лоб и крупные черты лица, немного насмешливый взгляд серых глаз будили в памяти неясный образ. Наряд беловолосого состоял из простой льняной туники, перевязанной шёлковым золотистым пояском. За его плечами тихо шумела сочная зелёная листва высоких деревьев, в чистом голубом небе величественно проплывали громады кучевых облаков.

— Доброе утро! — добродушно улыбнулся незнакомец, спрятав насмешку в уголках глаз. — Как спалось?

— Где я? Кто вы?

— Ты находишься на Нижнем небе, малыш, а я, — белобрысый подбоченился, — несравненный борец с нежитью, нечистью и прочими порождениями пекла, любимец богов, королей, жен...

— Не выпендривайся! — одёрнул словоизлияния белобрысого второй голос. — Говори по существу!

Нижнее небо? Всемилостивый Творец, посмертие! Сюда попадают благочестивые люди, в земной жизни совершившие больше праведного, чем грешного. Здесь умершие беззаботно обретаются на лоне природы, наслаждаются заслуженным отдыхом. Праведники, святые и прочие угодники Божьи обитают выше.

Кончились мучения твои на земле, Виктор! Отбегался, послушник. Всё, отдыхай. Вернувшиеся по тем или иным причинам с того света рассказывали, что на Нижнем небе море удовольствий для простого человека: берёзки, сосенки, окушки в речке, грибочки-ягодки... Ну, слава Всеотцу! Виктор блаженно зажмурился, потянулся и вдохнул чистейший воздух. Э-эх, жить хорошо! То есть не совсем жить, но всё равно хорошо!

— Меня зовут Франс, — представился белобрысый. — Тебя я и так знаю, не представляйся.

Франс, Франс... Знакомая внешность, только чего-то недостаёт. Да, точно! Морщин и бороды не хватает для полного сходства с Франсуа Миролюбивым, основателем Ордена Мудрости. Погоди-ка...

— Прошу прощения, — смущённая улыбка тронула уста бывшего послушника, — а вы случайно не...

— Не случайно, да, — подтвердил его догадку белобрысый. Тьфу ты, не белобрысый, а великий и несравненный, любимец светлых сил, людей, богов, королей и других существ славнейший Франсуа Миролюбивый. — Ты же не считаешь, что умер, и тебя прописали на постоянное местожительство в райские кущи? Вынужден разочаровать, малыш, ты жив, и тебе предстоит нелёгкая работёнка.

Жив? Нелёгкая работёнка? О чём толкует этот белоб... то есть Франсуа Миролюбивый?

— Я э-э-э... а-а-а... Почему я тут нахожусь? — переборов растерянность, осведомился Виктор.

Основатель Ордена Мудрости хитро сощурился.

— Как думаешь, с какой стати ты попадаешь во всякие неприятности со вчерашнего дня? И не просто вляпываешься в истории. Одна влечёт за собой другую, не менее неприятную, и в результате ты оказываешься в такой беде, что, казалось бы, хуже некуда, хотя на самом деле благополучно выбираешься из неё.

Виктор задавался подобными вопросами с момента побега из усыпальницы на Жгучей Домовине. Он бы не стал утверждать, что благополучно выбирается из каждой заварушки. Проблемы накапливаются и преследуют его злой лавиной, угрожающей настигнуть и похоронить. Но с угодником Божьим спорить невежливо, и он промолчал, ожидая продолжения.

— Возрадуйся! Ты Избранный! — огорошил его святой, обратив взор к небесам. Мина у него сейчас была самая что ни на есть ехиднейшая. — Все твои неприятности суть кажущиеся, это препятствия, проверяющие крепость твоей веры и ведущие к спасению душ людей, вовлечённых в битву между богами и демонами!

Челюсть бывшего послушника немедленно съехала вниз. Насколько он знал из истории и Святого Писания, быть Избранным с одной стороны весьма престижно, с другой опасно. Мало кто соглашался становиться таковым добровольно, Виктор не исключение. Избранность означает постоянное напряжение духовных и телесных сил, пристальный взгляд небес и преисподней и строгое наказание в случае невыполнения задания.

— Может, не надо, а? — промямлил он. — Слаб я, могу не справиться...

— Откровенно говоря, — понизил голос Франсуа Миролюбивый до полушёпота, — будь моя воля, я бы тоже не доверился такому разгильдяю. Сам понимаешь, не я делал выбор. Ладно, чего уж там. От избранности тебе не отвертеться, слушай внимательно и запоминай. Итак, — святой заговорил громче, — твоё задание — спасти Лаврац, Виталийское королевство и всю землю от зла, восставшего против мира.

— Разве мне такое под силу? — отпирался Виктор.

— Не сомневайся в собственных силах, верь в богов, тебе помогающих! Не то... — погрозил кулаком святой.

Бывший послушник часто закивал, соглашаясь. Спорить с Франсуа Миролюбивым себе дороже.

— Почему я? — проблеял он.

Святой тяжко вздохнул, опустив очи. Лик его сделался скорбным.

— Не задавай глупых вопросов, у тебя мало времени. Сначала главное. Забери мой посох у Шапочника — Крысиного Властелина. Затем, если получится, найди того, кто истребляет мой Орден, преображаясь в благочестивых людей, и останови его. Ну, или хотя бы попробуй.

Тихонько шелестели кроны деревьев, о чём-то переговариваясь, журчала неподалёку вода. Виктор обдумывал наказ святого, сопоставляя с имеющимися у него знаниями. Придя к выводу, что он ничего не знает ни о Шапочнике, ни об истребителе Ордена Мудрости, он отважился спросить:

— Великий уничтожитель демонов и чудовищ святейший Франсуа, прошу вас, помогите. Не сочтите меня непонятливым, я лишь хочу выполнить задание. Скажите, кто они и где их найти?

Основательный подход исполнителя к делу всегда радует заказчика. Святой аж просветлел.

— Так бы сразу! Шапочник — Крысиный Властелин. Его тебе искать не придётся, он сам тебя найдёт. Он, нежить поганая, усыпальницу мою осквернил, последнего земного достояния лишил. Кольца из драгметаллов — десять штук, браслеты серебряные — две штуки и дальше по описи. Ну, ладно драгоценности — оружие моё любимое забрал! Посох себе оставь, пока некроманта-оборотня не сдюжишь, потом или в усыпальницу мою отнесёшь, или, там, в музей моего имени сдашь, пусть потомки удивляются. С оборотнем труднее будет. Он жаждет изничтожить ведунов, судя по всему. Кто он точно неизвестно даже мне. Ни живой, ни мёртвый. Его сила в знании божественных даров. Он пленитель душ. Убивая кого-либо, принимает телесный облик убитого и забирает его душу, чтобы войти в неё и править ею. Оборотень пришёл в наш мир совсем недавно и жаждет узнать о нём больше. Замыслы его запутанны, знания обширны, дорога его выстлана мертвецами. Будь осторожен в битве с ним. Ты найдёшь его в одной из оставшихся Башен Ведовства.